Гражданский кодекс часть 1

Шестнадцатый арбитражный апелляционный суд в составе председательствующего Годило Н.Н., судей: Бейтуганова З.А., Джамбулатова С.И., при ведении протокола судебного заседания секретарем судебного заседания Глушко А.А., при участии в судебном заседании представителя публичного акционерного общества «Сбербанк России» ФИО1 (доверенность № 823-Д от 07.11.2018), ФИО2 (лично), ФИО3 (лично), представителя общества с ограниченной ответственностью «Мастер Плюс» ФИО4 (доверенность от 01.02.2021), в отсутствие иных лиц, участвующих в деле, извещенных надлежащим образом, рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу публичного акционерного общества «Сбербанк России» на определение Арбитражного суда Карачаево-Черкесской Республики от 07.04.2021 по делу № А25-831/2015, принятое по заявлениям конкурсного управляющего закрытого акционерного общества «Висма» ФИО5 и публичного акционерного общества «Сбербанк России» о привлечении ФИО6, ФИО7, ФИО3, ФИО8, ФИО9, ФИО10, ФИО11, ФИО12, ФИО6, ФИО13, ФИО14, ФИО15, ФИО16 к субсидиарной ответственности, в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) закрытого акционерного общества «Висма» (ИНН <***>, ОГРН <***>),

УСТАНОВИЛ:

в рамках дела о банкротстве закрытого акционерного общества «Висма» (далее - ЗАО «Висма», должник) конкурсный управляющий должника обратился в суд с заявлением о привлечении лиц, контролировавших деятельность должника к субсидиарной ответственности по его обязательствам. Требования о привлечении к субсидиарной ответственности предъявлены к ФИО6, ФИО7 (далее – ФИО7), ФИО3 (далее – ФИО3), ФИО2 (далее – ФИО2), ФИО9 (далее – ФИО9), ФИО10 (далее – ФИО10), ФИО11 (далее – ФИО11) и ФИО17 (далее – ФИО17).

Публичное акционерное общество «Сбербанк» (далее – ПАО «Сбербанк», банк, кредитная организация) обратилось в арбитражный суд с заявлением к ФИО6, ФИО7, ФИО3, ФИО2, ФИО9, ФИО10, ФИО11, ФИО17, ФИО6, ФИО13 (далее – ФИО13), ФИО14 (далее – ФИО14), ФИО18 (далее – ФИО18), ФИО16 (далее – ФИО16) о привлечении контролировавших должника лиц к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

В ходе рассмотрения настоящего дела, конкурсный управляющий ФИО5 дополнил заявленные требования, просил привлечь к субсидиарной ответственности также ФИО6, ФИО13, ФИО14, ФИО18, ФИО16

Определением суда от 29.01.2020 заявления конкурсного управляющего должника и банка объединены судом в одно производство для целей их совместного рассмотрения.

Определением суда от 07.04.2021 заявленные требования удовлетворены частично. Суд признал доказанным наличие оснований для привлечения к субсидиарной ответственности ФИО6 по обязательствам должника. В удовлетворении остальной части заявленных требований отказано. Производство по рассмотрению заявления о привлечении ФИО6 к субсидиарной ответственности в части определения окончательного размера субсидиарной ответственности и последующего взыскания в пользу должника приостановлено до полной реализации имущества и окончания расчетов с кредиторами. Судебный акт мотивирован тем, что размер коэффициентов, характеризующих платежеспособность должника, стал ниже нормативных значений после возбуждения производства по делу о банкротстве, поэтому у ФИО6как директора ЗАО «Висма» не было обязанности инициировать банкротство; совершенные при участии ФИО6сделки должника, оспоренные в рамках дела о банкротстве, были совершены после возбуждения дела о банкротстве и поэтому они не могли повлиять на утрату должником платежеспособности и прекращение им своей экономической деятельности. В связи с этим, по мнению суда, оснований для привлечения ФИО6к субсидиарной ответственности по основаниям, предусмотренным подпунктом 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, не имеется. Также заявителями не доказан факт непередачи ФИО6бухгалтерской документации, не доказан факт затруднительности или невозможности проведения процедуры конкурсного производства в связи с сокрытием документации должника, а также прямая причинно-следственная связь между действиями ФИО6, выразившихся в неполной и несвоевременной передаче документации, и объективным банкротством должника. В отношении иных ответчиков заявителями не доказано, что данные лица являлись лицами, контролировавшими деятельность должника, давали ему обязательные к исполнению распоряжения, реализация которых привела к утрате платежеспособности должника и невозможности удовлетворения требований конкурсных кредиторов. При рассмотрении уголовного дела установлено, что ФИО3 и ФИО2 в своих действиях подчинялись воле ФИО6, следовательно, единственным лицом, определявшим деятельность должника, является ФИО6. В материалах дела отсутствуют доказательства реальной выдачи ФИО10 и ФИО9 иным лицам (не ФИО19) денежных средств на общую сумму 15 410 155,02 руб.

Не согласившись с вынесенным судебным актом, банк обратился в Шестнадцатый арбитражный апелляционный суд с жалобой, в которой просил определение суда первой инстанции в части отказа в привлечении иных ответчиков отменить и принять по делу новый судебный акт об удовлетворении заявленных требований, а в части привлечения ФИО6 к субсидарной ответственности – изменить мотивировочную часть определения. Жалоба мотивирована тем, что признаки неплатежеспособности возникли у должника в 2015 году, в связи с чем, выводы суда об отсутствии у ФИО6 оснований для обращения в суд с заявлением о признании должника банкротом являются ошибочными. Также апеллянт не согласен с выводами суда в части отсутствия оснований для привлечения ФИО6 к субсидиарной ответственности по основаниям, предусмотренным подпунктом 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, поскольку судом не было учтено заключение ФИО6 сделок и совершение действий, причинивших существенный вред имущественным правам кредиторов, в период до возбуждения дела о банкротстве должника. Кроме того, заявитель указывает, что не передача ФИО6 бухгалтерской отчетности существенно повлияло на процедуру банкротства, в связи с чем, отказ суда первой инстанции в привлечении его к субсидиарной ответственности за не передачу документации должника также является незаконным. Банк полагает, что иные ответчики занимали должности исполнительного директора, заместителя генерального директора, главного бухгалтера, начальника юридического отдела, в связи с чем, с учетом возложенных на них должностных обязанностей их действия (бездействие) привели к возникновению убытков у должника и нарушению прав кредиторов. Также банк ссылается на то, что ФИО11, ФИО6, ФИО13, ФИО14, ФИО18, ФИО16 являются аффилированными лицами по отношению к ФИО6, в силу чего факт их причастности к заключению убыточных сделок для должника совместно с ФИО6 является доказанным. По мнению апеллянта, суд первой инстанции пришел к ошибочным выводам о том, что ФИО3 и ФИО2 выполняли обязательные указания ФИО6 и не могут быть привлечены к субсидиарной ответственности, поскольку данный вывод сделан без учета разъяснений, изложенных в пункте 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее – постановление Пленума № 53). Банк полагает ошибочным вывод суда первой инстанции относительно отказа в привлечении к субсидиарной ответственности главных бухгалтеров ФИО10 и ФИО9 ввиду недоказанности выдачи денежных средств по расходным кассовым ордерам ФИО19, поскольку на кассовых документах имеются все необходимые подписи и печати лиц, участвовавших в выдаче денежных средств из кассы.

Судебное разбирательство неоднократно откладывалось, в том числе для предоставления в суд ПАО «Сбербанк России» письменных подробных уточнений относительно того, какие обстоятельства (действия) являются основанием для привлечения ФИО7, ФИО3, ФИО8 к субсидиарной ответственности по статье 10 Закона о банкротстве.

Конкурсный управляющий в отзыве поддержал доводы апелляционной жалобы банка, просил определение суда в части отказа в удовлетворении требований к иным ответчикам отменить.

ФИО3 и ФИО6 в отзывах просили определение суда оставить без изменения.

25.08.2021 от ПАО «Сбербанк России» поступили дополнительные письменные пояснения с указанием, по мнению банка, оснований для привлечения ФИО7, ФИО3, ФИО8 к субсидиарной ответственности по статье 10 Закона о банкротстве.

В судебном заседании представитель банка поддержал доводы апелляционной жалобы по изложенным в ней основаниям с учетом дополнительных пояснений.

ФИО3, ФИО8 и представитель ООО «Мастер Плюс» возражали против доводов жалобы, просили определение суда оставить без изменения.

Иные лица, участвующие в деле, явку представителей в судебное заседание не обеспечили.

Изучив материалы дела, оценив доводы жалобы, отзывов, и проверив законность обжалуемого судебного акта в порядке, установленном главой 34 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный апелляционный суд пришел к выводу, чтоопределение Арбитражного суда Карачаево-Черкесской Республики от 07.04.2021 по делу № А25-831/2015 подлежит оставлению без изменения, исходя из следующего.

Как усматривается из материалов дела, в реестр требований кредиторов включена задолженность на общую сумму 2 040 255 855 руб. 96 коп., из которых: 11 464 581 руб. 91 коп. - вторая очередь; 2 028 791 274 руб. 05 коп. - третья очередь. Залогом имущества должника обеспечены требования кредиторов на общую сумму 405 781 413 руб.

Посчитав, что имущества должника и сформированной конкурсной массы будет недостаточно для удовлетворения в полном объеме требований кредиторов, конкурсный управляющий должника и кредитор ПАО «Сбербанк» обратились в арбитражный суд с заявлениями о привлечении лиц, контролировавших деятельность должника к субсидиарной ответственности по его обязательствам.

В своем заявлении конкурсный управляющий и банк указывали, что ФИО6 не была исполнена обязанность по обращению в арбитражный суд с заявлением о банкротстве ЗАО «Висма», что, по мнению заявителей, является основанием для привлечения ответчика к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.По мнению конкурсного управляющего, обязанность по обращению в суд с заявлением о признании должника банкротом возникла у бывшего руководителя ФИО6 в 2012 году. При этом, управляющий ссылается на то, что неплатежеспособность ЗАО «Висма» имела устойчивый характер, на протяжении всего периода деятельности должника имело место увеличение размера собственных обязательств общества при снижении доли ликвидных активов.

Федеральным законом от 29.07.2017 № 266-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон № 266-ФЗ) статья 10 Закона о банкротстве признана утратившей силу. Закон о банкротстве дополнен главой III.2 «Ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве».

Согласно пункту 3 статьи 4 Закона № 266-ФЗ рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Закона о банкротстве (в редакции, действовавшей до дня вступления в силу Закона № 266-ФЗ), которые поданы с 01.07.2017, производится по правилам Закона о банкротстве (в редакции Закона № 266-ФЗ).

Поскольку заявление конкурсного управляющего ФИО5 поступило в арбитражный суд 26.07.2018, при рассмотрении данного спора подлежат применению процессуальные нормы Закона о банкротстве в редакции Закона № 266-ФЗ, вступившего в силу со дня его опубликования на официальном интернет-портале правовой информации (www.pravo.gov.ru) 30.07.2017.

Основания для привлечения к субсидиарной ответственности, содержащиеся в главе III.2 Закона о банкротстве в редакции Закона № 266-ФЗ, не подлежат применению к действиям контролирующих должников лиц, совершенных до 01.07.2017 в силу общего правила действия закона во времени (пункт 1 статьи 4 Гражданского кодекса Российской Федерации; далее - ГК РФ), поскольку Закон № 266-ФЗ не содержит норм о придании новой редакции Закона о банкротстве обратной силы.

Аналогичные разъяснения даны в пункте 2 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 27.04.2010 № 137 «О некоторых вопросах, связанных с переходными положениями Федерального закона от 28.04.2009 № 73-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», согласно которым положения Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 28.04.2009 № 73-ФЗ (в частности, статьи 10) о субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц по обязательствам должника применяются, если обстоятельства, являющиеся основанием для их привлечения к такой ответственности (например, дача контролирующим лицом указаний должнику, одобрение контролирующим лицом или совершение им от имени должника сделки), имели место после дня вступления в силу Федерального закона от 28.04.2009 № 73-ФЗ.

Нормы материального права, устанавливающие основания для привлечения к ответственности, должны определяться редакцией, действующей в период совершения лицом вменяемых ему деяний (деликта), следовательно, данном случае подлежат применению положения пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве в редакции Закона № 134-ФЗ, действующей до вступления в силу Закона № 266-ФЗ.

В силу пункта 2 статьи 10 Закона о банкротстве нарушение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд в случаях и в срок, которые установлены статьей 9 названного Закона, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых законом возложена обязанность по принятию решения о подаче заявления должника в арбитражный суд и подаче такого заявления, по обязательствам должника, возникшим после истечения срока, предусмотренного пунктами 2 и 3 статьи 9 названного Закона.

Пунктом 1 статьи 9 Закона о банкротстве установлено, что руководитель должника обязан обратиться в арбитражный суд с заявлением должника в случае, если должник отвечает признакам неплатежеспособности и (или) признакам недостаточности имущества.

В соответствии с пунктом 2 названной статьи заявление должника должно быть направлено в арбитражный суд в случаях, предусмотренных пунктом 1 этой же статьи, не позднее, чем через месяц с даты возникновения соответствующих обстоятельств.

Судом установлено, что с момента создания и до открытия в отношении должника процедуры конкурсного производства, единоличным исполнительным органом должника и его акционером с долей участия в 22,83% акционерного капитала являлся ФИО6.

Таким образом, ФИО6 являлся лицом, контролировавшим деятельность должника.

Отказывая в привлечении у субсидиарной ответственности по данному основанию, суд первой инстанции указал, что согласно анализу финансового состояния должника за период с 01.01.2013 по 01.01.2016 номинальная стоимость активов должника выросла на 336 330 тыс. руб. или на 14,5 %. Наибольшее значение стоимости активов зафиксировано на 01.01.2016 - 2 651 558 тыс. руб. При этом, размер коэффициентов, характеризующих платежеспособность должника, стал ниже нормативных значений после возбуждения производства по делу о банкротстве, поэтому у ФИО6как директора ЗАО «Висма» не было обязанности инициировать банкротство.

Между тем, судебная коллегия не может согласиться с данным выводом суда первой инстанции ввиду следующего.

В соответствии с пунктом 1 статьи 9 Закона о банкротстве руководитель должника или индивидуальный предприниматель обязан обратиться с заявлением должника в арбитражный суд в случае, если:

удовлетворение требований одного кредитора или нескольких кредиторов приводит к невозможности исполнения должником денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей и (или)иных платежей в полном объеме перед другими кредиторами;

органом должника, уполномоченным в соответствии с его учредительными документами на принятие решения о ликвидации должника, принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника;

органом, уполномоченным собственником имущества должника - унитарного предприятия, принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника;

обращение взыскания на имущество должника существенно осложнит или сделает невозможной хозяйственную деятельность должника;

должник отвечает признакам неплатежеспособности и (или) признакам недостаточности имущества и в иных случаях, предусмотренных Законом о банкротстве.

Согласно пункту 2 статьи 9 Закона о банкротстве такое заявление должника должно быть направлено в арбитражный суд в случаях, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, в кратчайший срок, но не позднее чем через месяц с даты возникновения соответствующих обстоятельств.

Пунктом 2 статьи 10 Закона о банкротстве в редакции, применяемой к спорным правоотношениям, установлено, что нарушение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд в случаях и в срок, которые установлены статьей 9 названного Закона, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых Законом о банкротстве возложена обязанность по принятию решения о подаче заявления должника в арбитражный суд и подаче такого заявления, по обязательствам должника, возникшим после истечения срока, предусмотренного пунктами 2 и 3 статьи 9 названного Закона.

Согласно подпункту 5 пункта 2 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.07.2013 № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица» (далее – постановление Пленума № 62) недобросовестность действий (бездействия) директора считается доказанной, в частности, когда директор: знал или должен был знать о том, что его действия (бездействие) на момент их совершения не отвечали интересам юридического лица, например, совершил сделку (голосовал за ее одобрение) на заведомо невыгодных для юридического лица условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом («фирмой-однодневкой» и т.п.).

В соответствии с пунктом 7 постановления Пленума № 62 не является основанием для отказа в удовлетворении требования о взыскании с директора убытков сам по себе тот факт, что действие директора, повлекшее для юридического лица негативные последствия, в том числе совершение сделки, было одобрено решением коллегиальных органов юридического лица, а равно его учредителей (участников), либо директор действовал во исполнение указаний таких лиц, поскольку директор несет самостоятельную обязанность действовать в интересах юридического лица добросовестно и разумно (пункт 3 статьи 53 Гражданского кодекса Российской Федерации). В то же время наряду с таким директором солидарную ответственность за причиненные этой сделкой убытки несут члены указанных коллегиальных органов.

Закон обязывает участников гражданских правоотношений при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей действовать добросовестно (пункт 3 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно абзацу 3 пункта 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. Каждый участник гражданского оборота, заключающий сделки с определенным юридическим лицом, имеет намерение получить соответствующий результат, что возможно лишь при платежеспособности этого юридического лица.

Судом апелляционной инстанции установлено, что в заключении конкурсного управляющего о наличии (отсутствии) признаков преднамеренного или фиктивного банкротства ЗАО «Висма» от 07.12.2017 (далее - заключение) указано, что неплатежеспособность должника имела устойчивый характер с 2012 года и основное влияние на это оказало снижение качества активов (увеличение количества нереальной к взысканию дебиторской задолженности) и рост обязательств (стр. 14 заключения).

При этом, как указано в заключении, в состав отчетности ЗАО «Висма» по состоянию на конец 2015 года включено неликвидных/несуществующих активов на общую сумму 2 025 902 124 руб., в т.ч. 803 409 203 руб. отсутствующих запасов сырья и материалов, 97 904 921,49 руб. невзыскиваемых финансовых вложений, 1 124 588 руб. невзыскиваемой дебиторской задолженности(стр. 40 заключения).

Следовательно, отчетность, которую формировало руководство ЗАО «Висма», существенным образом искажала реальное положение дел должника - с учетом изложенного конкурсный управляющий пришел к выводу, что реальная балансовая стоимость активов ЗАО «Висма» на 01.01.2016 составила 918 154 000 руб., завышенные активы скрывали за собой убыток Должника в сумме 1 563 315 000 руб. (стр. 43 заключения).

При этом, апелляционная коллегия учитывает, что анализ финансового состояния должника, проведенный временным управляющим, не мог быть положен судом первой инстанции за основу установления признаков объективного банкротства у должника, поскольку полный комплект документации и установление всей совокупности обстоятельств банкротства должника был установлен именно в процедуре конкурсного производства. В связи с чем, приоритетное значение должно быть отдано выводам, изложенным именно в заключении конкурсного управляющего.

Таким образом, объективная неплатежеспособность ЗАО «Висма», т.е. отсутствие у должника возможности рассчитаться по всем своим обязательствам, имела устойчивый характер с 2012 года и основное влияние оказало снижение качества активов и роста обязательств. Фактически на протяжении всего периода в активах ЗАО «Висма» наблюдалась значительная доля неликвидных/нереальных к взысканию активов, а обязательства должника росли.

Суд апелляционной инстанции учитывает, что поскольку с учетом масштабов и специфики деятельности должника невозможно определить точную дату возникновения признаков объективного банкротства с 2012 года, то предполагается, что руководитель должен подать заявление о признании должника банкротом в течение одного месяца после окончания 2012 года и сдачи финансовой отчетности.

Учитывая наличие у ЗАО «Висма» признаков неплатежеспособности и недостаточности имущества, ФИО6, как руководитель должника, обязан был инициировать процедуру банкротства ЗАО «Висма», однако данная обязанность не была им исполнена.

ФИО6 безусловно знал о критическом положении общества, но свои обязанности по исполнению требований статьи 35 Закона об акционерных обществах не исполнил, требования статьи 9 Закона о банкротстве по обращению в суд с заявлением о признании должника банкротом проигнорировал.

Как разъяснено в Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 2 (утвержденном Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 06.07.2016), применительно к гражданским договорным отношениям невыполнение руководителем требований Закона о банкротстве об обращении в арбитражный суд с заявлением должника о банкротстве свидетельствует о недобросовестном сокрытии от кредиторов информации о неудовлетворительном имущественном положении юридического лица.

Подобное поведение руководителя влечет за собой принятие несостоятельным должником дополнительных долговых реестровых обязательств в ситуации, когда не могут быть исполнены существующие, заведомую невозможность удовлетворения требований новых кредиторов, от которых были скрыты действительные факты, и, как следствие, возникновение убытков на стороне этих новых кредиторов, введенных в заблуждение в момент предоставления должнику исполнения.

Хотя предпринимательская деятельность не гарантирует получение результата от ее осуществления в виде прибыли, тем не менее она предполагает защиту от рисков, связанных с неправомерными действиями (бездействием), нарушающими нормальный (сложившийся) режим хозяйствования.

Одним из правовых механизмов, обеспечивающих защиту кредиторов, не осведомленных по вине руководителя должника о возникшей существенной диспропорции между объемом обязательств должника и размером его активов, является возложение на такого руководителя субсидиарной ответственности по новым гражданским обязательствам при недостаточности конкурсной массы.

Необращение руководителя должника с заявлением о признании должника банкротом при наличии признаков неплатежеспособности привели к увеличению кредиторской задолженности, которую должник не в состоянии был погашать, и соответственно привело к невозможности полного удовлетворения требований кредиторов.

На основании вышеизложенного, суд апелляционной инстанции приходит к выводу о доказанности наличия оснований для привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам должника ФИО6 за неподачу заявления о признании должника банкротом.

Заявители также в качестве оснований для возможности привлечения ФИО6 ссылались на совершение должником отдельных сделок, в результате которых имущественным правам кредиторов был причинен материальный ущерб.

В абзаце 3 пункта 16 постановления Пленума № 53, разъяснено, что поскольку деятельность юридического лица опосредуется множеством сделок и иных операций, по общему правилу, не может быть признана единственной предпосылкой банкротства последняя инициированная контролирующим лицом сделка (операция), которая привела к критическому изменению возникшего ранее неблагополучного финансового положения - появлению признаков объективного банкротства. Суду надлежит исследовать совокупность сделок и других операций, совершенных под влиянием контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц), способствовавших возникновению кризисной ситуации, ее развитию и переходу в стадию объективного банкротства.

Как установлено положениями пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица при наличии хотя бы одного из следующих обстоятельств:

1)причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона;

2)документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы;

3)требования кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, возникшие вследствие правонарушения, за совершение которого вступило в силу решение о привлечении должника или его должностных лиц, являющихся либо являвшихся его единоличными исполнительными органами, к уголовной, административной ответственности или ответственности за налоговые правонарушения, в том числе требования об уплате задолженности, выявленной в результате производства по делам о таких правонарушениях, превышают пятьдесят процентов общего размера требований кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, включенных в реестр требований кредиторов;

4)документы, хранение которых являлось обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации об акционерных обществах, о рынке ценных бумаг, об инвестиционных фондах, об обществах с ограниченной ответственностью, о государственных и муниципальных унитарных предприятиях и принятыми в соответствии с ним нормативными правовыми актами, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют либо искажены;

5)на дату возбуждения дела о банкротстве не внесены подлежащие обязательному внесению в соответствии с федеральным законом сведения либо внесены недостоверные сведения о юридическом лице:

в единый государственный реестр юридических лиц на основании представленных таким юридическим лицом документов;

в Единый федеральный реестр сведений о фактах деятельности юридических лиц в части сведений, обязанность по внесению которых возложена на юридическое лицо.

В пункте 23 постановления Пленума № 53 разъяснено, что согласно пункту 1 части 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам.

К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными. При этом следует учитывать, что значительно влияют на деятельность должника, например, сделки, отвечающие критериям крупных сделок (статья 78 Закона об акционерных обществах, статья 46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью и т.д.). Рассматривая вопрос о том, является ли значимая сделка существенно убыточной, следует исходить из того, что таковой может быть признана в том числе сделка, совершенная на условиях, существенно отличающихся от рыночных в худшую для должника сторону, а также сделка, заключенная по рыночной цене, в результате совершения которой должник утратил возможность продолжать осуществлять одно или несколько направлений хозяйственной деятельности, приносивших ему ранее весомый доход.

По смыслу пункта 3 части 3 статьи 61.11 Закона о банкротстве, если в удовлетворении иска о признании сделки недействительной ранее было отказано по мотиву равноценности полученного должником встречного денежного предоставления, то заявитель впоследствии не вправе ссылаться на нерыночный характер цены этой же сделки в целях применения презумпции доведения до банкротства.

Отказывая в удовлетворении данной части требований, суд первой инстанции указал, что в ходе рассмотрения дела о банкротстве ЗАО «Висма» были признаны недействительными отдельные сделки должника по совершению платежей, а также по обременению имущества предприятия правами аренды иных лиц. Также судом признавались недействительными сделки по реализации должником отдельных активов в пользу аффилированных лиц, как по договорам купли-продажи, так и на основании соглашений об уступке права аренды. Имущество, имеющее стратегическую для должника значимость с точки зрения возможности осуществления производственной и коммерческой деятельности, возращено в конкурсную массу. Из материалов дела о банкротстве должника и ЕФРСБ следует, что активы предприятия, которые были непосредственно задействованы в осуществлении производственного цикла, в настоящее время реализуются конкурсным управляющим, объявлены соответствующие торги. При этом, сами по себе сделки, оспоренные в рамках дела о банкротстве должника, совершены уже после возбуждения дела о банкротстве, и введения судом процедур, применяемых в деле о банкротстве, то есть не могли повлиять на утрату должником платежеспособности и прекращение им своей экономической деятельности. В результате антикризисных мероприятий, проведенных конкурсным управляющим, риск утраты предприятия был нивелирован, имущество возвращено в конкурсную массу.

Вместе с тем, судом первой инстанции не учтено следующее.

Ряд сделок, причинивших существенный вред имущественным правам кредиторов, о которых было заявлено конкурсным управляющим и банком были совершены ФИО6как до возбуждения дела о банкротстве, так и после:

1)выдал доверенность на заключение 30.03.2015 ЗАО «Висма» договора с ООО «ТК «Резерв», по которому должником выплачено 15 млн руб. без какого-либо встречного представления; не организовал взыскание неосновательного обогащения с ООО «ТК «Резерв»;

2)подписал документы о получении ЗАО «Висма» оборудования от ОАО «РТК-Лизинг», которое фактически должнику передано не было и за которое им было уплачено 70 млн руб.;

3)подписал фиктивные договоры с ЗАО «Стеркорат» (займа и поставки), в соответствии с которыми должником было перечислено без какого-либо встречного представления 21 млн руб. (предоставленный заем возвращен не был, поставка товара осуществлена не была); не организовал взыскание неосновательного обогащения с ЗАО «Стеркорат»;

4)подписал фиктивный договор с ООО «Флавомикс», по которому должником выплачено 13 млн руб. без какого-либо встречного представления; не организовал взыскание неосновательного обогащения с ООО «Флавомикс»;

5)01.01.2009 заключил договор с ЗАО «УК Висма» на доставку продукции до склада, по которому должником в период с 2012 по 2014 годы понесены расходы в сумме 264 млн руб., не организовал компенсацию этих расходов, в результате чего задолженность была списана;

6)подписал и организовал исполнение фиктивного договора с ООО «Техномаркет», по которому ЗАО «Висма» в 2012-2013 годы перечислило 173 млн руб. без какого-либо встречного представления;

7)подписал и организовал исполнение фиктивного договора с ООО «Глобус», по которому ЗАО «Висма» в 2013 году перечислило 111 млн руб. без какого-либо встречного представления;

8)подписал и организовал исполнение фиктивного договора с ООО «Премьер Сервис», по которому ЗАО «Висма» в 2012-2013 годы перечислило 163 млн руб. без какого-либо встречного представления;

9)подписал и организовал исполнение фиктивного договора с ООО «Вест», по которому ЗАО «Висма» в 2012-2013 годы перечислило 77 млн руб. без какого-либо встречного представления;

10)подписал и организовал исполнение фиктивного договора с ООО «Инком», по которому ЗАО «Висма» в 2016 году перечислило 9 млн руб. без какого-либо встречного представления;

11)подписал и организовал исполнение фиктивного договора с ООО «Водхоз», по которому ЗАО «Висма» в 2015-2016 годы перечислило 17 млн руб. без какого-либо встречного представления;

12)подписал и организовал исполнение фиктивного договора с ООО «Прайм», по которому ЗАО «Висма» в 2014-2017 годы перечислило 6 млн руб. без какого-либо встречного представления;

13)подписал и организовал исполнение фиктивного договора с ООО «Армада Сервис», по которому ЗАО «Висма» в 2012 году перечислило 34 млн руб. без какого-либо встречного представления;

14)подписал и организовал исполнение фиктивного договора с ООО «Пилигрим», по которому ЗАО «Висма» в 2012 году перечислило 20 млн руб. без какого-либо встречного представления;

15)не инициировал взыскание задолженности на сумму 7 млн руб. по договору с ООО «Ал Транс» за пользование автотранспортными средствами;

16)подписал и организовал исполнение фиктивного договора с ООО «Мастер Плюс», по которому ЗАО «Висма» в 2012-2016 годы перечислило 52 млн руб. без какого-либо встречного представления.

ФИО6 также заключал и исполнял иные сделки причинившие вред имущественным правам кредиторов на общую сумму почти 600 млн руб. (в то время как по данным бухгалтерской отчетности ЗАО «Висма» якобы обладало активами на сумму 2,6 млрд руб., которая не соответствовала действительности и была существенно завышена.

Некоторые из вышеуказанных сделок действительно были оспорены в судебном порядке, однако судебные акты о возврате должнику уплаченных (причитающихся) денежных средств исполнены не были. Некоторые из контрагентов по сделкам были ликвидированы и исключены из ЕГРЮЛ.

Согласно пункту 3 статьи 61.11 Закона о банкротстве, положения подпункта 1 пункта 2 настоящей статьи применяются независимо от того, были ли предусмотренные данным подпунктом сделки признаны судом недействительными, если: 1) заявление о признании сделки недействительной не подавалось; 2) заявление о признании сделки недействительной подано, но судебный акт по результатам его рассмотрения не вынесен; 3) судом было отказано в признании сделки недействительной в связи с истечением срока давности ее оспаривания или в связи с недоказанностью того, что другая сторона сделки знала или должна была знать о том, что на момент совершения сделки должник отвечал либо в результате совершения сделки стал отвечать признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества.

Эта норма является процессуальной, поэтому в настоящее время в целях привлечения к субсидиарной ответственности специальное оспаривание оспоримых сделок не требуется, а тем более не требуется оспаривание, если речь идет о ничтожной сделке.

Для применения презумпции достаточно доказать, что именно контролирующее лицо совершило сделку или ряд сделок, которые причинили существенный вред кредиторам, сделав затруднительным удовлетворение их требований к должнику.

Учитывая изложенное, суд апелляционной инстанции приходит к выводу о том, что поскольку убыточные сделки совершены по воле и в интересах ФИО6, то он подлежит привлечению к ответственности за их совершение на основании подпункта 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве.

Конкурсный управляющий и банк в своих заявлениях также указывали, что ФИО6 не была исполнена обязанность передать конкурсному управляющему бухгалтерскую и иную документацию должника, печати и штампы общества, товарно-материальные ценности.

Как разъяснено в пункте 24 постановления Пленума № 53, согласно подпунктам 2 и 4 пункта 2, пунктам 4 и 6 статьи 61.11 Закона о банкротстве, если лица, на которых возложена обязанность по ведению и хранению соответствующей документации (например, главный бухгалтер), также признаны контролирующими, то предполагается, что их совместные с руководителем должника действия стали необходимой причиной объективного банкротства при доказанности существенно затруднивших проведение процедур банкротства фактов непередачи, сокрытия, утраты или искажения документации.

По смыслу подпунктов 2 и 4 пункта 2, пунктов 4 и 6 статьи 61.11 Закона о банкротстве лица, не признанные контролирующими должника, на которых возложена обязанность по ведению и хранению соответствующей документации (например, главный бухгалтер), несут солидарно с бывшим руководителем субсидиарную ответственность за доведение до банкротства как соучастники, если будет доказано, что они по указанию бывшего руководителя или совместно с ним совершили действия, приведшие к уничтожению документации, ее сокрытию или к искажению содержащихся в ней сведений.

Заявителями не доказано, какая именно бухгалтерская отчетность должника не была передана конкурсному управляющему, не доказан факт затруднительности или невозможности проведения процедуры конкурсного производства в связи с сокрытием документации должника, а также прямая причинно-следственная связь между действиями ФИО6, выразившихся в неполной (несвоевременной) передачи документации должника конкурсному управляющему и объективным банкротством должника.

Определением от 23.04.2018 суд обязал бывшего руководителя должника ФИО6 передать конкурсному управляющему должника правоустанавливающие документы на нематериальные активы, правоустанавливающие документы на прочие внеоборотные активы (объекты капитального строительства), расшифровку дебиторской задолженности, краткосрочные финансовые вложения, основные средства должника, а также товарно-материальные ценности и запасы должника.

Доказательств того, что в результате неисполнения требований судебного акта конкурсный управляющий был лишен возможности конкурсной реализации товарных знаков, объектов капитального строительства, взыскания дебиторской задолженности либо уступки права требования по ней, а также не имел возможности продать принадлежащие должнику доли уставного капитала и акции зависимых обществ, в материалы обособленного спора не представлено. Наоборот, как следует из материалов дела о банкротстве должника и открытых источников информации (Единый федеральный реестр сведений о банкротстве), в настоящее время конкурсным управляющим проводятся открытые торги, направленные на реализацию имущества должника (в том числе, товарных знаков, объектов капитального строительства и основных средств), проводятся действия по продаже принадлежащих должнику прав требования. Сведений о составе имущества и документов, которые остались не переданы на дату рассмотрения настоящего заявления, суду не представлено.

Относительно требований о передаче товарно-материальных ценностей и складских запасов на общую сумму 910 980 000 руб., суд первой инстанции верно отметил, что ФИО6 не представлено доказательств их передачи конкурсному управляющему. В этой связи, суд приходит к выводу о причинении ФИО6 ущерба имущественным интересам кредиторов, требования которых не могут быть удовлетворены на стоимость такого имущества, что является основанием для привлечения его к субсидиарной ответственности по обязательствам должника в пределах указанной суммы причиненного ущерба.

В своих заявлениях конкурсный управляющий должника и банк также просили привлечь к субсидиарной ответственности ФИО7, ФИО3, ФИО2, ФИО9, ФИО10, ФИО11, ФИО17, ФИО6, ФИО13, ФИО14, ФИО18, ФИО16 Заявление о привлечении указанных лиц к субсидиарной ответственности мотивировано тем, что указанные ответчики являлись лицами, контролировавшими деятельность должника, и одновременно являлись бенефициарами организаций, в пользу которых были совершены сделки, признанные судом недействительными в рамках дела о банкротстве ЗАО «Висма».

Как следует из материалов дела, ФИО7 состоял с должником в трудовых отношениях в должности начальника финансово-экономического отдела на основании трудового договора от 19.08.2014 № 94. С 01.09.2014 переведен на должность исполнительного директора ЗАО «Висма». Трудовой договор с ответчиком расторгнут с 08.06.2017.

ФИО3 на протяжении длительного времени состояла в трудовых отношениях с должником. Как следует из содержания копии трудовой книжки ФИО3, а также кадровых документов, представленных в материалы дела, она была принята на должность заместителя главного бухгалтера ЗАО «Висма» 22.05.2000, с 01.08.2000 назначена главным бухгалтером должника, а с 14.03.2003 - финансовым директором - главным бухгалтером организации. С 01.08.2003 переведена на должность финансового директора, с 01.10.2008 - на должность исполнительного директора, с 20.06.2013 трудовые отношения с должником прекращены, ответчик уволен переводом в ЗАО «УК «Висма».

26.12.2011 между должником в лице генерального директора ФИО6 и ФИО10 заключен трудовой договор № 186, по условиям трудового договора ФИО10 принят на работу в ЗАО «Висма» по основному месту работы на должность главного бухгалтера.

ФИО9 состоял в трудовых отношениях с должником с 21.04.2015, когда был принят на работу на должность аудитора ЗАО «Висма» на основании трудового договора № 29. С 01.09.2015 переведен на должность главного бухгалтера должника.

ФИО2 состоял с должником в трудовых отношениях в должности исполнительного директора с 20.05.2013 - на основании трудового договора № 56. Трудовой договор прекращен с 29.08.2014.

ФИО11 состоял в должности заместителя генерального директора ЗАО «Висма» с 18.04.2003 (дата заключения трудового договора № 54к). Трудовые отношения прекращены с 04.05.2016, о чем издан кадровый приказ № 46/5-к. Одновременно с этим, ФИО11 являлся акционером должника с долей в размере десяти процентов акций. Факт наличия корпоративных прав ФИО11 к должнику подтверждается представленными в материалы дела копиями протоколов собраний акционеров, а также протоколов допроса по уголовному делу.

ФИО17 приступил к исполнению должностных обязанностей юрисконсульта общества «Висма» с даты заключения трудового договора № 3, а именно, с 15.01.2013. С 01.08.2013 в связи с отпуском по беременности и родам начальника юридического отдела временно переведен на должность начальника юридического отдела. Перевод на должность начальника юридического отдела прекращен с 20.02.2017, в связи с окончанием отпуска начальника юридического отдела по беременности и родам.

В отношении ответчиков ФИО7, ФИО3, ФИО10, ФИО9, ФИО2, ФИО11, ФИО17 судом первой инстанции установлено, что указанные ответчики не являлись лицами, контролировавшими деятельность должника, не давали ему обязательные к исполнению распоряжения, реализация которых привела к утрате платежеспособности должника и невозможности удовлетворения требований конкурсных кредиторов. Само по себе замещение ответчиками тех или иных должностей в организации должника, при условии недоказанности обстоятельств реальной возможности определять деятельность должника, не может являться основанием для их привлечения к субсидиарной ответственности. Доля участия ФИО11 в акционерном капитале общества, также исключает возможность самостоятельного определения направлений деятельности должника с его стороны по смыслу положений действующего законодательства об акционерных обществах.

В своих заявлениях, банк и конкурсный управляющий ссылаются на то что, в период времени с 26.11.2011 по 13.03.2017 должность главного бухгалтера должника, последовательно занимали ФИО10 и ФИО9, которыми в кассовую книгу общества были внесены записи с 20.01.2015 по 31.12.2015 о выдаче наличных денежных средств ФИО19 на общую сумму 15 410 155 руб. 02 коп.

В рамках дела о банкротстве должника, рассматривалось заявление конкурсного управляющего ФИО5 о признании недействительной сделки должника - выдачи наличных денежных средств в указанном размере из кассы организации в пользу ФИО19

Определением суда от 22.08.2018 в удовлетворении заявления конкурсного управляющего отказано. Судебный акт мотивирован тем, что факт выдачи денежных средств ФИО19 не доказан. В материалах настоящего спора отсутствуют и лицами, участвующими в деле не представлено доказательств реальной выдачи ФИО10 и ФИО9 иным лицам денежных средств на общую сумму 15 410 155 руб. 02 коп.

Таким образом, доводы кредитора о необходимости привлечения ФИО10 и ФИО9 к субсидиарной ответственности по обязательствам являются необоснованными и противоречат обстоятельствам и выводам, изложенным в определении суда от 22.08.2018.

Доводы о необходимости привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам должника иных ответчиков сводятся к тому, что данные лица были аффилированны с должником и ФИО6, входили в состав органов управления либо являлись бенефициарами компаний, получавших имущество должника в результате совершения порочных сделок.

Между тем, само по себе наличие родства или свойства иного характера по отношению к конечному бенефициару компании не означает возможности определять поведение такого бенефициара либо влиять на деятельность должника.

В материалах обособленного спора отсутствуют доказательства того, что указанные ответчики давали обязательные указания должнику, вследствие чего ЗАО «Висма» утратило свою платежеспособность, что исключает возможность их признания в качестве лиц, контролировавших деятельность организации и привлечения к субсидиарной ответственности по его обязательствам.

Как указывают в своих заявлениях конкурсный управляющий и банк, ответчики вошли в состав органов управления компаний-получателей имущества должника в результате совершения сделок с пороком уже после совершения соответствующих сделок. Кроме того, объем имущества, полученного такими компаниями, в сопоставлении с масштабами деятельности должника, являвшегося производителем и дистрибьютором бутилированной минеральной воды широко известного наименования места происхождения товара «Архыз», не могут быть признаны существенными, либо повлиявшими на утрату должником платежеспособности.

Кроме того, судом первой инстанции установлено, что приговором Промышленного районного суда города Ставрополя от 05.11.2019 ФИО6 признан виновным в совершении преступления, предусмотренного частью 4 статьи 159.1 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с совершением действий, направленных на уклонение от возврата полученного от ПАО «Сбербанк» кредитного финансирования. Суд признал соучастниками соответствующих преступных деяний ФИО2 и ФИО3

Как установлено судами при рассмотрении уголовного дела в отношении ФИО6, ФИО3 и ФИО2, ответчики ФИО3 и ФИО2 в своих действиях подчинялись воле ответчика ФИО6, выполняли обязательные указания, поступавшие от него.

Следовательно, единственным лицом, определявшим деятельность должника, и единственным лицом, осознано совершившим действия, выходящие за пределы добросовестного поведения, что повлекло для должника утрату его платежеспособности, является ФИО6, который подлежит привлечению к субсидиарной ответственности по обязательствам должника на основании пунктов 1 и 2 части 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве - в пределах суммы причиненного его действиями, связанными с непередачей конкурсному управляющему товарно-материальных ценностей и складских запасов должника, ущерба.

Иные ответчики не могут быть привлечены к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Учитывая, что размер субсидиарной ответственности установлен Законом о банкротстве, то арбитражный суд устанавливает размер ответственности с учетом доводов лиц, участвующих в деле.

Согласно пункту 7 статьи 61.16 Закона о банкротстве, если на момент рассмотрения заявления о привлечении к субсидиарной ответственности по основанию, предусмотренному статьей 61.11 названного Закона, невозможно определить размер субсидиарной ответственности, арбитражный суд после установления всех иных имеющих значение для привлечения к субсидиарной ответственности фактов выносит определение, содержащее в резолютивной части выводы о доказанности наличия оснований для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности и о приостановлении рассмотрения этого заявления до окончания расчетов с кредиторами либо до окончания рассмотрения требований кредиторов, заявленных до окончания расчетов с кредиторами.

Из материалов дела следует, что формирование конкурсной массы не окончено, расчеты с кредиторами не завершены, что не позволяет достоверно определить размер ответственности привлекаемых лиц с учетом возможного уменьшения размера их ответственности в связи с удовлетворением требований кредиторов должника.

Согласно части 1 статьи 58 Закона о банкротстве производство по делу о банкротстве может быть приостановлено по ходатайству лица, участвующего в деле о банкротстве, в случае обжалования судебных актов, предусмотренных статьей 52 настоящего Федерального закона.

Таким образом, поскольку по результатам неоконченных мероприятий конкурсного производства возможно пополнение конкурсной массы должника, то до окончания расчетов с кредиторами невозможно определить точный размер субсидиарной ответственности.

При указанных обстоятельствах, рассмотрение заявления о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности подлежит приостановлению до формирования конкурсной массы и расчетов с кредиторами ЗАО «Висма».

В соответствии с абзацем 2 пункта 39 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30.06.2020 № 12 «О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в арбитражном суде апелляционной инстанции», в случае несогласия суда только с мотивировочной частью обжалуемого судебного акта, которая, однако, не повлекла принятия неправильного решения или определения, арбитражный суд апелляционной инстанции, не отменяя обжалуемый судебный акт, приводит иную мотивировочную часть.

Поскольку суд апелляционной инстанции не согласился с мотивировочной частью обжалуемого судебного акта в части оснований для привлечения ФИО6 к субсидиарной ответственности и привел другую мотивировочную часть, определение Арбитражного суда Карачаево-Черкесской Республики от 07.04.2021 по делу № А25-831/2015 подлежит оставлению без изменения, а апелляционная жалоба - без удовлетворения.

Нарушений норм процессуального права, являющихся в соответствии с частью 4 статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены судебного акта в любом случае, апелляционным судом не установлено.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 266, 268, 271, 272, 275 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Шестнадцатый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Карачаево-Черкесской Республики от 07.04.2021 по делу № А25-831/2015 оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Арбитражный суд Северо-Кавказского округа в месячный срок через арбитражный суд первой инстанции.

Председательствующий

Судьи

Н.Н. Годило

З.А. Бейтуганов

С.И. Джамбулатов