Гражданский кодекс часть 1

(лица, участвующие в деле, о месте и времени рассмотрения дела извещены надлежащим образом в порядке статей 121, 123 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, в том числе публично, путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на Интернет-сайте Семнадцатого арбитражного апелляционного суда),

рассмотрел в судебном заседании апелляционную жалобу учредителя должника ФИО1

на определение Арбитражного суда Удмуртской Республики от 20 сентября 2023 года

об удовлетворении заявления кредитора ООО «Энергоресурсы» о включении в реестр требований кредиторов должника,

вынесенное в рамках дела № А71-3600/2020

о признании несостоятельным (банкротом) ООО Агрофирма «Грахово» (ОГРН <***>, ИНН <***>),

установил:

Определением Арбитражного суда Удмуртской Республики от 18 августа 2020 (резолютивная часть оглашена 13.08.2020) в отношении ООО Агрофирма «Грахово» введена процедура наблюдения, временным управляющим должника утвержден Герус Геннадий Николаевич.

Сообщение о введении в отношении ООО Агрофирма «Грахово» процедуры наблюдения опубликовано в газете «Коммерсантъ» 29.08.2020 года за № 156.

В соответствии с п. 7 ст. 71 Закона о банкротстве требования кредиторов, предъявленные по истечении предусмотренного пунктом 1 статьи 71 Закона о банкротстве срока, подлежат рассмотрению судом после введения процедуры, следующей за процедурой наблюдения.

Определением суда требование принято к производству и рассмотрению в процедуре, следующей за процедурой наблюдения.

Решением Арбитражного суда Удмуртской Республики от 22.01.2021 (резолютивная часть 18.01.2021) ООО Агрофирма «Грахово» признано несостоятельным (банкротом), в отношении должника открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим ООО Агрофирма «Грахово» утвержден ФИО4.

Определением от 26.01.2021 требование назначено к рассмотрению.

Определением Арбитражного суда Свердловской области от 20.09.2023 включено требование кредитора ООО «Энергоресурсы» в размере 30 000 000 руб. в реестр требований кредиторов ООО «Продовольственная компания» в составе третье очереди.

Не согласившись с вынесенным определением, ФИО1 (далее – ФИО1) обратилась с апелляционной жалобой с учетом дополнений, согласно которой просит судебный акт отменить, в удовлетворении требования о включении в реестр кредиторов отказать.

В обоснование апелляционной жалобы ее заявитель указывает, что применительно к делу о банкротстве № А71-3600/2020 должника вступившими в законную силу судебными актами установлено, что ФИО1 как учредитель должника не имела фактической возможности давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия. На момент принятия судом обжалуемого определения в деле о банкротстве фактически участвовало лишь одно лицо, требования которого противопоставлены требованиям ФИО1 — ФИО5 Если оценивать отношение ФИО5 к должнику с точки зрения критериев, установленных абзацем 4 п. 2 Обзора, утв. Президиумом Верховного Суда РФ

29.01.2020 г., то, по мнению заявителя жалобы, следует, что Серегин С.Н. имел фактическую возможность давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия. Во-первых, как следует из представленных в материалы дела протоколов общих собраний участников Должника, Серегин С.Н. являлся председателем собраний и предлагал формулировки вопросов повестки дня для утверждения. Во-вторых, должник заключал подавляющее большинство сделок с контрагентами, которые являлись аффилированными лицами по отношению к Серегину С.Н. Полагает, что именно незаконная и недобросовестная деятельность Серегина С.Н. по управлению должником фактически привела должника к состоянию недостаточности имущества и неплатежеспособности. Считает, что сам по себе факт отсутствия на момент принятия обжалуемого определения иных кредиторов, кроме Лихачевой Р.В. и подконтрольных Серегину С.Н. лиц, не является основанием для отклонения возражений Лихачевой Р.В. о наличии оснований для субординации спорных требований ООО «Энергоресурсы». Указывает, что Серегин С.Н. совместно с другим крупным участником общества Гимадеевой Р.Н. осуществлял финансирование должника в начальный период осуществления деятельности. Серегин С.Н. выбрал модель финансирования посредством договора займа с целью перераспределения риска возврата средств на случай банкротства должника. Также отмечает, что Серегин С.Н. не принимал мер к истребованию задолженности до возникновения у должника признаков недостаточности имущества и неплатежеспособности. Действительной целью заключения договора уступки являлось искусственное продление срока исковой давности по требованиям, основанным на договоре займа № 1 от 17.03.2014 года. Для этой цели договор займа был подписан единоличным исполнительным органом должника, который тем самым подтвердил обязательства по возврату указанного займа. Указывает, что Лихачева Р.В. в ходе рассмотрения дела высказывала критические доводы относительно действительности указанного договора от 19.01.2019 года. Во-первых, ряд признаков документа говорят о том, что он составлен не в то время, которое указано в качестве даты составления документа. Во-вторых, п. 6.2. договора от 19.01.2019 г. предусматривает обязанность цедента в течение 10 дней уведомить должника о состоявшейся уступке прав (требований). В то же время единоличный исполнительный орган должника на этой же странице договора поставил свою подпись, то есть был осведомлен о состоявшейся уступке в момент ее совершения. В ходе рассмотрения дела в суде первой инстанции Серегин С.Н. не представил никаких разумных и заслуживающих доверия объяснений об экономической целесообразности заключения уступки прав, а ООО «Энергоресурсы» - относительно приобретения прав по договору займа № 1 от 17.03.2014 года. В- четвертых, уступка прав осуществлена Серегиным С.Н. в условиях его осведомленности о том, что должник находится в преддверии банкротства. Должник не исполнял обязательства по уплате налогов по итогам 2019 года, а

также в 2017 и 2018 годах, что послужило основанием для введения в отношении должника процедуры наблюдения указанным определением суда. Серегин С.Н. как лицо, имевшее фактическую возможность давать должнику обязательные для исполнения указания и иным образом определять его действия, не мог не знать о неплатежеспособности должника. В-пятых, Лихачева Р.В. в ходе рассмотрения дела судом первой инстанции заявляла о фальсификации доказательства - договора № 2019/01/01 уступки прав (цессии) по договору займа от 19.01.2019 года. Для проверки заявления Лихачевой Р.В. по делу проведена судебная экспертиза. По мнению заявителя жалобы, судом первой инстанции из заключения судебной экспертизы сделаны выводы, не соответствующие обстоятельствам дела. Заключением судебной экспертизы установлено, что документ подвергался агрессивному воздействий, в связи с чем невозможно установить временной период изготовления документа. Считает, что этот вывод судебной экспертизы в совокупности с указанными выше обстоятельствами дела свидетельствует о фальсификации доказательства. Однако, судом первой инстанции в этой части был сделан вывод, не соответствующий ни материалам дела, ни обстоятельствам дела. При таких обстоятельствах, по мнению заявителя жалобы, следует признать доказанным материалами и обстоятельствами дела тот факт, что Серегин С.Н. не принимал мер к истребованию задолженности до возникновения у должника признаков недостаточности имущества и неплатежеспособности. Считает, что не основаны на законе выводы суда первой инстанции со ссылкой на то, что Лихачева Р.В. ранее не предпринимала правовых мер в связи с незаконными и недобросовестными действиями Серегина С.Н. В то же время многие факты незаконной и недобросовестной деятельности Серегина С.Н. как лица, имевшего фактическую возможность давать должнику обязательные для исполнения указания и иным образом определять его действия, стали известны лишь в рамках процедуры банкротства, когда было раскрыто содержание первичных документов, таких как выписка по расчетному счету должника, договоры, акты и т.д. Непринятие Лихачевой Р.В. ранее мер по оспариванию сделок должника не наделяет спорные сделки признаками законности и добросовестности. Отмечает, что судом первой инстанции не дана оценка доводам Лихачевой Р.В. о том, что требование ООО «Энергоресурсы» не подлежит включению в реестр требований кредиторов должника па основании ст.ст. 170, 10 ГК РФ. В ходе рассмотрения дела Лихачевой Р.В. приводились доводы и представлялись в суд доказательства, свидетельствующие о злоупотреблении Серегиным С.Н. правом, об организации Серегиным С.Н. вывода предоставленных должнику в заем денежных средств в пользу подконтрольных ему лиц. Вследствие аффилированности Серегина С.Н. и должника стало возможным составление договора о выдаче займа, платежных документов о перечислении заемных средств, частичной уплате процентов, не отражающих реальное положение дел. Считает, что фактически расчетный счет должника был использован в качестве транзитного. Серегин С.Н., под видом

выдачи займа перечислял на счет должника средства, которые последним не расходовались в собственных предпринимательских целях, а перенаправлялись на счета других лиц, входящих в ту же группу, что и кредитор либо расходовались в интересах иных компаний Серегина С.Н. При таком обороте активы должника не пополнились на сумму якобы привлеченного от Серегина С.Н. финансирования, происходил безосновательный рост долговых обязательств перед аффилированным лицом без получения встречного предоставления. Должником был осуществлен перевод денежных средств на подконтрольную Серегину С.Н. компанию ООО «ТД Делком» (ИНН 1650225780), ООО ПСК «ЛиК», ООО «ЛиК-ЭКСПЕРТ», ООО «Петрол Торг», ООО «Техснабсервис», ООО «Стройсервис+», а также иным лицам (ООО «Родник-АЗС», ООО «СнабАгроХим», Джлавян Саргис Месроиович, Кулаков Юрий Константинович, ИП Ильин Юрий Александрович и т.п.), в том числе производились перечисления денежных средств на карты директора и иным сотрудникам. Изложенные обстоятельства позволяют прийти к выводу о том, что денежные средства были переведены в пользу аффилированного с Серегиным С.Н. лица без встречного предоставления. Считает, что ООО «Энергоресурсы» приводит не соответствующий закону, обстоятельствам и материалам дела довод о том, что очередность удовлетворения требований ООО «Энергоресурсы» должна быть одинаковой с очередностью удовлетворения требований Лихачевой Р.В. При этом ООО «Энергоресурсы» ошибочно указывают на то, что в настоящем деле сложилась ситуация, аналогичная ситуации по делу N А56-42355/2018, в рамках которого принято Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 17.03.2020 N 307-ЭС19-10177(4). Считает, что в настоящем деле фактические обстоятельства существенно отличаются от тех, что являлись предметом рассмотрения Верховного Суда Российской Федерации при вынесении указанного выше Определения. В результате механического уравнивания требований Лихачевой Р.В. и требований ООО «Энергоресурсы» в очередности их погашения будут ущемлены права Лихачевой Р.В. Указывает, что требования Лихачевой Р.В. уже были признаны подлежащими удовлетворению в третьей очереди реестра требований кредиторов. В ходе рассмотрения требований Лихачевой Р.В. вопросы о понижении очередности удовлетворения ее требований судами четырех инстанций был рассмотрен, и очередность ее требований не была понижена, т.к. требования были признаны не вытекающими из корпоративного участия Лихачевой Р.В. В то же время требования ООО «Энергоресурсы», основанные на корпоративном участии Серегина С.Н. как основного контролирующего должника лица, подлежат понижению в очередности по нескольким основаниям, указанным в апелляционной жалобе (пункты 1.3-1.6). Считает, что вопрос о существенности или несущественности обстоятельств предоставления финансирования Серегиным С.Н. должен решаться с учетом фактических обстоятельств настоящего конкретного спора. Утверждения отзыва ООО «Энергоресурсы» о

том, что Лихачева Р.В. действовала недобросовестно, демонстрировала противоречивое и непоследовательное поведение, опровергаются обстоятельствами и материалами дела.

До судебного заседания от участника ООО «Энергоресурсы» поступил письменный отзыв, согласно которому просит обжалуемое определение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

В судебном заседании представитель ФИО1 доводы апелляционной жалобы поддержал в полном объеме, на отмене обжалуемого определения суда настаивал.

Представитель кредитора ООО «Энергоресурсы» против позиции апеллянта возражал по мотивам, изложенным в письменном отзыве.

Законность и обоснованность обжалуемого судебного акта проверены арбитражным судом апелляционной инстанции в порядке, предусмотренном статьями 266, 268 АПК РФ.

Как следует из материалов дела, 17 марта 2014 года между ФИО5 (займодавец) и ООО «Агрофирма «Грахово» (заемщик) заключен договор займа № 1 (далее – договор), по условиям которого должнику ФИО10 предоставил должнику беспроцентный займ на общую сумму 10 000 000 руб., а должник обязался возвратить его в срок до 17 марта 2016 года. Дополнительными соглашениями № 1 и № 2 увеличен размер предоставляемых средств до 30 000 000 руб.

Денежные средства перечислены на счет должника в указанном размере, что подтверждается представленными в дело платежными поручениями и выпиской по счету должника.

По договору уступки от 09.01.2019 № 2019/01/01 ФИО10 передал ООО «Энергоресурсы» права требования по договору займа № 1 от 17.03.2014 и дополнительным соглашениям № 1, 2 к нему.

Согласно пункту 1.4 договора, оплата за уступленные права перечисляются в течении 3 лет после подписания договора.

В соответствии с пунктом 6.1 договора он вступает в силу с момента его подписания.

Наличие непогашенной задолженности послужило ООО «Энергоресурсы» основанием для обращения с рассматриваемым требованием в суд.

Рассмотрев заявленное требование, суд первой инстанции признал его обоснованным и подлежащим включению в третью очередь реестра требований кредиторов должника.

Исследовав материалы дела в их совокупности в порядке статьи 71 АПК РФ, проанализировав нормы материального и процессуального права, изучив доводы, изложенные в апелляционной жалобе, суд апелляционной инстанции не усматривает оснований для отмены (изменения) определения суда, исходя из следующего.

В соответствии со статьей 223 Арбитражного процессуального кодекса

Российской Федерации, пунктом 1 статьи 32 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), дела о банкротстве юридических лиц рассматриваются арбитражным судом по правилам Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации с особенностями, установленными Законом о банкротстве.

Установление размера требований кредиторов осуществляется в порядке, предусмотренном статьей 100 Закона о банкротстве (пункт 1 статьи 142 Закона о банкротстве), и, в силу пунктов 3 - 5 статьи 71 и пунктов 3 - 5 статьи 100 Закона о банкротстве, проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий по ним между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны. При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны лишь требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности (пункт 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве" (далее - постановление Пленума N 35)).

Целью проверки судом обоснованности требований является недопущение включения в реестр необоснованных требований и нарушения в связи с этим прав и законных интересов кредиторов, имеющих обоснованные требования, должника и его участников, в связи с чем при установлении требований в деле о банкротстве признание должником обстоятельств, на которых кредитор основывает свои требования, само по себе не освобождает другую сторону от необходимости доказывания таких обстоятельств.

Общие правила доказывания при рассмотрении обособленного спора по включению в реестр требований кредиторов предполагают, что заявитель, обратившийся с требованием о включении в реестр, обязан представить первичные документы в подтверждение факта передачи кредитором должнику какого-либо имущества (денежных средств), иные участники процесса при наличии возражений обязаны подтвердить их документально (например, представить доказательства встречного предоставления от должника).

При этом в ситуации предъявления к должнику требований аффилированного кредитора сложившейся судебной практикой выработаны иные критерии распределения бремени доказывания: при представлении доказательств общности экономических интересов (аффилированности) должника с участником процесса (лицом, заявившем о включении требований в реестр, с ответчиком по требованию о признании сделки недействительной) и заявлении возражений о наличии и размере долга должника перед аффилированным кредитором на последнего переходит бремя опровержения соответствующего обстоятельства; судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы совершения сделки

либо мотивы поведения в процессе исполнения уже заключенного соглашения (определения Верховного Суда Российской Федерации от 15.09.2016 N 308- ЭС16-7060; от 30.03.2017 N 306-ЭС16-17647(1); от 30.03.2017 N 306-ЭС16- 17647(7); от 26.05.2017 N 306-ЭС16-20056(6)).

Такое распределение бремени доказывания обусловлено необходимостью установления обоснованности и размера заявленного долга, возникшего из договора, и недопущением включения в реестр необоснованных требований (созданных формально для искусственного формирования задолженности с целью контролируемого банкротства либо имевшихся, но фактически погашенных (в ситуации объективного отсутствия у арбитражного управляющего документации должника и непредставлении такой документации аффилированным лицом)), поскольку такое включение приводит к нарушению прав и законных интересов кредиторов, имеющих обоснованные требования.

Таким образом, аффилированность кредитора, предъявившего требование о включении в реестр, и должника хотя и не свидетельствует о намерении сторон искусственно создать долг, но при заявлении незаинтересованными лицами обоснованных возражений возлагает бремя опровержения таких возражений на аффилированного кредитора. К числу конкурсных кредиторов не могут быть отнесены участники, предъявляющие к должнику требования из обязательств, вытекающих из факта участия, по смыслу этой нормы к подобного рода обязательствам относятся и обязательства, которые, хотя формально и имеют гражданско-правовую природу, в действительности таковыми не являются (в том числе по причине того, что их возникновение и существование было бы невозможно, если бы заимодавец не участвовал в капитале должника) (абзац 8 статьи 2 Закона о банкротстве).

При оценке допустимости включения основанных на договорах займа требований участников следует детально исследовать природу отношений между должником и заимодавцем, поведение займодавца в период, предшествующий банкротству, в частности, выдача должнику займа (в том числе на льготных условиях) может при определенных обстоятельствах свидетельствовать о намерении заимодавца временно компенсировать негативные результаты своего воздействия на деятельность должника и заем может использоваться вместо увеличения уставного капитала, позволяя на случай банкротства формально нарастить подконтрольный кредиторский долг с противоправной целью последующего уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов независимых кредиторов, чем нарушается обязанность действовать в интересах кредиторов и должника.

При предоставлении заинтересованным лицом доказательств корпоративного характера требования участника, на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего довода путем доказывания гражданско-правовой природы обязательства. В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы выбора конструкции займа, привлечения займа именно от аффилированного

лица, предоставления финансирования на нерыночных условиях и т.д.

Контролирующее лицо, пытающееся вернуть подконтрольное общество, находящееся в имущественном кризисе, к нормальной деятельности путем предоставления данному обществу финансирования, в частности, выдавая займы, т.е. избравшее модель поведения, отличную от предписанной Законом о банкротстве, принимает на себя все связанные с этим риски, в том числе риск утраты компенсационного финансирования на случай объективного банкротства, и при банкротстве требование о возврате компенсационного финансирования не может быть противопоставлено требованиям независимых кредиторов - оно подлежит удовлетворению после погашения их требований, приоритетно по отношению к требованиям лиц, получающих имущество должника по правилам пункта 1 статьи 148 Закона о банкротстве и пункта 8 статьи 63 Гражданского кодекса Российской Федерации (пункт 3.1 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 29.01.2020) (далее - Обзор от 29.01.2020).

Оспаривая заявленные доводы, кредитор ФИО1 заявляла о фальсификации представленного договора уступки, о подконтрольности должника ФИО5, направленности воли участников сделки на причинение вреда независимому кредитору – ФИО1, наличие оснований для субординирования требования, отсутствие безусловных доказательств, свидетельствующих о расходовании денежных средств в хозяйственной деятельности должника, погашение задолженности перед иными кредиторами, что свидетельствует о наличии в действиях сторон признаков злоупотребления правом.

Судом первой инстанции установлено, что требование кредитора основано на договоре займа № 1 от 17.03.2014 с дополнительными соглашениями № 1, 2 к нему, и договоре уступки прав требований по данному договору от 09.01.2019.

В соответствии с пунктом 1 статьи 807 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору займа одна сторона (займодавец) передает в собственность другой стороне (заемщику) деньги или другие вещи, определенные родовыми признаками, а заемщик обязуется возвратить займодавцу такую же сумму денег (сумму займа) или равное количество других полученных им вещей того же рода и качества. Заемщик обязан возвратить займодавцу полученную сумму займа в срок и в порядке, которые предусмотрены договором займа (пункт 1 статьи 810 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Факт предоставления займа подтвержден представленными в дело платежными поручениями и выпиской по счету должника.

Доказательств возврата заемных средств не представлено, из выписки не усматривается.

Спорные денежные средства были использованы для оплаты текущей хозяйственной деятельности должника, что подтверждается представленными в дело договором генерального подряда № 22/09 от 25.09.2014 с ООО ТД «Делком», КС-2, КС-3, счета-фактуры, подписанные обеими сторонами; договором поставки № 052 от 30.04.2015 ООО «Петрол Торг», универсально-передаточными документами и спецификациями за период с 30.04.2015 по 04.05.2016 на общую сумму 1 499 065,07 руб., а также спецификациями о поставляемом 8 товаре, договором № 1 денежного займа от 22.12.2011, договором № 2 денежного займа от 01.04.2013, договором № 3 денежного займа от 20.05.2013; - договором поставки № 44 от 06.05.2014 ООО «Техсервисснаб», товарными накладными № 36 от 06.05.2014, № 63 от 22.07.2014, на общую сумму 338 822,7 руб.; платежными поручениями ООО «Стройсервис+» № 9 от 11.03.2013 и квитанция о приходе денежных средств на лицевой счет должника денежных средств в размере 40 000 руб.; договором аренды № С.2013.10.21/8 от 21.10.2013 с ООО «Родник-АЗС», акты сверки взаимных расчетов за период с 01.2012 по 12.2015; договором купли-продажи прицепа тракторного 2ПТС-5 от 22.07.2014 с Джлавяном С.М.; фотографиями и видеозаписями полевых работ, фотографии строительных работ ООО ТД «Делком», доказательствами реальности работ ООО «ПСК-Лик» и ООО «ЛиК-Эксперт». Также 06.06.2023 кредитором представлены на обозрение суда оригиналы документов с ООО ПСК «Лик» и ООО «ЛиК-Эксперт».

Доводы кредитора ФИО1 о мнимости совершенных с контрагентами сделок, о создании формального документооборота, отсутствии полного объема документов, безусловно подтверждающих расходование полученных денежных средств в хозяйственной деятельности должника, судом первой инстанции правомерно отклонены как несостоятельные. Тот факт, что у ООО «Энергоресурсы» отсутствует полный пакет документов, не опровергает наличия правоотношений должника с контрагентами, учитывая, периоды оказания услуг (выполнения работ, осуществления поставки и пр.) и то, что по истечении срока хранения документация в полном объеме могла не сохраниться.

Сделки, приведенные ООО «Энергоресурсы» в доказательство расходования денежных средств в хозяйственной деятельности должника, в самостоятельном порядке с привлечением контрагентов по данным сделкам ни конкурсным управляющим должника, ни кредитором ФИО1 не оспаривались, возражения у кредитора ФИО1 возникли только в ходе рассмотрения настоящего требования.

Судом первой инстанции также учтено, что ФИО1 являлась участником должника с долей 15 % уставного капитала, при этом доказательств ее несогласия с указанными сделками, в том числе принятие ею мер к оспариваю их ранее, не представлено.

Доводы представителя кредитора ФИО1 о том, что ей не было известно о совершаемых сделках, поскольку доступ к финансовым документам

должника отсутствовал, судом первой инстанции правомерно отклонено, поскольку согласно представленным в дело протоколам собрания учредителей (т. 3 л.д. 93-110), все решения в обществе принимались совместно всеми участниками общества, в том числе Лихачевой Р.В. При этом доказательств, что ей чинились препятствия в ознакомлении с документами должника, не представлено. Сама по себе незначительная (миноритарная) доля участия Лихачевой Р.В. не свидетельствует об отсутствии у нее сведений о финансово-хозяйственной деятельности должника.

Напротив, об осведомленности ФИО1 свидетельствует тот факт, что ею по договору займа № 1 от 20.04.2015 должнику предоставлены средства в размере 4 000 000 руб. и по договору займа № № 2 от 01.07.2016 в размере 500 000 руб. (определение суда от 25.05.2021 о включении требования в реестр). Представляется маловероятным и экономически не целесообразным предоставление участником общества значительной суммы займа в отсутствие сведений о финансово-хозяйственной деятельности должника.

С учетом изложенного, суд первой инстанции пришел к правомерному выводу о том, что расходование предоставленных денежных средств в хозяйственной деятельности должника, подтверждено документально, иного кредиторам не доказано.

Как следует из разъяснений, содержащихся в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 25.05.2010 № 677/10, транзитное движение денежных средств, оформленное договорами займа, может представлять собой сделку, совершенную лишь для вида, либо для прикрытия другой сделки без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, с целью введения в заблуждение окружающих относительно характера возникших между сторонами правоотношений. Таким образом, оформленное договорами займа транзитное перечисление денежных средств в случае, если оно не связано с реальным несением кредитором расходов (например, при получении кредитором переданных в заем денежных средств по договорам займа при отсутствии доказательств исполнения обязанности по возврату займа), может свидетельствовать о формальном характере перечислений, имеющих своей исключительной целью установление доминирующего контроля над процедурой несостоятельности (банкротства).

Сама по себе аффилированность сторон сделки, равно как и то, что результат сделки не может быть принят в качестве актива, увеличивающего собственные средства должника, не свидетельствуют о мнимости сделки или недобросовестности ее сторон. Доказательств того, что оспариваемые сделки должны быть заключены по иной цене, не представлено.

Доводы заявителя жалобы о транзитном характере денежных перечислений по договору займа от 17.03.2014 с дополнительными соглашениями № 1, 2 к нему судом апелляционной инстанции отклоняется, поскольку все платежи, совершенные в период действия договора, осуществлялись по реальным сделкам в счет исполнения реальных

обязательств ООО «Агрофирма «Грахово» в рамках своей обычной хозяйственной деятельности. При этом, представленный анализ заявителя жалобы отражает перечисления должником денежных средств вышеуказанным организациям начиная с апреля 2013 года, при этом по спорному договору заемные денежные средства были предоставлены с апреля 2014 года. Согласно выписке по счету должника денежные средства перечислялись контрагентам и сотрудникам должника с аналогичными назначениями платежей и в 2013 году.

Согласно статьям 382, 384, 389 ГК РФ право (требование), принадлежащее кредитору на основании обязательства, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования) или перейти к другому лицу на основании закона. При этом право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме, и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права.

В силу части 1 статьи 48 АПК РФ в случаях выбытия одной из сторон в спорном или установленном судебным актом арбитражного суда правоотношении (реорганизация юридического лица, уступка требования, перевод долга, смерть гражданина и другие случаи перемены лиц в обязательствах) арбитражный суд производит замену этой стороны ее правопреемником и указывает на это в судебном акте.

Правопреемство возможно на любой стадии арбитражного процесса. Из смысла указанной статьи следует, что процессуальное правопреемство - это переход процессуальных прав и обязанностей от одного субъекта соответствующего материального правоотношения к другому. Для допуска к участию в деле правопреемниками должны быть представлены доказательства произошедшего в материальном правоотношении правопреемства. При этом арбитражный суд обязан произвести замену соответствующей стороны ее правопреемником при наличии вышеуказанных обстоятельств.

Согласно договору уступки прав (цессии) от 09.01.2019 № 2019/01/01, право требования задолженности по договору займа и дополнительным соглашениям к нему в размере 30 000 000 руб. перешло к ООО «Энергоресурсы».

Доводы кредитора ФИО1 о фальсификации представленного договора не подтверждены.

Согласно заключению эксперта № 23-06-22 от 23.06.2022 (т. 6 л.д. 61- 93), сделаны следующие выводы: - на вопрос 1: «установить достоверно временной период представленного договора не представляется возможным ввиду полной утраты идентификационных свойств красителя, которым выполнены основные реквизиты» - на вопрос 2: Дата «09 января 2019 года», указанная в договоре, соответствует временному периоду выполнения реквизитов и основного печатного текста» - на вопрос 3: «договор был создан более полугода назад, установить достоверно временной период данного договора не представляется возможным по причине, изложенной в исследовательской части.» - на вопрос 7: «основной печатный текст и подписи сторон на первом и втором листах

выполнены в один временной период на одном печатающем устройстве в один прием» - на вопрос 8: «на первом и втором листах договора признаки изменения первоначального содержания отсутствуют. При этом листы представленного договора подвергались стороннему агрессивному воздействию, вызванному вероятнее всего ненадлежащими условиями хранения данного документа.

В ходе судебного заседания 14 ноября 2022 года эксперт ФИО11 был заслушан по поставленным сторонами вопросам, подписка о предупреждении об уголовной ответственности отобрана в установленном порядке.

Экспертом даны аналогичные ответы, что листы могли подвергаться как искусственному, так и естественному хранению; листы деформированы, то говорит об их ненадлежащем хранении, такая деформация может наступать и при стороннем воздействии; в микроволновую печь документы не помещались, поскольку при прямом инфракрасном излучении краситель разрушается, а при исследовании таких разрывов установлено не было; дата документа соответствует основному печатному тексту, выполнена одновременно с печатным текстом, но в какой временной период установить не представляется возможным; целесообразность проведения повторной экспертизы отсутствует, поскольку договор подписан гелевой ручкой, идентификационные свойства которой сохраняются только в течении 6 месяцев при хранении в обычных бытовых условиях, а давность изготовления документа определяется в основном по идентификационным свойствам подписей.

Таким образом, вышеуказанное заключение каких-либо выводов о несоответствии даты документа фактической дате его создания не содержит. Пояснения эксперта, данные в ходе судебного заседания, фальсификацию представленного документа также не подтвердили.

В назначении повторной экспертизы по ходатайству ООО «Энергоресурсы» судом первой инстанции отказано в связи с отсутствием оснований, а также пояснений эксперта об отсутствии целесообразности ее проведения по причинам, указанным выше. Кредитор ФИО1 о проведении повторной экспертизы не заявляла.

Доводы кредитора ФИО1 о наличии оснований для субординации требования судом отклонены в силу следующего.

Из фундаментального принципа автономии воли и свободы экономической деятельности участников гражданского оборота следует право каждого определять правовую форму инвестирования, в частности, посредством внесения взносов в уставный капитал подконтрольной организации или выдачи ей займов. Если внутреннее финансирование с использованием конструкции договора займа осуществляется добросовестно, не направлено на уклонение от исполнения обязанности по подаче в суд заявления о банкротстве и не нарушает права и законные интересы иных лиц - других кредиторов должника, не имеется оснований для понижения

очередности удовлетворения требования, основанного на таком финансировании. Указанная правовая позиция приведена в пункте 2 "Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц", утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 29.01.2020 (далее - Обзор судебной практики).

Таким образом, сама по себе выдача займа контролирующим должника лицом не является основанием для понижения его требования в очередности. Доказательств предоставления займа в условиях финансового кризиса либо на начальном этапе деятельности также не представлено.

Как следует из материалов дела, займ предоставлялся платежами с апреля 2014 года по август 2016. Согласно бухгалтерскому балансу должника, начиная с 2014 года наблюдается увеличение активов должника и прирост выручки. Согласно постановлению Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 20.09.2021 по данному делу, вынесенному в рамках рассмотрения апелляционной жалобы по требованию ФИО1, по состоянию на 20.04.2015 ООО «Агрофирма «Грахово» обладала денежными средствами, основными средствами и прочими активами, необходимыми для осуществления предпринимательской деятельности.

По балансу за 2015 год стоимость основных средств составляла 14 433 000 руб., прочие внеоборотные активы – 15 162 000 руб., запасы – 33 143 000 руб. Выручка составляла 4 244 000 руб., чистая прибыль 375 000 руб.

Кроме того, согласно сведениям бухгалтерского баланса валовая выручка за 2012-2017 составила 29,5 млн руб.: в том числе 2012 г. - 0,556 млн руб., 2013 г. - 1,462 млн руб., 2014 г.- 2,409 млн руб., 2015 г. - 4,244 млн руб., 2016 - 11,246 млн руб., 2017 г. - 9,617 млн руб., из чего следует, что хозяйственная деятельность велась, а расходы должника способствовали росту деятельности.

Таким образом, представленными в материалы дела обособленного спора подтверждено отсутствие у должника какого-либо финансового кризиса в момент заключения и действия договора займа с ФИО5

С учетом изложенного, оснований для понижения очередности удовлетворения требования ООО «Энергресурсы» по указанному основанию у суда первой инстанции не имелось.

Кроме того, на дату судебного заседания требования независимых кредиторов погашены, к рассмотрению приняты ходатайства ООО «Энергоресурсы» и ФИО5 о процессуальном правопреемстве.

Поскольку в реестре отсутствуют требования иных неаффилированных к должнику лиц, то обстоятельства, сопровождавшие предоставление финансирования (при наличии имущественного кризиса или нет), не имеют существенного значения для правильного разрешения спора (Определение ВС РФ от 17.03.2020 № 307-ЭС19-10177(4)).

Доводы кредитора ФИО1, что ее требование также относится к требованию независимого кредитора, судом первой инстанции правомерно

отклонены, поскольку как установлено судом, она является участником общества с долей 15 %.

При включении ее требования в реестр кредиторов должника суд исходил из отсутствия оснований для субординации ее требования, и напротив, понижая требование иного участника общества, усмотрел наличие к тому установленных оснований (наличие финансирования на начальной стадии деятельности, не истребование задолженности, наличие на дату рассмотрения требования требований независимых кредиторов).

Вместе с тем, миноритарный участник, тем не менее, является заинтересованным по отношению к должнику лицом в силу статьи 19 Закона о банкротстве. Институт субординации требований направлен, прежде всего, на защиту интересов независимых кредиторов посредством распределения на контролирующих лиц риска банкротства должника.

Таким образом, у ФИО1, как лица, заинтересованного по отношению к должнику, не может быть подлежащего судебной защите материально-правового интереса в понижении очередности требования ООО «Энергоресурсы».

С учетом изложенного, требование ООО «Энергоресурсы» в размере 30 000 000 руб. правомерно включены судом первой инстанции в реестр требований кредиторов ООО «Агрофирма «Грахово» по третьей очереди удовлетворения.

Вопреки доводам апелляционной жалобы выдача займа ФИО5 должнику обусловлена разумными экономическими причинами.

В рамках настоящего дела о банкротстве со стороны кредитора неоднократно отмечалось, что в октябре 2013 участники должника решили увеличить уставный капитал до 500 000 руб. и начать масштабировать деятельность. В частности, чтобы построить огромный агропромышленный комплекс необходимы огромные финансовые вложения, что подтверждается выдачей займов участниками, в том числе и самой ФИО1 Кредитор поясняет, что участники планировали привлечение денежных средств от инвесторов и кредитных учреждений для строительства картофельного хранилища на 30 000 тонн со зданием АБК, стоянкой для сельхозмашин с двумя теплыми боксами в деревне Кокшан Граховского района. Фактически первые годы деятельности для достижения финансовых показателей предполагали большие расходы. Для того, чтобы привлечь деньги инвесторов, нужно добиться большой выручки, большая выручка требует штата; соответствующего объема посева, работ, полива, сборки урожая, хранения продукции, каналов сбыта готовой продукции. В 2013 году участники по мере своих возможностей стали выдавать должнику займы для реализации общей идеи развития крупной сельскохозяйственной компании. Из года в год наблюдался системный прирост выручки: в 2013 – в 2,62 раза в сравнении с 2012, в 2014 - в 1,65 раза в сравнении с 2013, в 2015 – в 1,76 раза в сравнении с 2014, в 2016 – в 2,65 раза в сравнении с 2015. Финансовое состояние в 2015

году было максимально благоприятным, при этом размер займов заметно сократился в сравнении с выручкой должника, а в 2016 вовсе доля поступлений от выручки заметно преодолела суммы займов. Также кредитор отмечает, что заем Лихачевой в 2015 был самым ранним и включен в реестр требований кредиторов должника.

С учетом изложенного, ссылка заявителя жалобы о том, что у должника недостаточно было собственных оборотных средств для исполнения обязательств, поскольку должник вынужден был привлекать заемные и кредитные средства для ведения хозяйственной деятельности, является несостоятельным, поскольку привлечение бизнесом кредитных (заемных) средств является стандартной практикой и не может свидетельствовать о том, что кредитование бизнеса свидетельствует о неплатежеспособности хозяйствующего субъекта. О неблагополучном финансовом положении может свидетельствовать только неспособность юридического лица обслуживать свои текущие обязательства.

Таким образом, судом первой инстанции правомерно сделан вывод, что договоры займа являются реальной, экономически целесообразной сделкой для должника, а все денежные средства, которые поступили на расчетный счет должника, в дальнейшем использовались им для исполнения обязательств по действительным сделкам в рамках собственной обычной хозяйственной деятельности в отсутствие транзитного характера.

Вопреки доводам жалобы, обстоятельствами настоящего дела о банкротстве также подтверждено, что ООО «Агрофирма «Грахово» являлась действующей организацией, занималась реальной хозяйственной деятельностью. Особенностью же деятельности сельскохозяйственной компании часто является необходимость получения займов (как краткосрочных, так и долгосрочных), наличие которых не может свидетельствовать о наличии какого-либо кризиса в организации.

По мнению суда апелляционной инстанции, все обстоятельства, на которые обращает внимание заявитель жалобы были надлежащим образом оценены судом первой инстанции, а доводы жалобы об обратном не могут являться основанием для отмены судебного акта.

Таким образом, данный вывод суда является правильным, поскольку основан на правильном применении норм материального права и правильной оценке фактических обстоятельств. Оснований для его переоценки суд апелляционной инстанции не усматривает.

При отмеченных обстоятельствах, определение суда первой инстанции отмене не подлежит, апелляционную жалобу, с учетом приведенных в ней доводов, следует оставить без удовлетворения.

Нарушений при рассмотрении дела судом первой инстанции норм процессуального права, которые в соответствии с частью 4 статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации могли бы повлечь отмену обжалуемого судебного акта, судом апелляционной инстанции

не установлено.

При обжаловании определений, не предусмотренных в подпункте 12 пункта 1 статьи 333.21 НК РФ, уплата государственной пошлины не предусмотрена, государственная пошлина при подаче апелляционной жалобы заявителем не уплачивалась.

Руководствуясь статьями 176, 258, 266, 268, 269, 271, 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Семнадцатый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Удмуртской Республики от 20 сентября 2023 года по делу № А71-3600/2020 оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в порядке кассационного производства в Арбитражный суд Уральского округа в срок, не превышающий одного месяца со дня его принятия, через Арбитражный суд Удмуртской Республики.

Председательствующий Л.В. Саликова

Судьи Е.О. Гладких

Т.Н. Устюгова