Гражданский кодекс часть 1

Двадцатый арбитражный апелляционный суд в составе председательствующего Дайнеко М.М., судей Заикиной Н.В. и Рыжовой Е.В., при ведении протокола судебного заседания секретарем судебного заседания Фроловой Е.С., при участии от истца – Косякина К.С. (доверенность от 09.01.2019, диплом, паспорт), от ответчика – Криповой Е.А. (удостоверение, доверенность от 23.10.2020), в отсутствие иных лиц, рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу индивидуального предпринимателя Игнатьевой Ольги Федоровны на решение Арбитра жного суда Тульской области от 21.09.2020 по делу № А68-15384/2018 (судья Воронцов И.Ю.), принятое по иску общества с ограниченной ответственностью «Шар» (Тульская область, Щекинский район, р/п. Первомайский, ИНН 7103019077, ОГРН 1027100515750) к индивидуальному предпринимателю Игнатьевой Ольге Федоровне (Республика Мордовия, г. Инсар, ИНН 130901179651, ОГРНИП 310132301300012), третье лицо: Межрегиональное управление Федеральной службы по финансовому мониторингу по Центральному федеральному округу (г. Москва, ИНН 7708208337, ОГРН 1037700177195), о взыскании 7 980 000 рублей,

УСТАНОВИЛ:

общество с ограниченной ответственностью «Шар» (далее – ООО «Шар», истец, общество) обратилось в арбитражный суд с исковым заявлением к индивидуальному предпринимателю Игнатьевой Ольге Федоровне (далее - ИП Игнатьева О.Ф., ответчик, предприниматель) о взыскании убытков в сумме 6 460 000 руб.

Определением суда от 15.01.2019 названное исковое заявление принято, возбуждено производство по делу № А68-15384/2018.

ООО «Шар» обратилось в арбитражный суд с исковым заявлением к ИП Игнатьевой О.Ф. о взыскании убытков в сумме 1 520 000 руб.

Определением суда от 20.03.2019 вышеуказанное исковое заявление принято, возбуждено производство по делу № А68-3020/2019.

Определением суда от 18.04.2019 дела № А68-15384/2018 и № А68-3020/2019 объединены в одно производство для совместного рассмотрения с присвоением объединенному делу номера А68-15384/2018.

К участию в рассмотрении настоящего дела в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований в отношении предмета спора в порядке ст. 51 АПК РФ, привлечено МРУ Росфинмониторинг по ЦФО.

Решением суда от 21.09.2020 исковые требования удовлетворены.

Не согласившись с принятым судебным актом, ответчик обратился с апелляционной жалобой о его отмене. Заявитель жалобы не согласен с выводами суда области о заключении спорного договора подряда, поскольку со стороны ответчика он подписан неустановленным лицом, что установлено выводами судебной экспертизы. Наличие на договоре печати, по мнению заявителя жалобы, само по себе не свидетельствует о подписании договора уполномоченным лицом, поскольку печать не являются обязательным реквизитом для хозяйственных обществ. Ответчик указывает на недопустимость экспертного заключения от 24.04.2020 № 1911/2-3 как доказательства по делу и ссылается на результаты рецензирования заключения. Условия договора не позволяют идентифицировать переданное оборудование. В приложении № 1 к договору пресс-формы отсутствуют. В материалы дела не представлены доказательств наличия у ООО «Шар» пресс-форм в количестве 21 шт. Заявитель жалобы указывает, что со стороны ответчика договор не исполнялся. Акты изготовления бугорчатой продукции от 04.09.2018 и от 27.09.2018 подписаны неуполномоченным лицом, что установлено судебной экспертизой.

Представитель ответчика доводы жалобы поддержал в полном объеме, решение просил отменить, в иске отказать.

Представитель истца с доводами жалобы не согласился по основаниям, изложенным в отзыве, решение просил отставить без изменения, а апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Иные лица, участвующие в деле, в судебное заседание не явились, извещены надлежащим образом.

Изучив материалы дела, оценив доводы сторон, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Как следует из материалов дела, между ООО «Шар» (Сторона 1) и ИП Игнатьевой О.Ф. (Сторона 2) заключен договор подряда б/н от 25.07.2018 на изготовление бугорчатой тары (далее - Договор подряда).

Согласно Договору подряда Сторона 1 предоставляет Стороне 2 принадлежащие ей на праве собственности фирменные пресс-формы для изготовления Стороной 2 бугорчатой тары, а также передаёт иное оборудование, имущество, давальческое сырье (макулатуру) согласно приложениям к Договору подряда. Сторона 2, в свою очередь, обязуется своими силами по заданию Стороны 1 изготовить и сдать последнему бугорчатую тару согласно характеристик, определенных в Спецификации, также являющейся приложением к Договору подряда.

Стороны установили, что Договор подряда одновременно является актом приема-передачи оборудования и пресс-форм для целей исполнения Стороной 2 своих обязательств, а перечень оборудования и количество пресс-форм отражены в приложении № 1, № 3 к Договору подряда.

По мнению истца, факт передачи оборудования (пресс-форм) ответчику подтверждается Договором подряда, являющимся одновременно актом приема-передачи от 25.07.2018, согласно которому, а именно Приложением 3 к Договору подряда сторонами установлено, что общее количество пресс-форм, переданных в пользование ответчику составляет 21 (двадцать одна) штука: 1. Пресс - форма БТ 20/10 – 6 шт.; 2. Пресс - форма БТ 20 мини – 4 шт.; 3. Пресс - форма БТ 30 мини – 3 шт.; 4. Пресс - форма БТ 30 мини 2 – 4 шт.; 5. Пресс - форма Лоток на 20 перепелиных яиц – 4 шт.

Согласно условиям Договора подряда (пункт 1.3.) пресс-формы принимаются ответчиком на ответственное хранение с условием возможности их нормальной эксплуатации в рамках исполнения Договора подряда. По окончании срока Договора, либо его расторжения Сторона 2 обязуется вернуть в адрес истца находящиеся у него пресс-формы с учетом их нормального естественного износа.

Согласно условиям Договора подряда (пункты 1.1, 1.3) ответчик не вправе:

- использовать пресс-формы для собственных нужд, а равно сдавать их в аренду, выполнять работы с использованием данных пресс-форм для третьих лиц без письменного согласия ООО «Шар»;

- удерживать пресс-формы по каким-либо основаниям после получения требования ООО «Шар» о возврате пресс-форм;

- самостоятельно демонтировать пресс-формы без согласия ООО «Шар».

В Договоре подряда стороны установили, что стоимость каждой пресс-формы составляет 380 000 (Триста восемьдесят тысяч) рублей.

В силу п. 1.3. Договора настоящий договор одновременно является актом приема-передачи оборудования и пресс-форм для целей исполнения Стороной 2 своих обязательств (перечень оборудования и количество пресс-форм отражены в приложении №1 к настоящему договору). В случае просрочки возврата любой пресс-формы на срок более 14 дней, они признаются утраченными. В случае любого повреждения пресс-форм, не связанного с их нормальной эксплуатацией и исключающего дальнейший ремонт и эксплуатацию, или их утраты, ИП Игнатьева О.Ф. обязуется возместить их стоимость собственнику (пункт 1.3. Договора подряда). В силу п. 7.1 Договора подряда настоящий договор вступает в силу с момента его подписания и действует до «31» декабря 2018 г.

17.10.2018 истцом в рамках исполнения Договора подряда в адрес ответчика направлена заявка на изготовление партии бугорчатой тары, а также указанной заявкой истец обратился к ответчику с требованием произвести возврат пресс-форм в количестве 17 (семнадцать) штук, использование которых для выполнения заявки от 17.10.2018 не требуется.

Указанная заявка была получена ответчиком 24.10.2018, однако оборудование истцу не возвращено, заказы по Договору подряда не исполняются.

26.11.2018 ООО «Шар» направило в адрес ответчика претензию с требованием оплаты невозвращённых 17 (семнадцати) пресс-форм в размере 6 460 000 руб. и возврата после окончания срока действия договора (то есть после 31.12.2018) оставшихся на ответственном хранении у ответчика 4 (четырёх) пресс-форм, поименованных в договоре подряда БТ 30 мини 2.

Указанная претензия согласно официальному сайту «Почты России» была получена ответчиком 04.12.2018, однако до настоящего времени оставлена без ответа и удовлетворения.

18.01.2019 истец направил в адрес ответчика претензию от 15.01.2019 № 3 с требованием оплаты утраченных 4-х пресс-форм в размере 1 520 000 руб. в течение пяти дней с момента получения настоящей претензии.

Указанная претензия получена ответчиком 31.01.2019, однако до настоящего времени оставлена ответчиком без ответа и удовлетворения. Указанные обстоятельства послужили основанием для обращения истца в суд с настоящим иском

Заключенный между сторонами договор носит смешанный характер, содержащий элементы договора подряда (в части изготовления бугорчатой тары), а также элементы договора ответственного хранения (в части передачи оборудования – пресс-форм на хранение).

Согласно статьям 309, 310 ГК РФ обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона, иных правовых актов, а при отсутствии таких условий и требований - в соответствии с обычаями или иными обычно предъявляемыми требованиями. Односторонний отказ от исполнения обязательства и одностороннее изменение его условий не допускаются, за исключением случаев, предусмотренных настоящим Кодексом, другими законами или иными правовыми актами.

Пунктом 1 статьи 886 ГК РФ предусмотрено, что по договору хранения одна сторона (хранитель) обязуется хранить вещь, переданную ей другой стороной (поклажедателем), и возвратить эту вещь в сохранности. Поклажедателем может быть лицо, действующее на основании закона или договора и не являющееся собственником имущества.

В силу части 1 статьи 891 ГК РФ хранитель обязан принять все предусмотренные договором хранения меры для того, чтобы обеспечить сохранность переданной на хранение вещи. При отсутствии в договоре условий о таких мерах или неполноте этих условий хранитель должен принять для сохранения вещи также меры, соответствующие обычаям делового оборота и существу обязательства, в том числе свойствам переданной на хранение вещи, если только необходимость принятия этих мер не исключена договором.

В силу правовой позиции, приведенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 01.08.2019 N 301-ЭС19-5994, одной из особенностей хранения, отличающей его от прочих видов услуг, является то, что, несмотря на потребление услуги по хранению в процессе ее оказания, это обязательство направлено на достижение конечного результата - выдачу имущества поклажедателю в надлежащем состоянии по окончании срока хранения. Именно в этом заключается интерес поклажедателя.

Согласно пункту 1 статьи 901 ГК РФ хранитель отвечает за утрату, недостачу или повреждение вещей, принятых на хранение, по основаниям, предусмотренным статьей 401 ГК РФ.

Профессиональный хранитель отвечает за утрату, недостачу или повреждение вещей, если не докажет, что утрата, недостача или повреждение произошли вследствие непреодолимой силы, либо из-за свойств вещи, о которых хранитель, принимая ее на хранение, не знал и не должен был знать, либо в результате умысла или грубой неосторожности поклажедателя.

На основании пункта 1 статьи 393 ГК РФ должник обязан возместить кредитору убытки, причиненные неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства.

В силу статьи 15 ГК РФ лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере. Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

Пунктом 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела 1 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" разъяснено, что по делам о возмещении убытков истец обязан доказать, что ответчик является лицом, в результате действий (бездействия) которого возник ущерб, а также факты нарушения обязательства или причинения вреда, наличие убытков (пункт 2 статьи 15 ГК РФ). Размер подлежащих возмещению убытков должен быть установлен с разумной степенью достоверности. По смыслу пункта 1 статьи 15 ГК РФ в удовлетворении требования о возмещении убытков не может быть отказано только на том основании, что их точный размер невозможно установить. В этом случае размер подлежащих возмещению убытков определяется судом с учетом всех обстоятельств дела, исходя из принципов справедливости и соразмерности ответственности допущенному нарушению.

Вина должника в нарушении обязательства предполагается, пока не доказано обратное. Отсутствие вины в неисполнении или ненадлежащем исполнении обязательства доказывается должником (пункт 2 статьи 401 ГК РФ).

Если должник несет ответственность за нарушение обязательства или за причинение вреда независимо от вины, то на него возлагается бремя доказывания обстоятельств, являющихся основанием для освобождения от такой ответственности, например, обстоятельств непреодолимой силы (пункт 3 статьи 401 ГК РФ).

В обоснование убытков истец ссылается на факт утраты переданного ответчику оборудования по договору подряда на изготовление бугорчатой тары б/н от 25.07.2018.

В качестве доказательств истцом представлены в суд договор подряда на изготовление бугорчатой тары б/н от 25.07.2018 с приложениями №1-8 к нему, акты изготовления бугорчатой тары и приема-передачи на ответственное хранение, подписанные между ООО «Шар» и ИП Игнатьевой О.Ф., от 04.09.2018 и 27.09.2018, заявка от 17.10.2018 с подтверждением отправки, претензии об оплате с подтверждением отправки, уведомления о возврате с подтверждением отправки.

Возражая относительно заявленных исковых требований, ИП Игнатьева О.Ф. отрицала наличие договорных отношений между сторонами, опровергала факт передачи ей какого-либо оборудования от истца и подписания договора подряда на изготовление бугорчатой тары б/н от 25.07.2018, актов изготовления бугорчатой тары и приема-передачи на ответственное хранение от 04.09.2018 и 27.09.2018 со стороны Подрядчика. В связи с чем, ответчиком было заявлено о фальсификации доказательств, а именно: договора подряда на изготовление бугорчатой тары б/н от 25.07.2018, актов изготовления бугорчатой тары и приема-передачи на ответственное хранение от 04.09.2018 и 27.09.2018.

В целях проверки заявления о фальсификации, судом области назначено проведение судебной экспертизы.

Как следует из представленного в материалы дела экспертного заключения № 2235-19 от 12.07.2019, подписи и рукописный текст (фамилия и инициалы) от имени Игнатьевой О.Ф. в п. 9 Договора подряда на изготовление бугорчатой тары от 25.07.2018 и приложениях к нему выполнены не Игнатьевой Ольгой Федоровной, а иным лицом с подражанием подписи Игнатьевой О.Ф.

Оттиски печати «ИП Игнатьева О.Ф.», расположенные в п. 9 Договора подряда на изготовление бугорчатой тары от 25.07.2018 и Приложении №3 к договору подряда соответствуют и могли быть нанесены как печатью ИП «Игнатьева О.Ф.», образцы оттисков которой представлены на экспертизу, так и другой печатной формой, имеющей аналогичный макет.

С целью проверки дополнительных документов, представленных истцом в суд, а именно: актов изготовления бугорчатой тары и приема-передачи на ответственное хранение от 04.09.2018 и 27.09.2018, на предмет их фальсификации, определением суда от 25.10.2019 по ходатайству ответчика назначена дополнительная судебная экспертиза, проведение которой поручено Евсеевой Е.В. ООО «Центр Независимых Экспертиз».

Согласно представленному в суд заключению эксперта №2296-19 от 22.11.2019 подписи от имени Игнатьевой О.Ф., расположенные в актах изготовления бугорчатой тары и приема-передачи на ответственное хранение от 04.09.2018 и 27.09.2018 выполнены не Игнатьевой Ольгой Федоровной, а иным лицом с подражанием подписи Игнатьевой О.Ф.

Определением суда от 25.02.2020 по ходатайству истца назначена судебная, техническая экспертиза реквизитов документов, проведение которой поручено эксперту Винникову Вениамину Ивановичу ФБУ Воронежский региональный центр судебной экспертизы Минюста России.

Как следует из представленного в материалы дела экспертного заключения №1911/2-3 от 24.04.2020 с учетом дополнений к нему об исправлении технических ошибок (описок) от 29.05.2020 и 16.07.2020, печатью ИП Игнатьевой О.Ф., оттиски-образцы которой представлены для сравнения, нанесены оттиски печати ИП Игнатьевой О.Ф., расположенные: в п. 9 договора подряда на изготовление бугорчатой тары от 25.07.2018; в Приложения №3 к договору подряда на изготовление бугорчатой тары от 25.07.2018; в акте изготовления бугорчатой тары и приема-передачи на ответственное хранение от 04.09.2018; в акте изготовления бугорчатой тары и приема-передачи на ответственное хранение от 27.09.2018.

Оценка экспертных заключений произведена судом апелляционной инстанции в соответствии с требованиями правил оценки доказательств, наряду с иными доказательствами по делу (часть 2 статьи 64, часть 3 статьи 86 АПК РФ, пункт 12 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 04.04.2014 № 23 «О некоторых вопросах практики применения арбитражными судами законодательства об экспертизе»).

В соответствии со статьей 7 Федерального закона от 31.05.2001 № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» принцип независимости эксперта как субъекта процессуальных правоотношений предполагает его самостоятельность в выборе методов проведения экспертного исследования, которые должны основываться на требованиях законодательства.

Из экспертного заключения следует, что экспертом применены методы, предусмотренные законодательством об оценке. Исследовательская часть экспертного заключения является полной, ясной и мотивированной. Оценка методики исследования, способов и приемов, примененных экспертом, не является предметом судебного рассмотрения, поскольку определяется лицом, проводящим исследование и обладающим специальными познаниями для этого.

Возражения истца и ответчика на экспертизу, являются субъективным мнением стороны по делу и выводы экспертизы не опровергают.

Ссылка на рецензию от 10.07.2020 № 03-07/2020 на судебную экспертизу, не принимается судом апелляционной инстанции, поскольку по своему содержанию рецензия эксперта не являются экспертным заключением, а представляют собой мнение одного эксперта относительно экспертных заключений, произведенных другими экспертами, которым не может придаваться безусловное приоритетное значение.

Само же по себе мнение другого исследователя (о том, что спорные заключения эксперта не отвечают принципам объективности, всесторонности и полноты исследований, проводимых с использованием современных достижений науки и техники в соответствии со статьей 4 Федеральный закон от 31.05.2001 № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» и не могут быть использованы в качестве доказательств) не исключает бесспорно доказательственного значения экспертных заключений, полученных по результатам судебных экспертиз и не вызывают у суда сомнений в обоснованности последних.

При этом суд области справедливо указал, что для проведения судебной экспертизы судом были отобраны у ответчика оттиски-образцы подлинной печати предпринимателя, а сама оригинальная печать ИП Игнатьевой О.Ф. представлена не была, несмотря на предложение суда для ее предоставления. Представитель ответчика в судебном заседании указал на то, что оригинальная печать ИП Игнатьевой О.Ф., которая является единственной у индивидуального предпринимателя, не может быть представлена, поскольку необходима ей для постоянного использования в работе.

Статьей 10 ГК РФ, установлено, что не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

В случае несоблюдения требований, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, суд, арбитражный суд или третейский суд с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом.

В соответствии с частью 1 статьи 9 АПК РФ судопроизводство в арбитражном суде осуществляется на основе состязательности. Лица, участвующие в деле, несут риск наступления последствий совершения или не совершения ими процессуальных действий (часть 2 статьи 9 АПК РФ).

Согласно части 1 статьи 65 АПК РФ каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

Из положений части 3.1 статьи 70 АПК РФ следует, что обстоятельства, на которые ссылается сторона в обоснование своих требований или возражений, считаются признанными другой стороной, если они ею прямо не оспорены или несогласие с такими обстоятельствами не вытекает из иных доказательств, обосновывающих представленные возражения относительно существа заявленных требований.

Частью 5 статьи 3 АПК РФ предусмотрено, что в случае отсутствия нормы процессуального права, регулирующей отношения, возникшие в ходе судопроизводства в арбитражных судах, арбитражные суды применяют норму, регулирующую сходные отношения (аналогия закона), а при отсутствии такой нормы действуют исходя из принципов осуществления правосудия в Российской Федерации (аналогия права).

Из части 3 статьи 79 ГПК РФ следует, что при уклонении стороны от участия в экспертизе, непредставлении экспертам необходимых материалов и документов для исследования и в иных случаях, если по обстоятельствам дела и без участия этой стороны экспертизу провести невозможно, суд в зависимости от того, какая сторона уклоняется от экспертизы, а также какое для нее она имеет значение, вправе признать факт, для выяснения которого экспертиза была назначена, установленным или опровергнутым.

Из правовой позиции Пленума ВС РФ, изложенной в Постановлении N 25 от 23.06.2015 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», следует, что согласно пункту 3 статьи 1 ГК РФ при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. В силу пункта 4 статьи 1 ГК РФ никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

Оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации.

Если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (пункт 2 статьи 10 ГК РФ).

В рассматриваемом случае поскольку именно ответчиком заявлено о фальсификации договора и актов со ссылкой на подписание их неустановленным лицом, а факт фальсификации оттиска печати на документах имеет определяющее правовое значение для рассмотрения ходатайства о фальсификации, то риск непредставления оригинала печати для получения свободных образцов несет сам ответчик.

При анализе представленных документов – договора от 25.07.2018 б/н, актов изготовления бугорчатой тары и приема-передачи на ответственное хранение от 04.09.2018 и от 27.09.2018 судебная коллегия учитывает, что данные документы скреплены оттиском печати ответчика, фальсификация которого не установлена экспертными заключениями.

По указанным выше основаниям судебная коллегия отклоняет заявленное ответчиком в судебном заседании 23.12.2020 ходатайство о проведении по делу судебной технической экспертизы. Помимо того, ходатайство не оформлено надлежащим образом (не представлены сведения о возможности проведения экспертным учреждением экспертизы, срок ее проведения и стоимость, не представлено доказательств внесения денежных средств на депозит суда).

Суд первой инстанции, учитывая позицию, изложенную в определении Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 24.12.2009 № ВАС-14824/09, указал, что заверение печатью организации подписи конкретного лица на документе при отсутствии доказательств обратного свидетельствует о полномочиях такого лица выступать от имени данной организации.

Исходя из этого, судами была обоснованно отклонена ссылка предпринимателя на то, что только личная подпись фиксирует волю лица, подписавшего документ, поскольку факт проставления на договоре печати с разрешения предпринимателя даже в случае выполнения подписи на договоре иным лицом может свидетельствовать об одобрении предпринимателем действий такого лица. При этом сведения о том, что печать находилась в режиме свободного доступа либо была утрачена, отсутствуют.

Аналогичная правовая позиция изложена в определении Верховного Суда Российской Федерации от 28.05.2018 N 305-ЭС18-5468 по делу N А40-43021/2016.

Сам факт проставления оттиска печати на документах в силу части 1 статьи 183 Гражданского кодекса Российской Федерации свидетельствует о наличии у лица, подписавшего документ полномочий на совершение указанных действий, имеющих правовое значение и порождающих согласно статье 402 Гражданского кодекса Российской Федерации соответствующие последствия.

О выбытии печати из владения ответчика последним не заявлено, пояснений относительно наличия обстоятельств и условий, в которых к печати ответчика имеют доступ иные лица, не дано ни в суде первой, ни апелляционной инстанции.

Согласно разъяснениям Президиума ВАС РФ, изложенным в пункте 5 Информационного письма от 23.10.2000 N 57, при разрешении споров, связанных с применением пункта 2 статьи 183 ГК РФ, судам следует принимать во внимание, что под прямым последующим одобрением сделки представляемым, в частности, могут пониматься письменное или устное одобрение, независимо от того, адресовано ли оно непосредственно контрагенту по сделке; признание представляемым претензии контрагента; конкретные действия представляемого, если они свидетельствуют об одобрении сделки.

Положения статьи 182 ГК РФ распространяют свое действие не только на сделки, но и на любое исполнение отдельного обязательства.

Судебная коллегия принимает во внимание также следующее обстоятельство.

Актами от 04.09.2018 и от 27.09.2018 подтверждается выполнение ответчиком для истца продукции на сумму 172 530 руб. и 238 839 руб. соответственно (т. 2, л. д. 55-56).

Оплата продукции по указанным актам произведена истцом платежными поручениями от 05.09.2018 № 3157 и от 28.09.2018 № 3548 (т. 2, л. д. 57-58). В назначении платежа указан договор от 25.07.2018 на изготовление бугорчатой тары.

Каких-либо возражений при получении указанных платежей ответчиком не заявлено, денежные средства не возвращены истцу как ошибочно уплаченные, в связи с чем, судебная коллегия приходит к выводу, что стороны приступили к исполнению спорного договора.

Исходя из положений пункта 3 статьи 423 ГК РФ сторона, принявшая от другой стороны полное или частичное исполнение по договору либо иным образом подтвердившая действие договора, не вправе ссылаться на незаключенность договора.

По указанному основанию судебная коллегия не принимает доводы ответчика о том, что сторонами не согласовано количество передаваемых пресс-форм, поскольку условиям п. 1.2, 1.3, приложения № 1 к договору данное количество не согласовано. Кроме того, перечень переданных на хранение пресс-форм содержится в приложении № 3 к договору (т. 1, л. д. 20), которое также является неотъемлемой его частью.

Согласно пункту 5 статьи 166 ГК РФ, а также постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», сделанное в любой форме заявление о недействительности (ничтожности, оспоримости) сделки и о применении последствий недействительности сделки (требование, предъявленное в суд, возражение ответчика против иска и т.п.) не имеет правового значения, если ссылающееся на недействительность лицо действует недобросовестно, в частности, если его поведение после заключения сделки давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки.

При таких обстоятельствах суд области пришел к обоснованному выводу, что договор подряда на изготовление бугорчатой тары б/н от 25.07.2018, который одновременно является актом приема-передачи оборудования и пресс-форм, и акты изготовления бугорчатой тары и приема-передачи на ответственное хранение от 04.09.2018 и 27.09.2018, являются надлежащими доказательствами передачи истцом ответчику спорного оборудования и использования его для целей, предусмотренных вышеуказанным договором.

Доказательств возврата переданных пресс-форм ответчиком в нарушение требований ст. 65 АПК РФ в материалы дела не представлено.

Согласно расчету истца размера убытков, причиненных невозвратом переданного на ответственное хранение оборудования, стоимость невозвращенного оборудования составляет 7 980 000 руб. (21 шт. х 380 000 руб.). За основу расчета взята стоимость пресс-форм, согласованная сторонами в договоре, что отвечает требованиям ч. 2 ст. 902 ГК РФ.

С учетом вышеизложенного суд области правомерно удовлетворил исковые требования и взыскал с ответчика убытки в сумме 7 980 000 руб.

Ссылка апелляционной жалобы на продажу ответчиком складского помещения, поименованного в п. 1.2 договора подряда по договору от 19.09.2018 № 1 не имеет правового значения для рассмотрения настоящего спора, поскольку переход права собственности (хозяйственного ведения, оперативного управления, пожизненного наследуемого владения) на сданное в аренду имущество к другому лицу не является основанием для изменения или расторжения договора аренды (статья 617 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Доказательств прекращения между сторонами арендных отношений и возврата указанного помещения материалы дела не содержат. Соглашение о расторжении и акт (т. 2, л. д. 21-22) со стороны арендатора (истца) не подписаны.

Нарушения процессуальных норм, влекущие отмену судебного акта (часть 4 статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), не установлены.

В силу ст. 110 АПК РФ судебные расходы по уплате государственной пошлины по апелляционной жалобе относятся на заявителя.

Руководствуясь статьями 266, 268, 269, 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Двадцатый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

решение Арбитражного суда Тульской области от 21.09.2020 по делу № А68-15384/2018 оставить без изменения, а апелляционную жалобу без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия.

Постановление может быть обжаловано в Арбитражный суд Центрального округа в течение двух месяцев со дня изготовления постановления в полном объеме. В соответствии с частью 1 статьи 275 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации кассационная жалоба подается через арбитражный суд первой инстанции.

Председательствующий М.М. Дайнеко

Судьи Н.В. Заикина

Е.В. Рыжова