Гражданский кодекс часть 1

при ведении протокола судебного заседания секретарем судебного заседания Соломиной А.В., рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу индивидуального предпринимателя ФИО1 на решение Арбитражного суда Иркутской области от 12 декабря 2018 года по делу №А19-18339/2017 по исковому заявлению индивидуального предпринимателя ФИО1 (ОГРНИП <***>, ИНН <***>, Иркутская область, г.Усолье-Сибирское) к индивидуальному предпринимателю ФИО2 (ОГРНИП <***>, ИНН <***>, Иркутская область, г.Усолье-Сибирское) о взыскании 96 432 953 руб. 50 коп.,

третьи лица: ФИО3, ФИО4, ФИО5, ФИО6, ФИО7, ФИО8, ФИО9, ФИО10, ФИО11, ФИО12, ФИО13,

(суд первой инстанции: судья Акопян Е.Г.),

при участии в судебном заседании:

от истца: не явился, извещен,

от третьих лиц: не явились, извещены;

от ответчика: ФИО14 и ФИО15, представителей по доверенностям от 23.04.2018 и 26.12.2017,

У С Т А Н О В И Л:

индивидуальный предприниматель ФИО1 (далее – ИП ФИО1, истец) обратился в Арбитражный суд Иркутской области к индивидуальному предпринимателю ФИО2 (далее – ИП ФИО2, ответчик) с требованием, уточненным в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, о взыскании денежных средств в размере 96 432 953 руб. 50 коп.

Решением Арбитражного суда Иркутской области от 12 декабря 2018 года в удовлетворении требований отказано.

В апелляционной жалобе истец ставит вопрос об отмене решения и принятии нового судебного акта об удовлетворении требований, мотивируя тем, что уточняя исковые требования, он находился в состоянии нервозности, испытывал головную боль и бессонницу. Поэтому, как полагает, у суда первой инстанции не имелось оснований для принятия уточнений требований, тем более, по его мнению, им были одновременно изменены предмет и основания иска, что не позволяло суду принять заявленные уточнения исковых требований. Полагает, что имелись основания для удовлетворения требований, заявленных первоначально. Истец ошибочно ссылался на наличие агентских отношений. Ошибочно истец заявил и подтвердил отсутствие задолженности по договору поставки и ошибочно пояснял, что схема реализации товара была создана для оптимизации налогообложения. Полагает, что судом неправильно применены нормы материального права и выводы суда не соответствуют обстоятельствам дела.

Ответчиком представлен отзыв на апелляционную жалобу, в котором он, ссылаясь на необоснованность доводов жалобы, просит решение суда первой инстанции оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Информация о времени и месте судебного заседания по апелляционной жалобе размещена на официальном сайте апелляционного суда в сети «Интернет» 14.02.2019. Таким образом, о месте и времени судебного заседания лица, участвующие в деле, извещены надлежащим образом в порядке, предусмотренном главой 12 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

В судебном заседании представители ответчика поддержали доводы, изложенные в отзыве.

Четвертый арбитражный апелляционный суд, рассмотрев дело в порядке главы 34 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, проанализировав доводы, приведенные в апелляционной жалобе, отзыве на нее, изучив материалы дела, выслушав пояснения представителя ответчика, проверив правильность применения судом первой инстанции норм процессуального и материального права, пришел к следующим выводам.

Как установлено судом первой инстанции, следует из материалов дела, ИП ФИО1 осуществляет предпринимательскую деятельность в сфере оптовой торговли различной бытовой техники и электроникой через сеть магазинов «Сеть техники». Правообладателем товарного знака является ФИО1

ИП ФИО2 осуществлял предпринимательскую деятельность в сфере розничной торговли различной бытовой техники и электроникой через сеть магазинов «Сеть техники».

Магазины розничной сети «Сеть техники», в которых осуществлял розничную торговлю ИП ФИО2, располагались на территории трех субъектов Российской Федерации: Республики Бурятия (г. Северобайкальск, п. Гусиноозерск, п. Кяхта, п. Кабанск, п. Петропавловка, п.Закаменск, п. Бабушкин), Иркутской области (п. Гидростроитель) и Красноярского края (п. Нижний Ингаш, п. Абан, п. Иланский).

Также судом установлено, что между ИП ФИО1 (поставщик) и ИП ФИО2 (покупатель) 01.09.2014 был подписан договор поставки № 01Б/2014, согласно которому поставщик обязался передать покупателю товар, а покупатель обязался его принять и оплатить на условиях настоящего договора. Товаром являлась автотехника, мототехника, бензоэлектроинструменты, велосипеды и мопеды, компьютеры и оргтехника, мелко и крупнобытовая техника, теле-видео-аудиотехника, телефоны, фото и видеокамеры.

Первоначально ИП ФИО1 обратился в арбитражный суд с требованием о взыскании с ИП ФИО2 задолженности по договору поставки № 01Б/2014 от 01.09.2014 в размере 96 742 988 руб. 26 коп.

В обоснование заявленных требований истцом были представлены подписанные с обеих сторон универсальные передаточные документы и акт сверки по состоянию на 14.09.2017.

В ходе судебного разбирательства истец неоднократно уточнял заявленные требования, в последнем уточнении (том 11 л.д. 116-118) просил взыскать с ответчика денежные средства в размере 96 432 953 руб. 50 коп., составляющих выручку от реализованных товаров истца.

В обоснование уточненных требований истец указал на следующее.

В период с сентября 2014 года по сентябрь 2017 года фактически между сторонами сложились агентские отношения, в которых ИП ФИО1 выступал принципалом, а ИП ФИО2 выступал агентом. Все действия, связанные с реализацией товаров через магазины «Сеть техники» ИП ФИО2 осуществлял хотя от собственного имени, но всегда по поручению и в интересах ИП Чеха Е.Г. В рамках реальных отношений между сторонами, ИП ФИО2 осуществлял все действия только в интересах ИП Чеха Е.Г., но никогда в своих интересах как покупателя. Договор поставки и составленные к нему универсальные передаточные документы лишь прикрывали реальные отношения между сторонами, в связи с чем находящийся в магазинах товар никогда не являлся собственностью ответчика а сам ответчик никогда не считал спорный товар своим.

Согласно доводам истца, договор поставки от 01.09.2014 № 01Б/2014, подписанный сторонами является притворной сделкой прикрывающей агентский договор, в связи с чем, к отношениям сторон должны применяться положения законодательства, регулирующие агентские отношения. На основании статей 999, 1011 Гражданского кодекса Российской Федерации в рамках агентских отношений ответчик-агент обязан выплатить истцупринципалу денежные средства, являющиеся выручкой от проданных товаров через магазины «Сеть техники», аккумулированной в интересах ИП Чеха Е.Г. на банковском счете, формально открытом на имя ИП ФИО2

Полагая, что денежные средства в размере 96 432 953 руб. 50 коп. являются имуществом, полученным ответчиком в рамках агентских отношений от продажи товаров, находившихся в собственности истца, ИП ФИО1 обратился в суд с рассматриваемым иском.

Отказывая в удовлетворении требований, суд первой инстанции, руководствуясь положениями статей 170, 184, 421, 506, 971, 990, 996, 1005, 1008, 1011 Гражданского кодекса Российской Федерации, пришел к выводу о недоказанности наличия между сторонами агентских отношений, отсутствии оснований для взыскания заявленной суммы.

С данными выводами суд апелляционной инстанции соглашается исходя из следующего.

В силу части 1 статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации истец вправе при рассмотрении дела в арбитражном суде первой инстанции до принятия судебного акта, которым заканчивается рассмотрение дела по существу, изменить основание или предмет иска, увеличить или уменьшить размер исковых требований.

Прерогатива формулировать предмет иска, его основания и размер исковых требований, принадлежит истцу.

В соответствии с абзацем 2 пункта 3 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 31.10.1996 N 13 "О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в суде первой инстанции" под предметом иска понимается материально-правовое требование истца к ответчику; под основанием иска - обстоятельства, на которые ссылается истец в подтверждение своих требований.

Из материалов дела следует, что уточнение иска было составлено в письменном виде, лично подписано истцом, уточнения были мотивированы и обоснованы со ссылками на нормы права (том 11 л.д. 116-118).

Принятие судом уточненных исковых требований не противоречило статье 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, поскольку при уточнении иска, истцом было изменено материально-правовое требование.

Доводы апелляционной жалобы об обратном, об ошибочности заявления уточнений, изложения позиции по делу в отношении правоотношений, наличия задолженности, и пр., несостоятельны.

Принимая решение, суд первой инстанции правомерно исходил из следующего правового регулирования.

В соответствии с пунктами 1 - 4 статьи 421 Гражданского кодекса Российской Федерации, граждане и юридические лица свободны в заключении договора. Стороны могут заключить договор как предусмотренный, так и не предусмотренный законом или иными правовыми актами.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1005 Гражданского кодекса Российской Федерации по агентскому договору одна сторона (агент) обязуется за вознаграждение совершать по поручению другой стороны (принципала) юридические и иные действия от своего имени, но за счет принципала либо от имени и за счет принципала.

К агентским отношениям применяются правила о договорах поручения и комиссии (статья 1011 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Правила, предусмотренные главой 49 или главой 51 Гражданского кодекса Российской Федерации применимы к отношениям, вытекающим из агентского договора, в зависимости от того, действует агент по условиям этого договора от имени принципала или от своего имени, если эти правила не противоречат положениям настоящей главы или существу агентского договора.

Из содержания указанной нормы следует, что агентирование может быть построено с использованием либо модели договора поручения (если агент действует от имени принципала), либо модели договора комиссии (если агент действует от собственного имени), характеризующих способ участия агента в отношениях с третьими лицами.

Согласно пункту 1 статьи 971 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору поручения одна сторона обязуется совершить от имени и за счет другой стороны определенные юридические действия, права и обязанности по сделке, совершенной поверенным, возникают непосредственно у доверителя.

В соответствии с пунктом 1 статьи 990 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору комиссии одна сторона (комиссионер) обязуется по поручению другой стороны (комитента) за вознаграждение совершить одну или несколько сделок от своего имени, но за счет комитента. По сделке, совершенной комиссионером с третьим лицом, приобретает права и становится обязанным комиссионер, хотя бы комитент и был назван в сделке или вступил с третьим лицом в непосредственные отношения по исполнению сделки.

Согласно пункту 1 статьи 996 Гражданского кодекса Российской Федерации вещи, поступившие к комиссионеру от комитента либо приобретенные комиссионером за счет комитента, являются собственностью последнего. При этом пунктом 1 статьи 998 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что комиссионер отвечает перед комитентом за утрату, недостачу или повреждение находящегося у него имущества комитента.

В силу пункта 1 статьи 184 Гражданского кодекса Российской Федерации коммерческим представителем является лицо, постоянно и самостоятельно представительствующее от имени предпринимателей при заключении ими договоров в сфере предпринимательской деятельности.

Таким образом, коммерческим представителем признается лицо, которое постоянно и самостоятельно совершает от имени предпринимателей сделки, связанные с предпринимательской деятельностью.

Как следует из пункта 3 статьи 184 Гражданского кодекса, коммерческое представительство осуществляется на основании договора, заключенного в письменной форме и содержащего указания на полномочия представителя, а при отсутствии таких указаний - также и доверенности.

По правовой природе коммерческое представительство представляет собой организационный договор, по условиям которого доверитель и коммерческий представитель договариваются об основных принципах их внутренних взаимоотношений, объем функций, осуществляемых представителем в интересах доверителя, порядок исчисления и уплаты его вознаграждения, иные условия в зависимости от вида представительства.

Как верно отмечено судом первой инстанции, в материалах дела отсутствует договор, предусмотренный пунктом 3 статьи 184 Гражданского кодекса, стороны спора на него при совершении оспариваемых сделок не ссылались.

Из содержания представленных истцом в материалы дела нотариальных доверенностей от 22.01.2014, 11.02.2016, следует, что ИП ФИО1 уполномочил ФИО2 вести дела, касающиеся предпринимательской деятельности ИП Чеха Е.Г., в том числе: с правом быть представителем и участвовать в гражданских и уголовных делах в различных учреждениях; представлять интересы в государственных и муниципальных учреждениях, в государственных и негосударственных организациях, с правом заключения и подписания от имени Чеха Е.Г. договоров связанных с осуществлением предпринимательской и деятельности магазинов «Сеть техники», в том числе договоров поставки, купли-продажи и прочее. В нотариальных доверенностях условия о коммерческом представительстве не указаны.

По делу установлено, что договор поставки от 01.09.2014 со стороны поставщика от имени индивидуального предпринимателя Чеха Е.Г. подписан им самим и со стороны покупателя - ИП ФИО2

При этом исходя из анализа и содержания договора поставки, его условий (именно поставка товара, расчеты), двухстороннего подписания ИП ФИО1 и ИП ФИО2, апелляционный суд поддерживает вывод суда первой инстанции о том, что спорный договор не представляется возможным квалифицировать как агентский договор, договор комиссии или коммерческого представительства.

Сведений о том, что ИП ФИО2 при заключении договора поставки действовал как агент (комиссионер, коммерческий представитель, поверенный) не имеется и это не вытекает из условий договора поставки, стороны действовали самостоятельно, каждый в своих интересах. Круг прав и обязанностей ИП ФИО2 как агента или комиссионера не определен.

Из содержания представленных истцом в материалы дела доказательств: договора поставки, нотариальных доверенностей, не следует о поручении ИП ФИО1 совершать ИП ФИО2 конкретные действия по заключению одной или нескольких сделок в интересах ИП ФИО1, не содержат данные доказательства и сведений о размере и выплате агентского (комиссионного) вознаграждения.

При таком положении обоснованы выводы суда об отсутствии основания для квалификации действий сторон как направленные на исполнение обязательств агента и принципала, комитента или комиссионера, а отношения сторон - как агентские.

Каких-либо отчетов, из содержания которых возможно было установить, что ИП ФИО2 оказывал именно содействие в реализации товаров ИП Чеха Е.Г. либо в осуществлении иных действий в его интересах, в материалы дела не представлено.

В качестве таковых не могут быть расценены и квалифицированы представленные в материалы дела ни УПД, ни накладные по перемещению, поскольку данные документы не содержат необходимых сведений о касающихся прав и обязанностей сторон, их ответственности, денежных расчетов, количестве заключенных договоров купли-продажи с третьими лицами, их цене, денежных средствах, полученных по данным договорам, расчет суммы вознаграждения и другое.

Довод ИП Чеха Е.Г. о том, что заработная плата ФИО2 по сути является агентским вознаграждением, правомерно отклонен, поскольку указанные выплаты по своей правовой природе не относятся к агентскому вознаграждению и непосредственному исполнению условий агентских договоров, а связаны с трудовыми правоотношениями, которые регулируются Трудовым кодексом Российской Федерации и не могут изменять гражданско-правовую сделку.

То обстоятельство, что ФИО2 был принят по трудовому договору на работу к ИП Чеху Е.Г. в качестве юриста, а затем коммерческого директора однозначно не свидетельствует о сложившихся между сторонами агентских отношениях.

Доказательств, подтверждающих совершение ИП ФИО2 от своего имени, но по поручению и за счет принципала ИП Чеха Е.Г. реализации товаров, а также выплату ИП ФИО1 ИП ФИО2 агентского вознаграждения, не имеется.

Анализируя условия договора поставки № 01Б/2014 от 04.09.2014 (предмет, права и обязанности сторон, условия поставки товара и т.п.), суд первой инстанции правомерно резюмировал, что действительная воля сторон была направлена на заключение договора поставки, а не какого иного договора. Так, согласно пункту 1.2 договора поставщик обязуется поставлять (передавать в собственность), а покупатель принимать в собственность и оплачивать товар в количестве, ассортименте, по ценам и в сроки, согласованные сторонами.

Между тем, как верно отмечено судом первой инстанции, накладные на перемещение товаров не могут быть приняты во внимание в качестве доказательств, бесспорно подтверждающих факт поставки, передачи товара ответчику, поскольку как следует из материалов дела и не отрицается истцом, данные документы выведены из программы 1С. Составленные в одностороннем порядке и на основании данных системы внутреннего перемещения товаров истца накладные не являются доказательством передачи ответчику товаров в указанном в накладных количестве.

Кроме того, согласно материалам дела, УПД от имени ИП ФИО2 подписаны представителями, действующими на основании нотариальных доверенностей ФИО9, ФИО3, ФИО6, ФИО7, ФИО8, ФИО10, ФИО11, ФИО12

При этом третьи лица - ФИО9, ФИО3, ФИО6, ФИО7, ФИО8, ФИО10, ФИО11, ФИО12, ФИО13, ФИО4, ФИО5 также являлись представителями ИП Чеха Е.Г. и действовали на основании выданных им нотариальных доверенностей.

Так, на ФИО11 доверенность ИП ФИО1 выдана 15.03.2017, ФИО8 – 15.06.2017, ФИО13 – 10.07.2017, ФИО6, ФИО9, ФИО4 - 29.08.2017, ФИО5, ФИО3, ФИО16, ФИО10 – 14.09.2017.

Таким образом, на даты составления УПД, указанные лица в то же время представляли интересы ИП Чеха Е.Г. при наличии нотариальных доверенностей от ИП ФИО2

При таких обстоятельствах, третьи лица, оформляя спорные УПД, при наличии прямого запрета, установленного частью 3 статьи 182 Гражданского кодекса Российской Федерации, действовали как представители обеих сторон.

При подписании универсальных передаточных документов на общую сумму 16 312 065 руб. 11 коп., в том числе: № 1215 от 05.07.2017 на сумму 1 242 450 руб., №1242 от 11.07.2017 на сумму 1 064 351 руб. 97 коп., № 1307 от 19.07.2017 на сумму 162 835 руб. 28 коп., № 1442 от 09.08.2017 на сумму 4 982 860 руб. 01 коп., № 1485 от 15.08.2017 на сумму 1 492 230 руб. 75 коп., № 1219 от 05.07.2017 на сумму 1 479 406 руб. 34 коп., № 1311 от 19.07.2017 на сумму 327 951 руб. 50 коп., № 1437 от 08.08.2017 на сумму 2 759 262 руб. 49 коп., № 1643 от 07.09.2017 на сумму 2 800 716 руб. 73 коп., третьи лица - ФИО5 и ФИО4 действовали без доверенностей.

Оценивая достоверность универсальных передаточных документов, суд первой инстанции, исходя из противоречивости пояснений третьих лиц и истца, правомерно не принял во внимание позицию истца относительно времени составления документов.

Оценивая представленные доказательства по правилам статьи 71 АПК РФ, суд первой инстанции, исходя из положений статьей 182, 183 ГК РФ, обоснованно отметил, что ИП ФИО2 действий, свидетельствующих об одобрении, не совершал и исполнения по спорным сделкам не принимал, доказательств обратного истцом не представлено.

Ссылки на путевые листы грузового автомобиля в качестве доказательств подтверждающих наличие долга судом первой инстанции правомерно не приняты во внимание, поскольку данные документы не подтверждают факт перевозки именно товара в указанных истцом объемах; ссылок в путевых листах на товаросопроводительные документы не имеется

Детализация движения транспортных средств (Платон) за период с 01.07.2017 по 30.09.2017, картографические данные – трек маршрутов (распечатка с поисковой системы Google) о движении транспортных средств, не подтверждают факт перевозки именно спорного товара по спорным УПД.

При рассмотрении дела в суде первой инстанции истец сам подтвердил, что в рамках договора поставки задолженности не имеется.

Учитывая изложенное, принимая во внимание недоказанность доводов истца об исполнении договора комиссии или агентского договора, суд первой инстанции правомерно пришел к выводу об отсутствии оснований считать денежные средства, находящиеся на расчетном счете ИП ФИО2 как выручку за переданный товар и обоснованно резюмировал о необоснованности заявленного иска и отказе в его удовлетворении.

Кроме изложенного, суд первой инстанции обоснованно, со ссылками на положения статей 1, 10, положения пункта 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» оценивая пояснения Чеха Е.Г., из которых следует, что ИП ФИО2 не принимал товар, указанный в спорных УПД, а, соответственно, у ИП ФИО2 не возникло обязанности по его оплате, а ИП ФИО1 сам себе в свои же магазины поставлял товар, его позицию по подтверждению факта оформления УПД «не в указанные в них даты», а с целью предъявления иска к ИП ФИО2 и получения посредством суда обеспечительных мер в виде наложения ареста на денежные средства ИП ФИО2, а также заявление впоследствии о том, что УПД вообще не имеют правового значения при рассмотрении дела, не оставляя без внимания поведение истца в ходе всего рассмотрения дела, а так же его пояснения о том, что раскрытая им схема реализации товара была создана с целью «оптимизации» налогообложения, заведомо осознанное введение истцом суда в заблуждение относительно заявленных требований, суд первой инстанции обоснованно пришёл к выводу о том, что принадлежащее ИП Чеху Е.Г. право не подлежит защите в судебном порядке, поскольку истцом допущено злоупотребление правом, создан пакет документов, формально отвечающий требованиям действующего законодательства с целью выведения денежных средств с расчетного счета должника за товары, которые не поставлялись и (или) не могли быть исполнены в заявленном объеме.

Решение суда первой инстанции соответствует закону, установленным фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, поэтому у суда апелляционной инстанции отсутствуют основания для отмены или изменения решения суда первой инстанции, в том числе и безусловных, а равно принятия доводов апелляционной жалобы.

Руководствуясь статьями 268-271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Четвертый арбитражный апелляционный суд

П О С Т А Н О В И Л:

Решение Арбитражного суда Иркутской области от 12 декабря 2018 года по делу №А19-18339/2017 оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Постановление арбитражного суда апелляционной инстанции вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в двухмесячный срок в кассационном порядке в Арбитражный суд Восточно-Сибирского округа, через арбитражный суд первой инстанции, принявший решение.

Председательствующий В.Л.Каминский

Судьи Е.О.Никифорюк

Н.В.Ломако