Гражданский кодекс часть 1

Четвертый арбитражный апелляционный суд в составе: председательствующего судьи Мациборы А.Е., судей Гречаниченко А.В., Ошировой Л.В., при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Фалилеевой Ю.Р.,

при участии в судебном заседании:

ФИО1

представителя ПАО «Сбербанк России» по доверенности от 20.02.2018 ФИО2,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционные жалобы ФИО1 и Компании с ограниченной ответственностью «Джерон Интерпрайс ЛТД» на определение Арбитражного суда Иркутской области от 07 июня 2018 года по делу
№ А19-8946/2014 по заявлению финансового управляющего ФИО3 о признании недействительной сделкой договора купли-продажи квартиры от 27.11.2013, заключенного ФИО1 и Компанией с ограниченной ответственностью «Джерон Интерпрайс ЛТД», и применении последствий недействительности сделки,

в деле о банкротстве индивидуального предпринимателя ФИО1 (ИНН <***>, ОГРН <***>, адрес: 666681, <...>),

установил:

дело о банкротстве индивидуального предпринимателя ФИО1 (далее – должник, ФИО1) было возбуждено 11.06.2014 на основании заявления публичного акционерного общества «Сбербанк России».

Определением Арбитражного суда Иркутской области от 19.12.2014 в отношении индивидуального предпринимателя ФИО1 введена процедура наблюдения.

Решением Арбитражного суда Иркутской области от 29.07.2015 в отношении индивидуального предпринимателя ФИО1 открыто конкурсное производство.

Определением Арбитражного суда Иркутской области от 19.10.2015 суд перешел к рассмотрению дела о банкротстве индивидуального предпринимателя ФИО1 в соответствии с Федеральным законом от 26.10.2002 №127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», ввел в отношении ФИО1 процедуру реализации имущества гражданина.

Определением Арбитражного суда Иркутской области от 02.11.2015 финансовым управляющим в процедуре реализации имущества гражданки ФИО1 утверждена арбитражный управляющий ФИО4

Финансовый управляющий 29.10.2015 обратился в суд с заявлением о признании недействительной сделкой договора купли-продажи квартиры, расположенной по адресу: <...> (квартира состоит из трех жилых комнат, имеет общую площадь 133.5 кв.м, общая площадь без учета лоджий и балконов – 125,7 кв.м, жилая площадь – 88,8 кв.м) от 27.11.2013, заключенного между ФИО1 и КОО «Джерон Интерпрайс ЛТД», и применении последствий недействительности сделки.

ФИО4 определением Арбитражного суда Иркутской области от 21.03.2017 освобождена от исполнения обязанностей финансового управляющего гражданки ФИО1, финансовым управляющим должника утвержден арбитражный управляющий ФИО3.

Определением Арбитражного суда Иркутской области от 07 июня 2018 года заявление финансового управляющего удовлетворено, применены последствия недействительности сделки в виде обязания КОО «Джерон Интерпрайс ЛТД» возвратить в конкурсную массу должника квартиру.

Не согласившись с указанным определением, ФИО1 и КОО «Джерон Интерпрайс ЛТД» обратились с жалобами в Четвертый арбитражный апелляционный суд.

КОО «Джерон Интерпрайс ЛТД» в своей жалобе указывает на нарушения принципа равенства и состязательности сторон в связи с отказом суда первой инстанции в назначении повторной судебной экспертизы. Суд не привел мотивы по которым отверг доводы ФИО1 о недостоверности результатов экспертизы в связи с несоответствием проведенных исследований применяемой методики. Указывает, что дополнительное соглашение к договору купли-продажи квартиры не подлежало государственной регистрации в силу закона. Полагает, что заявителем не доказано наличие у должника на момент совершения оспариваемой сделки признаков неплатежеспособности и недостаточности имущества.

ФИО1 в своей жалобе также указывает на отсутствие на момент совершения сделки признаков неплатежеспособности и недостаточности имущества, поскольку у нее имелось имущество на сумму, превышающую 140 000 000 рублей, что подтверждается составленными конкурсным управляющим описями, а задолженность перед кредиторами обеспечена заложенным имуществом на сумму, превышающую сумму долга. Считает, что суд необоснованно посчитал доказанным факт причинения вреда кредиторам в результате совершения сделки. Полагает необоснованными выводы эксперта о сроке изготовления дополнительного соглашения к договору купли-продажи квартиры, принятого судом в качестве доказательства. Указывает, что экспертами указано, что возраст штрихов подписи ФИО1 составляет 79 дней, а штрихов печати 93 дня, в то время как документ был представлен в суд за 14 месяцев (420 дней) до начала экспертизы. Указывает, что договор купли-продажи и дополнительное соглашение к нему не подлежали государственной регистрации, поскольку в силу закона государственной регистрации подлежал только переход права собственности на квартиру.

В судебном заседании ФИО1 поддержала свои доводы по основаниям, изложенным в апелляционных жалобах и дополнениям к ним.

Представитель конкурсного кредитора возражал на доводы должника по основаниям, изложенным в отзыве и письменным пояснениям.

Как следует из материалов дела, 27.11.2013 ФИО1 (продавец) и КОО «Джерон Интерпрайс Лтд» (покупатель) заключили договор купли-продажи квартиры, расположенной по адресу: <...>.

Стоимость квартиры определена сторонами в размере 4 203 289 рублей (пункт 4 договора).

Квартира на момент продажи принадлежала ФИО1 на праве собственности.

ФИО1 на дату заключения договора являлась руководителем КОО «Джерон Интерпрайс ЛТД» и подписала договор от имени компании.

Переход права собственности на квартиру по договору купли-продажи от 27.11.2013 был зарегистрирован в Управлении Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Москве 09.12.2013 за № 77-77-09/08/2013-356 (т.5 л.д. 221).

ФИО1 (продавец) и КОО «Джерон Интерпрайс ЛТД» (покупатель) подписали дополнительное соглашение к договору купли-продажи квартиры от 27.11.2013 (т. 19 л.д. 21), датировав его 04.12.2013, согласно которому: пункт 4 договора купли-продажи изложен в следующей редакции: «По соглашению сторон стоимость квартиры составляет 42 032 890 руб. 00 коп., данную сумму покупатель обязуется оплатить продавцу в течение тридцати календарных дней после регистрации права собственности в Управлении Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Москве»; пункт 10 договора изложен в следующей редакции: «Квартира передается без отделки, в состоянии, принятом продавцом от застройщика, не обремененном задолженностями по налогам, квартплате, коммунальным услугам, оплате электроэнергии. До подписания передаточного акта риск случайного повреждения или случайной гибели квартиры несет продавец»; в пункте 3 соглашения указано, что дополнительное соглашение не подлежит обязательной регистрации в Управлении Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Москве.

Дополнительное соглашение от 04.12.2013 к договору купли-продажи квартиры от 27.11.2013 для регистрации перехода права собственности в соответствии с представленным в материалы дела «делом правоустанавливающих документов» Управления федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по г. Москве (т. 5, л.д. 221 - 310), не передавалось.

Определением Арбитражного суда Иркутской области от 19.12.2016 была назначена судебная экспертиза по определению рыночной стоимости квартиры, проведение которой было поручено ООО «Оценка и бизнес-планирование».

Согласно экспертному заключению от 26.01.2017 стоимость объекта экспертизы с учетом неотделимых улучшений по состоянию на 09.12.2013 составляет 39 575 000 руб.; стоимость объекта экспертизы без учета неотделимых улучшений (черновая отделка) по состоянию на 09.12.2013 составляет 27 868 000 руб.

Определением суда от 11.04.2017 по делу назначена комиссионная судебная техническая экспертиза по определению давности изготовления дополнительного соглашения от 04.12.2013, проведение которой поручено экспертам Автономной некоммерческой организации «Байкальский центр судебных экспертиз и графоанализа».

В соответствии экспертным заключением № 30-01/04-2017 от 26.05.2017 соглашение, датированное 04.12.2013, фактически изготовлено не ранее октября 2015 года, при этом дополнительное соглашение от 04.12.2013 к договору купли-продажи от 27.11.2013 подвергалось агрессивному термическому воздействию (т. 7, л.д. 67).

Оценив указанные доказательства в порядке статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации суд первой инстанции пришел к выводу о том, что имело место неравноценное встречное исполнение по договору купли-продажи, совершенное с аффилированным лицом в целях причинения вреда кредиторам в период неплатежеспособности должника, признал сделку недействительной и применил последствия недействительности сделки в виде возврата квартиры в конкурсную массу.

Рассмотрев доводы апелляционной жалобы, исследовав материалы дела, проверив правильность применения норм материального и соблюдения норм процессуального права в порядке главы 34 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд апелляционной инстанции приходит к следующим выводам.

В силу пункта 1 статьи 213.32 Закона о банкротстве, заявление об оспаривании сделки должника-гражданина по основаниям, предусмотренным статьями 61.2 или 61.3 настоящего Федерального закона, может быть подано финансовым управляющим по своей инициативе либо по решению собрания кредиторов или комитета кредиторов, а также конкурсным кредитором или уполномоченным органом, если размер его кредиторской задолженности, включенной в реестр требований кредиторов, составляет более десяти процентов общего размера кредиторской задолженности, включенной в реестр требований кредиторов, не считая размера требований кредитора, в отношении которого сделка оспаривается, и его заинтересованных лиц.

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.1 Закона о банкротстве сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации, а также по основаниям и в порядке, которые указаны в Законе о банкротстве.

Пункт 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве предусматривает возможность признания недействительной сделки при неравноценном встречном исполнении обязательств другой стороной сделки.

Для признания сделки недействительной на основании указанной нормы не требуется, чтобы она уже была исполнена обеими или одной из сторон сделки, поэтому неравноценность встречного исполнения обязательств может устанавливаться исходя из условий сделки.

В соответствии с абзацем первым пункта 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве неравноценное встречное исполнение обязательств другой стороной сделки имеет место, в частности, в случае, если цена этой сделки и (или) иные условия на момент ее заключения существенно в худшую для должника сторону отличаются от цены и (или) иных условий, при которых в сравнимых обстоятельствах совершаются аналогичные сделки.

Согласно пункту 1 статьи 454 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору купли-продажи одна сторона (продавец) обязуется передать вещь (товар) в собственность другой стороне (покупателю), а покупатель обязуется принять этот товар и уплатить за него определенную денежную сумму (цену).

В соответствии со статьей 555 Гражданского кодекса Российской Федерации цена отчуждаемой недвижимости является существенным условием договора. Отсутствие условия о цене не может быть восполнено положениями пункта 3 статьи 424 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В случаях, когда отчуждение имущества подлежит государственной регистрации, право собственности у приобретателя возникает с момента такой регистрации, если иное не установлено законом (п. 2 ст. 223 ГК РФ).

В силу пункта 1 статьи 131 Гражданского кодекса Российской Федерации государственной регистрации подлежат право собственности и другие вещные права на недвижимые вещи, ограничения этих прав, их возникновение, переход и прекращение.

В соответствии с частью 3 статьи 1 Федерального закона от 13 июля 2015 года № 218-ФЗ «О государственной регистрации недвижимости» (далее – Закон № 18-ФЗ) государственная регистрация прав на недвижимое имущество - юридический акт признания и подтверждения возникновения, изменения, перехода, прекращения права определенного лица на недвижимое имущество или ограничения такого права и обременения недвижимого имущества.

Согласно пункту 2 части 2 статьи 14 Закона № 18-ФЗ основаниями для осуществления государственного кадастрового учета и (или) государственной регистрации прав являются договоры и другие сделки в отношении недвижимого имущества, совершенные в соответствии с законодательством, действовавшим в месте расположения недвижимого имущества на момент совершения сделки.

Регистрация перехода права собственности на спорную квартиру была осуществлена государственным регистрирующим органом на основании договора купли-продажи квартиры от 27.11.2013, согласно которому стоимость квартиры составила 4 203 289 рублей.

Решением единственного участника КОО «Джерон Интерпрайс ЛТД» была утверждена покупка спорной квартиры за 144 942 доллара США (или 4 203 289 рублей), данное решение также послужило качестве документа для совершения регистрационных действий с квартирой (т.1, л.д. 105).

Дополнительное соглашение от 04.12.2013 к договору купли-продажи квартиры, изменяющее существенные условия договора купли-продажи квартиры от 27.11.2013, не передавалось в регистрирующий орган в качестве документа, являющегося основанием для регистрации перехода права собственности.

Таким образом, государственным органом был зарегистрирован переход права собственности на спорную квартиру на основании сделки по продаже квартиры по цене 4 203 289 рублей.

Кроме того, как следует из аудио протоколов судебных заседаний, а также представленного в материалы дела отчета об оценке, согласно которому стоимость спорной квартиры составляет 3 938 215 рублей (т.2, л.д. 7), письменных пояснений (т.4, л.д. 41), ФИО1 изначально указывала, что продажная стоимость квартиры 4 203 289 рублей является рыночной, и сделка не повлекла ущерба для кредиторов.

В последующем, после проведения судом экспертизы по определению стоимости квартиры, ФИО1 представила дополнительное соглашение к договору купли-продажи квартиры.

В представленных в суд апелляционной инстанции полных выписках банка дословно указано следующее: «Информация об оплате: соглашение от 04.12.2013; договор купли-продажи квартиры от 27.11.2013».

То есть из текста выписки не следует, что соглашение от 04.12.2013 относится именно к договору купли-продажи квартиры от 27.11.2013, при этом согласно экспертному заключению № 30-01/04-2017 от 26.05.2017 дополнительное соглашение, датированное 04.12.2013, фактически было изготовлено не ранее октября 2015 и подвергалось агрессивному термическому воздействию.

В этой связи является верным вывод суда первой инстанции о недоказанности ФИО1 и КОО «Джерон Интерпрайс ЛТД» того факта, что денежные средства, перечисленные дочери ФИО1 по соглашению от 04.12.2013, являлись денежными средствами, направленными именно оплату приобретенной квартиры.

Доводы заявителей апелляционной жалобы относительно недействительности выводов эксперта в связи с неправильным применением методики для определения сроков нанесения штрихов, были обоснованно отклонены судом первой инстанции и оснований для иных выводов у апелляционного суда не имеется.

Комиссионная судебная техническая экспертиза по определению давности изготовления дополнительного соглашения была проведена экспертом Автономной некоммерческой организации «Байкальский центр судебных экспертиз и графоанализа», предупрежденным об уголовной ответственности, при этом лицами, участвующими в деле, не было заявлено отвода экспертному учреждению или кандидатуре эксперта при назначении судом экспертизы. В этой связи доводы ФИО1 и КОО «Джерон Интерпрайс ЛТД», направленные на оспаривание возможности применения использованной экспертом методики для определения сроков давности изготовления документа, не могут быть приняты судом.

Доводы заявителей апелляционной жалобы относительно необоснованного отказа в назначении повторной экспертизы также отклоняются апелляционным судом, поскольку заявителем такого ходатайства не были соблюдены условия для возможности назначения экспертизы, в частности в депозит суда была внесена сумма равная 60 руб., что исключало назначения экспертизы.

Согласно абзаца 2 пункта 9 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Постановление Пленума от 23.12.2010 № 63), если подозрительная сделка была совершена в течение одного года до принятия заявления о признании банкротом или после принятия этого заявления, то для признания ее недействительной достаточно обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве, в связи с чем наличие иных обстоятельств, определенных в пункте 2 данной статьи (в частности, недобросовестности контрагента), не требуется.

Поскольку конкурсным управляющим был доказан факт неравноценного встречного исполнения при совершении оспариваемой сделки, то наличие этого обстоятельства уже является достаточным для признания сделки недействительной. В этой связи доводы заявителей апелляционных жалоб в части отсутствия признаков неплатежеспособности, достаточности имущества и иные доводы, приведенные в жалобах, не могут повлиять на правомерность выводов суда первой инстанции.

Кроме того, также являются правильными выводы суда первой инстанции о наличии оснований для признания сделки недействительной по правилам пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

В результате совершения оспариваемой сделки квартира должника перешла в собственность юридического лица, руководителем которого в тот период являлся сам должник, а денежные средства под видом оплаты стоимости квартиры были переданы дочери должника, находящейся за пределами страны (в США).

В результате таких действий недвижимое имущество и денежные средства должника в результате совершения сделки были выведены в собственность зависимых лиц (дочери должника и КОО «Джерон Интерпрайс ЛТД»), а кредиторы лишились возможности получить удовлетворение своих требований за счет этого имущества.

В данном случае сделка по отчуждению квартиры (регистрация перехода права собственности на недвижимое имущество) была совершена за 6 месяцев и 1 день до возбуждения дела о банкротстве должника.

При этом на момент совершения сделки у должника уже имелись просроченные обязательства перед кредиторами (ПАО «Сбербанк России» и ПАО «Братский АНКБ»), что послужило основанием для возбуждения гражданских дел №2-1236/2013, 2-1373/2014 и 2-1374/2014 по взысканию с ФИО1 задолженности по кредитным договорам, а также перед налоговым органом по обязательным платежам за 2012 год и полугодие 2013 года.

Доводы ФИО1 об отсутствии задолженности по обязательным платежам противоречат фактическим обстоятельствам дела.

Так постановлениями судебного пристава-исполнителя о возбуждении исполнительных производств от 11.11.2013 на сумму 26 425 рублей, от 18.10.2013 на сумму 10 381 рубль, от 16.01.2013 на сумму 158 957 рублей, от 16.01.2013 на сумму 967 801 рубль, от 18.10.2012 на сумму 7 261 рубль (т. 21, л.д. 186 – 187) подтверждается факт наличия задолженности по обязательным платежам.

Заключение мирового соглашения с ПАО «Сбербанк России» в рамках гражданского дела № 2-1236/2013 и выплаты по нему вопреки доводам ФИО1 не может являться доказательством, подтверждающим отсутствие признаков неплатежеспособности должника. Так в тексте мирового соглашения от 20.06.2013 указано на наличие именно просроченной задолженности по кредитным договорам в общей сумме 9 328 евро, 519 593,38 долларов США и 2 111,03 рублей (т.8, л.д. 19).

В соответствии с положениями статьи 2 Закона о банкротстве, под неплатежеспособностью понимается прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств, при этом недостаточность денежных средств предполагается, если не доказано иное.

Основанием для возбуждения гражданского дела № 2-1236/2013 послужило ненадлежащее неисполнение ФИО1 кредитных обязательств, а именно просрочки по очередным платежам, в связи с чем заключение мирового соглашения не исключает наличия у должника признаков неплатежеспособности.

Поскольку был доказан факт просрочки обязательных платежей, а также очередных платежей по кредитным обязательствам, а доказательств того, что просрочка платежей не была вызвана недостаточностью денежных средств, должником в материалы дела не представлено.

Доводы апелляционной жалобы ФИО1 о недоказанности конкурсным управляющим факта причинения вреда имущественным правам кредиторов в результате совершения сделки в связи с тем, что стоимость переданного по сделке имущества составляет двадцать и более процентов стоимости активов должника, а также, что проданная квартира является единственным пригодным для проживания должника жилым помещением, отклоняются апелляционным судом.

Понятие вреда причиненным имущественным правам кредиторов закреплено в абзаце 35 статьи 2 Закона о банкротстве, согласно которому под вредом, причиненным имущественным правам кредиторов, понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, приводящие к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

Вместе с тем, абзац 3 пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, предусматривающий, что цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается в случае, если стоимость переданного в результате совершения сделки или нескольких взаимосвязанных сделок имущества либо принятых обязательства и (или) обязанности составляет двадцать и более процентов балансовой стоимости активов должника, закрепляет лишь элемент одной из презумпций, необходимой для обоснования цели причинения вреда имущественным правам кредиторов должника.

При этом, поскольку, по общему правилу, удовлетворение требований кредиторов осуществляется из рыночной стоимости принадлежащего должнику имущества (в частности, ввиду того, что имущество должника подлежит реализации на торгах, которые предполагают формирование рыночной цены), постольку следует, что для целей определения вреда, в первую очередь, необходимо исходить из рыночной, а не балансовой, стоимости имущества должника (определение Верховного Суда Российской Федерации от 15.06.2016 № 308-ЭС16-1475).

Поскольку конкурсным управляющим был доказан факт неравноценного встречного предоставления по сделке, то в данном случае не имеет существенного значения о том, какая часть стоимости активов должника была передана по сделке.

Более того, то обстоятельство, что стоимость спорной квартиры превышает 20% стоимости активов должника опровергается самим должником, указывающим, что помимо квартиры у нее также имелись иные активы на сумму 140 000 000 рублей, а поскольку стоимость квартиры в соответствии с экспертным заключением составляет 39 575 000 рублей, что в процентном соотношении ее стоимость составляет более 28% от размера активов должника.

Доводы апелляционной жалобы о том, что проданная квартира являлась единственным пригодным для проживания должника жилым помещением, противоречит фактическим обстоятельствам дела.

На момент сделки у должника имелась две иных пригодных для жилья квартиры по адресу: <...>. корп.1, и в г. Усть-Илимск, пр-г. Мира, д. 31. кв. 87, в которой должник был зарегистрирован и проживал.

Кроме того, на рассмотрении в Арбитражном суде Иркутской области имеется незавершенный спор по заявлениям ПАО Сбербанк и финансового управляющего о признании недействительной сделки по продаже квартиры по адресу; <...>. корп.1. кв.495, площадью 132.2 кв.м., кадастровый № 77:06:0006001:11498. кад. стоимостью 40 196 590.55 рублей. Данной квартирой ФИО1 владела с 06.11.2013.

Более того, как указано в пункте 4 Постановления Пленума № 63 наличие в Законе о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок, предусмотренных статьями 61.2 и 61.3, само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 ГК РФ).

О наличии просроченных обязательств и неплатежеспособности ФИО1 (а соответственно и КОО «Джерон Интерпрайс ЛТД» как зависимое лицо) не могла не знать, в связи с чем сделка по продаже квартиры и перечислению денежных средств дочери представляют собой действия по выводу ликвидного дорогостоящего имущества в подконтрольное должнику (зависимое) лицо, а также вывода денежных средств в США на счета дочери.

Согласно пункту 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах.

В абзаце 3 пункта 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» указано, что оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации.

Согласно пункту 1 статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации за исключением случаев, предусмотренных пунктом 2 настоящей статьи или иным законом, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

Сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, является ничтожной (пункт 74 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.06.2015 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»).

Учитывая, что вывод имущества должника был осуществлен в пользу заинтересованных лиц в преддверии банкротства с целью лишения кредиторов возможности удовлетворить свои требования за счет этого имущества, а, соответственно, поскольку целью сделки являлось причинение вреда имущественным правам кредиторов, то данная сделка также является недействительной в соответствии со статьями 10, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации.

С учетом фактических обстоятельств дела суд апелляционной инстанции не находит оснований для удовлетворения апелляционной жалобы, доводы которой проверены в полном объеме, но признаются судом необоснованными и не способными повлиять на законность и обоснованность принятого судом первой инстанции судебного акта.

Нарушений норм материального и процессуального права при принятии обжалуемого судебного акта, которые в соответствии со статьей 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации могли бы повлечь его отмену, судом апелляционной инстанции не установлено в связи с чем, определение по делу подлежит оставлению без изменения, апелляционная жалоба - без удовлетворения.

Руководствуясь статьями 258, 268-272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

П О С Т А Н О В И Л:

Определение Арбитражного суда Иркутской области от 07.06.2018 по делу №А19-8946/2014 оставить без изменения, апелляционные жалобы – без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия может быть обжаловано в Арбитражный суд Восточно-Сибирского округа в течение месяца с даты принятия.

Председательствующий: А.Е. Мацибора

Судьи Л.В. Оширова

А.В. Гречаниченко