Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в судебном заседании апелляционную жалобу конкурсного управляющего обществом с ограниченной ответственностью «Капитальный ремонт и управление» ФИО4

на определение Арбитражного суда Республики Коми от 03.05.2018 по делу № А29-11345/2014 (З-128877/2017), принятое судом в составе судьи Шершунова А.В.,

по заявлению конкурсного управляющего обществом с ограниченной ответственностью «Капитальный ремонт и управление» ФИО2

к ФИО5, ФИО6

о привлечении к субсидиарной ответственности

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью «Капитальный ремонт и управление»,

установил:

конкурсный управляющий обществом с ограниченной ответственностью «Капитальный ремонт и управление» (далее – должник, ООО «Капитальный ремонт и управление», общество) ФИО2 (далее – конкурсный управляющий, арбитражный управляющий, заявитель жалобы) в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) обратился в Арбитражный суд Республики Коми с заявлением о привлечении ФИО5 (далее – первый ответчик) к субсидиарной ответственности и взыскании с него в пользу ООО «Капитальный ремонт и управление» (в конкурсную массу) 3 681 310 руб. 55 коп.

Определением Арбитражного суда Республики Коми от 23.01.2018 ФИО6 привлечена к участию в деле в качестве соответчика (далее – второй ответчик).

Определением Арбитражного суда Республики Коми от 03.05.2018 в удовлетворении заявленных требований отказано.

Конкурсный управляющий должником ФИО4 с принятым определением суда не согласен, обратился во Второй арбитражный апелляционный суд с жалобой, в которой просит определение суда первой инстанции отменить и принять новый судебный акт об удовлетворении заявленных требований.

Заявитель жалобы указывает, что в ходе конкурсного производства ООО «Капитальный ремонт и управление» конкурсным управляющим ФИО7 выявлен ряд подозрительных сделок должника, при составлении и подписании которых бывший номинальный руководитель должника ФИО5 совместно с ИП ФИО8 создал фиктивные финансово-хозяйственные документы, направленные на безвозмездную передачу денежных средств должника ФИО9 под видом исполнения мнимых сделок. Данные сделки признаны недействительными, но возврат указанных денежных средств оказался невозможен. ФИО6 в период 2011-2014гг. имела единственные полномочия по распоряжению денежными средствами должника по расчетному счету № <***> в Коми отделении № 8617 ПАО «Сбербанк». Номинальные руководители должника в период 2011-2014гг. ФИО10, ФИО5 и ФИО11 - полномочий по распоряжению денежными средствами должника по указанному расчетному счета не имели. ФИО6 было произведено распоряжение денежными средствами должника с указанного расчетного счета в пользу ИП ФИО9 по ничтожным сделкам. Требования заявителя в части признания ФИО6 фактическим руководителем должника и привлечения ее в качестве такового к субсидиарной ответственности по обязательствам должника ООО «Капитальный ремонт и управление» не рассмотрены, решение по ним судом в нарушение требований статей 170, 176, 185 АПК РФ не принято, в определении отсутствуют выводы по указанным доводам и основаниям заявления. На момент перечисления денежных средств в пользу ИП ФИО9 должник имел ряд просроченных и неисполненных денежных обязательств перед своими подрядчиками и поставщиками, а финансовое состояние общества свидетельствовало о его неплатежеспособности. Согласно анализу финансового состояния должника и заключению о наличии признаков преднамеренного банкротства, проведенного конкурсным управляющим должника, по фактическим данным бухгалтерского учета должника в период с ноября 2012 года по апрель 2013 года и по состоянию на 31.12.2013 действительный размер кредиторской задолженности должника перед ООО «Човская жилищная компания» в бухгалтерском учете должника ООО «Капитальный ремонт и управление» был сокрыт и в регистрах бухгалтерского учета и отчетности должника отражен некорректно. В бухгалтерской отчетности общества по состоянию на 31.12.2013 отражена задолженность перед ООО «Човская жилищная компания» в размере 859 320 руб. 71 коп., а фактически задолженность в период с ноября 2012 года по апрель 2013 года составляла 2 958 636 руб. 29 коп. (в том числе основной долг - 2 608 442 руб. 44 коп., проценты - 350 193 руб. 85 коп.). По фактическим данным бухгалтерского учета должника и данных скорректированного бухгалтерского баланса должника с учетом фактического (действительного) наличия кредиторской задолженности должника, в том числе в период с ноября 2012 года по апрель 2013 года перед ООО «Човская жилищная компания», которая не была погашена и в последующем и явилась основанием для признания должника банкротом, и в течение всего 2013 года имелись признаки неплатежеспособности должника. Как установлено в постановлениях Второго арбитражного апелляционного суда от 09.02.2016 по делу № А29-11345/2014 (3-69587/2015), от 10.05.2016 и от 19.05.2016 по делу № А29-11345/2014, ООО «Капитальный ремонт и управление», имея кредиторскую задолженность перед ООО «Човская жилищная компания» с ноября 2012 года, которая была привлечена для оказания услуг по содержанию общего имущества многоквартирных домов, то есть для осуществления уставной деятельности должниками, не оплачивая его услуги с самого начала действия договоров, а также задолженность перед иными кредиторами, заключая договоры с ИП ФИО9, которому денежные средства перечислялись в отсутствие оснований (или по фиктивным основаниям), имело цель вывода денежных средств из активов (конкурсной массы) должника. В данном случае неправильным является применением судом норм материального права о возмещении убытков (статья 53.1 ГК РФ) и отказ в удовлетворении требований заявителя по причине пропуска срока исковой давности. Требования в рамках настоящего дела заявлены конкурсным управляющим должника, полномочия которого возникли на основании решения от 03.06.2015 о признании ООО «Капитальный ремонт и управление» несостоятельным (банкротом), а порочность сделок должника установлена судами в 2016 году, таким образом, общий 3-летний срок исковой давности, предусмотренный пунктом 1 статьи 196 ГК РФ, для требования о взыскании убытков (по мнению ответчиков) конкурсным управляющим не пропущен. При этом предметом поданного заявления является требование о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам должника контролирующих должника лиц – номинального руководителя ФИО5 и фактического руководителя ФИО6 именно в порядке субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц по обязательствам должника ООО «Капитальный ремонт и управление». Установление факта участия ФИО6 в управлении делами должника в качестве фактического руководителя и возникновение в связи с этим оснований для признания ее контролирующим должника лицом и в качестве фактического руководителя лица, несущего субсидиарную ответственность по обязательствам должника, предусмотренную статьями 61.11. и 61.12 Закона о банкротстве, являются специальными нормами, не регулируемыми нормами корпоративного законодательства и положениями статьи 53.1 ГК РФ. Данные положения регулируются исключительно нормами и положениями Закона о банкротстве, в связи с чем применение судом статьи 53.1 ГК РФ является необоснованным.

Ответчики в отзыве на апелляционную жалобу просили определение первой инстанции оставить без изменения, а апелляционную жалобу без удовлетворения.

Представитель конкурсного управляющего обратился с устным ходатайством о проведении аудита бухгалтерского баланса должника.

Представитель ответчиков возражает против удовлетворения ходатайства.

Ходатайство представителя конкурсного управляющего судом апелляционной инстанции рассмотрено и отклонено, о чем вынесено протокольное определение.

Законность определения Арбитражного суда Республики Коми проверена Вторым арбитражным апелляционным судом в порядке, установленном статьями 258, 266, 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Исследовав материалы дела, изучив доводы апелляционной жалобы и отзыва на нее, и, заслушав представителей сторон, суд апелляционной инстанции не нашел правовых оснований для отмены или изменения определения суда, исходя из нижеследующего.

В силу статьи 32 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве) и части 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ) дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

В силу пункта 14 статьи 1 Федерального закона от 29.07.2017 № 266-ФЗ Закон о банкротстве дополнен главой III.2 «Ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве».

По пункту 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве, если иное не предусмотрено настоящим Федеральным законом, под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более, чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий.

Согласно пункту 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве, пока не доказано иное, предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это лицо:

1) являлось руководителем должника или управляющей организации
должника, членом исполнительного органа должника, ликвидатором должника,
членом ликвидационной комиссии;

2) имело право самостоятельно либо совместно с заинтересованными лицами распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества, или более, чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, или более, чем половиной голосов в общем собрании участников юридического лица либо имело право назначать (избирать) руководителя должника.

Как разъяснено в пункте 23 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее – Постановление № 53), согласно подпункту 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам. К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными. При этом следует учитывать, что значительно влияют на деятельность должника, например, сделки, отвечающие критериям крупных сделок (статья 78 Закона об акционерных обществах, статья 46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью и т.д.). Рассматривая вопрос о том, является ли значимая сделка существенно убыточной, следует исходить из того, что таковой может быть признана, в том числе, сделка, совершенная на условиях, существенно отличающихся от рыночных в худшую для должника сторону, а также сделка, заключенная по рыночной цене, в результате совершения которой должник утратил возможность продолжать осуществлять одно или несколько направлений хозяйственной деятельности, приносивших ему ранее весомый доход.

Если к ответственности привлекается лицо, являющееся номинальным либо фактическим руководителем, иным контролирующим лицом, по указанию которого совершена сделка, или контролирующим выгодоприобретателем по сделке, для применения презумпции заявителю достаточно доказать, что сделкой причинен существенный вред кредиторам. Одобрение подобной сделки коллегиальным органом (в частности, наблюдательным советом или общим собранием участников (акционеров) не освобождает контролирующее лицо от субсидиарной ответственности.

Если к ответственности привлекается контролирующее должника лицо, одобрившее сделку прямо (например, действительный участник корпорации) либо косвенно (например, фактический участник корпорации, оказавший влияние на номинального участника в целях одобрения им сделки), для применения названной презумпции заявитель должен доказать, что сделкой причинен существенный вред кредиторам, о чем контролирующее лицо в момент одобрения знало либо должно было знать исходя из сложившихся обстоятельств и с учетом его положения.

По смыслу подпункта 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве для доказывания факта совершения сделки, причинившей существенный вред кредиторам, заявитель вправе ссылаться на основания недействительности, в том числе предусмотренные статьей 61.2 (подозрительные сделки) и статьей 61.3 (сделки с предпочтением) Закона о банкротстве. Однако и в этом случае на заявителе лежит обязанность доказывания как значимости данной сделки, так и ее существенной убыточности. Сами по себе факты совершения подозрительной сделки либо оказания предпочтения одному из кредиторов указанную совокупность обстоятельств не подтверждают.

Таким образом, на заявителе лежит обязанность по доказыванию совершения и одобрения контролирующими лицами сделок, в результате которых причинен существенный вред имущественным правам кредиторов.

В пункте 16 Постановления № 53 разъяснено, что под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов (статья 61.11 Закона о банкротстве) следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом («фирмой-однодневкой» и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, и т.д.

Из анализа норм главы III.2 и приведенных в Постановлении № 53 разъяснений не следует, что при рассмотрении заявления о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности оценке подлежат исключительно действия указанных лиц, совершенные в рамках осуществления хозяйственной деятельности должника.

Как разъяснено в пункте 20 Постановления № 53, при решении вопроса о том, какие нормы подлежат применению - общие положения о возмещении убытков (в том числе статья 53.1 ГК РФ) либо специальные правила о субсидиарной ответственности (статья 61.11 Закона о банкротстве), - суд в каждом конкретном случае оценивает, насколько существенным было негативное воздействие контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц, действующих совместно либо раздельно) на деятельность должника, проверяя, как сильно в результате такого воздействия изменилось финансовое положение должника, какие тенденции приобрели экономические показатели, характеризующие должника, после этого воздействия.

Если допущенные контролирующим лицом (несколькими контролирующими лицами) нарушения явились необходимой причиной банкротства, применению подлежат нормы о субсидиарной ответственности (пункт 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве), совокупный размер которой, по общим правилам, определяется на основании абзацев первого и третьего пункта 11 статьи 61.11 Закона о банкротстве.

В том случае, когда причиненный контролирующими лицами, указанными в статье 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, вред, исходя из разумных ожиданий не должен был привести к объективному банкротству должника, такие лица обязаны компенсировать возникшие по их вине убытки в размере, определяемом по правилам статей 15, 393 ГК РФ.

Независимо от того, каким образом при обращении в суд заявитель поименовал вид ответственности и на какие нормы права он сослался, суд применительно к положениям статей 133 и 168 АПК РФ самостоятельно квалифицирует предъявленное требование. При недоказанности оснований привлечения к субсидиарной ответственности, но доказанности противоправного поведения контролирующего лица, влекущего иную ответственность, в том числе установленную статьей 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, суд принимает решение о возмещении таким контролирующим лицом убытков.

Согласно разъяснениям пункта 22 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 6, Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 8 от 01.07.1996 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее – Постановление № 6/8) при разрешении споров, связанных с ответственностью учредителей (участников) юридического лица, признанного несостоятельным (банкротом), собственника его имущества или других лиц, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия (часть вторая пункта 3 статьи 56 ГК РФ), суд должен учитывать, что указанные лица могут быть привлечены к субсидиарной ответственности лишь в тех случаях, когда несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана их указаниями или иными действиями.

Ответственность контролирующих лиц и руководителя должника является гражданско-правовой, в связи с чем, их привлечение к субсидиарной ответственности по обязательствам должника осуществляется по правилам статьи 15 ГК РФ.

В соответствии с пунктом 1 статьи 15 ГК РФ лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере.

По пункту 2 указанной нормы права под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

Из анализа статьи 15 ГК РФ следует, что для наступления ответственности за причинение вреда необходимо наличие совокупности следующих элементов: наступление вреда, причинная связь между наступлением вреда и противоправным поведением причинителя вреда, вина причинителя вреда.

Удовлетворение исковых требований возможно при доказанности всей совокупности вышеуказанных элементов.

В силу части 1 статьи 65 АПК РФ каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

Следовательно, для привлечения руководителя юридического лица к субсидиарной ответственности по общему правилу необходимо наличие следующих условий: признание такого юридического лица банкротом, недостаточность его имущества для удовлетворения требований кредиторов, причинно-следственная связь между действием (бездействием) учредителей или руководителей юридического лица и его банкротством.

Арбитражный суд Республики Коми определением от 03.12.2015 по обособленному спору № А29-11345/2014 (З-69587/2015) признал недействительным (ничтожным) договор от 11.03.2013 № 20, заключенный между ООО «Капитальный ремонт и управление» и индивидуальным предпринимателем ФИО8; применил последствия недействительности сделки, взыскав с ФИО8 в конкурсную массу ООО «Капитальный ремонт и управление» 99 495 руб. 55 коп.

Определением Арбитражного суда Республики Коми от 29.02.2016 по обособленному спору № А29-11345/2014 (З-69561/2015) признан недействительным (ничтожным) договор от 09.01.2013 № 07, заключенный между ООО «Капитальный ремонт и управление» и ИП ФИО8; применены последствия недействительности сделки, с ФИО8 в конкурсную массу ООО «Капитальный ремонт и управление» взыскано 115 000 руб.

Определением Арбитражного суда Республики Коми от 17.03.2016 по обособленному спору № А29-11345/2014 (З-69585/2015) признан недействительным (ничтожным) договор от 10.12.2012 № 18, заключенный между должником и ИП ФИО8; применены последствия недействительности сделки, с ФИО8 в конкурсную массу ООО «Капитальный ремонт и управление» взыскано 335 000 руб.

Определением Арбитражного суда Республики Коми от 04.04.2016 по обособленному спору № А29-11345/2014 (З-69594/2015) признан недействительным (ничтожным) договор от 04.02.2013 № 35, заключенный между ООО «Капитальный ремонт и управление» и ИП ФИО8; применены последствия недействительности сделки должника в виде взыскания с ФИО8 в конкурсную массу ООО «Капитальный ремонт и управление» 107 000 руб.

Определением Арбитражного суда Республики Коми от 01.06.2016 по обособленному спору № А29-11345/2014 (З-69583/2015) признан недействительным договор № 15 от 19.11.2012, заключенный ООО «Капитальный ремонт и управление» и ИП ФИО8; применены последствия недействительности сделки, с ФИО8 в конкурсную массу ООО «Капитальный ремонт и управление» взыскано 88 000 руб.

В совокупности по всем указанным сделкам причиненный ущерб составил 744 495 руб. 55 коп.

В то же время согласно бухгалтерскому балансу должника на 31.12.2014, представленного в материалы дела ответчиками (Т.1, л.д.-153, 154) по состоянию на 31.12.2013 должник располагал активами в размере 8 170 000 руб., нераспределенная прибыль должника за 2013 год составила 806 000 руб.

Факт осуществления должником хозяйственной деятельности подтверждается выписками из банков (Т.2, л.д.-31-53, 55, 56).

Доказательств обратного в материалы дела не представлено.

Суд первой инстанции указал, что при таких обстоятельствах размер активов должника в 2013 году более чем в 10 раз превышал размер выплаченных денежных средств по оспоренным сделкам должника.

Данные бухгалтерского баланса (скорректированного) на 31.03.2013, представленного конкурсным управляющим, правильно не учтены судом в рассматриваемом случае, поскольку баланс подписан самим конкурсным управляющим, а, кроме того, отсутствуют сведения о сдаче его в налоговый орган.

В соответствии с анализом финансового состояния должника (Т.1, л.д.-155-173) собственные средства имели положительное значение в 3 и 4 квартале 2013 года.

Исходя из этого, в 2013 году общество вело хозяйственную деятельность и получило прибыль.

Надлежащих доказательств обратного в материалы дела не представлено.

Выводы суда первой инстанции документально заявителем жалобы не опровергнуты.

Таким образом, не установлено надлежащим образом документально то, что заключение сделок, на которые ссылается арбитражный управляющий, повлияло существенно на осуществление должником хозяйственной деятельности.

Документальное подтверждение того, что данными сделками имущественным правам кредиторов, а также в результате действий ФИО6 причинен существенный вред, а также того, что именно эти действия ответчиков явились причиной банкротства должника, в материалах настоящего дела отсутствует.

Исходя из изложенного, наличие причинно-следственной связи между данными действиями ответчиков и фактически наступившим объективным банкротством, материалами дела не подтверждается.

В соответствии с частью 2 статьи 9 АПК РФ лица, участвующие в деле, несут риск наступления последствий совершения или несовершения ими процессуальных действий.

Невозможность исполнения судебных актов Арбитражного суда Республики Коми, принятых по результатам рассмотрения заявлений конкурсного управляющего о признании недействительными сделок должника (невозможность взыскания денежных средств с ФИО8), как и доказательства предъявления исполнительных листов к исполнению (права требования уступлены самому управляющему) документально также не подтверждена, на данные обстоятельства конкурсный управляющий в рассматриваемом обособленном споре не ссылался.

При таких обстоятельствах невозможно прийти к выводу о том, что именно в результате заключения должником вышеуказанных сделок был причинен существенный вред имущественным правам кредиторов общества и действия по заключению данных сделок непосредственно привели к банкротству должника.

Таким образом, с учетом разъяснений пункта 20 Постановления № 53, суд первой инстанции правомерно пришел к выводу, что в данном случае подлежат применению общие положения о возмещении убытков.

Иные выводы основаны на неверном толковании норм права.

Довод заявителя жалобы о том, что судом не рассмотрены требования в отношении ФИО6, отклоняются апелляционным судом, как противоречащие материалам дела.

Ответчики заявили о пропуске срока исковой давности о взыскании убытков (Т.1, л.д.-121-125).

Согласно статье 195 ГК РФ исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено.

В силу статьи 196 ГК РФ общий срок исковой давности устанавливается в три года.

Статьей 200 ГК РФ предусмотрено, что течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права, независимо от того, кто обратился за судебной защитой: само лицо, право которого нарушено, либо в его интересах другие лица в случаях, когда закон предоставляет им право на такое обращение.

Как разъяснено в пункте 10 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.07.2013 № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица» (далее – Постановление № 62), арбитражным судам следует учитывать, что участник юридического лица, обратившийся с иском о возмещении директором убытков, действует в интересах юридического лица (пункт 3 статьи 53 ГК РФ и статья 225.8 АПК РФ). В связи с этим не является основанием для отказа в удовлетворении иска тот факт, что лицо, обратившееся с иском, на момент совершения директором действий (бездействия), повлекших для юридического лица убытки, или на момент непосредственного возникновения убытков не было участником юридического лица. Течение срока исковой давности по требованию такого участника применительно к статье 201 ГК РФ начинается со дня, когда о нарушении со стороны директора узнал или должен был узнать правопредшественник такого участника юридического лица.

В случаях, когда соответствующее требование о возмещении убытков предъявлено самим юридическим лицом, срок исковой давности исчисляется не с момента нарушения, а с момента, когда юридическое лицо, например, в лице нового директора,получило реальную возможность узнать о нарушении, либо когда о нарушении узнал или должен был узнать контролирующий участник, имевший возможность прекратить полномочия директора, за исключением случая, когда он был аффилирован с указанным директором.

Признанные недействительными сделки совершены в период с ноября 2012 года по март 2013 года.

Согласно сведениям из ЕГРЮЛ 07.02.2014 внесены сведения о ФИО11 как о новом руководителе ООО «Капитальный ремонт и управление» (сведения о руководителях - Т.2, л.д.-123).

ФИО11 являлся руководителем должника до 03.06.2015, то есть более года, а учредителем с 12.10.2013.

Следовательно, реальная возможность получения обществом в лице нового единоличного исполнительного органа ФИО11 информации о наличии в действиях бывшего руководителя недобросовестности и неразумности, возможно повлекших причинение убытков, возникла с момента его утверждения - 07.02.2014.

При таких обстоятельствах суд первой инстанции правильно посчитал, что срок исковой давности по требованию о взыскании убытков начал течь с 07.02.2014 и истек 07.02.2017.

Конкурсный управляющий обратился с заявлением 04.12.2017, то есть с пропуском установленного законодательством срока (Т.1, л.д.-3).

Довод заявителя жалобы о том, что срок исковой давности следует исчислять с 03.06.2015 (с даты признания ООО «Капитальный ремонт и управление» несостоятельным (банкротом) основан на неверном толковании норм права, в связи с чем отклоняется апелляционным судом.

Согласно абзацу 2 пункта 2 статьи 199 ГК РФ истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

В пункте 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.09.2015 № 43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности» разъяснено, что истечение срока исковой давности является самостоятельным основанием для отказа в иске (абзац второй пункта 2 статьи 199 ГК РФ). Если будет установлено, что сторона по делу пропустила срок исковой давности и не имеется уважительных причин для восстановления этого срока для истца - физического лица, то при наличии заявления надлежащего лица об истечении срока исковой давности суд вправе отказать в удовлетворении требования только по этим мотивам, без исследования иных обстоятельств дела.

Таким образом, суд первой инстанции правомерно отказал в удовлетворения заявления в связи пропуском конкурсным управляющим срока исковой давности для подачи заявления.

Доводы апелляционной жалобы не свидетельствуют о нарушении судом норм права, не опровергают правильность выводов суда первой инстанции, а по существу сводятся к несогласию с оценкой доказательств и установленных обстоятельств по делу.

Обжалуемый судебный акт принят при правильном применении норм права, отмене по доводам жалобы не подлежит.

Нарушений норм процессуального права, влекущих безусловную отмену судебного акта, судом апелляционной инстанции не установлено.

Руководствуясь статьями 258, 268-272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Второй арбитражный апелляционный суд

П О С Т А Н О В И Л:

определение Арбитражного суда Республики Коми от 03.05.2018 по делу № А29-11345/2014 оставить без изменения, а апелляционную жалобу конкурсного управляющего обществом с ограниченной ответственностью «Капитальный ремонт и управление» ФИО4 – без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия.

Постановление может быть обжаловано в Арбитражный суд Волго-Вятского округа в течение одного месяца со дня его принятия через Арбитражный суд Республики Коми.

Постановление может быть обжаловано в Верховный Суд Российской Федерации в порядке, предусмотренном статьями 291.1-291.15 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, при условии, что оно обжаловалось в Арбитражный суд Волго-Вятского округа.

Председательствующий

В.Г. Сандалов

Судьи

ФИО12

ФИО1