Гражданский кодекс часть 1

Арбитражный суд Северо-Кавказского округа в составе председательствующего Гиданкиной А.В., судей Денека И.М. и Мацко Ю.В., при участии в судебном заседании от ФИО1 – ФИО2 (доверенность от 19.08.2021), ФИО3 (доверенность от 19.08.2021), в отсутствие иных участвующих в деле о банкротстве лиц, извещенных о времени и месте судебного заседания, в том числе путем размещения информации на официальном сайте арбитражного суда в информационно-телекоммуникационной сети Интернет, рассмотрев кассационную жалобу ФИО1 на определение Арбитражного суда Ростовской области от 05.04.2021 и постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 07.10.2021 по делу № А53-21109/2019, установил следующее.

В рамках дела о несостоятельности (банкротстве) ООО «Имэкспо»
(далее – должник) в арбитражный суд обратился временный управляющий должника ФИО4 (далее – управляющий) с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц – ФИО5 и ФИО1, взыскании солидарно с указанных лиц в конкурную массу должника 5 253 726 рублей 17 копеек.

Определением суда от 05.04.2021, оставленным без изменения постановлением апелляционного суда от 07.10.2021, признано доказанным наличие оснований
для привлечения контролирующих должника бывшего генерального директора и бывшего учредителя должника ФИО1 и бывшего генерального директора и учредителя ФИО5 к субсидиарной ответственности по статье 61.11 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон
о банкротстве). Производство по заявлению в части определения размера ответственности по статье 61.11 Закона о банкротстве приостановлено до окончания расчетов
с кредиторами. Бывший генеральный директор и бывший учредитель должника ФИО1 привлечен к субсидиарной ответственности по статье 61.12 Закона
о банкротстве по обязательствам должника в размере 5 162 460 рублей. С бывшего генерального директора и бывшего учредителя должника ФИО1 в пользу должника взысканы денежные средства в размере 5 162 460 рублей. Суды пришли
к выводу о наличии оснований для удовлетворения заявленных требований.

В кассационной жалобе ФИО1 просит принятые судебные акты отменить. По мнению подателя жалобы, постановление апелляционного суда принято с грубым нарушением и неправильным применением норм материального права, судом неправильно определены обстоятельства, имеющие значение для дела, а доказательствам не дана надлежащая оценка. Ввиду недоказанности наличия причинно-следственной связи между действиями бывшего руководителя должника и наступившими неблагоприятными последствиями основания для привлечения должника к субсидиарной ответственности отсутствовали.

В отзыве на кассационную жалобу конкурсный управляющий просит обжалуемые судебные акты оставить без изменения, жалобу – без удовлетворения.

В судебном заседании представители ФИО1 поддержали доводы жалобы, ссылались на наличие обвинительного заключения в отношении ФИО6, который был реальным контролирующим должника лицом; ФИО1 не может быть привлечен к субсидиарной ответственности за не передачу документов конкурсному управляющему должника, поскольку вся бухгалтерская и иная документация должника передана им ФИО5 05.112.2018, вся документация должника, подтверждающая его хозяйственную деятельность была изъята Следственным отделом Управления Следственного комитета Российской Федерации по Ростовской области в рамках уголовного дела № 11902600010000083, которое 30.06.2021 направлено в Азовскую межрайонную прокуратуру, что подтверждается обвинительным заключением.

Изучив материалы дела, оценив доводы кассационной жалобы и отзыва, Арбитражный суд Северо-Кавказского округа считает, что принятые по делу судебные акты надлежит отменить, обособленный спор – направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции по следующим основаниям.

Как видно из материалов дела, индивидуальный предприниматель – Глава КФХ –ФИО7 (далее – предприниматель) обратился в арбитражный суд с заявлением
о признании должника несостоятельным (банкротом). Определением суда от 29.01.2020
в отношении должника введена процедура наблюдения, временным управляющим утвержден ФИО4 Решением суда от 13.08.2020 должник признан несостоятельным (банкротом), открыто конкурсное производство. Конкурсным управляющим утвержден ФИО4

В качестве оснований привлечения к субсидиарной ответственности конкурсный управляющий указал следующее: привлечение по статье 61.11 Закона
о банкротстве бывшего генерального директора и бывшего учредителя должника ФИО1 и бывшего генерального директора и учредителя ФИО5; привлечение по статье 61.12 Закона о банкротстве бывшего генерального директора
и бывшего учредителя должника ФИО1 и взыскании денежных средств
в размере 5 162 460 рублей. В части требований по статье 61.11 Закона о банкротстве конкурсный управляющий заявил ходатайство о приостановлении производства
по заявлению до окончания расчетов с кредиторами. Ходатайство принято судом
к рассмотрению.

Удовлетворяя заявление, суды руководствовались статьями 65, 71, 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – Кодекс), статьями 9, 32, 61.10, 61.11, 61.12, 126 Закона о банкротстве, статьей 53 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – Гражданский кодекс), разъяснениями постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53
«О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц
к ответственности при банкротстве» (далее – постановление № 53).

Суды определили статус привлекаемых лиц по статье 61.11 Закона о банкротстве как контролирующих должника, а также возможность предъявления к ним рассматриваемого требования.

Суды установили, что ФИО1 зарегистрирован в Едином государственном реестре юридических лиц в качестве генерального директора должника с 23.05.2017
по 17.12.2018 и учредителя должника с 23.05.2017 по 20.11.2018; ФИО5 –генеральный директор и учредитель должника с 18.12.2018.

С учетом изложенного суды сделали вывод о том, что фактическое управление должником осуществлялось ФИО1 и ФИО5

Суды исходили из того, что контролирующими должника лицами не передана первичная бухгалтерская и иная документация временному и конкурсному управляющему, не раскрыта информация об имущественной массе должника. В адрес генерального директора должника ФИО5 и бывшего генерального директора ФИО1 временный управляющий ФИО4 направил требования
о предоставлении первичной бухгалтерской документации и иных документов
по финансово-хозяйственной деятельности должника. Ответ на требование
не представлен, документация и иные документы временному управляющему
не переданы, отсутствуют сведения о наличии движимого и недвижимого имущества, достаточного для удовлетворения требований конкурсных кредиторов, включенных
в реестр требований кредиторов должника (далее – реестр).

Суды установили, что на 01.01.2018 должник имел дебиторскую задолженность
в размере 3268 тыс. рублей, финансовые вложения в размере 1910 тыс. рублей, общая сумма активов – 5350 тыс. рублей, общий размер финансовых операций за период
с 01.01.2017 по 31.12.2017 – 7058 тыс. рублей.

С учетом изложенного суды сделали вывод о том, что должник при руководителе ФИО1 за 2017 год сокрыл информацию об изменении в составе дебиторской задолженности (платежи по которой ожидаются в течение 12 месяцев) в размере
3268 тыс. рублей; краткосрочные финансовые вложения в размере 1910 тыс. рублей; информацию о произведенных коммерческих расходах – 1056 тыс. рублей;
не предоставлена информация о причинах образования убытков в размере –
549 тыс. рублей; таким образом, согласно бухгалтерскому отчету сокрыто имущество должника на сумму 5350 тыс. рублей.

Суды также установили, что основные показатели отчетности за 2018 год
(по данным ФНС) составляют: сумма доходов – 4172 тыс. рублей, сумма расходов –
4007 тыс. рублей.

С учетом изложенного суды сделали вывод о том, что на начало 2018 года должник имел финансовую возможность погасить задолженность перед конкурсными кредиторами за исполнение гражданско-правовых обязательств.

Суды из открытых источников в сети Интернет также установили,
что ФИО5 является массовым руководителем по количеству созданных
и ликвидированных компаний: директор 16 компаний, учредитель 12 компаний.

Суды указали, что номинальный статус руководителя не освобождает последнего от субсидиарной ответственности, но может быть учтен при определении ее размера, исходя из того насколько его действия по раскрытию информации способствовали восстановлению нарушенных прав кредиторов и компенсации их имущественных потерь.

При таких обстоятельствах, принимая во внимание указанные презумпции (презумпция того, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие непередачи (сокрытия, утраты) документации должника и презумпция вины контролирующего должника лица не опровергнутые ответчиками в установленном законом порядке, суды сделали вывод о доказанности совокупности всех условий, необходимых для привлечения бывшего генерального директора и бывшего учредителя должника ФИО1 и бывшего генерального директора и учредителя ФИО5 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника по статье 61. 11 Закона о банкротстве, поскольку указанные лица не предоставили конкурсному управляющему должника всю финансовую, бухгалтерскую и иную документацию должника, необходимую для проведения финансового анализа, выявления активов должника и формирования конкурсной массы, а также предпринимали меры к сокрытию имущества должника. Такое поведение контролирующих должника лиц не соответствует критериям разумности и добросовестности. Действия контролирующих лиц привели к невозможности непогашения задолженности перед кредиторами, чем причинен существенный вред имущественным правам кредиторов. Ответчики в нарушение принципов добросовестности и разумности совершили сделки, направленные на вывод имущества должника и причинение вреда имущественным правам кредиторов,
в результате совершения которых должник лишился имущества, денежных средств,
что в итоге привело к невозможности должника исполнить свои обязательства перед кредиторами и его несостоятельности. Суды указали на то, что кредитор доказал и суд установил всю совокупность обстоятельств, входящих в предмет доказывания по данному обособленному спору. Кроме того, суды указали, что в нарушение положений
статьи 126 Закона о банкротстве и вступивших в законную силу судебных актов ответчик не передал конкурсному управляющему первичные документы должника, что повлекло
за собой невозможность формирования конкурсной массы с целью погашения требований кредиторов в полном объеме.

Суды указали, что из имеющихся в деле доказательств следует, что лицами, привлекаемыми к субсидиарной ответственности, приняты меры по выводу денежных средств (имущества) должника без обоснования такой необходимости и без принятия мер по возврату денежных средств, что свидетельствует о наличии вины ответчиков
в доведении должника до банкротства. ФИО1 и ФИО5 неоднократно принимали ключевые решения с нарушением принципов добросовестности и разумности. Контролирующие должника лица не представили доказательств принятия всех необходимых мер для исполнения обязанностей единоличного исполнительного органа при той степени заботливости и осмотрительности, какая от них требовалась
в гражданском обороте об обоснованности действий по выводу денежных средств (имущества) из владения должника. Именно бездействие указанных лиц привело
к затруднениям в формировании и реализации конкурсной массы, чем причинен вред имущественным правам кредиторов. Суды также указали на то, что причинно-следственная связь подтверждена документально.

Суды указали на установленные факты наличия у должника признаков несостоятельности ввиду сокрытия имущества должника, вывода активов и не передачу первичной бухгалтерской документации.

При таких обстоятельствах суды сделали вывод о наличии оснований
для привлечения контролирующих лиц к субсидиарной ответственности
по статье 61.11 Закона о банкротстве. Привлекая указанных лиц к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, суды исходили из того, что указанные лица извлекли выгоду из незаконного поведения.

Поскольку мероприятия по формированию конкурсной массы должника
не завершены, размер субсидиарной ответственности по статье 61.11 Закона о банкротстве на момент проведения судебного заседания определить невозможно, суд приостановил рассмотрение заявления по указанной статье в части определения размера ответственности.

В части рассмотрения вопроса о привлечении контролирующего лица
ФИО1 к субсидиарной ответственности по статье 61.12 Закона о банкротстве суды исходили из того, что должник стал отвечать признакам неплатежеспособности
в июне 2018 года в результате неисполнения обязательств перед ООО «Альфа». Заявление кредитора – предпринимателя о банкротстве должника принято к производству 25.06.2019. ФИО1, действуя как добросовестный и разумный руководитель, находящийся в сходных обстоятельствах, в рамках стандартной управленческой практики, учитывая масштаб деятельности должника, должен был определить объективное наличие обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве, и обратиться
в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом.

С учетом изложенного суды сделали вывод о том, что ФИО1 не исполнил обязанность по обращению в арбитражный суд при обнаружении признаков несостоятельности (банкротства), предусмотренную пунктом 1 статьи 9 Закона
о банкротстве, поэтому привлекли его к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Суды указали на то, что конкурсный управляющий представил доказательства того, что неплатежеспособность должника наступила именно в период с 14.06.2018, а также представлены доказательства факта не проявления руководителем должника должной степени заботливости и осмотрительности при руководстве деятельностью должника,
а также проявление недобросовестности при исполнении своих обязанностей.

Суды установили, что определением суда от 29.01.2020 в реестр включено требование предпринимателя в размере 5 162 460 рублей основного долга, а также неустойка и судебные расходы по уплате государственной пошлины. Указанные обязательства возникли с сентября по ноябрь 2018 года, то есть после возникновения признаков неплатежеспособности должника.

Суды также указали, что в материалы дела представлены доказательства нахождения действий руководителя должника в причинно-следственной связи
с ухудшением финансового состояния должника и признанию его несостоятельным (банкротом).

Исследуя вопрос о наличии вины субъекта ответственности, суды указали,
что конкурсный управляющий доказал причинно-следственную связь между бездействием бывшего руководителя должника по обращению в суд с заявлением
о признании должника банкротом и наступлением неплатежеспособности должника.

Расчет размера ответственности бывшего генерального директора и бывшего учредителя должника ФИО1 по статье 61.12 Закона о банкротстве на сумму
5 162 460 рублей суды признали верным. С учетом изложенного бывший генеральный директор и бывший учредитель должника ФИО1 привлечен
к субсидиарной ответственности по статье 61.12 Закона о банкротстве по обязательствам должника в указанном размере.

Отклоняя доводы заявителя, апелляционный суд исходил из того, что ФИО1 не исполнил обязанность по передаче ФИО5 и конкурсному управляющему оригиналов первичной бухгалтерской и иной документации, отражающей хозяйственную деятельность должника. Заявитель не представил в материалы дела надлежащих доказательств, подтверждающих отсутствие у него первичной бухгалтерской и иной документации должника. Ссылка заявителя на то, что вся документация должника изъята Следственным отделом Управления СК РФ по Ростовской области (г. Азов), признана судом апелляционной инстанции несостоятельной, поскольку
не подтверждается какими-либо доказательствами и сведениями, заявителем
не представлено постановление о возбуждении уголовного дела. Более того, конкурсный управляющий представил суду апелляционной инстанции письмо из Азовского городского суда Ростовской области от 06.09.2021, согласно которому в производстве суда отсутствуют уголовные и гражданские дела в отношении должника.

Апелляционный суд исходил из того, что конкурсный управляющий доказал,
что ФИО1 осуществлялись неправомерные действия, которые выразились
в следующем.

В адрес генерального директора должника ФИО5 и бывшего генерального директора ФИО1 временный управляющий ФИО4 направил требования о предоставлении первичной бухгалтерской документации и иных документов по финансово-хозяйственной деятельности должника. Ответ на требование
не представлен и документация и иные документы временному управляющему
не переданы, отсутствуют сведения о наличии движимого и недвижимого имущества, достаточного для удовлетворения требований конкурсных кредиторов, включенных
в реестр.

Апелляционный суд указал, что приложенные к апелляционной жалобе ФИО1 дополнительные доказательства: копия бухгалтерского баланса
за 2017 год, копии договоров займа и платежных поручений на 28 л., копия командировочного удостоверения не опровергают правомерность выводов суда первой инстанции. ФИО1, заявляя доводы о том, что все документы переданы конкурсному управляющему, не обосновал легитимность нахождения у него документов должника, приложенных к жалобе, в том числе с учетом довода заявителя о том, что вся документация, подтверждающая хозяйственную деятельность должника, изъята Следственным отделом Управления Следственного комитета РФ по Ростовской области
в г. Азове.

При рассмотрении заявленных требований суды сделали вывод о том, что согласно данным бухгалтерской отчетности сокрыто имущество должника на сумму
5350 тыс. рублей; анализ бухгалтерской отчетности должника свидетельствует о том,
что на начало 2018 года должник имел финансовую возможность погасить задолженность перед конкурсными кредиторами за исполнение гражданско-правовых обязательств.

Конкурсный управляющий также установил неправомерные действия, которые выразились в осуществлении недобросовестного поведения руководителем
ФИО1, а именно: перечисление средств контрагенту, с которым фактически отсутствуют договорные отношения; заключение мнимого (фиктивного) договора
для создания видимости хозяйственных отношений.

Учитывая изложенное, суды признали доказанным наличие оснований
для привлечения контролирующих должника бывшего генерального директора и бывшего учредителя должника ФИО1 и бывшего генерального директора и учредителя ФИО5 к субсидиарной ответственности по статье 61.11 Закона
о банкротстве. Бывший генеральный директор и бывший учредитель должника ФИО1 привлечен к субсидиарной ответственности по статье 61.12 Закона о банкротстве по обязательствам должника в размере 5 162 460 рублей, с указанного лица в пользу должника взыскано 5 162 460 рублей.

Вместе с тем, суды не учли следующее.

В соответствии со статьей 61.10 Закона о банкротстве, если иное не предусмотрено названным Законом, в целях указанного Закона под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем
за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий.

Пунктом 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве предусмотрено, что, если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность
по обязательствам должника.

Контролирующее должника лицо, вследствие действий и (или) бездействия которого должник признан несостоятельным (банкротом), не несет субсидиарной ответственности, если докажет, что его вина в признании должника несостоятельным (банкротом) отсутствует. Такое лицо также признается невиновным, если оно действовало добросовестно и разумно в интересах должника.

Из совокупного толкования положений пункта 3 статьи 53.1 Гражданского кодекса и разъяснений, изложенных в пункте 3 постановления № 53, следует, что необходимым условием отнесения лица к числу контролирующих должника является наличие у него фактической возможности давать должнику обязательные для исполнения указания
или иным образом определять его действия.

Как отмечено в пункте 16 постановления № 53 под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов (статья 61.11 Закона о банкротстве) следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием)
и фактически наступившим объективным банкротством.

Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, и т.д.

Согласно пункту 22 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 01.07.1996 № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» при разрешении споров, связанных с ответственностью учредителей (участников) юридического лица, признанного несостоятельным (банкротом), собственника его имущества или других лиц, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия (часть вторая пункта 3 статьи 56 Гражданского кодекса), суд должен учитывать, что указанные лица могут быть привлечены
к субсидиарной ответственности лишь в тех случаях, когда несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана их указаниями или иными действиями.

Из содержания указанных правовых норм следует, что необходимым условием для возложения субсидиарной ответственности по обязательствам должника на учредителя, участника или иных лиц, которые имеют право давать обязательные для должника указания либо имеют возможность иным образом определять его действия, является доказанность факта, что именно действия названных лиц послужили причиной банкротства должника.

Ответственность контролирующих лиц и руководителя должника является гражданско-правовой, в связи с чем, их привлечение к субсидиарной ответственности
по обязательствам должника осуществляется по правилам статьи 15 Гражданского кодекса. В соответствии с указанной нормой обязательство вследствие причинения убытков возникает при наличии в совокупности следующих оснований: противоправного деяния (действия, бездействия), наличия вреда, причинно-следственной связи между противоправным деянием и наступившими последствиями (убытками), вины лица, ответственного за убытки.

По общему правилу, необходимым условием отнесения лица к числу контролирующих должника является наличие у него фактической возможности давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия (пункт 3 статьи 53.1 Гражданского кодекса, пункт 1 статьи 61.10 Закона
о банкротстве).

ФИО1 ссылался на то, что он не вправе был давать обязательные
для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий, мог каким-либо образом повлиять на финансово-хозяйственную деятельность должника, поскольку являлся номинальным руководителем и учредителем должника.

Заявитель обращал внимание судов на отсутствие в материалах дела доказательств, с достоверностью подтверждающих, что он совершал действия, приведшие
к уничтожению документации, ее сокрытию или к искажению содержащихся в ней сведений.

Обстоятельства, указанные в пункте 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, в том числе отсутствие документов бухгалтерского учета и (или) отчетности и прочих обязательных документов должника-банкрота, – это, по сути, лишь презумпция, облегчающая процесс доказывания состава правонарушения с целью выравнивания процессуальных возможностей сторон спора. При этом обстоятельства, составляющие презумпцию, не могут подменять обстоятельства самого правонарушения.

Смысл этой презумпции в том, что если лицо, контролирующие должника-банкрота, привело его в состояние невозможности полного погашения требований кредиторов, то во избежание собственной ответственности оно заинтересовано в сокрытии следов содеянного. Установить обстоятельства содеянного и виновность контролирующего лица возможно по документам должника-банкрота. В связи с этим, если контролирующее лицо, обязанное хранить документы должника-банкрота, скрывает их и не представляет арбитражному управляющему, то подразумевается, что его деяния привели к невозможности полного погашения требований кредиторов.

Как разъяснено в пункте 24 постановления № 53, заявитель должен представить суду объяснения относительно того, как отсутствие документации (отсутствие в ней полной информации или наличие в документации искаженных сведений) повлияло на проведение процедур банкротства. Привлекаемое к ответственности лицо вправе опровергнуть названные презумпции, доказав, что недостатки представленной управляющему документации не привели к существенному затруднению проведения процедур банкротства, либо доказав отсутствие вины в непередаче, ненадлежащем хранении документации, в частности, подтвердив, что им приняты все необходимые меры для исполнения обязанностей по ведению, хранению и передаче документации при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась.

В рассматриваемом случае управляющий не обосновал, каким образом непередача ему бывшими руководителями должника всей документации повлияла на проведение процедуры банкротства.

ФИО1 указал, что 05.12.2018 передал всю бухгалтерскую и иную документацию должника ФИО5, а также сообщал, что вся документация, подтверждающая хозяйственную деятельность должника, изъята Следственным отделом Управление Следственного комитета РФ по <...>
в рамках уголовного дела № 11902600010000083, которое 30.06.2021 направлено
в Азовскую межрайонную прокуратуру, что подтверждается обвинительным заключением. Согласно обвинительному заключению по уголовному делу
№ 11902600010000083 установлено, что ФИО6 совершил мошенничество,
то есть хищение чужого имущества, принадлежащего ФИО7, путем обмана
и злоупотребления доверием, при следующих обстоятельствах: 23.05.2017 организовал создание аффилированного по отношению к нему ООО «Имэкспо», ИНН <***> (должник) и подыскал для исполнения роли директора знакомого ФИО1, фактически неосведомленного о совершаемых ФИО6 финансово-хозяйственных операциях от лица ООО «Имэкспо», с целью избежания неблагоприятных юридических последствий в виде взыскания с подконтрольных ФИО6 и принадлежащих непосредственно ему организаций. Также в рамках уголовного дела
№ 11902600010000083 установлено, что ФИО1 был не осведомлен о преступных действиях ФИО6 по договору поставки сельхозпродукции ФИО7 и обязан был исключительно только подписывать необходимые документы, а ведение предварительных переговоров, исполнение договоров, финансово-хозяйственной деятельности и поиском поставщиков ФИО6 брал на себя. В последующем ФИО5 стала единственным учредителем и директором должника.
ФИО1 указывает, что являлся номинальным директором. Согласно протоколам обыска от 18.12.2019 установлено, что изъяты документы, имеющие отношения
к финансово-хозяйственной деятельности должника. Из обвинительного заключения
по уголовному делу № 11902600010000083 установлено, что потерпевший ФИО7 уведомлен 29.05.2020 об окончании следственных действий. С материалами уголовного дела знакомиться не пожелал. В связи с этим заявитель указывает, что бывший руководитель должника по уважительной причине не выполнил требования Закона
о банкротстве о передаче конкурсному управляющему документации должника.

Легитимность нахождения у ФИО1 документов должника, приложенных к апелляционной жалобе, заявитель обосновывает тем, что при передаче документации должника по акту приема-передачи от 05.12.2018 второй экземпляр акта с приложенными копиями документов оставались у ФИО1

Кроме того, заявитель обращал внимание судов на то, что в материалах дела отсутствуют доказательства, позволяющие сделать достоверный вывод о том, что именно отсутствие документов бухгалтерского учета и отчетности должника затруднило проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве.

Указанные доводы оставлены судами без внимания. Данные обстоятельства имеют существенное значение для оценки действий контролирующих должника лиц с точки зрения их добросовестности, наличия вины в действиях ответчиков.

При таких обстоятельствах выводы судов о наличии оснований для привлечения ФИО1 и ФИО5 к субсидиарной ответственности по статье 61.11 Закона о банкротстве являются преждевременными.

Признавая доказанным наличие оснований для привлечения ФИО1
к субсидиарной ответственности по обязательствам должника по статье 61.12 Закона
о банкротстве, суды указали на то, что он не исполнил обязанность по обращению
в арбитражный суд при обнаружении признаков несостоятельности (банкротства), предусмотренную пунктом 1 статьи 9 Закона о банкротстве.

Согласно пункту 1 статьи 9 Закона о банкротстве руководитель должника
или индивидуальный предприниматель обязан обратиться с заявлением должника
в арбитражный суд в случае, если: удовлетворение требований одного кредитора
или нескольких кредиторов приводит к невозможности исполнения должником денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей и (или) иных платежей
в полном объеме перед другими кредиторами; органом должника, уполномоченным
в соответствии с его учредительными документами на принятие решения о ликвидации должника, принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника; органом, уполномоченным собственником имущества должника – унитарного предприятия, принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника; обращение взыскания на имущество должника существенно осложнит или сделает невозможной хозяйственную деятельность должника; должник отвечает признакам неплатежеспособности и (или) признакам недостаточности имущества; настоящим Федеральным законом предусмотрены иные случаи. В силу пункта 2 статьи 9 Закона
о банкротстве заявление должника должно быть направлено в арбитражный суд в случаях, предусмотренных пунктом 1 указанной статьи, в кратчайший срок, но не позднее чем через месяц с даты возникновения соответствующих обстоятельств.

Заявитель обязан обосновать, по какому именно обстоятельству, предусмотренному пунктом 1 статьи 9 Закона о банкротстве, должник (руководитель должника) должен был обратиться в суд, когда именно он обязан был обратиться
с заявлением, а также какие именно обязательства возникли после истечения срока, предусмотренного пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве, и до возбуждения дела
о банкротстве должника.

В соответствии с правовой позицией, изложенной в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации
от 21.10.2019 № 305-ЭС19-9992, заявитель, требующий привлечения контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности на основании статьи 61.12 Закона
о банкротстве, должен сослаться на период возникновения обязанности по подаче в суд заявления о банкротстве должника и представить доказательства, подтверждающие соответствующие обстоятельства. Суд рассматривает требования исходя
из сформулированных оснований и предмета заявления.

По смыслу статьи 9 Закона о банкротстве и разъяснений, данных в пункте 9 постановления № 53, при исследовании совокупности обстоятельств, входящих в предмет доказывания по спорам о привлечении руководителей к ответственности, предусмотренной названной нормой, следует учитывать, что обязанность по обращению
в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный руководитель в рамках стандартной управленческой практики должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 9 Закона
о банкротстве.

Если руководитель должника докажет, что, несмотря на временные финансовые затруднения (в частности, возникновение признаков неплатежеспособности), добросовестно рассчитывал на их преодоление в разумный срок, приложил максимальные усилия для достижения такого результата, выполняя экономически обоснованный план, такой руководитель освобождается от субсидиарной ответственности на тот период, пока выполнение его плана являлось разумным.

Таким образом, для целей разрешения вопроса о привлечении бывшего руководителя к ответственности по упомянутым основаниям установление момента подачи заявления о банкротстве должника приобретает существенное значение, учитывая, что момент возникновения такой обязанности в каждом конкретном случае определяется моментом осознания руководителем критичности сложившейся ситуации, очевидно свидетельствующей о невозможности продолжения нормального режима хозяйствования без негативных последствий для должника и его кредиторов.

В связи с этим в процессе рассмотрения такого рода заявлений, помимо прочего, необходимо учитывать режим и специфику деятельности должника, а также то,
что финансовые трудности в определенный период могут быть вызваны преодолимыми временными обстоятельствами.

Однако суды указанные обстоятельства не установили, не определили дату, когда наступила обязанность ФИО1 по обращению в суд с заявлением о признании должника банкротом, установив то, что должник стал отвечать признакам неплатежеспособности в июне 2018 года в результате неисполнения обязательств перед ООО «Альфа».

ФИО1 также приводил доводы о том, что невозможность погашения задолженности перед единственным кредитором не может являться основанием для привлечения руководителя к субсидиарной ответственности за неподачу заявления в суд.

Неплатежеспособность не является тождественным понятием неоплаты конкретного долга отдельному кредитору. Неоплатность, как критерий очевидной несостоятельности для целей привлечения бывших руководителей к субсидиарной ответственности нельзя отнести к критериям, воспринятым судебной практикой,
как основание для привлечения к субсидиарной ответственности.

Так, согласно позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в постановлении от 18.07.2003 № 14-П, формальное превышение размера кредиторской задолженности над размером активов, отраженное в бухгалтерском балансе должника, не является свидетельством невозможности общества исполнить свои обязательства. Такое превышение не может рассматриваться как единственный критерий, характеризующий финансовое состояние должника, а приобретение отрицательных значений не является основанием для немедленного обращения в арбитражный суд
с заявлением о признании должника банкротом.

Наличие кредиторской задолженности в определенный момент само по себе
не может являться свидетельством невозможности организации исполнить свои обязательства, и, соответственно, не порождает у обязанных лиц обязанности
по принятию решения и подаче заявления должника о признании его банкротом.

Равно как и факт подачи исков к должнику сам по себе не свидетельствует
о неплатежеспособности последнего либо о недостаточности у него имущества.

Факт наличия кредиторской задолженности не отнесен Законом о банкротстве
к обстоятельствам, из которых возникает обязанность руководителя обратиться
в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом. Сам по себе момент возникновения признаков неплатежеспособности хозяйствующего субъекта может
не совпадать с моментом его фактической несостоятельности.

Учитывая изложенное, выводы судов о наличии оснований для привлечения ФИО1 по указанному основанию являются преждевременными.

Согласно части 1 статьи 168 Кодекса при принятии решения арбитражный суд оценивает доказательства и доводы, приведенные лицами, участвующими в деле,
в обоснование своих требований и возражений, определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для дела, установлены, и какие обстоятельства не установлены, какие законы и иные нормативные правовые акты следует применить по данному делу.

Статьей 170 Кодекса предусмотрено, что в мотивировочной части решения должны быть указаны фактические и иные обстоятельства дела, установленные арбитражным судом, а также доказательства, на которых были основаны выводы суда
об обстоятельствах дела и доводы в пользу принятого решения, в том числе, мотивы,
по которым суд отверг те или иные доказательства, принял или отклонил приведенные
в обоснование своих требований и возражений доводы лиц, участвующих в деле, включая законы и иные нормативные правовые акты, которыми руководствовался суд при принятии решения, и мотивы, по которым суд не применил законы и иные нормативные правовые акты, на которые ссылались лица, участвующие в деле.

Аналогичные требования предъявляются к судебному акту апелляционного суда
в соответствии с частью 2 статьи 270 Кодекса.

В соответствии со статьей 15 Кодекса принимаемые арбитражным судом решение и постановление должны быть законными, обоснованными и мотивированными.

В нарушение указанных положений выводы судов о наличии причинно-следственной связи между бездействием бывшего руководителя должника по обращению в суд с заявлением о признании должника банкротом и наступлением неплатежеспособности должника не мотивированы.

По спорам о привлечении к субсидиарной ответственности используется повышенный стандарт доказывания "ясные и убедительные доказательства" (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации
от 30.09.2019 № 305-ЭС16-18600(5-8)), который в отличие от традиционного стандарта, используемого в гражданско-правовых спорах ("баланс вероятностей"), предполагает снижение предельного уровня сомнений в истинности факта, сочетающегося
с готовностью судьи признать факт доказанным.

При таких обстоятельствах выводы суда о наличии вины ФИО1
и оснований для привлечения его к субсидиарной ответственности по обязательствам должника в солидарном порядке являются преждевременными.

Поскольку судами не исследовались имеющие существенное значение
для правильного разрешения спора обстоятельства, не дана оценка всем доводам ФИО1 об отсутствии оснований для привлечения его к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, не установлены действительные контролирующие должника лица, данные судебные акты на основании частей 1, 3 статьи 288 Кодекса подлежат отмене, а обособленный спор – направлению на новое рассмотрение.

При новом рассмотрении суду следует учесть изложенное, дать правовую оценку доводам ФИО1 с учетом обвинительного заключения по уголовному делу
№ 11902600010000083, установить номинальных и фактических контролирующих должника лиц, наличие вины ответчиков по непередаче управляющему первичной документации должника, у учетом сведений об изъятии данных документов по уголовному делу № 11902600010000083, что подтверждается обвинительным заключением, установить дату, в которую ФИО1 должен был обратиться в суд с заявлением о признании должника несостоятельным (банкротом), исследовать и дать правовую оценку всем представленным по делу доказательствам в совокупности и взаимосвязи, установить все существенные для разрешения спора обстоятельства и в зависимости от установленного решить вопрос о наличии оснований для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности в солидарном порядке по статьям 61.11 и 61.12 Закона о банкротстве.

Руководствуясь статьями 274, 286 – 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Северо-Кавказского округа

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Ростовской области от 05.04.2021 и постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 07.10.2021 по делу № А53-21109/2019 отменить, направить обособленный спор на новое рассмотрение в Арбитражный суд Ростовской области.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий

А.В. Гиданкина

Судьи

И.М. Денека

Ю.В. Мацко