Гражданский кодекс часть 1

апелляционные жалобы ФИО1, ФИО2 на определение Арбитражного суда Самарской области от 26 сентября 2023 года, вынесенное по заявлению конкурсного управляющего ФИО3 к ФИО1 о взыскании убытков (вх 50786 от 13.03.2020), по заявлению ФИО4 и ФИО2 к ФИО1 о привлечении к субсидиарной ответственности (вх 219828 от 16.10.2020), по заявлению ФНС России к ФИО2 и ФИО5 о привлечении к субсидиарной ответственности (вх 242381 от 24.11.2020), по заявлению ФИО2 и ФИО4 к ФИО6 о привлечении к субсидиарной ответственности (вх 5699 от 16.01.2019, 234833 от 03.08.2022), по заявлению ФИО2 и ФИО4 к ИП ФИО7 о привлечении к субсидиарной ответственности (вх.№246578 от 28.11.2020)

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью «БелОпока», ИНН <***>,

с участием:

от ФИО2- представитель ФИО8, по доверенности от 20.01.2021,

от ФИО4 - представитель ФИО8, по доверенности от 19.09.2022,

от ФИО1 - представитель ФИО9, по доверенности от 15.08.2023,

от ФИО6 - представитель ФИО9, по доверенности от 11.12.2020,

от ФИО7 - представитель ФИО9, по доверенности от 26.02.2021,

установил:

Определением Арбитражного суда Самарской области от 28.09.2017 заявление ФНС России о признании общества с ограниченной ответственностью «Белопока» несостоятельным (банкротом) принято к производству.

Определением Арбитражного суда Самарской области от 25.01.2018 в отношении общества с ограниченной ответственностью «Белопока» введена процедура наблюдения, временным управляющим должника утвержден ФИО10, член НПС СОПАУ «Альянс управляющих».

Решением Арбитражного суда Самарской области от 16.05.2018 общество с ограниченной ответственностью «Белопока» признано несостоятельным (банкротом), в отношении общества с ограниченной ответственностью «Белопока», открыто конкурсное производство, конкурным управляющим должника утвержден ФИО11.

Определением Арбитражного суда Самарской области от 03.05.2019 конкурсный управляющий ФИО11 освобожден от исполнения обязанностей конкурсного управляющего должника.

Определением Арбитражного суда Самарской области конкурным управляющим должника утвержден ФИО3 член Ассоциации «Урало-Сибирское Объединение Арбитражных Управляющих».

Конкурсный управляющий ФИО3 обратился в арбитражный суд с заявлением к ФИО1 о взыскании убытков, в котором просил:

1. Признать незаконными действия (бездействие) прежнего руководителя ООО «БелОпока» ФИО1 в период управления Обществом;

2. Взыскать в пользу ООО «БелОпока» с прежнего руководителя ФИО1 понесенные Обществом убытки в размере 3 077 165, 61 руб. (три миллиона семьдесят семь тысяч сто шестьдесят пять рублей шестьдесят одна копейка).

ООО «НП Балашейский комбинат Балком» обратилось в арбитражный суд с заявлением к ФИО1 о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «Белопока» в размере 19 001 129,46 руб.

Определением Арбитражного суда Самарской области от 08.07.2022 на основании статьи 130 АПК РФ, судом объединены для совместного рассмотрения заявление ООО «НП Балашейский комбинат Балком» к ФИО1 о привлечении к субсидиарной ответственности (вх 219828 от 16.10.2020) с заявлением конкурсного управляющего ФИО3 к ФИО12 о взыскании убытков (вх 50786 от 13.03.2020).

Также, ООО «НПО Балашейский комбинат «БАЛКОМ»» обратилось в Арбитражный суд Самарской области с заявлением к ФИО6 о привлечении к субсидиарной ответственности в размере 19 001 129,46 руб. (вх 5699 от 16.01.2019).

Определением Арбитражного суда Самарской области от 23.07.2019 в удовлетворении заявления ООО «НПО Балашейский комбинат «БАЛКОМ» к ФИО6 о привлечении к субсидиарной ответственности (вх 5699 от 16.01.2019) отказано.

Постановлением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 25.10.2019 определение Арбитражного суда Самарской области от 23.07.2019 оставлено без изменения.

Постановлением Арбитражного суда Поволжского округа от 05.02.2020 определение Арбитражного суда Самарской области от 23.07.2019 и постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 25.10.2019 по делу № А55-23304/2017 отменено, обособленный спор направлен на новое рассмотрение в Арбитражный суд Самарской области.

Определением Арбитражного суда Самарской области от 01.12.2020 признано доказанным наличие оснований для привлечения ФИО6 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Постановлением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 02.02.2021 определение Арбитражного суда Самарской области от 01.12.2020 оставлено без изменения.

Постановлением Арбитражного суда Поволжского округа от 21.07.2022 определение Арбитражного суда Самарской области от 01.12.2020 и постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 02.02.2021 по делу № А55-23304/2017 отменены, обособленный спор направлен на новое рассмотрение в Арбитражный суд Самарской области.

Также, ООО «НПО Балашейский комбинат» обратилось в Арбитражный суд Самарской области с заявлением к ИП ФИО7 о привлечении к субсидиарной ответственности, в котором просило:

1. Признать ИП ФИО7 контролирующим должника лицом в отношении ООО «Белопока».

2. Привлечь ИП ФИО7 к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «Белопока» в размере 19 000 129,46 рублей.

Определением Арбитражного суда Самарской области от 26.09.2022 произведена замена кредитора - ООО «НПО «Балком», в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью «БелОпока», на правопреемника - ФИО4 в части суммы требования 9 000 000 руб. и ФИО2 в части суммы требования 362 519,21 руб.

Кроме того, ФНС России обратилась в Арбитражный суд Самарской области с заявлением к ФИО2 и ФИО5 о привлечении к субсидиарной ответственности, в котором просило:

Привлечь к субсидиарной ответственности по долгам ООО «Белопока» в размере 19 001 129,46 рублей солидарно:

- ФИО2 (ДД.ММ.ГГГГ года рождения, место рождения: с.Алексеевка, Алексеевскою района. Оренбургской обл., ИНН <***>;

- ФИО5 (ДД.ММ.ГГГГ года рождения, место рождения: Оренбургская обл., г.Бугуруслан, ИНН <***>).

Определением Арбитражного суда Самарской области от 25.11.2019 заявление конкурсного управляющего о привлечении ФНС России к ФИО2 и ФИО5 о привлечении к субсидиарной ответственности удовлетворено частично, взыскано с ФИО5 в конкурсную массу общества с ограниченной ответственностью «Белопока» убытки в размере 158 370 руб., в остальной части удовлетворения заявления отказано.

Постановлением Одиннадцатого Арбитражного Апелляционного суда от 29.06.2020 года определение Арбитражного суда Самарской области от 25.11.2019 оставлено без изменения.

Постановлением Арбитражного суда Поволжского округа от 03.11.2020 года по делу №А55-23304/2017 определение Арбитражного суда Самарской области от 25.11.2019 и постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 29.06.2020 по делу № А55-23304/2017 отменено, обособленный спор направлен на новое рассмотрение в Арбитражный суд Самарской области.

Определением Арбитражного суда Самарской области от 28.02.2023 на основании статьи 130 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, судом объединены для совместного рассмотрения, следующие заявления: заявление конкурсного управляющего ФИО3 к ФИО1 о взыскании убытков (вх 50786 от 13.03.2020), заявление ФИО4 и ФИО2 к ФИО1 о привлечении к субсидиарной ответственности (вх 219828 от 16.10.2020), заявление ФНС России к ФИО2 и ФИО5 о привлечении к субсидиарной ответственности (вх 242381 от 24.11.2020), заявление ФИО2 и ФИО4 к ИП ФИО7 о привлечении к субсидиарной ответственности (вх.№246578 от 28.11.2020), заявление ФИО2 и ФИО4 к ФИО6 о привлечении к субсидиарной ответственности (вх 5699 от 16.01.2019, новое рассмотрение: 234833 от 03.08.2022).

Определением Арбитражного суда Самарской области от 26.09.2023 в удовлетворении заявления конкурсного управляющего ФИО3 к ФИО1 о взыскании убытков (вх 50786 от 13.03.2020) отказано.

В удовлетворении заявления ФНС России к ФИО2 и ФИО5 о привлечении к субсидиарной ответственности (вх 242381 от 24.11.2020) отказано.

В удовлетворении заявления ФИО2 и ФИО4 к ФИО6 о привлечении к субсидиарной ответственности (вх 5699 от 16.01.2019, новое рассмотрение: 234833 от 03.08.2022) отказано.

В удовлетворении заявления ФИО2 и ФИО4 к ИП ФИО7 о привлечении к субсидиарной ответственности (вх.№246578 от 28.11.2020) отказано.

Заявление ФИО4 и ФИО2 к ФИО1 о привлечении к субсидиарной ответственности (вх 219828 от 16.10.2020) удовлетворено.

Признано доказанным наличие оснований для привлечения ФИО1 к субсидиарной ответственности по обязательствам общества с ограниченной ответственностью «Белопока», ИНН <***>.

Приостановлено рассмотрение заявления ФИО4 и ФИО2 к ФИО1 о привлечении к субсидиарной ответственности до окончания расчетов с кредиторами.

Не согласившись с принятым судебным актом, ФИО1 обратился в Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой, в которой просит его отменить в части привлечения его к субсидиарной ответственности, принять новый судебный акт об отказе в привлечении его к субсидиарной ответственности.

Не согласившись с принятым судебным актом, ФИО2 обратился в Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой, в которой просит его изменить, удовлетворить заявления о привлечении к субсидиарной ответственности ФИО6 и ИП ФИО7, признать доказанным наличие оснований для привлечения ФИО6 и ФИО7 к субсидиарной ответственности по обязательствам общества с ограниченной ответственностью «Белопока».

Апелляционные жалобы приняты к производству, назначено судебное заседание на 16.11.2023.

Информация о принятии апелляционной жалобы к производству, движении дела, о времени и месте судебного заседания размещена арбитражным судом на официальном сайте Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда в сети Интернет по адресу: www.11aas.arbitr.ru в соответствии с порядком, установленным ст. 121 АПК РФ.

В судебном заседании представители заявителей апелляционных жалоб поддержали свои жалобы и просили их удовлетворить.

Иные участники спора в судебное заседание не явились, были извещены надлежащим образом.

Выслушав стороны, исследовав материалы дела, суд апелляционной инстанции приходит к выводу об отсутствии для отмены судебного акта в обжалуемой части и исходит при этом из следующего.

Согласно части 5 статьи 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в случае, если в порядке апелляционного производства обжалуется только часть решения, арбитражный суд апелляционной инстанции проверяет законность и обоснованность решения только в обжалуемой части, если при этом лица, участвующие в деле, не заявят возражений.

В пункте 27 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.06.2020 №12 «О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в арбитражном суде апелляционной инстанции» указано, что при применении части 5 статьи 268 АПК РФ необходимо иметь в виду следующее: если заявителем подана жалоба на часть судебного акта, арбитражный суд апелляционной инстанции в судебном заседании выясняет мнение присутствующих в заседании лиц относительно того, имеются ли у них возражения по проверке только части судебного акта, о чем делается отметка в протоколе судебного заседания.

Отсутствие в данном судебном заседании лиц, извещенных надлежащим образом о его проведении, не препятствует арбитражному суду апелляционной инстанции в осуществлении проверки судебного акта в обжалуемой части.

При непредставлении лицами, участвующими в деле, указанных возражений до начала судебного разбирательства арбитражный суд апелляционной инстанции начинает проверку судебного акта в оспариваемой части и по собственной инициативе не вправе выходить за пределы апелляционной жалобы, за исключением проверки соблюдения судом норм процессуального права, приведенных в части 4 статьи 270 АПК РФ.

Возражений относительно проверки только части судебного акта от сторон не поступило, поэтому проверяется законность и обоснованность в части отказа в удовлетворении заявления ФНС России к ФИО2 и ФИО5 о привлечении к субсидиарной ответственности (вх 242381 от 24.11.2020), отказа в удовлетворении заявления ФИО2 и ФИО4 к ФИО6 о привлечении к субсидиарной ответственности (вх 5699 от 16.01.2019, новое рассмотрение: 234833 от 03.08.2022), отказа в удовлетворении заявления ФИО2 и ФИО4 к ИП ФИО7 о привлечении к субсидиарной ответственности (вх.№246578 от 28.11.2020), удовлетворения заявление ФИО4 и ФИО2 к ФИО1 о привлечении к субсидиарной ответственности (вх 219828 от 16.10.2020)

По поводу привлечения ФИО1 к субсидиарной ответственности.

При этом, как следует из картотеки арбитражных дел, в рамках настоящего дела, ранее конкурсный управляющий ФИО11 обращался с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности ФИО1 (вх 158856 от 17.09.2018). Определением суда от 06.09.2019 в удовлетворении заявления конкурсного управляющего о привлечении к субсидиарной ответственности ФИО1 было отказано. Судебный акт вступил в законную силу.

Данное заявление конкурсного управляющего о привлечении к субсидиарной ответственности ФИО1 и заявление ООО «НПО «Балашейский комбинат Балком» о привлечении к субсидиарной ответственности ФИО1 не являются тождественными, т.к. там исследовались иные правовые основания для привлечения к субсидиарной ответственности, а именно: непередача документов по предприятию.

В настоящем заявлении ООО «НПО Балашейский комбинат» в качестве основания привлечения к субсидиарной ответственности ФИО1 указывает на следующие основания: заключение соглашения о совместной деятельности с ООО «Мергель», которое по мнению заявителя привело к банкротству должника, также заявитель ссылается на заключение фиктивных договоров в целях вывода активов должника, невыплата заработной платы работникам в течение более трех месяцев, прекращение производственной деятельности должника.

Как установлено судом и подтверждается материалами дела, ФИО1 являлся руководителем должника с 02.03.2016 (дата назначения на должность Генерального директора должника по 16.05.2018 (дата открытия конкурсного производства в отношении должника).

Таким образом, в рассматриваемом случае ФИО1 является лицом, контролирующим должника и, соответственно, является субъектом, который в силу Закона о банкротстве может быть привлечен к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, что также не оспаривается представителем ответчика.

Из материалов дела следует, что действия (бездействия), которые вменяются ФИО12 в качестве основания субсидиарной ответственности имели место в период с 02.03.2016 (дата назначения на должность Генерального директора должника) по 28.09.2017 (дата возбуждения дела о несостоятельности (банкротстве) в отношении ООО «Белопока»).

В силу пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве (в соответствующей редакции) если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, такие лица в случае недостаточности имущества должника несут субсидиарную ответственность по его обязательствам.

Согласно абзацу третьему пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве, пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, если причинен вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 названного Закона.

Аналогичные положения содержатся в пункте 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве в действующей редакции.

Пунктом 23 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" разъяснено, что согласно подпункту 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам. К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными. Рассматривая вопрос о том, является ли значимая сделка существенно убыточной, следует исходить из того, что таковой может быть признана, в том числе сделка, совершенная на условиях, существенно отличающихся от рыночных в худшую для должника сторону, а также сделка, заключенная по рыночной цене, в результате совершения которой должник утратил возможность продолжать осуществлять одно или несколько направлений хозяйственной деятельности, приносивших ему ранее весомый доход.

Согласно Уставу и сведениям ЕГРЮЛ основным видом деятельности должника являлась добыча и переработка полезных ископаемых (ОКВЭД 08.11.2 Добыча и первичная обработка известняка и гипсового камня), а так же добыча подземных вод (ОКВЭД 36.00.1 Забор и очистка воды для питьевых и промышленных нужд, ОКВЭД 36.00.2 Распределение воды для питьевых и промышленных нужд).

В целях осуществления указанных видов деятельности Должник в 2005 г. получил Лицензию на право пользования недрами с целью добычи цементных опок (срок действия до 12.2016 г.) и Лицензию на право пользования недрами с целью добычи подземных вод (срок действия до 10.2016 г.). В соответствии с действующим законодательством обе лицензии требовали своего продления за год до истечения срока действия.

Как подтверждается материалами дела, срок действия вышеуказанных лицензий руководителем должника ФИО1 не был продлён, согласно нормам действующего законодательства.

Запасы полезных ископаемых Балашейском месторождении опок позволяли осуществлять добычу при сохранении текущего объема производства в течении как минимум тридцати лет.

Согласно таблицы движения запасов полезного ископаемого, подписанной руководителем должника, за период с 2005 г. по 2014 г. по состоянию на 2014 г. остаток запасов составлял 4 217,763 м.куб.

До второго полугодия 2016 г. баланс должника был положительным, предприятие имело прибыль. Стоимость активов должника позволяла своевременно и в полном объеме исполнять обязательства перед третьими лицами, работниками и бюджетом. Предприятие имело ценный сырьевой актив, квалифицированный персонал, необходимую технику, производственные помещения и долгосрочные контракты с надежными контрагентами на поставку опоки, гигиенического наполнителя и воды для нужд городского поселения.

В 2016 году валюта актива баланса должника выросла до 34,106 млн. руб. (рост по сравнению с 2015 г. - 9,35%), однако при этом валюта пассива баланса выросла непропорционально росту стоимости актива и составила по итогам 2016 г. - 38,971 млн. руб. из-за роста кредиторской задолженности на 25,45%.

По итогам 2016 года предприятие должника впервые оказалось убыточным, при этом убытки сразу составили более 10% от величины баланса - 4,875 млн. руб.

Именно по итогам 2016 года у Должника возникла задолженность перед ФНС в размере 5 972 594,30 руб. (транспортный налог - 133 974,95 руб., налог на имущество -5 996,90 руб., НДПИ - 9 381,17 руб., НДС - 169 174,57 руб., налог на прибыль - 404,78 руб., НДФЛ - 296 794,02 руб., социальные взносы - 3 110 812,84 руб. и 197 486,64 руб.).

Решением Арбитражного суда Самарской области от 24.01.2018 по делу А55-23304/2017 установлено, что Инспекцией ФНС России по Промышленному району г. Самары были вынесены и направлены должнику следующие требования об уплате налога: №8265 от 09.08.2016г., №8032 от 09.08.2016г., №9093 от 26.08.2016., №9283 от 08.09.2016.

Из анализа выписок по расчетным счетам в АО КБ «Глобэкс», ПАО «Промсвязьбанк», АО КБ «Солидарность» следует, что дебетовый оборот должника от поставки опоки снизился с 29,507 млн. руб. в 2014 г. до 13 тыс. руб. в 2016, от поставки наполнителя - с 14,393 млн. руб. до 2,023 млн. руб. соответственно.

С 25.06.2016 поступление денежных средств на счета должника от поставки опоки и наполнителя прекратилось полностью, при этом должник продолжал добычу опоки и производство наполнителя в прежних объемах.

Стремительное падение выручки и, как следствие, многократный рост кредиторской задолженности, в том числе, перед бюджетом, социальными фондами и работниками, обусловлено передачей прав на реализацию производимой продукции третьему лицу — ООО «Мергель».

29.06.2016 г., т.е. через 8 дней после создания ООО «Мергель», должник и ООО «Мергель» заключили договор о совместной деятельности №3/2016. Согласно данному договору на производственных мощностях должника, из сырья должника, на основе труда наемных работников должника производилась продукция «Чисто Кот», затем продукция, а также добытая по лицензии должника вода, реализовывались через ООО «Мергель», выручка оставалась на счетах ООО «Мергель». В результате стремительным образом стали расти долги должника перед работниками, бюджетом и ресурсоснабжающими организациями.

При инвентаризации имущества должника (инвентаризационная опись № 2 от 01.10.2018) конкурсным управляющим ФИО11 на складе должника обнаружена произведенная должником продукция (натуральный наполнитель для туалетов домашних животных «Чисто Кот» в количестве 2 650 пачек). Указанная продукция изготовлена из сырья, добытого на Балашейском месторождении опок (право разработки месторождения принадлежало должнику на основании лицензии). Товарный знак «Чисто Кот» принадлежит должнику, продукция производилась в цехах должника его же работниками.

Несмотря на это, на упаковках наполнителя было указано, что производителем и продавцом указанной продукции является ООО «Мергель», который якобы изготавливает товар на собственном месторождении из собственного сырья. На упаковках наполнителя указано на его соответствие ТУ 9692-001-70929217-2017. Однако указанные ТУ также разрабатывались должником в 2008 г.

После создания ООО «Мергель» заключает с должником ряд фиктивных договоров на сумму более 10 млн. руб.

Определением от 24.10.2018 г. по делу № А55-23304/2017 Арбитражный суд Самарской области установил, что все сделки между должником и ООО «Мергель» имеют признаки фиктивности.

В пункте 17 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" (далее - постановление № 53) разъяснено: в силу прямого указания подпункта 2 пункта 12 статьи 61.11 Закона о банкротстве контролирующее лицо также подлежит привлечению к субсидиарной ответственности и в том случае, когда после наступления объективного банкротства оно совершило действия (бездействие), существенно ухудшившие финансовое положение должника.

Указанное означает, что по общему правилу контролирующее лицо, создавшее условия для дальнейшего значительного роста диспропорции между стоимостью активов должника и размером его обязательств, подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в полном объеме, поскольку презюмируется, что из-за его действий (бездействия) окончательно утрачена возможность осуществления в отношении должника реабилитационных мероприятий, направленных на восстановление платежеспособности, и, как следствие, утрачена возможность реального погашения всех долговых обязательств в будущем.

В абзаце втором пункта 20 постановления № 53 указано, если допущенные контролирующим лицом нарушения явились необходимой причиной банкротства, применению подлежат нормы о субсидиарной ответственности (пункт 1 статьи 61.11Закона о банкротстве), совокупный размер которой, по общим правилам, определяется на основании абзацев первого и третьего пункта 11 статьи 61.11 Закона о банкротстве. приведенных нормах содержится презумпция причинно-следственной связи между приведенными действиями (бездействием) контролирующих должника лиц и невозможностью удовлетворения требований кредиторов.

При доказанности условий, составляющих названную презумпцию, бремя по ее опровержению переходит на другую сторону, которая вправе приводить доводы об отсутствии вины, в частности, о том, что банкротство вызвано иными причинами, не связанными с недобросовестным поведением ответчика.

Такое лицо не подлежит привлечению к субсидиарной ответственности, если оно действовало согласно обычным условиям гражданского оборота, добросовестно и разумно в интересах должника, его учредителей (участников), не нарушая при этом имущественные права кредиторов, и если докажет, что его действия совершены для предотвращения еще большего ущерба интересам кредиторов.

Доказательств того, что в преддверии банкротства привлекаемый к ответственности руководитель должника, действовал добросовестно и разумно в интересах должника, не представлено.

ФИО1 не представил доказательства и пояснения каким образом он как разумный менеджер пытался преодолеть ситуацию, когда должник фактически прекратил свою производственную деятельность, какие меры им предпринимались по выходу из кризисной ситуации, учитывая, что стала наращиваться задолженность по выплате заработной платы перед работниками должника.

Следует принимать во внимание, что до 2016 года задолженность по заработной плате у должника отсутствовала.

В материалы дела представлены документы, отражающие финансово-хозяйственную деятельность должника, из которых следует, что у должника до 2016 года было устойчивое финансовое положение, общество получало прибыль, соответственно признаки объективно банкротства до 2016 года отсутствовали.

Кроме того, определением Арбитражного суда Самарской области от 14.01.2020 признан недействительным Договор уступки права требования от 31.10.2016, заключенный между ООО «БелОпока» и ООО «Мергель», применены последствия недействительности сделки в виде взыскания с ООО «Мергель» в конкурсную массу ООО «БелОпока» денежных средств в размере 881 327, 65 руб.

В материалы дела ответчиком представлена квитанция от 05.06.2020 на сумму 583000 руб., свидетельствующая о внесении денежных средств ООО «Мергель» в пользу ООО «БелОпока» по определению суда о признании недействительной сделки.

Необходимо учесть, то обстоятельство что МУП «Балашейское ЖКХ» исполнил свои обязательства перед ООО «Мергель» по оспоренной сделке в 2016 году.

Соответственно, в случае отсутствия уступки права требования к МУП «Балашейское ЖКХ», кредиторы должника, в том числе заявитель по делу уполномоченный орган ФНС России получил указанные денежные средства в счет погашения задолженности.

Тем не менее, передача 31.10.2016 данного актива ООО «Мергель» также способствовала ухудшению финансового состояния должника.

Таким образом, ФИО1 создал условия работы должника, при которых общество перестало функционировать как действующие предприятие, общество перестало получать доход и рассчитываться со своими контрагентами, поэтому имеются основания для привлечения его к субсидиарной ответственности.

По поводу привлечения к субсидиарной ответственности ФИО6

ФИО4 и ФИО2 (первоначальный заявитель - ООО «НПО Балашейский комбинат «БАЛКОМ»») обратились в Арбитражный суд Самарской области с заявлением к ФИО6 о привлечении к субсидиарной ответственности в размере 19 001129,46 руб. (вх 5699 от 16.01.2019).

Направляя спор на новое рассмотрение Арбитражный суд Поволжского округа указал в Постановлении от 05.02.2020 на необходимость проверки доводов заявителя касающихся действий ответчика по не продлению лицензий, а также же одобрения сделки по заключению между ООО "БелОпока" и ООО "Мергель" договора о совместной деятельности от 29.06.2016 N 3/2016.

Как следует из материалов дела, ФИО6 являлась учредителем ООО «БелОпока» с 90% доли в уставном капитале с апреля 2016 года (с марта 2010 по апрель 2016 года 50% доли в уставном капитале должника), что подтверждается, в том числе, выпиской из Единого государственного реестра юридических лиц в отношении должника.

Обращаясь в арбитражный суд с настоящим заявлением ООО «НПО «Балашейский комбинат «Балком» указал, что учредителю должника ФИО6, было известно об окончании срока действия лицензий на добычу опоки и воды, в период до истечения их действия ФИО6 должна была дать указание директору должника ФИО1 на продление таких лицензий, но не предприняла каких-либо действий по продлению действия лицензий, а также одобрила сделку между ООО «БелОпока» и обществом с ограниченной ответственностью «Мергель» (далее - ООО «Мергель») договора о совместной деятельности от 29.06.2016 № 3/2016, что по мнению заявителей, привело к банкротству должника и явилось основанием для обращения с заявлением о привлечении ФИО6 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

В пункте 4 статьи 10 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ, действующей в спорный период), в подпункте 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве установлены основания опровержимых презумпций доведения до банкротства, при доказанности которых предполагается, что именно действия (бездействие) контролирующего лица явились необходимой причиной объективного банкротства. К таким обстоятельствам, в частности, относится причинение существенного вреда имущественным правам кредиторов в результате совершения контролирующим должника лицом или в пользу этого лица сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве.

Из разъяснений, изложенных в пункте 23 постановления Пленума № 53 следует, что установленная подпунктом 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве (абзац третий пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве) презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам. К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными.

В соответствии с пунктом 16 постановления Пленума № 53 под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов (статья 61.11 Закона о банкротстве) следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством

Субсидиарная ответственность участника наступает в случае, когда в результате его поведения должнику не просто причинен имущественный вред, а он стал банкротом, то есть лицом, которое не может удовлетворить требования кредиторов и исполнить публичные обязанности вследствие значительного уменьшения объема своих активов под влиянием контролирующего лица.

Судебное разбирательство о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности по основанию невозможности погашения требований кредиторов должно в любом случае сопровождаться изучением причин несостоятельности должника. Удовлетворение подобного рода исков свидетельствует о том, что суд в качестве причины банкротства признал недобросовестные действия ответчиков (пункт 12 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 4(2020), утв. Президиумом Верховного Суда РФ 23.12.2020).

Как установлено судом, лицензии должника на добычу опоки и воды прекращены в 2016 году в связи с истечением срока их действия.

ООО «НПО Балашейский комбинат «БАЛКОМ»» в силу статьи 65 АПК РФ не представило необходимые и достаточные доказательства, свидетельствующие о противоправности вменяемого ФИО6 бездействия по непринятию каких-либо действий по продлению лицензий на добычу опоки и воды.

Исполнения указания Арбитражного суда Поволжского округа относительно проверки доводов заявителя относительно действий ответчика ФИО6 по не продлению лицензий, судом проанализированы действия учредителя должника, с учетом требований норм действующего гражданского законодательства и Федерального закона от 04.05.2011 № 99-ФЗ "О лицензировании отдельных видов деятельности", в связи с чем суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу, что действующее законодательство не возлагает на учредителя общества с ограниченной ответственностью, в данном случае, должника, обязанности заниматься продлением срока действия указанных лицензий или давать на это указания единоличному исполнительному органу.

В рассматриваемом случае, учредитель должника ФИО6 не обязана была давать указания по продлению срока действия указанных лицензий Генеральному директору должника ФИО1, который исполнял обязанности единоличного исполнительного органа должника в период прекращения действия лицензий. Непосредственную хозяйственную деятельность организует и осуществляет исполнительный орган в лице руководителя должника.

Довод заявителей об одобрении ФИО6 сделки по заключению ООО «БелОпока» и ООО «Мергель» договора о совместной деятельности №3/2016 от 29.06.2016 не подтверждается материалами дела.

Более того, данная сделка в силу действующего законодательства не требовала получения такого одобрения со стороны учредителя должника.

Анализируя причины несостоятельности (банкротства) должника суд апелляционной инстанции соглашается с выводами суда первой инстанции о том, что такие признаки возникли в результате бездействия руководителя должника ФИО1, при этом план по выходу из кризисной ситуации путем смены вида деятельности им не раскрыт, как и не раскрыты его экономическая эффективность и обоснованность.

Доводы заявителя о том, что ФИО6, являясь фактически аффилированной ООО «Мергель» поскольку состоит в родственных отношениях с ФИО7, одним из учредителей ООО «Мергель», совершала действия, направленные на вывод активов должника и имела цель доведения общества до банкротства, не подтверждается материалами дела.

Наличие родственных отношений учредителя должника с учредителем иной организации, в том числе с которой была признана сделка недействительной, само по себе не свидетельствует о создании «схемы» по выводу активов должника» или совершению действий по доведению общества до банкротства.

Заявитель не представил допустимых и относимых доказательств, что учредителем должника ФИО6 давались указания должнику по выводу активов , в том числе в пользу ООО «Мергель».

Доводу ФИО6 относительно причин объективного банкротства должника, связанных с действиями ФИО2, будет дана оценка при рассмотрении эпизода привлечения ФИО2 и ФИО5 Во привлечении к субсидиарной ответственности по заявлению ФНС России.

Таким образом, исследовав представленные в материалы дела документы, оценив доводы и возражения участвующих в деле лиц, руководствуясь изложенными нормами права и исходя из фактических обстоятельств дела, установив, что ФИО6 являлась учредителем должника; доказательств совершения должником сделок по указанию учредителя должника ФИО6, либо в ее интересах, а также того, что ею совершались действия, либо давались указания, которые непосредственно явились необходимой причиной банкротства должника, не представлено, как и доказательств совершения учредителем незаконных и недобросовестных действий, приведших к банкротству общества, можно сделать вывод об отсутствии оснований для привлечения ее к субсидиарной ответственности.

По поводу привлечения к субсидиарной ответственности ФИО7

Также, ФИО2 и ФИО4 (первоначальный заявитель ООО «НПО Балашейский комбинат») обратились в Арбитражный суд Самарской области с заявлением к ФИО7 о привлечении к субсидиарной ответственности в размере 19 000 129,46 рублей.

В обосновании заявленных требований заявители указывают, что ФИО6 являлась номинальным участником общества, решения по управлению должником никаких не принимала, о деятельности организации ничего не знает, в связи с этим реальным бенефициаром ООО «Белопока» являлась семья О-вых. Именно деятельность ФИО7 является основной причиной доведения организации до банкротства.

Также заявитель указывает, что согласно сведениям ЕГРЮЛ участниками ООО «Белопока» являются ФИО6 (доля - 90%) и ФИО13 (доля - 10%). ФИО6 является участником ООО «Белопока» с 2005 г., до 14.04.2016 ФИО6 владела 50% долей общества, однако с апреля 2013 года управление ООО «Белопока» формально находилось под её единоличным контролем, так как второй участник общества ФИО2 был отстранен от любых форм участия в управлении делами должника.

Кроме того, заявитель указывает, что ФИО7 искусственно формировалась задолженность перед ООО «Белопока» путем заключения договоров аренды помещений, договор аренды машины. В результате ненадлежащего исполнения обязательств по договорам аренды у должника образовалась задолженность в размере 1 190 501 руб., взысканная решением Арбитражного суда Самарской области от 16.02.2016 по делу 29511/2015.

Также заявитель указывает, что с 2006 по 2014 ФИО14 (супруг ФИО7) занимал должность исполнительного директора (руководителя) Некоммерческой организации «Инновационный фонд Самарской области». Именно данным фондом был предоставлен займ должнику в размере 10 млн. руб. Тем самым ФИО14 имел возможность контролировать деятельность должника, получать информацию о производственных и финансовых возможностях организации.

Кроме того, ФИО7 совместно с третьими лицами создает ООО «Мергель», доля ФИО7 в уставном капитале 25%.

Пунктом 4 статьи 10 Закона о банкротстве, которая подлежит применению в данном деле с учетом периода вменяемых действий, установлено, что, если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, такие лица в случае недостаточности имущества должника несут субсидиарную ответственность по его обязательствам.

Поскольку субсидиарная ответственность является гражданско-правовой, она может наступить для субъекта лишь при наличии всей совокупности необходимых для этого условий, а именно противоправного и виновного поведения субъекта, вреда и причинно-следственной связи между таким поведением и наступившим от него вредом (статьи 15, 1064 ГК РФ).

По смыслу положений главы III.2 Закона о банкротстве контролирующее должника лицо может быть привлечено как к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, так и к ответственности в виде возмещения причиненных им убытков.

Такая ответственность предусмотрена пунктом 1 статьи 10 Закона о банкротстве (в редакции, применимой в настоящем деле) и статьей 53.1 ГК РФ.

При недоказанности оснований привлечения к субсидиарной ответственности, но доказанности противоправного поведения контролирующего лица, влекущего иную ответственность, в том числе установленную статьей 53.1 ГК РФ, суд принимает решение о возмещении таким контролирующим лицом убытков (пункт 20 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве").

Согласно определению, содержащемуся в абзаце тридцать втором статьи 2 Закона о банкротстве (здесь и далее - в редакции Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ), контролирующим должника лицом является лицо, имеющее либо имевшее в течение менее чем за два года до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом (в частности, контролирующим должника лицом могут быть признаны члены ликвидационной комиссии, лицо, которое в силу полномочия, основанного на доверенности, нормативном правовом акте, специального полномочия могло совершать сделки от имени должника, лицо, которое имело право распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью).

Из смысла приведенной правовой нормы следует, что для признания за лицом статуса контролирующего должника необходимо доказать наличие у такого лица возможности давать обязательные для должника указания либо возможности иным образом определять его действия.

Заявителями не были представлены доказательства, подтверждающие наличие у ФИО7 возможности оказывать влияние на деятельность должника, противоправность их действий, приведших к негативным последствиям в виде невозможности удовлетворения требований кредиторов.

То обстоятельство что ФИО7 являлась учредителем ООО «Мергель» - контрагента должника, а также то обстоятельство что она является родственницей ФИО6 учредителя должника не наделяют ее статусом контролирующего должника лицом.

В материалах дела отсутствуют доказательства, что ФИО7 и ФИО6 создали схему по выводу активов должника, кроме того, отсутствуют доказательства, что ФИО7 является выгодоприобретателем в результате деятельности должника.

В материалы дела не представлены доказательства, подтверждающие наличия совокупности условий, необходимых для возложения на ФИО7 ответственности, предусмотренной вышеуказанными нормами права, свидетельствующие о том, что действия (бездействия) ответчика привели к банкротству организации.

С учетом вышеизложенного, суд первой инстанции правомерно отказал в удовлетворении заявления о привлечении ФИО7 к субсидиарной ответственности.

По поводу привлечения к субсидиарной ответственности ФИО2 и ФИО5

ФНС России просила привлечь солидарно к субсидиарной ответственности ФИО2 и ФИО5 в размере 19 001 129,46 руб.

Отменяя судебные акты и направляя на новое рассмотрение спор, суд кассационной инстанции в своем постановлении от 03.11.2020 указал на необходимость проверить основания для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности и не ограничиваться лишь тем, что они уже привлечены к имущественной ответственности в виде взыскания убытков.

В качестве основания, налоговый орган указывает, что должник стал обладать признаками банкротства с августа 2013 г., так как с этого периода он перестал обслуживать займ, выданный на основании договора № 39/10/362-3 от 22.12.2010 г.; ФИО5 до 09.04.2013 г. являлся руководителем Должника. ФИО2 до 04.12.2014 г. являлся участником Должника с долей 50% уставного капитала.

Из этого следует, что ФИО2 и ФИО5 являются контролирующими должника лицами, так как имели контроль над деятельностью должника в течение трехлетнего периода, предшествующего моменту, в который должник стал неспособен в полном объеме удовлетворить требования кредиторов.

Основанием, для привлечения к субсидиарной ответственности Должника налоговый орган указывает на причинение ФИО2 и ФИО5 убытков должнику в размере 7 760 194,44 руб., установленных Постановлением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 01.07.2015 г. по делу № А55-17871/2013 и решением Арбитражного суда Самарской области от 12.02.2015 по делу № А55-6786/2014.

Кроме того, представитель ФИО6 указывает, что признаки объективного банкротства возникли задолго до второго полугодия 2016 г., а именно в момент просрочки должником исполнения обязательств по погашению задолженности перед НО «Инновационный фонд Самарской области», которая возникла ранее 2016 г. и именно эта задолженность является необходимым и достаточным признаком возникновения объективного банкротства; к объективному банкротству должника привели действия ФИО2 по рассылке контрагентам информации о прекращении полномочий руководителя должника, действия ФИО2 по отчуждению исключительных прав на товарные знаки по договору от 16.07.2012 г., незаконное отчуждение железнодорожных путей, договоры аренды техники и неосновательное обогащение ФИО2 и ФИО5

Как установлено в судебном заседании, ФИО2 являлся учредителем должника в период с 10.03.2010 по 04.12.2014, а ФИО5 являлся руководителем должника в период с 18.04.2005 по 19.04.2013.

Поскольку обстоятельства, в связи с которыми ФНС России заявляет о привлечении ответчиков к субсидиарной ответственности, имели место до вступления в силу Закона № 266-ФЗ, соответствующее заявление поступило в суд после вступления в силу Закона № 266-ФЗ, настоящий спор подлежит рассмотрению с применением статьи 10 Закона о банкротстве (в ранее действовавшей редакции Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ), однако, при этом должны применяться процессуальные нормы, предусмотренные Законом о банкротстве в редакции Закона № 266-ФЗ.

В соответствии с абзацем 31 статьи 2 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ под контролирующим должника лицом понимается лицо, имеющее либо имевшее в течение менее чем три года до принятия судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность в силу нахождения с должником в отношениях должностного положения либо иным образом определять действия должника, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом (в частности, контролирующим должника лицом могут быть признаны лицо, которое в силу полномочия, основанного на доверенности, нормативном правовом акте, специального полномочия могло совершать сделки от имени должника, лицо, которое имело право распоряжаться более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной ответственностью, руководитель должника).

Следует учесть, что ФИО5 являлся руководителем должника до 19.04.2013, при этом дело о несостоятельности (банкротстве) должника возбуждено 28.09.2017, то есть ФИО5 являлся руководителем должника более чем за три года до возбуждения дела о несостоятельности (банкротстве).

Оценивая доводы лиц, участвующих в деле относительно, возникновения признаков несостоятельности (банкротства) должника в 2013, 2014 году суд первой инстанции указал, что исходя из финансовых показателей должника у него отсутствовали признаки недостаточности средств для расчетов с кредиторами, должник осуществлял производственную деятельность.

Согласно выписке по расчетному счету в АО КБ «Глобэкс» должник перечислил НО «Инновационный фонд Самарской области»: в 2014 г. - 435 053 руб. в качестве оплаты процентов за предоставленный займ, 676 402 руб. - в качестве частичного возврата займа; в 2015 г. - 233 644 руб. в качестве оплаты процентов за предоставленный займ, 147 000 руб. - в качестве частичного возврата займа.

Таким образом, должник в 2014-2015 г. исполнял свои обязанности по возврату займа и оплате процентов.

Финансовое состояние должника позволяло ему исполнять свои обязательства перед НО «Инновационный фонд Самарской области», ИП ФИО7 и иными лицами вплоть до второго полугодия 2016 г.

В 2013-2015 г. баланс должника был положительным, предприятие фиксировало прибыль.

Судебной экспертизой в рамках дела № А55-15226/2016 установлено, что по состоянию на 31.12.2014 г. величина стоимости чистых активов должника составляла 61 млн. 353 тыс. руб.

Объективное финансовое состояние должника позволяло исполнять своевременно и в полном объеме обязанности как по договору займа №39/10/362-3, так и по всем иным обязательствам.

Как указал Верховный Суд РФ, факт неоплаты долга отдельному кредитору сам по себе не свидетельствует об объективном банкротстве (критическом моменте, в котором должник из-за снижения стоимости чистых активов стал неспособен в полном объеме удовлетворить требования кредиторов, в том числе по уплате обязательных платежей) Определение ВС РФ от 10.12.2020 по делу № 305-ЭС20-11412.

Аналогичным образом, в Постановлении Арбитражного суда Поволжского округа от 16.02.2017 № Ф06-17769/2017 по делу № А57-8897/2013, Постановлении Арбитражного суда Поволжского округа от 03.12.2015 № Ф06-10468/2011 по делу №А55-1134/2011 указано, что наличие у должника неисполненных обязательств перед отдельным кредитором (контрагентом по сделке) на определенный период, само по себе, не свидетельствует о наличии у предприятия признаков неплатежеспособности и (или) недостаточности имущества.

Сам факт ведения хозяйственной деятельности в 2013, 2014, 2015 и до второго полугодия 2016 г. свидетельствует о том, что должник был платежеспособен и состоятелен.

В период необоснованного с объективной точки зрения отказа от исполнения обязанностей по возврату займа и оплате процентов (2014-2015 г.г.) должник производил расчеты с контрагентами, бюджетом в размере, многократно превышающем задолженность ООО «Белопока» перед НК "Инновационный фонд Самарской области" и ООО «ТрансАльянс». Нарушение договора займа никак не связано с недостаточностью денежных средств и иных активов должника, т.е. не является доказательством неплатежеспособности должника в спорный период.

При этом в период с декабря 2014 г. ФИО2 и ФИО5 не являлись контролирующими должника лицами.

Доказательств того, что заключение ФИО2 договора от 16.07.2012 г. об отчуждении исключительных прав на товарные знаки привело к несостоятельности (банкротству) должника не представлено, размер убытков при заключении данного договора и причинено следственные связи не приведены и не доказаны.

В соответствии с п. 23 Постановления Пленума от 21.12.2017 № 53 презумпция доведения до банкротства в результате совершения данной сделки не может быть применена поскольку, данной сделкой не причинен существенный вред кредиторам, сделка не являлась значимой для должника и не являлась существенно убыточной.

Постановлением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 01.07.2015 по делу № А55-17871/2013 признаны недействительными договоры займа от 05.03.2011 на сумму 3 000 000 руб. и от 04.04.2011 на сумму 4 000 000 руб., заключенные ФИО2 и ООО «БелОпока». В порядке регресса суд взыскал с ФИО15 полученную сумму займа в размере 7 000 000 руб. и 760 194 руб. 44 коп. в качестве процентов за пользование чужими денежными средствами.

Основанием для признания указанных сделок недействительными явилось нарушение порядка одобрения сделок с заинтересованностью (ст. 45 Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью»). Таким образом, в данном случае речь идет не об убытках, а о нарушении порядка заключения договоров, соответственно, денежные средства взысканы с ФИО2 в порядке регресса, а не в порядке взыскания убытков.

Оспоренные сделки были заключены 05.03.2011 г. и 04.04.2011 г., т.е. за шесть лет до направления ФНС заявления о признании должника банкротом и за пять лет до наступления у должника объективного банкротства (второе полугодие 2016 г.).

Решением Арбитражного суда Самарской области от 12.02.2015 по делу № А55-6786/2014 с ФИО5 в пользу ООО «Белопока» взысканы убытки в размере 4 441 865,44 руб.

Основанием для взыскания явилось нецелевое использование денежных средств в период с 14.01.2009 по 28.12.2012.

С учетом указанных судебных решений должник уже реализовал защиту нарушенного права в полном объеме. В настоящее время дебиторская задолженность ФИО2 и ФИО5 являются активом должника, затем задолженность ФИО2 реализована, средства от реализации пополнили конкурсную массу должника.

При этом, ни заключенные ФИО2 договоры займа, ни нецелевое использование денежных средств ФИО5 не повлекли за собой ухудшение финансового состояния должника в такой степени, что могли повлечь за собой банкротство должника. Данный вывод следует из показателей финансовой деятельности должника в последующие периоды и подтверждается материалами дела.

В спорный период с 2009 по 2012 г.г. стоимость основных средств должника увеличилась с 4 648 руб. до 12 018 000 руб. По состоянию на 31.12.2014 г. величина стоимости чистых активов должника составляла 61 млн. 353 тыс. руб., а рыночная стоимость имущества по состоянию на октябрь-ноябрь 2018 г. - 25 416 164 руб.

Таким образом, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что в данном случае отсутствует основания для привлечения ФИО2 и ФИО5 к субсидиарной ответственности.

В данном обособленном споре объединены несколько требований, два из которых находятся на новом рассмотрении.

При этом, отправляя на новое рассмотрение споры по этим требованиям суд кассационной инстанции указал на необходимость проверить доводы о причастности всех ответчиков к ситуации приведения предприятия должника к объективному банкротству.

В частности проверить доводы ФИО6 о том, что долг предприятия возник задолго до 2016 г. по займу перед НК "Инновационный фонд Самарской области" (решение суда от 12.12.2015), и перед ООО "ТрансАльянс" (решение суда от 18.12.2015). В 2012 году ФИО2 заключил договор об отчуждении товарного знака, после своего увольнения ввел в заблуждение своих контрагентов, произвел отчуждение железнодорожных путей, что причинило убытки предприятию, получил беспроцентный кредит на сумму 7 млн. руб., а ФИО5, допустил безосновательное расходование (растрату) денежных средств предприятия на сумму 4, 4 млн. руб., и при этом ими не представлен план выходы из кризиса.

В своей апелляционной жалобе ФИО1 также обращает внимание на вышеуказанные обстоятельства, а также на то, что в период, когда должник не расплатился за займ в сумме 10 млн.руб., ФИО16 взял на предприятии безвозмездный займ в 7 млн. руб., ФИО5, допустил безосновательное расходование (растрату) денежных средств предприятия на сумму 4, 4 млн. руб. Затем, ФИО16 решил выйти из ООО "БелОпока", инициировал судебный спор, с требованием выпалить ему его долю, что привело в том числе и к аресту активов должника и к тому, что предприятие по результатам данного спора обязано было выплатить 30 млн. руб., что в конечном итоге привело к банкротству предприятия.

Суд апелляционной инстанции проверил данные обстоятельства и установил следующее.

Действительно, в период исполнения своих обязательств должником по займу в 10 млн.руб. было установлено, что ФИО16 взял на предприятии безвозмездный займ в 7 млн. руб., ФИО5, допустил безосновательное расходование (растрату) денежных средств предприятия на сумму 4, 4 млн. руб., что установлено судебными актами. Оспоренные сделки были заключены 05.03.2011 г. и 04.04.2011 г., т.е. за шесть лет до направления ФНС заявления о признании должника банкротом и за пять лет до наступления у должника объективного банкротства (второе полугодие 2016 г.).

В тоже время, их материалов дела установлено, что должник в 2014-2015 г. исполнял свои обязанности по возврату займа и оплате процентов.

При этом, финансовое состояние должника позволяло ему исполнять свои обязательства перед НО «Инновационный фонд Самарской области», ИП ФИО7 и иными лицами вплоть до второго полугодия 2016 г.

В 2013-2015 г. баланс должника был положительным, предприятие фиксировало прибыль (в 2012 г - актив 26 млн. руб., в 2013 г.- 15 млн.руб.)

Более того, судебной экспертизой в рамках дела № А55-15226/2016 установлено, что по состоянию на 31.12.2014 г., т.е. за 2014 г. величина стоимости чистых активов должника составляла 61 млн. 353 тыс. руб. Согласно Баланса за 2015 г. (л.д. 37, т.5) актив должника составил 31 млн.руб.

Данные обстоятельства опровергают доводы о том, что признаки неплатежеспособности возникли задолго до 2016 года.

Доводы о том, что ФИО2 после увольнения вводил в заблуждение контрагентов действия ФИО2 - рассылал контрагентам информации о прекращении полномочий руководителя должника, а также осуществил отчуждение исключительных прав на товарный знак по договору от 16.07.2012 г., железнодорожные пути, заключил договоры аренды техники, чем привел к объективному банкротству, опровергаются обстоятельствами, установленными выше, согласно которым вплоть до 2016 г. предприятие стабильно работало, в 2916 году имело актив на сумму более 61 млн. руб. и стало испытывать трудности лишь после окончания действия лицензии и передачи выгодных позиций в своей коммерческой деятельности ООО "Мергель".

По поводу корпоративного спора следует отметить, что ФИО2 действительно требовал выдела доли по суду и суд его требования удовлетворил, однако это было уже в 2017 г., когда у предприятия возникли признаки банкротства и возбуждено дело о его банкротстве.

Необходимо отметить, что реально денежные средства по этому корпоративному спору ФИО2 так и не получены.

Соответственно, отсутствуют основания утверждать, что этот корпоративный спор привел к банкротству предприятия, тем более, что ФИО2 как участник ООО "БелОпока" в силу закона имел такое право, и это право он реализовал. Каких-либо злоупотреблений при этом не усматривается.

В своей апелляционной жалобе ФИО2 настаивает на привлечении ФИО6 и ФИО7 к субсидиарной ответственности, поскольку первая являлась учредителем должника, а вторая посредством своих родственных и хозяйственных связей оказывала влияние на деятельность должника в своих интересах.

Суд апелляционной инстанции в этой части также не может согласиться с доводами заявителя апелляционной жалобы, поскольку не доказано наличие на то достаточных оснований.

В частности, ФИО6 хотя и была учредителем с большой долей в уставном капитале должника, однако, к управленческим решениям по мероприятиям, приведшим к банкротству, непосредственного отношения не имела.

В отношении ФИО7 заявитель апелляционной жалобы в качестве подтверждения факта того, что она оказывала непосредственное влияние на деятельность должника, представил схему, согласно которой она участвовала в качестве учредителя ООО "Мергель" (25%), являлась руководителем ООО "Опока", где с долей 51% учредителем ООО "Опока" являлся наш должник, а также является родственницей ФИО6 и супругой ФИО14 - руководителя НО "Инновационного фонда", выдавшего займ должнику.

Однако, сопоставив небольшой процент голосов ФИО7 в участии данных предприятий (25 % в ООО "Мергель"), ее должностное положение (руководитель ООО "Опока", которое не контролировало должника, а наоборот находилось под его контролем, как учредителя), наличие родственных связей, статус нахождения в которых не предполагал их эффективное использование, можно сделать вывод, что у ФИО7 не было существенного влияния на деятельность предприятия должника и она его, судя по материалам дела, не оказывала.

При таких обстоятельствах, определение Арбитражного суда Самарской области от 26 сентября 2023 года по делу А55-23304/2017, в обжалуемой части, необходимо оставить без изменения, апелляционные жалобы - без удовлетворения.

Руководствуясь ст.ст. 268-272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда Самарской области от 26 сентября 2023 года по делу А55-23304/2017, в обжалуемой части, оставить без изменения, апелляционные жалобы - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Арбитражный суд Поволжского округа в месячный срок через арбитражный суд первой инстанции.

Председательствующий Н.А. Мальцев

Судьи О.А. Бессмертная

Г.О. Попова