Постановление № А56-18225/18 от 27.01.2022 АС Северо-Западного округа

27 января 2022 года

Дело №

А56-18225/2018

Арбитражный суд Северо-Западного округа в составе председательствующего Богаткиной Н.Ю., судей Воробьевой Ю.В., Казарян К.Г.,

при участии ФИО1 (паспорт), конкурсного управляющего
ФИО2 (паспорт), от акционерного общества «Атомэнергоремонт» ФИО3 (доверенность от 21.12.2020),

рассмотрев 20.01.2022 в открытом судебном заседании кассационные жалобы акционерного общества «Атомэнергоремонт» и ФИО1 на постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 23.10.2021 по делу № А56-18225/2018/суб.2,

у с т а н о в и л:

Определением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 20.02.2018 принято к производству заявление акционерного общества «Атомэнергоремонт», адрес: 115432, Москва, 4062-й Проектируемый <...>, ОГРН <***>,
ИНН <***> (далее – Компания), о признании общества с ограниченной ответственностью «Энергосервис», адрес: 194356, Санкт-Петербург,
пр. Энгельса, д. 126, корп. 2, лит. А, пом. 20Н, ОГРН <***>,
ИНН <***> (далее – Общество), несостоятельным (банкротом).

Определением от 12.07.2018 в отношении Общества введена процедура наблюдения, временным управляющим назначен ФИО2.

Решением от 22.02.2019 Общество признано несостоятельным (банкротом), в отношении его открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утвержден ФИО2

Компания 03.06.2020 обратилась в арбитражный суд с заявлением о привлечении учредителя и бывшего генерального директора должника ФИО1 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника и взыскании с него в конкурсную массу
12 986 795 руб. 56 коп.

Определением от 22.11.2020 суд приостановил рассмотрение заявления о привлечении к субсидиарной ответственности до окончания расчетов с кредиторами.

Постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 20.02.2021 определение от 22.11.2020 отменено, вопрос направлен на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Определением суда первой инстанции от 08.04.2021 в удовлетворении заявления Компании отказано.

Постановлением суда апелляционной инстанции от 23.10.2021 определение от 08.04.2021 отменено, в удовлетворении заявления о привлечении ФИО1 к субсидиарной ответственности отказано, с ФИО1 в конкурсную массу Общества взыскано 6 342 713 руб. в возмещение убытков.

В кассационной жалобе Компания, ссылаясь на неправильное применение судом апелляционной инстанции норм материального и процессуального права, а также на несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела, просит отменить указанное постановление в части отказа в удовлетворении заявления о привлечении ФИО1 к субсидиарной ответственности и передать дело на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

По мнению подателя жалобы, суд апелляционной инстанции незаконно отказал в привлечении ответчика к субсидиарной ответственности по основаниям, изложенным в пункте 1 статьи 61.11 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве), так как ФИО1 совершил незаконные действия по списанию четырех диафрагм, а также заключил ряд незаконных сделок с обществами с ограниченной ответственностью (далее – ООО) «С.Б.Г.» и «ЮниЛайн», в результате которых Общество утратило ликвидное имущество.

Кроме того, Компания не согласна с выводом суда апелляционной инстанции о том, что недействительность сделки в виде подписания акта взаимозачета от 02.07.2018 № 2 с ООО «Научно-производственное объединение Энергореновация» (далее – Объединение) не может являться основанием для привлечения ФИО1 к ответственности ввиду незначительности суммы сделки по сравнению с суммой, включенной в конкурсную массу должника.

В кассационной жалобе и дополнениях к ней ФИО1, ссылаясь на неправильное применение судом апелляционной инстанции норм материального и процессуального права, а также на неполное выяснение обстоятельств, имеющих значение для дела, просит отменить указанное постановление в части взыскания убытков, в остальной части постановление оставить без изменения.

Податель жалобы обращает внимание на отсутствие противоправных действий в отношении Общества, факт возврата денежных средств Компании за диафрагму 23-й ступени, неверное определение размера взысканных убытков.

ФИО1 в дополнениях к кассационной жалобе указывает на пропуск срока исковой давности по требованию о взыскании с него убытков.

В отзыве Компания просит оставить дополнения ФИО1 к кассационной жалобе без удовлетворения.

В судебном заседании представитель Компании поддержал доводы кассационной жалобы представляемой им стороны, возражал против удовлетворения жалобы ФИО1

ФИО1 доводы своей кассационной жалобы поддержал, возражал против удовлетворения жалобы Компании.

Конкурсный управляющий ФИО2 поддержал доводы кассационной жалобы ФИО1, в удовлетворении жалобы Компании просил отказать.

Иные лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещены о времени и месте рассмотрения кассационных жалоб, однако представителей в судебное заседание не направили, что в соответствии с частью 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не стало препятствием для рассмотрения жалоб.

Законность обжалуемого судебного акта проверена в кассационном порядке.

Как следует из материалов дела и установлено судами, по состоянию на 13.02.2018 ФИО1 являлся генеральным директором и учредителем Общества, с долей участия в уставном капитале 22%.

Посчитав, что имеются основания для привлечения ФИО1 к субсидиарной ответственности в связи с неправомерным списанием с бухгалтерского учета должника имущества на 16 056 509 руб., а также совершением сделок, направленных на вывод ликвидных активов должника, Компания обратилась в арбитражный суд с настоящим заявлением, в обоснование которого сослалась на наличие причинно-следственной связи между действиями ФИО1 и невозможностью Общества погасить свои обязательства перед кредиторами.

Поскольку Компания не доказала наличия причинно-следственной связи между действиями (бездействием) ФИО1 и фактическим банкротством должника, суд первой инстанции ввиду отсутствия оснований для привлечения ответчика к субсидиарной ответственности по обязательствам должника определением от 08.04.2021 отказал в удовлетворении заявления Компании.

Суд апелляционной инстанции, установив отсутствие доказательств законного выбытия имущества должника, неразумность и недобросовестность действий ФИО1, в результате которых должник утратил имущество, а имущественным правам кредиторов причинен вред, не согласился с выводом суда первой инстанции. После повторной оценки доказательств суд апелляционной инстанции вынес новый судебный акт, взыскал с ФИО1 в конкурсную массу Общества убытки.

Изучив материалы дела и проверив доводы жалоб, суд кассационной инстанции пришел к следующим выводам.

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве, введенной в действие Федеральным законом от 29.07.2017 № 266-ФЗ, если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника.

В силу подпункта 1 части 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, если причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве.

В пункте 16 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее - Постановление № 53) разъяснено, что под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов (статья 61.11 Закона о банкротстве) следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы.

        Из разъяснений, содержащихся в пункте 23 Постановления № 53, следует, что согласно подпункту 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам. К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными.

По смыслу пункта 3 статьи 61.11 Закона о банкротстве для применения презумпции, закрепленной в подпункте 1 пункта 2 данной статьи, наличие вступившего в законную силу судебного акта о признании такой сделки недействительной не требуется. Равным образом не требуется и установление всей совокупности условий, необходимых для признания соответствующей сделки недействительной, в частности недобросовестности контрагента по этой сделке. По смыслу подпункта 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве для доказывания факта совершения сделки, причинившей существенный вред кредиторам, заявитель вправе ссылаться на основания недействительности, в том числе предусмотренные статьей 61.2 (подозрительные сделки) и статьей 61.3 (сделки с предпочтением) Закона о банкротстве. Однако и в этом случае на заявителе лежит обязанность доказывания как значимости данной сделки, так и ее существенной убыточности. Сами по себе факты совершения подозрительной сделки либо оказания предпочтения одному из кредиторов указанную совокупность обстоятельств не подтверждают.

Согласно пункту 56 Постановления № 53, по общему правилу, на арбитражном управляющем, кредиторах, в интересах которых заявлено требование о привлечении к ответственности, лежит бремя доказывания оснований возложения ответственности на контролирующее должника лицо (статья 65 АПК РФ). Вместе с тем отсутствие у членов органов управления, иных контролирующих лиц заинтересованности в раскрытии документов, отражающих реальное положение дел и действительный оборот, не должно снижать уровень правовой защищенности кредиторов при необоснованном посягательстве на их права. Поэтому, если арбитражный управляющий и (или) кредиторы с помощью косвенных доказательств убедительно обосновали утверждения о наличии у привлекаемого к ответственности лица статуса контролирующего и о невозможности погашения требований кредиторов вследствие действий (бездействия) последнего, бремя опровержения данных утверждений переходит на привлекаемое лицо, которое должно доказать, почему письменные документы и иные доказательства арбитражного управляющего, кредиторов не могут быть приняты в подтверждение их доводов, раскрыв свои документы и представив объяснения относительно того, как на самом деле осуществлялась хозяйственная деятельность (пункт 4 статьи 61.16 Закона о банкротстве).

Таким образом, возлагаемый Законом о банкротстве на контролирующих должника лиц повышенный стандарт доказывания, связанный с опровержением поименованных в Законе о банкротстве презумпций, корреспондирует обязанности соответствующих лиц представить убедительные пояснения (косвенные доказательства), свидетельствующие о наличии презюмируемых обстоятельств.

Ввиду недоказанности того, что сделка в виде подписания акта взаимозачета от 02.07.2018 № 20 с Объединением причинила существенный вред кредиторам, заключенные Обществом с ООО «С.Б.Г» и ООО «ЮниЛайн» в 2014 году договоры по поставке (купле-продаже) диафрагм и перевод бракованных диафрагм на внебалансовый счет явились необходимой причиной объективного банкротства Общества, суд первой инстанции, руководствуясь статьями 61.2, 61.3 и 61.11 Закона о банкротстве и разъяснениями, изложенными в пунктах 16, 23 и 56 Постановления № 53, отказал в удовлетворении заявления Компании.

Суд апелляционной инстанции признал обоснованным вывод суда первой инстанции об отсутствии оснований для привлечения ФИО1 к субсидиарной ответственности, вместе с тем, руководствуясь разъяснениями, данными в пункте 20 Постановления № 53, и исходя из доказанности противоправного поведения контролирующего лица, влекущего иную ответственность, в том числе установленную статьей 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ), принял постановление о возмещении таким контролирующим лицом убытков. Основанием для принятия постановления стала утрата имущества должника (диафрагмы регулирующей 23-й ступени № БТ-159857), стоимостью согласно акту о списании
6 342 713 руб., чем причинен вред Обществу и его кредиторам, поскольку указанное имущество в числе других диафрагм могло составить конкурсную массу и быть реализовано с торгов. Таким образом, имелись основания для привлечения ФИО1 к ответственности в виде взыскания в конкурсную массу Общества 6 342 713 руб. в возмещение убытков.

         Проанализировав представленные в материалы дела доказательства, суд кассационной инстанции счел ошибочными выводы суда апелляционной инстанции по следующим основаниям.

 Из пункта 1 абзаца второго пункта 4, абзаца третьего пункта 17, пункта 20, абзаца десятого пункта 24 Постановления № 53 следует, что выбор между привлечением контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности по его обязательствам и взысканием с них убытков осуществляется судом в зависимости от тяжести последствий неправомерных действий (бездействия) этих лиц для должника, связанных с размером их субъективно осознаваемого выхода за допустимые пределы делового решения разумного и добросовестного менеджера.

Независимо от того, каким образом при обращении в суд заявитель поименовал вид ответственности и на какие нормы права он сослался, суд применительно к положениям статей 133 и 168 АПК РФ самостоятельно квалифицирует предъявленное требование. При недоказанности оснований привлечения к субсидиарной ответственности, но доказанности противоправного поведения контролирующего лица, влекущего иную ответственность, в том числе установленную статьей 53.1 ГК РФ, суд принимает решение о возмещении таким контролирующим лицом убытков.

Таким образом, арбитражный суд не связан данной Компанией правовой квалификацией заявленных требований (спорных правоотношений), а должен рассматривать иск исходя из предмета и оснований (фактических обстоятельств), определяя по своей инициативе круг обстоятельств, имеющих значение для разрешения спора и подлежащих исследованию, проверке и установлению, а также решая, какие именно нормы права подлежат применению в конкретном спорном правоотношении.

        Рассмотрев заявление конкурсного управляющего о привлечении
ФИО1 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника ввиду неправомерного списания им с бухгалтерского учета должника имущества на 16 056 509 руб., что послужило причиной банкротства должника, суд первой инстанции пришел к выводу, что указанные кредитором обстоятельства не могут являться причиной неудовлетворения требований кредиторов должника и основанием для привлечения ФИО1 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Как усматривается из материалов дела и установлено судами, после введения процедуры конкурсного производства ФИО1 предъявил конкурсному управляющему: диафрагмы 21-й ступени № БТ-164485, 22-й ступени № БТ-164487, 24-й ступени № БТ-164489.

Между тем в соответствии с актом от 31.12.2017
№ ООБП-000002 о списании товаров с балансового учета должника были списаны диафрагмы 21-й ступени № БТ-164485, 22-й ступени № БТ-164487, регулирующая 23-й ступени № БТ-159857, и 24-й ступени № БТ-164489 общей стоимостью 16 056 509 руб.

В отношении диафрагмы № БТ-159857, которая не была передана конкурсному управляющему, ФИО1 пояснил, что она передана производителю (ООО «С.Б.Г.»), окончательно признана браком и оставлена в его распоряжении, поскольку не была оплачена Обществом.

В заседании кассационной инстанции ФИО1 также пояснил, что 4 диафрагмы были изготовлены ООО «С.Б.Г.» и ООО «ЮниЛайн»; на основании договоров купли-продажи в 2014 году эти общества поставили Обществу 4 диафрагмы. За диафрагмы 21-й, 22-й и 24-й ступеней Общество уплатило 10 468 722 руб. 50 коп. Оплата диафрагмы 23-й ступени, изготовителем которой являлось ООО «С.Б.Г.», не произведена, так как она признана бракованной и возращена поставщику. При этом ФИО1 не оформил должным образом документы на возврат по причине смерти директора ООО «С.Б.Г.», а также доверительности отношений между организациями, осуществлявшими на протяжении длительного периода времени совместную хозяйственную деятельность.

К дополнениям к кассационной жалобе ФИО1 приложил копию товарной накладной от 24.02.2015 № 5, согласно которой ООО «С.Б.Г.» (поставщик) поставило Обществу диафрагмы № БТ-159857, № БТ-164489 на общую сумму 11 139 282 руб. 60 коп. (том дела 27, лист 123).

В заседании кассационной инстанции ФИО1 также пояснил, что действительно между Обществом и Компанией был заключен договор поставки, на основании которого Компании были поставлены в том числе и спорные
4 диафрагмы. После поставки Общество обнаружило брак, о чем уведомило Компанию. Поскольку Общество не смогло возвратить денежные средства за некачественный товар, Компания обратилась в суд.

Из представленных в материалы документов суд первой инстанции установил, что указанные диафрагмы были переведены директором Общества ФИО1 на основании судебного акта по делу
№ А41-20690/2016 и акта непригодности, подписанного Компанией, на забалансовый счет с целью оптимизации налоговой базы и остались в распоряжении Общества.

Из постановления Десятого арбитражного апелляционного суда от 15.09.2016 и Арбитражного суда Московского округа от 02.12.2016 по делу
№ А41-20690/2016 следует, что по условиям заключенного Обществом и Компанией договора поставки от 26.11.2014 № Р/09/2014-66/23 Общество обязалось поставить Компании запасные части для ремонта турбоагрегата типа Т-50/60-130 УТМЗ. Цена договора составила 21 676 789 руб. 98 коп.

Во исполнение договорных обязательств ответчик передал истцу товара на 21 676 789 руб. 98 коп. Платежным поручением от 29.04.2015 № 1539 Компания перечислила Обществу указанную сумму за поставленный товар.

Поскольку в процессе использования ответчик обнаружил дефекты товара, на основании товарной накладной от 29.10.2016 № 1 он возвратил некачественный товар стоимостью 18 946 680 руб. 62 коп.

Письмом от 05.10.2015 № 507 Общество гарантировало Компании возврат указанной суммы, однако вернуло 7 000 000 руб., в связи с чем суд взыскал с Общества в пользу Компании 11 946 680 руб. 62 коп. основного долга и 1 444 404 руб. 36 коп. процентов за период с 29.04.2015 по 01.04.2016, что и послужило причиной банкротства Общества.   

         Суд первой инстанции не усмотрел в действиях ФИО4 признаков недобросовестности, напротив, материалами дела № А41-20690/2016  установлено, что сторонами достигнуты договоренности по возврату Обществу некачественного товара и возврату Компании его стоимости; Общество в лице ФИО1 принимало меры по возврату за возвращенный товар
7 000 000 руб.

В заседании конкурсный управляющий Общества пояснил, что именно ФИО1 в ходе процедуры банкротства Общества принимал активное участие в передаче его активов. Так, именно он указал место, где хранились списанные с балансового учета должника 3 диафрагмы, которые впоследствии передал конкурсному управляющему. У Общества не было своих складских помещений для хранения диафрагм, которые были возращены Компанией, в связи с чем они хранились на территории ООО «Лентурборемонт».

На основе полученной от ФИО1 информации указанные изделия были конкурсным управляющем инвентаризированы и поставлены на балансовый учет (инвентаризационная опись от 03.07.2019 № 5). Согласно отчету об оценке от 10.04.2020 № 3/07/19 на дату проведения оценки (12.03.2020) рыночная стоимость изделий, числящихся на учете как диафрагмы 21-й, 22-й и 24-й ступени, составляет 47 000 руб.

При этом конкурсный управляющий в отзыве на заявление Компании (том дела 13, лист 99) и в заседании кассационной инстанции пояснил, что Компания по собственной инициативе провела оценку имеющихся в Обществе материальных ценностей, согласно которой стоимость дорогостоящего имущества (диафрагм 21-й, 22-й и 24-й ступени) составила 47 000 руб. Конкурсный управляющий с такой ценой не согласился (впоследствии диафрагмы реализованы по цене около 1 500 000 руб.).

Суд кассационной инстанции полагает верным вывод суда первой инстанции об отсутствии в настоящем деле обстоятельств, образующих презумпции, установленные статьей 61.11 Закона о банкротстве.

В отсутствие достаточных доказательств, свидетельствующих, что именно Общество являлось производителем спорных диафрагм (наличие материальных и технических ресурсов для изготовления диафрагм, их учет и поставка иным контрагентам), а не покупало их у сторонних организаций, вывод суда апелляционной инстанции о том, что диафрагма 23-й № БТ-159857 является собственностью Общества и в результате неразумных и недобросовестных действий руководителя ФИО1 была утрачена, чем причинен вред Обществу и его кредиторам, следует признать ошибочным.

 В деле отсутствуют доказательства, которые бы говорили о незаконности списания диафрагм, которые могли составить конкурсную массу, не нашел подтверждения и довод Компании о том, что списанные диафрагмы были забракованы и 3 диафрагмы, переданные конкурсному управляющему и оприходованные им, не являются тремя из четырех диафрагм, которые имелись у Общества на момент их списания.

Хранение диафрагм на территории третьего лица (ООО «Лентурборемонт») в отсутствие договорных отношений, неправильное оформление документов в части передвижения диафрагм не могут служить основанием для вывода о том, что 4 диафрагмы, которые были поставлены Компании, утрачены
ФИО1 и на момент их списания не были бракованными.

В материалах дела имеется датированный 21.05.2015 акт визуального входного контроля товарно-материальных ценностей, поступивших 16.03.2015 на склад Компании в г. Краснокаменске согласно договору поставки от 26.11.2014 № Р/09/2014-66/23 (том дела 13, лист 154), который составлен представителем Общества с целью проверки соответствия поставленной продукции чертежам и установления наличия сертификатов и паспортов.

На спорные диафрагмы, поименованные в пунктах 40, 41, 42 и 43 акта, имеются сертификаты и паспорта, однако изделия не соответствуют чертежу, выявлено минусовое (на 1,4, 1,5 и 1,6 мм.) отклонение радиального размера.

Данный факт стал причиной возврата диафрагм Обществу и последующего взыскания задолженности.

Согласно делу № А41-20690/2016 Компания обратилась в суд с иском о взыскании с Общества по договору поставки от 26.11.2014 задолженности, возникшей в связи с уплатой денежных средств Обществу и последующим возвратом поставленной продукции. Как следует из иска Компании, в 2015 году письмами Общество уведомило Компанию об обнаружении при проведении входного контроля отклонений радиальных размеров диафрагм и о возврате, забракованных.   

Исходя из условий договора от 26.11.2014, переписки между Компанией и Обществом, положений Гражданского кодекса Российской Федерации, регулирующих возврат продукции ненадлежащего качества,  качественного товара суд удовлетворил иск Компании (решение от 20.06.2016).

Общество подало апелляционную жалобу на решение от 20.06.2016.

В отзыве на апелляционную жалобу Компания настаивала на достижение сторонами договоренности о возврате ей по письму Общества некачественного товара и на готовности ответчика возвратить денежные средства.

В заседании кассационной инстанции конкурсный управляющий Общества пояснил, что в бухгалтерском балансе Общества были отражены 6 242 713 руб. кредиторской задолженности перед ООО «С.Б.Г.» (стоимость диафрагмы
№ БТ-159857). Диафрагма была возвращена ООО «С.Б.Г.», так как Общество ее не оплатило ввиду признания бракованной. В составе дебиторов
ООО «С.Б.Г.» не числится. Данная организация ликвидирована.

 В связи с изложенным Общество не могло ни уничтожить, ни реализовать диафрагму № БТ-159857.

 Доказательств обратного материалы дела не содержат.        

 В отношении диафрагм 21-й, 22-й и 24-й ступени суды первой и апелляционной инстанций пришли к правильному выводу, что действия по списанию (переводу на внебалансовый счет) указанных диафрагм не являются причиной банкротства Общества, поскольку изделия переданы конкурсному управляющему, проинвентаризированы им и реализованы.

В деле нет доказательств наличия у Общества, согласно данным бухгалтерского учета иных диафрагм, изготовленных им или закупленных у третьих лиц.

 Суд кассационной инстанции также соглашается с оценкой судов относительно довода Компании о том, что 18 и 8 платежей, произведенных в адрес ООО «С.Б.Г» и ООО «ЮниЛайн» соответственно на 10 468 722 руб. 50 коп. были направлены на построение искусственных договорных отношений с целью имитации реальной экономической деятельности и прикрытия неправомерных действий по безвозмездному выводу из Общества денежных средств за якобы изготовленные и поставленные диафрагмы.

Так, в назначении платежей, перечисленных ООО «С.Б.Г.», указаны договоры от 23.07.2014 и 20.11.2014, счета от 23.07.2014 и 24.02.2015, наименование изделия - диафрагма; в платежах, перечисленных
ООО «ЮниЛайн», указаны договор от 31.12.2014 и счет от 04.04.2014 за диафрагму.

 Даты договоров с ООО «С.Б.Г» и ООО «ЮниЛайн» соотносятся с периодом заключения договора с Компанией (26.11.2014).

 Согласно выпискам из единого государственного реестра юридических лиц Общество создано 17.01.1997, ООО «С.Б.Г» - 20.03.1997, ООО «ЮниЛайн» - 25.11.2013.

 Иных поставщиков диафрагм, кроме ООО «С.Б.Г» и ООО «ЮниЛайн», не установлено.

 Исследовав материалы дела, приняв во внимание пояснения конкурсного управляющего и бывшего руководителя должника ФИО1, суд первой инстанции установил, что ФИО1 принимал меры по передаче имущества и документации.

После инвентаризации основных средств конкурсный управляющий провел оценку переданных активов и их реализацию.

 Между конкурсным управляющим и бывшим руководителем должника ФИО1 нет расхождений по вопросу передачи имущества; не установлено искажения бухгалтерской отчетности.

Диафрагмы, признанные непригодными, согласно акту о списании товаров от 31.12.2017, утвержденному ФИО1, списаны с балансового учета должника.

Компания 13.05.2019 направила в Выборгский районный отдел Главного управления Федеральной службы судебных приставов по Санкт-Петербургу заявление о привлечении к уголовной ответственности бывшего генерального директора Общества ФИО1 за совершение преступления, предусмотренного частью 2 статьи 315 Уголовного кодекса Российской Федерации. В возбуждении уголовного дела отказано (постановление от 21.12.2020).

Как указано в постановлении от 21.12.2020, в заявлении Компания просила провести проверку по факту списания ФИО1 диафрагм на основании акта от 31.12.2017, полагала, что ФИО4 скрыл принадлежащее Обществу имущество, которое могло быть реализовано в счет погашения задолженности по исполнительному производству, возбужденному на основании решения Арбитражного суда Московской области по делу № А41-20690/2016; ФИО1 под видом списания указанных диафрагм скрыл их от судебного пристава-исполнителя, сведений о списании диафрагм не представил. По результатам рассмотрения материалов КУСП от 13.05.2019
№ 67 следователь (дознаватель) пришел к выводу, что в действиях
ФИО1 отсутствуют признаки злостного уклонения и воспрепятствования исполнению решения суда, так как диафрагмы находятся в распоряжении конкурсного управляющего Общества на территории завода «Гофра». Объективных данных, указывающих на сокрытие ФИО1 имущества, принадлежащего Обществу, не установлено.

Таким образом, суд первой инстанции правильно установил фактические обстоятельства, имеющие значение для дела, дал им надлежащую правовую оценку, верно применил нормы материального права, регулирующие спорные отношения.

При изложенных обстоятельствах у суда апелляционной инстанции не имелось оснований для отмены определения суда первой инстанции.

В силу части 1 статьи 288 АПК РФ основаниями для изменения или отмены решения, постановления арбитражного суда первой и апелляционной инстанций являются несоответствие выводов суда, содержащихся в решении, постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным арбитражным судом первой и апелляционной инстанций, и имеющимся в деле доказательствам, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

По правилам пункта 5 части 1 статьи 287 АПК РФ арбитражному суду кассационной инстанции предоставлено право по результатам рассмотрения кассационной жалобы оставить в силе одно из ранее принятых по делу решений или постановлений.

С учетом изложенного, постановление суда апелляционной инстанции подлежит отмене на основании части 1 статьи 288 АПК РФ с оставлением в силе определения суда первой инстанции.

 Руководствуясь статьями 286, 287, 288, 289 и 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Северо-Западного округа

п о с т а н о в и л:

 постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 23.10.2021 по делу № А56-18225/2018 отменить.

 Определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 08.04.2021 по делу № А56-18225/2018 оставить в силе.

 Отменить приостановление исполнения постановления Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 23.10.2021 по делу № А56-18225/2018, произведенное определением Арбитражного суда Северо-Западного округа от 29.11.2021.

Председательствующий

Н.Ю. Богаткина

Судьи

Ю.В. Воробьева

К.Г. Казарян