Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев апелляционную жалобу (регистрационный номер 13АП-7550/2022) ФИО2 на определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 25.02.2022 по делу № А56-23506/2017/сд.3 (судья Новоселова В.Л.), принятое

по заявлению финансового управляющего ФИО4

к Янкойц Мирославу, ФИО5, ФИО2, ФИО6

третье лицо: финансовый управляющий ФИО10 – ФИО7,

о признании сделок недействительными и применении последствий их недействительности

по делу о несостоятельности (банкротстве) ФИО8,

установил:

публичное акционерное общество «Сбербанк России» (адрес: 117997, Москва, ул. Вавилова, д. 19, ОГРН <***>, ИНН <***>) обратилось в Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области с заявлением о признании ФИО8 несостоятельной (банкротом).

Определением от 11.04.2017 заявление Банка принято к производству, возбуждено дело о банкротстве.

Определением от 21.07.2017 в отношении должника введена процедура реструктуризации долгов гражданина, финансовым управляющим утвержден ФИО9.

Решением от 05.02.2018 ФИО8 признана несостоятельной (банкротом), в отношении должника введена процедура реализации имущества гражданина, финансовым управляющим утвержден ФИО4.

В дальнейшем 14.05.2018 Банк обратился в Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области с заявлением о признании ФИО10 несостоятельным (банкротом), которое принято к производству определением от 23.05.2018 по делу № А56-59950/2018.

Решением от 16.07.2018, резолютивная часть которого объявлена 12.07.2018, ФИО10 признан несостоятельным (банкротом), в отношении его введена процедура реализации имущества гражданина, финансовым управляющим утвержден ФИО7.

Определением от 11.07.2019 дела № А56-23506/2017 и № А56-59950/2018 объединены в одно производство с присвоением делу номера № А56-23506/2017, финансовым управляющим должников утвержден ФИО4.

Определением от 05.12.2019 ФИО4 освобожден от исполнения обязанностей финансового управляющего должников, финансовым управляющим утвержден ФИО11.

В рамках дела о банкротстве в отношении ФИО8, финансовый управляющий ФИО4 обратился с заявлением к Янкойц Мирославу, ФИО5, ФИО2 о признании недействительными:

- договора купли-продажи от 28.12.2015, заключенного между ФИО8, ФИО12 Мирославом, с одной стороны, и ФИО5, с другой;

- предварительного договора купли-продажи квартиры с задатком от 28.01.2016, заключенного между ФИО5 и ФИО2;

- договора купли-продажи от 21.10.2016, заключенного между ФИО5 и ФИО2;

- договора купли-продажи квартиры от 12.03.2018, заключенного между ФИО2 и ФИО6,

и применении последствий недействительности сделок в виде обязания ФИО6 возвратить ФИО8 1/2 долю в праве собственности на квартиру с кадастровым номером 78:14:0004618:2552, расположенную по адресу: Санкт-Петербург, Московский пр., д. 153, лит. А, кв. 99.

Определением от 26.09.2018 к участию в обособленном споре привлечены в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, ФИО7 - финансовый управляющий ФИО10 и ФИО6

Определением от 04.03.2019 к участию в обособленном споре в качестве соответчика привлечена ФИО6

Определением от 08.05.2019 заявление финансового управляющего о признании сделок недействительными удовлетворено частично, признан недействительным договор купли-продажи от 28.12.2015, заключенный между ФИО8, ФИО10 и ФИО5, применены последствия недействительности сделки в виде взыскания с ФИО5 в конкурсную массу должника 10000000 руб. В остальной части в удовлетворении заявленных требований отказано.

Постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 25.11.2019 определение от 08.05.2019 оставлено без изменения.

Суды не установили признаки недействительности, мнимости сделок с участием ФИО2 и ФИО6, поскольку они не являются заинтересованными лицами по отношению к должнику, принимали решения о продаже и покупке квартиры в условиях отсутствия у них сведений о недобросовестности продавца по сделке – ФИО5, вследствие чего могут быть признаны добросовестными приобретателями.

Постановлением Арбитражного суда Северо-Западного округа от 26.05.2020 определение суда первой инстанции от 08.05.2019 и постановление апелляционного суда от 25.11.2019 в части применения последствий недействительности сделки в виде взыскания с ФИО5 в конкурсную массу должника 10000000 руб., отказа в удовлетворении заявления финансового управляющего ФИО8 о признании недействительными предварительного договора купли-продажи квартиры с задатком от 28.01.2016, договора купли-продажи от 21.10.2016, заключенных ФИО5 и ФИО2, отменено, дело в отмененной части направлено на новое рассмотрение в Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области.

В остальной части определение суда первой инстанции от 08.05.2019 и постановление апелляционного суда от 25.11.2019 оставлены без изменения.

При новом рассмотрении суд первой инстанции, установив, что должники и ответчики ФИО5 и ФИО2 образуют группу лиц с общим экономическим интересом, а также то обстоятельство, что у ФИО2 в 2016 году отсутствовала финансовая возможность оплатить стоимость квартиры, определением от 25.02.2022 признал недействительными предварительный договор купли-продажи квартиры с задатком от 28.01.2016 и договор купли-продажи от 21.10.2016, заключенные между ФИО5 и ФИО2, применены последствия недействительности сделок в виде взыскания солидарно с ФИО5 и ФИО2 в конкурсную массу ФИО8 и ФИО10 денежных средств в размере 10000000,00 руб.

ФИО2 обратился с апелляционной жалобой на определение суда первой инстанции от 25.02.2022, которое просит отменить и принять новый судебный акт, в удовлетворении заявленных требований к ФИО2 отказать в полном объеме.

В обоснование жалобы ее податель сослался на то, что у должника на момент совершения оспариваемых сделок отсутствовали признаки неплатежеспособности, которые в связи с просрочкой ЗАО «Алитет» исполнения кредитных обязательств возникли не ранее даты направления требований об исполнении обязательств – 13.09.2016, 19.10.2016, в связи с чем считает, что состав недействительности сделки, предусмотренный пунктом 2 статьи 61.2 ФЗ от 26.10.2002 №127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве), не доказан.

ФИО2 отрицает свою осведомленность о наличии у должника признаков неплатежеспособности, указывая на то, что не был знаком на момент заключения сделок ни с ФИО5, ни с должниками; сделка совершена с целью приобретения квартиры; ФИО2 пользовался квартирой с 21.10.2016 до момента ее продажи ФИО6 по договору купли-продажи от 12.03.2018; нес бремя ее содержания. Согласно доводам жалобы, должник не проживала в спорной квартире после ее приобретения подателем жалобы; должники с начала 2016 года непрерывно проживают по адресу: Санкт-Петербург, пр. Юрия Гагарина, д. 7, литер А, кв. 188, что следует из определения суда первой инстанции от 11.06.2021.

Податель жалобы указывает на заключение сделок на рыночных условиях, что признано также кассационным судом, и на передачу оригиналов расписок ФИО5, который, в свою очередь, ее передал должнику, а тот – финансовому управляющему ФИО4 Согласно объяснениям подателя жалобы, в период с 2013 года по 2016 год им не совершались крупные сделки по приобретению объектов недвижимости и транспортных средств, в связи с чем считает расходный кассовый ордер №53, согласно которому 26.03.2013 ФИО2 получил наличными в банке Санкт-Петербургский филиал ОАО «АК Банк» в сумме 21000000 руб., надлежащим доказательством, подтверждающим наличие у него финансовой возможности оплатить стоимость приобретенного жилья. Помимо этого, должником также проданы автомобиль и квартиры, вырученные от продажи которых денежные средства превышали 12,6 млн. руб.

Также податель жалобы считает необоснованным солидарное взыскание денежных средств в размере 10000000 руб. с ФИО5 и ФИО2 в конкурсную массу должника.

В отзыве на апелляционную жалобу финансовый управляющий, выражая согласие с обжалуемым судебным актом, просит оставить его без изменения, апелляционную жалобу без удовлетворения, указывая на то, что наличие у должника признаков неплатежеспособности установлено еще при первоначальном рассмотрении спора; расписки об оплате стоимости квартиры финансовому управляющему не передавались.

Определением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 19.07.2022 в связи с нахождением в отпуске судей Аносовой Н.В. и Юркова И.В. и невозможностью их участия судебном заседании, в порядке предусмотренном пунктом 2 части 3 статьи 18 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, произведена замена указанных судей на судей Титову М.Г. и Тойвонена И.Ю.

В судебном заседании представитель ФИО2 поддержал доводы апелляционной жалобы в полном объеме. Представитель финансового управляющего возражал против удовлетворения апелляционной жалобы по основаниям, изложенным в отзыве.

Иные лица, участвующие в деле, надлежаще извещенные о времени и месте судебного заседания, явку своих представителей не обеспечили, апелляционный суд, в соответствии со статьей 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, рассмотрел апелляционную жалобу в их отсутствие.

Проверив законность и обоснованность обжалуемого определения, апелляционный суд не установил оснований для его отмены или изменения.

Как установлено судом первой инстанции и следует из материалов дела, ФИО8 и ФИО10 на основании договора купли-продажи квартиры от 27.08.1997 являлись участниками долевой собственности, по 1/2 доле каждый, в отношении квартиры общей площадью 110 кв. м, кадастровый номер 78:14:0007618:2552, расположенной по адресу: Санкт-Петербург, Московский <...>.

ФИО8, ФИО10, с одной стороны, и ФИО5, с другой стороны, 28.12.2015 заключили договор купли-продажи указанной квартиры, согласно которому жилое помещение продано ФИО5 по цене 10000000 руб. Пунктом 4 договора определено, что он является актом приема-передачи квартиры. Переход права собственности зарегистрирован в Управлении Росреестра по Санкт-Петербургу 27.01.2016, о чем сделана запись № 78-78/034-78/034/010/2016-64/3.

На следующий день после регистрации права собственности, 28.01.2016 ФИО5, выступая уже в качестве продавца, заключил с ФИО2 предварительный договор купли-продажи квартиры с задатком, в соответствии с которым стороны договорились в будущем заключить договор о продаже недвижимого имущества (основной договор) - квартиры в срок до 30.10.2016 по цене 10000000 руб., с размером задатка в сумме 9000000 руб. Задаток ФИО2 передал ФИО5 по расписке к предварительному договору.

ФИО2 и ФИО5 21.10.2016 заключили договор купли-продажи, удостоверенный нотариально, соответствующий условиям предварительного договора от 28.01.2016. Денежные средства в размере 1000000 руб. переданы ФИО5 по расписке к договору от 21.10.2016. Переход права собственности зарегистрирован в Управлении Росреестра по Санкт-Петербургу 07.11.2016, о чем сделана запись № 78-78/034-78/999/001/2016-11891/2.

Впоследствии ФИО2 произвел отчуждение спорной квартиры в пользу ФИО6 по договору купли-продажи от 12.03.2018 также по цене 10000000 руб. Квартира передана покупателю - ФИО6 по акту приема-передачи объекта от 25.03.2018. Переход права собственности зарегистрирован в Управлении Росреестра по Санкт-Петербургу 21.03.2018, о чем сделана запись № 78:14:0007618:2552-78/034/2018-2.

В обоснование заявленных требований финансовый управляющий ссылался на то, что в результате взаимосвязанных сделок дорогостоящее ликвидное имущество выбыло из конкурсной массы, что причинило ущерб кредиторам.

При первоначальном рассмотрении суды первой и апелляционной инстанции, сочтя ФИО2 и ФИО6 добросовестными приобретателями, признали недействительной только первую сделку в данной цепочке – договор купли-продажи от 28.12.2015, заключенный между супругами ФИО12 и ФИО5

Кассационный суд поддержал выводы судов о наличии совокупности обстоятельств, свидетельствующих о недействительности договора от 28.12.2015.

Также суд кассационной инстанции согласился с выводами судов о недоказанности заинтересованности и недобросовестности ФИО6 при покупке спорной квартиры.

В указанных частях определение суда первой инстанции от 08.05.2019 и постановление апелляционного суда от 25.11.2019 оставлены без изменения.

Вместе с тем суд кассационной инстанции, усомнившись в добросовестности ФИО2, направил на новое рассмотрение заявление финансового управляющего в части требования о недействительности предварительного договора купли-продажи квартиры с задатком от 28.01.2016 и договора купли-продажи от 21.10.2016, заключенных между ФИО5 и ФИО2, предписав установить, являлось ли заключение предварительного договора от 28.01.2016 и договора от 21.10.2016 одним из элементов реализации плана по выводу спорного имущества из собственности должника, выбывало ли фактически спорное имущество из владения должника после заключения указанных сделок.

Таким образом, предметом спора при новом рассмотрении являются только предварительный договор купли-продажи квартиры с задатком от 28.01.2016 и договор купли-продажи от 21.10.2016, удостоверенный нотариально, заключенные между ФИО2 и ФИО5

В обоснование заявления финансовый управляющий сослался на положения статьи 61.2 Закона о банкротстве, статей 10, 168 и 170 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Определением от 11.04.2017 в отношении должника возбуждено дело о несостоятельности (банкротстве). Таким образом, спорные договоры с учетом даты первой сделки, совершенной должником, заключены не более, чем за три года до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом, но не ранее года, следовательно могут быть оспорены на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

По правилам пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка). Предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом, либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника, либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

Цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал или в результате совершения сделки стал отвечать признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица, либо направлена на выплату (выдел) доли (пая) в имуществе должника учредителю (участнику) должника в связи с выходом из состава учредителей (участников) должника, либо совершена при наличии одного из условий, предусмотренных в абзацах третьем - пятом пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

При определении вреда имущественным правам кредиторов следует иметь в виду, что, согласно абзацу 32 статьи 2 Закона о банкротстве, под вредом понимаются уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приведшие или могущие привести к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

В соответствии с разъяснениями, содержащимся в пункте 7 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 №63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Постановление №63), презумпция осведомленности другой стороны сделки о совершении этой сделки с целью причинить вред имущественным интересам кредиторов применяется, если другая сторона признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника. При решении вопроса о том, должна ли была другая сторона сделки знать об указанных обстоятельствах, во внимание принимается то, насколько она могла, действуя разумно и проявляя требующуюся от нее по условиям оборота осмотрительность, установить наличие этих обстоятельств.

При определении наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества следует исходить из содержания этих понятий, данного в абзацах 33 и 34 статьи 2 Закона о банкротстве, в соответствии с которым недостаточность имущества – это превышение размера денежных обязательств и обязанностей по уплате обязательных платежей должника над стоимостью имущества (активов) должника; неплатежеспособность - прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств. При этом недостаточность денежных средств предполагается, если не доказано иное.

Судом первой инстанции установлено, что ФИО8 являлась поручителем ЗАО «Алитет» перед ПАО «Сбербанк России» за исполнение обязательств по кредитному договору на основании договора поручительства от 26.06.2015 № 5553-1-100815-ПФЛ-2, и перед ПАО «Банк «Санкт-Петербург» – на основании договоров поручительства от 25.08.2015 № 0119-15-001293/П-3, от 25.08.2015 № 0119-15-001294/П3, от 25.08.2015 № 0119-15-001292/П-3.

Общая сумма неисполненных обязательств перед Банками составила 225401492,48 руб., которые были включены в реестр требований кредиторов должника определениями от 13.11.2017 и 11.04.2017.

Пункт 1 статьи 363 Гражданского кодекса Российской Федерации возлагает на поручителя и должника по гражданско-правовому обязательству солидарную перед кредитором ответственность в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения названным должником обеспеченного поручительством обязательства.

Согласно статье 363 ГК РФ при неисполнении или ненадлежащем исполнении должником обеспеченного поручительством обязательства поручитель и должник отвечают перед кредитором солидарно, если законом или договором поручительства не предусмотрена субсидиарная ответственность поручителя.

Суд первой инстанции, с учетом разъяснений пункта 6 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.07.2009 № 63 «О текущих платежах по денежным обязательствам в деле о банкротстве», согласно которому обязательство поручителя отвечать перед кредитором другого лица за исполнение последним его обязательства возникает с момента заключения договора поручительства, пришел к верному выводу, что на момент совершения спорных сделок должник уже обладала признаками неплатежеспособности.

Суд апелляционной инстанции не усматривает оснований не согласиться с указанным выводом. В период действия договоров поручительства (при наличии неисполненных обязательств перед кредиторами) собственник вправе осуществлять соответствующие правомочия, в том числе распоряжаться имуществом. Однако такое распоряжение не должно приводить к ситуации, когда должник-поручитель не будет способен исполнить принятые на себя обязательства.

Кроме того, необходимо учитывать, что сама по себе недоказанность признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества на момент совершения сделки (как одной из составляющих презумпции цели причинения вреда) не блокирует возможность квалификации такой сделки в качестве подозрительной. В частности, цель причинения вреда имущественным правам кредиторов может быть доказана и иным путем, в том числе на общих основаниях (статьи 9 и 65 АПК РФ) (определение Верховного Суда Российской Федерации от 12.03.2019 № 305-ЭС17-11710(4).

Таким образом, цель причинения вреда имущественным правам кредиторов является доказанной.

При определении наличия доказательств осведомленности ФИО2 о наличии указанной цели, суд первой инстанции правомерно исходил из того, что промежуточный владелец в цепочке сделок – ФИО5 является братом ФИО8, то есть заинтересованным лицом по формальному признаку (родство).

Тогда как осведомлённость ФИО2 о совершении сделки с целью причинения вреда имущественным правам кредиторов должника определена с учетом обстоятельств совершения оспариваемых сделок – предварительный договор купли-продажи (28.01.2016) заключен на следующий день после регистрации перехода права собственности на ФИО5 (27.01.2016), спорная квартира фактически оставалась во владении ФИО8 и ФИО10, супруги не меняли место регистрации, продолжали проживать по спорному адресу; за весь период нахождения квартиры в собственности ФИО2 не производил оплату коммунальных услуг.

В этой связи, суд первой инстанции, с учетом правовой позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 15.06.2016 № 308-ЭС16-1475, верно установил фактическую аффилированность ФИО2 по отношению к ФИО5 и супругам ФИО12 и его осведомленность об истинных целях оспариваемых сделок – недопущение обращения взыскания на нее по требованиям кредиторов.

Суд апелляционной инстанции отклоняет довод жалобы о добросовестности ФИО2 при заключении оспариваемых сделок, отсутствии доказательств пользования супругами ФИО12 спорной квартирой после совершения оспариваемых сделок и несении им бремени содержания квартиры со ссылкой на определение суда первой инстанции от 11.06.2021, поскольку постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 14.10.2021, оставленным без изменения постановлением Арбитражного суда Северо-Западного округа от 18.01.2022 по делу № А56-23506/2017/искл.2, определение суда первой инстанции от 11.06.2021 отменено.

При этом, отказывая в исключении квартиры из конкурсной массы, судами апелляционной и кассационной инстанции приняты во внимание следующие обстоятельства:

- в преддверии банкротства должник продал все свое имущество, тем самым добровольно отказался от исполнительского иммунитета;

- в ходе рассмотрения обособленного спора № А56-23506/2017/сд.1 должник возражал против признания недействительной цепочки сделок по отчуждению квартиры и заявлял о том, что не претендует на нее и никогда в ней не проживал;

- должник и члены его семьи письменно уведомляли арбитражный суд о том, что они с 07.11.2018 постоянно проживают и зарегистрированы по адресу: Санкт-Петербург, ул. Савушкина, д. 125, корп. 2, кв. 138, при этом всю корреспонденцию просили направлять по адресу местонахождения предыдущего места регистрации и проживания: Санкт-Петербург, Московский пр., д. 153, лит. А, кв. 99;

- регистрация в квартире по пр. Юрия Гагарина, д. 7, литер А, кв. 189 была произведена сразу после ее возврата в конкурсную массу должника.

При этом, согласно объяснениям финансового управляющего, квитанции за жилищно-коммунальные услуги были оплачены разово перед продажей квартиры ФИО6; в квитанциях за коммунальные услуги в качестве абонента числилась ФИО8; расчет коммунальных услуг производился за четырех человек - членов семьи ФИО8; ФИО2 был осведомлен, что в квитанциях указана ФИО8 и начисление оплаты производится за четырех человек; ФИО2 не предпринимал действия по переоформлению договоров с поставщиками коммунальных услуг; ФИО2 не регистрировался по месту нахождения квартиры.

Таким образом, подателем жалобы выводы суда первой инстанции в данной части не опровергнуты.

Также судом первой инстанции приняты во внимание финансовые условия взаимосвязи сделок от 28.12.2015, 28.01.2016 и 21.10.2016, которые содержали одинаковое условие о цене квартиры (10 млн. руб.), по которой она также в дальнейшем была реализована ФИО2 в пользу ФИО6

В результате совершения оспариваемых сделок из конкурсной массы должника выбыл ликвидный дорогостоящий актив – квартира общей площадью 110 кв. м, кадастровый номер 78:14:0007618:2552, расположенной по адресу: Санкт-Петербург, Московский <...>, за счет реализации которого могли быть удовлетворены требования кредиторов.

Кроме того, суд первой инстанции, ввиду непредставления оригиналов расписок, а также доказательств наличия у ФИО2 финансовой возможности по оплате 9 млн.руб. в январе 2016 года, соответствующих требованиям пункта 26 Постановление Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 №35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве», критически отнесся к доказательствам оплаты ФИО2 стоимости приобретённой квартиры – распискам ФИО5 о получении 28.01.2016 денежных средств в размере 9000000 руб., 21.10.2016 – в размере 1000000 руб.

Суд апелляционной инстанции отклоняет доводы жалобы в данной части со ссылкой на расходный кассовый ордер №53, согласно которому 26.03.2013 ФИО2 получил наличными в банке Санкт-Петербургский филиал ОАО «АК Банк» в сумме 21000000 руб., поскольку, как верно указано судом первой инстанции, временной разрыв между получением средств в 2013 году и передачей денежных средств по расписке в 2016 году во исполнение предварительного и основного договоров является значительным (три года), следовательно, такой документ ввиду своей давности не может являться относимым и допустимым доказательством финансовой возможности выдачи займа на момент составления расписок.

Тогда как сделки по продаже автомобиля и двух квартир, совершенные в течение 2016 года (общая вырученная сумма превышает 12,6 млн. руб.), не подтверждают наличие у ФИО2 финансовой возможности оплатить наличными 9000000 руб. в январе 2016 года.

В этой связи, суд первой инстанции, оценив по правилам статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации представленные в материалы дела доказательства, нетипичность порядка исполнения спорной сделки, согласованность действий участников кампании по выводу активов должников, отсутствие относимых и допустимых доказательств оплаты по договору с ФИО2 и ФИО5, пришел к верному выводу о доказанности всей совокупности обстоятельств, подлежащей доказыванию по правилам пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, признав оспариваемые сделки недействительными по данному основанию.

Кроме того, суд первой инстанции, с учетом правовой позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 31.07.2017 по делу № 305-ЭС15-11230, установив наличие между сторонами сделок доверительных отношений, пришел к выводу о мнимости оспариваемых сделок.

В абзаце 4 пункта 4 Постановления № 63 разъяснено, что наличие в законодательстве о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации), в том числе при рассмотрении требования, основанного на такой сделке.

Как разъяснено в пункте 10 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.04.2009 № 32 «О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом «О несостоятельности (банкротстве)», исходя из недопустимости злоупотребления гражданскими правами (пункт 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации) и необходимости защиты при банкротстве прав и законных интересов кредиторов по требованию арбитражного управляющего или кредитора может быть признана недействительной совершенная до или после возбуждения дела о банкротстве сделка должника, направленная на нарушение прав и законных интересов кредиторов.

О злоупотреблении сторонами правом при заключении сделок с объектами недвижимости свидетельствует совершение спорной сделки не в соответствии с ее обычным предназначением, а с целью избежания возможного обращения взыскания на отчужденное имущество должника.

Мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна (пункт 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации). Следовательно, при ее совершении должен иметь место порок воли (содержания).

Для признания сделки недействительной на основании пункта 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации необходимо установить то, что на момент совершения сделки стороны не намеревались создать соответствующие условиям этой сделки правовые последствия, характерные для сделок данного вида. При этом обязательным условием признания сделки мнимой является порочность воли каждой из ее сторон. Мнимая сделка не порождает никаких правовых последствий, и, совершая мнимую сделку, стороны не имеют намерений ее исполнить либо требовать ее исполнения.

Как разъяснено в абзаце втором пункта 86 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», следует учитывать, что стороны мнимой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение. Осуществление сторонами мнимой сделки для вида государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество не препятствует квалификации такой сделки как ничтожной на основании пункта 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Правовой целью договора купли-продажи являются передача имущества от продавца к покупателю и уплата покупателем продавцу определенной цены (статья 454 Гражданского кодекса Российской Федерации). Мнимость сделки исключает намерение продавца передать имущество в пользу покупателя и получить определенную денежную сумму, с одной стороны, и намерение покупателя принять от продавца это имущество и уплатить за него цену - с другой.

Оценив спорный договор купли-продажи имущества на предмет наличия признаков его недействительности (ничтожности) по основаниям, предусмотренным в статьях 168 и 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, суд первой инстанции пришел к верному выводу о том, что подлинная воля сторон договора не была направлена на установление правоотношений купли-продажи: подписанный ФИО2 и ФИО5 договор купли-продажи имеет признаки мнимой сделки, совершенной заинтересованными по отношению к должнику лицами лишь для вида, без намерения сторон сделки создать соответствующие ей правовые последствия, с целью вывода ликвидного имущества должника в пользу заинтересованного лица во избежание обращения на него взыскания.

В результате совершения оспоренной сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов, выразившийся в уменьшении размера имущества должника.

При этом, отсутствие оплаты по договору купли-продажи со стороны ФИО2 по смыслу статьи 302 Гражданского кодекса Российской Федерации выводит его из числа добросовестных покупателей квартиры.

Как верно указано судом первой инстанции, перед заключением сделки ФИО2 обязан был выяснить причины приобретения ФИО5 дорогостоящего объекта недвижимости на столь короткий срок, убедиться в добросовестности своего контрагента, отсутствии у него доказательств заинтересованности по отношению к должнику, а также его осведомленности о возможных признаках банкротства должника.

Апелляционный суд обращает внимание на отсутствие сведений о выставлении спорной квартиры на продажу на сайтах объявлений для раскрытия условий сделки перед неограниченным кругом лиц.

В этой связи, суд первой инстанции, принимая во внимание сохранение супругами ФИО12 после совершения оспариваемых сделок фактического контроля над спорной квартирой, заключение сделок непосредственно после перехода права собственности на ФИО5, что свидетельствует о доверительных отношениях между сторонами сделок, притом, что оплата по указанному договору в любом случае не произведена, пришел к верному выводу о наличии у сделки признаков мнимости, которая заключена с целью вывода ликвидного имущества должника в пользу заинтересованного лица во избежание обращения на него взыскания в деле о банкротстве.

Применяя правовые последствия недействительности, суд первой инстанции, руководствуясь пунктом 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации и пунктом 1 статьи 61.6 Закона о банкротстве, установив, что спорное имущество в настоящий момент находится во владении добросовестного приобретателя и не может быть возвращено в конкурсную массу должника в натуре, правомерно обязал ответчиков ФИО5 и ФИО2 в солидарном порядке возвратить в конкурсную массу должников денежные средства в размере стоимости отчужденной квартиры, а именно 10 000 000 руб.

В целом, доводы заявителя апелляционной жалобы не опровергают выводы суда первой инстанции, а выражают несогласие с ними, что не может являться основанием для отмены обжалуемого судебного акта.

При таких обстоятельствах оснований для отмены или изменения определения суда первой инстанции и удовлетворения апелляционной жалобы не имеется.

Расходы по госпошлине по апелляционной жалобе распределены по правилам статьи 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Руководствуясь статьями 176, 223, 268, 269 ч. 1, 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Тринадцатый арбитражный апелляционный суд

постановил:

Определение арбитражного суда первой инстанции от 25.02.2022 оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в Арбитражный суд Северо-Западного округа в срок, не превышающий одного месяца со дня его принятия.

Председательствующий

И.Н. Бармина

Судьи

М.Г. Титова

И.Ю. Тойвонен