Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев апелляционные жалобы (регистрационный номер 13АП-27979/2022, 13АП-27974/2022, 13АП-27976/2022) конкурсного управляющего ООО СМУ №171, ФИО3 и ООО «Телрос Интеграция» на определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 29.07.2022 по делу № А56-26237/2020/суб.1 (судья Антипинская М.В.), принятое

по заявлению конкурсного управляющего ФИО8

к ФИО3, ФИО9 и ФИО6

о привлечении к субсидиарной ответственности,

в деле о несостоятельности (банкротстве) ООО «Строительно-монтажное управление №171»,

установил:

Решением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 11.06.2020 ООО «Строительно-монтажное управление №171» (адрес: 195220, г. Санкт-Петербург, Кушелевская дорога, д. 20, литер А, пом. 2-Н оф. 2, ОГРН:1037835027185; далее – должник, ООО «СМУ №171») признано несостоятельным (банкротом), в отношении должника открыта процедура конкурсного производства, конкурсным управляющим утвержден Иглин Сергей Викторович .

В рамках дела о банкротстве 12.07.2021 конкурсный управляющий обратился с заявлением о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности, а именно ФИО3, ФИО9, ФИО6 и взыскании с указанных лиц солидарно в размере 27 801 664,99 руб.

В обоснование заявления конкурсный управляющий сослался на положения подпунктов 1 и 2 пункта 2 статьи 61.11 ФЗ от 26.10.2002 №127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве).

Определением от 30.09.2021 к участию в настоящем обособленном споре в качестве заинтересованного лица привлечен финансовый управляющий ФИО3 – ФИО10.

Определением от 29.07.2022 заявление конкурсного управляющего удовлетворено частично: суд первой инстанции установил наличие оснований для привлечения к субсидиарной ответственности ФИО9 и ФИО3; в остальной части в удовлетворении заявления отказано. В части определения размера субсидиарной ответственности производство по заявлению конкурсного управляющего приостановлено до окончания расчетов с кредиторами. Одновременно суд первой инстанции отклонил ходатайство ФИО3 о назначении судебной экспертизы.

С апелляционными жалобами на определение суда первой инстанции от 29.07.2022 обратились конкурсный управляющий, ФИО3 и ООО «Телрос Интеграция» (далее – Общество), которые просят его отменить в части: конкурсный управляющий и Общество в части отказа в удовлетворении заявления о привлечении к субсидиарной ответственности ФИО6, удовлетворив заявление конкурсного управляющего о привлечении к субсидиарной ответственности солидарно ФИО3, ФИО9, ФИО6 в полном объёме, а ФИО3 просит отменить определение суда первой инстанции полностью, отказав конкурсному управляющему в удовлетворении заявленных требований.

Конкурсный управляющий и Общество не согласны с освобождением единственного участника должника на протяжении периода с 18.12.2007 по 04.06.2019 – ФИО6 от субсидиарной ответственности по обязательствам должника, полагая, что именно он в спорный период он одобрил совершение сделок, признанных судом недействительными на основании статей 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации, результатом которых стало причинение убытков должнику и кредиторам. Податели жалоб считают, что соглашение об отступном от 01.02.2019, на основании которого в пользу ООО «Центр Кристаллкор» перешло право собственности на здание, расположенного по адресу: Ленинградская обл., Тосненский муниципальный район, Красноборское городское поселение, г.п. Красный Бор, ул. Комсомольская, д.5б, и земельный участок, расположенный по тому же адресу, является крупной сделкой, а значит, подлежало одобрению со стороны ФИО6 , что подтверждается решение единственного участника от 01.02.2019. Относительно заключения специалиста №30/01-СЗ от 22.02.2022, согласно которому исследуемая подпись, исполненная от имени участника ООО «СМУ №171» ФИО6, изображение которой расположено в средней части лицевой стороны копии Решения участника от 01.02.2019, выполненного от имени ФИО6, выполнена не ФИО6, а другим лицом, с подражанием его подписи, податели жалобы указывают на то, что заключение не является экспертным заключением по смыслу статьи 86 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, данный документ является иным документом, так как исполнен специалистом, который не предупреждался в установленном порядке об уголовной ответственности; судебная экспертиза данного документа не производилась; при этом данное заключение было сделано по копии документа, а не на основании оригинала. Более того, ранее ФИО6 определением от 20.01.2022 было отказано в удовлетворении заявлении о фальсификации решения участника от 10.01.2019, в том числе в связи с тем, что ФИО6, совершив нотариально удостоверенную сделку по продаже долей уставного капитала ООО «СМУ-171» в 2019, своими действиями по распоряжению правами участника общества подтвердил, что являлся таковым. В этой связи, податели жалоб считают, что ФИО6 в данном случае продемонстрировал противоречивое процессуальное поведение, что в данном случае выражалось, с одной стороны, в отрицании факта участия в должника, с другой стороны, в том, ФИО6 распорядился данным имуществом; заявление о недостоверности записи в отношении принадлежности ему долей участия в уставном капитале должника ФИО6 не подавал; запись в ЕГРЮЛ в отношении ФИО6 не оспорена, не была признана недействительной, в связи с чем считает подлежащим применению принцип эстоппеля.

ФИО3 в своей апелляционной жалобе сослался на то, что судом первой инстанции было нарушено его процессуальное право на проведение в рамках дела судебной экономической экспертизы, полагая, что анализ финансового состояния должника, подготовленный конкурсным управляющим, не соответствует требованиям Правилам проведения арбитражным управляющим финансового анализа, утвержденного постановлением Правительства РФ от 25.06.2003 №367, что подтверждается рецензией ФИО11 Податель жалобы считает существенным вопрос об обстоятельствах и моменте возникновения неплатёжеспособности у ООО «СМУ № 171». Относительно выводов суда первой инстанции в части привлечения ФИО3 к субсидиарной ответственности в связи с непередачей бухгалтерской и иной документации, печатей, штампов, материальных и иных ценностей ООО «СМУ №171» ответчик указывает, что в материалах дела отсутствуют доказательства того, что действующий конкурсный управляющий вообще обращался с истребованием недостающих документов к ФИО3 либо к ФИО9 По утверждению подателя жалобы, у него отсутствует документация должника, поскольку она была передана по акту приема-передачи документации от 28.05.2019 коммерческому директору ООО «АЗИМИ» ФИО12 Согласно доводам жалобы, из обжалуемого определения не усматривается как отсутствие документов повлияло на процедуру. В части выводом суда первой инстанции о наличии оснований для привлечения ФИО3 к субсидиарной ответственности в связи с совершением сделки (отступное) в отношении имущественного комплекса здания, расположенного по адресу: Ленинградская обл., Тосненский муниципальный район, Красноборское городское поселение, г.п. Красный Бор, ул. Комсомольская, д.5б, податель жалобы считает, что судебный акт, вынесенный по указанной сделке не может являться преюдициальным к данному спору, поскольку он не был привлечен к обособленному спору; более того, поскольку последствием признания сделки недействительной является возврат имущества должнику, податель жалобы считает, что даже при наличии порочности конкретной сделки, это не означает что сделка причинила ущерб кредиторам, при условии возвращения имущества в конкурсную массу; сделка повлекла неплатежеспособность ООО «СМУ 171». Кроме того, податель жалобы считает неподтвержденным надлежащими доказательствами довод конкурсного управляющего о перечислении должником в пользу ООО «НТЦ Кристаллкор» в качестве возврата займа денежных средств на общую сумму 3 734000 руб.

Одновременно ФИО3 в своей апелляционной жалобе просит назначить экономическую экспертизу для проведения анализа финансового состояния должника ООО «Строительно-монтажное управление №171» в соответствии с Правилами проведения арбитражным управляющим финансового анализа (утв. постановлением Правительства РФ от 25 июня 2003 №367) и Федеральным законом «О несостоятельности (банкротстве)» от 26.10.2002 № 127-ФЗ.

ООО «Терес-1» в отзыве на апелляционную жалобу конкурсного управляющего поддержал его доводы, обращая внимание на отсутствие договорных отношений между должником и ООО «НТЦ «Кристаллкор», во исполнение которых были уступлены на основании соглашения об отступном объекты недвижимости. При этом, для регистрации перехода права собственности ФИО3 лично подавал документы совместно с генеральным директором ООО «НТЦ «Кристаллкор» ФИО13

Максимов И.В. в отзыве на апелляционные жалобы конкурсного управляющего и Общества, выражая согласие с обжалуемым судебным актом в части отказа в привлечении его к субсидиарной ответственности, просит оставить его без изменения, апелляционные жалобы без удовлетворения, указывая на то, что участия при создании должника в 1999 году не принимал, с 2004 года постоянно проживает с больной матерью в г. Самаре, не подписывал ни один из учредительных и корпоративных документов должника, а договор купли-продажи доли был подписан им под влиянием шантажа и угроз со стороны Маслюка Д.М.

В судебном заседании представитель ФИО3 поддержал заявленное в апелляционной жалобе ходатайство о проведении судебной экономической экспертизы. ФИО6 и его представитель оставили рассмотрение ходатайства на усмотрение апелляционного суда. Представители конкурсного управляющего, ООО «Терес-1» и ООО «Телрос Интеграция» возражали против удовлетворения ходатайства.

В соответствии со статьей 82 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации назначение и проведение экспертизы является правом, а не обязанностью суда, рассматривающего дело по существу с учетом достаточности совокупности представленных в материалы дела доказательств.

Судебная экспертиза проводится арбитражным судом в случаях, порядке и по основаниям, предусмотренным процессуальным законом.

При этом в соответствии с частью 1 статьи 82, частью 2 статьи 64, частью 3 статьи 86 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации арбитражный суд назначает экспертизу для разъяснения возникающих при рассмотрении дела вопросов, требующих специальных знаний. Заключения экспертов являются одним из доказательств по делу и оцениваются наряду с другими доказательствами.

Таким образом, судебная экспертиза назначается судом в случаях, когда вопросы права нельзя разрешить без оценки фактов, для установления которых требуются специальные познания. Требование одной из сторон о назначении судебной экспертизы не создает обязанности суда ее назначить.

В рассматриваемом случае апелляционным судом не установлены основания для проведения судебной экономической экспертизы, поскольку определение признаков неплатежеспособности, равно как и даты возникновения указанных признаков до даты возбуждения дела о банкротстве не входит в предмет оценки для целей привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности на основании подпунктов 1, 2 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, тогда как возбуждение дела о банкротстве и признание должника банкротом, в силу абзацев 33 и 34 статьи 2, статьи 33 Закона о банкротстве, презюмирует наличие признаков неплатежеспособности у лица, в отношении которого введена процедура банкротства.

Требование на основании статьи 9, пункта 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве, при проверке которого определение даты возникновение неплатежеспособности являлось бы актуальным, конкурсным управляющим не заявлено.

Несогласие заявителя с выводами анализа финансового состояния должника, проведенного арбитражным управляющим, которому статьей 70 Закона о банкротстве предоставлено такое право, основанием для проведения судебной экспертизы также не является.

Следовательно, в настоящем случае у арбитражного суда отсутствуют вопросы, для разъяснения которых необходимо проведение экспертизы.

Спор подлежит рассмотрению на основании имеющихся в деле доказательств, совокупность которых признана апелляционным судом достаточной для установления существенных для дела обстоятельств.

Представитель конкурсного управляющего поддержал доводы, изложенные в своей апелляционной жалобе. Представитель ООО «Телрос Интеграция» поддержал доводы своей апелляционной жалобы. Представитель ООО «Терес 1» поддержал позицию конкурсного управляющего и Общества.

ФИО6 и его представитель возражали против удовлетворения апелляционных жалоб конкурсного управляющего и Общества.

Представитель ФИО3 поддержал доводы своей апелляционной жалобы.

Представители конкурсного управляющего и Общества возражали против удовлетворения апелляционной жалобы ФИО3

Проверив законность и обоснованность обжалуемого определения, апелляционный суд считает, что имеются основания для его отмены в части освобождения от субсидиарной ответственности единственного участника должника, тогда как в остальной части основания для отмены или изменения определения суда первой инстанции отсутствуют.

Как установлено судом первой инстанции и следует из материалов дела, в период с 28.09.2012 (первая запись 18.12.2007) по 26.07.2019 руководителем должника являлся ФИО3.

ФИО6 в период с 18.12.2007 по 04.06.2019 являлся участником должника с долей участия в размере 100%.

Впоследствии единственным участником должника стало ООО «Альфа» (до настоящего времени), а его руководителем – управляющая компания ООО «АЗИМИ» (по дату исключения общества из ЕГРЮЛ, по 21.02.2020). При этом, руководителем ООО «АЗИМИ» с 29.08.2018 являлась управляющая компания ООО «Юридический Центр «Агро», руководителем которого с 10.04.2019 являлся генеральный директор ФИО9.

Аналогичная «скрытая» корпоративная структура была предусмотрена у учредителя – ООО «Альфа»: руководителем ООО «Альфа» с 22.10.2019 была управляющая компания ООО «Группа Компаний ПСК «Нефтехим» (исключено из ЕГРЮЛ 11.03.2021), руководителем которого с 09.07.2019 была управляющая компания ООО «Снабжение-М» (исключено из ЕГРЮЛ 14.05.2020), руководителем которого являлась управляющая компания ООО «Квант» (исключено из ЕГРЮЛ 26.10.2020), руководителем которого являлась управляющая компания ООО «Астон-Балт» (исключено из ЕГРЮЛ 01.02.2021), руководителем которого являлась управляющая компания ООО «Юридический Центр «Агро», руководителем которого являлся ФИО9

Таким образом, обе ветки корпоративных связей со стороны участника должника и его руководителя завершаются управляющей компанией ООО «Юридический Центр «Агро» и ФИО9

В этой связи, суд первой инстанции пришел к верному выводу, что ФИО9, в силу положений, предусмотренных абзацем 2 пункта 5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее – Постановление №53), является контролирующем должника лицом, и его действия (бездействие) подлежит оценке наряду с действиями (бездействием) остальных контролирующих должника лиц.

Конкурсный управляющий полагает, что к субсидиарной ответственности подлежат привлечению как предыдущие руководитель ФИО3 и единственный участник ФИО6, так и последний руководитель и участник должника – ФИО9, а в качестве оснований для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности заявил два основания:

- подпункт 2 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, в связи с непередачей конкурсному управляющему документации должника и его имущества;

- подпункт 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, в связи с совершением сделок, причинивших вред имущественным правам кредиторов, в отношении ФИО6 – в связи с одобрением им сделок на заведомо невыгодных условиях, совершенных во вред имущественным правам кредиторам.

В силу пункта 3 статьи 4 Федерального закона от 29.07.2017 № 266-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях», рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Закона о банкротстве (в редакции, действовавшей до дня вступления в силу названного закона), которые поданы с 01.07.2017, производится по правилам Закона о банкротстве в редакции Закона № 266-ФЗ.

Настоящее заявление поступило после указанной даты, следовательно, к рассматриваемым правоотношениям в части процессуально-правовых норм подлежат применению положения главы III.2 Закона о банкротстве.

Вместе с тем, поскольку субсидиарная ответственность по своей правовой природе является разновидностью ответственности гражданско-правовой, материально-правовые нормы о порядке привлечения к данной ответственности применяются на момент совершения вменяемых ответчикам действий (возникновения обстоятельств, являющихся основанием для их привлечения к ответственности (определение Верховного Суда Российской Федерации от 06.08.2018 № 308-ЭС17-6757(2,3)).

Так как обстоятельства, связанные с непередачей документации должника, на которые ссылается конкурсный управляющий, имели место после введения в действие Законом № 266-ФЗ главы III.2 Закона о банкротстве, к спорным правоотношениям в части материально-правовых норм также подлежат применению положения статьи 61.11 Закона о банкротстве в редакции Закона № 266-ФЗ.

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве, если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника.

Пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, если документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы (подпункт 2 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве).

Подпункт 2 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве применяются в отношении лиц, на которых возложены обязанности организации ведения бухгалтерского учета и хранения документов бухгалтерского учета и (или) бухгалтерской (финансовой) отчетности должника; ведения бухгалтерского учета и хранения документов бухгалтерского учета и (или) бухгалтерской (финансовой) отчетности должника (пункт 4 статьи 61.11 Закона о банкротстве).

В приведенных нормах содержится презумпция причинно-следственной связи между приведенными действиями (бездействием) контролирующих должника лиц и невозможностью удовлетворения требований кредиторов. При доказанности условий, составляющих названную презумпцию, бремя по ее опровержению переходит на другую сторону, которая вправе приводить доводы об отсутствии вины, в частности, о том, что банкротство вызвано иными причинами, не связанными с недобросовестным поведением ответчика.

Вопреки доводам жалобы ФИО3, конкурсным управляющим направлялись запросы бывшим руководителям должника с требованием о передаче ее документации, материальных и иных ценностей (11.06.2020, 08.02.2021) конкурсному управляющему. Более того, будучи участником настоящего обособленного спора, ФИО3 на протяжении года в период его рассмотрения (с 12.07.2021 по 21.07.2022) имел возможность исполнить предусмотренную пунктом 2 статьи 126 Закона о банкротстве обязанность по передаче документации должника конкурсному управляющему.

В этой связи, конкурсный управляющий на основании подпункта 2 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве просил привлечь ФИО3 и ФИО9 к субсидиарной ответственности за непередачу документов.

Суд первой инстанции, установив, что ФИО3 не представил допустимых и надлежащих доказательств передачи документов и материальных ценностей следующему руководителю должника, равно как доказательства передачи документации конкурсному управляющему, придя к выводу, что ФИО9 являлся номинальным руководителем должника (что не исключает его ответственности), пришел к верному выводу об обоснованности заявления конкурсного управляющего в данной части, в связи с чем привлек ФИО3 и ФИО9 к субсидиарной ответственности на основании подпункта 2 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, и суд апелляционной инстанции не усматривает оснований не согласиться с указанным выводом.

Довод жалобы ФИО3 о передаче документации должника по акту приема-передачи от 27.05.2019 коммерческому директору ФИО12 заявлялся при рассмотрении дела в суде первой инстанции и был обоснованно отклонен с указанием на то, что в материалах дела отсутствуют сведения о полномочиях данного лица выступать от лица ООО «АЗИМИ» и принимать документацию должника по акту приема-передачи, в связи с чем суд первой инстанции счел обязанность по передаче новому руководителю должника документации, касающиеся деятельности ООО «СМУ №171», со стороны ФИО3 не исполненной.

Кроме того, судом первой инстанции учтено, что во всех разделах акта (кроме уставных документов, список которых указан в разделе 1 акта) указано только то, что документы переданы в папках; описи конкретных документов, которые были переданы, в акте не имеется.

Также суд первой инстанции принял во внимание отсутствие в материалах дела доказательств передачи ФИО3 активов должника новому руководителю – ФИО9

Согласно последней бухгалтерской отчетности за 2018 год, у должника имелись активы общую сумму 91082000 руб., в том числе запасы на сумму 63112000 руб., денежные средства на сумму 601 000 руб., финансовые и другие оборотные активы на сумму 27 158 000 руб.

Между тем, по правилам части 3 статьи 11 Федерального закона от 06.12.2011 № 402-ФЗ «О бухгалтерском учете», пункта 27 Положения по ведению бухгалтерского учета и бухгалтерской отчетности в Российской Федерации, утв. Приказом Минфина России от 29.07.1998 № 34н, пункта 1.5 Методических указаний по инвентаризации имущества и финансовых обязательств (Приложение к Приказу Минфина России от 13.06.1995 № 49) при смене руководителя необходимо провести инвентаризацию имущества и обеспечить его передачу новому руководителю, наряду с документацией.

Факт передачи материальных ценностей при смене материально ответственного лица может оформляться либо актом о передаче материальных ценностей при смене материально ответственного лица, например, по форме ОП-18, утвержденной Постановлением Госкомстата России от 25.12.1998 № 132, или по самостоятельно разработанной организацией форме, либо инвентаризационной описью по унифицированной или самостоятельно разработанной форме, используемой в качестве передаточного документа.

В этой связи, приняв во внимание, что после смены руководителя должник не осуществлял хозяйственную и финансовую деятельность должника, не сдавал бухгалтерскую и налоговую отчетность; последняя бухгалтерская и налоговая отчетность ООО «СМУ №171» была сдана ФИО3 за 2018 год, который также заключал сделки, выплачивал зарплаты сотрудникам, осуществлял переводы денежных средств контрагентам и контролировал остальное движение денежных средств на счетах должника по 13.06.2019 включительно, суд первой инстанции пришел к верному выводу, что деятельностью должника фактически руководил ФИО3 и передача документов и материальных ценностей новому руководителю должника не осуществлялась, а следовательно, ФИО3 обоснованно привлечен к субсидиарной ответственности наряду с номинальным руководителем ФИО9 на основании подпункта 2 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве.

Смысл указанной презумпции состоит в том, что руководитель, уничтожая, искажая или производя иные манипуляции с названной документацией, скрывает данные о хозяйственной деятельности должника. Предполагается, что целью такого сокрытия, скорее всего, является лишение арбитражного управляющего и конкурсных кредиторов возможности установить факты недобросовестного осуществления руководителем или иными контролирующими лицами своих обязанностей по отношению к должнику. К таковым, в частности, могут относиться сведения о заключении заведомо невыгодных сделок, о выводе активов и т.п., что само по себе позволяет применить иную презумпцию субсидиарной ответственности (подпункт 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве). Кроме того, отсутствие определенного вида документации затрудняет наполнение конкурсной массы, например, посредством взыскания дебиторской задолженности, возврата незаконно отчужденного имущества.

В этой связи, вопреки доводам жалобы ФИО3, именно поэтому предполагается, что непередача документации указывает на наличие причинно-следственной связи между действиями руководителя и невозможностью погашения требований кредиторов.

Также конкурсный управляющий на основании подпункта 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве просит привлечь к субсидиарной ответственности ФИО3 и ФИО6, в связи с совершением следующей сделки.

Как следует из материалов дела, за ООО «СМУ № 171» на праве собственности были зарегистрированы земельный участок площадью 2976 кв.м, кадастровой стоимостью 2254766,40 руб. и находящееся на нем здание, 1972 года постройки, площадью 430 кв.м, кадастровой стоимостью 5 544078,22 руб., расположенные по адресу: Ленинградская обл., Тосненский муниципальный район, Красноборское городское поселение, г.п. Красный Бор, ул. Комсомольская, д.5б.

Указанное имущество было отчуждено должником в лице генерального директора ФИО3 при одобрении сделки единственным участником должника ФИО6 (решение об одобрении от 01.02.2019) на основании соглашения об отступном от 01.02.2019 в пользу ООО «Центр Кристаллкор».

Переход права собственности зарегистрирован в Росреестре 07.04.2019; документы на регистрацию перехода права собственности со стороны должника подавались лично генеральным директором ФИО3

В основание Соглашения об отступном, подписавшие его стороны, указали, что имущество передается в счет погашения задолженности в размере 6277670 руб., которая возникла на основании договора подряда №185/СП от 01.06.2017 и договора цессии от 12.03.2018.

По договору подряда ООО «СМУ № 171» (генподрядчик) поручило ООО «НТЦ «Кристаллкор» (субподрядчику) выполнить строительно-монтажные работы по реконструкции зданий, расположенных по адресу: Санкт-Петербург, Канонерский остров, дом 5, литера А, инвентарный № Т54, литера Е, пластичного грунта для нужд ГУП «Водоканал Санкт-Петербурга», в соответствии с проектной документацией шифр 17/15, шифр 22/16, шифр 119/16, шифр 93/16Д, шифр 25-16-П-ГП, и сроком их выполнения с 01.06.2017 по 15.12.2018, за что подрядчик обязался уплатить субподрядчику 40 870 150 руб.

В подтверждение факта выполнения работ представлены акты по форме КС-2, справки о стоимости работ по форме КС-3.

Задолженность по договору подряда была уступлена ООО «НТЦ «Кристаллкор» в пользу ООО «Центр Кристаллкор» на основании договора цессии от 12.03.2018 в счет погашения задолженности по договору займа в размере 6200000 руб. и процентов по займу в размере 77670 руб., заключенному 09.01.2018 между ООО «Центр Кристаллкор» (займодавец) и ООО «НТЦ «Кристаллкор» (заемщик).

Определением от 18.05.2021 по делу № А56-26237/2020/сд.1/тр.7 суд признал недействительными сделками договор подряда № 185/СП от 01.06.2017 и Соглашение об отступном от 01.02.2019. Также суд признал, что право собственности на имущество у ООО «Центр Кристаллкор» не возникло, одновременно отказав ООО «НТЦ «Кристаллкор» в признании его требований к должнику обоснованными.

Постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 02.12.2021 определение суда первой инстанции от 18.05.2021 отменено, требования ООО «НТЦ «Кристаллкор» признаны обоснованными с включением их в реестр требований кредиторов должника.

Постановлением Арбитражного суда Северо-Западного округа от 28.03.2022 постановление апелляционного суда от 02.12.2021 отменено, определение суда первой инстанции от 18.05.2021 оставлено в силе.

Указанные сделки должника были признаны недействительными по основаниям, предусмотренным статьей 61.2 Закона о банкротстве, статьями 10, 168, 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, как сделки, совершенные при отсутствии равноценного встречного предоставления, и при наличии правовых оснований для квалификации договора подряда № 185/СП как мнимой сделки, совершенной в отсутствие реального исполнения со стороны ответчика, лишь для создания видимости правовых последствий, без реального наступления таковых для сторон по сделке.

Судом кассационной инстанции в своем постановлении также указано, что заключение (составление) фиктивного указанного договора подряда, очевидно, отклоняется от стандарта обычного поведения участников хозяйственного оборота, и позволяет говорить о фактической аффилированности участников рассматриваемых спорных правоотношений, в том числе применительно к разъяснениям, данным в пунктах 6, 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве», в результате которых должник по Соглашению утратил упомянутое имущество, а ООО «Центр Кристаллкор» его приобрело, во вред кредиторам ООО «СМУ № 171», при этом цель, причинения вреда кредиторам, участниками договора подряда и соглашения была достигнута.

Таким образом, определением суда первой инстанции от 18.05.2021, оставленным без изменения постановлением кассационного суда от 28.03.2022, установлено совершение должником под руководством контролирующего его финансово-хозяйственную деятельность ФИО14 при одобрении ФИО6 сделки по выводу существенного актива в пользу фактически аффилированного лица.

В силу части 2 статьи 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, обстоятельства, установленные указанным судебными актами, не подлежат повторному доказыванию. Указанными судебными актами о признании сделок недействительными установлены виновные действия контролирующих должника лиц по выводу активов должника из его конкурсной массы.

Кроме того, конкурсный управляющий указывает, что с расчетного счета должника в период с 28.06.2018 по 04.02.2019 в пользу ООО «НТЦ Кристаллкор» совершены платежи на общую сумму 3734000 руб. с назначением платежа «возврат займа», при этом, документов, подтверждающих правовые основания для перечисления указанных денежных средств, в распоряжении конкурсного управляющего и суда не имеется.

Согласно подпункту 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, если причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве.

В силу абзаца тридцать пятого статьи 2 Закона о банкротстве вред, причиненный имущественным правам кредиторов, - уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий либо бездействия, приводящие к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

Исходя из разъяснений, изложенных в пункте 23 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве», презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам. К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными. При этом следует учитывать, что значительно влияют на деятельность должника, например, сделки, отвечающие критериям крупных сделок (статья 46 Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» и т.д.). Рассматривая вопрос о том, является ли значимая сделка существенно убыточной, следует исходить из того, что таковой может быть признана в том числе сделка, совершенная на условиях, существенно отличающихся от рыночных в худшую для должника сторону, а также сделка, заключенная по рыночной цене, в результате совершения которой должник утратил возможность продолжать осуществлять одно или несколько направлений хозяйственной деятельности, приносивших ему ранее весомый доход.

По смыслу пункта 3 статьи 61.11 Закона о банкротстве для применения презумпции, закрепленной в подпункте 1 пункта 2 данной статьи, наличие вступившего в законную силу судебного акта о признании такой сделки недействительной не требуется. Равным образом не требуется и установление всей совокупности условий, необходимых для признания соответствующей сделки недействительной, в частности недобросовестности контрагента по этой сделке.

Суд первой инстанции, оценив по правилам статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации представленные в материалы дела доказательства, исследовав обстоятельства совершения вышеуказанных сделок, установив, что указанные сделки совершены в период исполнения полномочий генерального директора должника ФИО3, пришел к верному выводу о наличии безусловных оснований для вывода о том, что действия последнего по заключению подозрительных сделок привели к невозможности удовлетворения обязательств перед кредиторами и причинили вред имущественным правам кредиторов, в связи с чем правомерно привлек ФИО3 к субсидиарной ответственности на основании подпункта 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве.

Довод жалобы об отсутствии вреда имущественным правам кредиторов должника, в связи с возвратом имущества на основании недействительной сделки в конкурсную массу должника, апелляционным судом отклоняется, поскольку сделка с объектом недвижимости являлась не единственной по выводу активов должника, однако она являлась единственной сделкой, которая оставила «регистрационный» след, что позволил ее оспорить конкурсному управляющему. Тогда как остальное имущество должника на общую сумму 91082000 руб., включая денежные средства в размере 3734000 руб., перечисленные в пользу ООО «НТЦ Кристаллкор», также были выведены из конкурсной массы должника на основании сделок, информация о которых не была передана конкурсному управляющему.

В то же время, придя к правильному выводу о наличии оснований для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности на основании подпункта 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, суд первой инстанции ошибочно освободил от ответственности единственного участника должника – ФИО6, который являлся таковым в период с 18.12.2007 по 04.06.2019.

Суд первой инстанции, приняв во внимание результаты исследования специалиста №30/01-СЗ от 22.02.2022, представленному в материалы дела ФИО6, согласно которым исследуемая подпись, исполненная от имени участника ООО «СМУ №171» ФИО6, изображение которой расположено в средней части лицевой стороны копии Решения участника от 01.02.2019, выполненного от имени ФИО6, выполнена не ФИО6, а другим лицом, с подражанием его подписи, счел, что ФИО6 не одобрял сделку отчуждению недвижимого имущества, не подписывал указанное решение от 01.02.2019, а следовательно, не подлежит субсидиарной ответственности, в связи с совершением указанной сделки.

Суд апелляционной инстанции считает указанный вывод сделанным без учета абсолютного корпоративного контроля, который имелся в наличии у ФИО6 на протяжении почти 12 лет, и который им не оспаривался, под сомнение не ставился, сведения о наличии у него разногласий с руководителем должника ФИО3 в материалах дела отсутствуют, в том числе в отношении сделки по выводу недвижимого имущества.

При этом ранее суд первой инстанции обоснованно исходил из того, что фальсификация подписи ФИО6 на решении от 01.02.2019 не имеет правового значения для рассмотрения обособленного спора, поскольку совершив нотариально удостоверенную сделку по продаже долей уставного капитала ООО «СМУ-171» в 2019 ФИО6 своими действиями по распоряжению правами участника общества подтвердил, что являлся таковым (определение от 20.01.2022).

В этой связи, как верно указано подателями жалоб, ФИО6 в данном случае продемонстрировал противоречивое процессуальное поведение, что в данном случае выражалось, с одной стороны, в отрицании факта участия в должника, с другой стороны, в том, что ФИО6 распорядился данным имуществом.

Апелляционный суд, исходя из прав единственного участника должника, предоставленных ему статьями 32 – 39 Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью», ставит под сомнение неосведомленность ФИО6 на протяжении 12 лет о его участии в деятельности должника, утверждении им единоличного исполнительного органа, финансово-хозяйственной деятельности должника, которая на протяжении длительного времени была успешной, а также о совершенных в преддверии банкротства сделок.

Как верно указано конкурсным управляющим, ФИО6 не подавал заявление о недостоверности записи в отношении принадлежности ему долей участия в уставном капитале должника; также не оспорен договор купли-продажи доли, таким образом, ФИО6 обладал статусом контролирующего должника лица.

Тогда как действия ФИО6 по подаче заявления о фальсификации документов о создании ООО «СМУ- 171» спустя 15 лет после его создания и после того, как ФИО6 уступил доли участия в обществе – должнике по удостоверенному нотариусом договором об отчуждении долей участия свидетельствуют о противоречивом процессуальном поведении должника, которое, с учетом правовой позиции, изложенной в Определении Верховного Суда РФ от 25.07.2017 №18-КГ17-68, является основанием для отказа в реализации права

Кроме того, апелляционным судом учтено отсутствие в материалах дела доказательств оспаривания им указанной сделки по правилам корпоративного законодательства в период, предшествующий процедуре банкротства, что также косвенно свидетельствует об ее фактическом одобрении.

В этой связи, апелляционный суд, приняв во внимание, что исследование специалиста №30/01-СЗ от 22.02.2022 является внесудебным, а следовательно, на него распространяется процессуальный режим «иных письменных доказательств», исходя из совокупности доказательств и обстоятельств участия ФИО6 в деятельности должника, считает ошибочным исключение судом первой инстанции ФИО6 из состава контролирующих должника лиц и освобождение его от субсидиарной ответственности, в связи с совершением должником вышеуказанной сделки.

Признав обоснованность доводов апелляционных жалоб - конкурсного управляющего и Общества, апелляционный суд считает необходимым отменить определение суда первой инстанции от 29.07.2022 в части отказа в привлечении ФИО6 субсидиарной ответственности, и принять в указанной части новый судебный акт, установив наличие оснований для его привлечения к субсидиарной ответственности на основании подпункта 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве.

В остальной части оснований для отмены или изменения определения суда первой инстанции и удовлетворения апелляционной жалобы ФИО3 не имеется.

Руководствуясь статьями 176, 223, 268, 269, 270 ч. 1 п. 4, 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Тринадцатый арбитражный апелляционный суд

постановил:

Определение арбитражного суда первой инстанции от 29.07.2022 в части отказа в привлечении ФИО6 к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «СМУ-171» отменить.

Установить наличие оснований для привлечения ФИО6 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

В остальной части определение арбитражного суда первой инстанции от 29.07.2022 оставить без изменения, апелляционную жалобу ФИО3 – без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в Арбитражный суд Северо-Западного округа в срок, не превышающий одного месяца со дня его принятия.

Председательствующий

И.Н. Бармина

Судьи

Н.В. Аносова

И.В. Юрков