Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционные жалобы (регистрационный номер 13АП-25757/2023, 13АП-25759/2023, 13АП-25755/2023, 13АП-25752/2023) ФИО24, комитета кредиторов КПК «Инвестфонд Санкт-Петербург», конкурсного управляющего КПК «Инвестфонд Санкт-Петербург» ФИО25 и ФИО3 на определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 27.06.2023 г. по делу № А56-3247/2021/суб.1, принятое

по заявлению конкурсного управляющего ФИО25

о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц

ответчик 1: ООО «Сигма авто» (ИНН: <***>, ОГРН: <***>);

ответчик 2: ООО «Легас» (ИНН: <***>, ОГРН: <***>);

ответчик 3: ФИО24;

ответчик 4: ФИО3;

ответчик 5: ФИО5;

ответчик 6: ФИО26;

ответчик 7: ФИО7;

ответчик 8: ФИО27;

ответчик 9: ФИО9;

ответчик 10: ФИО11;

ответчик 11: ФИО12

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) кредитного потребительского кооператива «ИнвестФонд Санкт-Петербург» (адрес: 197342, Санкт-Петербург, ул. Торжовская д.2, корп.1, лит. А, пом. 13Н; ИНН: <***>, ОГРН: <***>)

установил:

Определением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области (далее – арбитражный суд) от 07.07.2021 г. (резолютивная часть оглашена 30.06.2021 г.) по настоящему делу, вынесенным по заявлению кредиторов - ФИО28 и ФИО29 (принято к производству суда (возбуждено дело о несостоятельности (банкротстве) должника) определением от 27.01.2021 г.), в отношении кредитного потребительского кооператива «ИнвестФонд Санкт-Петербург» (далее – должник, Кооператив) введена процедура наблюдения; временным управляющим утверждена ФИО30, а решением арбитражного суда от 17.11.2021 г. (в виде резолютивной части), должник признан несостоятельным (банкротом); в отношении него введена процедура конкурсного производства, исполняющим обязанности конкурсного управляющего также утверждена ФИО30 (далее - управляющий), которая определением суда от 03.03.2022 г. освобождена от исполнения обязанностей конкурсного управляющего с назначением в качестве такового в соответствии с определением от 08.08.2022 г. ФИО25.

При этом, в ходе последней процедуры, а именно – 08.02.2022 г. - управляющий в рамках настоящего дела (о несостоятельности (банкротстве) должника) обратилась в арбитражный суд с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам должника контролирующих его лиц, и определением от 27.06.2023 г. данное заявление признано частично обоснованным, а именно - к субсидиарной ответственности по обязательствам должника привлечены ФИО24, ООО «Сигма авто», ООО «Легас», ФИО3, ФИО26 и ФИО27; в удовлетворении остальной части заявления отказано; рассмотрение вопроса об определении размера субсидиарной ответственности приостановлено до окончания расчетов с кредиторами с обязанием конкурсного управляющего уведомить суд об устранении обстоятельств, послуживших основанием для приостановления.

Данное определение обжаловано в апелляционном порядке ФИО24, комитетом кредиторов Кооператива, конкурсным управляющим и ФИО3.

ФИО24 в своей жалобе просит определение отменить в части привлечения его к субсидиарной ответственности и разрешить вопрос по существу, полагая не подтвержденными (не доказанными) выводы суда о его недобросовестности; связи его действий (бездействия) с банкротством Кооператива; уклонении от передачи управляющему документов по его финансово-хозяйственной деятельности (частично документация была передана, а остальная часть отсутствует ввиду изъятия правоохранительными органами при недоказанности также того, каким образом отсутствие той или иной документации повлияло на возможность достижения целей процедуры банкротства и удовлетворения требований кредиторов); совершения сделок, направленных на вывод активов должника и их значимость для его деятельности (связь с банкротством); нарушение обязанности по обращению в суд с заявлением о признании Кооператива несостоятельным (банкротом) – при отсутствии также ссылки управляющего на точную дату возникновения у должника соответствующих признаков.

ФИО3 в своей жалобе просит определение изменить, отказав в его привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, мотивируя жалобу формальным определением судом его статуса, как контролирующего должника лица, и неправомерным применением предусмотренной пунктом 2 статьи 61.11 федерального закона от 26.10.2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон о банкротстве) презумции, применительно к чему данный ответчик ссылается на формальное его вхождение в состав правления Кооператива, непринятие им каких-либо управленческих решений, неучастие в хозяйственной в его деятельности, в т.ч. неучастие в каких-либо сделках от имени должника и непринятии решений о заключении таких сделок, а также (как следствие) - отсутствие оснований для признания его выгодоприбретателем в результате деятельности Кооператива (заключения указанных сделок); кроме того, ФИО3 указывает на заявление им, с учетом изложенного, в рамках данного спора о фальсификации его подписи на соответствующих документах и на отсутствие у него обязанности по передаче какой-либо документации управляющему.

В свою очередь, управляющий в своей жалобе просит определение от 27.06.2023 г. отменить в части отказа в привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам должника ФИО5, ФИО7, ФИО9, ФИО11 и ФИО12; принять в этой части новый судебный акт, которым требования управляющего удовлетворить в полном объеме и привлечь к ответственности всех заявленных лиц, настаивая на том, что в силу приведенных им в суде первой инстанции доводов и ссылок на обстоятельства дела все вышеперечисленные лица относятся к контролирующим должника лицам (в т.ч. по специальным основаниям, предусмотренным статьей 189.6 Закона о банкротстве).

В этой связи управляющий полагает недоказанным, вопреки мнению суда, выход ФИО5 из членов Кооператива (что подтверждается только копией его заявления о таком выходе); прекращение полномочий ФИО7, как ревизора Кооператива (что подтверждается только заявлением этого ответчика о прекращении своих полномочий, как ревизора, и свидетельством о рождении ребенка (в обоснование причин прекращения этих полномочий)) при получении также ей безвозмездно по договору от 01.10.2016 г. займа от должника в сумме 2,5 млн.руб.; также применительно к статусу контролирующих должника лиц управляющий указывает на то, что ФИО9 являлся доверенным лицом пайщиков в соответствии с решением общего собрания его членов, а кроме того - принимал денежные средства у пайщиков, как и ФИО11, понимая при этом, что эти средства не пойдут в фонд Кооператива; ФИО12 же, по мнению апеллянта, являясь сотрудником Кооператива, фактически исполняла обязанности его бухгалтера.

И наконец – комитет кредиторов должника в своей жалобе просит, рассмотрев дело по правилам суда первой инстанции, изменить резолютивную часть обжалуемого определения и также привлечь к ответственности лиц, в привлечении которых судом было отказано (ФИО5, ФИО7, ФИО9, ФИО11 и ФИО12) и – в то же время – исключив из числа привлеченных ответчиков ФИО27, мотивируя жалобу в последней части отсутствием доказательств статуса данного ответчика, как контролирующего должника лица (в т.ч. как участника его органов управления, выгодоприобретателя, участника каких-либо правоотношений с иными аффилированными (заинтересованными) по отношению к должнику лицами и т.д.); в отношении же иных перечисленных ответчиков комитет кредиторов настаивает на их статусе, как контролирующих должника лиц, по обстоятельствам, заявленным управляющим (участие в правлении Кооператива; в уставном капитале иных юридических лиц, связанных с Кооперативом; в финансово-хозяйственной деятельности должника - принятии денежных средств и т.д.) при необоснованном отклонении судом первой инстанции приведенных доводов.

В заседании апелляционного суда управляющий в лице представителя и комитет кредиторов в лице председателя, наряду с иными явившимися в заседании кредиторами, доводы жалоб управляющего и комитета поддержали, возражая против удовлетворения жалоб ФИО24 и ФИО3 (в т.ч. комитет – с учетом представленных в письменном виде дополнительных доводов к своей жалобе); представитель ФИО3 поддержал его жалобу, оставив разрешение остальных жалобы на усмотрение суда; представители ФИО5, ФИО7, ФИО9, ФИО11 и ФИО12 возражали против удовлетворения жалоб управляющего и комитета кредиторов (в т.ч. ФИО5, ФИО7, ФИО9 и ФИО11 – с учетом доводов, изложенных в представленных отзывах), также оставив на усмотрение суда разрешение жалоб ФИО24 и ФИО3.

Иные лица, участвующие в деле, и в частности, ответчики: ФИО24, ООО «Сигма авто», ООО «Легас», ФИО26 и ФИО27 - своих позиций (отзывов/возражений) по доводам рассматриваемых жалоб не представили; в заседание не явились; однако, о месте и времени судебного разбирательства они считаются извещенными - в силу части 1 статьи 123 Арбитражного процессуального кодекса РФ (далее – АПК РФ) с учетом разъяснений Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ, содержащихся в пункте 5 постановления от 17.02.2011 г. № 12, и при соблюдении требований абзаца второго части 1 статьи 121 АПК РФ, в связи с чем и в соответствии с частью 3 статьи 156 данного Кодексадело (жалобы) рассмотрено без их участия при отсутствии также с их стороны каких-либо ходатайств с обоснованием невозможности явки в судебное заседании.

Проверив законность и обоснованность обжалуемого определения в порядке, предусмотренном статьями 223, 266, 268 и 272 АПК РФ, апелляционный суд пришел к следующим выводам:

Согласно части 1 статьи 223 АПК РФ и пункту 1 статьи 32 Закона о банкротстве), дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным данным Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства).

Пунктом 3 статьи 1 федерального закона от 29.07.2017 г. № 266-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях» (далее - Закон № 266-ФЗ) статья 10 Закона о банкротстве была признана утратившей силу, и указано, что рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Закона о банкротстве в редакции, действовавшей до дня вступления в силу Закона № 266-ФЗ, которые поданы с 01.07.2017 г., производится по правилам Закона о банкротстве в редакции Закона № 266-ФЗ (пункт 3 статьи 4 Закона № 266-ФЗ); таким образом, процессуальные положения Закона о банкротстве о субсидиарной ответственности соответствующих лиц по обязательствам должника в редакции Закона № 266-ФЗ применяются при рассмотрении заявлений, поданных с 01.07.2017 г., а нормы материального права применяются, если обстоятельства, являющиеся основанием для привлечения лиц к такой ответственности (например, дача контролирующим лицом указаний должнику, одобрение контролирующим лицом или совершение им от имени должника сделки), имели место после дня вступления в силу Закона № 266-ФЗ; соответственно, если такие обстоятельства возникли ранее, то материальные нормы Закона о банкротстве подлежат применению в той редакции, когда они имели место быть.

В данном случае, ввиду приведенных управляющим доводов (обстоятельств), а именно - вменяемых ответчикам действий, носящих длящийся характер, материальное право определяется нормами статей 61.11 и 61.12 Закона о банкротстве в актуальной редакции.

В частности, в соответствии с пунктом 1 статьи 61.11 действующей редакции Закона о банкротстве, если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника, в т.ч. пунктом 2 этой статьи предусмотрено, что пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица при наличии хотя бы одного из следующих обстоятельств:

- причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица);

- документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы (при этом, данные положения применяются в отношении лица, являвшегося единоличным исполнительным органом должника в период совершения должником или его единоличным исполнительным органом соответствующего правонарушения, а также контролирующего должника лица (пункт 5 статьи 61.11 Закона о банкротстве).

- документы, хранение которых являлось обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации об акционерных обществах, о рынке ценных бумаг, об инвестиционных фондах, об обществах с ограниченной ответственностью, о государственных и муниципальных унитарных предприятиях и принятыми в соответствии с ним нормативными правовыми актами, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют либо искажены, при том, что данные положения применяются в отношении единоличного исполнительного органа юридического лица, а также иных лиц, на которых возложены обязанности по составлению и хранению документов, предусмотренных законодательством Российской Федерации об акционерных обществах, о рынке ценных бумаг, об инвестиционных фондах, об обществах с ограниченной ответственностью, о государственных и муниципальных унитарных предприятиях и принятыми в соответствии с ним нормативными правовыми актами (пункт 6 статьи 61.11 Закона о банкротстве).

Кроме того, в соответствии с пунктом 12 статьи 61.11 Закона о банкротстве, контролирующее должника лицо несет субсидиарную ответственность по правилам настоящей статьи также в случае, если должник стал отвечать признакам неплатежеспособности не вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, однако после этого оно совершило действия и (или) бездействие, существенно ухудшившие финансовое положение должника.

В этой связи, как разъяснено в пункте 16 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 г. № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее – Постановление № 53), под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов (статья 61.11 Закона о банкротстве) следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы; при этом, суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством, а контролирующее должника лицо, вследствие действий и (или) бездействия которого невозможно полностью погасить требования кредиторов, не несет субсидиарной ответственности, если докажет, что его вина в невозможности полного погашения требований кредиторов отсутствует; такое лицо не подлежит привлечению к субсидиарной ответственности, если оно действовало согласно обычным условиям гражданского оборота, добросовестно и разумно в интересах должника, его учредителей (участников), не нарушая при этом имущественные права кредиторов, и если докажет, что его действия совершены для предотвращения еще большего ущерба интересам кредиторов; вместе с тем, если заявитель доказал обстоятельства, составляющие основания установленных в пункте 2 статье 61.11 Закона о банкротстве презумпций наличия причинно-следственной связи между действиями (бездействием) контролирующих должника лиц и невозможностью полного погашения требований кредиторов, то и наступление объективного банкротства также считается доказанным.

Кроме того, согласно этим разъяснениям, неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом («фирмой-однодневкой» и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, и т.д.

Равным образом в пункте 17 Постановления № 53 разъяснено, что в силу прямого указания подпункта 2 пункта 12 статьи 61.11 Закона о банкротстве контролирующее лицо также подлежит привлечению к субсидиарной ответственности и в том случае, когда после наступления объективного банкротства оно совершило действия (бездействие), существенно ухудшившие финансовое положение должника. Указанное означает, что, по общему правилу, контролирующее лицо, создавшее условия для дальнейшего значительного роста диспропорции между стоимостью активов должника и размером его обязательств, подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в полном объеме, поскольку презюмируется, что из-за его действий (бездействия) окончательно утрачена возможность осуществления в отношении должника реабилитационных мероприятий, направленных на восстановление платежеспособности, и, как следствие, утрачена возможность реального погашения всех долговых обязательств в будущем.

При этом, согласно статье 61.10 Закона о банкротстве в целях Закона о банкротстве под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий.

В частности, пока не доказано иное, предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это лицо: 1) являлось руководителем должника или управляющей организации должника, членом исполнительного органа должника, ликвидатором должника, членом ликвидационной комиссии; 2) имело право самостоятельно либо совместно с заинтересованными лицами распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества, или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, или более чем половиной голосов в общем собрании участников юридического лица либо имело право назначать (избирать) руководителя должника; 3) извлекало выгоду из незаконного или недобросовестного поведения лиц, указанных в пункте 1 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В то же время, арбитражный суд может признать лицо контролирующим должника лицом по иным основаниям (пункты 4, 5 статьи 61.10 Закона о банкротстве).

В настоящем деле, управляющим в качестве контролирующих должника лиц (ответчиков, подлежащих привлечению к субсидиарной ответственности по обязательствам должника) заявлены:

- ООО «Сигма авто» (ИНН <***>) и ООО «Легас» (прежнее название ООО «Автоломбард Легас») (ИНН <***>), как участники должника с даты его государственной регистрации (17.04.2015 г.), что подтверждено Протоколом № 1 от 13.04.2015 г. общего собрания участников;

- ФИО24 - председатель правления с даты регистрации Кооператива до введения конкурсного производства, а также его участник с даты государственной регистрации (указанный Протокол № 1 от 13.04.2015 г.), а кроме того - генеральный директор ООО «Сигма авто» и ООО «Легас» в период с 11.12.2018 г. по текущее время и их единственный участник с 17.09.2010 и 11.12.2018 г., соответственно (при этом, до последней даты и с 14.10.2010 г. он являлся одним из трех участников ООО «Легас»);

- ФИО3: участник должника и член правления Кооператива с даты государственной регистрации, а кроме того – как сослался управляющий - внес 400 000 руб. в качестве временной финансовой помощи по платежному поручению от 11.07.2017 г., что дополнительно свидетельствует его контроле за деятельностью Кооператива;

- ФИО5 - участник должника и член правления с даты государственной регистрации, а также один из трех участников ООО «Легас» с 14.10.2010 по 11.12.2018, и уполномоченный Кооператива на представление интересов пайщиков согласно выписке от 09.09.2019 г. из Протокола № 8/19 общего собрания членов в форме собрания уполномоченных кооператива;

- ФИО26 - участник должника с даты государственной регистрации и директор ООО «Сигма авто» в период с 03.12.2014 по 11.12.2018 г.;

- ФИО7: участник должника и его ревизор с даты государственной регистрации должника;

- ФИО27 - один из трех участников ООО «Легас» с 14.10.2010 по 11.12.2018 г.;

- ФИО9 - уполномоченный Кооператива на представление интересов пайщиков в соответствии с указанной выше выпиской от 09.09.2019 г., а также с 05.07.2018 по 16.10.2020 г. - генеральный директор и с 05.07.2018 по 15.10.2020 г. - единственный учредитель ООО «Омега» (ИНН <***>), генеральным директором и единственным учредителем которого с 16.10.2020 г. является ФИО24, а равно, как сослался управляющий, ФИО9 непосредственно оформлял договоры по передаче личных сбережений и принимал денежные средства у пайщиков;

- ФИО11 и ФИО12 - сотрудники Кооператива, что подтверждено расчетом страховых взносов за 3-й квартал 2019 г., первая из которых также непосредственно оформляла договора по передаче личных сбережений и принимала денежные средства у пайщиков, а вторая - по сведениям управляющего - являлась его бухгалтером.

Суд первой инстанции признал требования управляющего обоснованными в отношении ответчиков ФИО24, ООО «Сигма авто», ООО «Легас», ФИО3, ФИО26 и ФИО27, исходя, помимо прочего, из факта непередачи управляющему бухгалтерской и иной документации Кооператива, а также несоблюдения Кооперативом порядка отчетности о деятельности, начиная с 2020 г., что, в частности, не позволило управляющему выявить активы должника на сумму более 151 0000 000 руб. (исходя из данных последней бухгалтерской отчетности), в результате чего было существенно затруднено проведение процедуры конкурсного производства.

Также применительно к данным ответчикам суд исходил из положений федерального закона от 18.07.2009 г. № 190-ФЗ «О кредитной кооперации» (часть 1 и 2 статьи 15, части 1 и 2 статьи 21 и части 1 статьи 23), а также специальных норм Закона о банкротстве применительно к кредитному кооперативу, а именно - пункта 2 статьи 189.6 Закона, согласно которой, наряду с предусмотренными пунктом 1 настоящей статьи случаями члены кредитного кооператива (пайщики), являющиеся членами правления кредитного кооператива, членами контрольно-ревизионного органа кредитного кооператива, или член кредитного кооператива (пайщик), являющийся единоличным исполнительным органом кредитного кооператива, несут солидарно субсидиарную ответственность в пределах сумм паенакоплений (паев), подлежащих возврату или возвращенных при прекращении членства в кредитном кооперативе, если признаки банкротства кредитного кооператива возникли в результате виновных действий или бездействия указанных лиц, при том, что указанные лица могут быть признаны виновными, если их решения или действия (в том числе превышение полномочий), повлекшие за собой возникновение признаков банкротства, не соответствовали принципам добросовестности и разумности, установленным гражданским законодательством, уставом кредитного кооператива, обычаями делового оборота.

В данном случае такие действия, по мнению управляющего, выразились в неоднократном неисполнении Кооперативом предписаний Банка России (включая предоставление информации по его запросам) и требований закона «О кредитной кооперации», других законов и иных нормативных актов (в частности – игнорировании требования о членстве в соответствующей саморегулируемых организации), что в итоге повлекло принятие Приморским районным судом по иску Банка решения от 12.10.2020 г. по делу А2а-5784/2020 о его ликвидации, а вина ответчиков, помимо прочего, состоит в назначении на руководящие должности лиц, результат деятельности которых очевидно не соответствует интересам Кооператива; в частности, в соответствии с Протоколом № 1 от 13.04.2015 г. общего собрания участников были избраны председатель Кооператива, члены его правления и ревизор кооператива, а помимо самих лиц, избранных на руководящие должности, за их назначение голосовали также ООО «Сигма авто», ООО «Легас», ФИО27 (участник ООО «Легас» с 14.10.2010 по 11.12.2018) и ФИО26; таким образом, учитывая недобросовестность и неразумность лиц, избранных в органы управления Кооператива, лица, голосовавшие за их избрание, также подлежат привлечению к субсидиарной ответственности.

Вместе с тем, суд отклонил доводы управляющего в отношении других ответчиков - о необходимости их привлечении к субсидиарной ответственности по обязательства должника, и в частности, исходя из недоказанности того, что ФИО12 была вовлечена в управленческую деятельность Кооператива и принимала управленческие решения, а также состояла в органах управления кооператива, давала обязательные для исполнения должником указания или имела возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок, отвечала за финансовое состояние организации, вела финансовый учет и распоряжалась денежными средствами Кооператива, в т.ч. являлась бухгалтером, а с ее стороны имело место недобросовестное поведение, в т.ч. действия, приведшие к уменьшению активов должника или к увеличению имущественных требований и - как следствие - к невозможности исполнению и удовлетворению требований кредиторов, при том, что с ноября 2017 г. ФИО12 пребывала в декретном отпуске, а впоследствие - и в отпуске по уходу за ребенком, и, как она пояснила, к трудовой функции более не возвращалась.

Равным образом суд полагал недоказанным вовлечение в управленческую деятельность Кооператива ФИО11, а именно – что она принимала управленческие решения, состояла в органах управления Кооператива, отвечала за финансовое состояние организации, вела финансовый учет и распоряжалась денежными средствами Кооператива, а также оказывала влияние на его деятельность.

Применительно к ФИО9, по мнению суда, доводы управляющего о его статусе, как генерального директора и учредителя ООО «Омега» с последующей передачей этих полномочий ФИО24 – также не свидетельствует о его участии в управленческой деятельности Кооператива и не влекут вывод о вовлеченности в его деятельность при отсутствии связи между деятельностью должника и ООО «Омега» (последний не являлся членом Кооператива и также не принимал участия в его деятельности Кооператива) при отсутствии со стороны управляющего каких-либо доводов относительно того, какие именно действия данного ответчика привели к банкротству (неплатежеспособности) должника, какие функции в Кооперативе он выполнял и какие сделки были им заключены или одобрены, как не влияет на эти выводы и статус ФИО9, как уполномоченного Кооператива на представление интересов пайщиков; таким образом, управляющий не привел доказательства, свидетельствующих о наличии противоправного характера поведения данного ответчика, его вины, наличии вреда, а также причинно-следственной связи между противоправным поведением и причиненным вредом.

В отношении ФИО7, которая, как сослался управляющий, являлась участником и ревизором должника (с даты государственной регистрации) и, будучи контролирующим должника лицом, не выполнила обязанности по передаче конкурсному управляющему документов по финансово-хозяйственной деятельности должника, суд согласился с ее возражениями о том, что она не являлась ревизором Кооператива и фактически не имела никакого отношения к деятельности юридического лица, в связи с тем, что находилась в отпуске по беременности и родам, а в дальнейшем - в отпуске по уходу за ребенком до достижения им возраста трех лет, что, в частности, подтверждается представленным в материалы дела свидетельством о рождении ребенка в указанный период, а также заявлением о прекращении полномочий ревизора от 23.12.2016 г. при недоказанности также отношения ФИО7 к ведению бухгалтерского учета, хранению документов или бухгалтерской (финансовой) отчетности должника и занятия ей должности бухгалтера (главного) должника, т.е., как признал суд, ФИО7 не имела объективной и реальной возможности по предоставлению документов бухгалтерской отчетности управляющему.

В отношении же ФИО5 суд исходил из того, что данный ответчик вышел из состава членов Кооператива в 2015 г., что подтверждено копией его заявления о прекращении членства от 01.08.2015 г., протоколом собрания членов кооператива № 02.08 от 02.08.2015 г. и не оспорено лицами, участвующими в деле.

Апелляционный суд не усматривает оснований для переоценки изложенных выводов, как сделанных в результате в достаточной степени подробного и всестороннего исследования и анализа материалов (обстоятельств) дела, включая доводы и возражения сторон.

В частности, отклоняя доводы жалобы ФИО24, коллегия исходит из того, что данный ответчик являлся председателем правления Кооператива с даты его регистрации и до введения конкурсного производства; соответственно, он отвечал за правильность ведения бухгалтерского учета и отчетности в Кооперативе, а также сохранность необходимой (в т.ч. первичной) документации и – соответственно – должен был обеспечить ее последующую передачу управляющему (согласно требованиям статьи 126 Закона о банкротстве), что им в надлежащем порядке (своевременно и в полном объеме) сделано не было – при отсутствии опять же надлежащих (бесспорных и достаточных в своей совокупности) доказательств объективной невозможности исполнить эту обязанность.

Равным образом, ФИО24, как председатель правления, несет ответственность за результаты деятельности Кооператива в целом, и в данном случае им допущены неоднократные нарушения, которые послужили в итоге основанием для принятия решения о ликвидации должника с сохранением в то же время у него значительной кредиторской задолженности при отсутствии реальной возможности ее погашения (необходимого для этого имущества).

При этом, как сослался управляющий с 2020 г. должник перестал сдавать соответствующую отчетность, за что также отвечает ФИО24; в то же время, согласно бухгалтерской отчетности, за Кооперативом числились активы на сумму, более 151 млн.руб., за счет которых, очевидно, могла бы быть погашена кредиторская задолженность, но судьба которых, тем не менее, данным ответчиком не раскрыта, что, вопреки его доводам свидетельствует о связи его действий (бездействия) и неблагоприятными последствиями в виде недостижения целей процедуры конкурсного производства, а именно – невозможности формирования конкурсной массы и погашения за счет ее требований кредиторов, и что в изложенной совокупности позволяет признать предусмотренные пунктом 2 статьи 61.11 Закона презумции для привлечения ФИО24 к субсидиарной ответственности.

Применительно к доводам жалобы ФИО3 суд отмечает, что данный ответчик наряду с рядом иных ответчиков входил в состав членов правления Кооператива с даты государственной регистрации, а соответственно – он, как член коллегиального органа управления юридического лица, несет ответственность за формирование его политики, принимаемые управленческие решения, а равно и за назначение (сохранение их полномочий) лиц, осуществляющих непосредственное текущее руководство Кооперативом (включая председателя Правления), а значит он - в силу фактических обстоятельств, вышеизложенных норм и разъяснений и неопровергнутых в надлежащем порядке в этой части выводов суда – также несет ответственность за результаты деятельности Кооператива, включая факт принятия решения о его ликвидации вследствие многочисленных допущенных Кооперативом нарушений и непогашение при этом кредиторской задолженности без разумного обоснования объективных причин невозможности такого погашения – с учетом ранее отраженных в балансе должника активов.

При этом апелляционный суд отмечает, что условия для привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам должника иных лиц, также входящих в состав его органов управления (правления) и имеющих возможность влиять на его управленческие решения, политику и – соответственно - несущих ответственность за результаты его деятельности, и в частности - ООО «Сигма авто», ООО «Легас» и ФИО26 – на данной стадии (апелляционного рассмотрения) кем-либо из участников дела не оспорены, сами эти лица жалобы на пересматриваемое определение не подали; как следствие – выводы в этой суда первой инстанции (установленные им обстоятельства) апелляционной инстанцией не переоцениваются, а эти выводы/обстоятельства считаются доказанными/неопровергнутыми (в т.ч. с учетом части 3.1 статьи 70 АПК РФ).

Вместе с тем оснований для удовлетворения апелляционных жалоб управляющего и комитета кредиторов суд также не усматривает, исходя, в частности, из неопровергнутости документально (и в первую очередь – самим этим ответчиком) факта вовлечения в управленческую деятельность Кооператива ФИО27, как являющегося с 14.10.2010 по 11.12.2018 г одним из трех (наряду с ФИО24 и ФИО5) участников ООО «Легас», входящего, в свою очередь, в состав членов кооператива (его правления); в этой связи, суд также отмечает недоказанность комитетом кредиторов (который в своей жалобе и оспаривает условия для привлечения ФИО27 к субсидиарной ответственности) материального интереса в пересмотре судебного акта в этой части, поскольку податель данной жалобы, как представляющий в первую очередь (наряду с управляющим) интересы кредиторов должен быть заинтересован в максимальном удовлетворении требований, направленных на формирование конкурсной массы, при том, что сам ФИО27 свои возражения на предъявленные требования не заявлял ни в суде первой инстанции, ни при рассмотрении апелляционных жалоб, в т.ч. не подал собственную жалобу на определение от 27.06.2023 г.

Применительно же к доводам управляющего и комитета о наличии оснований для привлечения к ответственности лиц, в удовлетворении требований к которым суд первой инстанции отказал (ФИО5, ФИО7, ФИО9, ФИО11 и ФИО12), апелляционный суд исходит из недоказанности их вовлеченности в управленческую деятельность должника, т.е. принятия им каких-либо решений от его имени самостоятельно или в составе коллегиальных органов, включая их участие в формировании органов управления Кооператива, а равно и наличия у них права (возможности) давать обязательные для Кооператива указания и совершения им каких либо сделок (от имени Кооператива или с ним, как самостоятельными субъектами гражданских правоотношений), в т.ч. повлекших причинение вреда должнику (его кредиторам) и вывод активов Кооператива, а равно и его банкротство (способствовавших этому).

Также в этой связи суд отмечает, что сам по себе статус перечисленных ответчиков, как членов Кооператива, сам по себе не влечет вывод о наличии условий для квалификации их как контролирующих должника лиц, в т.ч. выгодоприобретателей в результате его деятельности (его действий/сделок), что равным образом относится и к статусу этих ответчиков, как лиц, работавших по трудовому договору с Кооперативом и выполнявших от его имени отдельные функции (выступали поверенными, принимали денежные средства от пайщиков и т.д.), применительно к чему коллегия исходит также из недоказанности при осуществлении этими лицами каких-либо функций проявления ими недобросовестности, злоупотребления правом, совершения действий в своих интересах и во вред интересам других пайщиков (кредиторов) и т.д.

Кроме того и применительно к отдельным ответчикам, апелляционный суд полагает надлежаще (документально) не опровергнутым факт выхода из состава членов Кооператива ФИО5, а также прекращения статуса ФИО7, как его ревизора, и не доказанным аналогичным образом, т.е. документально, статус ФИО12, как бухгалтера должника, а равно и наличие у кого-либо из перечисленных ответчиков обязанности по ведению и хранению документации (отчетности) Кооператива.

Таким образом, апелляционный суд признает апелляционные жалобы не подлежащими удовлетворению, а обжалуемое определение - соответствующим нормам материального и процессуального права и фактическим обстоятельствам дела при отсутствии, помимо прочего, и оснований для отмены судебного акта, предусмотренных частью 4 статьи 270 АПК РФ.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 266, 268, 271 и 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Тринадцатый арбитражный апелляционный суд

постановил:

Определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 27.06.2023 г. по делу № А56-3247/2021/суб.1 оставить без изменения, а апелляционные жалобы ФИО24, комитета кредиторов КПК «Инвестфонд Санкт-Петербург», конкурсного управляющего КПК «Инвестфонд Санкт-Петербург» ФИО25 и ФИО3 - без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в Арбитражный суд Северо-Западного округа в срок, не превышающий одного месяца со дня его принятия.

Председательствующий

И.В. Сотов

Судьи

А.Ю. Слоневская

ФИО31