Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу (регистрационный номер 13АП-19306/2018) ФИО6 на определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 20.06.2018 по делу № А56-73667/2012/сд.1 (судья Ю.Э.Кулаковская), принятое

по заявлению ООО «Ротерман-Рус», ИП ФИО3

к ФИО6

о признании сделки недействительной,

установил:

Решением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 05.06.2015 Общество с ограниченной ответственностью «РОТЕРМАНН-РУС» (далее – ООО «РОТЕРМАНН-РУС», Общество, должник) признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утвержден ФИО7

Определением от 02.11.2015 конкурсным управляющим должника утверждена ФИО1.

В рамках процедуры конкурсного производства, конкурсный управляющий ООО «РОТЕРМАНН-РУС» и конкурсный кредитор индивидуальный предприниматель ФИО3 обратились в арбитражный суд с заявлениями о признании недействительным договоров займа от 11.06.2010 и 01.07.2010, заключенных между ФИО6 (займодавцем) и ООО «РОТЕРМАНН-РУС» (заемщиком). Просили исключить из реестра требований кредиторов должника требования ФИО6 в размере 18286775 руб., из которых 2800000 руб. сумма долга по договору займа от 11.06.2010, 15486775 руб. сумма долга по договору займа от 01.07.2010.

В обоснование заявленных требований заявители сослались на то, что ФИО6, являясь до сентября 2010 года участником общества с ограниченной ответственностью «С-Нева» с долей участия 50%, которое, в свою очередь, являлось единственным участником должника с долей участия 100%, фактически участвовал в осуществляемом должником бизнесе по сдаче в аренду принадлежащих ему помещений.

Между тем, участники должника не могут входить в число его конкурсных кредиторов, что отражено в правовой позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 07.07.2017 №308-ЭС17-1556 (1) по делу №А32-19056/2014.

До 2013 года должник фактически находился под контролем ФИО6 Оспариваемые сделки являются притворными, как прикрывающие вклады в имущество Общества. На момент совершения оспариваемых сделок ФИО6 знал о неплатежеспособности должника, о чем свидетельствуют: обращение ООО «С-Нева» с заявлением о банкротстве Общества в делах №А56-15752/2010 и А56-62654/2009. Заключение между ФИО6 и ООО «РОТТЕРМАН-РУС» договора залога недвижимого имущества – автоцентра с паркингом и станцией технического обслуживания по адресу: Санкт-Петербург, Московское шоссе, д.42, корпус 2, лит. А.и Б. в счет исполнения обязательств по договору займа. За счет указанного имущества обеспечивалось исполнение кредитных договоров перед ОАО «Сведбанк», правопреемником которого стал ФИО3 (также указанное имущество было обременено залогом второго бенефициара должника – ФИО8, и ООО «Неолак-Русь», подконтрольного ФИО6).

Указание ФИО6 на инвестиционный характер займа, не подтверждена доказательствами, поскольку плата за предоставление денежных средств не была предусмотрена. Мнимый характер сделки подтверждается также протоколом допроса ФИО6 от 18.04.2014 и иными материалами уголовного дела. ФИО6 обратился о взыскании задолженности по договорам займа значительно позднее наступления срока платежа.

Определением от 22.03.2018 к участию в деле в привлечена в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований, финансовый управляющий ФИО6 – ФИО9.

Определением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 20.06.2018 заявление удовлетворено в части признания оспариваемых договоров недействительными сделками. В остальной части в удовлетворении заявлений отказано.

Удовлетворяя заявленные требования, суд указал на то, что если участник должника является его займодавцем, само по себе не свидетельствует о корпоративном характере требования по возврату суммы займа для целей банкротства. Вместе с тем, в силу абзаца восьмого статьи 2 Закона о банкротстве к числу конкурсных кредиторов не могут быть отнесены участники, предъявляющие к должнику требования из обязательств, вытекающих из факта участия.

По смыслу названной нормы к подобного рода обязательствам относятся не только такие, существование которых прямо предусмотрено корпоративным законодательством (выплата дивидендов, действительной стоимости доли и т.д.), но также и обязательства, которые, хотя формально и имеют гражданско-правовую природу, в действительности таковыми не являются (в том числе по причине того, что их возникновение и существование было бы невозможно, если бы займодавец не участвовал в капитале должника).

При функционировании должника в отсутствие кризисных факторов его участник как член высшего органа управления (статья 32 Федерального закона от 08.02.1998 №14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью», статья 47 Федерального закона от 26.12.1995 № 208-ФЗ «Об акционерных обществах») объективно влияет на хозяйственную деятельность должника (в том числе посредством заключения с последним сделок, условия которых недоступны обычному субъекту гражданского оборота, принятия стратегических управленческих решений и т.д.). Поэтому в случае последующей неплатежеспособности (либо недостаточности имущества) должника исходя из требований добросовестности, разумности и справедливости (пункт 2 статьи 6 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) на такого участника подлежит распределению риск банкротства контролируемого им лица, вызванного косвенным влиянием на неэффективное управление последним, посредством запрета в деле о несостоятельности противопоставлять свои требования требованиям иных (независимых) кредиторов.

В частности, предоставление должнику денежных средств в форме займа (в том числе на льготных условиях) может при определенных обстоятельствах свидетельствовать о намерении займодавца временно компенсировать негативные результаты своего воздействия на хозяйственную деятельность должника. В такой ситуации заем может использоваться вместо механизма увеличения уставного капитала, позволяя на случай банкротства формально нарастить подконтрольную кредиторскую задолженность с противоправной целью последующего уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов, чем нарушается обязанность действовать в интересах кредиторов и должника.

При таких условиях с учетом конкретных обстоятельств дела суд вправе переквалифицировать заемные отношения в отношения по поводу увеличения уставного капитала по правилам пункта 2 статьи 170 ГК РФ либо при установлении противоправной цели – по правилам об обходе закона (пункт 1 статьи 10 ГК РФ, абзац 8 статьи 2 Закона о банкротстве), признав за прикрываемым требованием статус корпоративного, что является основанием для отказа во включении его в реестр. При предоставлении заинтересованным лицом доказательств, указывающих на корпоративный характер заявленного участником требования, на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего довода путем доказывания гражданско-правовой природы обязательства.

В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы выбора конструкции займа, привлечения займа именно от аффилированного лица, предоставления финансирования на нерыночных условиях и т.д. По мнению арбитражного суда, на корпоративный, а не на гражданско-правовой характер оспариваемых договоров займа указывают следующие обстоятельства, подтвержденные материалами настоящего обособленного спора.

На момент заключения оспариваемых договоров займа ФИО6 являлся бенефициаром должника, поскольку он контролировал его деятельность посредством владения 50% доли в уставном капитале ООО «С-Нева» - единственного участника должника. Оспариваемые договоры займа носят нерыночный характер, поскольку согласно их условиям денежные средства предоставлены без взимания платы в виде процентов за пользование.

Кроме того из содержания представленных протоколов допросов как самого ФИО6, так и иных лиц следует, что денежные средства, полученные должником в том числе от самого ответчика, были направлены на погашение кредитных обязательств должника перед ОАО «Сведбанк», т.е. носили безвозвратный для займодавца характер. ФИО6 не представлены обоснованные возражения, раскрывающие разумные экономические мотивы выбора конструкции займа. В этой связи арбитражный суд принял во внимание показания ФИО6, содержащиеся в протоколе допроса от 18.04.2014 по уголовному делу № 192422, согласно которым ответчик прямо указал на то, что вплоть до июля 2013 года руководил совместным с ФИО8 бизнесом, в состав которого входило и ООО «РОТЕРМАНН-РУС».

В свою очередь, 27.02.2012, т.е. в период, когда ФИО6 контролировал деятельность должника, ООО «РОТЕРМАНН-РУС» был инициирован спор с ООО «ФРиР Рус» (правопреемник ОАО «Сведбанк») о признании отсутствующими обременений в виде залогов имущества должника (дело № А56-9849/2012).

На основании указанных выше обстоятельств суд первой инстанции пришел к выводу о наличии оснований для признания договоров займа притворными сделками, прикрывающими корпоративное финансирование ответчиком деятельности должника и направленными в том числе на создание обеспеченной залогом контролируемой задолженности.

Также суд указал на то, что критически оценивает заявление конкурсного кредитора ФИО6 о пропуске срока исковой давности, в связи с тем, что ни ООО «С-Нева», являющееся единственным участником должника, ни конкурсный кредитор ФИО6, являющийся бенефициаром должника до июля 2013 года, не были заинтересованы в признании договоров займа недействительными сделками.

В свою очередь, именно из имеющихся в материалах обособленного спора доказательств – протоколов допросов ФИО6, ФИО10, ФИО11, ФИО12 Урмаса следует, что денежные средства предоставлялись ответчиком должнику в связи с наличием у него статуса бенефициара и для целей погашения задолженности ООО «РОТЕРМАНН-РУС» по кредитным обязательствам.

При таких обстоятельствах ни внешний, ни конкурсный управляющие не имели возможности инициировать оспаривание договора займа до получения копий договора купли-продажи и агентского договора путем ознакомления с материалами уголовного дела № 194268 в рамках рассмотрения ходатайства о продлении срока наложения ареста на имущество ООО «РОТЕРМАНН-РУС».

Конкурсный управляющий только 26.12.2017 получил в свое распоряжение документы (протоколы допросов, копии агентского договора и договора купли-продажи), содержание которых и стало поводом для инициирования настоящего спора. Также арбитражный суд заключил, что конкурсным кредитором ФИО3 не пропущен срок исковой давности. Материалами дела подтверждается, что указанный кредитор узнал об обстоятельствах, влекущих недействительность договоров займа, после ознакомления с соответствующим заявлением конкурсного управляющего, которое было им получено 11.01.2018. С учетом изложенного ни ФИО3, ни его правопредшественники не имели реальной возможности обратиться в арбитражный суд за защитой своего права ранее 11.01.2018.

На определение суда подана апелляционная жалоба ФИО6, который просил отменить обжалуемое определение, в удовлетворении заявления отказать. В обоснование доводов апелляционной жалобы, ее податель сослался на то, что вступившим в законную силу приговором суда по уголовному делу установлено, что ФИО6 с 27.09.2010 ни юридически, ни фактически не являлся бенефициаром должника и не руководил его деятельностью. ФИО8 вводил ФИО6 в заблуждение относительно возможности руководить должником. Протоколы допросов свидетелей по уголовному делу не являются доказательствами в арбитражном процессе. Оспариваемые сделки исследовались судами при решении вопроса о включении требований в реестр требований кредиторов. ФИО6 не заявлял о пропуске срока исковой давности, указанный вопрос исследован судом по собственной инициативе. Выводы суда касаются предмета обособленного спора №А56-73667/2012/сд2.

В отзыве на апелляционную жалобу ФИО3 возражал против ее удовлетворения, ссылаясь на то, что в приговоре по уголовному делу указано на то, что до 19.07.2013 ФИО8 и ФИО6 продолжали вести бизнес в качестве равноправных партнеров. Указанное обстоятельство подтверждается ответчиком, что следует и содержания искового заявления, поданного в Куйбышевский районный суд Санкт-Петербурга и протокола допроса от 18.04.2014, проведенного в рамках уголовного дела.

Протоколы допросов свидетелей в рамках уголовного дела могут быть приняты в качестве письменных доказательств, что следует из абзаца 2 пункта 56 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53. При постановлении приговора, суд указал на отсутствие у него сомнений в показаниях свидетелей. ФИО6, в свою очередь, ссылается на показания свидетелей в уголовном деле. При рассмотрении вопроса об обоснованности требования, заявленного на основании оспариваемых договоров, материалы уголовного дела не исследовались и не оценивались. Основание выводов суда о недействительности договоров займа не ограничиваются тем обстоятельством, что он заключен с бенефициаром должника. Выводы суда относительно того, что срок исковой давности не пропущен, являются верными. Заявление о пропуске срока исковой давности может быть сделано и в устной форме. Доводы, касающиеся срока исковой давности, не имеют правового значения. ФИО6 был инициирован спор, направленный на лишение ОАО «Сведбанк» права залога имущества должника.

ФИО6 представлены письменные пояснения, в которых он указал на то, что из протокола допроса от 18.04.2014 следует, что процедура несостоятельности была инициирована ФИО8

Предложением ФИО6 было продать объект, чтобы рассчитаться с ОАО «Сведбанк». Если бы ФИО6 имел возможность контроля над должником, процедура банкротства не была бы возбуждена. ФИО8 вводил в заблуждение ФИО6

В отзыве на апелляционную жалобу, конкурсный управляющий возражал против ее удовлетворения, ссылаясь на то, что в приговоре суда по уголовному делу указано, что сделка по отчуждению доли участия в ООО «С-Нева» ФИО6 носила формальный характер, он осуществлял контроль указанной организацией до 19.07.2013, совместно с ФИО8 После указанной даты ФИО8 отстранил ФИО6 от ведения бизнеса. Данные обстоятельства подтверждаются иными материалами уголовного дела.

Протоколы допросов свидетелей в уголовном дела являлись предметом оценки Петроградского районного суда Санкт-Петербурга. В рамках обособленного спора относительно включений требований ФИО6 в реестр требований кредиторов не была дана оценка материалам уголовного дела, между тем, в них содержится указание на то, что внесение денежных средств носило инвестиционный характер. В рамках дела №А56-62654/2009 было утверждено мировое соглашение, в рамках которого должник передал в залог ООО «С-Нева» недвижимое имущество по адресу – Санкт-Петербург, Московское шоссе, д. 42, корпус 2, лит. А и Б. Незадолго до залога ФИО6 подписаны договоры займа от 11.06.2010 и от 01.07.2010, на основании которых зарегистрировал в свою пользу залог указанного имущества. Аналогичным образом поступил ФИО8 Договоры займа являются беспроцентными. Совокупность действий ФИО6 и ФИО8 также была направлена на то, чтобы избежать ответственности как поручителей по обязательствам перед ОАО «Сведбанк» путем формального отчуждения долей участия в ООО «С-Нева». Также данные обстоятельства подтверждаются решением Василеостровского районного суда Санкт-Петербурга от 15.06.2016 по делу №2-2527/2016. Доводы, изложенные в пунктах 4 и 5 апелляционной жалобы, не могут являться основаниями для отмены определения суда.

В дополнительных письменных пояснениях по делу конкурсный управляющий ссылается на то, что приговором по уголовному делу подтверждается факт осуществления ФИО6 контроля над должником и инвестиционный характер передачи денежных средств на основании оспариваемых договоров займа. Фактическое согласие ФИО6 с планом ФИО8 подтверждается дальнейшим поведением ФИО6 В рамках дела №А56-34069/2018 ФИО6 оспорено отчуждение доли в ООО «С-Нева».

В письменных пояснениях по вопросу наличия у ФИО6 статуса бенефициара должника, конкурсный кредитор индивидуальный предприниматель ФИО3 указывает на то, что это обстоятельство подтверждено текстом приговора суда по уголовному делу. При решении вопроса о включении требования из договоров займа в реестр требований кредиторов, материалы уголовного дела не исследовались. Также конкурсный кредитор сослался на разъяснения абзаца 23 пункта 2 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.07.2009 №57. Договоры займа являются мнимыми сделками, прикрывающими корпоративные взносы. ФИО6 использовал задолженность в целях причинения вреда имущественным интересам ОАО «Сведбанк».

В судебном заседании рассмотрены ходатайства о приобщении к материалам дела дополнительных доказательств, приложенных к письменным пояснениям сторон. С учетом положений части 2 статьи 268 Арбитражного процессуального кодека Российской Федерации, дополнительные доказательства приобщены к материалам дела.

Представитель подателя апелляционной жалобы поддержал ее доводы. Конкурсный управляющий, представитель ФИО3 против удовлетворения апелляционной жалобы возражали.

Возражений против проверки законности и обоснованности определения суда первой инстанции в пределах доводов апелляционной жалобы не заявлено. Дело рассмотрено в порядке части 5 статьи 268 АПК РФ.

Проверив законность и обоснованность определения суда в пределах доводов апелляционной жалобы, апелляционный суд не усматривает оснований для его отмены или изменения.

Как следует из материалов дела, ФИО6 (займодавец) и ООО «РОТТЕРМАН-РУС» (заемщик) 11.06.2010 подписали договор займа, согласно условиям которого займодавец обязался предоставить заемщику 2800000 руб., а заемщик – возвратить полученные денежные средства в течение 10 дней с момента предъявления требования, но не ранее 01.08.2011. Платежным поручением от 11.06.2010 ФИО6 перечислил 2800000 руб. на счет Общества.

Также ФИО6 (займодавец) и Общество (заемщик) 01.07.2010 подписали договор займа, согласно которому займодавец принял на себя обязательства предоставить заемщику в рублях по курсу Центрального банка Российской Федерации (далее – Банк России) на дату платежа сумму, эквивалентную 250000 евро, а заемщик – в течение 10 дней с момента предъявления требования, но не ранее 01.08.2011, возвратить полученную сумму в рублях по курсу Банка России на дату платежа. Платежным поручением от 01.07.2010 № 1 ФИО6 перечислил Обществу 3000000 руб., платежным поручением от 08.07.2010 № 1 – 1000000 руб., платежным поручением от 09.09.2010 № 1 – 956845,05 руб., платежным поручением от 28.09.2010 № 1 – 1063192 руб., платежным поручением от 07.12.2010 № 1 – 2400000 руб., платежным поручением от 11.01.2011 № 1 – 2300000 руб., платежным поручением от 30.03.2011 №1 – 350000 руб. В качестве назначения платежа в перечисленных платежных поручениях указано: «Предоставление займа по договору беспроцентного займа б/н от 01.07.2010. Общая сумма договора - 250000 евро. НДС не облагается».

В обеспечение исполнения обязательств из оспариваемых договоров займа, заключен договор залога недвижимого имущества должника от 09.09.2010.

Исходя из положений пункта 1 статьи 61.1 Закона о банкротстве, в рамках дела о несостоятельности могут быть оспорены сделки должника, в том числе, по общим основаниям, предусмотренным гражданским законодательством РФ.

В силу пункта 2 статьи 170 ГК РФ, притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

Как разъяснено в пункте 87 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 №25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», согласно пункту 2 статьи 170 ГК РФ притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, с иным субъектным составом, ничтожна. В связи с притворностью недействительной может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки. Намерения одного участника совершить притворную сделку для применения указанной нормы недостаточно.

Из материалов дела следует, что ФИО6 являлся контролирующим должника лицом совместно с ФИО8 Указанным лицам до 2010 года принадлежало по 50% долей участия в ООО «С-Нева», которому, в свою очередь, принадлежало 100% доли участия Общества.

Указанные обстоятельства подтверждаются представленными в материалы дела выписками из Единого государственного реестра юридических лиц, а также приговором от 16.02.2018 Петроградского районного суда Санкт-Петербурга по уголовному делу №1-58/18, вынесенному в отношении ФИО8 о привлечении его к уголовной ответственности за совершение мошенничества (хищения чужого имущества путем обмана) в отношении ФИО6

Приговором суда установлено, что ФИО8 путем обмана убедил ФИО6 передать принадлежащую ему долю участия в ООО «С-Нева» лицам, подконтрольным ФИО8 При этом, до 19.07.2013, ФИО6 полагал, что является лицом, контролирующим должника, в то числе после продажи доли участия в ООО «С-Нева».

В силу части 4 статьи 69 АПК РФ, вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для арбитражного суда по вопросам о том, имели ли место определенные действия и совершены ли они определенным лицом.

Из текста указанного выше приговора следует, что ФИО6 в период подписания указанных выше договоров займа и предоставления денежных средств относится к Обществу как собственник, считая деятельность должника собственным бизнесом. При этом, из содержания приговора, а также протоколов допросов ФИО6 в качестве потерпевшего по уголовному делу и свидетелей по уголовному делу усматривается, что у Общества в период предоставления ему ответчиком денежных средств имелись финансовые сложности в связи с невозможностью погашения кредита перед ОАО «Сведбанк». Денежные средства для погашения указанной задолженности предоставлялись ФИО6 и ФИО8, перечисления оформлялись, в том числе, путем заключения договоров займа.

Довод ФИО6 о том, что после отчуждения доли участия в ООО «С-Нева» он фактически не мог влиять на деятельность должника не могут быть приняты, поскольку, согласно собственного утверждения ФИО6, до 2013 года он действовал под влиянием заблуждения относительно контроля над Обществом, следовательно, волеизъявление ФИО6 при внесении денежных средств в рамках оспариваемых сделок формировалось исходя из целей и мотивов лица, осуществляющего контроль над Обществом.

Оценив представленные в материалы дела доказательства, суд первой инстанции пришел к верному выводу, что волеизъявление сторон при совершении оспариваемых сделок было направлено на безвозмездное предоставление Обществу денежных средств для целей покрытия задолженности должника, образовавшейся в ходе осуществления им хозяйственной деятельности. На это указывают как условия договоров займа, не соответствующих обычно принятым условиям предоставления денежных средств: предоставление займов на значительные суммы без оплаты процентов за пользование денежными средствами, отсутствие определенных сроков возврата займа (срок возврата займа установлен моментом востребования, но не ранее определенной даты), так и заключение аналогичных договоров займа со вторым бенефициаром Общества ФИО8, а также сведения, содержащиеся в протоколах допросов свидетелей и ФИО6 как потерпевшего в рамках уголовного дела по факту совершения ФИО8 мошеннических действий в отношении ФИО6

В разумные сроки ФИО6 требований к Обществу о возврате заемных денежных средств не предъявлялось, впервые соответствующее требование заявлено лишь в рамках дела о несостоятельности Общества.

Таким образом, из материалов дела следует отсутствие намерения у ФИО6 предоставить денежные средства Обществу на условиях их возврата, что исключает квалификацию оспариваемых сделок как договоров займа. Оспариваемые сделки совершены с целью прикрыть сделки по внесению имущественных вкладов в Общество лицами, контролирующими единственного участника Общества, то есть, являющимися бенефициарными владельцами должника.

В силу части 1 статьи 75 АПК РФ, письменными доказательствами являются содержащие сведения об обстоятельствах, имеющих значение для дела, договоры, акты, справки, деловая корреспонденция, иные документы, выполненные в форме цифровой, графической записи или иным способом, позволяющим установить достоверность документа.

Частью 2 указанной нормы предусмотрено, что к письменным доказательствам относятся также протоколы судебных заседаний, протоколы совершения отдельных процессуальных действий и приложения к ним.

Принимая во внимание, что копии протоколов допроса, на которые сослался суд первой инстанции, получены из материалов уголовного дела, сомнений в их достоверности не имеется, данные документы могут быть использованы в качестве письменных доказательств по делу. Копии протоколов получены без нарушения закона, содержащиеся в них сведения относятся к предмету рассматриваемого спора. При таких обстоятельствах, суд первой инстанции верно сослался на протоколы допроса ответчика и иных лиц в рамках расследования уголовного дела в отношении ФИО8 Сведения, сообщенные допрошенными лицами, не опровергнуты какими-либо иными доказательствами по делу.

Из содержания указанных протоколов допросов, которое нашло отражение в приговоре по уголовному делу, следует, что вне зависимости от того, как ФИО6 относился к предложению ФИО8 по организации банкротства Общества с целью уклонения от исполнения обязательств по кредитному договору, заключенному с ОАО «Сведбанк», при предоставлении денежных средств должнику у ФИО6 не имелось иных целей кроме как совершения вклада в имущество Общества.

Установление требования ФИО6, основанного на оспариваемых договорах займа в рамках дела о несостоятельности не исключает рассмотрения обособленного спора относительно действительности данных договоров. При этом, признание судом ранее обоснованной задолженности из договоров займа не исключает признания их недействительными, так как вывод о действительности или недействительности сделки относится к правовой квалификаций правоотношений сторон, следовательно, правила преюдиции, установленные статьей 69 АПК РФ для фактических обстоятельств, на такие выводы не распространяется.

При установлении требований ФИО6, основанного на спорных договорах займа, спор относительно недействительности данных сделок не разрешался. Следовательно, указанный спор подлежит разрешению в данном деле исходя из представленных в материалы дела доказательств, ранее принятый судебный акт об установлении требований ФИО6 в данном случае правового значения не имеет.

Выводы суда, вопреки утверждению подателя апелляционной жалобы, сделаны в отношении заявленного предмета и по заявленным основаниям. Возможное частичное совпадение предмета и основания рассмотренного спора с заявленными в ином обособленном споре не исключается процессуальным законодательством и не свидетельствует о том, что суд вышел за пределы заявленных требований.

Позиция подателя апелляционной жалобы относительно выводов суда по сроку исковой давности фактически свидетельствует о согласии с выводами суда, не влияет на резолютивную часть обжалуемого судебного акта и не могут являться основанием для отмены или изменения определения суда.

Учитывая изложенное, определение суда первой инстанции в обжалуемой части следует оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 179, 223, 268, 269 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Тринадцатый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 20.06.2018 по делу № А56-73667/2012/сд.1 оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в Арбитражный суд Северо-Западного округа в срок, не превышающий одного месяца со дня его принятия.

Председательствующий

Д.В. Бурденков

Судьи

Н.В. Аносова

Е.К. Зайцева