Гражданский кодекс часть 1

Арбитражный суд Северо-Кавказского округа в составе председательствующего Гиданкиной А.В., судей Илюшникова С.М. и Сороколетовой Н.А., в отсутствие в судебном заседании участвующих в деле о банкротстве лиц, извещенных о времени и месте судебного заседания, в том числе путем размещения информации на официальном сайте арбитражного суда в информационно-телекоммуникационной сети Интернет, рассмотрев кассационную жалобу индивидуального предпринимателя ФИО1 на определение Арбитражного суда Ставропольского края от 22.10.2021 и постановление Шестнадцатого арбитражного апелляционного суда от 20.12.2021 по делу № А63-4470/2020, установил следующее.

В рамках дела несостоятельности (банкротстве) ООО «Мидас» (далее ? должник)
в арбитражный суд обратился конкурсный управляющий должника ФИО2
(далее – конкурсный управляющий) с заявлением о признании недействительным договора уступки права требования от 24.01.2020 № 001/2020-гр (далее – договор уступки от 24.01.2020 № 001/2020-гр), заключенного должником и индивидуальным предпринимателем ФИО1 (далее – ФИО1, предприниматель) и применении последствий недействительности сделки в виде восстановления права требования должника к ФГУП «Северо-Кавказское строительное управление» (далее – предприятие) на сумму 254 828 470 рублей по договорам подряда на выполнение строительно-монтажных работ от 06.03.2013 № 109/2013с, от 06.02.2015 № 62-2015.

Определением суда от 22.10.2021, оставленным без изменения постановлением суда апелляционной инстанции от 20.12.2021, требования конкурсного управляющего удовлетворены. Договор уступки от 24.01.2020 № 001/2020-гр признан недействительным Применены последствия недействительности сделки. Восстановлено право требования должника к предприятию в размере 254 828 470 рублей, возникшее из заключенных договоров подряда на выполнение строительно-монтажных работ от 06.03.2013
№ 109/2013с, от 06.02.2015 № 62-2015. Суды пришли к выводу о наличии оснований
для признания оспариваемой сделки недействительной и применения последствий ее недействительности.

В кассационной жалобе предприниматель просит принятые судебные акты отменить и отказать в удовлетворении заявления. По мнению заявителя, выводы судов
не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, установленным судами,
и имеющимся в деле доказательствам, нарушены и неправильно применены нормы материального права, неполно выяснены обстоятельства, имеющие значение
для правильного рассмотрения дела. Предприниматель считает, что отсутствуют основания для признания оспариваемой сделки недействительной на основании пунктов 1 и 2 статьи 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве), поскольку конкурсный управляющий не доказал неравноценность встречного исполнения обязательств при совершении оспариваемой сделки со стороны ФИО1, а также причинение вреда имущественным правам кредиторов должника, а продажа права требования по стоимости самого права требования экономически нецелесообразна. По мнению подателя жалобы, суды необоснованно критически отнеслись к договору займа и расписке от 25.12.2019 с ФИО3; валы дела не представлены доказательства, подтверждающие или указывающие на наличие обстоятельств, свидетельствующих о сговоре, либо об иных совместных действиях между должником и предпринимателем.

Изучив материалы дела, Арбитражный суд Северо-Кавказского округа считает, что обжалуемые судебные акты надлежит оставить без изменения по следующим основаниям.

Как видно из материалов дела, в арбитражный суд в порядке статьи 39 Закона
о банкротстве поступило заявление предприятия о признании должника несостоятельным (банкротом). Определением от 23.04.2020 заявление принято к рассмотрению,
в отношении должника возбуждено дело о несостоятельности (банкротстве). Решением суда от 06.04.2021 (резолютивная часть объявлена 30.03.2021) должник признан несостоятельным (банкротом), в отношении его открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утвержден ФИО2 Сведения о введении в отношении должника процедуры конкурсного производства опубликованы конкурсным управляющим в периодическом издании – газете «КоммерсантЪ» 17.04.2021 № 68.

Суды установили, что 24.01.2020 должник (цедент) и предприниматель (цессионарий) заключили договор уступки права требования № 001/2020-гр, по условиям которого цедент передает, а цессионарий принимает право требования к предприятию
в размере 254 828 470 рублей, возникшее из договоров подряда на выполнение строительно-монтажных работ от 06.03.2013 № 109/2013с на сумму 464 682 357 рублей
и от 06.02.2015 № 62-2015 на сумму 150 млн рублей. Из договора уступки права требования следует, что передаваемое право требования к предприятию в размере
254 828 470 рублей, возникшее из договоров подряда на выполнение строительно-монтажных работ от 06.03.2013 № 109/2013с на сумму 464 682 357 рублей и от 06.02.2015 № 62-2015 на сумму 150 млн рублей, подтверждается, в том числе актами выполненных работ по форме № КС-2 и КС-3 по договору от 06.03.2013 № 109/2013с с апреля 2013 года
по январь 2015 года, актами выполненных работ по форме № КС-2 и КС-3 по договору
от 06.02.2015 № 62/2015 с февраля по сентябрь 2015 года, актами выполненных работ
№ КС-2 и справками о стоимости выполненных работ № КС-3 с апреля 2013 по январь 2015 года на сумму 309 440 164 рублей и 164 793 318 рублей, актами выполненных работ № КС-2 и справками о стоимости выполненных работ № КС-3 с февраля по сентябрь
2015 года на сумму 103 891 799 рублей и 66 610 817 рублей. Стоимость уступаемого
по договору права в размере 254 828 470 рублей стороны оценили в 1 млн рублей.
В обоснование оплаты стоимости уступаемого права в размере 1 млн рублей представлена расписка от 24.01.2020 о получении директором должника денежных средств и квитанция к приходному кассовому ордеру от 24.01.2020 № 1.

Суды также установили, что в производстве Арбитражного суда Ставропольского края находится дело № А63-13485/2018 (рассматривается в закрытом судебном заседании) по рассмотрению искового заявления должника к предприятию о взыскании 254 828 470 рублей задолженности по договорам подряда от 05.03.2013 № 109/2013, от 06.02.2015 № 62/2015, 91 338 385 рублей 92 копеек за пользование чужими денежными средствами, 84 793 079 рублей 01 копейки по денежному обязательству на основании
статьи 317.1 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – Гражданский кодекс). В рамках указанного дела предприниматель обратился с заявлением о процессуальном правопреемстве (замене истца – должника на предпринимателя) в связи с заключением договора уступки права требования от 24.01.2020 № 001/2020-гр. Определением суда
от 22.07.2020 заявление предпринимателя удовлетворено. В рамках данного дела
ФИО1, с учетом замены определением суда от 22.07.2020, заявил о взыскании
с предприятия 254 828 470 рублей задолженности по договорам подряда от 05.03.2013
№ 109/2013, от 06.02.2015 № 62/2015, 91 338 385 рублей 92 копеек процентов
за пользование чужими денежными средствами, 84 793 079 рублей 01 копейки
по денежному обязательству на основании статьи 317.1 Гражданского кодекса, а всего
на общую сумму 430 959 934 рублей 93 копеек.

Указывая на совершение договора уступки права требования от 24.01.2020
№ 001/2020-гр в период подозрительности (в течение года до возбуждения дела
о банкротстве должника) и при неравноценном встречном исполнении, что повлекло причинение вреда имущественным интересам кредиторов должника (пункт 1
статьи 61.2 Закона о банкротстве), конкурсный управляющий обратился в суд
с рассматриваемым заявлением. По мнению конкурсного управляющего, оспариваемая сделка заключена за 3 месяца до принятия заявления о несостоятельности (банкротстве) должника с заинтересованным лицом (представителем должника в деле о несостоятельности (банкротстве)) с целью вывода имущества должника (права требования) в преддверии банкротства и причинения вреда кредиторам должника.
При этом договор уступки права требования от 24.01.2020 № 001/2020-гр является безвозмездной сделкой, направленной на вывод ликвидного имущества (права требования) должника в преддверии банкротства, поскольку фактически ФИО1 денежные средства должнику не передал, на расчетный счет должника денежные средства не вносились, финансовая возможность у ФИО1 для внесения денежных средств отсутствовала. Указанной сделкой из конкурсной массы должника в преддверии банкротства выведен единственный ликвидный актив должника – дебиторская задолженность к предприятию на сумму 254 828 470 рублей.

Удовлетворяя заявленные требования, суды руководствовались статьями 65, 71, 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – Кодекс), статьями 2, 32, 61.1, 61.2, 61.6 Закона о банкротстве, разъяснениями постановлений Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 № 63
«О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона
“О несостоятельности (банкротстве)”» (далее – постановление № 63), от 22.06.2012 № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве» (далее – постановление № 35), информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.10.2007 № 120 «Обзор практики применения арбитражными 7 судами положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации».

Суды установили, что заявление кредитора о признании должника несостоятельным (банкротом) принято к производству суда 23.04.2020, оспариваемая сделка уступки прав требования заключена 24.01.2020, то есть сделка попадает в период подозрительности как установленный пунктом 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве
(за 3 месяца до принятия заявления о банкротстве), так и пунктом 2 статьи 61.2 Закона
о банкротстве.

Определяя условия равноценности (неравноценности) встречного исполнения
по договору, суды исходили из следующего.

По условиям договора уступки права требования от 24.01.2020 № 001/2020-гр должник за 3 месяца до принятия судом заявления о признании его банкротом уступает предпринимателю за 1 млн рублей право требования к предприятию на сумму
254 828 470 рублей, что более чем в 254 раза меньше уступаемого права.
При этом из договора уступки права требования от 24.01.2020 № 001/2020-гр следует,
что задолженность предприятия в размере 254 828 470 рублей подтверждена первичными документами (акты выполненных работ по форме № КС-2 и справки о стоимости выполненных работ по форме № КС-3). Должник по уступаемому обязательству (предприятие) является действующим юридическим лицом, учредителем которого выступает Российская Федерация в лице Федеральной службы безопасности Российской Федерации, основной вид деятельности – строительство жилых и нежилых зданий,
и платежеспособным лицом, размер активов (баланс) которого, исходя из открытых источников, составляет за 2020 год 5 432 886 тыс. рублей, выручка 2 022 462 тыс. рублей, прибыль 54 949 тыс. рублей. Указанные обстоятельства суды оценили в качестве свидетельствующих о фактической возможности взыскания денежных средств.

Суды учли, что в рамках дела № А63-13485/2018 ФИО1 с учетом замены определением от 22.07.2020 заявил о взыскании с предприятия 254 828 470 рублей задолженности по договорам подряда от 05.03.2013 № 109/2013, от 06.02.2015 № 62/2015, 91 338 385 рублей 92 копеек процентов за пользование чужими денежными средствами, 84 793 079 рублей 01 копейки по денежному обязательству на основании
статьи 317.1 Гражданского кодекса, а всего на общую сумму 430 959 934 рублей
93 копеек.

Учитывая изложенное, установив, что за 3 месяца до принятия судом заявления
о признании несостоятельным (банкротом) право требования должника к платежеспособному предприятию уступлено за сумму денежных средств (1 млн рублей), которая более чем в 254 раза меньше уступаемого права (254 828 470 рублей), суды пришли к обоснованному выводу о том, что заключением оспариваемого договора нарушен принцип равноценного встречного исполнения. В материалах дела отсутствует разумное экономическое обоснование целесообразности заключения данного договора и цены уступаемого права требования.

В соответствии с пунктом 9 постановления № 63, если подозрительная сделка была совершена в течение одного года до принятия заявления о признании банкротом или после принятия этого заявления, то для признания ее недействительной достаточно обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве, в связи с чем наличие иных обстоятельств, определенных пунктом 2 данной статьи (в частности, недобросовестности контрагента), не требуется.

Поскольку договор уступки права требования от 24.01.2020 № 001/2020-гр заключен за 3 месяца до принятия заявления о признании должника банкротом (23.04.2020) и материалами дела подтверждается неравноценность встречного предоставления в части определения стоимости переданного права требования, суды пришли к правомерному выводу о наличии основания для признания этого договора недействительным на основании пункта 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Делая вывод о безвозмездном характере сделки, что дополнительно свидетельствует о ее неравноценности, суды исходили из следующего.

В материалы дела не представлены надлежащие и достоверные доказательства, подтверждающие оплату приобретаемого по договору уступки от 24.01.2020 № 001/2020-гр права требования. Так, в обоснование оплаты предпринимателем должнику стоимости уступаемом права в 1 млн рублей представлена расписка от 24.01.2020 о получении директором должника денежных средств и квитанция к приходному кассовому ордеру от 24.01.2020 № 1. Из разъяснений, изложенных в абзаце 3 пункта 26 постановления № 35, следует, что при оценке достоверности факта наличия требования, основанного на передаче должнику наличных денежных средств, подтверждаемого только его распиской или квитанцией к приходному кассовому ордеру, суду надлежит учитывать среди прочего следующие обстоятельства: позволяло ли финансовое положение кредитора (с учетом его доходов) предоставить должнику соответствующие денежные средства, имеются ли в деле удовлетворительные сведения о том, как полученные средства были истрачены должником, отражалось ли получение этих средств в бухгалтерском и налоговом учете и отчетности и т. д. Вместе с тем, в материалы дела не представлены надлежащие и достоверные доказательства, подтверждающие передачу покупателем (ФИО1) денежных средств должнику. Фактическое движение и вручение денежных средств не подтверждено. В период совершения оспариваемой сделки денежные средства на расчетный счет должника не поступали (счета закрыты), первичные документы, свидетельствующие движении и передаче денег, не представлены, доказательства направления полученных денежных средств на погашение задолженности перед кредиторами отсутствуют. Надлежащих и достоверных доказательств фактического поступления денежных средств в кассу должника по приходному кассовому ордеру от 24.01.2020 № 1 не представлено. В материалах дела отсутствует и в суд первой инстанции не представлена оформленная в установленном порядке, прошитая, заверенная и пронумерованная кассовая книга должника за 2020 год, как и платежные ведомости и иные документы по фактическому поступлению в кассу должника и последующему направлению денежных средств на нужды или иные цели должника.

Суды учли, что на момент заключения договора уступки от 24.01.2020
№ 001/2020-гр ФИО1 являлся индивидуальным предпринимателем
(ОГРН <***>, деятельность прекращена 19.11.2020), а соответственно, имел расчетный счет. Вручение под расписку директору и внесение в кассу должника наличных денежных средствах в размере 1 млн рублей не соответствует обычаям делового оборота
и противоречит статье 861 Гражданского кодекса, а также пункту 6 указаний Банка России от 07.10.2013 №3073-У «Об осуществлении наличных расчетов». ФИО1, являющийся на тот период индивидуальным предпринимателем, не раскрыл необходимость отступления от условий договоров в части формы расчетов (безналичный расчет). Учитывая отсутствие препятствий для перечисления с расчетного счета денежных средств, ФИО1 не доказал и не обосновал необходимость осуществления платежа наличными денежными средствами.

Суды оценили представленные в дело доказательства по правилам
статьи 71 Кодекса и сделали верный вывод о том, что факт уплаты денежных средств
в момент заключения договора не подтвержден.

Учитывая названные обстоятельства, суды пришли к правильному выводу о том, что ФИО1 не представил встречного исполнения по оспариваемой сделке.

В материалах дела также отсутствуют доказательства, подтверждающие доходы
и финансовую возможность ФИО1 оплатить 24.01.2020 должнику единовременным платежом 1 млн рублей. Так, из материалов дела, в том числе справок о доходах физического лица по форме № 2-НДФЛ за 2019 –2020 годы, суды установили
и не оспаривается ФИО1, что у него в спорный период отсутствовал доход, позволяющий 24.01.2020 осуществить единовременный платеж на сумму 1 млн рублей.
В обоснование наличия денежных средств в размере 1 млн рублей для оплаты уступаемого права ФИО1 ссылается на получение денежных средств в заем
по договору займа от 25.12.2019 от ФИО3, которая на тот период имела денежные средства от продажи квартиры по договору купли-продажи квартиры от 22.03.2019. Суды, изучив представленные документы (договор займа от 25.12.2019, расписку от 25.12.2019), не приняли их в качестве достоверные доказательства движения и фактического предоставления суммы займа в связи со следующим. В материалах дела отсутствуют доказательства, достоверно подтверждающие реальность правоотношений между
ФИО1 и ФИО3 по договору займа. Договор займа от 25.12.2019 заключен на срок до 25.12.2020, однако доказательств возврата денежных средств займодавцу отсутствуют, с требованиями о возврате долга по истечении срока займа ФИО3
к ФИО1 не обращалась, экономическая обоснованность и целесообразность в таких действиях (бездействии) отсутствует и не раскрыта. ФИО1 указывает,
что ФИО3 получила денежные средства от продажи квартиры по договору купли-продажи квартиры от 22.03.2019. Из материалов дела суды установили, что на расчетный счет ФИО3 (№... 4339) в ПАО «Сбербанк России» 01.04.2019 поступили денежные средства в размере 5400 тыс. рублей. Однако из выписки по счету
ФИО3 (№...4339) в ПАО «Сбербанк России» не следует, что в декабре 2019 года
с этого счета снимались денежные средства в размере, достаточном для выдачи займа по договору займа от 25.12.2019. Кроме того, основная часть денежных средств от продажи квартиры в размере 3950 тыс. рублей перечислена 10.04.2019 ФИО4

Суды установили, что ФИО1 в последующем на основании доверенности
от 24.01.2020 являлся представителем должника в рамках дела о банкротстве
и присутствовал в судебных заседаниях, действуя от имени и в интересах должника (определения от 03.06.2020, 06.07.2020). Данное обстоятельство правомерно оценено судами в качестве взаимосвязи должника и ФИО1, в связи с чем суды пришли
к верному выводу о том, что ФИО1 действует в интересах, не сопоставимых
с интересами должника и его кредиторов. Суды учли, что право требования к предприятию в размере 254 828 470 рублей к публичной продаже не предлагалось, соответственно, о такой возможности реализации могло знать только знакомое с ситуацией лицо, которое осведомлено как о наличии такого права требования, так и финансового положения продавца (должника).

При таких обстоятельствах, учитывая, что оспариваемый договор заключен
в период подозрительности, установленный пунктом 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве (за 3 месяца до принятия заявления о банкротстве), право требования уступлено
в отношении платежеспособного предприятия по явно заниженной цене (цена в 254 раза меньше уступаемого прав), без осуществления фактической оплаты, в отсутствие равноценности для должника спорной сделки в пользу взаимосвязанного с должником лица, суды сделали правильный вывод о том, что в рассматриваемом случае доказана совокупность условий, необходимых для признания сделки недействительной в порядке пункта 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве. В результате совершения оспариваемой сделки выбыл единственный ликвидный актив должника – дебиторская задолженность, подлежащая включению в конкурсную массу, без какой-либо оплаты или иного встречного предоставления, за счет которой подлежат удовлетворению требования независимых (добросовестных) кредиторов, включенные в реестр требований кредиторов должника.

Признавая договор уступки права требования от 24.01.2020 № 001/2020-гр недействительным также по основаниям, предусмотренным пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, суды руководствовался следующим.

Суды установили, что договор уступки права требования от 24.01.2020
№ 001/2020-гр заключен за 3 месяца до принятия судом заявления о признании должника банкротом. На момент заключения договора уступки права требования от 24.01.2020
№ 001/2020-гр должник отвечал признаку неплатежеспособности и недостаточности имущества, хозяйственную деятельность не вел, денежные средства у него отсутствовали, расчетные счета закрыты, и имелись неисполненные обязательства перед кредиторами. Доказательств обратного материалы дела не содержат.

При наличии признаков неплатежеспособности должника и его взаимосвязи
с ФИО1, учитывая, что право требование реализовано должником в преддверии банкротства с указанием заниженной цены, без намерения осуществить денежные расчеты, суды пришли к выводу о том, что данные действия направлены на уменьшение имущественной массы должника и причинение вреда кредиторам. Доказательств обратного в материалы дела не представлено.

Учитывая изложенные, суды сделали вывод о том, что приобретение ФИО1 по договору уступки права требования от 24.01.2020 № 001/2020-гр права требования
к платежеспособному должнику – предприятию при отсутствии исполнения встречного обязательства является юридически значимым действием, направленным на вывод активов из хозяйственного оборота должника.

В результате совершения договора уступки права требования от 24.01.2020
№ 001/2020-гр и выбытия дебиторской задолженности (права требования) в размере
254 828 470 рублей уменьшилась стоимость активов должника на стоимость уступленного безвозмездно права требования, в связи с чем эта сделка привела к уменьшению возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества. При названных обстоятельствах суды сделали вывод
о том, что факт причинения вреда имущественным правам кредиторов должника установлен. В рассматриваемом случае фактически произошел вывод единственного ликвидного актива должника (право требования к предприятию в размере
254 828 470 рублей) в преддверии банкротства должника (за 3 месяца до принятия заявления о банкротстве), в условиях, когда должник знал о наличии неисполненных денежных обязательств перед кредитными и то, что на его имущество, в том числе право требования, будет обращено взыскание. Вред имущественным правам кредиторов носит явный характер, так как безвозмездное отчуждение права требования привело
к уменьшению активов должника, и как следствие к необоснованному уменьшению конкурсной массы, за счет которой подлежат удовлетворению требования кредиторов.

Какая-либо разумная и экономическая целесообразность заключения должником договора уступки права требования от 24.01.2020 № 001/2020-гр по явной заниженной стоимости, без фактического намерения осуществления денежных расчетов,
не подтверждена. Фактически заключение сделки при таких условиях выходит за пределы обычных экономических отношений, что дополнительно свидетельствует о цели причинения вреда кредиторам и направленности сделки на вывод ликвидных активов
в преддверии банкротства с целью уклонения от обращения требований кредиторов
на такие активы.

Принимая во внимание, что по признанной недействительной сделкой предпринимателю безвозмездно передано право требование к предприятию в размере
254 828 470 рублей, возникшие из заключенных договоров подряда на выполнение строительно-монтажных работ от 06.03.2013 № 109/2013с, от 06.02.2015 № 62-2015, фактичекское исполнение предприятием требований ФИО1 не имело место (исковое заявление в рамках дела № А63-13485/2018 не рассмотрено), суды правильно применили последствия недействительности сделки в виде восстановления права требования должника к предприятию в размере 254 828 470 рублей, возникшие
из заключенных договоров подряда на выполнение строительно-монтажных работ
от 06.03.2013 № 109/2013с, от 06.02.2015 № 62-2015. Поскольку спорная сделка носила безвозмездный характер, надлежащие и достоверные доказательства, подтверждающие оплату ФИО1 1 млн рублей за приобретенное по договору уступки от 24.01.2020
№ 001/2020-гр право требования, не представлены, основания для восстановления прав требования в этой части отсутствовали.

При изложенных обстоятельствах суды пришли к обоснованному выводу
о наличии оснований для признания оспариваемой сделки недействительной и правильно применили последствия признания ее недействительности.

Анализ материалов дела свидетельствует о том, что выводы судебных инстанций соответствуют фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, основаны на правильной системной оценке подлежащих применению норм материального права, отвечают правилам доказывания и оценки доказательств (часть 1 статьи 65,
части 1 – 5 статьи 71 Кодекса).

Доводы кассационной жалобы по существу направлены на переоценку имеющихся в материалах дела доказательств и не являются основанием для отмены обжалуемых судебных актов. Пределы полномочий суда кассационной инстанции регламентируются положениями статей 286 и 287 Кодекса, в соответствии с которыми кассационный суд
не обладает процессуальными полномочиями по оценке (переоценке) установленных по делу обстоятельств. Несогласие заявителя с выводами судов не свидетельствует о неправильном применении норм материального и процессуального права, повлиявшем на исход дела, или допущенной ошибке. Нарушения процессуальных норм, влекущие отмену судебных актов (часть 4 статьи 288 Кодекса), не установлены.

Руководствуясь статьями 274, 286 – 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Северо-Кавказского округа

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Ставропольского края от 22.10.2021 и постановление Шестнадцатого арбитражного апелляционного суда от 20.12.2021 по делу № А63- 4470/2020 оставить без изменения, кассационную жалобу – без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий

А.В. Гиданкина

Судьи

С.М. Илюшников

Н.А. Сороколетова