Гражданский кодекс часть 1

Арбитражный суд Северо-Кавказского округа в составе председательствующего Епифанова В.Е., судей Мещерина А.И. и Сидоровой И.В., при участии в судебном заседании от истца – министерства имущественных отношений Ставропольского края (ИНН 2634051351, ОГРН 1022601949644) – Карнаухова А.В. (доверенность от 12.04.2022) и Базияна Д.О. (доверенность от 14.03.2022), от ответчика – Новоселицкого хуторского казачьего общества Ставропольского окружного казачьего общества Терского войскового казачьего общества (ИНН 2616006677, ОГРН 1022602424613) – Сердюкова В.Н. (доверенность от 09.06.2022), в отсутствие ответчика – сельскохозяйственного производственного кооператива колхоза «Чернолесский» (ИНН 2616000308, ОГРН 1022602422391), извещенного о времени и месте судебного заседания, рассмотрев кассационную жалобу Министерства имущественных отношений Ставропольского края на постановление Шестнадцатого арбитражного апелляционного суда от 31.03.2022 по делу № А63-9929/2019, установил следующее.

Министерство имущественных отношений Ставропольского края (далее – министерство) обратилось в Арбитражный суд Ставропольского края к Новоселицкому хуторскому казачьему обществу Ставропольского окружного казачьего общества Терского войскового казачьего общества (далее – казачье общество), сельскохозяйственному производственному кооперативу колхозу «Чернолесский» (далее – кооператив) с исковым заявлением, в котором просило:

– признать недействительным (ничтожным) договор аренды от 14.08.2012 № 15-19, заключенный между министерством и казачьим обществом;

– признать недействительным (ничтожным) договор субаренды, заключенный между казачьим обществом и кооперативом;

– применить последствия недействительности ничтожных сделок в виде обязания возвратить министерству земельные участки с кадастровыми номерами 26:19:072010:2, 26:19:072010:4, 26:19:072002:1, 26:19:072013:1, 26:19:072015:2, 26:19:071905:2, 26:19:071808:1, 26:19:071908:1, 26:19:072003:1, 26:19:072015:4, 26:19:071809:1, 26:19:072014:1, 26:19:071807:1, 26:19:072012:4, 26:19:072015:5, 26:19:072012:2, 26:19:072016:1, 26:19:072015:6, 26:19:071907, 26:19:072015, 26:19:072004, 26:19:072010, 26:19:071806, 26:19:072001, 26:19:071810, 26:19:072015, 26:19:072006, 26:19:071906, 26:19:072009:2, 26:19:071905:1, 26:19:072008:1, 26:19:072005:1, 26:19:072012:3, 26:19:072010:3, 26:19:071909:1, 26:19:072009:3, 26:19:072009:1, 26:19:072009:4, 26:19:072007:1, 26:19:072011:1, 26:19:072012:1 (требования уточнены в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации; далее – Кодекс).

Иск основан на положениях статей 1, 10, 167, 168, 450, 615, 617, 618 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – Гражданский кодекс), статей 1, 22, 39.6 Земельного кодекса Российской Федерации (далее – Земельный кодекс). Требования мотивированы следующим. Казачье общество приняло в августе 2012 году в аренду на льготных условиях (для целей сохранения и развития традиционного образа жизни и хозяйствования) спорные земельные участки, находящиеся в собственности субъекта Российской Федерации (Ставропольского края) на длительный срок (10 лет). Однако в октябре 2012 года казачье общество уступило арендные права в отношении этих участков по договору субаренды коммерческой организации (кооперативу), которое получило и использует его в обход публичных процедур, предусмотренных земельным законодательством. Данные обстоятельства свидетельствуют о недействительности (ничтожности) договоров аренды и субаренды, как совершенных с нарушением публичных интересов и прав третьих (неопределенного круга) лиц, а также о наличии оснований для возврата земельных участков представителю публичного собственника.

Решением Арбитражного суда Ставропольского края от 20.12.2019, оставленным без изменения постановлением Шестнадцатого арбитражного апелляционного суда
от 27.10.2020, иск удовлетворен. Признаны недействительными (ничтожными) договор аренды от 14.08.2012 № 15-19 и договор субаренды. На кооператив возложена обязанность возвратить министерству земельные участки.

Суды первой и апелляционной инстанций исходили из того, что на момент обращения с заявлением в министерство, казачье общество документально не подтвердило включение его в государственный реестр казачьих обществ в Российской Федерации. Соответствующие документы к заявлению, поступившему в министерство, приложены не были. Земельные участки предоставлены казачьему обществу без проведения торгов в целях осуществления сельскохозяйственного производства, сохранения и развития традиционного образа жизни. Однако казачьим обществом не представлено доказательств наличия технических средств и объектов для осуществления сельскохозяйственной деятельности на момент предоставления ему земельных участков. Доказательств обратного в материалы дела не представлено. Казачье общество после заключения договора аренды с министерством в августе 2012 года передало земельные участки в октябре 2012 года по договору в субаренду кооперативу. Данные обстоятельства позволили суду сделать вывод об отсутствии у казачьего общества нуждаемости в земельных участках и об отсутствии намерения использования их для целей сельскохозяйственного производства, сохранения и развития традиционного образа жизни и хозяйствования. Договоры фактически направлены на обход предусмотренных законодательством публичных процедур и заключены с целью передачи земельных участков в аренду кооперативу для осуществления его деятельности, то есть с лицом, имеющим право на приобретение земельных участков сельскохозяйственного назначения в ином (с соблюдением публичных процедур) порядке. Сделки, совершенные с нарушением требований закона, являются ничтожными и не влекут правовых последствий. Поэтому договоры, опосредующие арендные (субарендные) права в отношении земельных участков сельскохозяйственного назначения, нельзя признать действительными и порождающими правовые последствия. В этой связи земельные участки подлежат возврату министерству для проведения публичной процедуры его предоставления в аренду на конкурентных началах. Заявление ответчиков о пропуске министерством срока исковой давности по заявленным требованиям судом первой инстанции отклонено со ссылкой на недобросовестность поведения (злоупотребление правом) и правовые позиции, сформулированные в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.11.2011 № 17912/09. Судебные инстанции сослались также на разъяснения, приведенные в пункте 82 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее – постановление от 23.06.2015 № 25).

Постановлением Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 02.04.2021 решение от 20.12.2019 и апелляционное постановление от 27.10.2020 отменены, дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Суд округа указал, что признавая договоры аренды и субаренды, заключенные в 2012 году, недействительными (ничтожными) сделками, судебные инстанции руководствовались положениями статей 39.6 и 39.18 Земельного кодекса, а также нормами Закона Ставропольского края от 09.04.2015 № 36-кз «О некоторых вопросах регулирования земельных отношений», которые не действовали в период их совершения. Кроме того, вывод судов о доказанности министерством оснований для вывода о недействительности (ничтожности) договоров аренды и субаренды признан окружным судом необоснованным. Передача заинтересованному лицу в аренду находящегося в публичной собственности земельного участка из земель сельскохозяйственного назначения осуществлялась в спорный период только после предварительного и заблаговременного опубликования сообщения о наличии предлагаемого для такой передачи земельного участка в средствах массовой информации. Решение о передаче земельного участка в аренду принималось при условии, что в течение месяца с момента опубликования сообщения не поступили заявления от иных заинтересованных лиц. Следовательно, после предварительного и заблаговременного опубликования сообщения о возможности предоставления земельных участков в средствах массовой информации соблюдение публичных процедур не требовалось в случае поступления только одной заявки (от казачьего общества). Между тем, обстоятельства соблюдения министерством требований закона, действовавших в период заключения с казачьим обществом договора аренды, судами не устанавливались. При этом при применении указанных норм следует учесть правовую позицию, сформулированную в определении Верховного Суда Российской Федерации от 22.01.2019 № 308-КГ18-15997. Неблагоприятные последствия нарушения процедуры предоставления земельного участка допущенного самим публичным органом (арендодателем), который мог и должен был предпринимать все предусмотренные законом меры для выполнения своих обязанностей, не должны возлагаться на другую сторону договора аренды. Для квалификации оспариваемого министерством договора аренды как совершенного со злоупотреблением правом (как имеющего направленность на обход с противоправной целью предусмотренных земельным законодательством публичных процедур) необходимо установить, что такая сделка на момент ее совершения имела признаки, позволяющие признать ее ничтожной на основании статьи 10 и пункта 2 статьи 168 Гражданского кодекса. Однако обстоятельства, подтверждающие, что при заключении арендной сделки стороны противоправно обходили запреты, установленные законом, либо действовали явно недобросовестно (исключительно с намерением причинить вред другим лицам), судебными инстанциями при разрешении спора не устанавливались. Для признания оспариваемой истцом арендной сделки по мотиву притворности (как заключенной с целью предоставления земельных участков в аренду кооперативу в обход публичных процедур) необходимо установить волю ее сторон (министерства и казачьего общества) на совершение такой (притворной) сделки. Однако обстоятельства, свидетельствующие о притворности договора аренды, заключенного министерством и казачьим обществом (его направленности на достижение правовых последствий в виде совершения казачьим обществом субарендной сделки с кооперативом), при разрешении спора судами также не устанавливались. При рассмотрении спора в суде первой инстанции ответчики заявили о пропуске министерством срока исковой давности по заявленным требованиям. Отказывая ответчикам в применении исковой давности, суд первой инстанции сослался на недобросовестность поведения ответчиков (злоупотребление ими правом) и правовые позиции, сформулированные в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.11.2011 № 17912/09. Однако суд не учел, что приведенные в названном постановлении правовые позиции сформулированы при разрешении спора с иными фактическими обстоятельствами. При применении к заявлению ответчиков об истечении срока исковой давности положений пункта 2 статьи 10 Гражданского кодекса следует учитывать, что установление срока исковой давности, а также последствий его пропуска обусловлено необходимостью обеспечить стабильность гражданского оборота. Ответчики воспользовались своим правом заявить о пропуске срока исковой давности, поэтому истец должен доказать, что такое заявление должно рассматриваться судом как злоупотребление правом. Такой вид санкции как отказ в применении срока исковой давности должен использоваться только в исключительных случаях, когда судом достоверно установлено, что в результате недобросовестных действий лица, заявившего о применении исковой давности, стало невозможным либо затруднительным своевременное обращение заинтересованного лица в суд за защитой своих прав. К таким действиям можно отнести, например, умышленное сокрытие совершенной сделки, предоставление недостоверной информации о дате ее совершения. Кроме того, при рассмотрении дела арбитражный суд выносит на обсуждение обстоятельства, явно свидетельствующие о таком недобросовестном поведении (статья 65 Кодекса). Однако материалы дела не подтверждают, что обстоятельства, связанные с недобросовестностью выносились судом на обсуждение сторон, которые приводили доводы (возражения) относительно возможности применения к заявлению ответчиков об истечении давностного срока норм Гражданского кодекса о злоупотреблении правом. При новом разрешении спора суду предложено учесть, что в случае доказанности министерством обстоятельств недействительности (ничтожности) оспариваемых им сделок, к требованию о возврате земельных участков подлежат применению разъяснения, изложенные в пункте 82 постановления от 23.06.2015 № 25 (независимо от применения норм об исковой давности к требованиям о недействительности договоров). В связи с доводами ответчиков о необходимости применении к правоотношениям сторон пункта 5 статьи 166 Гражданского кодекса судам следует исходить из того, что эстоппель не подлежит применению в случае, если будет достоверно установлено, что оспариваемые министерством сделки нарушают публичные интересы, указанные в пункте 75 постановления от 23.06.2015 № 25.

При новом рассмотрении дела министерство уточнило исковые требования, просило истребовать из незаконного владения ответчиков земельные участки, ранее предоставленные казачьему обществу по недействительному (ничтожному) договору аренды от 14.08.2012 № 15-19, впоследствии переданные казачьим обществом по недействительному (ничтожному) договору субаренды от 01.10.2012 № 01-10-12/01 кооперативу.

Решением Арбитражного суда Ставропольского края от 14.12.2021 уточненные требования удовлетворены. На ответчиков возложена обязанность по возврату министерству земельных участков с кадастровыми номерами 26:19:072010:2, 26:19:072010:4, 26:19:072002:1, 26:19:072013:1, 26:19:072015:2, 26:19:071905:2, 26:19:071808:1, 26:19:071908:1, 26:19:072003:1, 26:19:072015:4, 26:19:071809:1, 26:19:072014:1, 26:19:071807:1, 26:19:072012:4, 26:19:072015:5, 26:19:072012:2, 26:19:072016:1, 26:19:072015:6, 26:19:071907, 26:19:072015, 26:19:072004, 26:19:072010, 26:19:071806, 26:19:072001, 26:19:071810, 26:19:072015, 26:19:072006, 26:19:071906, 26:19:072009:2, 26:19:071905:1, 26:19:072008:1, 26:19:072005:1, 26:19:072012:3, 26:19:072010:3, 26:19:071909:1, 26:19:072009:3, 26:19:072009:1, 26:19:072009:4, 26:19:072007:1, 26:19:072011:1, 26:19:072012:1.

Суд первой инстанции установил обстоятельства заключения и исполнения сторонами договоров аренды от 14.08.2012 № 15-19 и субаренды от 01.10.2012 № 01-10-12/01. Суд рассмотрел уточненные требования министерства как требования о возврате спорных земельных участков в порядке применения последствий недействительности сделки (пункт 2 статьи 167 Гражданского кодекса). В пункте 34 совместного постановления Пленумов Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29.04.2010 № 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» (далее – постановление от 29.04.2010 № 10/22) указано следующее. Спор о возврате имущества, вытекающий из договорных отношений или отношений, связанных с применением последствий недействительности сделки, подлежит разрешению в соответствии с законодательством, регулирующим данные отношения. В случаях, когда между лицами отсутствуют договорные отношения или отношения, связанные с последствиями недействительности сделки, спор о возврате имущества собственнику подлежит разрешению по правилам статей 301, 302 Гражданского кодекса. То, что министерство заявило виндикационное требование, не препятствует суду применить при разрешении спора по существу правовые нормы, которые регулируют данные отношения, а именно статью 167 Гражданского кодекса (Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.10.2000 № 2868/00). Суд установил, что нормы земельного законодательства, действовавшие в период заключения с казачьим обществом договора аренды и предусматривающие предварительное и заблаговременное опубликование сообщения о возможности предоставления земельных участков в средствах массовой информации, министерством не соблюдены. Таким образом, неопределенный круг лиц был лишен возможности получить информацию о наличии спорных земельных участков и подать заявления о получении их в аренду. Вместе с тем, при регулировании гражданско-правовых отношений между публично-правовым образованием (арендодателем) и добросовестной стороной (арендатором) справедливым является переложение неблагоприятных последствий на публично-правовое образование. Данный правовой подход, ранее сформулированный в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 22.06.2017 № 16-П, применительно к земельным отношениям приведен в определении Верховного Суда Российской Федерации от 23.12.2019 № 308-ЭС19-19765. Применяя данную позицию в рассматриваемом споре, суд пришел к выводу об отсутствии оснований для признания ничтожным договор аренды с казачьим обществом ввиду нарушения установленного законом порядка передачи земельного участка сельскохозяйственного назначения в аренду, поскольку эти нарушения допущены самим министерством и доказательств нарушения интересов третьих лиц не представлено. В то же время, судом установлено иное основание для признания договоров аренды и субаренды недействительными (ничтожными) сделками. Казачьим обществам земельные участки сельскохозяйственного назначения предоставляются в аренду без торгов в особом льготном порядке в целях осуществления ими сельскохозяйственного производства, сохранения и развития традиционного образа жизни членов такого общества. Поэтому передача таких участков иным лицам, не имеющим права на их получение без торгов, сразу же после заключения договоров аренды может свидетельствовать о намерении получить участки из земель сельскохозяйственного назначения в обход установленных законом публичных процедур. Передача казачьему обществу без проведения торгов земельных участков имеет целью предоставление возможности осуществления сельскохозяйственного производства, сохранения и развития традиционного образа жизни. Из распоряжения министерства от 30.08.2012 № 1562 и договора аренды от 14.08.2012 № 15-19 следует, что спорные земельные участки предоставлены казачьему обществу в качестве специального субъекта без проведения публичной процедуры. Указанный договор в Едином государственном реестре недвижимости (далее – ЕГРН) зарегистрирован 14.09.2012. В течение 16 дней (01.10.2012) между казачьим обществом и кооперативом (с согласия министерства) заключен договор субаренды этих же земельных участков на срок действия самого договора аренды (с 01.10.2012 до 10.08.2022). Договор субаренды в ЕГРН зарегистрирован 17.12.2012. При этом казачье общество с момента фактической передачи земельных участков осенью 2012 года и до обращения министерства с иском в 2019 году не осуществляло какие-либо сельскохозяйственные работы на них, такие работы проводились исключительно кооперативом. Исходя из установленных обстоятельств, суд пришел к выводу о том, что договор аренды заключался с целью передачи земельных участков сельскохозяйственного назначения в пользование кооперативу для осуществления им хозяйственной деятельности. Заключенный министерством и казачьим обществом договор аренды имел фактическую направленность на предоставление спорных участков кооперативу, не имеющему право на их приобретение в льготном порядке, в обход предусмотренных земельным законодательством публичных процедур. Поэтому суд пришел к выводу о недействительности (ничтожности) арендной сделки на основании статей 10 и 168 Гражданского кодекса. Ничтожность договора аренды влечет ничтожность договора субаренды. Довод кооператива о необходимости применения к правоотношениям сторон пункта 5 статьи 166 Гражданского кодекса суд отклонил, поскольку договоры аренды и субаренды заключены до 01.09.2013. Правило эстоппель применяется к сделкам, заключенным после 01.09.2013 в связи с принятием Федерального закона от 07.05.2013 № 100-ФЗ «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации». Ссылки представителя казачьего общества на прекращение договора субаренды и отпадение в связи с этим оснований для вывода о недействительности договора аренды суд также не принял. Соглашение о расторжении договора субаренды сторонами не заключалось, запись о прекращении субаренды в ЕГРН не вносилась, а обстоятельств, на которые ссылалось казачье общество (прекращение кооперативом использования спорных земельных участков), исходя из содержания пункта 3 статьи 438 Гражданского кодекса, недостаточно для вывода о расторжении договора конклюдентными действиями сторон. Кроме того, ничтожность имеет, по общему правилу, необратимый характер: недействительная сделка не может быть исцелена ни давностью, ни последующим устранением пороков или восполнением недостающих элементов состава, в частности подтверждением. Исходя из изложенного, суд удовлетворил требование министерства о возврате спорных земельных участков. Отклоняя заявление ответчиков о пропуске срока исковой давности, суд руководствовался разъяснениями, приведенными в пункте 82 постановления от 23.06.2015 № 25. Учитывая особый характер временного пользования индивидуально-определенной вещью, срок исковой давности по иску о ее возврате независимо от момента признания сделки недействительной начинается не ранее отказа соответствующей стороны сделки от ее добровольного возврата (абзац второй пункта 2 статьи 200 Гражданского кодекса). Доказательств, свидетельствующих о том, что требование о возврате земельных участков было направлено ранее 28.03.2019 (дата претензии, направленной министерством казачьему обществу), материалы дела не содержат. Согласно пункту 1 статьи 181 Гражданского кодекса срок исковой давности по требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки составляет три года. Исковое заявление направлено в арбитражный суд 21.05.2019, то есть в пределах давностного срока.

Постановлением Шестнадцатого арбитражного апелляционного суда от 31.03.2022 решение от 14.12.2021 отменено, принят новый судебный акт, которым в удовлетворении иска отказано.

Суд апелляционной инстанции исходил из следующего. Уточняя при новом рассмотрении дела предмет иска, министерство предъявило к ответчикам виндикационные требования. Суд первой инстанции неправомерно переквалифицировал требования министерства и рассмотрел их как реституционные. Выбор способа защиты права и определение предмета иска является правом истца, процессуальное законодательство не предоставляет суду право изменять предмет иска по своему усмотрению с целью использования надлежащего способа защиты права. Правовая позиция, сформулированная в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.10.2000 № 2868/00, на которую сослался суд первой инстанции, не может быть принята во внимание, поскольку утратила актуальность после принятия постановления от 29.04.2010 № 10/22. Если лицо, передавшее имущество во исполнение недействительной сделки, обратится с требованием о его возврате из чужого незаконного владения другой стороны сделки на основании статьи 301 Гражданского кодекса, суд отказывает в удовлетворении иска (пункт 1 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 13.11.2008 № 126 «Обзор судебной практики по некоторым вопросам, связанным с истребованием имущества из чужого незаконного владения»; далее – письмо от 13.11.2008 № 126). Учитывая, что правоотношения между министерством и казачьим обществом в отношении спорных земельных участков основаны на гражданско-правовой сделке (договор аренды от 14.08.2012), виндикационные требования, предъявленные истцом к ответчику по мотиву недействительности этой сделки, удовлетворению не подлежат. Договорные отношения или отношения, связанные с последствиями недействительности сделки, между министерством и кооперативом в отношении спорных земельных участков отсутствуют, в связи с чем предъявление виндикационных требований к кооперативу соответствует характеру спорных правоотношений. Вывод суда первой инстанции о ничтожности договора аренды от 14.08.2012 и договора субаренды от 01.10.2012 по причине неопубликования министерством в средствах массовой информации сообщения о наличии предлагаемых для передачи в аренду земельных участков, а также передачи участков в субаренду кооперативу в обход публичных процедур, необоснован. Для признания сделки недействительной на основании статей 10 и 168 Гражданского кодекса либо притворной на основании статьи 170 Гражданского кодекса необходимо установить, что обе стороны сделки действовали недобросовестно, в обход закона и не имели намерения совершить сделку в действительности. Обстоятельства, подтверждающие, что при заключении арендной сделки стороны противоправно обходили запреты, установленные законом, либо действовали явно недобросовестно (исключительно с намерением причинить вред другим лицам), как и обстоятельства, свидетельствующие о притворности договора аренды (его направленности на достижение правовых последствий в виде передачи земельных участков кооперативу), из материалов дела не следуют. Несмотря на указания окружного суда, при новом рассмотрении дела министерство каких-либо новых доводов в обоснование своей позиции не приводило, соответствующих доказательств не представило. Министерство документально не подтвердило, что в период с 2012 года и в последующем на спорные земельные участки претендовали другие лица, права которых нарушены передачей этих участков ответчикам по договорам аренды и субаренды и что удовлетворение иска приведет к восстановлению прав этих лиц. Вместо этого истец изменил предмет иска (заявил виндикационные требования), что расценено апелляционным судом как нежелание представлять доказательства, соответствующие изначально избранному способу защиты. Иные противоправные действия министерства (например, сговор с контрагентом), на момент заключения сделки, суд первой инстанции не установил. На соответствующие обстоятельства министерство не ссылалось, доказательства, подтверждающие такие обстоятельства, не представило. Одобрение министерством субарендной сделки само по себе не подтверждает злоупотребление правом со стороны министерства и казачьего общества при заключении договора аренды, равно как направленность воли сторон на предоставление земельных участков в аренду кооперативу в обход публичных процедур. Таким образом, ничтожность договора аренды от 14.08.2012 и договора субаренды от 01.10.2012 не доказана, ни по мотиву нарушения запретов, установленных в пункте 1 статьи 10 Гражданского кодекса, ни по мотиву притворности арендной сделки. Данное обстоятельство является самостоятельным и достаточным основанием для отказа в удовлетворении виндикационного иска. В суде первой инстанции ответчики заявили о пропуске министерством срока исковой давности. Судом апелляционной инстанции установлено, что собственник земельных участков (Ставропольский край) утратил владение спорным имуществом в августе 2012 года – с момента подписания акта приема-передачи, являющегося приложением к договору аренды от 14.08.2012. О том, кто является надлежащим ответчиком по иску собственник в лице уполномоченного органа – министерства должен был узнать не позднее регистрации в ЕГРН сведений об обременении земельных участков субарендой (17.12.2012). Виндикационные требования заявлены министерством 22.10.2021, срок исковой давности пропущен. Вывод суда первой инстанции о возможности истребования земельных участков основан на разъяснениях, изложенных в пункте 82 постановления от 23.06.2015 № 25. Однако выводы суда первой инстанции о ничтожности сделок признаны апелляционным судом ошибочными, поэтому к спорным правоотношениям названные разъяснения применению не подлежат. В силу пункта 5 статьи 166 Гражданского кодекса заявление о недействительности сделки не имеет правового значения, если поведение ссылающегося на это лица после ее заключения давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки. При этом обстоятельства, на которые ссылается заявитель в обоснование недействительности сделки, должны быть вызваны его недобросовестным поведением (пункт 70 постановления от 23.06.2015 № 25). Судебная практика допускает применение данных нормы и разъяснения по отношению к сделкам, заключенным до 01.09.2013 (определение Верховного Суда Российской Федерации от 08.10.2020 № 310-ЭС20-6179). Поэтому вывод суда первой инстанции о неприменимости эстоппеля к спорным правоотношениям необоснован. С момента заключения договора аренды и до марта 2019 года (более 6 лет) министерство не выражало озабоченности по вопросу о действительности заключенной с казачьим обществом сделки, не заявляло о ее недействительности и не предъявляло в связи с этим каких либо требований своему контрагенту. Напротив, все это время министерство принимало от него арендную плату, тем самым подтверждало действие договора. Оспаривание сделки по истечении такого длительного периода времени по основаниям, которые были известны истцу с момента ее заключения, свидетельствует о недобросовестности самого истца, действующего с намерением причинить вред ответчикам в угоду собственным интересам. Заявление о ничтожности сделки ввиду несоответствия ее требованиям земельного законодательства вызвано не нарушением прав публичного собственника, а попыткой в одностороннем порядке отказаться от исполнения обязательств. В постановлении от 02.04.2021 суд округа указал, что эстоппель не подлежит применению в случае, если будет достоверно установлено, что оспариваемые министерством сделки нарушают публичные интересы. Однако имеющимися в деле доказательствами такие обстоятельства не подтверждаются.

Министерство обжаловало апелляционное постановление в кассационном порядке. Податель жалобы просит указанный акт отменить, оставить в силе решение суда первой инстанции, ссылаясь на неправильное применение (нарушение) апелляционным судом норм права, а также несоответствие судебных выводов фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам. Жалоба мотивирована следующим. Суд первой инстанции пришел к обоснованным выводам о недействительности (в силу ничтожности) договоров аренды и субаренды спорных земельных участков, заключенных с целью обхода публичных процедур. Министерство в установленном порядке не опубликовало в средствах массовой информации сообщение о наличии предлагаемых для передачи в аренду земельных участках, в связи с чем потенциальные арендаторы (неограниченный круг лиц) были лишены возможности получить информацию о наличии земельных участков и подать заявления о получении их в аренду. Таким образом, суд апелляционной инстанции проигнорировал доказательства, которые свидетельствуют о намерении получить участки из земель сельскохозяйственного назначения в обход публичных процедур. Суд первой инстанции также правомерно переквалифицировал уточненные министерством требования и рассмотрел их как реституционные. Несмотря на наименование уточненных требований (ка виндикационные), истец по существу просил возвратить спорные земельные участки, поэтому суд вправе был при разрешении этих требований применить нормы, регулирующие сложившиеся между сторонами отношения, а именно положения статьи 167 Гражданского кодекса. Кроме того, в пункте 3 постановления от 29.04.2010 № 10/22 содержаться разъяснения о праве арбитражного суда самостоятельно квалифицировать спорное правоотношение. Поскольку оснований для рассмотрения заявленного министерством иска по правилам о виндикации не имелось, следовательно, и выводы суда апелляционной инстанции о пропуске срока исковой давности по заявленным требованиям (о начале течения давностного срока) также не обоснованы.

Казачье общество в отзыве указало на несостоятельность доводов жалобы, а также законность и обоснованность апелляционного постановления. Апелляционный суд пришел к обоснованным выводам, что суд первой инстанции не вправе был выходить за рамки исковых требований и переквалифицировать отношения в качестве реституционных. Министерство в уточненном иске предъявило виндикационные требования.Однако правоотношения между министерством и казачьим обществом в отношении спорных земельных участков основаны на гражданско-правовой сделке, (договор аренды от 14.08.2012). Поэтому виндикационные требования, предъявленные к казачьему обществу по мотиву недействительности этой сделки, удовлетворению не подлежат. Суд первой инстанции пришел к необоснованному выводу о ничтожности сделки, заключенной между кооперативом и казачьим обществом. Договор между министерством и казачьим обществом предусматривал возможность сдачи участков в субаренду. Кроме того, сама сдача происходила с согласия министерства. Казачье общество и кооператив исходили из того, что государственный орган действует разумно и добросовестно. В течение шести лет министерство получало денежные средства как от казачьего общества, так и от кооператива. Никаких сомнений в разумности и добросовестности поведения министерства не было и не могло быть. Апелляционный суд обоснованно указал на то, что одобрение министерством субарендной сделки само по себе не подтверждает злоупотребление правом со стороны министерства и казачьего общества при заключении договора аренды, равно как и притворность арендной сделки (направленность воли сторон на предоставление земельных участков в аренду кооперативу в обход публичных процедур). Таким образом, ничтожность договора аренды от 14.08.2012 и договора субаренды от 01.10.2012 не доказана, ни по мотиву нарушения запретов, установленных в пункте 1 статьи 10 Гражданского кодекса, ни по мотиву притворности арендной сделки. Апелляционный суд пришел к правомерному выводу о пропуске министерством исковой давности.

От кооператива отзыв на жалобу не поступил.

От министерства в суд округа поступило (направлено в электронном виде 29.06.2022) дополнение к кассационной жалобе, к которому не приложены доказательства направления копий указанного документа ответчикам. С учетом разъяснений, приведенных в абзаце четвертом пункта 29 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30.06.2020 № 13 «О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в арбитражном суде кассационной инстанции», данное дополнение судом кассационной инстанции не принимается.

В судебном заседании представители министерства поддерживали доводы кассационной жалобы, которую просили удовлетворить.

Представитель казачьего общества возражал против удовлетворения жалобы по основаниям, изложенным в отзыве.

Кооператив, извещенный о времени и месте судебного заседания, явку представителя в окружной суд не обеспечил.

Изучив материалы дела, доводы жалобы и отзыва (возражений), выслушав представителей министерства и казачьего общества, Арбитражный суд Северо-Кавказского округа полагает кассационную жалобу подлежащей удовлетворению по следующим основаниям.

На основании части 1 статьи 4 Кодекса заинтересованное лицо вправе обратиться в арбитражный суд за защитой своих нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов в порядке, установленном настоящим Кодексом.

Защита гражданских прав осуществляется способами, закрепленными в статье 12 Гражданского кодекса, а также иными способами, предусмотренными законом. Способ защиты должен соответствовать содержанию нарушенного права и характеру нарушения. Необходимым условием применения того или иного способа защиты гражданских прав является обеспечение восстановления нарушенного права (пункт 1 статьи 1 Гражданского кодекса).

При обращении в арбитражный суд с иском министерство просило возвратить 41 земельный участок сельскохозяйственного назначения, предназначенные для сельскохозяйственного использования, являющиеся собственностью субъекта Российской Федерации (Ставропольского края), переданные казачьему обществу по договору аренды от 14.08.2012 № 15-19. Истец полагает, что указанный договор аренды, как и договор № 01-10-12/01 субаренды этих же земельных участков, заключенный 01.10.2012 между казачьим обществом и кооперативом недействительны (ничтожны), поскольку имеют фактическую направленность на предоставление земельных участков коммерческой организации (кооперативу) в обход публичных процедур, предусмотренных земельным законодательством.

Направляя дело на новое рассмотрение, суд кассационной инстанции указал на необходимость надлежащей проверки доводов министерства о недействительности (ничтожности) оспариваемых им сделок применительно к фактическим обстоятельствам спора и имеющимся в деле доказательствам.

При новом рассмотрении министерство уточнило требования, просило суд истребовать земельные участки из незаконного владения ответчиков, продолжая ссылаться на недействительность (ничтожность) договоров аренды от 14.08.2012 № 15-19 и субаренды от 01.10.2012 № 01-10-12/01.

Суд первой инстанции при разрешении спора квалифицировал уточненные требования министерства как реституционные, которые и разрешал по существу, исходя из разъяснений, приведенных в пунктах 3 и 34 постановлении от 29.04.2010 № 10/22. Апелляционный суд со ссылкой на разъяснения, содержащиеся в пункте 1 письма от 13.11.2008 № 126, признал такую переквалификацию ошибочной, поэтому разрешал по существу требования министерства как виндикационные. Однако суд апелляционной инстанции не обратил внимание на обоснование изменения предмета требований, которое министерство привело в уточнении искового заявления, поступившего в суд первой инстанции (в электронном виде) 22.10.2021. В нем министерство указало, что настоящий иск имеет своей целью возврат переданных во временное пользование вещей (в данном случае – земельных участков, находящихся в государственной собственности). Именно поэтому министерство просило при возврате земельных участков, принадлежащих Ставропольскому краю, применить разъяснения, приведенные в пункте 82 постановления от 23.06.2015 № 25 об особенностях возврата (в порядке реституции) индивидуально-определенной вещи, переданной во временное пользование, и начала течения срока исковой давности по такому требованию (т. 7, л. д. 107 – 112). Суд апелляционной инстанции, ссылаясь на предъявление министерством к ответчикам уточненных виндикационных требований, не учел также разъяснения, приведенные в пункте 9 постановления от 23.06.2015 № 25 и в многочисленных Обзорах судебной практики Верховного Суда Российской Федерации, утвержденных Президиумом Верховного Суда Российской Федерации, в которых указано следующее. Суд не связан правовой квалификацией заявленных истцом требований (спорных правоотношений), а должен рассматривать иск исходя из предмета и оснований (фактических обстоятельств), определяя по своей инициативе круг обстоятельств, имеющих значение для разрешения спора и подлежащих исследованию, проверке и установлению по делу, а также решить, какие именно нормы права подлежат применению в конкретном спорном правоотношении. В случае ненадлежащего формулирования истцом способа защиты при очевидности преследуемого им материально-правового интереса суд обязан самостоятельно определить, из какого правоотношения возник спор и какие нормы права подлежат применению при разрешении дела с тем, чтобы обеспечить восстановление нарушенного права, за защитой которого обратился истец. Отказ в иске в связи с ошибочной квалификацией недопустим, поскольку не обеспечивает разрешение спора, определенность в отношениях сторон, соблюдение баланса их интересов, не способствует максимально эффективной защите прав и интересов лиц, участвующих в деле. Поэтому у суда апелляционной инстанции отсутствовали законные основания для такого формального подхода к уточненным требованиям министерства и разрешения их без учета обоснования, приведенного истцом при подаче соответствующих уточнений. Исходя из изложенного, суд первой инстанции правильно квалифицировал уточненные требования министерства как направленные на возврат Ставропольскому краю государственного имущества (земельных участков) в порядке применения последствий недействительности сделки.

Положения Гражданского кодекса, законов и иных актов, содержащих нормы гражданского права (статья 3 Гражданского кодекса), подлежат истолкованию в системной взаимосвязи с основными началами гражданского законодательства, закрепленными в статье 1 Гражданского кодекса (пункт 1 постановления от 23.06.2015 № 25).

При установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. Никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения (пункты 3, 4 статьи 1 Гражданского кодекса).

Не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом). В случае несоблюдения указанных требований, суд, арбитражный суд или третейский суд с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом (пункты 1, 2 статьи 10 Гражданского кодекса).

Сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка). Требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки вправе предъявить сторона сделки, а в предусмотренных законом случаях также иное лицо (пункты 1, 3 статьи 166 Гражданского кодекса).

За исключением случаев, предусмотренных пунктом 2 настоящей статьи или иным законом, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки (пункт 1 статьи 168 Гражданского кодекса).

Сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки (пункт 2 статьи 168 Гражданского кодекса).

В пункте 8 постановления от 23.06.2015 № 25 разъяснено следующее. К сделке, совершенной в обход закона с противоправной целью, подлежат применению нормы гражданского законодательства, в обход которых она была совершена. В частности, такая сделка может быть признана недействительной на основании положений статьи 10 и пунктов 1 или 2 статьи 168 Гражданского кодекса.

Суд первой инстанции при разрешении спора признал обоснованными доводы министерства о том, что договор аренды имел фактическую направленность на предоставление земельных участков сельскохозяйственного назначения кооперативу, не имеющему право на их получение в обход предусмотренных земельным законодательством публичных процедур (без торгов). Применив к спорным отношениям положения статей 10 и 168 (пункт 2) Гражданского кодекса, суд пришел к выводу о недействительности (ничтожности) договоров аренды и субаренды. Апелляционный суд пришел к обратному выводу, признав недоказанными доводы министерства о заключении договора аренды с целью получения государственных земельных участков кооперативом, не имеющим права на их получение без торгов, в обход установленных законом публичных процедур. Однако данный вывод суда апелляционной инстанции противоречит фактическим обстоятельствам спора. Из материалов дела следует, что договор № 15-19 о предоставлении в долгосрочную аренду 41 земельного участка, находящегося в государственной собственности Ставропольского края, заключен сторонами 14.08.2012, он зарегистрирован в ЕГРН 14.09.2012. Земельные участки сельскохозяйственного назначения предоставлены арендатору без соблюдения публичных процедур для осуществления казачьим обществом сельскохозяйственного производства, сохранения и развития традиционного образа жизни. Казачье общество 18.09.2012 направляет в министерство обращение о даче согласия на передачу этих земельных участков в субаренду кооперативу, на что получает от арендодателя (в лице министра) письмо от 25.09.2012 о даче такого согласия. Казачье общество и кооператив 01.10.2012 заключают договор № 01-10-12/01 субаренды земельных участков, ранее переданных по договору аренды казачьему обществу, который 17.12.2012 зарегистрирован в ЕГРН. При этом по условиям (пункт 4.5) договора субаренды, а также заключенных к нему впоследствии дополнительных соглашений, арендная плата в размере, указанном в договоре от 14.08.2012 № 15-19, перечисляется кооперативом непосредственно министерству (на его счет в управлении федерального казначейства). Кооперативом представлены также платежные поручения, подтверждающие перечисление арендной платы за пользование государственным имуществом (земельными участками) непосредственно министерству. На эти обстоятельства истец неоднократно указывал в своих письменных пояснениях, подтверждая ими доводы о ничтожности оспариваемых сделок, в том числе, и в связи с незаконностью действий самого министерства, чиновники которого действовали недобросовестно. Совокупность указанных обстоятельств, очевидно свидетельствующих о направленности действий сторон на передачу земельных участков сельскохозяйственного назначения в пользование кооператива в обход публичных процедур, установленных положениями земельного законодательства, и позволила суду первой инстанции прийти к выводу о ничтожности договоров аренды и субаренды. Ссылаясь на отсутствие доказательств того, что на спорные земельные участки претендовали иные лица, права которых нарушены передачей этих участков ответчикам (могут быть восстановлены удовлетворением иска), апелляционный суд не учел установленное им же обстоятельство неисполнения министерством предусмотренной законом обязанности по опубликованию сообщения о предстоящем предоставлении земельных участков в средствах массовой информации.

Недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения. При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре, возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом(пункты 1, 2 статьи 167 Гражданского кодекса).

В пункте 82 постановления от 23.06.2015 № 25 даны следующие разъяснения. В случае недействительности договора, по которому полученное одной из сторон выражалось во временном возмездном пользовании индивидуально-определенной вещью, эта сторона возмещает стоимость такого пользования другой стороне, если оно не было оплачено ранее (пункт 2 статьи 167 Гражданского кодекса). Переданная в пользование по такому договору вещь также подлежит возврату. Учитывая особый характер временного пользования индивидуально-определенной вещью, срок исковой давности по иску о ее возврате независимо от момента признания сделки недействительной начинается не ранее отказа соответствующей стороны сделки от ее добровольного возврата (абзац второй пункта 2 статьи 200 Гражданского кодекса).

Признав, что договоры аренды и субаренды являются недействительными (ничтожными) сделками, установив, что претензия о возврате спорных земельных участков направлена арендодателем казачьему обществу 28.03.2019, суд первой инстанции удовлетворил реституционное требование министерства. Суд также отклонил довод кооператива о применении к спорным правоотношениям положений пункта 5 статьи 166 Гражданского кодекса, указав, что договоры аренды и субаренды заключены до 01.09.2013. Суд апелляционной инстанции, напротив, признал возможным применение к отношениям сторон правила эстоппель, сославшись на то, что с момента заключения договора аренды и до обращения в суд с исковым заявлением министерство не выражало озабоченности по вопросу о действительности заключенной с казачьим обществом сделки, принимало арендную плату, тем самым подтверждало действие договора. Апелляционный суд посчитал, что оспаривание сделки по истечении такого длительного периода времени по основаниям, которые были известны истцу с момента ее заключения, свидетельствует о недобросовестности самого министерства. Между тем, положения пункта 5 статьи 166 Гражданского кодекса направлены на защиту интересов добросовестных участников гражданского оборота (сторон гражданско-правовых сделок). Правило эстоппель не подлежит применению, если оспариваемая сделка нарушает публичные интересы. Под публичными интересами, в частности, следует понимать интересы неопределенного круга лиц, обеспечение безопасности жизни и здоровья граждан, а также обороны и безопасности государства, охраны окружающей природной среды. Сделка, при совершении которой был нарушен явно выраженный запрет, установленный законом, является ничтожной как посягающая на публичные интересы (пункт 75 постановления от 23.06.2015 № 25). В данном случае, как установлено при разрешении спора судом первой инстанции, имело место несоблюдение публичного порядка предоставления земель, находящихся в государственной собственности Ставропольского края, повлекшее нарушение прав неопределенного круга лиц, лишенных возможности на получение информации о наличии свободных (спорных) земельных участков с целью подачи заявлений о предоставлении их в аренду. Это исключает применение к спорным правоотношениям положений пункта 5 статьи 166 Гражданского кодекса.

Согласно пункту 5 части 1 статьи 287 Кодекса по результатам рассмотрения кассационной жалобы суд кассационной инстанции вправе оставить в силе одно из ранее принятых по делу решений (определений) или постановлений.

Выводы суда апелляционной инстанции не основаны на законе (статьи 10, 12, 166, 168 Гражданского кодекса, статьи 4, 168 Кодекса) и не соответствует материалам дела. Поэтому апелляционное постановление от 31.03.2022 подлежит отмене.

Выводы суда первой инстанции основаны на правильном применении норм материального права к установленным им при разрешении спора фактическим обстоятельствам и представленным в материалы дела доказательствам. Нарушений судом первой инстанции норм процессуального права, в том числе, предусмотренных частью 4 статьи 288 Кодекса, не установлено. Поэтому решение Арбитражного суда Ставропольского края от 14.12.2021 следует оставить в силе.

Вопрос об уплате государственной пошлины судом округа не рассматривается, поскольку министерство освобождено от уплаты государственной пошлины за подачу жалобы (подпункт 1.1 пункта 1 статьи 333.37 Налогового кодекса Российской Федерации).

Руководствуясь статьями 274, 284, 286 – 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Северо-Кавказского округа

ПОСТАНОВИЛ:

постановление Шестнадцатого арбитражного апелляционного суда от 31.03.2022 по делу № А63-9929/2019 отменить.

Решение Арбитражного суда Ставропольского края от 14.12.2021 – оставить в силе.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия.

Председательствующий В.Е. Епифанов

Судьи А.И. Мещерин

И.В. Сидорова