Гражданский кодекс часть 1

по заявлению ФИО1 о проведении процессуального правопреемства в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью «Агрызская транспортная компания»,г. Агрыз, ОГРН <***>, ИНН <***>,

УСТАНОВИЛ:

решением Арбитражного суда Республики Татарстан от 02.06.2015 (резолютивная часть решения оглашена 01.06.2015) общество с ограниченной ответственностью «Агрызская транспортная компания» (далее – ООО «Агрызская транспортная компания», должник) признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим должника утвержден ФИО4

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 26.07.2017 ФИО4 освобожден от исполнения обязанностей конкурсного управляющего должника. Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 09.08.2017 конкурсным управляющим должника утверждена ФИО1

Вступившим в законную силу определением Арбитражного суда Республики Татарстан 10.04.2017 ФИО3 привлечен к субсидиарной ответственности по обязательствам должника; с ФИО3 в пользу должника взыскано 2 837 033 руб. 84 коп.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 22.06.2018 конкурсное производство в отношении должника завершено.

В Арбитражный суд Республики Татарстан поступило заявление ФИО1 о проведении процессуального правопреемства путем замены должника на ФИО1 по требованию к ФИО3 о взыскании 2 837 033 руб. 84 коп.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 31.05.2022 в удовлетворении заявления ФИО1 о проведении процессуального правопреемства отказано.

Постановлением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 28.08.2022 определение суда первой инстанции от 31.05.2022 отменено.

Произведена замена взыскателя с ООО «Агрызская транспортная компания» на правопреемника ФИО1 по требованию к ФИО3 на основании определения Арбитражного суда Республики Татарстан от 10.04.2017 по настоящему делу.

Не согласившись с постановлением суда апелляционной инстанции от 28.08.2022, ФИО3 обратился в Арбитражный суд Поволжского округа с кассационной жалобой, в которойпросит обжалуемый судебный акт отменить, принять по делу новый судебный акт, исправив допущенную судом арифметическую ошибку.

Заявитель кассационной жалобы указывает, что суд апелляционной инстанции, верно установив фактические обстоятельства дела, при расчете срока предъявления исполнительного листа к исполнению совершил арифметическую ошибку: не вычел из трехлетнего срока предъявления исполнительного листа, начавшего с 15.03.2019, период проведения исполнительного производства по данному исполнительному листу – с 28.02.2018 по 15.03.2019, вследствие чего не верно установил дату истечения срока предъявления исполнительного листа к исполнению, тем самым фактически не применил норму материального права, установленную частью 3.1 статьи 22 Федерального закона от 02.10.2007 № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» (далее – Закон исполнительного производства).

Проверив законность принятых судебных актов в порядке статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ), суд кассационной инстанции находит постановление суда апелляционной инстанции подлежащим отмене, с оставлением в силе определения суда первой инстанции, исходя из следующего.

Как следует из материалов дела и установлено судами, в соответствии с соглашением об отступном от 22.03.2018 должник в порядке статьи 142.1 Закона о банкротстве передал в полном объеме ФИО4 права требования к ФИО3 в счет полного погашения текущих обязательств по возмещению расходов по процедуре банкротства и выплате вознаграждений в рамках дела о банкротстве № А65-29467/2014 в сумме 746 469 руб. 11 коп.

Впоследствии по договору уступки прав требования (цессии) от 22.03.2018 ФИО4 передал ФИО1 права требования к ФИО3 задолженности в полном объеме, то есть в размере 2 837 033 руб. 84 коп.

В силу пункта 4 договора уступка права является возмездной, ввиду чего ФИО1 обязуется уплатить ФИО4 денежные средства в размере 200 000 руб.

Возражая против удовлетворения заявления ФИО1, ФИО3 в свою очередь указал на утрату ФИО1 права на взыскание с него долга в связи с истечением срока предъявления к исполнению исполнительного листа.

Отказывая ФИО1 в удовлетворении заявленных требований, руководствуясь положениями пунктов 1, 2 статьи 382, статьи 384, пункта 2 статьи 389.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьи 48 АПК РФ, статьей 21, 22, 23, 52 Закона об исполнительном производстве с учетом разъяснений, изложенных в пунктах 3, 35 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 54 «О некоторых вопросах применения положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации о перемене лиц в обязательстве на основании сделки», пункте 27 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17.11.20015 № 50 «О применении судами законодательства при рассмотрении некоторых вопросов, возникающих в ходе исполнительного производства», Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 2 (2020) (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 22.07.2020), суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии оснований для замены взыскателя в порядке процессуального правопреемства в связи с истечением срока предъявления к исполнению исполнительного листа.

При этом судом первой инстанции установлено, что в рассматриваемом случае исполнительный лист по делу № А65-29467/2014 на принудительное исполнение определения суда был выдан 10.04.2017, на основании данного исполнительного листа 27.02.2018 в отношении ФИО3 было возбуждено исполнительное производство № 4284/18/16010-ИП.

Суд также установил, что постановлением судебного пристава-исполнителя Агрызского РОСП от 15.03.2019 исполнительное производство № 4284/18/16010-ИП окончено в связи с поступлением заявления взыскателя об окончании исполнительного производства, в связи с чем исполнительный лист по делу № А65-29467/2014 от 10.04.2017 был возвращен взыскателю.

Установив, что трехлетний срок предъявления к исполнению исполнительного листа начал течь 10.04.2017, прервался предъявлением листа к исполнению 27.02.2018 и 15.03.2019 начинал течь заново после окончания исполнительного производства в связи с возвращением исполнительного листа по заявлению взыскателя, суд первой инстанции в соответствии частью 3.1 статьи 22 Закона исполнительного производства пришел к выводу о необходимости уменьшения указанного трехлетнего срока на период времени со дня предъявления данного исполнительного документа к исполнению до дня окончания по нему исполнения.

На этом основании суд первой инстанции пришел к выводу об истечении28.02.2021 срока предъявления исполнительного листа по делу № А65-29467/2014 от 10.04.2017, влекущего за собой утрату взыскателем возможности принудительного исполнения судебного акта.

Рассматривая заявленное ФИО1 ходатайство о восстановлении пропущенного срока, которое заявитель мотивировала тем, что она не могла предпринимать меры по исполнению исполнительного листав в связи с постоянным нахождением ее в декретном отпуске по беременности и родам и уходу за малолетними детьми в период с 28.02.2019 по настоящее время, суд первой инстанции установил, что в период нахождения в отпуске по уходу за ребенком ФИО1 продолжила осуществлять свою профессиональную деятельность в качестве финансового управляющего, что подтверждается материалами арбитражных дел: № А65-29985/2020, № А12-12367/2021, № А12-13669/2021, № А65-12624/2021, № А12-14942/2021, № А12-18651/2021, № А65-16246/2021, № А56-63037/2021, № А12-19610/2021, № А68-7517/2021, № А12-20834/2021, № А65-19327/2021, № А50-20475/2021, № А50-21078/2021, № А36-7464/2021, № А12-31037/2021; в рамках которых ФИО1 вела активную процессуальную деятельность, в том числе в виде неоднократного направления обращений в Арбитражный суд Республики Татарстан.

Учитывая изложенное, приведенные ФИО1 доводы о наличии конкретных объективных препятствий к осуществлению ею необходимых действий по обращению в суд с заявлением о процессуальном правопреемстве в рамках срока предъявления исполнительного листа для исполнения и свидетельствующие о необходимости восстановлении такого срока, признаны судом первой инстанции не уважительными.

По результатам повторного рассмотрения дела суд апелляционной инстанции не согласился с выводами суда первой инстанции.

Отменяя определение суда первой инстанции и удовлетворяя заявленные ФИО1 требования, суд апелляционной инстанции руководствовался положениями пункта 3.1. статьи 22 Федерального закона от 02.10.2007 № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» и пришел к выводу о том, что срок предъявления исполнительного листа серии ФС № 014731125 к исполнению прерывался предъявлением его к исполнению 27.02.2018 и начинал течь заново 15.03.2019.

Как указал апелляционный суд, с учетом даты возвращения названного исполнительного листа по заявлению взыскателя (15.03.2019) трехлетний срок на предъявление исполнительного листа к исполнению следует считать с указанной даты, при этом данный трехлетний срок подлежит уменьшению на срок, в течение которого исполнительный лист находился на исполнении до отзыва взыскателем и истекал 15.03.2022.

Оценив установленные фактические обстоятельства и собранные по делу доказательства в порядке статьи 71 АПК РФ, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что на момент обращения ФИО1 в арбитражный суд с рассматриваемым заявлением (28.02.2022), срок на предъявление исполнительного документа к исполнению ею пропущен не был, в связи с чем отменил определение суда первой инстанции 31.05.2022 и принял новый судебный акт об удовлетворении заявления ФИО1 о замене взыскателя в порядке процессуального правопреемства.

Между тем, судом апелляционной инстанции не учтено следующее.

Как установлено судами и подтверждается материалами дела, на принудительное исполнение вступившего в законную силу определения Арбитражного суда Республики Татарстан 10.04.2017 по настоящему делу ФИО4 как взыскателю выдан исполнительный лист, на основании которого 27.02.2018 было возбуждено исполнительное производство № 4284/18/16010-ИП.

Возможность процессуального правопреемства на любой стадии арбитражного процесса предусмотрена частью 1 статьи 48 АПК РФ.

Поскольку исполнение судебных актов арбитражных судов является стадией арбитражного процесса, то на основании части 1 статьи 48 АПК РФ арбитражный суд производит замену стороны ее правопреемником и на этой стадии.

В свою очередь, истечение срока предъявления исполнительного листа к исполнению влечет окончание стадии арбитражного процесса - исполнение судебного акта, что препятствует осуществлению процессуального правопреемства на данной стадии, в таком случае у суда отсутствуют правовые основания для осуществления процессуальной замены взыскателя правопреемником. Данная правовая позиция сформулирована в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 10.05.2011 № 7169/04.

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 35 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 54 «О некоторых вопросах применения положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации о перемене лиц в обязательстве на основании сделки», осуществляя процессуальное правопреемство на стадии исполнения судебного акта, суд производит замену цедента цессионарием по заявлению или с согласия последнего в той части, в которой судебный акт не исполнен. Если истек срок для предъявления исполнительного листа к исполнению, суд производит замену только в случае восстановления срока на предъявление исполнительного листа к исполнению (статьи 23, 52 Федерального закона от 02.10.2007 № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» (далее - Закон № 229-ФЗ)).

Такой подход сформирован в правоприменительной практике, поскольку на основании пункта 3 части 1 статьи 31 Федерального закона от 02.10.2007 № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» истечение срока для предъявления исполнительного документа к исполнению означает невозможность возбуждения исполнительного производства, что, в свою очередь, препятствует процессуальному правопреемству на стадии исполнения судебного акта (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 19.12.2019 № 3474-О).

Положения, закрепляющие основания и порядок процессуального правопреемства, направлены на установление дополнительных процессуальных гарантий для лиц, участвующих в деле.

Между тем, указанные положения не препятствуют заинтересованному лицу ходатайствовать перед судом о восстановлении пропущенного срока на предъявление исполнительного документа к исполнению в случае осуществления правопреемства на стадии исполнения вынесенного судом судебного акта.

Из приведенных правовых норм и акта их толкования следует, что при разрешении вопроса о процессуальном правопреемстве на основании договора уступки требования на стадии исполнения судебного акта юридически значимыми являются следующие обстоятельства: состоялась ли уступка права, имеется ли задолженность, а также, не истек ли срок для предъявления исполнительного листа к исполнению. При наличии ходатайства о восстановлении пропущенного срока на предъявление исполнительного документа к исполнению, суд также выясняет, имеются ли к тому основания.

Конституционный суд Российской Федерации в определении от 25.11.2020 № 2779-О указал, что предписание Федерального закона № 229-ФЗ о предъявлении исполнительных листов, выдаваемых на основании судебных актов, к исполнению в течение трех лет со дня вступления судебного акта в законную силу (часть 1 статьи 21) применяется в системной связи не только с положениями о перерыве этого срока предъявлением исполнительного документа к исполнению (пункт 1 части 1 статьи 22) и о возобновлении течения срока предъявления исполнительного документа к исполнению после перерыва (первое предложение части 2 статьи 22), но и с предписаниями о том, что время, истекшее до прерывания срока, в новый срок не засчитывается (второе предложение части 2 статьи 22), в случае, если исполнение по ранее предъявленному исполнительному документу было окончено в связи с отзывом взыскателем исполнительного документа, период со дня предъявления данного исполнительного документа к исполнению до дня окончания по нему исполнения по указанному основанию вычитается из соответствующего срока предъявления исполнительного документа к исполнению, установленного федеральным законом (часть 3.1 статьи 22 Федерального закона № 229-ФЗ, часть 5 статьи 321 АПК РФ).

Следовательно, при предъявлении исполнительного документа к исполнению срок его предъявления прерывается, но в случае возвращения исполнительного документа взыскателю по его заявлению этот срок не возобновляет течение, а исчисляется заново с момента возвращения исполнительного документа.

При этом заново исчисляемый срок составляет не три года, а определяется с учетом особенностей, предусмотренных частью 5 статьи 321 АПК РФ, частью 3.1 статьи 22 Федерального закона № 229-ФЗ, а именно, за вычетом ранее имевшего место одного или нескольких периодов нахождения исполнительного документа на исполнении, который окончился отзывом исполнительного документа взыскателем.

Аналогичная позиция изложена в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 17.12.2021 № 305-ЭС21-17083 по делу № А40-19809/2020.

Названный подход к исчислению срока предъявления исполнительного документа соответствует разъяснениям по вопросам, возникающим в судебной практике, включенным в Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 2(2020), утвержденный Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 22.07.2020.

По настоящему делу срок предъявления исполнительного листа на определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 10.04.2017 по настоящему делу к исполнению прерывался предъявлением его к исполнению в ФССП с 28.02.2018 по 15.03.2019, что подтверждается соответствующей отметкой на исполнительном листе.

С учетом даты окончания исполнительного производства (15.03.2019) трехлетний срок на предъявление исполнительного листа к исполнению следует считать с указанной даты.

При этом суд первой инстанции пришел к верному выводу о том, что данный трехлетний срок подлежит уменьшению на 1 год 15 календарных дней (срок, в течение которого исполнительный лист находился на исполнении в службе судебных приставов до отзыва взыскателем). Остаток такого трехлетнего срока составляет 1 год 11 месяцев 15 календарных дней, который истек 28.02.2021.

Исходя из вышеизложенного, на момент подачи ФИО1 в арбитражный суд заявления о процессуальном правопреемстве по настоящему делу (28.02.2022) срок предъявления исполнительного листа к исполнению по настоящему делу истек, что правильно установлено судом первой инстанции.

Взыскатель, пропустивший срок для предъявления исполнительного листа к исполнению, вправе обратиться в арбитражный суд первой инстанции, рассматривавший дело, с заявлением о восстановлении пропущенного срока, если восстановление указанного срока предусмотрено федеральным законом (часть 1 статьи 322 АПК РФ).

В силу части 2 статьи 322 АПК РФ заявление взыскателя о восстановлении пропущенного срока рассматривается в порядке, предусмотренном статьей 117 настоящего Кодекса.

Рассмотрев заявленное ФИО1 ходатайство о восстановлении срока, суд первой инстанции признал приведенные заявителем доводы не уважительными и обоснованно отказал в восстановлении пропущенного срока.

Суд апелляционной инстанции, заново рассматривая заявление ФИО1, неверно применил нормы пункта 3.1. статьи 22 Федерального закона № 229-ФЗ, правильно указав на необходимость исчисления трехлетнего срока с даты окончания исполнительного производства, но не исключил их этого срока период, в течение которого осуществлялось принудительное исполнение судебного акта в рамках исполнительного производства, что привело к судебной ошибке.

Суд первой инстанции, напротив, верно применил нормы пункта 3.1. статьи 22 Федерального закона № 229-ФЗ, произведя расчет оставшегося срока и установив, что к моменту обращения ФИО1 в суд с рассматриваемым заявлением этот срок истек.

Довод заявителя кассационной жалобы о недопустимости применения к спорной ситуации положений пункта 3.1. статьи 22 Федерального закона № 229-ФЗ, поскольку исполнительный лист был выдан 10.04.2017, то есть до вступления в законную силу Федерального закона от 28.05.2017 № 101-ФЗ, которым в статью 22 Федерального закона № 229-ФЗ введен пункт 3.1, отклоняется судебной коллегией по следующим основаниям.

В Постановлении от 10.03.2016 № 7-П Конституционный Суд Российской Федерации признал, что взаимосвязанные положения части 1 статьи 21, части 2 статьи 22 и части 4 статьи 46 Федерального закона «Об исполнительном производстве», как позволяющие - при неоднократном прерывании срока предъявления исполнительного документа к исполнению предъявлением исполнительного документа к исполнению с последующим возвращением взыскателю на основании его заявления - всякий раз исчислять течение этого срока заново с момента возвращения исполнительного документа по данному основанию взыскателю и продлевать его тем самым на неопределенно длительное время, не соответствуют Конституции Российской Федерации, ее статьям 35 (часть 2), 46 (часть 1) и 55 (часть 3).

Конституционный Суд Российской Федерации также указал, что до внесения в действующее правовое регулирование необходимых изменений, вытекающих из данного Постановления, при предъявлении взыскателем исполнительного документа к исполнению должностные лица службы судебных приставов, а также суды, разрешая вопрос о наличии оснований для возбуждения или отказа в возбуждении исполнительного производства, в частности о соблюдении срока предъявления исполнительного документа к исполнению, в случае, если представленный исполнительный документ ранее уже предъявлялся к исполнению, но затем исполнительное производство по нему было окончено в связи с заявлением взыскателя, при исчислении этого срока обязаны вычитать из установленной законом общей продолжительности срока предъявления исполнительных документов к исполнению периоды, в течение которых исполнительное производство по данному исполнительному документу осуществлялось, начиная с его возбуждения и заканчивая его окончанием в связи с возвращением взыскателю исполнительного документа по его заявлению.

По результатам рассмотрения кассационной жалобы суд округа вправе оставить в силе одно из ранее принятых по делу решений или постановлений (пункт 5 части 1 статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Учитывая, что выводы апелляционного суда основаны на неправильном толковании норм права, а судом первой инстанции верно применены нормы права, регулирующие спорные отношения, нарушений норм права, являющихся основанием для отмены определения суда первой инстанции, судом округа не установлено, постановление апелляционного суда подлежит отмене, а определени суда первой инстанции - оставлению в силе.

На основании изложенного и руководствуясь пунктом 1 части 1 статьи 287, статьями 286, 288, 289, 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Поволжского округа

ПОСТАНОВИЛ:

постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 28.08.2022 по делу № А65-29467/2014 отменить.

Определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 31.05.2022 по делу № А65-29467/2014 оставить в силе.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, установленном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий судья В.А. Самсонов

Судьи А.Г. Иванова

А.Р. Кашапов