Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании в зале №2, апелляционную жалобу ФИО3 и Мингазова Рината Имамутдинова на определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 24 мая 2021 года о признании сделок недействительными и применении последствий их недействительности, по делу №А65-8853/2019 о несостоятельности (банкротстве) ФИО6 ФИО22, г. Казань (ИНН <***>, ОГРНИП <***>)

УСТАНОВИЛ:

Общество с ограниченной ответственностью «Строительно- финансовая компания Сургутгазстрой», г. Казань (далее - заявитель) обратилось 02.04.2019 в Арбитражный суд Республики Татарстан с заявлением о признании несостоятельным (банкротом) Индивидуального предпринимателя ФИО6 ФИО22, г. Казань (ИНН <***>, ОГРНИП <***>).

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 11.04.2019 заявление принято к производству, возбуждено производство по делу о несостоятельности (банкротстве).

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 27.06.2019 в удовлетворении ходатайства о введении процедуры реализации имущества отказано. Заявление Общества с ограниченной ответственностью «Строительно- финансовая компания «Сургутгазстрой», г. Казань признано обоснованным и в отношении гражданина ФИО6 ФИО22, (ИНН <***>, ОГРНИП <***>), ДД.ММ.ГГГГ года рождения, место рождения: г. Шенкая Турция, адрес: 420111, РТ, <...>, СНИЛС <***> введена процедура банкротства реструктуризация долгов. Заявление о включении в реестр требований кредиторов должника удовлетворено частично. Требование Общества с ограниченной ответственностью «Строительно- финансовая компания Сургутгазстрой», г. Казань включено в состав третьей очереди реестра требований кредиторов должника в размере 53 030 785,74 руб. В остальной части заявления отказано. Финансовым управляющим гражданина ФИО6 ФИО22 утвержден член Ассоциации «Московская саморегулируемая организация профессиональных арбитражных управляющих» ФИО7 (115551, г. Москва, а/я 10) с вознаграждением в размере 25 000 единовременно за проведение процедуры.

Сообщение о введении в отношении должника процедуры реструктуризации долгов гражданина опубликовано в газете «Коммерсантъ» №112 от 29.06.2019.

Решением Арбитражного суда Республики Татарстан от 28.10.2019 (резолютивная часть) ФИО6 ФИО22, (ИНН <***>, ОГРНИП <***>), ДД.ММ.ГГГГ года рождения, место рождения: г. Шенкая Турция, адрес: 420111, РТ, <...>, СНИЛС <***> признан несостоятельным (банкротом) и введена процедура реализации имущества.

Сообщение о введении в отношении должника процедуры реализации имущества опубликовано в газете «Коммерсантъ» на сайте 15.11.2019 (в печатной версии- 16.11.2019).

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 01 октября 2020 года финансовым управляющим гражданина ФИО6 ФИО22, (ИНН <***>, ОГРНИП <***>), ДД.ММ.ГГГГ года рождения, место рождения: г. Шенкая Турция, адрес: 420111, РТ, <...>, СНИЛС 118- 086-796-81 утвержден ФИО1 (адрес для направления корреспонденции 420097, г. Казань, а/я 20), член саморегулируемой организации «Союз менеджеров и арбитражных управляющих» (109029, <...>).

03 ноября 2020 г. финансовый управляющий ФИО1 обратился с заявлением о признании недействительными договора уступки прав требований (цессии) от 12.07.2013 г. заключенного между ФИО22 ФИО6 и ФИО8; акта приёма-передачи от 05.04.2018; договора дарения от 21.09.2018 заключенного между ФИО8 и ФИО3; договора купли-продажи земельного участка от 14.11.2012 заключенного между ФИО22 ФИО6 и ФИО8 и применении последствий недействительности сделок.

При рассмотрении данного обособленного спора в суде первой инстанции от заявителя поступили письменные пояснения, дополнительные документы, ходатайство об изменении предмета с учетом представленного акта от 13.08.2018, просил признать недействительным договор уступки права требования (цессии) от 12.07.2013, заключенный между ФИО22 ФИО6 и ФИО9, признать недействительным акт приема-передачи от 13.08.2018, признать недействительным договор дарения между ФИО9 и ФИО3 от 21.09.2018 в отношении нежилого помещения, применить последствия недействительности сделки, признать недействительным договор купли-продажи земельного участка от 14.11.2012, заключенный между ФИО22 ФИО6 и ФИО9, применить последствия недействительности сделки

Изменение предмета было принято судом первой инстанции.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 24 мая 2021 г. по делу № А65-8853/2019 заявление удовлетворено.

Признан недействительным договор уступки права требования (цессии) от 12.07.2013, заключенный между ФИО22 ФИО6 и ФИО9.

Признан недействительным акт приема-передачи от 13.08.2018.

Признан недействительным договор дарения между ФИО9 и ФИО3 от 21.09.2018.

Применены последствия недействительности сделки в виде обязания ФИО3 осуществить возврат в конкурсную массу должника объекта недвижимого имущества - нежилое помещение, кадастровый номер 16:50:110503:2426, по адресу пр. Ямашева, д.45А, п.1018.

Признан недействительным договор купли-продажи земельного участка от 14.11.2012, заключенный между ФИО22 ФИО6 и ФИО9.

Применены последствия недействительности сделки в виде взыскания с ФИО9 в пользу конкурсной массы должника 1 775 400 руб.

Взыскано с ФИО9 в доход федерального бюджета 6 000 руб. государственной пошлины.

Взыскано с ФИО3 в доход федерального бюджета 6 000 руб. государственной пошлины.

Не согласившись с принятым судебным актом, ФИО3 и ФИО9 обратились с апелляционной жалобой, в которой просит определение отменить и принять по делу новый судебный акт, которым отказать в удовлетворении требований финансового управляющего в полном объеме.

Определением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 03 июня 2021г. апелляционная жалоба оставлена без движения.

Определением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 05 июля 2021г. апелляционная жалоба принята к производству, судебное разбирательство назначено на 03 августа 2021 г.

Информация о принятии апелляционной жалобы к производству, движении дела, о времени и месте судебного заседания размещена арбитражным судом на официальном сайте Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда в сети Интернет по адресу: www.11aas.arbitr.ru в соответствии с порядком, установленным ст. 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ).

В судебном заседании 03 августа 2021 г. представитель ФИО3, ФИО9 просит судебный акт первой инстанции отменить, апелляционную жалобу удовлетворить.

Представитель финансового управляющего ФИО22 ФИО6 - ФИО1 просит судебный акт первой инстанции оставить в силе, апелляционную жалобу без удовлетворения.

Иные лица, участвующие в деле, извещенные надлежащим образом о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы, в том числе публично путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на официальных сайтах Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда и Верховного Суда Российской Федерации в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет», явку своих представителей в судебное заседание не обеспечили, в связи с чем жалоба рассматривается в их отсутствие, в порядке, предусмотренном главой 34 АПК РФ.

Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, проверив в соответствии со статьями 258, 266, 268 АПК РФ правомерность применения судом первой инстанции норм материального и процессуального права, соответствие выводов содержащихся в судебном акте, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд не усматривает оснований для отмены обжалуемого судебного акта.

В соответствии со ст. 32 Закона о банкротстве и ч. 1 ст. 223 АПК РФ дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

Из доказательств имеющихся в материалах дела следует, что 22.12.2011 в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество и сделок с ним внесена запись № 16-16-01/412/2011-382 о государственной регистрации перехода к ФИО22 Динчеру права собственности на земельный участок с кадастровым номером 16:50:350201:41, расположенный по адресу: г Казань, <...>.

14.11.2012 между ФИО22 Динчером и ФИО9 был заключен договор купли-продажи, на основании которого к ФИО9 перешло право собственности на земельный участок с кадастровым номером 16:50:350201:41, расположенный по адресу: г Казань, <...> (далее — Земельный участок).

26.11.2012 в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество и сделок с ним внесена запись № 16-16-01/427/2012-343 о государственной регистрации перехода права собственности на Земельный участок к ФИО9

12.07.2013 между ФИО22 Динчером (Цедент) и ФИО9 (Цессионарий) был подписан Договор уступки права требования (цессии), на основании которого Цедент уступил Цессионарию право требования к ООО «БАУЕР Казань» по договору участия в долевом строительстве от 23.03.2009 года №БП-10-Э передачи нежилых помещений общей проектной площадью 362,3 кв.м., в том числе, нежилое помещение под номером 1 проектной площадью 351 кв.м., террасу проектной площадью 11,3 (37,6 с коэф. 0,3) кв.м., расположенных на 10 этаже многоэтажного административного корпуса по адресу: РТ, г. Казань, Ново-Савиновский район, пр-кт Ямашева, земельный участок с кадастровым номером 16:50:110503:32.

В рассматриваемом случае, финансовый управляющий обращаясь с заявлением указал на следующие обстоятельства.

Действительная воля сторон спорных сделок по отчуждению объекта недвижимости и земельных участков не соответствовала их волеизъявлению. Фактически спорное имущество и имущественные права безвозмездно выбыли из собственности Должника, который не утратил за ним контроль, а наоборот, нес бремя его содержания, осуществлял права участника Строительного кооператива «Аргус», вносил паевые взносы, участвовал в судебных заседаниях по искам о признании права на объект незавершенного строительства.

В последующем такое имущество было передано в пользу ФИО3, поскольку в отношении ФИО9 были предъявлены требования по искам кредитных организаций, что увеличивало риск обращения взыскания на имущество. Кроме того, как установлено судом, ФИО9 в 2015 году было сделано завещание в пользу ФИО22 Динчера о передаче спорного имущества в случае смерти наследодателя, что также указывает на мнимый характер оспариваемых сделок.

Из показаний ФИО9 по уголовному делу в отношении Должника следует, что Ответчик являлся номинальным лицом, на которого были зарегистрированы активы и организации, участвующие в бизнесе ФИО22 Динчера, а доход ФИО9 не превышал 30 000 рублей ежемесячно, что не позволяло оплатить стоимость полученного от Должника по спорным сделкам имущества.

Суд первой инстанции, удовлетворяя требования заявления финансового управляющего, признавая оспариваемые сделки недействительными и применяя последствия их недействительности обоснованно исходил из следующего

В соответствии с положениями п. 3 ст. 61.1 Закона о банкротстве следует, что под сделками, которые могут оспариваться по правилам главы этого Закона, понимаются в том числе действия, направленные на исполнение обязательств и обязанностей, возникающих в соответствии с гражданским, трудовым, семейным законодательством, законодательством о налогах и сборах, таможенным законодательством Российской Федерации, процессуальным законодательством Российской Федерации и другими отраслями законодательства Российской Федерации, а также действия, совершенные во исполнение судебных актов или правовых актов иных органов государственной власти.

Перечень юридически значимых действий, которые могут быть оспорены в деле о банкротстве не ограничивается понятием сделки, предусмотренном ст. 153 Гражданского кодекса РФ, потенциально могут быть оспорены любые юридические факты, которые негативно влияют на имущественную массу должника (Определения Верховного Суда РФ от 18.12.2017 N 305-ЭС17-12763(1,2) по делу N А40-698/2014, от 12.03.2018 N 305-ЭС17-17342 по делу N А41-86889/2015).

Согласно пункту 1 статьи 213.1 Закона о банкротстве отношения, связанные с банкротством граждан и не урегулированные настоящей главой, регулируются главами I - VII, VIII, параграфом 7 главы IX и параграфом 2 главы XI указанного Закона.

В силу п. 1 ст. 213.32 Закона о банкротстве заявление об оспаривании сделки должника-гражданина по специальным основаниям, предусмотренным Законом о банкротстве, может быть подано финансовым управляющим по своей инициативе либо по решению собрания кредиторов или комитета кредиторов, а также конкурсным кредитором или уполномоченным органом, если размер его кредиторской задолженности, включенной в реестр требований кредиторов, составляет более десяти процентов общего размера кредиторской задолженности, включенной в реестр требований кредиторов, не считая размера требований кредитора, в отношении которого сделка оспаривается, и его заинтересованных лиц.

Пункт 1 статьи 213.32 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона от 29.06.2015 № 154-ФЗ «Об урегулировании особенностей несостоятельности (банкротстве) на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации») применяется к совершенным с 01.10.2015 сделкам граждан, не являющихся индивидуальными предпринимателями.

Сделки указанных граждан, совершенные до 01.10.2015 с целью причинить вред кредиторам, могут быть признаны недействительными на основании статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации по требованию финансового управляющего или конкурсного кредитора (уполномоченного органа) в порядке, предусмотренном пунктами 3 -5 статьи 213.32 (в редакции Федерального закона от 29.06.2015 № 154-ФЗ).

Оспариваемые сделки в части нежилых помещений совершены с 2013 года, в части земельных участков - 14.11.2012, таким образом как правомерно указал суд первой инстанции в обжалуемом судебном акте, спорные сделки могут быть оспорены по общим основаниям гражданского законодательства.

Из информации размещённой в электронной картотеке арбитражных дел (kad.arbitr.ru) следует, что определением суда от 11.04.2019 заявление о признании должника несостоятельным принято к производству, возбуждено производство по делу о несостоятельности (банкротстве). Определением суда от 27.06.2019 Заявление Общества с ограниченной ответственностью «Строительно- финансовая компания «Сургутгазстрой», г. Казань признано обоснованным и в отношении гражданина ФИО6 ФИО22 введена процедура банкротства реструктуризация долгов. Решением суда от 28.10.2019 (резолютивная часть) ФИО6 ФИО22 признан несостоятельным (банкротом) и введена процедура реализации имущества.

Обращаясь с настоящим заявлением, финансовый управляющий должника просил признать недействительными сделками Договор уступки права требования (цессии) от 12.07.2013, Акт приема-передачи от 13.08.2018, Договор дарения от 21.09.2018, Договор от 14.11.2012 купли-продажи земельного участка, применить последствия недействительности сделки в виде возврата в конкурсную массу спорного нежилого помещения и взыскания с ФИО9 стоимости земельного участка. Согласно позиции управляющего, Акт приема-передачи от 13.08.2018 и Договор дарения от 21.09.2018 совершены в пределах установленного п. 2 ст. 61.2. Закона о банкротстве трехлетнего срока и в целях причинения вреда, а дефекты Договора уступки права требования (цессии) от 12.07.2013 и Договора от 14.11.2012 купли-продажи земельного участка выходят за пределы сделок с подозрительностью, имеют явные признаки ничтожных сделок, нарушающих ст. 10, 168 и п. 1 ст. 170 Гражданского кодекса РФ, поскольку в рассматриваемом случае имеется несовпадение воли и волеизъявления сторон. Заявляя о мнимости Договора уступки права требования (цессии) от 12.07.2013, управляющий ссылается на отсутствие воли Должника на продажу и уступки спорного земельного участка и права требования, а волеизъявление сторон в виде заключения спорных сделок направлено на передачу имущества в пользу номинального держателя активов, с целью выведения его из имущественной массы Должника, до формального появления у последнего признаков неплатежеспособности.

О таких обстоятельствах, по мнению управляющего, свидетельствуют отсутствие доказательств фактической передачи денежных средств Ответчиками в пользу Должника по спорным договорам, аффилированность сторон и наличие единого экономического интереса, выдачу Ответчиком ФИО9 в пользу Должника завещания, в составе которого указано только спорное имущество, оплату Должником паевых взносов в Строительный кооператив «Аргус» для завершения строительства объекта на протяжении длительного периода после передачи прав по спорному договору, уплата налоговых платежей и пр.

Мнимый характер Договора от 14.11.2012 купли-продажи земельного участка, по мнению управляющего, состоит в отсутствии доказательств передачи средств Должнику по данному договору, а также в последующем несении расходов Должником за Ответчиков по содержанию земельного участка, уплату налоговых платежей. Кроме того, спорный земельный участок указан в составе наследственной массы в завещании, выданном ФИО9 в пользу Должника.

В своём заявлении финансовый управляющий должника указывает на то, что Акт приема-передачи от 05.04.2018 и Договор дарения от 21.09.2018 совершены в трехлетний период подозрительности и являются сделками, совершенными за счет Должника.

Согласно ответов государственных органов на запросы информации об имуществе финансовым управляющим установлено, что в 2012-2013 гг. Должник совершил отчуждение всего принадлежащего ему ликвидного имущества, в том числе, прав требований по договору участия в долевом строительстве. Таким образом, за исключением принадлежащей Должнику доли в праве собственности на жилое помещение, являющееся единственным местом жительства, единственным активом Должника для осуществления расчетов с кредиторами являются доли в уставных капиталах юридических лиц, некоторые из которых имеют признаки несостоятельности (банкротства).

В силу ст. 170 ГК РФ мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

Согласно пункту 86 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» следует учитывать, что стороны такой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение. Например, во избежание обращения взыскания на имущество должника заключить договоры купли-продажи или доверительного управления и составить акты о передаче данного имущества, при этом сохранив контроль соответственно продавца или учредителя управления за ним.

Согласно п. 3 ст. 1 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. В соответствии с п. 4 ст. 1 ГК РФ никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения. По общему правилу, добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются (п. 5 ст. 10 ГК РФ).

В соответствии с п. 1 ст. 10 ГК РФ не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом). Оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. По общему правилу пункта 5 статьи 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное. Поведение одной из сторон может быть признано недобросовестным не только при наличии обоснованного заявления другой стороны, но и по инициативе суда, если усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения (п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 года № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»).

Согласно п. 10 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.04.2009 № 32 «О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом «О несостоятельности (банкротстве)» исходя из недопустимости злоупотребления гражданскими правами (п. 1 ст. 10 ГК РФ) и необходимости защиты при банкротстве прав и законных интересов кредиторов по требованию арбитражного управляющего или кредитора может быть признана недействительной совершенная до или после возбуждения дела о банкротстве сделка должника, направленная на нарушение прав и законных интересов кредиторов, в частности направленная на уменьшение конкурсной массы сделка по отчуждению по заведомо заниженной цене имущества должника третьим лицам. Исходя из содержания п. 1 ст. 10 ГК РФ, под злоупотреблением правом понимается умышленное поведение лиц, связанное с нарушением пределов осуществления гражданских прав, направленное исключительно на причинение вреда третьим лицам. При этом, для признания факта злоупотребления правом при заключении сделки должно быть установлено наличие умысла у обоих участников сделки (их сознательное, целенаправленное поведение) на причинение вреда иным лицам. Злоупотребление правом должно носить явный и очевидный характер, при котором не остается сомнений в истинной цели совершения сделки. С целью квалификации спорной сделки в качестве недействительной, совершенной с намерением причинить вред другому лицу суду необходимо установить обстоятельства, неопровержимо свидетельствующие о наличии факта злоупотребления правом со стороны контрагента, выразившегося в заключении спорной сделки (п. 9 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 25.11.2008 № 127 «Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации»).

Из разъяснений данных в п. 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой ГК РФ» следует, что если совершение сделки нарушает запрет, установленный пунктом 1 статьи 10 ГК РФ, в зависимости от обстоятельств дела такая сделка может быть признана судом недействительной (пункты 1 или 2 статьи 168 ГК РФ).

При этом к сделке, совершенной в обход закона с противоправной целью, подлежат применению нормы гражданского законодательства, в обход которых она была совершена.

В частности, такая сделка может быть признана недействительной на основании положений статьи 10 и пунктов 1 или 2 статьи 168 ГК РФ.

Поскольку спорные договоры оспариваются в рамках дела о банкротстве, то при установлении того, заключены ли последовательные сделки с намерением причинить вред другому лицу, необходимо выяснить, имелись ли у сторон сделки намерения причинить вред имущественным правам кредиторов, то есть была ли сделка направлена на уменьшение конкурсной массы.

С учётом совокупности установленных при рассмотрении настоящего спора обстоятельств судом первой инстанции сделан обоснованный вывод о том, что в материалы дела представлены достаточные доказательства, подтверждающие недобросовестность намерений всех участников цепочки сделок по возмездной передаче спорных ликвидных объектов.

Законодательство о банкротстве, как верно отметил суд первой инстанции в обжалуемом судебном акте, не содержит норм, запрещающих рассмотрение в деле о банкротстве заявления конкурсного (финансового) управляющего или кредитора о признании недействительной сделки, совершенной между должником и конечным приобретателем имущества, путем заключения взаимосвязанных с ними ряда договоров. При этом для квалификации цепочки договоров как единой сделки необходимо установить, что отчуждение имущества конечному приобретателю изначально являлось целью всех участников этих договоров (субъективный умысел участников сделки). Само по себе заключение цепочки отдельных сделок с учетом финансово-экономического положения должника на момент отчуждения имущества могут свидетельствовать об их общей противоправной цели - выводе ликвидного имущества из владения должника. Исследование фактических обстоятельств дела также необходимо и при рассмотрении требования о возврате имущества в конкурсную массу от фактического владельца, в случае, если имущество перешло в его владение в результате совершения ничтожных сделок.

Ключевые позиции по оспариванию в деле о банкротстве должника цепочки взаимосвязанных сделок сформулированы в определениях Верховного Суда Российской Федерации от 31.07.2017 № 305-ЭС15-11230, от 01.11.2019 № 306-ЭС19-2986 (3,4).

В случае, если оспариваемые сделки являются взаимосвязанными, объединены единой целью, умыслом на вывод ликвидных активов и направлены на причинение вреда имущественным правам кредиторов, лишают их возможности погасить требования за счет спорного имущества, аффилированность и заинтересованность между должником и конечными покупателями имущества, являющегося предметом спора, установлена, недвижимое имущество находится под фактическим контролем бенефициара, такие действия могут быть признаны как цепочка сделок.

Согласно правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в определении от 26.05.2017 № 306-ЭС16-20056(6), по смыслу пункта 1 статьи 19 Закона о банкротстве к заинтересованным лицам должника относятся лица, которые входят с ним в одну группу лиц, либо являются по отношению к нему аффилированными.

При этом, согласно позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 15.06.2016 № 308-ЭС16-1475, доказывание в деле о банкротстве факта общности экономических интересов допустимо не только через подтверждение аффилированности юридической (в частности, принадлежность лиц к одной группе компаний через корпоративное участие), но и фактической.

Второй из названных механизмов по смыслу абзаца 26 статьи 4 Закона РСФСР от 22.03.1991 N 948-1 «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» не исключает доказывания заинтересованности даже в тех случаях, когда структура корпоративного участия и управления искусственно позволяет избежать формального критерия группы лиц, однако сохраняется возможность оказывать влияние на принятие решений в сфере ведения предпринимательской деятельности. О наличии такого рода аффилированности может свидетельствовать поведение лиц в хозяйственном обороте, в частности, заключение между собой сделок и последующее их исполнение на условиях, недоступных обычным (независимым) участникам рынка. При представлении доказательств аффилированности должника с участником процесса (в частности, с ответчиком по требованию о признании сделки недействительной) на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего обстоятельства. В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы совершения сделки либо мотивы поведения в процессе исполнения уже заключенного соглашения.

В соответствии с п. 19 «Обзора судебной практики Верховного суда Российской Федерации № 3 (2017)» (утвержден Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 12.07.2017) при рассмотрении спора о признании недействительной сделки для определения того, причинила ли рассматриваемая сделка вред кредиторам, суд должен учесть условия других взаимосвязанных с ней сделок, определяющих общий экономический эффект для имущественного положения должника.

Цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал или в результате совершения сделок стал отвечать признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица. Согласно ст. 2 Закона о банкротстве недостаточность имущества - превышение размера денежных обязательств и обязанностей по уплате обязательных платежей должника над стоимостью имущества (активов) должника; неплатежеспособность - прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств. При этом, недостаточность денежных средств предполагается, если не доказано иное. Кроме того, сама по себе недоказанность признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества на момент совершения сделки (как одной из составляющих презумпции цели причинения вреда) не блокирует возможность квалификации такой сделки в качестве подозрительной. В частности, цель причинения вреда имущественным правам кредиторов может быть доказана и иным путем, в том числе на общих основаниях (статьи 9 и 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации) (Определение Верховного Суда Российской Федерации от 12 марта 2019 N 305-ЭС17-11710(4).

Оспаривание сделок при банкротстве, направлено на достижение одной из основных целей банкротства - максимально возможное справедливое удовлетворение требований кредиторов. При рассмотрении спора финансовый управляющий настаивал на возврате спорного имущества - нежилых помещений в натуре, поскольку такое применение последствий недействительной сделки является справедливым механизмом пополнения конкурсной массы несостоятельного должника.

При рассмотрении данного обособленного спора суд первой инстанции правомерно исходил из правовой позиции, изложенной в Постановлении Арбитражного суда Поволжского округа от 10 августа 2020 года по делу № А65-32241/2018, согласно которой при отчуждении имущества должника в преддверии его банкротства и последующем оформлении передачи права собственности на данное имущество от первого приобретателя к иным лицам по цепочке сделок следует различать две ситуации:

Во-первых, возможна ситуация, когда волеизъявление первого приобретателя отчужденного должником имущества соответствует его воле: этот приобретатель вступил в реальные договорные отношения с должником и действительно желал создать правовые последствия в виде перехода к нему права собственности. В таком случае при отчуждении им спорного имущества на основании последующих (второй, третьей, четвертой и т.д.) сделок права должника (его кредиторов) подлежат защите путем предъявления заявления об оспаривании первой сделки по правилам статьи 61.8 Закона о банкротстве к первому приобретателю и виндикационного иска по правилам статей 301 и 302 ГК РФ к последнему приобретателю, а не с использованием правового механизма, установленного статьей 167 ГК РФ (постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 21.04.2003 N 6-П). Вопрос о подсудности виндикационного иска в этом случае подлежит разрешению с учетом разъяснений, данных в пункте 16 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» - требование о виндикации при подсудности виндикационного иска тому же суду, который рассматривает дело о банкротстве, может быть разрешено в деле о банкротстве, в иных случаях - вне рамок дела о банкротстве с соблюдением общих правил о подсудности.

Во-вторых, возможна ситуация, когда первый приобретатель, формально выражая волю на получение права собственности на имущество должника путем подписания договора об отчуждении, не намеревается породить отраженные в этом договоре правовые последствия. Например, личность первого, а зачастую, и последующих приобретателей может использоваться в качестве инструмента для вывода активов (сокрытия принадлежащего должнику имущества от обращения на него взыскания по требованиям кредиторов), создания лишь видимости широкого вовлечения имущества должника в гражданский оборот, иллюзии последовательно перехода права собственности на него от одного собственника другому (оформляются притворные сделки), а в действительности совершается одна единственная (прикрываемая) сделка - сделка по передаче права собственности на имущество от должника к бенефициару указанной сделки по выводу активов (далее - бенефициар): лицу, числящемуся конечным приобретателем, либо вообще не названному в формально составленных договорах. Имущество после отчуждения его должником все время находится под контролем этого бенефициара, он принимает решения относительно данного имущества. Согласно пункту 2 статьи 170 ГК РФ притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

Это означает, что правопорядок признает совершенной лишь прикрываемую сделку - ту сделку, которая действительно имелась ввиду. Именно она подлежит оценке в соответствии с применимыми к ней правилами. В частности, прикрываемая сделка может быть признана судом недействительной по основаниям, установленным ГК РФ или специальными законами.

В абз. 3 п. 86, абз. 1 п. 87, абз. 1 п. 88 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» разъяснено, что притворная сделка может прикрывать сделку с иным субъектным составом; для прикрытия сделки может быть совершено несколько сделок; само по себе осуществление государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество к промежуточным покупателям не препятствует квалификации данных сделок как ничтожных на основании пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса.

При этом, наличие доверительных отношений между формальными участниками притворных сделок позволяет отсрочить юридическое закрепление прав на имущество в государственном реестре, объясняет разрыв во времени между притворными сделками и поэтому само по себе не может рассматриваться как обстоятельство, исключающее ничтожность сделок.

Таким образом, цепочкой последовательных сделок купли-продажи с разным субъектным составом может прикрываться одна сделка, направленная на прямое отчуждение должником своего имущества в пользу бенефициара. Поскольку бенефициар является стороной прикрываемой (единственно реально совершенной) сделки, по которой имущество выбывает из владения должника, право кредиторов требовать возврата имущества в конкурсную массу подлежат защите с использованием правового механизма, установленного статьей 167 Гражданского кодекса, а не путем удовлетворения виндикационного иска.

Споры о признании недействительными сделок, совершенных несостоятельными должниками в преддверии банкротства, и о применении последствий их недействительности отнесены к компетенции арбитражных судов, рассматривающих дела о банкротстве (пункт 1 статьи 61.8 Закона о банкротстве) (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 19.06.2020 № 301-ЭС17- 19678).

Следовательно, существенное значение для правильного рассмотрения настоящего обособленного спора имеют обстоятельства, касающиеся перехода фактического контроля над имуществом, реальности передачи прав на него по последовательным сделкам.

В отношении прикрывающих сделок документы, как правило, изготавливаются так, что у внешнего лица создается впечатление, будто бы стороны действительно следуют условиям притворных договоров. Бенефициар, не имеющий формальных полномочий собственника, не заинтересован в раскрытии своего статуса перед третьими лицами, поэтому он обычно не составляет документы, в которых содержатся явные и однозначные указания, адресованные должнику и участникам притворных сделок, относительно их деятельности. В такой ситуации суду следует проанализировать поведение лиц, которые, участвовали в оформлении притворных договоров.

О наличии их подконтрольности бенефициару как единому центру, чья воля определяла судьбу имущества должника, в частности, могли свидетельствовать следующие обстоятельства: действия названных субъектов скоординированы в отсутствие к тому объективных экономических причин; по отдельности эти действия противоречат экономическим интересам и возможностям каждого из лиц; данные действия не могли иметь место ни при каких иных обстоятельствах, кроме как при наличии подчиненности одному и тому же лицу и т.д.

Учитывая изложенное и объективную сложность получения управляющим отсутствующих у него прямых доказательств притворности, должна приниматься во внимание совокупность согласующихся между собой косвенных доказательств. Если заинтересованные лица привели достаточно серьезные доводы и представили существенные косвенные свидетельства, которые во взаимосвязи позволяют признать убедительными их аргументы о совершении лишь одной прикрываемой сделки по прямому отчуждению должником своего имущества бенефициару, в силу статьи 65 АПК РФ бремя доказывания обратного переходит на стороны цепочки последовательных договоров купли-продажи, ссылающихся на самостоятельный характер отношений по каждой из сделок (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 19.06.2020 № 301 -ЭС17-19678).

В своём заявлении финансовый управляющий ссылался на то, что все сделки являются взаимосвязанными, поскольку имели одну общую цель - передачу спорного имущества лицу, аффилированному с должником (бенефициаром).

Из доказательств имеющихся в материалах дела следует, что между ООО «ФИО22 Иншаат» (ИНН <***>, дольщик) и ООО «БАУЕР Казань» (ИНН <***>, застройщик) 23.03.2009 заключен договор участия в долевом строительстве №БП-10-Э, согласно которому дольщик приобрел право требования передачи нежилого помещения, расположенного на 10-м этаже 11 -ти этажного административного комплекса по адресу: <...>, общей проектной площадью 362,3 кв.м., а дольщик, в свою очередь, обязался уплатить ООО «БАУЕР Казань» предусмотренную договором цену в размере 18 115 000 рублей.

Единственным участником ООО «ФИО22 Иншаат» с долей участия в уставном капитале в размере 100%, номинальной стоимостью 84 000 руб., являлся ФИО22 ФИО6.

Между ООО «ФИО22 Иншаат» и ООО «БАУЕР Казань» заключено Соглашение от 23.03.2009 о зачете взаимных требований №4, согласно которому стороны зачли встречные однородные требования, возникшие у ООО «ФИО22 Иншаат» к ООО «БАУЕР Казань» из договора подряда №43 от 19.05.2008 на сумму 3 068 068, 68 руб., договора купли-продажи строительного оборудования и материалов №127-1 от 28.11.2008 на сумму 4 132 523, 50 руб., соглашения о расторжении договора долевого участия №51 от 10.04.2018, а у ООО «БАУЕР Казань» к ООО «ФИО22 Иншаат» из указанного выше договора №БП-10-Э на сумму 18 115 000, 00 руб. Остаток задолженности ООО «ФИО22 Иншаат» перед ООО «БАУЕР Казань» по итогам зачета составил 2 318 981, 77 руб.

Между Должником ФИО22 Динчером и ООО «ФИО22 Иншаат» заключен договор уступки права (требования) № 01 -УП-09 от 21.05.2009, согласно которому Должник получил право (требование) передачи нежилого помещения, расположенного на 10-м этаже 11 -ти этажного административного комплекса по адресу: <...>, общей проектной площадью 362,3 кв.м., уступаемое право (требование) было оценено в 12 499 350 рублей. Задолженность по оплате уступленного права Должником не была погашена.

Вместе с тем, согласно Справке (уведомления), выданной ООО «БАУЭР Казань», обязательство ООО «ФИО22 Иншаат» по уплате 2 318 981, 77 руб. задолженности по договору №БП-10-Э на момент заключения договора уступки права (требования) № 01 -УП-09 от 21.05.2009 было передано ФИО22 Динчеру вместе с правом требования объекта.

На основании Договора уступки права требования № 03-УП-09 от 15.07.2009 ООО «ФИО22 Иншаат» уступило ООО «ФИО22 Газстрой» (ИНН <***>) право (требование) уплаты денежных средств к ФИО22 Динчеру на сумму 12 499 350 рублей на основании Договора уступки права (требования) № 01 -УП-09 от 21.05.2009.

Обязательство по оплате ФИО22 Динчером исполнено путем внесения денежных средств в кассу ООО «ФИО22 Газстрой», что подтверждается квитанциями к приходному кассовому ордеру №1 от 16.03.2010, №23 от 13.11.2009, №19 от 24.09.2009. №22 от 06.11.2009, №21 от 28.09.2009, №20 от 25.09.2009.

Решением Арбитражного суда Республики Татарстан от 18.08.2011 по делу № А65-20045/2009 ООО «БАУЕР Казань» признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство.

На основании протокола об учреждении юридического лица от 06.12.2011 собственниками помещений в спорном объекте незавершенного строительства учреждено юридическое лицо - Строительный кооператив «Аргус», запись внесена в ЕГРЮЛ 24.02.2012.

Постановлением Арбитражного суда Поволжского округа от 22.01.2014 по делу № А65-20045/2009 признано отсутствующим зарегистрированное право ООО «БАУЕР Казань» на незавершенный строительством объект (четырехэтажный, площадью застройки 620,5 кв.м., инвентарный № 382, литера А), расположенный по адресу: <...> с кадастровым номером 16:50:00000:0:1037 (Объект незавершенного строительства).

Постановлением Арбитражного суда Поволжского округа от 22.05.2014 по делу № А65-20045/2009 за ФИО22 Динчером признано право собственности на нежилое помещение в Объекте незавершенного строительства и признано право общей долевой собственности на земельный участок площадью 1 216 кв.м., расположенный на пересечении улицы Мусина и проспекта Ямашева, с кадастровым номером 16:50:110503:32, с распределением долей пропорционально занимаемым площадям в здании административного корпуса, расположенного на данном участке.

Постановлением Исполнительного комитета г. Казани №1065 от 21.03.2016 Строительному кооперативу «Аргус» предоставлено разрешение на условно разрешенный вид использования земельного участка кадастровый номер 16:50:110503:32 площадью 1216 кв.м по проспекту Ямашева - административные офисы [4.1 - деловое управление: размещение объектов капитального строительства с целью размещения объектов управленческой деятельности, не связанной с государственным или муниципальным управлением и оказанием услуг, а также с целью обеспечения совершения сделок, не требующих передачи товара в момент их совершения между организациями, в том числе биржевая деятельность (за исключением банковской и страховой деятельности)] - для многофункционального административного комплекса по обслуживанию населения в зоне специального назначения (Д3).

Также, 12.07.2013 между ФИО22 Динчером (Цедент) и ФИО9 (Цессионарий) был подписан Договор уступки права требования (цессии), на основании которого Цедент уступил Цессионарию право требования к ООО «БАУЕР Казань» по договору участия в долевом строительстве от 23.03.2009 года №БП-10-Э передачи нежилых помещений общей проектной площадью 362,3 кв.м., в том числе, нежилое помещение под номером 1 проектной площадью 351 кв.м., террасу проектной площадью 11,3 (37,6 с коэф. 0,3) кв.м., расположенных на 10 этаже многоэтажного административного корпуса по адресу: РТ, г. Казань, Ново-Савиновский район, пр-кт Ямашева, земельный участок с кадастровым номером 16:50:110503:32.

В соответствии с п. 1.6. Договора цессии право требования переходит от Цедента к Цессионарию с момента подписания договора.

В соответствии с п. 2.1. Договора цессии в счет уступаемых прав и обязанностей договору участия в долевом строительстве от 23.03.2009 года №БП-10-Э Цессионарий производит оплату Цеденту денежных средств в размере 3 000 000 рублей.

В соответствии с п. 2.4. Договора цессии расчет между сторонами произведен до подписания Договора. Доказательств оплаты в материалы дела не представлено.

03.06.2014 ФИО22 ФИО6 принимал участие в собрании членов Строительного кооператива «Аргус», голосовал по вопросам повестки дня. Собранием принято решение об утверждении Устава Строительного кооператива «Аргус» в новой редакции, решение о выборе членов Правления, Председателя Правления, ревизора, что подтверждается Протоколом № 2 общего собрания членов Строительного кооператива «Аргус» от 03.06.2014.

03.07.2014 между ФИО22 Динчером и иными участниками долевого строительства объекта недвижимости на земельном участке с кадастровым номером 16:50:110503:32 было заключено Соглашение об определении долей в праве общей долевой собственности на земельный участок, на основании которого за ФИО22 Динчером были закреплены 0,071 долей в праве общей долевой собственности на земельный участок с кадастровым номером 16:50:110503:32 под Объектом незавершенного строительства.

30.09.2014 в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество и сделок с ним внесена запись № 16-16-49/036/2014-294 о государственной регистрации за ФИО9 права общей долевой собственности на 705/10000 доли в праве собственности на земельный участок по адресу: Республика Татарстан, городской округ город Казань, <...> з/у 45a, кадастровый номер 16:50:110503:32, на котором расположен Объект незавершенного строительства.

27.11.2014 ФИО22 ФИО6 принимал участие в собрании членов Строительного кооператива «Аргус», голосовал по вопросам повестки дня. Собранием принято решение о передаче принадлежащих членам строительного кооператива долей в праве общей долевой собственности на земельный участок под Объектом незавершенного строительства с кадастровым номером 16:50:110503:32 в качестве вступительного взноса в паевый фонд Строительного кооператива «Аргус», что подтверждается Протоколом № 3 общего собрания членов Строительного кооператива «Аргус» от 27.11.2014.

10.09.2015 ФИО22 ФИО6 принимал участие в собрании членов Строительного кооператива «Аргус», голосовал по вопросам повестки дня. Собранием принято решение об оформлении договора аренды на прилегающий земельный участок с кадастровым номером 16:50:110503:2379 общей площадью 662 кв.м., что подтверждается Протоколом № 4 внеочередного общего собрания членов Строительного кооператива «Аргус» от 10.09.2015.

03.12.2015 в собрании членов Строительного кооператива «Аргус» принимал участие ФИО9 в лице представителя ФИО10, что подтверждается Протоколом № 5 общего собрания членов Строительного кооператива «Аргус» от 03.12.2015.

06.12.2016 в собрании членов Строительного кооператива «Аргус» принимал участие ФИО9 в лице представителя ФИО10, что подтверждается Протоколом № 6 общего собрания членов Строительного кооператива «Аргус» от 06.12.2016.

09.08.2017 в собрании членов Строительного кооператива «Аргус» принимал участие ФИО9 в лице представителя ФИО10, что подтверждается Протоколом № 7 общего собрания членов Строительного кооператива «Аргус» от 09.08.2017.

17.08.2017 в собрании членов Строительного кооператива «Аргус» принимал участие ФИО9 в лице представителя ФИО10, что подтверждается Протоколом № 8 общего собрания членов Строительного кооператива «Аргус» от 17.08.2017.

18.08.2017 между ФИО22 Динчером (Заказчик) и ООО «Дизайн Концепт Групп» (ИНН <***> / ОГРН <***>) (Исполнитель) заключен Договор подряда на разработку дизайн-проекта интерьера помещения № 17-5, на основании которого Исполнитель принял на себя обязательство выполнить работы по разработке Эскизного Дизайн-проекта интерьера помещений по утвержденному заданию и предоставить конечный результат в виде альбома помещений Заказчика — офисных помещений, находящихся по адресу: <...>.

10.04.2018 в собрании членов Строительного кооператива «Аргус» принимал участие ФИО9 в лице представителя ФИО10, что подтверждается Протоколом № 10 общего собрания членов Строительного кооператива «Аргус» от 10.04.2018.

31.05.2018 в собрании членов Строительного кооператива «Аргус» принимал участие ФИО9 в лице представителя ФИО10, что подтверждается Протоколом № 11 общего собрания членов Строительного кооператива «Аргус» от 31.05.2018.

В период с 2015 года по 2018 год ФИО22 Динчером лично внесены взносы в Паевый фонд Строительного кооператива «Аргус», а также платежи за обслуживание Объекта незавершенного строительства на общую сумму 7 646 142 руб.

В 2018 году ФИО22 ФИО6 уплатил 241 002 руб. 85 коп. за техническое обслуживание здания, в котором расположены указанные в Договоре уступки права требования (цессии) от 12.07.2013 нежилые помещения, что подтверждается квитанциями к приходным кассовым ордерам, выданным Строительным кооперативом «Аргус».

В материалы дела были представлены квитанции Строительного кооператива «Аргус» № 03 от 02.02.2018 на сумму 43 551,13 руб., № 10 от 27.02.2018 на сумму 47 286,27 руб., № 15 от 20.03.2018 на сумму 48 632,16 руб., № 30 от 16.05.2018 на сумму 55 000 руб., № 38 от 22.06.2018 на сумму 46 533,29 руб., подтверждающие внесение ФИО22 Динчером платы за обслуживание здания, в котором расположено спорное нежилое помещение (т.3, л.д. 101-108).

Также, 05.04.2018 между Застройщиком - Строительным кооперативом «Аргус» (Застройщик) и ФИО22 Динчером (Дольщик) подписан Акт приема-передачи нежилого помещения № 1018 общей площадью 398,2 кв.м., расположенного на 10 этаже многоэтажного административного корпуса, расположенного по адресу: РТ, г. Казань, Ново-Савиновский район, пр-кт Ямашева, д. 45а, кадастровый номер 16:50:110503:2426 (т.3, л.д. 90-91).

Таким образом, согласно указанному документу спорный объект - нежилое помещение принимает ФИО22 ФИО6, а не ответчик.

24.06.2018 Строительным кооперативом «Аргус» ФИО9 выдана справка исх. № 14, из которой следует, что все платежи в Строительный кооператив «Аргус» с момента начала строительства и до 01.05.2018 производились ФИО22 Динчером, в том числе, 7 591 142 руб. в качестве паевого взноса и 241 002,85 руб. оплаты за обслуживание здания (т.3, л.д. 100).

13.08.2018 между Ликвидатором Строительного кооператива «Аргус» ООО «УК «ПРИОРИТЕТ» (ИНН <***>) (Застройщик) и ФИО9 (Дольщик) составлен Акт приема-передачи нежилого помещения к Договору № БП-10-Э от 23.03.2009, Договору уступки права требования № 01-УП-09 от 21.05.2009, Договору уступки права требования (цессии) от 12.07.2013, на основании которого Застройщик передал Дольщику в собственность нежилое помещение № 1018, общей площадью 398,2 кв.м., расположенное на 10 этаже многоэтажного административного корпуса, расположенного по адресу: РТ, г. Казань, Ново-Савиновский район, пр-кт Ямашева, д. 45а, кадастровый номер 16:50:110503:2426.

06.09.2018 в Единый государственный реестр недвижимости внесена запись № 16:50:110503:2426-16/001/2018-1 о государственной регистрации права собственности ФИО9 на нежилое помещение № 1018, кадастровый номер 16:50:110503:2426, общая площадь 398.2 кв.м., расположенное по адресу: Республика Татарстан, г Казань, р-н Ново-Савиновский, пр-кт Ямашева, д 45а, 10 этаж.

21.09.2018 между ФИО9 и ФИО3 (сыном ФИО9) заключен договор дарения нежилого помещения № 1018, кадастровый номер 16:50:110503:2426.

01.10.2018 в Единый государственный реестр недвижимости внесена запись № 16:50:110503:2426-16/001/2018-3 о государственной регистрации перехода права собственности на Нежилое помещение № 1018 к ФИО3

Из указанных выше документов в отношении нежилого помещения по ул. Ямашева судом усматривается, что должник сам осуществлял расходы, так и сам принимал участие в вопросах обеспечения достройки здания, реализовывал правомочия собственника права требования.

Довод финансового управляющего о том, что контроль за спорным объектом продолжал осуществлять сам должник, а не ответик-1, ответчиками не опровергнут ни при рассмотрении данного обособленного спора в суде первой инстанции, ни в суде апелляционной инстанции.

В части иной сделки по земельному участку из материалов дела установлены следующие фактические обстоятельства дела.

Так, 14.11.2012 между ФИО22 Динчером и ФИО9 был заключен договор купли-продажи, на основании которого к ФИО9 перешло право собственности на земельный участок с кадастровым номером 16:50:350201:41, расположенный по адресу: г Казань, <...> (далее - Земельный участок).

26.11.2012 в в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество и сделок с ним внесена запись № 16-16-01/427/2012-343 о государственной регистрации перехода права собственности на Земельный участок к ФИО9

Впоследствии Земельный участок был преобразован в три земельных участка с кадастровыми номерами 16:50:350201:3549, 16:50:350201:3550, 16:50:350201:3551.

23.03.2018 в Единый государственный реестр недвижимости внесены записи о государственной регистрации за ФИО9 права собственности на земельные участки с кадастровыми номерами 16:50:350201:3549, 16:50:350201:3550, 16:50:350201:3551.

09.04.2018 между ФИО3 и ФИО9 был заключен Договор дарения земельных участков, на основании которого ФИО9 безвозмездно передал ФИО3 земельные участки с кадастровыми номерами 16:50:350201:3549, 16:50:350201:3550.

На основании Уведомления Росреестра от 19.04.2018 государственная регистрация перехода права собственности на земельные участки от ФИО9 к ФИО3 на основании Договора дарения от 09.04.2018 была приостановлена в связи с поступлением в орган регистрации акта уполномоченного органа о запрете совершения регистрационных действий с имуществом ФИО9 на основании Постановления судебного пристава-исполнителя от 29.05.2015 № 301496/15/16008-ИП.

12.10.2018 в Единый государственный реестр недвижимости внесена запись № 16:50:350201:3549-16/016/2018-3 о государственной регистрации перехода права собственности на земельный участок с кадастровым номером 16:50:350201:3549 к ФИО3 на основании договора дарения, заключенного с ФИО9

03.12.2018 в Единый государственный реестр недвижимости внесена запись № 16:50:350201:3549-16/001/2018-5 о государственной регистрации перехода права собственности на земельный участок с кадастровым номером 16:50:350201:3549 к ФИО11.

18.09.2018 в Единый государственный реестр недвижимости внесена запись № 16:50:350201:3550-16/003/2018-2 о государственной регистрации перехода права собственности на земельный участок с кадастровым номером 16:50:350201:3550 к ФИО12.

02.04.2019 Единый государственный реестр недвижимости внесена запись № 16:50:350201:3550-16/004/2019-5 о государственной регистрации перехода права собственности на земельный участок с кадастровым номером 16:50:350201:3550 к ФИО13, ФИО14.

19.09.2018 в Единый государственный реестр недвижимости внесена запись № 16:50:350201:3551-16/004/2018-2 о государственной регистрации перехода права собственности на земельный участок с кадастровым номером 16:50:350201:3551 к ФИО15.

19.02.2019 в Единый государственный реестр недвижимости внесены записи № 16:50:350201:3551-16/003/2019-5, № 16:50:350201:3551-16/003/2019-6, № 16:50:350201:3551-16/003/2019-7 о государственной регистрации перехода права собственности, праве общей долевой собственности ФИО16, ФИО17, ФИО18.

В ходе рассмотрения настоящего спора судом установлены также следующие фактические обстоятельства дела.

29.10.2015 нотариусом г. Казани Республики Татарстан ФИО19 удостоверено завещание ФИО9 (рег. № 2-3450), в соответствии с которым им в пользу должника - ФИО22 Динчера завещано следующее имущество:

- квартира, находящаяся по адресу: <...>;

- земельный участок с кадастровым номером 16:50:350201:41, находящийся по адресу: Республика Татарстан, г. Казань, Приволжский район, пос. Салмачи, ул. Раздольная, д. 3;

- 705/10000 долей в праве общей долевой собственности на земельный участок с кадастровым номером 16:50:110503:32, находящийся по адресу: Республика Татарстан, г. Казань, Ново-Савиновский район. ул. Ямашева;

- права и обязанности по договору уступки права требования от 12.07.2013, зарегистрированному Управлением Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Республике Татарстан от 12.09.2013;

- нежилые помещения на десятом этаже многоэтажного административного корпуса, расположенного по адресу: Республика Татарстан, г. Казань, Ново-Савиновский район, пр-кт Ямашева, на земельном участке с кадастровым номером 16:50:110503:32.

В части доводов об аффилированности сторон судом установлены следующие фактические обстоятельства дела.

Должник - ФИО22 ФИО6 с 05.11.2009 являлся участником ООО «РЛ Строй» (ИНН <***>, ОГРН <***>) с размером доли 100%. ФИО20 в период с 09.09.2011 по 25.12.2015 являлся директором ООО «РЛ Строй».

ФИО22 ФИО6 являлся Генеральным директором и участником с размером доли 100% в ООО «ФИО22 Газстрой».

По результатам проведенной налоговым органом выездной налоговой проверки в отношении ООО «ФИО22 Газстрой» установлены обстоятельства злоупотребления и получения необоснованной налоговой выгоды (ввиду намеренного занижения налогооблагаемой базы по налогу на прибыль и по налогу на добавленную стоимость) в результате взаимодействий лиц, аффилированных между собой и с должником.

Решением Арбитражного суда Республики Татарстан от 20.12.2018 по делу №А65-25637/2018, оставленным без изменения постановлением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 01.03.2019 и постановлением Арбитражного суда Поволжского округа от 27.06.2019, установлена взаимозависимость ООО «ФИО22 Газстрой» и ООО «РЛ Строй», а также вовлеченность последнего в получение ООО «ФИО22 Газстрой» необоснованной налоговой выгоды.

В частности, суды пришли к выводам, что между аффилированными и взаимозависимыми ООО «ФИО22 Газстрой» и ООО «РЛ Строй» были заключены формальные (мнимые) договоры подряда, без намерения осуществления реальных строительных работ, исключительно с целью уменьшения налоговой базы и получения необоснованной налоговой выгоды. В действительности же все работы, заявленные ООО «РЛ Строй» и оплаченные ООО «ФИО22 Газстрой», были выполнены силами и средствами самого ООО «ФИО22 Газстрой».

Таким образом, материалами дела достоверно подтверждается тот факт, что ООО «ФИО22 Газстрой» и ООО «РЛ Строй» являются аффилированными не только юридически, но и фактически, через совместное осуществление деятельности, направленной на получение необоснованной налоговой выгоды.

В последующем Приговором Вахитовского районного суда города Казани от 27 ноября 2020 года по делу № 1 -43/2020 ФИО22 ФИО6 признан виновным в совершении преступления, предусмотренного п. «б» ч. 2 ст. 199 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Согласно данному приговору суда из показаний Ответчика-1- ФИО9, допрошенного в качестве свидетеля по уголовному делу, следует, что с 2010 года он работал личным водителем ФИО22 Динчера, по указанию которого в 2011 году ФИО9 был назначен директором ООО «РЛ Строй». В действительности, никакой работы для ООО «РЛ Строй» ФИО21 не выполнял, являлся номинальным руководителем, расчетные счета открывал, но денежными средствами не распоряжался.

Таким образом, в своих показаниях ФИО9 прямо подтвердил, что являлся номинальным лицом для своего работодателя - ФИО22 Динчера. Ответчик-2 - ФИО3 является сыном ФИО9, что указывает на наличие аффилированности по признаку абз. 2 п. 1 ст. 19 Закона о банкротстве (группа лиц).

Таким образом, Ответчики по сделкам - ФИО3 и ФИО9 являются аффилированными лицами с Должником ФИО22 Динчером.

Факт имевших место быть близких и доверительных отношений между ФИО22 Динчером и ФИО9 в период с 2011 по 2018 годы подтвердила в судебном заседании представитель Ответчика.

Кроме того, на наличие фактической аффилированности ФИО9 и ФИО22 Динчера указывает завещение ФИО9 от 29.10.2015, удостоверенное нотариусом г. Казани Республики Татарстан ФИО19 (рег. № 2-3450), из которого следует, что в пользу ФИО22 Динчера в случае смерти ФИО9 переходит имущество и имущественные права, являющиеся предметом оспариваемых сделок, которые ранее ФИО22 ФИО6 зарегистрировал на ФИО9 с целью временного хранения, во избежание обращения на него взыскания.

Мотивы выдачи Ответчиком в пользу Должника завещания в объяснениях Ответчика не приведены, несмотря на неоднократное предложение представить соответствующее обоснование.

Из изложенного следует, что Ответчики по сделке являются аффилированными лицами, к которым в деле о несостоятельности (банкротстве) подлежит применению повышенный стандарт доказывания, то есть, судом на таких лиц возлагается обязанность по представлению убедительных доказательств реальности оспариваемой сделки.

При представлении доказательств аффилированности должника с участником процесса (в частности, с лицом, заявившем о включении требований в реестр, либо с ответчиком по требованию о признании сделки недействительной) на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего обстоятельства (Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 03.07.2019 № Ф06-29923/2018 по делу № А65-30038/2016).

Согласно позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 15.06.2016 № 308-ЭС16-1475, доказывание в деле о банкротстве факта общности экономических интересов допустимо не только через подтверждение аффилированности юридической (в частности, принадлежность лиц к одной группе компаний через корпоративное участие), но и фактической. Второй из названных механизмов по смыслу абзаца 26 статьи 4 Закона РСФСР от 22.03.1991 № 948-1 «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» не исключает доказывания заинтересованности даже в тех случаях, когда структура корпоративного участия и управления искусственно позволяет избежать формального критерия группы лиц, однако сохраняется возможность оказывать влияние на принятие решений в сфере ведения предпринимательской деятельности. О наличии такого рода аффилированности может свидетельствовать поведение лиц в хозяйственном обороте, в частности, заключение между собой сделок и последующее их исполнение на условиях, недоступных обычным (независимым) участникам рынка. При представлении доказательств аффилированности должника с участником процесса (в частности, с лицом, заявившем о включении требований в реестр, либо с ответчиком по требованию о признании сделки недействительной) на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего обстоятельства. В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы совершения сделки либо мотивы поведения в процессе исполнения уже заключенного соглашения. Соответствующая правовая позиция изложена в определении Верховного Суда РФ от 26.05.2017 № 306-ЭС16-20056 (6) по делу № А12- 45751/2015. Учитывая изложенное, а также то, что в деле о банкротстве применяется повышенный стандарт доказывания, суд пришел к выводу, что ссылка ответчиков на произведение покупателем расчета на момент заключения договора в полном объеме не может служить достаточным доказательством оплаты за спорные объекты.

С учетом представленных в материалы дела доказательств и доводов сторон, суд первой инстанции пришёл к верному и обоснованному выводу о том, что рассматриваемом случае Должник и Ответчики являются фактически аффилированными лицами, действующими в общем интересе и с направленностью на злоупотребление в отношении кредиторов должника.

Как установлено судом апелляционной инстанции из материалов данного обособленного спора, судом первой инстанции неоднократно откладывались судебное разбирательство по данному спору и предлагалось Ответчикам представить документы в обоснование реальности всех операций, как и доказательства оплаты денежных средств в пользу должника по спорным договорам или наличия финансовой возможности.

Однако, в нарушение положений ст. 65 АПК РФ таких доказательств в материалы настоящего обособленного спора представлено не было.

Кроме того, согласно информации и справкам 2-НДФЛ, предоставленной УФНС по РТ по запросу суда первой инстанции в порядке ст. 66 АПК РФ, доход ответчика - ФИО9 за спорный период правоотношений не превышал в действительности 20 000 рублей ежемесячно (на основании справок 2-НДФЛ: 5 000 руб., 11 000 руб., 15 000 руб., 17 000 руб. в месяц).

Между тем, как верно отметил суд первой инстанции доходы должника - ФИО22 Динчера от предпринимательской деятельности в ООО «ФИО22 Газстрой» являлись существенными и позволяли самостоятельно осуществлять платежи, внесенные им по квитанциям к приходным ордерам денежные средства в Строительный кооператив «Аргус». В подтверждение данного фактического обстоятельства дела финансовый управляющий ссылался также и на выписки ФИО22 Динчера по банковским счетам, конкурсным управляющим ООО «ФИО22 Газстрой» в материалы дела представлены сведения о значительных суммах дивидендов, полученных должником, и регулярных снятиях наличных средств в кассе.

24.06.2018 Строительным кооперативом «Аргус» ФИО9 выдана справка исх. № 14, из которой следует, что все платежи в СК «Аргус» с момента начала строительства и до 01.05.2018 производились ФИО22 Динчером, в том числе, 7 591 142 руб. в качестве паевого взноса и 241 002,85 руб. оплаты за обслуживание здания.

Кроме того, в части заявления о признании недействительным акта приема-передачи от 13.08.2018 суд первой инстанции правомерно исходил из того, что данный акт также является звеном цепочки сделок, направленных на вывод нежилого помещения, Данный акт, подписанный СК «АРГУС» и ответчиком-1 о передаче последнему объекта - нежилого помещения с к/номером 16:50:110503:2426, в последующем и явился основанием для государственной регистрации права собственности.

В обоснование своих доводов об отсутствии оснований для оспаривания сделок ответчики как при рассмотрении в суде первой инстанции, так в дополнениях к апелляционной жалобе ссылались на судебные акты судов общей юрисдикции.

Однако, ссылки Ответчиков на Определение Верховного Суда Российской Федерации от 16 февраля 2021 г. по делу №11-КГ20-17-К6, которым на новое рассмотрение направлено дело по иску ФИО22 Динчера к ФИО9 о взыскании неосновательного обогащения в виде уплаты паевых взносов ФИО22 Динчером за Ответчика, не могут быть приняты во внимание, поскольку судебным актом не установлено новых обстоятельств и не сделано выводов преюдициального характера, отвечающих критериям ст. 69 АПК РФ, в противовес доводам о наличии цепочки сделок по выводу имущества с конкурсной массы должника.

Факт фальсификации представленных в рамках данного спора квитанций к приходным ордерам судами общей юрисдикции не установлен, в настоящем деле о фальсификации также заявлено не было.

Возражая относительно заявленных требований, Ответчики ссылались также и на наличие судебных актов судов общей юрисдикции по искам самого Должника к ФИО9 о признании сделок ничтожными, которыми было отказано в удовлетворении исковых требований.

Отклоняя указанные доводы, суд первой инстанции обоснованно исходил из следующего.

Согласно ст. 69 АПК РФ преюдициальное значение имеют обстоятельства, относящиеся к лицам, участвующим в деле, и установленные вступившим в законную силу судебным актом арбитражного суда и суда общей юрисдикции по ранее рассмотренному гражданскому делу.

Между тем, при наличии противоречивых выводов об обстоятельствах дела, изложенных во вступивших в законную силу судебных актах арбитражного суда и суда общей юрисдикции, при разрешении спора суд не может ограничиться формальной ссылкой на результат рассмотрения спора по одному из данных дел и на положения статьи 69 АПК РФ (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 17.11.2016 № 305-ЭС14-7445). В такой ситуации суд должен самостоятельно повторно установить фактические обстоятельства дела и на основе этого разрешить спор.

Поэтому в спорной ситуации арбитражному суду следует проанализировать те выводы, к которым пришел суд общей юрисдикции по ранее рассмотренным делам, а затем уже решить, имеется ли между данными судебными актами подлинная конкуренция, требующая повторного установления всех существенных обстоятельств (аналогичная позиция изложена в Постановлении Арбитражного суда Уральского округа от 11.11.2020 № Ф09-9795/19 по делу № А50-23228/2018.).

Как указал финансовый управляющий, в 2018 г. такие споры были инициированы Должником и Ответчиками с целью придания правомерного вида владению спорным имуществом, поскольку на момент их рассмотрения в отношении ООО «ФИО22 Газстрой» (контролирующее лицо - ФИО22 ФИО6) было вынесено решение о доначислении сумм налога в размере более 600 млн. руб. (Акт ВЫЕЗДНОЙ НАЛОГОВОЙ ПРОВЕРКИ №1-12 от 12.12.2017 г.), а самому ФИО22 Динчеру предъявлено требование кредитора - заявителя по настоящему делу ООО «СФК Сургутгазстрой» на сумму 59 млн. руб. (дело № А75-11051/2018), в связи с чем возникла угроза обращения взыскания на имущество.

Указанные доводы Ответчиками опровергнуты не были ни при рассмотрении в суде первой инстанции, ни в суде апелляционной инстанции.

Кроме того, как верно отметил суд первой инстанции в обжалуемом судебном акте, суды общей юрисдикции, разрешая споры по исковым требованиям ФИО22 Динчера к ФИО25, исходили из заявленных требований и представленных сторонами доказательств. Финансовый управляющий, кредиторы или иные независимые от Должника и Ответчиков лица в рассмотрении таких дел не участвовали.

При этом, суд исходит из того, что стороны по делам, рассмотренным судами общей юрисдикции, являются аффилированными лицами, преследующими общий интерес в сохранении цепочки ничтожных сделок.

При таких обстоятельствах, арбитражному суду, рассматривающему заявление финансового управляющего, следует самостоятельно установить все существенные обстоятельства, оценить представленные в материалы дела доказательства и сделать соответствующие выводы о наличии или отсутствии оснований для признания сделок недействительными. Арбитражный суд вправе принять во внимание установленные судами общей юрисдикции обстоятельства, однако, не может быть связан разрозненными выводами суда общей юрисдикции.

Таким образом, должник на момент заключения цепочки спорных договоров распорядился своим активом в пользу ответчика, без наличия доказательств возможности получить равноценное исполнение, что повлекло за собой причинение ущерба должнику и ущемление имущественных прав кредиторов.

Согласно правовой позиции, изложенной в постановлении Арбитражного суда Поволжского округа №Ф06-39804/2018 от 10.02.2020 по делу №А65-4068/2018, при рассмотрении вопроса о притворности сделок арбитражный суд не вправе ограничиваться обсуждением каждой из сделок как самостоятельных и в отрыве от остальных, не оценив их в совокупности. Суду надлежит проверить и оценить доводы управляющего, касающиеся всей цепочки передачи спорного имущества, цели должника и экономического эффекта для должника от вступления в спорные правоотношения, дать надлежащую оценку доводам управляющего о согласованности действий, о необычных условиях взаимоотношений между лицами, вовлеченными в спорные правоотношения, с учетом признаков аффилированности (вхождения в группу).

Особенность законодательства о несостоятельности заключается в том, что оно позволяет оспаривать не только сделки, совершенные должником или за его счет, которые относятся к сфере действия статьи 153 Гражданского кодекса РФ, но и любые иные юридические факты, негативно влияющие на имущественную массу должника, в том числе действия, направленные на исполнение любых его обязательств (статьи 61.1 Закона о банкротстве). Подобные сделки по общему правилу являются оспоримыми, то есть до тех пор, пока их недействительность не констатирована судом, за ними признается юридическая сила. По смыслу пункта 1 статьи 408 Гражданского кодекса РФ результат сделок, направленных на надлежащее исполнение, заключается в прекращении обязательства. При этом, вместе с основным прекращаются и обязательства акцессорные, обеспечивающие его. Прямым последствием признания недействительным исполнения по специальным основаниям законодательства о несостоятельности является восстановление долга по основному обязательству.

Из изложенной в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 13.09.2011 № 1795/11 позиции следует, что для квалификации сделок как ничтожных в связи со злоупотреблением правом необходимо доказать наличие либо сговора между сторонами сделки, либо осведомленности одного контрагента по сделке о злоупотреблении правом (недобросовестности действий) второго контрагента в сделке.

В соответствии с абзацем 32 статьи 2 Закона о банкротстве вред, причиненный имущественным правам кредиторов, - это уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приводящие к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества. Согласно разъяснениям Пленума ВАС РФ, изложенным в пункте 7 постановления от 23.12.2010 № 63, предполагается, что другая сторона сделки знала о совершении сделки с целью причинить вред имущественным правам кредиторов, если она признана заинтересованным лицом (статья 19 этого Закона) либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

В силу п. 86 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна (пункт 1 статьи 170 ГК РФ). Следует учитывать, что стороны такой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение. Например, во избежание обращения взыскания на движимое имущество должника заключить договоры купли-продажи или доверительного управления и составить акты о передаче данного имущества, при этом сохранив контроль соответственно продавца или учредителя управления за ним. Равным образом осуществление сторонами мнимой сделки для вида государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество не препятствует квалификации такой сделки как ничтожной на основании пункта 1 статьи 170 ГК РФ. Характерной особенностью такой сделки является то, что стороны стремятся правильно оформить все документы, не намереваясь при этом создать реальных правовых последствий. У них отсутствует цель и достижение заявленных результатов. Волеизъявление сторон в достижение заявленной сделки не совпадает с их внутренней волей, сокрытие действительного смысла сделки находится в интересах обеих сторон.

С учётом совокупности представленных в материалы настоящего обособленного спора судом первой инстанции сделан обоснованный вывод о том, что фактически наличие какого-либо встречного предоставления надлежащими доказательствами не подтверждено, в небольшой период времени в результате умысла должника и ответчиков был заключен ряд сделок по отчуждению ликвидного имущества в пользу заинтересованных лиц; конкурсная масса для расчетов с кредиторами не пополнена имуществом, в результате реализации которого могли бы быть полностью или частично погашены требования конкурсных кредиторов. На наличие цепочки сделок, которую необходимо рассматривать как единую сделку, указывает также и то обстоятельство, что должник, как и аффилированный с ним ответчик, в реальности осознавали всю порочность всех указанных операций и действий, направленность на вывод спорных объектов и избежание возможности их возврата.

Более того, анализ же представленных в ходе разбирательства документов, датированных после составления договора купли-продажи с ответчиком-1 (12.07.2013) в отношении нежилого помещения, свидетельствует о том, что контроль за спорным объектом продолжал осуществлять сам должник, а не ответик-1.

Оценив представленные в материалы дела доказательства с позиции статьи 71 АПК РФ, суд первой инстанции пришёл к верным и обоснованным выводам о том, что Договор уступки права требования (цессия) от 12.07.2013, акт приема-передачи, Договор дарения от 21.09.2018, а также Договор от 14.11.2012 купли-продажи земельного участка, заключены при явном злоупотреблении правом его сторонами, с целью вывода ликвидного имущества должника во избежание обращения на него взыскания по требованиям кредиторов, сделки между должником и ответчиками совершены между заинтересованными лицами по смыслу ст. 19 Закона о банкротстве, дал оценку оспариваемым сделкам на предмет их ничтожности, установил наличие аффилированности всех участников сделок, а также установил, что отчуждение нежилого помещения конечному приобретателю являлось, по сути, целью всех участников сделок, сам же ФИО9 не был действительной стороной совершенных сделок, стороны цепочки последовательных договоров купли-продажи, ссылающиеся на самостоятельный характер отношений по каждой из сделок, не доказали обратного. В результате совершения спорной сделки причинен вред имущественным правам кредиторов, выразившийся в уменьшении размера имущества должника, что противоречит положениям ст. 10 Гражданского кодекса РФ.

В рассматривамеом случае, совершение сделок повлекло причинение вреда имущественным правам кредиторов должника, выразившееся в уменьшении размера имущества должника, что привело к утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества. Таким образом, оспариваемыми сделками причинен вред имущественным правам кредиторов. Отчуждение ликвидного имущества свидетельствует о недобросовестном поведении не только должника, но и ответчика, в связи суд приходит к выводу, что оспариваемые сделки по существу направлена на выведение активов должника, что свидетельствует о злоупотреблении сторонами правом при заключении оспариваемого договора.

В соответствии с п. п. 1, 2 ст. 167 ГК РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

В соответствии со статьей 167 ГК РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения. При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость в деньгах - если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

Возвращение каждой из сторон всего полученного по недействительной сделке осуществляется в порядке, предусмотренном пунктом 2 статьи 167 ГК РФ и статьей 61.6 Закона о банкротстве, согласно которым возвращение полученного носит двусторонний характер.

Пункт 1 статьи 61.6 Закона о банкротства предусматривает, что в случае признания сделки в соответствии с настоящей главой недействительной все, что было передано должником или иным лицом за счет должника или в счет исполнения обязательств перед должником, а также изъято у должника по такой сделке, подлежит возврату в конкурсную массу.

В случае невозможности возврата имущества в конкурсную массу в натуре приобретатель должен возместить действительную стоимость этого имущества на момент его приобретения, а также убытки, вызванные последующим изменением стоимости имущества, в соответствии с положениями Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах, возникающих вследствие неосновательного обогащения.

Разрешая требование в части применения последствий недействительности цепочки сделок, суд первой инстанции обоснованно пришёл к выводу о том, что нежилое помещение № 1018, с кадастровым номером 16:50:110503:2426, общей площадью 398.2 кв.м., расположенное по адресу: Республика Татарстан, г. Казань, р-н Ново-Савиновский, пр-кт Ямашева, д 45а, 10 этаж подлежит возвращению в конкурсную массу Должника.

В части применения последствий недействительности сделки в отношении земельного участка с кадастровым номером 16:50:350201:41 суд первой инстанции верно исходил из следующего.

На момент рассмотрения спора земельный участок разделен на три земельных участка и реализован Ответчиками в пользу третьих лиц, добросовестность которых не опровергнута, требование о возврате к последним не заявлено, на ничтожность сделок по приобретению ими земельных участков финансовый управляющий не ссылался, как цепочку сделок по выводу активов заявитель не оспаривал.

При изложенных обстоятельствах суд приходит к выводу о взыскании с Ответчика ФИО9 денежных средств в размере стоимости земельного участка по договору на момент реализации.

Между тем, ходатайств о проведении экспертизы рыночной стоимости земельного участка на момент его вывода при рассмотрении в суде первой инстанции заявлено не было, как и не было заявлено в суде апелляционной инстанции.

Представленный финансовым управляющим в материалы дела заключение экспертизы рыночной стоимости обоснованно не было принято во внимание, поскольку представленный отчет составлен в отношении земельного участка по состоянию на февраль 2021 года, а не на момент его реализации.

Согласно общедоступным сведениям, размещенным в публичной кадастровой карте, кадастровая стоимость спорного земельного участка составляла на момент его реализации ответчику 1.775.400 руб., в последующем на момент его преобразования на 3 земельных участков стоимость составила 2.535.412 (дата внесения - 01.01.2014 в силу Распоряжения Минземимущества РТ от 24.11.2014 № 2572-р результаты государственной кадастровой оценки объектов недвижимости (за исключением земельных участков) на территории РТ утверждены по состоянию на 01.01.2014).

В п. 1.2.-1.3 Приказа Минэкономразвития России от 07.06.2016 № 358 «Об утверждении методических указаний о государственной кадастровой оценке»указано, что кадастровая стоимость объекта недвижимости определяется для целей, предусмотренных законодательством Российской Федерации, в том числе для налогообложения, на основе рыночной и иной информации, связанной с экономическими характеристиками его использования, без учета иных, кроме права собственности, имущественных прав на данный объект. Кадастровая стоимость представляет собой наиболее вероятную цену объекта недвижимости, по которой он может быть приобретен исходя из возможности продолжения фактического вида его использования независимо от ограничений на распоряжение этим объектом.

В соответствии с пунктом 3 Федерального стандарта оценки «Определение кадастровой стоимости (ФСО № 4)», утвержденного Приказом Минэкономразвития России от 22 октября 2010 г. № 508, и указал, что под кадастровой стоимостью понимается установленная в процессе государственной кадастровой оценки рыночная стоимость объекта недвижимости, определенная методами массовой оценки, или, при невозможности определения рыночной стоимости методами массовой оценки, рыночная стоимость, определенная индивидуально для конкретного объекта недвижимости в соответствии с законодательством об оценочной деятельности.

Таким образом, основой кадастровой оценки являются стандартные подходы, применяемые при оценке рыночной стоимости земельных участков, а стандартные подходы базируются на рыночной информации. Требования к содержанию и оформлению отчета об определении кадастровой стоимости определены Приказом Минэкономразвития РФ от 29.07.2011 № 382. По общему правилу сведения о кадастровой стоимости используются для целей, предусмотренных законодательством РФ, в том числе и для целей налогообложения, с даты их внесения в государственный кадастр недвижимости (статья 24.20 Закона № 135- ФЗ). Законодательство и федеральные стандарты оценки приравнивают базу кадастровой стоимости к рыночной стоимости, допуская при этом отклонения кадастровой стоимости от рыночной, которые обусловлены меньшей точностью ее определения в связи с применением методологии массовой оценки.

Под рыночной стоимостью объекта оценки Федеральный закон «Об оценочной деятельности в Российской Федерации» понимает наиболее вероятную цену, по которой данный объект оценки может быть отчужден на открытом рынке в условиях конкуренции, когда стороны сделки действуют разумно, располагая всей необходимой информацией, а на величине цены сделки не отражаются какие-либо чрезвычайные обстоятельства. Согласно абзацу 1 статьи 12 Федерального закона от 29.07.1998 № 135-ФЗ «Об оценочной деятельности в Российской Федерации» итоговая величина рыночной или иной стоимости объекта оценки, указанная в отчете, составленном по основаниям и в порядке, которые предусмотрены настоящим Федеральным законом, признается достоверной и рекомендуемой для целей совершения сделки с объектом оценки, если в порядке, установленном законодательством Российской Федерации, или в судебном порядке не установлено иное.

Кадастровая и рыночная стоимости объектов взаимосвязаны. Кадастровая стоимость по существу отличается от рыночной методом ее определения (массовым характером). Установление рыночной стоимости, полученной в результате индивидуальной оценки объекта, направлено, прежде всего, на уточнение результатов массовой оценки, полученной без учета уникальных характеристик конкретного объекта недвижимости (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 25.06.2013 № 10761/11, определение Верховного Суда РФ от 22.02.2018 № 306-ЭС17-17171 по делу № А12-44790/2015).

Лицами, участвующими в деле, доказательств, опровергающих данные о несоответствии кадастровой стоимости рыночной, не представлено, ходатайство о проведении экспертизы по установлению действительной рыночной стоимости объекта, как было уже указано выше, не заявлено.

В силу вышеизложенного, учитывая факт выбытия спорного имущества от ответчика-1 иным приобретателям, исполнение договора и поступление в конкурсную массу спорного имущества стало невозможным вследствие неправомерных действий. Поэтому, на основании вышеизложенного, суд обязан применить в данном конкретном случае последствия в виде взыскания денежных средств. Более того, в указанном случае суд также применяет по аналогии выводы, изложенные в постановлении от 21.04.2003 № 6-п Конституционного Суда Российской Федерации, в котором он указал, что согласно Гражданскому кодексу лицо, полагающее нарушенными свои вещные права, имеет возможность обратиться в суд как с иском о признании соответствующей сделки недействительной (статьи 166 - 181), так и с иском об истребовании имущества из чужого незаконного владения (статьи 301 - 302). Правовые механизмы, ограничивающие возможность должника восстановить владение вещью и одновременно получить денежные средства, составляющие ее стоимость, подлежат применению на стадии исполнения данного судебного акта. Указанная позиция суда изложена в Определении СК по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 9 октября 2017 г. № 308-ЭС15-6280.

В обоснование своих доводов в апелляционной жалобе, как и в суде первой инстанции, ответчики указали на то, что финансовым управляющим пропущен срок исковой давности, так как оспариваемые сделки совершены более чем за 3 года до возбуждения дела о банкротстве должника, часть спорных сделок совершена в 2012-2013гг.

Данный довод апелляционной жалобы отклоняется судом апелляционной инстанции, в силу следующего.

Так, согласно п. 1 ст. 200 ГК РФ если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.

В соответствии с п. 1 ст. 61.9 Закона о банкротстве срок исковой давности исчисляется с момента, когда арбитражный управляющий узнал или должен был узнать о наличии оснований для оспаривания сделки, предусмотренных настоящим Федеральным законом.

Срок исковой давности не применяется по правилам пунктов 1 и 2 статьи 10 ГК РФ, которая запрещает пользоваться правами исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действуя в обход закона с противоправной целью, а также злоупотребления правом (постановление Арбитражного суда Поволжского округа №Ф06-37354/2018 от 16.10.2018 по делу №А65-3411/2018).

Неприменение истекшей и заявленной исковой давности допускается в случае особых обстоятельств злоупотребления правом, что нашло отражение в судебной практике (Постановления Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.11.2011 № 17912/09, от 24.05.2012 № 17802/11, от 24.09.2013 № 10715/12, от 26.02.2013 № 12913/12).

В рассматриваемом случае такое явное злоупотребление правом усматривается, поскольку сторонами спорных сделок совершены умышленные действия по сокрытию имущества Должника от обращения на него взыскания. Вместе с тем, Должник продолжал уменьшать свою имущественную массу в целях содержания спорного объекта недвижимости, переданного по ничтожной сделки, оплачивал денежные средства строительному кооперативу, платил земельный налог, заказывал дизайн-проект, то есть, за счет средств, которые могли быть направлены на расчеты с кредиторами, требования которых включены в реестр, Должник лично нес расходы на достройку объекта и содержание земельных участков.

Верховным Судом Российской Федерации в определении от 11.03.2021 № 306-ЭС20-16785 (1,2) по делу № А65-6755/2017 изложена правовая позиция о том, что принцип правовой определенности не может защищать сторону, действовавшую недобросовестно.

Согласно п. 1 ст. 181 ГК РФ срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной (пункт 3 статьи 166) составляет три года. Течение срока исковой давности по указанным требованиям начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, а в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения. При этом, срок исковой давности для лица, не являющегося стороной сделки, во всяком случае не может превышать десять лет со дня начала исполнения сделки.

В рассматриваемом случае пресекательный десятилетний срок исковой давности управляющим не пропущен, что не может рассматриваться как отступление от принципа стабильности гражданского оборота. Кроме того, заявление управляющего направлено на пресечение явного злоупотребления правом, поскольку Должником и Ответчиками превентивно совершена цепочка многокомпонентных ничтожных сделок с целью иселючения возможности обращения взыскания на спорное имущество.

При изложенных обстоятельствах, суд апелляционной инстанции соглашается с выводом суда первой инстанции о том, что в настоящем случае срок исковой давности не является пропущенным по смыслу п. 1 ст. 200 Гражданского кодекса РФ и п. 1 ст. 61.9 Закона о банкротстве, а заявление Ответчиков о пропуске срока исковой давности подлежит отклонению в связи с наличием в их действиях явного злоупотребления правом.

Кроме того, в соответствии с п. 10 Постановления Пленума ВАС РФ № 32 от 30 апреля 2009 г. «О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом «О несостоятельности (банкротстве)», исходя из недопустимости злоупотребления гражданскими правами (пункт 1 статьи 10 ГК РФ) и необходимости защиты при банкротстве прав и законных интересов кредиторов по требованию арбитражного управляющего или кредитора может быть признана недействительной совершенная до или после возбуждения дела о банкротстве сделка должника, направленная на нарушение прав и законных интересов кредиторов, в частности направленная на уменьшение конкурсной массы сделка по отчуждению по заведомо заниженной цене имущества должника третьим лицам. Исковая давность по такому требованию в силу пункта 1 статьи 181 ГК РФ составляет три года и исчисляется со дня, когда оспаривающее сделку лицо узнало или должно было узнать о наличии обстоятельств, являющихся основанием для признания сделки недействительной, но не ранее введения в отношении должника первой процедуры банкротства.

Более того, суд первой инстанции верно исходил и из того, что незаконные действия должника и создание цепочки сделок, приведших изначально к незаконному выводу ликвидного имущества (спорных объектов) и причинению ущерба кредиторам были установлены также и на основании приговора суда в отношении должника, и имеющего преюдициальное значение для рассмотрения данного дела. В спорном случае дело о банкротстве должника возбуждено в 2018 году, заявление об оспаривании заявлено вновь назначенным финансовым управляющим должника после введения процедуры реализации имущества должника в интересах кредиторов должника и после проведенного анализа сделок и анализа финансового состояния должника. Финансовый управляющий не является стороной сделки. Кроме того, к заявлению управляющего в порядке процессуального соучастия присоединились конкурсные кредиторы - ФИО23 и ООО «ФИО22 Газстрой» в лице конкурсного управляющего ФИО24, которые об основаниях для признания сделок недействительными не могли знать ранее даты возбуждения дела о банкротстве.

Так как доводы апелляционной жалобы не опровергают выводов суда, нарушений норм материального и процессуального права, являющихся основанием к безусловной отмене судебного акта по статье 270 АПК РФ, не установлено, суд апелляционной инстанции приходит к выводу о том, что определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 24 мая 2021 г. по делу № А65-8853/2019 является законным и обоснованным. Апелляционная жалоба удовлетворению не подлежит.

Руководствуясь статьями 266-272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 24 мая 2021 года по делу №А65-8853/2019 оставить без изменения, апелляционную жалобу без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Арбитражный суд Поволжского округа в месячный срок, через арбитражный суд первой инстанции.

Председательствующий А.И. Александров

Судьи Л.Р. Гадеева

Н.А. Мальцев