Постановление № А66-4283/14 от 17.01.2018 АС Северо-Западного округа

17 января 2018 года

Дело №

А66-4283/2014

Арбитражный суд Северо-Западного округа в составе председательствующего Яковца А.В., судей  Боровой А.А., Бычковой Е.Н.,

при участии от акционерного общества«ВЭБ-Лизинг» Назаретова Д.М.  (доверенность от 05.06.2017), Истомина А.С. (доверенность от 26.10.2017), Истоминой М.С. (доверенность от 26.10.2017), Измаильского К.Д. (доверенность от 08.12.2017), от Федеральной налоговой службы Сомкиной Н.А.  (доверенность от 11.04.2017) и Слесаревой Е.К. (доверенность от 15.12.2017), отзакрытого акционерного общества «Осташковский кожевенный завод» и конкурсного управляющего Новицкого М.В.  представителя    Поздняковой В.В. (доверенность от 19.08.2016), от акционерного общества «Российский сельскохозяйственный банк» Строганова А.В. (доверенность от 23.01.2017),

рассмотрев 15.01.2018 в открытом судебном заседании кассационные жалобы акционерного общества «ВЭБ-Лизинг» и Федеральной налоговой службы на определение Арбитражного суда Тверской области от 04.07.2017 (судья  Карсакова И.В.) и постановление Четырнадцатого арбитражного апелляционного суда от 02.10.2017 (судьи  Писарева О.Г., Журавлев А.В., Чапаев И.А.) по делу № А66-4283/2014,

у с т а н о в и л:

Определением Арбитражного суда Тверской области от 08.04.2014 возбуждено производство по делу о несостоятельности (банкротстве) закрытого акционерного общества «Осташковский кожевенный завод», место нахождения: 172735, Тверская обл., г. Осташков, Рабочая ул., д. 60, ОГРН 1026901808449, ИНН 6913008335 (далее – Завод, должник).

Решением суда от 06.10.2014 должник признан несостоятельным (банкротом), в отношении Завода  открыто конкурсное производство по упрощенной процедуре банкротства ликвидируемого должника, конкурсным управляющим утвержден Шутилов Андрей Владимирович.

Конкурсный управляющий Шутилов А.В. 03.11.2015 обратился в арбитражный суд с заявлением, в котором просил признать недействительной сделку должника – контракт от 20.06.2012 № К/300/01-12, заключенный Заводом с открытым акционерным обществом «ВЭБ-Лизинг», место нахождения: 125009, Москва, ул. Воздвиженка, д. 10, ОГРН 1037709024781, ИНН 7709413138 (далее – Общество), и применить последствия   недействительности указанной сделки.

Определением суда первой инстанции от 10.02.2016 в удовлетворении заявления  отказано.

Постановлением Четырнадцатого арбитражного апелляционного суда от 10.06.2016 указанное определение оставлено без изменения.

Постановлением Арбитражного суда Северо-Западного округа от 01.09.2016  определение от 10.02.2016 и постановление от 10.06.2016  оставлены без изменения.

Определением Верховного Суда Российской Федерации от 23.03.2017 перечисленные судебные акты отменены, настоящий обособленный спор направлен в суд первой инстанции  на новое рассмотрение.

Определением суда первой инстанции от 04.07.2017 оспариваемый контракт признан недействительным, в порядке применения последствий его недействительности с Общества в пользу Завода взыскано 3 182 872 298 руб. 50 коп., восстановлена  задолженность Завода перед Обществом на такую же сумму.

 Постановлением апелляционного суда от 02.10.2017 указанное определение оставлено без изменения.

 В кассационной жалобе Общество просит отменить определение от 04.07.2017 и постановление от 02.10.2017, направить настоящий обособленный спор в суд первой инстанции на новое рассмотрение.

Податель жалобы полагает, что суды первой и апелляционной инстанций  неправильно применили положения пункта 2 статьи 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон о банкротстве).

Как считает Общество, совокупность обстоятельств, необходимых для признания оспариваемой сделки недействительной по указанному основанию, заявителем не доказана и судами не установлена: суды  должным образом не исследовали финансовое состояние должника на дату заключения оспариваемого контракта, в обоснование вывода о наличии  неплатежеспособности Завода  на указанную дату необоснованно сослались на акт выездной налоговой проверки от 02.06.2014 № 2.

По мнению подателя жалобы, вывод судов о доказанности факта осведомленности Общества о наличии у Завода противоправной цели при заключении оспариваемого контракта не соответствует фактическим обстоятельствам дела.

Общество также полагает, что апелляционный суд  неправильно применил положения статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ), а его вывод о недобросовестности действий Общества противоречит вступившим в законную силу судебным актам и сложившейся правоприменительной практике.

В жалобе также указано, что условия оспариваемого контакта являются рыночными, вред кредиторам Завода причинен не в результате заключения данного контракта, а в  результате последующих действий должника по выводу активов, предоставлению своим контрагентам длительных отсрочек платежей, заключению договоров поручительства в обеспечение исполнения обязательств третьих лиц.

В кассационной жалобе Федеральная налоговая служба, место нахождения: 127381, Москва, Неглинная ул., д. 23, ОГРН 1047707030513, ИНН 7707329152  (далее – ФНС России, уполномоченный орган), просит изменить определение от 04.07.2017 и постановление от 02.10.2017, применить последствия недействительности оспариваемой сделки путем взыскания с Общества в пользу Завода 3 882 411 793 руб.

Податель жалобы считает, что в результате совершения оспариваемой сделки должник недополучил 1 998 117 312,95 коп., поскольку стоимость имущества, указанная в контракте,  отличается от рыночной стоимости имущества должника, определенной  в отчете  от 15.03.2012, выполненном обществом с ограниченной ответственностью «НЭО Центр» (далее – ООО «НЭО Центр»).

Уполномоченный орган указывает, что представленный Обществом отчет о рыночной стоимости приобретенного по оспариваемому контракту имущества не может быть принят во внимание, и, коль скоро сторонами настоящего обособленного спора не заявлялись ходатайства  о проведении судебной экспертизы, надлежащим доказательством, позволяющим определить рыночную стоимость указанного имущества, является отчет, выполненный ООО «НЭО Центр».

В представленном  в электронном виде отзыве Новицкий Максим Витальевич, который определением суда от 19.08.2016 утвержден  конкурсным управляющим Заводом, поддерживает доводы, приведенные в кассационной жалобе ФНС России.

В представленном  в электронном виде отзыве Общество возражает против удовлетворения кассационной жалобы уполномоченного органа.

 В представленном  в электронном виде отзыве ФНС России возражает против удовлетворения кассационной жалобы Общества.

В судебном заседании представители Общества поддержали доводы, приведенные в поданной им кассационной жалобе, против удовлетворения кассационной жалобы уполномоченного органа возражали.

Представители ФНС России поддержали доводы, приведенные в кассационной жалобе уполномоченного органа, против удовлетворения кассационной жалобы Общества возражали.

Представитель Завода, одновременно представляющий интересы конкурсного управляющего должником Новицкого М.В., поддержал доводы, приведенные в кассационной жалобе ФНС России, против удовлетворения кассационной жалобы Общества возражал.

Представитель акционерного общества «Российский сельскохозяйственный банк» возражал против удовлетворения кассационной жалобы Общества, принятие решения по существу кассационной жалобы уполномоченного органа оставил на усмотрение суда кассационной инстанции.

Иные участвующие в деле лица надлежащим образом уведомлены о месте и времени судебного разбирательства, однако своих представителей для участия в судебном заседании не направили, что в соответствии со статьей 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ)  не является препятствием для рассмотрения кассационных жалоб в их отсутствие.

Как следует из материалов дела, Завод  (продавец) и Общество (покупатель)  20.06.2012 заключили контракт № К/300/01-12, согласно которому продавец  обязался передать в собственность покупателя  готовое к эксплуатации  имущество в количестве и комплектности, указанных в спецификациях, являющихся приложениями  № 1/1, 1/2 и 1/3 к контракту,  а покупатель обязался оплатить данное  имущество.

В спецификации № 1 (приложение № 1/1 к контракту) указано следующее недвижимое имущество, находящееся по адресу: Тверская обл., г. Осташков, Рабочая ул., д. 60К:

- здание производственного корпуса со встроенными административными  строениями  площадью 42 616,2 кв. м  (партия № 1);

- здание склада блок  площадью 1838,7 кв. м  (партия № 2);

- завозный цех  площадью 3369,6 кв. м (партия № 3).

 В спецификации № 2 (приложение № 1/2 к контракту) указан земельный участок площадью 121 097 кв.м, находящийся по адресу: Тверская обл., г. Осташков, Рабочая ул., д. 60К (партия № 4).

В спецификации № 3 (приложение № 1/3 к контракту) указаны оборудование для обработки кожевенного сырья (партия  № 5),  переработки «голья» и получения полуфабриката (партия № 6), переработки полуфабриката и получения «Wetblu» и «краста» (партия № 7),  отделочных операций и получения готовой кожи (партия 8);  транспортирующие устройства для обслуживания технологических операций (партия № 9); оборудование для переработки отходов (партия № 10), приготовления химических растворов (партия № 11), перемещения жидкостей на технологические процессы (партия № 12); вентиляционное оборудование (партия 13); оборудование для приготовления воды и передачи электроэнергии  на технологические процессы (партии № 14, 15), проведения лабораторных работ по контролю за технологическим процессом (партия № 16), взвешивания химических веществ и полуфабриката (партия № 17); измерительные приборы, инструменты и приспособления для ремонтных работ (партия № 18);  оборудование для подъема грузов  (партия № 19), обработки металла и изготовления запасных частей (партия № 20); системы контроля  и пожарной сигнализации (партия № 21); оборудования для подачи воздуха (партия № 22); оборудование для телефонной связи (партия № 23); трансформаторные подстанции (партия № 24).

Согласно пункту 1.2 контракта партии имущества № 1 - 3 и 5 - 24 приобретаются Обществом для последующей  передачи в лизинг Заводу.

В пункте 1.3 контакта перечислены имеющиеся обременения относительно партий отчуждаемого имущества № 1 и 4. Продавец принял на себя обязательство в течение  45 календарных дней  после завершения  расчетов по контракту освободить имущество от всех имеющихся обременений  (пункт 1.6 контракта).

Согласно пункту 2.1 контракта его  общая сумма составила  3 158 549 951 руб. 41 коп. и 24 322 347 руб. 09 коп.

Порядок расчетов согласован сторонами в разделе 3 контракта.

По актам приема - передачи от 20.06.2012 № 1-5 должник передал имущество Обществу.

Переход права собственности на недвижимое имущество, являющееся предметом контракта, зарегистрирован в установленном порядке.

В день подписания оспариваемого контакта Завод и Общество также  заключили два договора лизинга и договор аренды земельного участка, по условиям которых отчуждаемое по оспариваемому контракту имущество передавалось во владение и пользование должнику с правом последующего выкупа.

Конкурсный управляющий Шутилов А.В., обращаясь в арбитражный суд с рассматриваемым в рамках настоящего обособленного спора заявлением, сослался на то, что контракт № К/300/01-12 заключен в пределах трехлетнего срока подозрительности, в результате его исполнения  причинен вред имущественным правам кредиторов Завода; причинение вреда кредиторам должника являлось целью заключения данной сделки и Обществу было известно об этой цели.

Суд первой инстанции признал недоказанными обстоятельства, подтверждающие наличие предусмотренных пунктом 2 статьи 61.2 Закона  о банкротстве и статьей 10 ГК РФ оснований для признания оспариваемой сделки недействительной, в связи с чем определением от 10.02.2016 отказал в удовлетворении заявления.

Постановлениями апелляционного суда от 10.06.2016  и  Арбитражного суда Северо-Западного округа от 01.09.2016 указанное определение оставлено без изменения.

Отменяя перечисленные судебные акты и направляя настоящий обособленный спор в суд первой инстанции на новое рассмотрение,  в определении от 23.03.2017 Верховный Суд Российской Федерации указал, что, поскольку оспариваемая сделка по купле-продаже являлась одним из элементов реализации плана по кредитованию должника с использованием механизма возвратного лизинга, оценка действительности  данной сделки не могла производиться без учета всей совокупности отношений сторон; соотношение совокупного размера лизинговых платежей и цены контракта влияет на разрешение вопроса о равноценности встречного предоставления; поскольку цена договора лизинга, по сути, определяет объем обязательств продавца по возврату финансирования и уплате процентов, рыночная стоимость предмета возвратного лизинга должна быть сопоставима именно с этой ценой; в свою очередь, разница между ценами договора лизинга и контракта предопределяется сложившимися ставками финансирования на рынке лизинговых услуг, согласованным сторонами периодом такого финансирования и иными объективными факторами.

В определении от 23.03.2017 также указано, что суды первой, апелляционной и кассационной инстанций не дали оценки доводам конкурсного управляющего о том, что стоимость спорного имущества составляет двадцать и более процентов балансовой стоимости активов должника (абзац третий  пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве), в связи с чем презюмировалось преследование должником противоправной цели причинения вреда кредиторам.

При новом рассмотрении настоящего обособленного спора суд первой инстанции исходил из того, что продажа имущества с одновременным принятием его в пользование по договору лизинга и необходимостью уплаты в течение определенного периода лизинговых платежей в целях обратного выкупа с экономической точки зрения является кредитованием покупателя продавцом  с временным предоставлением последнему титула собственника в качестве гарантии возврата финансирования и платы за него в виде процентов, что соответствует положениям статьи 421 ГК РФ и пункта 1 статьи 4 Федерального закона от 29.10.1998 № 164-ФЗ «О финансовой аренде (лизинге)».

Судом первой инстанции установлено, что заключение должником совокупности сделок, являющихся элементами плана по кредитованию  Завода  с использованием механизма возвратного лизинга, включая оспариваемый контракт, привело к  тому, что процентная ставка  за пользование денежными средствами для должника отличалась от рыночной и  составила 15,94%, что в свою очередь повлекло дополнительные затраты, которые составили 1 548 303 000 руб., и причинение имущественного вреда кредиторам Завода.

Суд также пришел к выводу об осведомленности Общества  о наличии у Завода признаков неплатежеспособности и недостаточности имущества на дату заключения оспариваемого контракта, в связи с чем определением от 04.07.2017 признал оспариваемую сделку недействительной и, с учетом того, что имущество, приобретенное Обществом у Завода по данной сделке, впоследствии было реализовано третьему лицу, в порядке применения  последствий ее недействительности взыскал с Общества в пользу Завода 3 182 872 298 руб. 50 коп., составляющих цену этого имущества, установленную оспариваемым контрактом.

Апелляционный суд согласился с указанными выводами суда первой инстанции, а также пришел к выводу о наличии предусмотренных статьей 10 ГК РФ оснований для признания оспариваемого контракта недействительным ввиду злоупотребления правом при его заключении, в связи с чем постановлением от 02.10.2017 оставил определение от 04.07.2017  без изменения.

Проверив законность обжалуемых судебных актов и обоснованность доводов, приведенных в кассационных жалобах, Арбитражный суд                 Северо-Западного округа приходит к следующим выводам.

В силу пункта 3 статьи 61.1 Закона о банкротстве правила главы III.1 названного Закона могут применяться к оспариванию действий, направленных на исполнение обязательств и обязанностей, возникающих в соответствии с гражданским, трудовым, семейным законодательством, законодательством о налогах и сборах, таможенным законодательством Таможенного союза и (или) законодательством Российской Федерации о таможенном деле, процессуальным законодательством Российской Федерации и другими отраслями законодательства Российской Федерации, в том числе к оспариванию соглашений или приказов об увеличении размера заработной платы, о выплате премий или об осуществлении иных выплат в соответствии с трудовым законодательством Российской Федерации и к оспариванию самих таких выплат.

Как следует из разъяснений, приведенных в подпункте 1 пункта 1 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)»                             (далее – Постановление № 63), по правилам главы III.1 Закона о банкротстве могут, в частности, оспариваться действия, являющиеся исполнением гражданско-правовых обязательств (в том числе наличный или безналичный платеж должником денежного долга кредитору, передача должником иного имущества в собственность кредитора), или иные действия, направленные на прекращение обязательств (заявление о зачете, соглашение о новации, предоставление отступного и т.п.).

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве сделка, совершенная должником в течение одного года до принятия заявления о признании банкротом или после принятия указанного заявления, может быть признана арбитражным судом недействительной при неравноценном встречном исполнении обязательств другой стороной сделки, в том числе в случае, если цена этой сделки и (или) иные условия существенно в худшую для должника сторону отличаются от цены и (или) иных условий, при которых в сравнимых обстоятельствах совершаются аналогичные сделки (подозрительная сделка). Неравноценным встречным исполнением обязательств будет признаваться, в частности, любая передача имущества или иное исполнение обязательств, если рыночная стоимость переданного должником имущества или осуществленного им иного исполнения обязательств существенно превышает стоимость полученного встречного исполнения обязательств, определенную с учетом условий и обстоятельств такого встречного исполнения обязательств.

Согласно пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка). Предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

Цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица, либо направлена на выплату (выдел) доли (пая) в имуществе должника учредителю (участнику) должника в связи с выходом из состава учредителей (участников) должника, либо совершена при наличии одного из следующих условий:

- стоимость переданного в результате совершения сделки или нескольких взаимосвязанных сделок имущества либо принятых обязательства и (или) обязанности составляет двадцать и более процентов балансовой стоимости активов должника, а для кредитной организации - десять и более процентов балансовой стоимости активов должника, определенной по данным бухгалтерской отчетности должника на последнюю отчетную дату перед совершением указанных сделки или сделок;

- должник изменил свое место жительства или место нахождения без уведомления кредиторов непосредственно перед совершением сделки или после ее совершения, либо скрыл свое имущество, либо уничтожил или исказил правоустанавливающие документы, документы бухгалтерской и (или) иной отчетности или учетные документы, ведение которых предусмотрено законодательством Российской Федерации, либо в результате ненадлежащего исполнения должником обязанностей по хранению и ведению бухгалтерской отчетности были уничтожены или искажены указанные документы;

- после совершения сделки по передаче имущества должник продолжал осуществлять пользование и (или) владение данным имуществом либо давать указания его собственнику об определении судьбы данного имущества.

Как следует из разъяснений, приведенных в пункте 5 Постановления № 63, для признания сделки недействительной по данному основанию необходимо, чтобы оспаривающее сделку лицо доказало наличие совокупности всех следующих обстоятельств:

а) сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов;

б) в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов;

в) другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки (с учетом пункта 7 названного  Постановления).

В случае недоказанности хотя бы одного из этих обстоятельств суд отказывает в признании сделки недействительной по данному основанию.

При определении вреда имущественным правам кредиторов следует иметь в виду, что в силу абзаца тридцать второго статьи 2 Закона о банкротстве под ним понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приведшие или могущие привести к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

Как видно из материалов дела, оспариваемый контракт заключен Заводом и Обществом 20.06.2012, то есть менее чем за три года до даты принятия арбитражным судом заявления о несостоятельности (банкротстве) Завода (08.04.2014).

При решении вопроса о наличии у Завода признаков неплатежеспособности (недостаточности имущества)  на дату заключения данного контракта  суды первой и апелляционной инстанций исходили из того, что на указанную дату имело место значительное превышение размера денежных обязательств Завода и его обязанностей по уплате обязательных платежей над стоимостью имущества (активов) должника.

При этом судами учтено наличие у Завода неисполненных налоговых обязательств, установленных актом выездной налоговой проверки от 02.06.2014 № 2.

Приведенный в кассационной  Общества довод о том, что суды первой и апелляционной инстанций  необоснованно сослались на указанный акт, не может быть принят.

В обоснование указанного довода Общество ссылается на то, что налоговые обязательства налогоплательщика устанавливаются не актом налоговой проверки, а решением, вынесенным по результатам налоговой проверки.

Между тем в соответствии с пунктом 1 статьи 101 Налогового кодекса Российской Федерации решение по результатам налоговой проверки выносится именно по результатам рассмотрения акта налоговой проверки и других материалов налоговой проверки.

Общество не оспаривает, что по результатам рассмотрения акта  выездной налоговой проверки от 02.06.2014 № 2 налоговым органом 09.10.2014 было принято решение о привлечении Завода к налоговой ответственности.

Податель жалобы также ссылается на то обстоятельство, что указанным решением суммы доначисленных Заводу налогов были частично уменьшены по сравнению с суммами, приведенными в акте выездной налоговой проверки от 02.06.2014 № 2.

По мнению суда кассационной инстанции,  указанное обстоятельство не может служить основанием для признания необоснованным вывода  судов первой и апелляционной инстанций о том, что на дату заключения оспариваемого контракта размер денежных обязательств Завода и его обязанностей по уплате обязательных платежей превышал стоимость имущества (активов) должника, поскольку не усматривается, что уменьшение доначисленных налогов являлось значительным.

При решении вопроса о причинении в результате оспариваемого контракта вреда имущественным правам кредиторов Завода суды первой и апелляционной инстанций исходили из того, что стоимость отчужденного имущества должника превышала двадцать процентов балансовой стоимости активов Завода, определенной по данным его бухгалтерской отчетности на последнюю отчетную дату перед совершением указанной сделки.

В силу абзаца третьего  пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве указанное обстоятельство является основанием для презумпции причинения вреда кредиторам должника.

Доказательства, опровергающие указанную презумпцию, при рассмотрении настоящего обособленного спора Обществом не были представлены.

С учетом того, что оспариваемый контракт являлся одним из элементов реализации плана по кредитованию  Завода  с использованием механизма возвратного лизинга, суды первой и апелляционной инстанций оценили условия  данной сделки во взаимной связи с остальными элементами указанного плана.

Суды установили, что заключение должником совокупности сделок, являющихся элементами плана по кредитованию  Завода  с использованием механизма возвратного лизинга, включая оспариваемый контракт, привело к  тому, что процентная ставка  за пользование денежными средствами для  должника составила 15,94%, в то время как по кредитным линиям, открытым должнику публичным акционерным обществом «Сбербанк России» и акционерным обществом «Российский сельскохозяйственный банк»  в рублях,  процентные ставки составляли 10,5% - 12,25% годовых, в евро - 4% годовых; таким образом,  дополнительные затраты Завода по уплате процентов за пользование денежными средствами составили 1 548 303 000 руб.

Судами также учтено, что в результате заключения оспариваемого контракта Завод утратил право собственности на имущественный комплекс, необходимый для продолжения его уставной  деятельности и обеспечивающий исполнение им обязательств по расчетам с  иными кредиторами; после заключения данного контракта за счет переданных Обществом должнику денежных средств кредиторская задолженность Завода в полном объеме не была погашена, при этом обязательственная нагрузка Завода возросла за счет возникшей обязанности по уплате лизинговых платежей.

С учетом изложенного суды  пришли к выводу о причинении в результате заключения  оспариваемого контракта вреда имущественным правам кредиторов Завода.

По мнению суда кассационной инстанции, указанный вывод соответствует фактическим обстоятельствам дела.

В  соответствии с пунктом 7 Постановления № 63 предполагается, что другая сторона сделки знала о совершении сделки с целью причинить вред имущественным правам кредиторов, если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника. Данные презумпции являются опровержимыми - они применяются, если иное не доказано другой стороной сделки. При решении вопроса о том, должна ли была другая сторона сделки знать об указанных обстоятельствах, во внимание принимается то, насколько она могла, действуя разумно и проявляя требующуюся от нее по условиям оборота осмотрительность, установить наличие этих обстоятельств.

Оценив по правилам статьи 71 АПК РФ представленные участвующими в рассмотрении настоящего обособленного спора лицами в обоснование своих требований и возражений доказательства, исследовав спорные правоотношения сторон оспариваемого контракта суды первой и апелляционной инстанций пришли к выводу об осведомленности Общества о наличии у Завода на дату заключения оспариваемого контракта  признаков неплатежеспособности и недостаточности имущества.

Основания не согласиться с указанным выводом у суда кассационной инстанции отсутствуют.

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.6 Закона о банкротстве все, что было передано должником или иным лицом за счет должника или в счет исполнения обязательств перед должником, а также изъято у должника по сделке, признанной недействительной в соответствии с главой III.1 названного Закона, подлежит возврату в конкурсную массу. В случае невозможности возврата имущества в конкурсную массу в натуре приобретатель должен возместить действительную стоимость этого имущества на момент его приобретения.

В кассационной жалобе ФНС России, полагая, что  суды первой и апелляционной инстанций, признав оспариваемый контракт недействительным,  неправильно применили последствия его недействительности, просит изменить обжалуемые судебные акты в этой части.

Доводы уполномоченного органа сводятся к тому, что стоимость имущества должника, указанная в  оспариваемом контракте,  отличается от рыночной стоимости  этого имущества, определенной  в отчете  от 15.03.2012, выполненном ООО «НЭО Центр», в связи с чем, как полагает податель жалобы, в порядке применения последствий недействительности оспариваемого контракта, судам следовало взыскать с Общества в пользу Завода 3 882 411 793 руб., составляющих рыночную стоимость спорного имущества, определенную в отчете от 15.03.2012.

Суд кассационной инстанции не может согласиться с указанными доводами.

В данном случае судом первой инстанции установлено, что имущество, приобретенное Обществом у Завода по оспариваемому контракту, впоследствии реализовано третьему лицу, в связи с чем возврат указанного имущества в натуре в конкурсную массу невозможен.

При определении действительной стоимости отчужденного по оспариваемому контракту имущества суд исходил из того, что наряду с отчетом от 15.03.2012, согласно которому  рыночная стоимость этого имущества  составляла 3 882 411 793 руб., в материалы настоящего обособленного спора  представлен  отчет от 09.06.2017, согласно которому диапазон рыночной стоимости реализованного по контракту имущества в спорный период составлял 3 080 000 000 - 3 430 000 000 руб., при этом выполнении указанных отчетов специалистами  использовался сравнительный метод.

Так как при  рассмотрении настоящего обособленного спора участвующие в нем лица не заявляли ходатайств о проведении судебной оценочной экспертизы, суд первой инстанции не усмотрел оснований для вывода о том,  что установленная оспариваемым контрактом цена отчужденного Заводом в пользу Общества имущества  не соответствовала его рыночной стоимости, в связи с чем в порядке применения  последствий недействительности данного контракта взыскал с Общества в пользу Завода 3 182 872 298 руб. 50 коп.  (3 158 549 951 руб. 41 коп. + 24 322 347 руб. 09 коп.), составляющих указанную цену.

Так как указанный вывод суда первой инстанции, по мнению суда кассационной инстанции, соответствует представленным доказательствам, основания для удовлетворения кассационной жалобы ФНС России отсутствуют.

Согласно разъяснениям, приведенным в пункте 4 Постановления № 63,  наличие в Законе о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок, предусмотренных статьями 61.2 и 61.3, само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 ГК РФ), в том числе при рассмотрении требования, основанного на такой сделке.

В соответствии с пунктом 1 статьи 10 ГК РФ не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

В случае несоблюдения  указанных требований  суд, арбитражный суд или третейский суд с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом (пункт 2 статьи 10 ГК РФ).

Как  следует из разъяснений, приведенных в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. По общему правилу пункта 5 статьи 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.

Поведение одной из сторон может быть признано недобросовестным не только при наличии обоснованного заявления другой стороны, но и по инициативе суда, если усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения. В этом случае суд при рассмотрении дела выносит на обсуждение обстоятельства, явно свидетельствующие о таком недобросовестном поведении, даже если стороны на них не ссылались.

Если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (пункт 2 статьи 10 ГК РФ), например, признает условие, которому недобросовестно воспрепятствовала или содействовала эта сторона соответственно наступившим или ненаступившим (пункт 3 статьи 157 ГК РФ); указывает, что заявление такой стороны о недействительности сделки не имеет правового значения (пункт 5 статьи 166 ГК РФ).

Согласно  правовой позиции, сформированной в пункте 9 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 25.11.2008 № 127 «Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации», для квалификации спорной сделки в качестве недействительной, совершенной с намерением причинить вред другому лицу, суду необходимо установить обстоятельства, неопровержимо свидетельствующие о наличии факта злоупотребления правом со стороны контрагента, выразившегося в заключении спорной сделки.

По мнению суда кассационной инстанции, в обоснование рассматриваемого в рамках настоящего обособленного спора заявления конкурсный управляющий привел только факты, свидетельствующие о наличии совокупности обстоятельств, необходимой для признания  оспариваемого контракты  недействительным по основаниям, предусмотренным  пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве; доказательства, подтверждающие наличие у оспариваемой сделки пороков, выходящих за пределы дефектов подозрительной сделки, заявителем не представлены.

Таким образом, у апелляционного суда не было оснований для применения положений статьи 10 ГК РФ, в связи с чем выводы апелляционного суда в указанной части являются ошибочными, на что правомерно указывает Общества  в своей кассационной жалобе.

Вместе с тем суд кассационной инстанции полагает, что основанный на неправильном применении норм материального права вывод апелляционного суда о наличии оснований для применения положений статьи 10 ГК РФ не привел к принятию неправильного судебного акта, так как постановлением от 02.10.2017 апелляционный суд оставил определение суда первой инстанции от 04.07.2017 без изменения.

С учетом изложенного основания для удовлетворения кассационной жалобы Общества отсутствуют.

Определением от 24.11.2017 суд кассационной инстанции по ходатайству Общества приостановил исполнение определения суда первой инстанции от 04.07.2017.

В связи с окончанием кассационного производства приостановление исполнения данного судебного акта  в соответствии с частью 4 статьи 283 АПК РФ  следует отменить.

Руководствуясь статьями  286, 287, 289 и 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд            Северо-Западного округа

п о с т а н о в и л:

определение Арбитражного суда Тверской области от 04.07.2017 и постановление Четырнадцатого арбитражного апелляционного суда от 02.10.2017 по делу № А66-4283/2014 оставить без изменения, а кассационные жалобы акционерного общества «ВЭБ-Лизинг» и Федеральной налоговой службы – без удовлетворения.

Приостановление исполнения определения  Арбитражного суда Тверской области от 04.07.2017 по делу № А66-4283/2014, произведенное определением Арбитражного суда Северо-Западного округа от 24.11.2017, отменить.

Председательствующий

А.В. Яковец

Судьи

А.А. Боровая

 Е.Н. Бычкова