Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в судебном заседании кассационные жалобы ФИО1, ФИО2, ФИО3 на постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 21.03.2018 по делу № А50-29254/2015 Арбитражного суда Пермского края.

Лица, участвующие в деле, о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы извещены надлежащим образом, в том числе публично, путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на сайте Арбитражного суда Уральского округа.

В судебном заседании приняли участие представители:

ФИО1 – ФИО4 (доверенность от 21.12.2017), ФИО5 (доверенность от 08.06.2018), ФИО6 (доверенность от 21.12.2017);

ФИО2 – ФИО4 (доверенность от 20.02.2018), ФИО6 (доверенность от 27.12.2017);

ФИО3 – ФИО7 (доверенность от 01.12.2017);

закрытого акционерного общества «Промлизинг» (далее – общество «Промлизинг») – ФИО8 (доверенность от 01.04.2018), ФИО9 (доверенность от 01.10.2017).

Определением Арбитражного суда Пермского края от 29.02.2016 в отношении ФИО10 (далее – должник) введена процедура реструктуризации долгов гражданина, финансовым управляющим утвержден ФИО11.

Объявление о введении процедуры опубликовано в газете «Коммерсантъ» от 19.03.2016.

Решением арбитражного суда от 31.10.2016 должник признан несостоятельным (банкротом), открыта процедура реализации имущества

гражданина.

Индивидуальный предприниматель ФИО1 16.05.2016 обратилась в арбитражный суд с заявлением о включении в реестр требований кредиторов должника задолженности в сумме 130 000 000 руб. основного долга, 21 181 854 руб. 94 коп. договорных процентов за пользование денежными средствами, 43 680 000 руб. неустойки за нарушение обязательств по возврату денежных средств (с учетом уточнений, принятых судом в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Кроме того, с заявлением о включении требования в реестр требований кредиторов должника 18.05.2016 обратился индивидуальный предприниматель ФИО2, который просил включить в реестр требований кредиторов задолженность в сумме 60 000 000 руб. основного долга, 3 033 642 руб. 43 коп. процентов за пользование денежными средствами (с учетом уточнений, принятых судом в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Финансовый управляющий ФИО12 обратился в арбитражный суд с заявлением о признании недействительным заключенного ФИО2 и ФИО10 договора поручительства от 03.07.2014 в части принятия должником на себя обязательства по обеспечению исполнения обществом с ограниченной ответственностью «Нива» (далее – общество «Нива») заемных обязательств перед ФИО2

Указанные заявления объединены в одно производство для совместного рассмотрения.

К участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, в порядке статьи 51 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации привлечены общество «Нива», ФИО13.

Определением Арбитражного суда Пермского края от 12.09.2016, оставленным без изменения постановлением Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 29.12.2016, заявления предпринимателей ФИО1 и ФИО2 удовлетворены, требования указанных лиц включены в третью очередь реестра требований кредиторов должника, в удовлетворении заявления арбитражного управляющего о признании сделки недействительной отказано.

Постановлением Арбитражного суда Уральского округа от 10.04.2017 определение арбитражного суда первой инстанции от 12.09.2016 и постановление апелляционного суда от 29.12.2016 отменены, дело направлено на новое рассмотрение в Арбитражный суд Пермского края.

При новом рассмотрении в суде первой инстанции к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечено общество с ограниченной ответственностью «Автомобили.Механизмы.Лизинг» (далее – общество «Автомехлизинг»).

Определением Арбитражного суда Пермского края от 28.12.2017 (судья Хайруллина Е.Ф.) заявления предпринимателей ФИО1 и

Езекяна Ж.Г. удовлетворены, требования указанных лиц включены в третью очередь реестра требований кредиторов Маева А.Е., в удовлетворении заявления арбитражного управляющего о признании сделки недействительной отказано.

Постановлением Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 21.03.2018 (судьи Мартемьянов В.И., Романов В.А., Данилова И.П.) определение суда первой инстанции от 28.12.2017 отменено, договор поручительства от 03.07.2014, заключенный между предпринимателем ФИО2 и ФИО10, ФИО13 в части принятия ФИО10 обязательств по обеспечению исполнения обществом «Нива» заемных обязательств перед предпринимателем ФИО2 признан недействительным; в удовлетворении требований предпринимателей ФИО2 и ФИО1 о включении в реестр требований кредиторов должника отказано.

Не согласившись с постановлением апелляционного суда от 21.03.2018, ФИО1, ФИО2, ФИО3 обратились в суд округа с кассационными жалобами, в которых просят обжалуемый судебный акт отменить, ссылаясь на нарушение судом норм материального и процессуального права.

ФИО3 в качестве оснований для отмены постановления апелляционного суда ссылается на то, что не была привлечена к участию в обособленном споре, в то время как обжалуемый судебный акт содержит выводы относительно ее правоотношений с должником. Так, заявитель кассационной жалобы выражает несогласие с выводами апелляционного суда относительно того, что ФИО3 входит в одну группу лиц с должником; считает, что постановление суда апелляционной инстанции, в котором содержатся выводы о транзитном характере перечислений денежных средств с целью создания искусственной задолженности, вступает в противоречие с ранее вынесенным судебным актом о включении требования ФИО3 в реестр требований кредиторов должника.

В кассационной жалобе предприниматели ФИО2 и ФИО1 указывают, что основания для признания договора поручительства от 03.07.2014 недействительным отсутствовали; реальность заключенных договоров займа, в обеспечение которых ФИО10 предоставлено поручительство за общество «Нива», подтверждена материалами дела; ФИО10 не являлся руководителем общества с ограниченной ответственностью общества «Автомехлизинг», в связи с чем, вывод апелляционного суда об аффилированности указанных лиц не соответствует материалам дела; не соответствует фактическим обстоятельства дела и вывод суда апелляционной инстанции о том, что путем транзитных операций через цепочку аффилированных лиц денежные средства были возвращены ФИО1, в действительности, обязательства по возврату займов ФИО1 общество «Автомехлизинг» не исполнило. Заявители указывают на необоснованность вывода суда апелляционной инстанции о том, что общество «Автомехлизинг» не уплачивало проценты за пользование

заемными средствами, из представленных в дело выписок об операциях по счету видно, что соответствующие платежи производились. Семнадцатый арбитражный апелляционный суд сделал вывод о том, что договор перевода долга являлся для общества «Нива» крупной сделкой, совершение которой не было одобрено общим собранием участников, вместе с тем, как отмечают заявители, по данному основанию сделка не была оспорена, кроме того, при сравнении цены сделки с величиной активов общества «Нива» видно, что сумма принятых обязательств не превышает установленный законом порог крупных сделок. По мнению Хакимовой С.А., Езекяна Ж.Г., судом нарушены положения части 2 статьи 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации. Суд, сделав ссылку на установленные в рамках другого дела обстоятельства недостаточности у общества «Нива» денежных средств для исполнения принятых на себя обязательств по договору перевода долга, не учел, что участвующие в настоящем деле лица в рассмотрении иного спора участия не принимали, для них указанные обстоятельства не являются преюдициальными. Кроме того, вывод об отсутствии у общества «Нива» денежных средств сделан в рамках данного дела применительно к 2012 и 2014 годам, в то время как договоры перевода долга заключены 31.03.2013; отношения между обществом «Нива» и обществом «Автомехлизинг» предметом рассмотрения суда по тому делу не являлись. Также апелляционным судом нарушены нормы процессуального права в части оценки доказательств – нотариально заверенного заявления бывшего директора общества «Нива» Жбанова А.А.: заявляя о неподписании договоров займа, указанное лицо свою подпись в порядке статьи 82 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не оспорило; факт осуществления платежей по договорам займа подтверждается материалами дела; задолженность общества «Нива» перед Езекяном Ж.Г. отражена в бухгалтерском балансе общества.

Общество «Нива» в отзыве на кассационные жалобы соглашается с доводами заявителей, полагает, что имеются основания для отмены обжалуемого судебного акта.

Общество «Промлизинг» в лице конкурсного управляющего ФИО15 в отзыве на кассационные жалобы просит обжалуемое постановление апелляционного суда оставить без изменения, кассационные жалобы – без удовлетворения.

Законность обжалуемого судебного акта проверена арбитражным судом кассационной инстанции в порядке, предусмотренном статьями 284, 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Как следует из материалов дела и установлено судами, 30.06.2014 ФИО16 (займодавец) и общество «Нива» (заемщик) заключили договор займа № 1, в соответствии с условиями которого займодавец передает заемщику денежные средства в размере 130 000 000 руб. на срок до 30.03.2015, а заемщик обязуется возвратить данную сумму в указанный срок и уплатить проценты за пользование займом в размере 17% годовых.

Предоставление займа в сумме 130 000 000 руб. оформлено платежными поручениями от 09.07.2014 № 3 и № 4, от 10.07.2014 № 5, от 11.07.2014 № 7.

Кроме того, 30.06.2014 Езекян Ж.К. (займодавец) и общество «Нива» (заемщик) также заключили договор займа № 2, в соответствии с которым займодавец передает заемщику денежные средства в сумме 60 000 000 руб. на срок до 28.11.2018, а заемщик обязуется возвратить данную сумму в указанный срок и уплатить проценты за пользование займом в размере 18% годовых.

Предоставление займа в сумме 60 000 000 руб. оформлено платежными поручениями от 14.07.2014 № 8 и № 9.

В обеспечение исполнения обязательств заемщика по названным договорам займа между ФИО16 (кредитор), ФИО10 и ФИО13 (поручители) заключен договор поручительства от 03.07.2014, по условиям которого поручители обязались отвечать перед кредитором в полном объеме за исполнение обществом «Нива» всех обязательств по договорам займа.

По договору цессии от 16.03.2015 ФИО2 уступил ФИО1 право (требование) к обществу «Нива» по взысканию денежных средств по договору займа от 30.06.2014 № 1 в сумме 130 000 000 руб. и уплаты процентов.

Согласно пункту 2.1 договора от 16.03.2015 уступка является возмездной, ее цена составляет 130 000 000 руб.

В силу пункта 2.2 договора цессионарий обязуется оплатить приобретаемое право требования в течение 3 рабочих дней с момента заключения договора, при этом право требования переходит к цессионарию в момент заключения договора.

Между ФИО1 и ФИО2 16.03.2015 подписан акт взаимозачета на сумму 130 000 000 руб.

Общество «Нива» уведомлено о состоявшейся уступке 22.06.2015.

Определением Арбитражного суда Пермского края от 18.12.2015 по заявлению акционерного общества коммерческий банк «ГЛОБЭКС» (далее – банк «ГЛОБЭКС») возбуждено дело о признании гражданина ФИО10 несостоятельным (банкротом).

Определением арбитражного суда от 29.02.2016 в отношении ФИО10 введена процедура реструктуризации долгов.

В реестр требований кредиторов должника включены требования кредиторов на общую сумму 684 599 857 руб. 98 коп.

ФИО1 и ФИО2, ссылаясь на неисполнение обществом «Нива» обязательств по возврату заемных средств, обратились в арбитражный суд с заявлениями о включении задолженности в реестр требований кредиторов должника – поручителя по соответствующим обязательствам.

В свою очередь, финансовый управляющий ФИО12, указывая на то, на момент заключения договора поручительства ФИО10 не имел возможности исполнить принятые на себя обязательства, договор заключен при наличии у должника признаков неплатежеспособности и недостаточности имущества в целях причинения вреда кредиторам, лишь с целью увеличения имущественных требований, обратился в арбитражный суд с заявлением о признании данного договора поручительства недействительным по пункту 2 статьи 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности

(банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве), а также в силу статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В ходе рассмотрения спора, возражая против включения требований ФИО1 и ФИО2 в реестр требований кредиторов должника, финансовый управляющий и банк «ГЛОБЭКС» приводили доводы о том, что у ФИО2 не имелось финансовой возможности выдать займы обществу «Нива» в общей сумме 190 000 000 руб., указывали на отсутствие в деле доказательств того, каким именно образом обществом «Нива» распорядилось заемными средствами, ссылались также на то, что при перечислении денежных средств имели место транзитные операции, совершенные с целью создания искусственной задолженности: ФИО1 перечислены денежные средства ФИО2, последним за счет этих средств предоставлены займы обществу «Нива», которое возвратило денежные средства ФИО1

Разрешая спор, удовлетворяя требования кредиторов и отказывая в удовлетворении заявления финансового управляющего о признании договора поручительства недействительным, суды первой и апелляционной инстанции при первоначальном рассмотрении дела данным доводам оценку не дали, обстоятельства, на которые ссылались финансовый управляющий и банк «ГЛОБЭКС», не исследовали, что послужило основанием для отмены судебных актов и направления дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении дела, удовлетворяя заявления ФИО1 и ФИО2 о включении их требований в реестр требований кредиторов должника и отказывая в удовлетворении заявления финансового управляющего об оспаривании сделки, суд первой инстанции исходил из доказанности возникновения у общества «Нива» заемных обязательств по договорам займа, заключенным с ФИО2, отсутствия оснований считать договор поручительства сделкой, совершенной с целью причинения вреда кредиторам или при злоупотреблении правом. Суд посчитал недоказанным факт транзитного движения денежных средств; исследовав представленные в дело доказательства, суд пришел к выводу о том, что в результате состоявшихся операций произошло погашение задолженности общества «Нива» перед ФИО1 по ранее выданным займам 2013 года и одновременно возникновение обязательств данного общества перед ФИО2 по займам 2014 года; предоставление ФИО10 поручительства по обязательствам контролируемых им лиц являлось для него обычной практикой.

Апелляционный суд, пересмотрев дело, с выводами суда первой инстанции не согласился. Признавая договор поручительства от 03.07.2014 недействительной сделкой и отказывая в удовлетворении заявлений предпринимателей ФИО2 и ФИО1 о включении требований в реестр требований кредиторов ФИО10, суд апелляционной инстанции руководствовался положениями законодательства о банкротстве, сложившейся судебной практикой и исходил из того, что перечисления по договорам займа, в обеспечение исполнения которых заключен договор поручительства с ФИО10, носили транзитный характер, поскольку в результате их совершения денежные средства возвращены ФИО1 через цепочку

взаиомозависимых лиц, на момент заключения спорного договора поручительства для разумного и добросовестного участника экономического оборота была очевидной затруднительность исполнения принятого должником на себя обязательства, экономическая необходимость и целесообразность заключения как договоров займа, так и договора поручительства в полной мере не раскрыта.

Суд округа, рассмотрев кассационные жалобы, пришел к выводу об отсутствии оснований для отмены постановления суда апелляционной инстанции в силу следующего.

В данном случае, заявлениям предпринимателей ФИО2 и ФИО1 о включении в реестр требований кредиторов ФИО10 задолженности перед указанными лицами финансовым управляющим противопоставлено заявление о недействительности сделки, на основании которой возникли обязательства должника.

При проверке обоснованности требования кредитора арбитражный суд оценивает доказательства возникновения задолженности в соответствии с материально-правовыми нормами, регулирующими неисполненные должником обязательства, по правилам, установленным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации.

Как правило, для подтверждения обстоятельств, подтверждающих позицию заявителя, достаточно совокупности доказательств (документов), обычной для хозяйственных операций, лежащих в основе спора. Однако в условиях банкротства должника и конкуренции его кредиторов интересы должника-банкрота и одного либо нескольких кредиторов в судебном споре могут совпадать в ущерб интересам прочих кредиторов.

Учитывая специфику дел о банкротстве, в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 13.05.2014 № 1446/14 изложен подход о справедливом распределении судом бремени доказывания, которое должно быть реализуемым. Из данного подхода следует, что возражающему лицу достаточно представить суду доказательства prima facie, подтвердив существенность сомнений в наличии долга, при этом на другую сторону, настаивающую на наличии долга, возлагается бремя опровержения этих сомнений, в чем не должно возникнуть затруднений, поскольку именно сторона должна обладать всеми доказательствами своих правоотношений с несостоятельным должником.

Из определения Верховного Суда Российской Федерации от 26.02.2016 № 309-ЭС15-13978 также следует, что бремя доказывания тех или иных фактов должно возлагаться на ту сторону спора, которая имеет для этого объективные возможности и, исходя из особенностей рассматриваемых правоотношений, обязана представлять соответствующие доказательства в обоснование своих требований и возражений.

Из материалов дела следует, что финансовый управляющий заявил о недействительности заключенного ФИО2 и ФИО10 договора поручительства, ссылался на сомнительный характер сделок, в обеспечение исполнения которых представлено поручительство, в том числе договоров

займа, перевода долга, уступки права (требования), экономическая целесообразность которых отсутствовала, следовательно, на стороне кредиторов, предъявивших должнику требования, возникла обязанность соответствующие обстоятельства опровергнуть.

В пункте 4 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» разъяснено, что наличие в Законе о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок, предусмотренных статьями 61.2 и 61.3 само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации), в том числе при рассмотрении требования, основанного на такой сделке.

Исходя из недопустимости злоупотребления гражданскими правами (пункт 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации) и необходимости защиты при банкротстве прав и законных интересов кредиторов, по требованию арбитражного управляющего или кредитора может быть признана недействительной совершенная до или после возбуждения дела о банкротстве сделка должника, направленная на нарушение прав и законных интересов кредиторов (пункт 10 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.04.2009 № 32 «О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом «О несостоятельности (банкротстве)»).

Под злоупотреблением правом понимается умышленное поведение управомоченного лица по осуществлению принадлежащего ему гражданского права, сопряженное с нарушением установленных в статье 10 Гражданского кодекса Российской Федерации пределов осуществления гражданских прав, причиняющее вред третьим лицам или создающее условия для наступления вреда. При этом с учетом разъяснений, содержащихся в названном постановлении, обязательным признаком сделки для целей квалификации ее как ничтожной в соответствии с пунктом 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации является направленность такой сделки на нарушение прав и законных интересов кредиторов.

Указанная норма закрепляет принцип недопустимости (недозволенности) злоупотребления правом и определяет общие границы (пределы) гражданских прав и обязанностей. Суть этого принципа заключается в том, что каждый субъект гражданских правоотношений волен свободно осуществлять права в своих интересах, но не должен при этом нарушать права и интересы других лиц. Действия в пределах предоставленных прав, но причиняющие вред другим лицам, являются в силу данного принципа недозволенными (неправомерными) и признаются злоупотреблением правом.

Согласно правовой позиции, изложенной в определениях Верховного Суда Российской Федерации от 28.05.2018 № 301-ЭС17-22652 (1, 2), наличие корпоративных либо иных связей между поручителем (залогодателем) и должником объясняет мотивы совершения обеспечительных сделок

(постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 11.02.2014 № 14510/13). Получение поручительства от компании, входящей в одну группу лиц с заемщиком, с точки зрения нормального гражданского оборота, является стандартной практикой и потому указанное обстоятельство само по себе не свидетельствует о наличии признаков неразумности или недобросовестности в поведении кредитора даже в ситуации, когда поручитель испытывает финансовые сложности (определение Верховного Суда Российской Федерации от 15.06.2016 № 308-ЭС16-1475). Предполагается, что при кредитовании одного из участников группы лиц, в конечном счете, выгоду в том или ином виде должны получить все ее члены, так как в совокупности имущественная база данной группы прирастает.

Для констатации сомнительности поручительства должны быть приведены достаточно веские аргументы, свидетельствующие о значительном отклонении поведения займодавца от стандартов разумного и добросовестного осуществления гражданских прав, то есть фактически о злоупотреблении данным займодавцем своими правами во вред иным участникам оборота, в частности, остальным кредиторам должника (пункт 4 статьи 1 и пункт 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации).

К их числу могут быть отнесены, в частности, следующие: участие кредитора в операциях по неправомерному выводу активов; получение кредитором безосновательного контроля над ходом дела о несостоятельности; реализация договоренностей между займодавцем и поручителем (залогодателем), направленных на причинение вреда иным кредиторам, лишение их части того, на что они справедливо рассчитывали (в том числе, не имеющее разумного экономического обоснования принятие новых обеспечительных обязательств по уже просроченным основным обязательствам в объеме, превышающем совокупные активы поручителя, при наличии у последнего неисполненных обязательств перед собственными кредиторами), и т.п. (определение Верховного Суда Российской Федерации от 28.12.2015 № 308-ЭС15-1607).

Если заем является внутригрупповым, денежные средства остаются под контролем группы лиц, в силу чего, с точки зрения нормального гражданского оборота, отсутствует необходимость использовать механизмы, позволяющие дополнительно гарантировать возврат финансирования. Поэтому в условиях аффилированности займодавца и поручителя между собою, на данных лиц в деле о банкротстве возлагается обязанность раскрыть разумные экономические мотивы совершения обеспечительной сделки, в том числе выдачи поручительства. В обратном случае следует исходить из того, что выбор подобной структуры внутригрупповых юридических связей позволяет создать подконтрольную фиктивную кредиторскую задолженность для последующего уменьшения процента требований независимых кредиторов при банкротстве каждого участника группы лиц (определение Верховного Суда Российской Федерации от 26.05.2017 № 306-ЭС16-20056 (6)).

Если «дружественный» кредитор не подтверждает целесообразность заключения обеспечительной сделки, его действия по подаче заявления

о включении требований в реестр могут быть квалифицированы как совершенные исключительно с противоправной целью уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов (статья 10 Гражданского кодекса Российской Федерации). При этом наличие в действиях сторон злоупотребления правом уже само по себе достаточно для отказа во включении требований заявителя в реестр.

Судом применительно к заявленным финансовым управляющим и возражающим кредитором доводам установлено, что на дату заключения договора поручительства с ФИО2 ФИО10 уже являлся поручителем по обязательствам на сумму более 500 млн руб., в частности перед такими кредиторами как ФИО3 – на основании договора поручительства от 24.04.2013, заключенного в обеспечение исполнения обязательств общества «Нива» по договору перевода долга от 31.03.2013, по которому данное общество приняло на себя обязательства общества «Промлизинг» по договорам займа, заключенным с ФИО3 в 2008, 2009, 2012 годах, в общей сумме 220 млн руб.; ФИО2 – на основании договора поручительства от 01.07.2013, заключенного в обеспечение исполнения обязательств общества «Нива» по договору займа от 27.06.2013 № 19 на сумму 63 млн руб.; банк «ГЛОБЭКС» – на основании договора поручительства от 01.11.2013 № 6-77-ДП/13, заключенного в обеспечение исполнения обязательств общества «Промлизинг» по договору об открытии кредитной линии от 01.11.2013 № 6-77-НКЛ/13 на сумму 250 млн руб. основного долга.

При этом после принятия на себя указанных обеспечительных обязательств ФИО10 в период с 14.07.2014 по 01.08.2014 принял меры по отчуждению всего принадлежащего ему недвижимого имущества в пользу родственников – заключил договоры дарения, купли-продажи, в соответствии с которыми к заинтересованным по отношению к должнику лицам перешло право собственности на помещения автостоянки, садовый дом, гараж, баню, жилой дом, четырехкомнатную квартиру общей площадью 224,6 кв. м, двухкомнатную квартиру общей площадью 45,9 кв. м, однокомнатные квартиры, кроме того, – заключил брачный договор, согласно которому супруге должника переданы доли в уставных капиталах обществ с ограниченной ответственностью.

В нарушение требований части 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации ФИО2 и ФИО1 доводы финансового управляющего и банка «ГЛОБЭКС» о том, что в такой ситуации действия сторон по заключению договора поручительства являются злоупотреблением правом, осуществляемым во вред кредиторам должника, не опровергли, сомнения относительно реального характера поручительства не устранили, экономическую целесообразность данной обеспечительной сделки при вышеуказанных фактических обстоятельствах ее совершения не обосновали, добросовестность и разумность своего поведения не доказали.

Помимо этого суд апелляционной инстанции на основании анализа и оценки представленных в дело доказательств пришел к выводу об

обоснованности заявленных финансовым управляющим доводов о транзитном характере операций, совершенных участниками спорных правоотношений, не согласившись с судом первой инстанции в том, что соответствующее обстоятельство не доказано лицом, оспаривающим сделку.

Как следует из разъяснений, содержащихся в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 25.05.2010 № 677/10 транзитное движение денежных средств, оформленное договорами займа, может представлять собой сделку, совершенную лишь для вида, либо для прикрытия другой сделки без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, с целью введения в заблуждение окружающих относительно характера возникших между сторонами правоотношений. Таким образом, оформленное договорами займа транзитное перечисление денежных средств в случае, если оно не связано с реальным несением кредитором расходов (например, при получении кредитором переданных в заем денежных средств по договорам займа при отсутствии доказательств исполнения обязанности по возврату займа), может свидетельствовать о формальном характере перечислений, имеющих своей исключительной целью установление доминирующего контроля над процедурой несостоятельности (банкротства).

В силу статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

Апелляционным судом установлено, что общества «Автомехлизинг» и «Нива» на дату возникновения спорных отношений являлись аффилированными лицами, поскольку ФИО10 в обществе «Автомехлизинг» был директором и одновременно через подконтрольное ему общество с ограниченной ответственностью «Агроконсалтинг-Прикамье» владел долей в уставном капитале общества «Нива».

По договорам займа от 15.01.2013 общество «Автомехлизинг» на основании платежных поручений, оформленных 17.01.2013 и 18.01.2013, получило от ФИО1 денежные средства в сумме 195 млн руб.

В те же даты (17.01.2013 и 18.01.2013) общество «Автомехлизинг» полученную сумму перечислило ФИО3 с указанием в назначении платежа на погашение займов.

Исполнение обществом «Нива» обязательств по данным договорам было обеспечено поручительством ФИО10

Общество «Нива» исполнило обязательства перед ФИО1 в июле 2014 года, перечислив ей денежные средства в сумме 190 млн руб. за счет денежных средств, полученных обществом «Нива» от ФИО2 по договорам займа от 30.06.2014, в обеспечение исполнения которых и был заключен оспариваемый в рамках настоящего дела договор поручительства

от 03.07.2014. Езекян Ж.Г. в свою очередь денежные средства, предоставленные в заем обществу «Нива», за счет которых оно рассчиталось по обязательствам с Хакимовой С.А., получил от самой Хакимовой С.А. по договору займа от 04.07.2017.

Учитывая изложенные обстоятельства, а также разъяснения Верховного Суда Российской Федерации о том, что доказывание в деле о банкротстве факта общности экономических интересов допустимо не только через подтверждение аффилированности юридической, но и фактической (о наличии такого рода аффилированности может свидетельствовать поведение лиц в хозяйственном обороте, в частности, заключение между собой сделок и последующее их исполнение на условиях, недоступных обычным (независимым) участникам рынка), приняв во внимание отсутствие безусловных доказательств финансовой возможности общества «Нива» погасить принятые на себя в связи с переводом долга в марте 2013 года обязательства общества «Автомехлизинг», осуществление им соответствующего исполнения за счет заемных средств, полученных от ФИО2, который сам денежными средствами в достаточном размере не обладал, а получил их от ФИО1, при условии, что ранее указанные лица не были связаны договорными отношениями и не осуществляли деятельность по выдаче займов иным лицам, кроме подконтрольных ФИО10, апелляционный суд пришел к обоснованному выводу о том, что все вышеназванные правоотношения, финансовые операции и обстоятельства в целом свидетельствуют о том, что указанные лица (стороны сделок) являются фактически одной группой лиц.

Сложившейся судебной практикой, основанной на правовых позициях Верховного Суда Российской Федерации (определения Верховного Суда Российской Федерации от 15.09.2016 № 308-ЭС16-7060, от 30.03.2017 № 306-ЭС16-17647(1), от 30.03.2017 № 306-ЭС16-17647(7), от 26.05.2017 № 306-ЭС16-20056 (6)) выработаны критерии распределения бремени доказывания в рамках дела о банкротстве для лиц, входящих в одну группу лиц: при представлении доказательств общности экономических интересов (аффилированности) должника с участником процесса (в частности, с лицом, заявившем о включении требований в реестр, либо с ответчиком по требованию о признании сделки недействительной) и заявлении возражений относительно наличия и размера задолженности должника перед аффилированным кредитором, – на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего обстоятельства. В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы совершения сделки либо мотивы поведения в процессе исполнения уже заключенного соглашения.

Данный подход обусловлен тем, что группа лиц по общему правилу предполагает интеграцию входящих в нее звеньев не только через общую управленческую политику, наличие общей стратегии, но также через объединение финансовых ресурсов и капиталов. В такой ситуации стороннее лицо ограничено в сборе доказательств по вопросу за счет средств какого конкретно лица, входящего в группу лиц, фактически сделан тот или иной

платеж, предоставлено либо погашено обязательство, в то время как аффилированным кредиторам не составит труда раскрыть порядок экономического взаимодействия внутри группы, доказать финансовую самостоятельность того или иного субъекта группы.

В тоже время, как уже было указано, ФИО1 и ФИО2 порядок взаимодействия между участниками сделок в полной мере не раскрыт, финансовая самостоятельность участвующих в сделках лиц не доказана, экономическая целесообразность совершения сделок не обоснована.

Руководствуясь вышеназванными правовыми нормами и соответствующими разъяснениями, исследовав и оценив относимость, допустимость, достоверность каждого из представленных в материалы дела доказательств в отдельности, а также достаточность и взаимную связь данных доказательств в их совокупности, исходя из конкретных обстоятельств дела, приняв во внимание совершение всех взаимосвязанных сделок при отсутствии экономически целесообразных мотивов как для общества «Нива» (принятие долга от общества «Автомехлизинг», заключение договора займа под высокий процент, наращивание обязательств при высоком риске дефолта, отсутствие доказательств расходования займа на хозяйственную деятельность), так и для ФИО10, который отчуждал собственные ликвидные активы при одновременном увеличении принятых на себя обеспечительных обязательств, апелляционный суд пришел к выводу, что договоры займа, в обеспечение которого предоставлено поручительство ФИО10, совершены с целью, не соответствующей добросовестной предпринимательской деятельности, в связи с чем правомерно признал договор поручительства ничтожной сделкой и в удовлетворении заявлений ФИО1 и ФИО2 о включении в реестр требований кредиторов ФИО10 задолженности, возникшей в связи с заключением данного договора, отказал.

Довод кассационной жалобы ФИО3 о том, что она не была привлечена к участию в обособленном споре, в то время как обжалуемый судебный акт содержит выводы относительно ее правоотношений с должником, подлежит отклонению в силу следующего.

Определением Арбитражного суда Пермского края от 12.09.2016 требования ФИО3 включены в реестр требований кредиторов ФИО10, следовательно, заявитель является лицом, участвующим в деле (конкурсный кредитор), и вправе был принять участие в обособленном споре. Сведения о рассмотрении дела своевременно публиковались в Картотеке арбитражных дел в сети Интернет.

Ссылка предпринимателей ФИО16 и ФИО1 в кассационной жалобе на недоказанность того обстоятельства, что ФИО10 являлся директором общества «Автомехлизинг», подлежит отклонению, поскольку на соответствующее обстоятельство ссылался в ходе рассмотрения спора конкурсный управляющий обществом «Автомехлизинг», а иные лица данное обстоятельство не опровергали, кроме того, из размещенных в Картотеке арбитражных дел судебных актов по делу о банкротстве общества «Автомехлизинг» видно, что конкурсным управляющим оспариваются сделки

должника, совершенные от имени последнего Маевым А.Е. как директором.

Довод заявителей относительно недоказанности аффилированности ФИО1 и ФИО2 с ФИО10 и группой его компаний также подлежит отклонению. Как уже было указано, критерием определения фактической аффилированности может служить оценка поведения лиц в хозяйственном обороте, в частности, заключение между собой сделок и последующее их исполнение на условиях, недоступных обычным (независимым) участникам рынка, что и было установлено в рамках настоящего обособленного спора.

Иные доводы заявителей, изложенные в кассационных жалобах, судом округа отклоняются, поскольку не свидетельствуют о нарушении апелляционным судом норм права и сводятся лишь к переоценке установленных по делу обстоятельств. Суд округа полагает, что все обстоятельства, имеющие существенное значение для дела, апелляционным судом установлены, все доказательства исследованы и оценены в соответствии с требованиями статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации. Оснований для переоценки доказательств и сделанных на их основании выводов у суда округа не имеется (статья 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Нарушений норм материального или процессуального права, являющихся основанием для отмены судебного акта (статья 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), судом кассационной инстанции не установлено.

С учетом изложенного, обжалуемое постановление суда апелляционной инстанции подлежит оставлению без изменения, кассационные жалобы – без удовлетворения.

Руководствуясь статьями 286, 287, 289, 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

П О С Т А Н О В И Л:

постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 21.03.2018 по делу № А50-29254/2015 Арбитражного суда Пермского края оставить без изменения, кассационные жалобы ФИО1, ФИО2, ФИО3 – без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном ст. 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий Г.М. Столяренко

Судьи Ю.А. Оденцова

Н.В. Шершон