Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в судебном заседании кассационную жалобу ФИО1 на определение Арбитражного суда Пермского края от 09.09.2020 по делу № А50-4560/2019 и постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 07.12.2020 по тому же делу.

Лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещены о времени и месте судебного разбирательства, в том числе публично, путем размещения информации на сайте Арбитражного суда Уральского округа.

В судебном заседании с использованием системы онлайн-заседания приняли участие:

финансовый управляющий ФИО2 (паспорт); представитель ФИО1 – ФИО3 (доверенность

от 14.08.2018, паспорт);

представитель ФИО4 – ФИО5 (доверенность от 07.08.2020, паспорт).

Решением Арбитражного суда Пермского края от 12.04.2019

ФИО1 признана банкротом, введена процедура реализации её имущества, финансовым управляющим утверждена ФИО2

Финансовый управляющий ФИО2 обратилась в арбитражный суд с ходатайством о завершении процедуры реализации имущества.

Определением Арбитражного суда Пермского края от 09.09.2020 процедура реализации имущества завершена, ФИО1 освобождена от дальнейшего исполнения требований кредиторов, за исключением обязательств перед кредитором ФИО4, установленных определением арбитражного суда от 26.06.2019 по делу № А50-4560/2019.

Постановлением Семнадцатого арбитражного апелляционного суда
от 07.12.2020 определение суда первой инстанции оставлено без изменения.

В кассационной жалобе Салихова С.Ю. просит указанные судебные акты отменить в части неприменения в отношении нее правил об освобождении

от исполнения обязательств перед кредитором ФИО4, направить дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Согласно позиции ФИО1 факт закрытия ИП никак не повлиял на права кредитора ФИО4, так как должник закрыл ИП и открыл хозяйственное общество в январе 2015 года, тогда как ФИО4 приобрел права требования к ФИО1 в июне 2015 года, более того, после закрытия ИП при действующем ООО, должник исполнял обязательства перед первоначальным кредитором Сбербанком, соответственно, вывод судов о том, что перевод бизнеса должника в хозяйственное общество позволил избежать возможности обращения взыскания ФИО4 на активы, используемые в предпринимательской деятельности должника, не состоятелен. Как указывает кассатор, судами не установлено наличие активов в предпринимательской деятельности, которые могли быть использованы в деятельности созданного должником общества, таких доказательств материалы дела не содержат, также не установлено наличие дохода у созданного общества, его размер, который должник мог направить на погашение задолженности перед кредитором ФИО4; не дана оценка тому, что деятельность должника осуществлялась по принципу «товар под реализацию»; более того, суды не учли, что директор общества не вправе получать из выручки организации денежные средства, поступившие за проданные товары, на личные нужды, в том числе на погашение кредитных обязательств. Как обращает внимание кассатор, из выписки по расчетному счету общества «Детство» следует, что должник осуществлял расходы, связанные непосредственно с ведением деятельности, каких-либо иных расходов, свидетельствующих о выводе средств на личные нужды должника, судами не установлено и из данной выписки не следует, доходы общества были равны его расходам, а получение должником заработной платы в размере прожиточного минимума является доказательством того, что должник не мог исполнять обязательства перед кредитором ФИО4

Относительно выводов судов о неисполнении должником постановления судебного пристава-исполнителя от 11.01.2019 ФИО1 отмечает, что не могла исполнить решение, так как общество осуществляло деятельность до середины 2018 года, заработная плата ФИО1 в 2019 году не начислялась, а за период с января по июнь 2018 год доход должника составил 30 000 руб. По мнению заявителя жалобы, судами также неправомерно не принято во внимание то, что частично задолженность перед кредитором погашалась супругом ФИО6 за счет общего бюджета семьи и что долг перед ФИО4 является общим. Кассатор ссылается также на отсутствие в материалах дела доказательств исполнения обязательств перед другими кредиторами. Кроме того, податель жалобы указывает, что суды не учли, что управляющим ни признаков преднамеренного банкротства

ФИО1, ни сокрытия ею имущества, ни совершения ею противозаконных сделок не выявлены, противоправность действий должника

ни при возникновении обязательства, ни при их исполнении не установлена. Салихова С.Ю. является пенсионером по старости (57 лет), её пенсия представляет собой единственный источник дохода, в случае неприменения правил об освобождении её от дальнейшего исполнения обязательств должник дополнительно к прежним непосильным долгам приобретет новые долги в виде задолженности за коммунальные услуги и налоги, в связи с чем не будет достигнута социально-реабилитационная функция процедуры банкротства.

В отзыве на кассационную жалобу финансовый управляющий поддерживает доводы должника, изложенные в кассационной жалобе, просит отменить обжалуемые судебные акты.

Дополнения к кассационной жалобе, представленные должником, письменные пояснения кредитора ФИО4 судом округа не принимаются и к материалам кассационного производства не приобщаются, поскольку в нарушение Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации доказательств их направления или вручения лицам, участвующим в деле, не представлено.

Определением Арбитражного суда Уральского округа от 17.02.2021 рассмотрение кассационной жалобы отложено на 10.03.2021.

Судебные акты в части завершения процедуры реализации имущества должника не обжалуются и судом округа не пересматриваются. Предметом кассационного обжалования является вопрос о неприменении к должнику правила об освобождении гражданина от дальнейшего исполнения требований кредитора ФИО4

Законность обжалуемых судебных актов проверена арбитражным судом кассационной инстанции в порядке, предусмотренном статьями 284, 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Как следует из материалов дела, с ФИО1 и ФИО6 солидарно в пользу Банка подлежит взысканию:

- по решению Мотовилихинского районного суда г. Перми от 04.12.2014 по делу № 2-4159/2014 – 307 076 руб. 07 коп. задолженности по кредитному договору <***>, в том числе 277 776 руб. остаток ссудной задолженности, 16 743 руб. 40 коп. проценты за пользование кредитом,

- по решению Мотовилихинского районного суда г. Перми от 01.12.2014 по делу № 2-4181/2014 – 775 293 руб. 90 коп. задолженности по кредитному договору <***>, а также 10 952 руб. 94 коп. в счет возмещения расходов по уплате госпошлины (по 5 476 руб. 47 коп. с каждого из ответчиков).

Права требования по указанным кредитным договорам уступлены Сбербанком (цедент) ФИО4 (цессионарий) по договору уступки прав (требований) от 05.06.2015 № 08062015/1, по которому цессионарий приобрел права требования задолженности по названным кредитным договорам <***> и <***>.

В связи с возбуждением 22.02.2019 по заявлению Салиховой С.Ю. дела о ее банкротстве требования Нахабина В.Ю., происходящие из указанных выше кредитных договоров включены определением арбитражного суда

от 26.06.2019 в реестр требований кредиторов ФИО1 в размере 935 403 руб. 94 коп. основного долга, 649 733 руб. 28 коп. процентов по кредиту, 8 611 руб. 85 коп. расходов по уплате госпошлины, а также

При этом всего в третью очередь реестра требований кредиторов ФИО1 включены требования четырех кредиторов на общую сумму 3 998 390 руб. 10 коп.; требования, учитываемые за реестром, -

Средства конкурсной массы направлены на выплату ФИО1 прожиточного минимума (120 897 руб.), текущие расходы, связанные с осуществлением процедуры банкротства (32 219 руб. 43 коп.) и частичное погашение требований кредиторов третьей очереди (19 219 руб. 04 коп.).

В связи с этим требования кредиторов, включенные в реестр должника, удовлетворены в размере 0,48% от их общего размера.

Сделок должника, подлежащих оспариванию, финансовым управляющим не выявлено, сделки должника в судебном порядке не оспаривались.

Суд первой инстанции, проанализировав представленные в материалы дела документы, придя к выводу о том, что все мероприятия процедуры реализации имущества должника финансовым управляющим выполнены, возможностей для расчёта с кредиторами не имеется, основания для дальнейшего продления процедуры отсутствуют, завершил соответствующую процедуру. При этом суд первой инстанции, исходя из недобросовестного поведения должника в данной процедуре банкротства, выразившегося в непринятии мер к исполнению обязательств именно перед кредитором ФИО4, при наличии возможности посчитал возможным не применять в отношении ФИО1 правила об освобождении должника от исполнения обязательств перед кредитором ФИО4

Суд апелляционной инстанции, пересмотрев спор, согласился с выводами суда первой инстанции об отсутствии оснований для применения в отношении ФИО1 правил об освобождении должника от исполнения обязательств перед ФИО4, оставил определение суда в обжалуемой части без изменения.

Проверив законность определения суда первой инстанции и постановления суда апелляционной инстанции в части отказа в применении к ФИО1 правил об освобождении от дальнейшего исполнения обязательств перед ФИО4, суд округа пришел к выводу, что судебные акты подлежат отмене ввиду следующего.

По общему правилу требования кредиторов, не удовлетворенные в ходе процедуры реализации имущества, в том числе и требования, не заявленные кредиторами в процедурах реструктуризации долгов и реализации имущества, признаются погашенными, а должник после завершения расчетов с кредиторами освобождается от их дальнейшего исполнения (пункт 3 статьи 213.28 Закона о банкротстве) с одновременным введением в отношении него ограничений, установленных статьей 213.30 Закона о банкротстве.

Согласно абзацу четвертому пункта 4 статьи 213.28 Закона о банкротстве освобождение гражданина от исполнения обязательств не допускается, в частности, если он злостно уклонился от погашения кредиторской задолженности, что может быть установлено в рамках любого судебного процесса (обособленного спора) по делу о банкротстве должника, а также в иных делах (пункт 45 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 13.10.2015 № 45 «О некоторых вопросах, связанных с введением в действие процедур, применяемых в делах о несостоятельности (банкротстве) граждан»).

Злостное уклонение от погашения задолженности выражается в стойком умышленном нежелании должника исполнять обязательство при наличии возможности. Такое уклонение обычно не ограничивается простым бездействием; как правило, поведение должника активно, он продолжительное время совершает намеренные действия для достижения своей противоправной цели. Злостное уклонение следует отграничивать от непогашения долга вследствие отсутствия возможности, нерационального ведения домашнего хозяйства или стечения жизненных обстоятельств. Признаки злостности уклонения обнаруживаются, помимо прочего, в том, что должник:

- умышленно скрывает свои действительные доходы или имущество, на которые может быть обращено взыскание;

- совершает в отношении этого имущества незаконные действия, в том числе мнимые сделки (статья 170 Гражданского кодекса Российской Федерации), с тем, чтобы не производить расчеты с кредитором;

- изменяет место жительства или имя, не извещая об этом кредитора;

- противодействует судебному приставу-исполнителю или финансовому управляющему в исполнении обязанностей по формированию имущественной массы, подлежащей описи, реализации и направлению на погашение задолженности по обязательству;

- несмотря на требования кредитора о погашении долга ведет явно роскошный образ жизни.

По смыслу абзаца четвертого пункта 4 статьи 213.28 Закона о банкротстве само по себе неудовлетворение требования кредитора, в том числе длительное, не может квалифицироваться как злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности.

Из приведенных норм права и разъяснений следует, что суды могут отказать в списании долга только при наличии признаков недобросовестных действий, в частности злостного уклонения от погашения кредиторской задолженности, при этом такое уклонение характеризуется не пассивным

бездействием (простой неуплатой долга), а активным и осознанным поведением (сокрытием доходов, совершением мнимых сделок и т.д.).

Как следует из разъяснений, изложенных в пункте 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», при наличии обоснованного заявления участвующего в деле лица о недобросовестном поведении должника либо при очевидном для суда отклонении действий должника от добросовестного поведения суд при рассмотрении дела исследует указанные обстоятельства и ставит на обсуждение вопрос о неприменении в отношении должника правил об освобождении от обязательств.

При распределении бремени доказывания по вопросу об установлении наличия либо отсутствия обстоятельств, при которых должник не может быть освобожден от исполнения обязательств, необходимо исходить из презумпции добросовестности и добропорядочности гражданина до тех пор, пока не установлено обратное (пункт 5 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации). Эта презумпция, исходя из своего содержания, влияет на распределение обязанности по доказыванию, вследствие чего кредиторы должны доказать наличие оснований для неосвобождения должника- гражданина от обязательств.

При этом, несмотря на действие указанной выше презумпции, должник вправе представлять свои доказательства, обосновывающие его добросовестное поведение при ведении процедуры банкротства. Кроме того, при определении добросовестности поведения должника суду следует принимать во внимание и причину, в результате которой возникла его неплатежеспособность.

В рассматриваемом случае, те обстоятельства, на которые сослались судебные инстанции, отказывая в применении в отношении ФИО1 правил об освобождении должника от исполнения обязательств перед

ФИО4, не свидетельствуют о злостном уклонении должника
от погашения задолженности перед кредитором.

Выводы судов о недобросовестном поведении должника основаны на факте трансформации индивидуальной предпринимательской деятельности в форму юридического лица и недоказанностью ФИО1 того факта, что в деятельности созданного юридического лица с момента ее начала в качестве оборотных активов не использовались товары, а также иное имущество, ранее используемые в деятельности предпринимателя.

Однако, по общему правилу отрицательные факты не подлежат доказыванию, поскольку доказать можно только то, что имело место в реальной действительности. По мнению суда округа, указывая на недоказанность ФИО1 указанных фактов, суды, по сути, обязали должника подтвердить отрицательный факт, в то время как заявление об отрицательном факте, по общему правилу, перекладывает на другую сторону обязанность по опровержению утверждения заявителя.

ФИО1 в судебных заседаниях неоднократно давались пояснения о том, что для развитие предпринимательской деятельности взяла

кредит в Сбербанке в 2013 году, поручителем выступил супруг Салихов И.Э., осуществляла платежи регулярно; предпринимательская деятельность приносила минимум прибыли, в связи с чем образовались просрочки перед Сбербанком, и после, в связи с необходимостью оптимизации налогообложения принято решение о прекращении индивидуальной предпринимательской деятельности и об открытии общества, никаких остатков товаров, денег и иного имущества на ИП при закрытии не было.

При этом следует отметить, что кредитором достаточных доказательств того, что изменение формы деятельности должника было вызвано исключительно стремлением должника избежать погашения задолженности перед кредитором не представлено, равно как и не представлено доказательств, что данные обстоятельства повлияли на возможность исполнения ФИО1 обязательств перед ним. Также в материалах дела отсутствуют и ФИО4 не предоставлено убедительных и весомых доказательств того, что должником осуществлен перевод каких-либо личных активов в общество и они стали недоступны кредитору для погашения задолженности.

Сами же по себе действия по закрытию ИП и открытию общества не являются злостным уклонением должника от погашения задолженности перед кредитором.

Как установлено судами доход общества за 2017 год составил 2 762 000 руб., за 2018 год – 1 547 000 руб., вместе с тем согласно бухгалтерской отчетности общества «Детство» размер нераспределенной прибыли в 2016 и 2017 годы составил 141 тыс. руб. и 187 тыс. руб. соответственно.

В судебных заседаниях судов первой и апелляционной инстанций ФИО1 давала пояснения относительно распределения полученной обществом прибыли. ФИО1 поясняла, что деятельность велась «под реализацию» и поступления от реализованного товара необходимо было в первую очередь, отправлять поставщику в оплату за взятый под реализацию товар, иначе, деятельность прекратилась бы при первой неоплате за товар, первые платежи за полученный товар стали осуществляться в мае 2015 года, также оплачивались арендные платежи, налоговые обязательства. Должник обращала внимание, что из выписки по расчетному счету общества «Детство» следует, что она осуществляла расходы, связанные непосредственно с ведением деятельности, каких-либо иных расходов, свидетельствующих о выводе средств на личные нужды должника, в частности перевод денежных средств на расчетные счета, снятие денежных средств с расчетного счета общества, из данной выписки не следует. Заработная плата за период деятельности общества с 2016 по 2018 г.г. составляла небольшую сумму и использовалась для минимальных потребностей. В тоже время, находясь в трудном финансовом положении, вместе с супругом осуществляли погашение задолженности по мере возможности за счет общего дохода семьи, всего было оплачено кредитору ФИО4 386 883 руб.

В нарушение положений статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации Нахабиным В.Ю. доводы Салиховой С.Ю. не опровергнуты.

Относительно выводов судов о частичном погашении кредитных обязательств ФИО1 супругом должника - ФИО6, а не самим должником суд округа отмечает, что данное обстоятельство также не свидетельствует о злостном уклонении ФИО1 от погашения задолженности перед кредитором ФИО4, поскольку данная задолженность погашалась супругом ФИО6 за счет общего бюджета семьи; более того, ФИО6 являлся поручителем по кредитному договору между должником и Сбербанком.

Вывод судов о неисполнение должником постановления от 11.01.2019 об обращении взыскания на зарплату ФИО1 в обществе «Детство» противоречит установленным судами факта осуществления фактической деятельности обществом до апреля 2018 года.

В основу решения суда по вопросу о неосвобождении гражданина от обязательств по результатам процедуры реализации имущества гражданина должен быть положен критерий недобросовестности поведения (злостное уклонение) должника по удовлетворению требований кредиторов. Следовательно, в случаях, когда при рассмотрении дела о банкротстве будут установлены признаки преднамеренного или фиктивного банкротства либо иные обстоятельства, свидетельствующие о злоупотреблении должником своими правами и ином заведомо недобросовестном поведении в ущерб кредиторам (принятие на себя заведомо не исполнимых обязательств, предоставление банку заведомо ложных сведений при получении кредита, сокрытие или умышленное уничтожение имущества, вывод активов, неисполнение указаний суда о предоставлении информации и тому подобное), суд, руководствуясь статьей 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, не применяет в отношении данного должника правила об освобождении от исполнения обязательств.

Между тем, из материалов дела не следует, а установленная судами совокупность обстоятельств не свидетельствует, что должник преследовал лишь цель неисполнения денежного обязательства перед кредитором и для достижения указанной цели предпринимал меры по ухудшению своего имущественного состояния, в том числе осуществлял вывод активов, злонамеренно произвел изменение формы своей деятельности.

При этом сам по себе факт неисполнения обязательства, отсутствие у должника имущества, за счет которого могут быть погашены требования кредиторов, не свидетельствует о злостном уклонении должника от погашения задолженности перед кредитором. Принятие на себя непосильных долговых обязательств ввиду необъективной оценки собственных финансовых возможностей и жизненных не может являться основанием для неосвобождения от долгов.

В рассматриваемом случае, анализ финансового состояния должника признаков преднамеренного и фиктивного банкротства не выявил, умышленное

уменьшение имущества и увеличение обязательств управляющим не установлены, сокрытие или уничтожение имущества должника и сообщение им недостоверных сведений не установлено, в ходе процедуры банкротства должник действовал открыто и добросовестно, предоставлял все имеющиеся у него документы и информацию о кредиторах, о составе обязательств, своего имущества и месте его нахождения, иные имеющие отношение к делу о банкротстве сведения, не вводил в заблуждение о своем финансовом состояния и имел намерение погасить долги перед кредиторами при наличии финансовой возможности, и иное Нахабин В.Ю. не доказал, а само по себе неисполнение должником своих обязательств в силу объективных обстоятельств, а также отсутствие у него достаточного имущества, не может служить основанием для отказа в освобождении должника от обязательств.

Примененный судами абзац четвертый пункта 4 статьи 213.28 Закона о банкротстве направлен на недопустимость использования механизма освобождения гражданина от обязательства в случаях, когда при возникновении или исполнении обязательства имело место поведение, не согласующееся с требованиями статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которым при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно, никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

Поведение ФИО1 не расходилось с положениями статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Суды не учли, что основную цель потребительского банкротства - социальная реабилитация добросовестного гражданина, предоставление ему возможности заново выстроить экономические отношения, законно избавившись от необходимости отвечать по старым, непосильным для него обязательствам, чем всегда ущемляются права кредиторов, рассчитывавших на получение причитающегося им в полном объеме.

Учитывая данные обстоятельства, определение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции подлежат отмене в части отказа в применении в отношении должника правил об освобождении от дальнейшего исполнения требований кредитора ФИО4 как принятые с нарушением норм материального права (часть 2 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), остальной части судебные акты подлежат оставлению без изменения.

Согласно пункту 2 части 1 статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации суд кассационной инстанции по результатам рассмотрения кассационной жалобы отменить или изменить решение суда первой инстанции и (или) постановление суда апелляционной инстанции полностью или в части и, не передавая дело на новое рассмотрение, принять новый судебный акт, если фактические обстоятельства, имеющие значение для дела, установлены арбитражным судом первой и апелляционной инстанций на основании полного и всестороннего исследования имеющихся в деле

доказательств, но этим судом неправильно применена норма права либо законность решения, постановления арбитражного суда первой и апелляционной инстанций повторно проверяется арбитражным судом кассационной инстанции при отсутствии оснований, предусмотренных пунктом 3 части 1 названной статьи.

В связи с изложенным, руководствуясь положениями действующего законодательства, суд кассационной инстанции считает возможным определение Арбитражного суда Пермского края от 09.09.2020 по делу № А50- 4560/2019 и постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 07.12.2020 по тому же делу отменить в части отказа в освобождении ФИО1 от дальнейшего исполнения требований кредитора

ФИО4, применить правила об освобождении от дальнейшего исполнения должником требований кредитора, в остальной части обжалуемые судебные акты оставить без изменения.

Руководствуясь статьями 286-289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

П О С Т А Н О В И Л:

определение Арбитражного суда Пермского края от 09.09.2020 по делу № А50-4560/2019 и постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 07.12.2020 по тому же делу отменить в части неосвобождения ФИО1 от обязательств перед кредитором ФИО4, установленных определением суда от 26.06.2019 по делу № А50-4560/2019.

Освободить ФИО1 от дальнейшего исполнения требований кредитора ФИО4.

В остальной части судебные акты оставить без изменения. Постановление может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий О.Н. Пирская

Судьи Е.А. Павлова

Н.В. Шершон