Гражданский кодекс часть 1

Общество с ограниченной ответственностью «Бизнесстрой» (далее - истец, Общество) обратилось в Арбитражный суд Архангельской области к обществу с ограниченной ответственностью «Балтийский лизинг» в лице Архангельского филиала (далее- ответчик, Компания) о взыскании (в окончательном виде в соответствии с заявлением от 20.02.2018) 407 209 руб. 69 коп., в том числе 318 569 руб. 59 коп. неосновательного обогащения в виде денежных средств, уплаченных в составе лизинговых платежей по досрочно расторгнутому договору лизинга № 54/13-АРХ от 29.05.2013, и 88 640 руб. 10 коп. процентов за пользование чужими денежными средствами, начисленных за период с 02.02.2015 по 20.02.2018.

Ответчик с исковыми требованиями не согласился, в отзыве сослался на то, что сальдо встречных обязательств сложилось в пользу ответчика, с учетом расходов по изъятию, хранению, страхованию, реализации предмета лизинга, начисленных неустоек и процентов истец должен ответчику денежные средства в сумме 887 779 руб. 22 коп. Кроме того просит отказать в иске в связи с пропуском истцом срока исковой давности, подлежащего исчислению с 23.09.2014, поскольку уведомлением от 22.09.2014 ответчик заявил истцу об отказе от договора лизинга и потребовал вернуть предмет, переданный истцу в лизинг.

Изучив материалы дела, заслушав представителей сторон, суд установил.

29.05.2013 между истцом и ответчиком заключен договор лизинга №54/13-АРХ, в соответствии с условиями которого ответчик (по договору – лизингодатель) приобретает предоставляет истцу (по договору –лизингополучатель) в лизинг имущество - трактор Агромаш-90ТГ модификации 2607А с бульдозерным отвалом в количестве 1 (одной) единицы.

В соответствии с условиями договора лизинга (пункт 1.3.) имущество предоставляется в лизинг на 36 месяцев.

Общая сумма лизинговых платежей, подлежащая внесения в соответствии с графиком, составляет 2 674 091 руб. 07 коп., в том числе авансовый платеж 410 000 руб.

Исходя из условий договора лизинга выкупная стоимость имущества была включена в общую сумму лизинговых платежей в размере 2 674 0091 руб. 07 коп., подлежащей внесению в течение 3 лет срока действия договора лизинга (до июня 2016 года).

Стоимость имущества на момент его приобретения Компанией (лизингодателем) составляла 2 050 000 руб. (договор поставки от 29.05.2013 №54/13-Арх-К).

По акту приема-передачи от 28.06.2013 имущество было передано в лизинг Обществу (лизингополучателю).

Уведомлением от 22.09.2014 №310 Компания заявила Обществу о расторжении договора лизинга от 29.05.2013 № №54/13-АРХ, ссылаясь на право в одностороннем порядке отказаться от договора, предусмотренное в пункте 6.7., в связи с ненадлежащим исполнением обязательств по внесению лизинговых платежей, и потребовала вернуть имущество – трактор Агромаш-90ТГ модификации 2607А с бульдозерным отвалом.

Поскольку требования лизингодателя не были удовлетворены в добровольном порядке, Компания обратилась в суд с иском о взыскании долга, штрафных санкций и изъятии у Общества предмета лизинга.

Вступившим в законную силу решением арбитражного суда от 03.12.2014 по делу №А05-13384/2014 требования Компании об изъятии у Общества трактора Агромаш-90ТГ, взыскании долга по лизинговым платежам и неустойки удовлетворены.

Как установлено судом при рассмотрении настоящего дела, на момент принятия судебного акта об изъятии имущества у Общества трактор Агромаш-90ТГ находился в пос. Бугрино на острове Колгуев в Ненецком автономном округе.

04.06.2015 Компанией с перевозчиком (ООО «Судоходная компания «ЭКОТЭК») заключен договор №02/06-2015 перевозки груза водным транспортом, в соответствии с которым перевозчик обязался доставить трактор Агромаш-90ТГ из п/п Бугрино, остров Колгуев в порт Архангельск, ЦГР «Жаровиха».

Перевозка трактора Агромаш-90ТГ в соответствии с вышеуказанным договором перевозки в г. Архангельск была осуществлена 28.10.2015.

По заявке Компании оценщиком была определена рыночная стоимость трактора Агромаш-90ТГ по состоянию на 01.11.2015 в размере 923 000 руб. (отчет №17-14/5-5 от 24.04.2015).

24.12.2015 по договору купли – продажи №28/15-АРХ-ДКП Компания продала трактор Агромаш-90ТГ новому покупателю, получив от продажи денежные средства в сумме 1 080 000 руб. (платежное поручение от 24.12.2015 №71).

Считая, что величина уплаченных по договору лизинговых платежей в совокупностью со стоимостью возвращенного Компании трактора, превысила суммы предоставленного Обществу финансирования и возникшие в связи с досрочным прекращением договора лизинга убытки Компании, Общество обратилось в суд с требованиями о взыскании неосновательного обогащения и процентов.

Согласно пункту 3 Постановления Пленума ВАС РФ от 14.03.2014 №17 "Об отдельных вопросах, связанных с договором выкупного лизинга" (далее- Постановление №17) при разрешении споров, возникающих между сторонами договора выкупного лизинга, об имущественных последствиях расторжения этого договора судам надлежит исходить из следующего.

Расторжение договора выкупного лизинга, в том числе по причине допущенной лизингополучателем просрочки уплаты лизинговых платежей, не должно влечь за собой получение лизингодателем таких благ, которые поставили бы его в лучшее имущественное положение, чем то, в котором он находился бы при выполнении лизингополучателем договора в соответствии с его условиями (пункты 3 и 4 статьи 1 ГК РФ).

В то же время расторжение договора выкупного лизинга по причине допущенной лизингополучателем просрочки в оплате не должно приводить к освобождению лизингополучателя от обязанности по возврату финансирования, полученного от лизингодателя, внесения платы за финансирование и возмещения причиненных лизингодателю убытков (статья 15 ГК РФ), а также иных предусмотренных законом или договором санкций.

В связи с этим расторжение договора выкупного лизинга порождает необходимость соотнести взаимные предоставления сторон по договору, совершенные до момента его расторжения (сальдо встречных обязательств), и определить завершающую обязанность одной стороны в отношении другой согласно следующим правилам.

Как указано в пункте 3.2. Постановления №17, если полученные лизингодателем от лизингополучателя платежи (за исключением авансового) в совокупности со стоимостью возвращенного ему предмета лизинга меньше доказанной лизингодателем суммы предоставленного лизингополучателю финансирования, платы за названное финансирование за время до фактического возврата этого финансирования, а также убытков лизингодателя и иных санкций, установленных законом или договором, лизингодатель вправе взыскать с лизингополучателя соответствующую разницу.

Согласно разъяснениям в пункте 3.3 Постановления №17 если внесенные лизингополучателем лизингодателю платежи (за исключением авансового) в совокупности со стоимостью возвращенного предмета лизинга превышают доказанную лизингодателем сумму предоставленного лизингополучателю финансирования, платы за названное финансирование за время до фактического возврата этого финансирования, а также убытков и иных санкций, предусмотренных законом или договором, лизингополучатель вправе взыскать с лизингодателя соответствующую разницу.

В пункте 3.4. Постановления № 17 разъяснено, что размер финансирования, предоставленного лизингодателем лизингополучателю, определяется как закупочная цена предмета лизинга (за вычетом авансового платежа лизингополучателя) в совокупности с расходами по его доставке, ремонту, передаче лизингополучателю и т.п.

В пункте 3.5. Постановления №17 указано, что плата за предоставленное лизингополучателю финансирование определяется в процентах годовых на размер финансирования. Если соответствующая процентная ставка не предусмотрена договором лизинга, она устанавливается судом расчетным путем на основе разницы между размером всех платежей по договору лизинга (за исключением авансового) и размером финансирования, а также срока договора по следующей формуле:

где ПФ - плата за финансирование (в процентах годовых), П - общий размер платежей по договору лизинга, А - сумма аванса по договору лизинга, Ф - размер финансирования, - срок договора лизинга в днях.

Согласно пункту 3.6. Постановления №17 убытки лизингодателя определяются по общим правилам, предусмотренным гражданским законодательством. В частности, к реальному ущербу лизингодателя могут относиться затраты на демонтаж, возврат, транспортировку, хранение, ремонт и реализацию предмета лизинга, плата за досрочный возврат кредита, полученного лизингодателем на приобретение предмета лизинга.

Стоимость возвращенного предмета лизинга определяется по его состоянию на момент перехода к лизингодателю риска случайной гибели или случайной порчи предмета лизинга (по общему правилу статьи 669 ГК РФ - при возврате предмета лизинга лизингодателю) исходя из суммы, вырученной лизингодателем от продажи предмета лизинга в разумный срок после получения предмета лизинга или в срок, предусмотренный соглашением лизингодателя и лизингополучателя, либо на основании отчета оценщика (пункт 4 Постановления №17).

Спор между истцом и ответчиком в рамках настоящего дела заключается в размере сумм, которые следует принимать для расчета сальдо встречных обязательств.

По данным истца и ответчика сумма внесенных истцом лизинговых платежей по договору составила 1 165 983 руб. 18 коп., в том числе авансовый платеж в размере 410 000 руб.

Истец считает, что для расчета сальдо взаимных обязательств стоимость возвращенного Компании (лизингодателю) предмета лизинга следует принимать равной 1 959 000 руб. Указанная величина определена в отчете №034/1-ПО-2017 оценщика по состоянию на 01.02.2015. Отчет составлен по заявке истца 01.08.2017.

Согласно пункту 4 Постановления №17 стоимость возвращенного предмета лизинга определяется исходя из суммы, вырученной лизингодателем от продажи предмета лизинга в разумный срок после получения предмета лизинга.

По смыслу разъяснений пункта 4 Постановления №17 определение стоимости возвращенного имущества на основании отчета оценщика возможно в том случае, если передававшееся в лизинг имущество не реализовано либо возможность его реализации по каким - либо причинам в течение разумного времени отсутствует.

В соответствии со статьей 3 Федерального закона от 29.07.1998 №135-ФЗ (с изменениями) "Об оценочной деятельности в Российской Федерации" под рыночной стоимостью объекта оценки понимается наиболее вероятная цена, по которой данный объект оценки может быть отчужден на открытом рынке в условиях конкуренции, когда стороны сделки действуют разумно, располагая всей необходимой информацией, а на величине цены сделки не отражаются какие-либо чрезвычайные обстоятельства, в частности, цена сделки представляет собой разумное вознаграждение за объект оценки и принуждения к совершению сделки в отношении сторон сделки с чьей-либо стороны не было; платеж за объект оценки выражен в денежной форме.

Согласно договору купли-продажи от 24.12.2015 изъятое у Общества имущество - трактор Агромаш-90ТГ было реализовано новому покупателю по цене 1 080 000 руб. Именно указанную величину, по мнению суда, следует считать рыночной ценой проданного имущества, поскольку отчуждение имущества по договору купли-продажи от 24.12.2015 совершено на открытом рынке, в отсутствие принуждения сторон к заключению сделки. Оснований полагать, что цена отчуждения имущества по договору от 24.12.2015 в сумме 1 080 000 руб. занижена, у суда не имеется, из материалов дела этого не следует, истец на такие обстоятельства не ссылается, доказательств не представляет.

Суд критически относится к отчетам оценщиков, представленным сторонами, поскольку имеется не только расхождение определенной оценщиками рыночной стоимости между собой (разница превысила 100%), но и расхождение с ценой реальной сделки.

Исходя из отчета, составленного 24.04.2015 по заказу ответчика, рыночная стоимость имущества определена на 01.11.2015 и ниже более чем на 15%, чем продажная цена имущества по договору купли-продажи от 24.12.2015 (то есть имущество продано по цене, превышающей оценку ответчика).

По отчету, составленному 01.08.2017 по заказу истца, рыночная стоимость имущества определена на 01.02.2015 и превышает более чем на 80% фактическую цену реализации имущества.

Таким образом, для расчета сальдо встречных обязательств следует принимать фактическую стоимость возвращенного имущества, вырученную Компанией лизингодателем от реализации имущества после изъятия его у Общества, то есть в размере 1 080 000 руб.

Следовательно, величина полученных лизингодателем (ответчиком) денежных средств составила 1 835 983 руб. 18 коп. (1 165 983 руб. 18 коп. (внесенные лизинговые платежи) – 410 000 руб. (авансовый платеж) + 1 080 000 руб. (стоимость возвращенного имущества).

Указанную сумму 1 835 983 руб. 18 коп. следует соотнести с суммами предоставленного Обществу финансирования, платой за финансирование до момент его фактического возврата, убытками Компании, вызванными досрочным расторжением договора лизинга и иными санкциями, установленными законом или договором.

По данным истца и ответчика размер предоставленного Обществу финансирования составляет 1 640 000 руб.

Плата за финансирование, по мнению истца, составляет 12, 68% годовых. Вместе с тем размер указанной платы должен определяться за период с даты передачи имущества в лизинг (24.06.2013) по дату изъятия предмета лизинга (01.11.2014), то есть за 496 дней, в связи с чем плата за финансирование за этот период составит 282 586 руб. 83 коп. (в заявлении от 20.02.2018 Обществом указана плата за финансирование в размере 280 307 руб. 90 коп., рассчитанная за 492 дня, для расчета цены иска истцом фактически принята сумма 280 307 руб. 90 коп.).

По мнению истца, Компания с 01.11.2014 приняла на себя риски случайной гибели или порчи имущества путем заключения договоров на хранение имущества (в том числе трактора Агромаш-90ТГ) в пос. Бугрино с физическим лицом. Указанную дату следует считать датой возврата финансирования. Истец считает, что получив контроль над имуществом 04.11.2014, Компания длительное время (до октября 2015 года) не осуществляла вывоз имущества, отчуждение имущества произведено в декабре 2015 года за пределами разумных сроков, в течение которых после 04.11.2014 Компания владела имуществом.

По расчету ответчика, плата за финансирование должна определяться из расчета 12,8% годовых и за период с 28.06.2013 по 24.12.2015 составит 523 362 руб. 19 коп.

Вместе с тем ответчик согласен с доводом истца о том, что при расчете платы за финансирование в процентах величину - срок договора лизинга в днях следует принимать равным 1 095 дням (срок лизинга 3 года или 36 месяцев или 1095 дней), поэтому плата за финансирование в процентах составит 12,68%. При этом период предоставления финансирования следует определять с 28.06.2013 (дата передачи имущества в лизинг) до 24.12.2015 (дата возврата финансирования в результате продажи имущества), что составит 910 дней. За этот период величина платы за финансирование будет равна 518 455 руб. 67 коп.

В пунктах 3.3. и 3.4. Постановления №17 указано, что плата за финансирование определяется до фактического возврата финансирования. По мнению истца, фактический возврат финансирования осуществлен ответчику 01.11.2014, а момент фактического возврата определяется моментом перехода к лизингодателю риска случайно гибели имущества, что, как считает истец, имело место 01.11.2014 в момент заключения ответчиком договора на хранение имущества.

Суд не находит оснований согласиться с позицией истца и принимает позицию ответчика в этом вопросе исходя из следующего. Имущественный интерес лизингодателя при заключении договора выкупного лизинга заключается в размещении и последующем возврате с прибылью денежных средств. Если бы договор лизинга исполнялся лизингополучателем надлежащим образом, то моментом возврата финансирования следовало бы считать момент внесения последнего по графику лизингового платежа, то есть данный момент приходился бы на июнь 2016 года. Однако договор лизинга был прекращен по заявлению лизингополучателя досрочно в связи с невыполнением лизингополучателем принятых на себя обязательств.

Истец неверно толкует разъяснения, приведенные в пункте 4 Постановления №17, полагая, что возврат финансирования в случае досрочного прекращения договора лизинга имеет место быть в момент перехода к лизингодателю риска случайно гибели вещи. В данном пункте момент перехода к лизингодателю риска случайной гибели имущества следует учитывать как дату для определения стоимости возвращенного предмета лизинга, однако по общему правилу статьи 669 ГК РФ этот момент определяется моментом передачи имущества. Обязанность по возврату предмета лизинга в случае прекращения договора лежит на лизингополучателе.

Из материалов дела следует, что после прекращения договора лизинга Общество как лизингополучатель не приняло каких-либо мер для возврата имущества Компании (лизингодателю), доказательства принятия таких мер по возврату имущества Обществом не представлены. Напротив, несовершение Обществом действий по возврату имущества послужило причиной обращения Компании с иском в суд с требованием об изъятии имущества, которое было удовлетворено решением суда от 03.12.2014 по делу №А05-13384/2014.

В последующем действия, направленные на фактический возврат имущества, совершала Компания. Заключение договора на хранение от 04.11.2014 свидетельствует о принятии Компанией мер, направленных на сохранность имущества, но до момента возврата имущества не означает надлежащее исполнение лизингополучателем обязательства по возврату имущества.

Учитывая, что поскольку имущественный интерес лизингодателя заключается в получении денежных средств от размещения имущества, приобретаемого по заявке лизингополучателя, а не в получении приобретенного имущества в собственность, постольку моментом возврата финансирования следует считать момент реализации имущества после изъятия его у лизингополучателя. Таким моментом является заключение лизингодателем договора купли-продажи имущества, в котором определена стоимость отчуждения.

Суд отклоняет доводы истца о том, что ответчик не принял своевременно меры по вывозке и продаже имущества, поскольку не вывозил имущества с о. Колгуев до октября 2015 года, а нахождение имущества на о. Колгуев не препятствовало его реализации.

В соответствии с пунктом 4 статьи 17 Федерального закона от 29.10.1998 №164-ФЗ (с изменениями) "О финансовой аренде (лизинге)" при прекращении договора лизинга лизингополучатель обязан вернуть лизингодателю предмет лизинга в состоянии, в котором он его получил, с учетом нормального износа или износа, обусловленного договором лизинга.

В силу указанной выше нормы обязанность по возврату имущества, переданного в лизинг, в случае прекращения договора лизинга лежит на лизингополучателе.

Следовательно, принимать меры и совершать действия, направленные на возврат имущества, полученного в лизинг, обязан лизингополучатель.

В соответствии с пунктом 1 статьи 316 ГК РФ если место исполнения обязательства не определено законом, иными правовыми актами или договором, не явствует из обычаев либо существа обязательства, исполнение по обязательству передать товар или иное имущество, предусматривающему его перевозку должно быть произведено в месте сдачи имущества первому перевозчику для доставки его кредитору.

Согласно акту приема-передачи от 28.06.2013 имущество было передано в лизинг истцу по адресу: <...>.

В период действия договора лизинг предмет лизинга был перевезен на о. Колгуев в Ненецком автономном округе и находилось там на момент прекращения договорных отношений, что сторонами не оспаривается.

Как указывает истец, возможность перевозки имущества ограничена коротким сроком летней навигации. Договор перевозки трактора был заключен 04.06.2015, однако фактически перевозка осуществлена, а имущество доставлено в г. Архангельск к 28.10.2015.

Следовательно, истец, как должник в обязательстве по возврату имущества должен был принять меры для передачи предмета лизинга перевозчику для доставки его кредитору.

Истец мер по возврату имущества не принимал. Поскольку истец сам не принимал мер по возврату имущества, а также учитывая пояснения ответчика об имеющемся в морских перевозках ограничении коротким сроком летней навигации, суд считает, что истец не вправе ссылаться на то, что возврат имущества был произведен ответчиком с нарушением разумных сроков.

Нарушение каких-либо сроков в совершении действий по возврату имущества на стороне ответчика отсутствует, поскольку обязательство по возврату имущества является обязательством истца, а не ответчика.

Таким образом, в расчете сальдо встречных обязательств платой за финансирование следует принять сумму в размере 518 455 руб. 67 коп.

Согласно пункту 3.3. Постановления №17 при расчете сальдо встречных обязательств должны быть учтены обязательства лизингополучателя по возмещению убытков и иных санкций, предусмотренных договором или законом.

По мнению ответчика, размер убытков и иных санкций, связанных с досрочным прекращением договора лизинга, составил 560 400 руб. 21 коп. Указанный размер убытков складывается из следующих сумм:

- расходы на оценку рыночной стоимости (оплата за составление отчета №17-14/5-5 от 24.04.2015 в сумме 4 000 руб. по платежному поручению №73619 от 22.04.2015)

- расходы в виде госпошлины, уплачиваемой при снятии техники с регистрационного учета при отчуждении, в сумме 350 руб. по платежному поручению №17404 от 04.12.2015

- расходы на оплату госпошлины в сумме 5 000 руб., уплаченной при обращении с иском в суд в рамках дела №А05-13384/2014 (платежное поручение №44358 от 31.10.2014)

- расходы на страхование имущества в сумме 2 970 руб. (платежное поручение №2969 от 24.09.2015, полис №7166509 от 24.09.2015 транспортного страхования грузов) страхование в связи с морской перевозкой груза

-расходы на транспортировку имущества в сумме 100 000 руб. по договору №02/06-2015 от 04.06.2015 перевозки груза водным транспортом (платежное поручение №10443 от 30.10.2015)

- расходы на хранение имущества по договору хранения №11/14-АРХ-ХР от 01.11.2014, по договору хранения №1/15-АРХ-ХР от 01.01.2015, заключенным с физическим лицом ФИО3, в виде денежных средств, выплаченных в качестве вознаграждения ФИО3 как хранителю и перечисленных в бюджет с выплат ФИО3 сумм налога на доходы физических лиц в сумме 25 866 руб. за период с 01.11.2014 по 22.09.2015

- расходы на подготовку техники к транспортировке морским транспортом, включая перегон на берег (причальную площадку) и погрузку трактора на судно (в соответствии с дополнительным соглашением №2 от 01.09.2015 к договору хранения №1/15-АРХ-ХР от 01.01.2015) в сумме 15 000 руб.

- расходы на хранение по договору хранения №05/154-АХР-ХР от 01.12.2015, заключенному с предпринимателем ФИО4, в связи с хранением имущества на площадке по адресу: <...> в декабре 2015- январе 2016 года (до момента передачи имущества покупателю по акту приема - передачи от 29.01.2016 на основании договора купли-продажи от 24.12.2015) в сумме 6 000 руб. (платежные поручения №24431 от 13.01.2016 и №27751 от 05.05.2016)

- расходы в виде оплаты транспортных услуг, оказанных предпринимателем ФИО4, по погрузке на трал-прицеп, транспортировке в инспекцию государственного технического надзора для регистрации снятия с учета и возврат на место хранения на площадку по адресу: <...> в сумме 20 000 руб. (платежное поручение №19480 от 14.12.2015)

-расходы по уплате налогов в связи с реализацией имущества (НДС в сумме 164 745 руб. 76 коп. и налога на прибыль в сумме 183 050 руб. 85 коп.) в общей сумме 347 796 руб. 61 коп.

- неустойка в сумме 20 051 руб. 61 коп., взысканная решением суда от 03.12.2014 по делу №А05-13384/2014, в связи с несвоевременным внесением лизинговых платежей в общей сумме 135 755 руб. 83 коп., начисленная за период с 05.07.2013 по 26.11.2014

- проценты за пользование чужими денежными средствами в сумме 13 365 руб. 99 коп., начисленные за период с 27.11.2014 по 24.12.2015 на сумму невнесенных лизинговых платежей в размере 135 755 руб. 83 коп.

Истец считает, что величина убытков, подлежащая учету для определения сальдо встречных обязательств, составляет 174 957 руб. 92 коп., в том числе

По мнению истца, поскольку возврат финансирования осуществлен истцом 01.11.2014, то проценты за пользование чужими денежными средствами не подлежат начислению, Вместе с тем если проценты и могут быть начислены, то только в сумме 11 586 руб. 31 коп. за период с 23.01.2015 по 24.12.2015 (начисление процентов за период с 27.11.2014 до 23.01.2015 произведено с пропуском срока исковой давности).

Таким образом, разногласия сторон в определении сумм, подлежащих учету в качестве убытков, заключаются в следующих расходах:

Суд соглашается с позицией истца о том, что расходы по уплате налогов в связи с реализацией имущества (НДС и налога на прибыль) в общей сумме 347 796 руб. 61 коп. не могут рассматриваться как убытки ответчика, возникшие по вине истца и вследствие его противоправного поведения. Противоправность поведения истца при исполнении договора лизинга выразилась в том, что истец не исполнял надлежащим образом принятые обязательства по внесению лизинговых платежей. Последствиями такого нарушения является предусмотренное договором право ответчика на односторонний отказ от него и получение имущества обратно. Уплата налогов и сборов в последующем в связи с реализацией возвращенного имущества обусловлена не противоправным поведением ответчика, а требованиями налогового законодательства, предусматривающего соответствующие обязательства налогоплательщика. Следовательно, денежные средства, уплаченные ответчиком в качестве налогов и сборов не относятся к убыткам, в возникновении которых виновен истец.

В отношении расходов ответчика на проведение рыночной оценки в сумме 4 000 руб. суд считает, что такие расходы могли бы рассматриваться как убытки, понесенные ответчиком в том случае, когда использование результатов такой оценки необходимо и/или ведет к (направлено на) восстановление нарушенных прав кредитора, в том числе представляется как доказательство в обоснование заявленных требований и возражений.

Из материалов дела усматривается, что реализация имущества была произведена ответчиком по цене, превышающей величину оценки, определенную оценщиком расчетным путем, оценка проведена в апреле 2015 года на дату 01.11.2015, которая по отношению к моменту оценки должна наступить в будущем, до фактического возврата имущества ответчику и в период нахождения имущества в удаленном месте, поэтому определенная оценщиком величина никаким образом не направлена на восстановление прав ответчика.

При этом в силу закона проведение оценки не является обязательным для ответчика, и ответчик не обязан отчуждать имущество по цене, определенной оценщиком.

Более того ответчик является профессиональным участником рынка отношений, связанных с приобретением и последующей передачей имущества в лизинг, располагает сведениями о стоимости приобретаемого им имущества (поскольку несет расходы на его приобретение), обладает достаточными познаниями для определения возможной цены отчуждения имущества (о чем свидетельствует сделка о продаже имущества по более высокой, чем в оценке, цене).

В сложившейся ситуации, по мнению суда, расходы на проведение рыночной оценки имущества не находятся в причинно-следственной связи между поведением истца, а обусловлены лишь собственным усмотрением ответчика, его желанием провести такую оценку.

Расходы, понесенные ответчиком на хранение имущества (по договорам с ФИО3 и ФИО4), подлежат учету в качестве убытков, понесенных ответчиком, до момента заключения договора купли-продажи от 24.12.2015.

Доводы истца о том, что расходы на хранение дублируют расходы на страхование имущества, являются несостоятельными, поскольку хранение имущества предполагает обязательство хранителя обеспечить сохранность имущества в течение срока хранения, а целью имущественного страхования является получение определенной денежной суммы (компенсации) при наступлении страхового случая, при этом страхование имущества осуществлялось ответчиком на период морской перевозки, а договор хранения заключался на период нахождения имущества в Ненецком автономном округе и в г. Архангельске.

Таким образом, только сумма предоставленного Обществу финансирования (1 640 000 руб.) и платы за финансирование до момент его фактического возврата (518 455 руб. 67 коп.) – 2 158 455 руб. 67 коп. даже без учета убытков Компании, вызванных досрочным расторжением договора лизинга, подлежащие учету для определения сальдо встречных обязательств, превышает внесенные истцом лизинговые платежи в совокупностью со стоимостью возвращенного имущества (1 835 983 руб. 18 коп.).

Другими словами, полученные ответчиком от истца платежи (за исключением авансового) в совокупности со стоимостью возвращенного предмета лизинга меньше доказанной суммы предоставленного истцу финансирования, платы за названное финансирование и убытков ответчика, поэтому сальдо встречных обязательств сложилось в пользу ответчика как лизингодателя, неосновательное обогащение на стороне ответчика отсутствует, в связи с чем иск не подлежит удовлетворению.

Довод ответчика о том, что истцом пропущен срок исковой давности, который, по мнению ответчика, следует исчислять с 23.09.2014 (даты получения истцом заявления об отказе от договора лизинга), суд считает подлежащим отклонению.

Согласно пункту 1 статьи 196 ГК РФ общий срок исковой давности составляет три года со дня, определяемого в соответствии со статьей 200 настоящего Кодекса.

В соответствии с пунктом 1 статьи 200 ГК РФ если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.

Расторжение договора выкупного лизинга порождает необходимость соотнести взаимные предоставления сторон по договору, совершенные до момента его расторжения, и определить завершающую обязанность одной стороны в отношении другой.

Как указано в разъяснениях по вопросам, возникающим в судебной практике в Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации №4 (2016)", утв. Президиумом Верховного Суда РФ 20.12.2016 (ответ на вопрос №2) излишнее исполнение денежного обязательства со стороны лизингополучателя возникает в том случае, когда внесенные им платежи в совокупности со стоимостью возвращенного предмета лизинга превысили сумму предоставленного лизингополучателю финансирования, причитающейся платы за финансирование, а также убытков и иных санкций, предусмотренных законом или договором.

Таким образом, лизингодатель должен узнать о получении им лизинговых платежей в сумме большей, чем его встречное предоставление, с момента, когда ему должна была стать известна стоимость возвращенного предмета лизинга.

Из указанных разъяснений следует, что исчисление каких-либо сроков для определения завершающего сальдо расчетов связывается не с моментом расторжения договора лизинга, а с моментом определения стоимости возвращенного предмета лизинга, поскольку без определения такой величины соотнести объем встречных обязательств сторон не представляется возможным. При этом если после возврата имущества лизингодателю имущество не реализовано, срок исковой давности может быть исчислен по истечении разумного срока, необходимого для реализации имущества.

Из материалов дела следует, что имущество фактически было возвращено ответчику 28.10.2015, а стоимость возвращенного предмета лизинга, подлежащая учету для определения завершающего сальдо расчетов сторон, стала известна ответчику в связи с заключением договора купли-продажи 24.12.2015.

Вместе с тем в материалах дела отсутствуют документы о том, что после реализации предмета лизинга по договору от 24.12.2015 ответчик сообщал истцу стоимость возвращенного имущества и предлагал произвести завершающие расчеты. О факте отчуждения имущества и цене отчуждения истец оказался осведомленным только в ходе настоящего судебного разбирательства.

В письме от 22.09.2014 ответчик также не предлагал истцу произвести завершающие расчеты по договору исходя из какой-то определенной цены, вместе с тем завершающие расчеты исходя из согласованной сторонами цены могут производиться в силу норм гражданского законодательства.

При таких обстоятельствах суд не находит оснований считать, что истцом пропущен срок исковой давности.

Основанием для отказа в иске является то, что завершающее сальдо сложилось в пользу ответчика, а не в пользу истца.

В связи с отказом в иске и на основании статьи 110 АПК РФ госпошлина подлежит взысканию с истца.

Руководствуясь статьями 106, 110, 167-170 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Архангельской области

РЕШИЛ:

В удовлетворении заявленных требований отказать.

Взыскать с общества с ограниченной ответственностью "Бизнесстрой" (ОГРН <***>) в доход федерального бюджета 11 144 руб. государственной пошлины по иску.

Настоящее решение может быть обжаловано в Четырнадцатый арбитражный апелляционный суд путем подачи апелляционной жалобы через Арбитражный суд Архангельской области в срок, не превышающий одного месяца со дня его принятия.

Судья

Е.Б. Шапран