Гражданский кодекс часть 1

закрытое акционерное общество «Комижилстрой» (Общество) обратилось
в арбитражный суд с исковым заявлением к государственному казенному учреждению Республики Коми «Служба единого заказчика Республики Коми» (Учреждение) о взыскании 29 777 589 рублей 55 копеек задолженности
по государственному контракту от 17.08.2015 № 0107200002715001090-0032180-01 (42/15) на выполнение комплекса строительно-монтажных работ по объекту строительства «Санаторный комплекс в с. Серегово Княжпогостского района» (Контракт) и 5 366 813 рублей 58 копеек неустойки с 15.06.2016 по 21.06.2018.

Исковые требования основаны на нормах Федерального закона от 05.04.2013 № 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд» (Закон
о контрактной системе), статьях 310, 702, 711, 740, 746 Гражданского кодекса Российской Федерации (Кодекс) и мотивированы тем, что Учреждение (заказчик) неправомерно отказалось от приёмки и оплаты дополнительных работ, которые отражены в актах КС-2 от 31.05.2016 № 206 — 230.

В отзыве от 28.01.2019 № 02-28/36 Учреждение отклонило иск, сославшись на то, что дополнительные работы им не согласовывались. Исполнительная документация генподрядчиком не представлялась, как и документы, подтверждающие выполнение этих работ. С отсутствием данных документов исключалась возможность проверки результатов работ и их приёмки. Акты
не подписаны правомерно и оплате не подлежат.

В возражениях на отзыв от 22.03.2019 истец указал, что в силу закона, Контракта и переписки (в том числе и электронной) заказчик обладал всей полнотой информации о ходе работ на объекте. Вся исполнительная документация передана Учреждению по реестрам. Обязательство оплатить работы
не прекращалось в связи с расторжением Контракта (пункт 15.2).

Определением от 27.03.2019 к участию в деле в качестве третьих лиц,
не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены субподрядчики истца — общества «Комиспецстроймонтаж», «Мастервуд», «Электромонтаж», «Ростелеком», Строительная компания «Основа», «Алстар», «Строймонтаж-СЭВ».

Общество «Алстар» в отзыве от 06.05.2019 № 67 подтвердило выполнение им как субподрядчиком работ, которые перечислены в подписанных с истцом (генподрядчиком) в актах КС-2 от 29.02.2016 № 14 (на сумму 89 849 рублей 71 копейка) и 15 (70 714 рублей 20 копеек). Третье лицо также сообщило, что данные работы отражены в акте КС-2 от 31.05.2016 № 226, по которому Общество предъявило их к приёмке Учреждению. Плата за работы обществом «Алстар»
не получена.

В кратком отзыве от 24.04.2019 конкурсный управляющий общества «Комиспецстроймонтаж» назвал требования Общества обоснованными.

Иные третьи лица отзывов не обеспечили.

Установлено, что правопредшественник Учреждения — государственное казенное учреждение Республики Коми «Коми республиканский инвестиционно-строительный центр при Министерстве архитектуры и строительства Республики Коми (ГКУ РК «КР Инвестстройцентр») и Общество (генподрядчик) заключили
на условиях твёрдой цены (531 073 880 рублей) Контракт, согласно пунктам 1.1
и 5.2 которого генподрядчик принял на себя обязательство выполнить в срок
до 25.03.2016 и в соответствии с ведомостью объёмов работ (приложением № 1) комплекс строительно-монтажных работ на объекте строительства «Санаторный комплекс в с. Серегово Княжпогостского района».

Сметный расчёт заключён в приложении № 3 к Контракту.

Согласно пункту 2.4 Контракта, если по предложению заказчика увеличивается предусмотренный Контрактом объём работы не более чем на десять процентов или уменьшается предусмотренный Контрактом объём работы не более чем на десять процентов, то по соглашению сторон допускается изменение
с учётом положений бюджетного законодательства Российской Федерации цены Контракта пропорционально дополнительному объёму работы, исходя
из установленной в Контракте цены единицы работы, но не более чем на десять процентов цены Контракта.

Обязательства Общества и Учреждения прописаны в разделах 3 и 4 Контракта, в целом соответствуют обязательствам, предусмотренным действующим правопорядком для заказчика и подрядчика, и спорными
не являются.

В пункте 4.2 Контракта заказчик обязался в течение пяти рабочих дней
с даты заключения Контракта выдать генподрядчику по акту два комплекта проектно-сметной документации для производства работ.

Строительный контроль за выполнением работ на объекте, в силу пункта 4.4 Контракта, осуществляется заказчиком; на нём же лежит обязанность вести общий журнал работ КС-6 и журнал учёта выполненных работ КС-6а, при этом, если заказчик не удовлетворён ходом и качеством работ или записями генподрядчика, он излагает своё мнение в журнале работ, а генподрядчик обязуется в трёхдневный срок принять все меры по устранению недостатков, обоснованно указанных заказчиком в журнале (пункт 7.6 Контракта).

Контракт действует до 31.12.2016, а в части оплаты — до полного исполнения обязательств (пункт 15.2).

На основании пункта 11.4 Контракта его расторжение допускается
по соглашению сторон, по решению Арбитражного суда Республики Коми,
в случае одностороннего отказа стороны Контракта от его исполнения
в соответствии с гражданским законодательством Российской Федерации. Заказчик вправе принять решение об одностороннем отказе от исполнения Контракта
по основаниям, предусмотренным Кодексом для одностороннего отказа
от отдельных видов обязательств (пункт 11.5).

В соответствии с пунктом 11.3 Контракта при расторжении сделки в связи
с односторонним отказом её стороны от исполнения обязательства другая сторона Контракта вправе потребовать возмещения только фактически понесённого ущерба, непосредственно обусловленного обстоятельствами, являющимися основанием для принятия решения об одностороннем отказе от исполнения Контракта.

Сославшись на неисполнение Учреждением пункта 4.2 Контракта
(не предоставлен в полном объёме комплект проектно-сметной документации, отвечающей требованиям законодательства), Общество в одностороннем порядке отказалось от Контракта на основании пункта 3 статьи 716 Кодекса; решение от 31.05.2016 № 392 получено заказчиком в день принятия (т. 3, л. д. 127).

Учреждение, указав на чрезмерную длительность выполнения Обществом работ (пункты 2 и 3 статьи 715 Кодекса) и на наличие не устранённых последним недостатков (пункт 3 статьи 723 Кодекса), также оформило решение от 31.05.2016 № 01-01/137 об одностороннем отказе от исполнения Контракта (т. 3, л. д. 127).

Работы, предъявленные к приёмке в спорных актах КС-2 от 31.05.2016 № 206 — 230, не приняты и не оплачены, что и послужило Обществу основанием для обращения за судебной защитой.

Общество несколько раз корректировало требования и в финальных уточнениях (от 09.02.2021) просило взыскать с ответчика 29 777 589 рублей 55 копеек задолженности и 6 466 948 рублей 01 копейку пеней за период с 09.09.2016 по 19.11.2020 и далее, до дня фактической оплаты долга. Уточнение принято судом на основании части 1 статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Все письменно и устно изложенные возражения ответчик сводятся к двум группам: во-первых, Учреждение поставило под сомнение объём и качество работ, предъявленных к приёмке в спорных актах КС-2 от 31.05.2016 № 206 — 230,
во-вторых, заказчик полагает, что в отсутствие дополнительного соглашения
и иного согласования дополнительных работ они не подлежат оплате безотносительно к тому, качественно они выполнены или нет. Иное, по мнению Учреждения, противоречило бы Закону о контрактной системе и бюджетному законодательству.

При оценке доводов Учреждения и Общества суд руководствовался следующим.

Контракт, заключённый сторонами в соответствии с Законом
о контрактной системе, по своей правовой природе является договором подряда
на выполнение строительных работ и регулируется как общими положениями гражданского законодательства, так и нормами главы 37 Кодекса.

По общему правилу, односторонний отказ от исполнения обязательства
и одностороннее изменение его условий не допускаются, за исключением случаев, предусмотренных законом (статьи 309 и 310 Кодекса).

В соответствии с пунктом 1 статьи 450¹ Кодекса право на односторонний отказ от договора (исполнения договора) может быть осуществлено управомоченной стороной путём уведомления другой стороны об отказе
от договора (исполнения договора).

В случае одностороннего отказа от договора (исполнения договора) полностью или частично, если такой отказ допускается, договор считается расторгнутым или изменённым (пункт 2 статьи 450¹ Кодекса).

На основании части 8 статьи 95 Закона о контрактной системе расторжение контракта допускается по соглашению сторон, по решению суда, в случае одностороннего отказа стороны контракта от исполнения контракта в соответствии с гражданским законодательством.

Заказчик вправе принять решение об одностороннем отказе от исполнения контракта по основаниям, предусмотренным Кодексом для одностороннего отказа от исполнения отдельных видов обязательств, при условии, если это было предусмотрено контрактом (часть 9 статьи 95 Закона о контрактной системе).

Подрядчик также вправе принять решение об одностороннем отказе
от исполнения контракта по основаниям, предусмотренным Кодексом
для одностороннего отказа от исполнения отдельных видов обязательств,
если корреспондирующее право было предусмотрено в контракте для заказчика (часть 19 статьи 95 Закона о контрактной системе).

В силу части 20 статьи 95 Закона о контрактной системе решение подрядчика, об одностороннем отказе от исполнения контракта не позднее чем
в течение трёх рабочих дней с даты принятия такого решения, направляется заказчику по почте заказным письмом с уведомлением о вручении по адресу заказчика, указанному в контракте, а также телеграммой, либо посредством факсимильной связи, либо по адресу электронной почты, либо с использованием иных средств связи и доставки, обеспечивающих фиксирование такого уведомления и получение подрядчиком подтверждения о его вручении заказчику.Выполнение подрядчиком требований настоящей части считается надлежащим уведомлением заказчика об одностороннем отказе от исполнения контракта. Датой такого надлежащего уведомления признаётся дата получения подрядчиком подтверждения о вручении заказчику указанного уведомления.

На основании части 21 статьи 95 Закона о контрактной системе решение подрядчика об одностороннем отказе от исполнения контракта вступает в силу
и контракт считается расторгнутым через десять дней с даты надлежащего уведомления подрядчиком заказчика об одностороннем отказе от исполнения контракта.

В силу статьи 740 Кодекса по договору строительного подряда подрядчик обязуется в установленный договором срок построить по заданию заказчика определённый объект либо выполнить иные строительные работы, а заказчик обязуется создать подрядчику необходимые условия для выполнения работ, принять их результат и уплатить обусловленную цену.

Согласно пунктам 3 и 4 статьи 743 Кодекса подрядчик, обнаруживший
в ходе строительства не учтённые в технической документации работы и в связи
с этим необходимость проведения дополнительных работ и увеличения сметной стоимости строительства, обязан сообщить об этом заказчику.

При неполучении от заказчика ответа на своё сообщение в течение десяти дней, если законом или договором строительного подряда не предусмотрен
для этого иной срок, подрядчик обязан приостановить соответствующие работы
с отнесением убытков, вызванных простоем, на счёт заказчика. Заказчик освобождается от возмещения этих убытков, если докажет отсутствие необходимости в проведении дополнительных работ.

Подрядчик, не выполнивший указанной обязанности, лишается права требовать от заказчика оплаты выполненных им дополнительных работ
и возмещения вызванных этим убытков, если не докажет необходимость немедленных действий в интересах заказчика, в частности в связи с тем, что приостановление работ могло привести к гибели или повреждению объекта строительства.

В отсутствие мотивированного отказа заказчика от принятия результата выполненных по договору работ их стоимость может быть взыскана в пользу подрядчика на основании направленных им и полученных заказчиком односторонних актов (определения Верховного Суда Российской Федерации от 18.08.2015 № 305?ЭС14-8022 и от 21.02.2017 № 305-ЭС16-14207)

Как указано в определении Верховного Суда Российской Федерации от 26.01.2016 № 70?КГ15-14, в круг юридически значимых и подлежащих доказыванию обстоятельств по делу о взыскании долга по оплате выполненных работ входит реально выполненный подрядчиком объём работ, их стоимость
и размер произведённой за них оплаты.

Согласно части 2 статьи 34 Закона о контрактной системе при заключении и исполнении контракта изменение его условий не допускается, за исключением случаев, предусмотренных статьями 34 и 95 Закона о контрактной системе.

Существенные условия контракта могут быть изменены по соглашению сторон, в частности, если предусмотренный контрактом объём работы увеличивается не более чем на десять процентов цены контракта (подпункт «б» пункта 1 части 1 статьи 95 Закона о контрактной системе).

Таким образом, Закон о контрактной системе, обеспечивающий соблюдение конкурентных процедур и примат публичных интересов, ограничивает ординарные подрядные отношения рядом условий, которые в подавляющем большинстве случаев исключают возможность оплаты работ, выполненных
в отсутствие контракта либо за пределами согласованных в нём объёмов, материалов и способов (постановления Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 28.05.2013 № 18045/12 и от 04.06.2013 № 37/13, пункт 7 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 25.02.2014 № 165 «Обзор судебной практики по спорам, связанным
с признанием договоров незаключёнными», определения Судебной коллегии
по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 13.03.2015 № 307-ЭС14-4768 и от 26.01.2016 № 303-ЭС15-13256).

Актуальная судебно-арбитражная практика внесла дополнительные коррективы в те подходы, которые сформулированы высшими судами ранее.

Так, в определении от 07.04.2016 № 302-ЭС15-17338 Судебная коллегия
по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации отметила,
что при определении права подрядчика на оплату дополнительных работ установлению, в частности, подлежат:

- факт выполнения работ,

- наличие-отсутствие факта сговора между сторонами контракта или злоупотребления в иной форме (обстоятельства, свидетельствующие о том, что действия контрагентов имели целью обойти установленные Законом о контрактной системе конкурсные процедуры),

- соответствие спорных работ необходимым потребностям заказчика (публичного образования),

- связь выполненных работ с достижением целей контракта,

- отсутствие претензий заказчика относительно объёма и качества выполненных работ,

- использование результата работ при эксплуатации объекта строительства по его прямому функциональному назначению,

- наличие у работ потребительской ценности.

Судебная коллегия исходила из недопустимости противопоставлять одни публичные интересы, лежащие в сфере предотвращения злоупотреблений
при осуществлении закупок для государственных и муниципальных нужд, другим — обусловленным целью и задачами конкретной закупки.

В силу части 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований
и возражений.

Определением от 03.07.2019 (т. 5, л. д. 138 — 141) производство по делу приостанавливалось в связи с назначением строительно-технической экспертизы, проведение которой поручено эксперту ФИО2, предупреждённому
об уголовной ответственности по статье 307 Уголовного кодекса Российской Федерации за дачу заведомо ложного заключения.

В дело предоставлено заключение эксперта от 28.04.2020 № 397СЭ
(в трёх томах); основные выводы резюмированы в представленной ниже таблице.

Вопросы, поставленные судом

Выводы эксперта

1. Какие из заявленных к оплате работ, указанных в актах выполненных работ КС-2 от 31.05.2016 № 206, 207, 208, 209, 210, 211, 212, 213, 214, 215, 216, 217, 218, 219, 220, 221, 222, 223, 224, 225, 226, 227, 228, 229, 230 (далее — Акты), были включены в Ведомость объёмов работ на выполнение комплекса строительно-монтажных работ по спорному объекту (приложение № 1 к Контракту; далее — Ведомость)?

Объёмы, указанные в актах КС-2 от 31.05.2016 № 206, 207, 208, 209, 210, 211, 212, 213, 214, 215, 216, 217, 218, 219, 220, 221, 222, 223, 224, 225, 226, 227, 228, не были включены в Ведомость.

2. Каковы объёмы и стоимость фактически выполненных Обществом работ (дополнительных работ), указанных в Актах? Подтверждено ли выполнение работ, указанных в Актах, исполнительной документацией, общими журналами работ и, если да, то какими именно документами подтверждено?

Стоимость фактически выполненных работ по Актам составила: № 206 — 375 113 рублей, № 207 — 266 024 рубля, № 208 — 24 915 рублей, № 209 — 668 584 рубля, № 210 — 2 334 388 рублей, № 211 — 550 410 рублей, № 212 — 283 101 рубль, № 213 — 50 536 рублей, № 214 — 1 173 896 рублей, № 215 — 2 401 861 рубль, № 216 — 2 353 020 рублей, № 217 — 21 878 рублей, № 218 — 573 407 рублей, № 219 — 394 858 рублей, № 220 — 629 956 рублей, № 221 — 4 556 925 рублей, № 222 — 401 513 рублей, № 223 — 3 856 732 рубля, № 224 — 553 108 рублей, № 225 — 831 731 рублей, № 226 — 196 238 рублей, № 227 — 270 777 рублей, № 229 — 121 783 рубля, № 230 — 116 650 рублей.

Исполнительной документацией подтверждено выполнение некоторых видов работ, указанных в актах КС-2 от 31.05.2016, а именно в акте № 206 позиции 21 и 24, в № 207 — 20, 21 и 22, в № 208 — 18 и 19, в № 209 — 30 и 31, в № 221 — 1, 7, 11, 15, 19, 20, 23, 25 — 30, в № 223 — 1, 2, 3, 7, 12, в № 226 — 14, 16, 19 и 21.

3. Соответствует ли качество фактически выполненных Обществом работ (дополнительных работ), указанных в Актах, требованиям проектно-сметной документации на объект строительства?

Результаты исследования отражены в томе 2 экспертного заключения.

4. Соответствует ли качество фактически выполненных Обществом работ (дополнительных работ), указанных в Актах, требованиям строительных норм и правил, а также иным обязательным требованиям, предъявляемым к данным видам работ?

Результаты исследования отражены в томе 2 экспертного заключения.

5. Какие виды работ, указанные в Актах, выполнены Обществом качественно, каковы их объём и стоимость?

Стоимость качественно выполненных работ (указаны в таблицах) по Актам составляет: № 206 — 328 219 рублей, № 207 — 31 990 рублей, № 208 — 24 915 рублей, № 209 — 199 623 рубля, № 210 — 2 334 388 рублей, № 211 — 138 300 рублей, № 212 — 279 859 рублей, № 213 — 30 925 рублей, № 214 — 1 173 896 рублей, № 215 — 522 786 рублей, № 216 — 2 353 020 рублей, № 217 — 21 878 рублей, № 218 — 573 407 рублей, № 219 — 394 858 рублей, № 220 — 225 933 рублей, № 221 — 3 490 649 рублей, № 222 — 383 229 рублей, № 223 — 2 403 202 рубля, № 224 — 525 947 рублей, № 225 — 253 593 рублей, № 226 — 196 238 рублей, № 227 — 260 869 рублей, № 229 — 121 783 рубля, № 230 — 116 650 рублей.

6. Являлось ли необходимым проведение дополнительных работ (не учтённых в проектной документации), указанных в Актах, для надлежащего выполнения Обществом работ на объекте строительства в соответствии с Контрактом?

Для надлежащего выполнения Обществом работ на объекте строительства в соответствии с контрактом, являлось необходимым, выполнение работ, указанных в актах КС-2 от 31.05.2016 № 210, 226. Необходимость выполнения работ, указанных в актах КС-2 от 31.05.2016 с № 206 — 209, 211 — 225 и 227, экспертом не установлена. работы, указанные в акте КС-2 от 31.05.2016 № 228, Обществом не выполнялись. Работы, указанные в актах КС-2 от 31.05.2016 № 229 и 230, не являются дополнительными и учтены в проектной документации.

7. Возможно ли было выполнение работ, предусмотренных Ведомостью, без выполнения дополнительных работ (не учтённых в проектной документации), указанных в Актах?

Выполнение работ в бассейновом комплексе, предусмотренных Ведомостью, без выполнения работ, указанных в акте выполненных работ КС-2 от 31.05.2016 № 210, было невозможно.

8. Являлось ли необходимым немедленное выполнение работ, не предусмотренных контрактом, проектной документацией и указанных в Актах?

Выполнение работ, указанных в акте КС-2 от 31.05.2016 № 210, являлось необходимым.

9 Могло ли приостановление работ на объекте строительства до выполнения работ, не предусмотренных контрактом, проектной документацией и указанных в Актах, привести к гибели или повреждению объекта строительства?

Невыполнение работ, указанных в акте КС-2 от 31.05.2016 № 226 могло привести к повреждению материала наружных стен спальных корпусов № 1 и № 2 и общественного корпуса.

10. Являлось ли выполнение работ, указанных в Актах, необходимым для соблюдения технологической последовательности выполнения иных (учтённых в проектной документации) работ на объекте? Если являлось частично, то указать, в какой мере: выполнение каких работ и на какую стоимость было необходимо?

Для соблюдения технологической последовательности выполнения работ учтённых в проектной документации, было необходимо выполнение части работ, указанных в акте выполненных работ КС-2 от 31.05.2016 № 210, общей стоимостью 1 978 295 рублей.

В заседании 24.08.2020 суд и представители сторон исследовали заключение с участием эксперта ФИО2 по вопросам истца (ходатайство от 10.08.2020) и ответчика (письмо от 14.08.2020 № 02-28/239), подробно изложенным в определении от 24.08.2020 (т. 6, л. д. 163 — 167).

Получены письменные ответы эксперта.

В связи с устными уточняющими вопросам истца эксперт в судебном заседании пояснил следующее. По вопросам 4 и 9 (по перечню Общества): коммутационные коробки не обнаружены, так как потолок устроен не по типу «Армстронг» (то есть потолок устроен без панелей, которые можно было бы частично демонтировать без ущерба для результата работ). По вопросу 8:
ни сервер, ни системный блок не были обнаружены — на объекте этого оборудования не было. По вопросам 22 — 24, 26 — 30, 32 — 46 и 49 — 52: встречается применение иных материалов, не предусмотренных документацией. Теоретически заказчик, осуществлявший строительный контроль, должен был знать о применении несогласованных материалов. По вопросу 53: исследование проводилось исключительно по материалам дела — иных документов не было.

Эксперт также ответил и на вопросы Учреждения. От представителя ответчика ФИО3 эксперту стало известно, что работы могли выполняться за рамками Контракта. По акту № 226: козырёк был предусмотрен проектной документацией, его конструкция крепится к наружной стене,
а не к панелям, поэтому для монтажа козырька требуется демонтировать облицовочные панели, отсутствие которые приведёт к попаданию на стены атмосферной влаги. В актах № 120 и 121 отражены иные работы,
не пересекающиеся по объёму с актами № 229 и 230.

После дачи экспертом пояснений стороны сформулировали для него уточняющие вопросы (все они также приведены в определении от 24.08.2020, — т. 6, л. д. 163 — 167).

Ответы эксперта на дополнительные вопросы детальным образом отражены в определении от 30.09.2020 (т. 7, л. д. 45 — 46).

Впоследствии в ходе судебного разбирательства было установлено,
что при определении стоимости работ эксперт не применил нормативы накладных расходов, утверждённые постановлениями Госстроя России от 12.01.2004 № 6 (МДС 81-33.2004) и от 28.02.2001 № 15 (МДС 81-25.2001) для районов, приравненных к Крайнему Северу, и одновременно применил поправочные коэффициенты к накладным расходам и сметной прибыли 0,80 и 0,85, тогда как,
в соответствии с письмом Федерального агентства по строительству и жилищно-коммунальному хозяйству от 27.11.2012 № 2536-ИП/12/ГС «О порядке применения нормативов накладных расходов и сметной прибыли в текущем уровне цен» указанные коэффициенты применяются к сметам, составленным в текущем уровне цен. Однако сметы на объект строительства составлены в базовых ценах,
в применённом экспертом переводном коэффициенте (6,52) уже учтены указанные понижающие коэффициенты.

В связи с изложенным суд в определении от 18.12.2020 поручил эксперту ФИО2 проверить подготовленное им заключение в части правильности применения нормативов накладных расходов и сметной прибыли, а также правомерности применения понижающих поправочных коэффициентов, при необходимости уточнить ответ на вопрос № 5 в части стоимости качественно выполненных работ.

Согласившись с допущенными неточностями, эксперт ФИО2,
не изменяя сделанных им выводов, скорректировал калькуляцию в уточнении от 13.01.2021.

В соответствии с уточнённым расчётом эксперта, который обстоятельно проанализирован истцом в пояснениях, поступивших 23.01.2021, и который проверен судом, стоимость требовавшихся к выполнению и качественно выполненных работ составила 19 878 157 рублей.

Качественно выполненные работы не включены в ведомости работ. Исполнительная документация на спорные работы частично передана заказчику
по реестрам от 24.02.2016 (акты КС-2 № 222, 224, 227 и 228), от 02.03.2016 (акт № 226), от 24.03.2016 (акты № 206 — 213) и от 16.06.2016 (акты № 221 и 223).

При оценке доказательств суд руководствовался статьями 71 и 162 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и учитывал,
что в силу своего особого статуса (на основании решения Арбитражного суда Республики Коми от 05.07.2017 по делу А29-6924/2016 Общество признано банкротом) истец объективно ограничен в сборе и предоставлении доказательств. Проектная документация приобщена к делу Обществом и получена им из дела А29-6924/2016, в рамах которого рассмотрены обособленные споры по заявлениям Учреждения (Т-96810/2016, Т-96813/2016, Т-96819/2016, Т-96816/2016,
Т-96803/2016, Т-96393/2016, Т-96822/2016).

После настоятельных предложений суда ответчик с письмом от 15.04.2019 № 02-28/133 (т. 4, л. д. 68) также предоставил суду ту незначительную часть проектной документации и результатов обследования, которую счёл необходимым раскрыть как доказательство по делу.

Уточнённые выводы (в том числе и калькуляция) эксперта сторонами
не оспорены, у суда также отсутствуют основания сомневаться в результатах специального исследования.

Добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, при этом правопорядок требует от сторон добросовестного поведения (соблюдения прав и законных интересов друг друга, взаимного оказания содействия для достижения цели обязательства, предоставления друг другу необходимой информации) не только при установлении и исполнении обязательства, но и после его прекращения (пункт 5 статьи 10
и пункт 3 статьи 307 Кодекса).

В силу пункта 1 статьи 431.2 Кодекса сторона договора вправе явно
и недвусмысленно заверить другую сторону об обстоятельствах, как связанных,
так и не связанных непосредственно с предметом договора, но имеющих значение для заключения договора, его исполнения или прекращения, и тем самым принять на себя ответственность за соответствие заверения действительности дополнительно к ответственности, установленной законом или вытекающей
из существа законодательного регулирования соответствующего вида обязательств.

В абзаце 4 пункта 34 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25.12.2018 № 49 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении
и толковании договора» разъяснено, что заверение может также быть предоставлено третьим лицом, обладающим правомерным интересом в том, чтобы между сторонами был заключен, исполнен или прекращён договор, с которым связано заверение. Пока не доказано иное, наличие у предоставившего заверение третьего лица правомерного интереса в заключении, изменении или прекращении сторонами договора предполагается.

То обстоятельство, что цель Контракта состояла в возведении нового санаторного комплекса в селе Серёгово (старый санаторий, состоящий
из деревянных корпусов, в 2020 году отметил столетний юбилей), не нуждается
в доказывании, как общеизвестное (часть 1 статьи 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации). Как следует из многочисленных публичных выступлений двух руководителей (глав) Республики Коми
и республиканских министров (в деле имеется детальная подборка материалов СМИ на этот счёт), возведённый Обществом объект всегда и последовательно позиционировали как единственный в республике санаторий уровня ведущих российских и европейских здравниц, который, начиная, по меньшей мере,
с 2011 года предполагалось завершить и сдать в первоочередном порядке.

Как справедливо указал истец (и это подтверждается материалами дела), Учреждение само осуществляло строительный контроль (так, на основании приказа от 04.02.2016 № 19 (т. 4, л. д. 32) для проверки работ назначены пять сотрудников заказчика), вело журналы КС-6 и КС-6а, пребывало в постоянном контакте с сотрудниками Общества, о чём свидетельствуют протоколы планёрок 2015 —2016 годов (т. 4, л. д. 11 — 17), вело активную переписку
с генподрядчиком (в том числе и по электронной почте) и на протяжении всего времени сотрудничества ни разу не высказалось против выполнения работ,
не вошедших в ведомости, и не приостановило эти работы, несмотря на то обстоятельство, что на Учреждении как на участнике бюджетного процесса лежала обязанность следовать принципу эффективности использования бюджетных средств (статья 34 Бюджетного кодекса Российской Федерации) и обеспечивать результативность, целевой характер использования предусмотренных ему бюджетных ассигнований (подпункт 3 пункта 1 статьи 162 того же кодекса).

Такие действия ответчика, исходя из презумпции добросовестности, свидетельствуют о том, что Учреждение безусловно поддерживало строительные работы как социально ориентированный проект первостепенной значимости,
при этом у Общества отсутствовали основания полагать, что оно участвует
в гуманитарной акции на безвозмездной основе.

Опираясь на изложенное, суд пришёл к убеждению, что спорные работы были выполнены Обществом исключительно с целью соблюдения условий Контракта и публичного интереса, а именно интересов неопределённого круга лиц, связанных с обеспечением здоровья граждан (пункт 75 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25
«О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»). При этом поведение самого заказчика и высших должностных лиц Республики Коми недвусмысленно свидетельствовало об одобрении выполнения генподрядчиком дополнительного объёма работ.

Суд также отметил и другое. На заказчике лежала обязанность выдать генподрядчику проектно-сметную документацию для производства работ в течение пяти рабочих дней с даты заключения Контракта, то есть названная документация должна была быть получена Обществом в августе 2015 года.

Однако, как установлено в решении Арбитражного суда Республики Коми от 08.11.2017 по делу А29-2890/2017 в редакции постановления Второго арбитражного апелляционного суда от 16.03.2018, с 2011 года по 2016 год Учреждение и проектировщик осуществляли корректировку документации
по замечаниям государственной экспертизы. В отрицательном заключении главгосэкспертизы, выданном 29.12.2016 (то есть спустя полгода после выполнения генподрядчиком всех работ и расторжения Контракта), содержалось 491 замечание, 38 из которых относились к компетенции Учреждения; откорректированный проект так и не передавался заказчиком повторно государственную экспертизу.

Указанные судебные акты оценены в настоящем деле как иные письменные доказательства.

С учётом изложенного суд не может признать, что Учреждение выполнило свою обязанность содействовать Обществу (статья 718 Кодекса), последнее же — при наличии дефектной и не утверждённой в установленном порядке проектной документации — построило социально значимый объект. Такое поведение истца нельзя не признать добросовестным.

Как пояснили представители сторон в заседании 27.01.2021, вводу объекта в эксплуатацию препятствуют, во-первых, отсутствие у проекта положительного заключения государственной экспертизы и, во-вторых, нерешённость вопроса
об утилизации отходов отработанных минеральной воды и сапропелевой лечебной грязи. Ни одна их названных причин не может быть вменена в вину Обществу.
По сообщению представителя Учреждения, торги на предмет утилизации отходов, проведённые в конце 2020 года, не состоялись.

Ответчик не привёл доказательств того, что какие-либо из предъявленных
к приёмке и оплате дополнительных работ противоречат цели Контракта
и не могут быть использованы в соответствии с функциональным назначением санаторного комплекса. Данные экспертизы, напротив, подтверждают, что
не отражённые в ведомостях работы имеют потребительскую ценность, они полностью соответствовали логике Контракта и, кроме того, были предусмотрены проектно-сметной документацией.

Сговор и иные злоупотребления, которые были бы направлены
на намеренное нарушение Закона о контрактной системе, в действиях контрагентов не установлены.

Опасения заказчика нарушить бюджетное законодательство безосновательны. Как указала Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 30.06.2017 № 309-ЭС17-2504, установленные Бюджетным кодексом Российской Федерации особенности порядка исполнения судебных актов не регулируют имущественные гражданско-правовые отношения, не затрагивают соотношения прав и обязанностей их участников. Таким образом, отсутствие бюджетных ассигнований, вопреки мнению ответчика,
не будут являться основанием для исполнения настоящего решения.

Исследовав и оценив объяснения сторон, а также представленные в дело письменные материалы в порядке, суд пришёл к выводу, что совокупностью относимых, допустимых и достоверных доказательств с надлежащей достаточностью установлены факт качественного выполнения части спорных работ общей стоимостью 19 878 157 рублей.

Прекращение договора подряда порождает необходимость соотнесения взаимных предоставлений сторон по этому договору и определения завершающей обязанности одной стороны в отношении другой. Следовательно, названная сумма подлежит взысканию в пользу истца в качестве задолженности.

При оценке требования Общества о присуждении пеней (пункт 12.7 Контракт) суд руководствовался следующим.

В пункте 68 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.03.2016 № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств» (Постановление № 7) содержится разъяснение о том, что окончание срока действия договора не влечёт прекращения всех обязательств по договору,
в частности обязанностей сторон уплачивать неустойку за нарушение обязательств, если иное не предусмотрено законом или договором (пункты 3, 4 статьи 425 Кодекса).

В данном случае Контракт расторгнут в одностороннем порядке. При отсутствии доказательств выполнения Учреждением правил, указанных в частях 12 и 13 статьи 95 Закона о контрактной системе, и при наличии установленных судами дефектов проектной документации ссылка ответчика на статью 715 Кодекса несостоятельна; Контракт признаётся расторгнутым генподрядчиком.

В пункте 13 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22.11.2016 № 54 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах
и их исполнении» разъяснено, что в случае правомерного одностороннего отказа
от исполнения договорного обязательства полностью или частично договор считается соответственно расторгнутым или изменённым (пункт 2 статьи 450.1 Кодекса).

При расторжении договора обязательства сторон прекращаются, если иное не предусмотрено законом, договором или не вытекает из существа обязательства (пункт 2 статьи 453 Кодекса).

В пункте 15.2 Контракта оговорено, что в части оплаты он действует
до полного исполнения обязательств.

Неустойка может быть взыскана по день фактической оплаты долга даже
в случае расторжения договора: если к моменту расторжения договора, исполняемого по частям, выполненные работы не были оплачены, то взыскание задолженности осуществляется согласно условиям расторгнутого договора
и положениям закона, регулирующим соответствующие обязательства. При этом сторона сохраняет право на взыскание долга на условиях, установленных договором или законом, регулирующим соответствующие договорные обязательства, равно как и право требовать взыскания неустойки (пункт 10 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации
от 06.06.2014 № 35 «О последствиях расторжения договора»).

Согласно пункту 66 Постановления № 7, по общему правилу, если при расторжении договора основное обязательство прекращается, неустойка начисляется до момента прекращения этого обязательства (пункт 4 статьи 329 Кодекса).

Если же при расторжении договора основное обязательство не прекращено, то по смыслу приведённого разъяснения неустойка за его неисполнение (ненадлежащее исполнение) продолжает начисляться.

В настоящем деле обязательство оплатить выполненные работы в момент расторжения договора прекращено не было.

Поскольку стороны Контракта согласовали договорную неустойку
и не предусмотрели условие о взыскании, помимо зачётной неустойки, процентов за пользование чужими денежными средствами (статья 395 Кодекса), постольку при наличии на стороне заказчика долга и при расторжении Контракта сохраняются акцессорные контрактные условия, поэтому с ответчика подлежит взысканию договорная неустойка. Данная позиция изложена в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 21.01.2020 № 305-ЭС19-16367.

Механизм расчёта пеней (в частности, определения начальной даты просрочки) приведён в дополнениях, поступивших в суд от истца 24.11.2020. Калькуляция проверена судом и признана не противоречащей фактическим обстоятельствам предъявления работ, контрактным условиям о приёмке и оплате,
а также требованиям статей 191 и 193 Кодекса.

Вместе с тем, пени подлежат начислению на сумму 19 878 157 рублей, поэтому верный расчёт размера имущественной ответственности за период
с 09.09.2016 по 19.11.2020 выглядит так: 19 878 157 рублей * 1533 дня * 1/300 * 4,25% = 4 317 038 рублей 75 копеек.

Ответчик не является лицом, осуществляющим предпринимательскую деятельность.

Решая вопрос о возможности применить правила статьи 333 Кодекса, суд исходил из следующего.

Снижение размера договорной неустойки, подлежащей уплате коммерческой организацией, индивидуальным предпринимателем, а равно некоммерческой организацией, нарушившей обязательство при осуществлении ею приносящей доход деятельности, допускается в исключительных случаях, если она явно несоразмерна последствиям нарушения обязательства и может повлечь получение кредитором необоснованной выгоды (статья 333 Кодекса, пункт 77 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.03.2016 № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств»).

С учётом компенсационного характера гражданско-правовой ответственности в виде неустойки под соразмерностью суммы неустойки последствиям нарушения обязательства предполагается выплата кредитору такой компенсации его потерь, которая будет адекватна и соизмерима с нарушенным интересом. Снижение неустойки судом возможно только в одном случае — при явной несоразмерности неустойки последствиям нарушения права (пункт 2 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 14.07.1997 № 17 «Обзор практики применения арбитражными судами статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации»).

Предоставленная суду возможность снижать размер неустойки в случае
её чрезмерности по сравнению с последствиями нарушения обязательств направлена на реализацию требования части 3 статьи 17 Конституции Российской Федерации, согласно которой осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц. Именно поэтому в части первой статьи 333 Кодекса речь идёт не о праве суда, а по существу, о его обязанности установить баланс между применяемой к нарушителю мерой ответственности
и оценкой действительного (а не возможного) размера ущерба, причинённого
в результате конкретного правонарушения (определение Конституционного Суда Российской Федерации от 21.12.2000 № 263-О «Об отказе в принятии
к рассмотрению жалобы гражданина Наговицына Юрия Александровича
на нарушение его конституционных прав частью первой статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации»).

Степень соразмерности заявленной истцом неустойки последствиям нарушения обязательства является оценочной категорией, в силу чего только суд вправе дать оценку указанному критерию, исходя из своего внутреннего убеждения и обстоятельств конкретного дела.

Бремя доказывания факта несоразмерности неустойки последствиям нарушения обязательства лежит на ответчике.

Согласованные в пункте 12.7 Контракта пени фактически соответствуют размеру законной неустойки, которая была определена в пункте 10 Правил определения размера штрафа, начисляемого в случае ненадлежащего исполнения заказчиком, неисполнения или ненадлежащего исполнения поставщиком (подрядчиком, исполнителем) обязательств, предусмотренных контрактом
(за исключением просрочки исполнения обязательств заказчиком, поставщиком (подрядчиком, исполнителем) (в редакции постановления Правительства Российской Федерации от 30.08.2017 № 1).

Кроме того, в настоящем случае размер имущественной ответственности (4 317 038 рублей 75 копеек) существенно (в полтора раза) ниже, чем проценты, рассчитанные за тот же период по правилам статьи 395 Кодекса (6 276 491 рубль
26 копеек).

Исходя из изложенного, суд пришёл к выводу, что интересы Общества направлены исключительно на выравнивание обязательственных отношений между сторонами путём восстановления имущественного положения истца. Уменьшение размера пеней означало бы, что лицо, столь долго не предоставлявшее встречного исполнения своему контрагенту, признанному несостоятельным (банкротом), не претерпевает, по сути, никаких негативных последствий.

Приняв во внимание изложенные обстоятельства и баланс интересов сторон, суд в рамках своих дискреционных полномочий пришёл к выводу, что пени в заявленном размере удовлетворяют критерию разумности, поскольку они отражает реальную стоимость восстановления имущественной сферы Общества
в условиях нормального хозяйственного оборота.

Исковые требования, таким образом, удовлетворяются частично (66,76%)
с пропорциональным отнесением на ответчика расходов на оплату услуг эксперта (230 000 рублей * 66,76% = 153 548 рублей).

Обществу предоставлялась отсрочка по уплате государственной пошлины, поэтому 66 480 рублей (200 000 рублей * 33,24%) взыскиваются с истца в доход федерального бюджета.

Руководствуясь статьями 110, 112, 167 — 171, 176 и 319 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

РЕШИЛ:

1. Исковые требования удовлетворить частично.

2. Взыскать с государственного казенного учреждения Республики Коми «Служба единого заказчика Республики Коми» (ИНН:<***>, ОГРН:<***>) в пользу закрытого акционерного общества «Комижилстрой» (ИНН:<***>, ОГРН:<***>) 19 878 157 рублей задолженности, 4 317 038 рублей 75 копеек пеней за период с 09.09.2016
по 19.11.2020, пени, начисленные на сумму задолженности (19 878 157 рублей)
за каждый день просрочки с 20.11.2020 по день фактической оплаты указанной суммы, исходя из одной трёхсотой действующей на дату уплаты пеней ключевой ставки Банка России, а также 153 548 рублей судебных расходов на оплату услуг эксперта. В удовлетворении иска в остальной части отказать. Исполнительный лист выдать по ходатайству взыскателя после вступления решения в законную силу.

3. Взыскать с закрытого акционерного общества «Комижилстрой» (ИНН:<***>, ОГРН:<***>) в доход федерального бюджета 66 480 рублей государственной пошлины. Исполнительный лист выдать по вступлении решения в законную силу.

4. Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке во Второй арбитражный апелляционный суд с подачей жалобы через Арбитражный суд Республики Коми в месячный срок со дня изготовления в полном объёме.

Кассационная жалоба на решение может быть подана в Арбитражный суд Волго-Вятского округа в срок, не превышающий двух месяцев со дня вступления его в законную силу, при условии, что оно было предметом рассмотрения
в арбитражном суде апелляционной инстанции или если арбитражный суд апелляционной инстанции отказал в восстановлении пропущенного срока подачи апелляционной жалобы.

Судья А. Е. Босов