Гражданский кодекс часть 1

публичное акционерное общество «Межрегиональная распределительная сетевая компания Северо-Запада» в лице филиала «Комиэнерго» (далее — Компания) обратилось в Арбитражный суд Республики Коми с исковым заявлением к обществу с ограниченной ответственностью «ЭлектроПрофиль» (далее — Общество) о взыскании 8 097 163 рубля 44 копейки неосновательного обогащения и 1 778 320 рублей 27 копеек процентов за пользование чужими денежными средствами с 08.09.2016 по 25.04.2019 (и далее, до дня фактического возмещения неосновательного обогащения).

Исковые требования основаны на нормах главы 60 и статье 395 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — Кодекс) по договору подряда от 28.04.2015 № 017/15-4 (далее — Договор) и мотивированы следующим. В результате проведённой инвентаризации, а также опроса одного из работников Компании сотрудниками службы безопасности выяснилось, что оборудование аварийного запаса, передача которого Компании (заказчику) была предусмотрена условиями названного договора и которое значится в подписанных сторонами и оплаченных истцом актах КС-2 от 25.03.2016 № 6/3 и 6/4, в действительности никогда не передавалось заказчику. Таким образом, Общество обязано возместить стоимость фактически не исполненного обязательства и понести установленную законом имущественную ответственность.

Вотзыве от 25.06.2019 № 423/19, а также в дополнительном заявлении(т. 2, л.д. 6 — 12) ответчик отклонил предъявленные к нему требования, указав
на надлежащее исполнение договора подрядчиком, о чём свидетельствуют двусторонние акты КС-2 от 25.03.2016 № 6/3 и 6/4, подписанные Компанией
без каких бы то ни было замечаний. Внутренние документы истца, составленные
в результате инвентаризации, проведённой в 2019 году, не могут служить доказательствами неисправности подрядчика, которая, по утверждению заказчика, имела место в 2016 году.

Компания также ходатайствовала о приостановления производства по делу. Ходатайство мотивировано следующим. На основании постановления от 17.06.2019 Следственное управление Следственного комитета Российской Федерации по Республике Коми возбудило уголовное дело № 11902870035045765
в отношении директора Общества Пахолкова П. В. по признакам составов преступлений, предусмотренных статьями 159 и 291 Уголовного кодекса Российской Федерации. Постановлением следователя по особо важным делам от 17.07.2019 Компания признана потерпевшим по названному уголовному делу. По мнению истца, приговор, вынесенный по уголовному делу, будет иметь преюдициальное значение для данного хозяйственного спора, производство по которому должно быть приостановлено до вступления в законную силу приговора.

Выслушав мнение представителя ответчика, который возразил против удовлетворения ходатайства, и не установив оснований, предусмотренных статьёй 143 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд пришёл
к убеждению, что производство по настоящему делу не может быть приостановлено по основаниям, заявленным истцом. В условиях, когда уголовное дело ещё не передано в суд с обвинительным заключением и даже не расследовано, приостановление производства по делу арбитражного суда привело бы к ничем
не оправданному затягиванию процесса и, как следствие, к нарушению прав сторон на эффективное правосудие в разумный срок и, возможно, к негативным последствиям для Российской Федерации.

В дополнении от 29.07.2019 к отзыву (т. 2, л.д. 69 — 80) ответчик подчеркнул, что при наличии подписанных сторонами без замечаний актов КС-2
и справок КС-3 результаты внутренней проверки, проведённой истцом и ошибочно названной инвентаризацией (без учёта порядка, утверждённого приказами Минфина России от 29.07.1998 № 34н и от 13.06.1995 № 49), не могут служить допустимыми доказательствами. Общество также заявило о пропуске Компанией срока исковой давности, поскольку спорные акты были подписаны ею 25.03.2016,
а с иском в арбитражный суд она обратилась лишь 27.05.2019, то есть с пропуском общего трёхгодичного срока, в течение которого может быть осуществлена судебная защита.

Истец дополнил свою позицию возражениями от 02.09.2019(т. 2, л.д. 112 — 114), в которых обратил внимание на то, что подрядчик нарушил требования пункта 10.9 договора (не уведомил заказчика о поставке материалов
и оборудования в месте производства работ, а заказчик при поступлении этого имущества не присутствовал). Инвентаризация основных средств за 2016 — 2019 годы осуществлялась в 2016 году по состоянию на 31.10.2016, следующая инвентаризация пройдёт в 2019 году, то есть основные средства, поставленные на баланс 31.12.2016, ещё не прошли инвентаризацию. Срок исковой давности начал течь с момента получения Обществом денежных средств в оплату спорных актов
(с 08.09.2016 — по сумме 7692305,27 рубля, с 24.01.2017 — по сумме 404858,17 рубля). Кроме того, течение срока исковой давности приостанавливалось
с 28.02.2019 по 03.04.2019, после чего он удлиняется на шесть месяцев и истекает 04.10.2019.

В новом дополнении к отзыву, переданном в заседании 04.09.2019
(т. 2, л.д. 120 — 124), Общество подчеркнуло, что заявленная ко взысканию как неосновательное обогащение сумма является платой, правомерно полученной ответчиком, добросовестно исполнившим договор подряда, о чём свидетельствуют подписанные контрагентами формы КС-2 и КС-3. Составляющие аварийного запаса не подлежат монтажу или иному использованию при возведении объекта
на строительной площадке. Аварийный запас — это средство оперативного резерва, который служит цели последующей эксплуатации объекта. Именно поэтому аварийный запас хранится вне строительной площадки. Согласно позиции истца, стоимость спорного оборудования включена в первоначальную стоимость основных средств 31.12.2016, а составляющие аварийного запаса были объектом бухгалтерского учёта Компании с 2016 года. В таком случае, на основании статей 5 и 9 Федерального закона от 06.12.2011 № 402-ФЗ «О бухгалтерском учёте» (далее — Закон о бухгалтерском учёте) истец не мог не располагать первичными учётными документами, без которых было бы невозможно принятие имущества
к бухгалтерскому учёту.

По ходатайству истца к участию в деле в качестве третьего лица,
не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечено общество с ограниченной ответственностью «Монолитпром». Третье лицо не обеспечило ни явку представителя, ни отзыв.

В пункте 10 выписки из ЕГРЮЛ, сформированной в судебном заседании 08.10.2019, указано, что сведения об адресе, по которому и было направлено определение от 04.09.2019 третьему лицу (117105, г. Москва, Варшавское шоссе, дом 1, строение 1-2), недостоверны. В отсутствие у суда и сторон сведений об иных адресах названного общества оно признаётся надлежащим образом уведомленным о привлечении к участию в деле.

Ответчик дополнил свою позицию письменными пояснениями, переданными в заседании 08.10.2019 (т. 3, л.д. 10 — 14), уточнив, что составляющие аварийного запаса были доставлены и выгружены в Каджеромский РЭС производственного отделения «Печорские электрические линии» филиала «Комиэнерго». Сославшись на документы ПАО «Россети», опубликованные
на официальном сайте, представитель Общества обратил внимание на то,
что аварийный страховой запас должен быть неснижаемым и храниться
в специально отведённых местах, отдельно от материальных ресурсов иного назначения. Техническое состояние и наличие материальных ресурсов аварийного страхового запаса должно проверяться периодически, но не реже одного раза
в шесть месяцев.

Основываясь на статье 66 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, истец ходатайствовал об истребовании у ответчика доказательств, подтверждающих поставку оборудования обществом «Монолитпром» (договора поставки со всеми приложениями, товаросопроводительных документов, счетов-фактур, доказательств оплаты). Ходатайство отклонено, поскольку названный процессуальный механизм неприменим к получению доказательств от участвующих в деле лиц; понуждение таких лиц к предоставлению доказательств вопреки их воле недопустимо
и противоречит принципу состязательности. Вместе с тем, суд предложил Обществу обеспечить такие доказательства. Представитель ответчика сообщил, что такие доказательства имеются в его распоряжении и — если истец видит в них надобность — будут предоставлены.

В дополнениях от 06.11.2019 к отзыву сторона ответчика подчеркнула, что внутренние документы Компании не могут быть признаны относимыми
и допустимыми доказательствами — тем более при наличии комиссионного акта формы КС-14, подписанного пятью сотрудниками истца, среди которых первый заместитель директора М. Н. Пузиков, исполняющий обязанности директора по инвестиционной деятельности филиала Е. Н. Сесюк, главный инженер Б. В. Казаков, начальник отдела капитального строительства М. В. Брюхов
и начальник Каджеромского РЭС А. Л. Бондаренко. Общество также обращает внимание на непоследовательность в действиях Компании: так, в декабре 2016 года М. Н. Пузиков подписывает упомянутый акт, подтверждающий отсутствие претензий к Обществу, а в его же приказе от 26.03.2019 № 139 наличие спорного имущества поставлено под сомнение.

Ответчик также приобщил к делу копии договоров поставки с обществом «Монолитпром» — от 18.11.2015 № 248/15 (с дополнительным соглашением от 01.12.2015) и от 10.03.2016 № 39/16 (с дополнительным соглашением от 14.03.2016).

Компания заявила письменное ходатайство от 12.11.2019 об истребовании доказательств — копий обвинительного приговора Сыктывкарского городского суда и апелляционного определения Верховного суда Республики Коми по делу № 1-460/2019 (далее — Приговор). Сославшись на данные предварительного следствия и отказ Сыктывкарского городского суда в выдаче поименованных документов (от 10.10.2019 № 203-к), истец уточнил, что уголовное дело было возбуждено в отношении сотрудников Компании по признакам преступлений, предусмотренных статьями 290 и 291 Уголовного кодекса Российской Федерации, а в названных судебных актах заключены сведения, подтверждающие позицию истца по делу и не подлежащие повторному доказыванию в силу части 4 статьи 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (АПК РФ).

Ходатайство удовлетворено, надлежащим образом заверенные копии поименованных судебных актов предоставлены в арбитражное дело судом общей юрисдикции.

По ходатайству представителя Общества к делу приобщена копия Положения о Ревизионной комиссии Компании (утверждено годовым общим собранием акционеров 13.06.2017, протокол № 12); представитель дал устные пояснения, согласно которым проверка имущества должна была проводиться
в форме ревизии, а не в форме инвентаризации, поскольку инвентаризация проводится в отношении наличествующего, а не отсутствующего имущества.

В заседании 27.11.2019 ответчик обратил внимание суда на то, что доказательства исполнения Обществом договорных обязательств предоставлены самим истцом. Спорные акты КС-2 и справка КС-3 высылались Компании
в электронном виде с последующим дублированием по почте (к делу приобщены копии соответствующего сопроводительного письма от 08.04.2016 № 392/16
и уведомления о вручении почтового отправления), таким образом, ответчик имел достаточно времени для того, чтобы оценить документы перед подписанием. Сама Компания в письменных возражениях от 02.09.2019 сообщает, что стоимость оборудования для комплектации аварийного запаса включена в первоначальную стоимость основных средств 31.12.2016, следовательно, истец обладал всеми необходимыми для целей бухгалтерского учёта документами — в противном случае имущество не было бы принято к учёту. Что касается результатов осуществленной истцом «выборочной инвентаризации», то они не могут подтверждать позицию Компании, поскольку такого понятия в действующем законодательстве не содержится.

На вопрос суда, в чём истец усматривает преюдициальную силу Приговора, представитель Компании указал на страницу 56 (и далее) данного судебного акта, где отражено, что в ходе исполнения контрагентами Договора при посредстве сотрудника Компании «П.П.В.» (сторона истца пояснила, что имеется в виду Пахолков Павел Валерьевич — бывший директор Общества) и участие осужденного Ширяева Павла Вячеславовича Общество через расчётный счёт общества «Монолитпром» передало руководящим сотрудникам Компании взятку за способствование в прохождении конкурсных процедур и обеспечение возможности дальнейшего заключения контрактов с Компанией. Таким образом, по мнению истца, вступившим в законную силу Приговором подтверждено,
что денежные средства, квалифицированные в данном арбитражном деле
как неосновательное обогащение, были перечислены Обществу без предоставления встречного исполнения.

Возражая истцу, адвокат ответчика напомнил, что Приговор, вынесенный
в отношении Ширяева П. В., в любом случае не может служить доказательством вины Пахолкова П. В. в чём бы то ни было. Кроме того, как следует из Приговора, он постановлен в особом порядке в связи с заключением досудебного соглашения
о сотрудничестве с Ширяевым П. В. (глава 40¹ Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации), поэтому данный судебный акт не создаёт преюдиции.

Непосредственно в заседании 27.11.2019 Компания обратилась
с письменным ходатайством о фальсификации договоров поставки от 18.11.2015 № 248/15 и от 10.03.2016 № 39/16, дополнительных соглашений
к ним и отгрузочных разнарядок от 14.03.2016 и от 28.12.2015 (т. 3, л.д. 24 — 37). Заявление о фальсификации (с учётом устных пояснений представителя истца) мотивировано тем, что подпись, выполненная в названных документах от имени Пахолкова П. В., заметно разнится. Кроме того, копия спецификации от 10.03.2016 № 1 к договору поставки от 10.03.2016 № 39/16, предоставленная ответчиком
в дело (т. 3, л.д. 35), отличается от копии, которую представитель ответчика направил истцу вместе с дополнениями к возражениям, поступившим
в адрес Компании, согласно входящему штампу, 08.10.2019 (далее — Дополнения).

Во исполнение обязанности, предусмотренной пунктом 1 части 1 статьи 161 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд разъяснил заявителю ходатайства содержание статьи 306 Уголовного кодекса Российской Федерации («Заведомо ложный донос»), а лицу, предоставившему доказательства, о фальсификации которых заявлено (представителю Общества), — содержание статьи 303 Уголовного кодекса Российской Федерации («Фальсификация доказательств и результатов оперативно-розыскной деятельности»). Сторонам также разъяснено содержание статьи 128.1 Уголовного кодекса Российской Федерации («Клевета»). В протоколе судебного заседания сделаны соответствующие записи.

По предложению суда с целью дальнейшей проверки заявления
о фальсификации доказательств ответчик приобщил Дополнения вместе
с приложенными документами, о фальсификации которых заявлено (всего на 21 листе). Ознакомившись с пакетом этих документов, представитель ответчика адвокат Жигалов А. С. отклонил заявление о фальсификации, указав, что
к Дополнениям он не прикладывал никаких копий, о чём свидетельствует отметка
в самих Дополнениях об отсутствии приложений, а также то, что все без исключения приложенные документы, которые адвокат в разное время направлял
в дело или оппоненту, были прошиты и заверены на обороте последнего листа
его личными подписью и печатью. Между тем приложения, на которые Общество указало как на сфальсифицированные доказательства, не прошиты, не заверены
и никогда не направлялись адвокатом истцу.

На вопрос суда представитель Общества ответил, что документы, которые приобщены им к делу и о фальсификации которых заявлено ходатайство, имеются только в виде электронных образов.

С учётом изложенного, характера сомнений истца (оспорены подлинность подписей, выполненных от имени Пахолкова П. В., а также содержание названной спецификации) и того обстоятельства, что результаты технико-криминалистических исследований (в том числе почерковедческого, а также устанавливающего аутентичность, целостность документа и давность его выполнения), проведённых по копиям документов, в любом случае не могли бы считаться достоверным и достаточным доказательством, суд признал оспоренные копии (т. 3, л.д. 24 — 37) недопустимыми доказательствами (часть 9 статьи 75 и часть 6 статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

При рассмотрении настоящего спора и оценке доводов сторон суд учитывал, что ни Компания, ни Общество не оспаривают ни факт обоюдного подписания ими во исполнение Договора актов КС-2 (причём всех, а не только спорных от 25.03.2016 № 6/3 и 6/4 — т. 1, л.д. 75 — 76, 85 — 90), справки КС-3 от 25.03.2016 № 6, ни факт перечисления истцом ответчику платы по Договору (т. 1, л.д. 93 — 109), ни расчёт стоимости аварийного запаса (т. 1, л.д. 110).

Единственное противоречие между контрагентами сводится к тому, было ли в действительности поставлено имущество, составляющее аварийный запас
и перечисленное как в томе 5 закупочной документации на страницах 15 и 16 (т. 1, л.д. 118 (об.), 119), так и в актах от 25.03.2016 № 6/3 и 6/4.

При заключении и исполнении Договора, а также в рамках настоящего судебного разбирательства Компания и Общество исходили и исходят из того,
что на ответчике лежала обязанность поставить истцу оборудование, составляющее аварийный запас. Такой вывод следует из формулировок, использованных
в исковом заявлении, в отзыве, в письменных объяснениях, в устных выступлениях, и дополнительно подкрепляется содержанием претензионного письма Компании от 22.02.2019 № МР2/5-54-112-16-2/996 (далее — Претензия; т. 1, л.д. 151), в котором она предложила Обществу поставить недостающее оборудование аварийного запаса.

По изучении рабочей документации, условий Договора (пункты 10.9
и 10.10), а также сведений о функциональном назначении аварийного запаса суд пришёл к следующему. Действительно, несмотря на то обстоятельство,
что Договор назван договором подряда и что подрядные отношения составляли цель данной сделки, аварийный запас, как справедливо указал ответчик
и как со всей очевидностью следует из самого наименования этого имущества, предназначался не для монтажа в ходе проведения работ, а для сохранения
в качестве резерва на любой непредвиденный случай. Таким образом, спорное имущество не может квалифицироваться как строительный и (или) расходный материал, предназначавшийся для строительных работ, которые выполнены Обществом.

Следовательно, Договор имеет смешанную правовую природу, заключая
в себе черты договора строительного подряда (§3 главы 37 Кодекса) и договора поставки (§1 и 3 главы 30 Кодекса). Характер данного спора требует применить нормы о поставке.

Оценив представленные в дело доказательства и резюмированные выше многочисленные пояснения сторон по правилам, предусмотренным в статьях 71 и 162 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд полностью согласился с правовой аргументацией и выводами ответчика.

Ни в рабочей документации, ни в Договоре, ни в переписке стороны
не оговорили порядок сдачи-приёмки аварийного запаса, поэтому акты КС-2 от 25.03.2016 № 6/3 и 6/4 признаются доказательством исполнения Обществом обязательств поставщика.

Из имеющихся в деле документов не следует, что поставка аварийного запаса должна была осуществляться частями (статья 311 Кодекса), поэтому данное обязательство ответчика суд признаёт единым и неделимым (статья 479 Кодекса. Условие о предварительной оплате аварийного запаса (статья 487 Кодекса) отсутствует. Специальных кондиций и сроков для оплаты поставленного имущества, отличных от закреплённых в разделе 8 Договора, также не установлено. Не согласован и механизм приёмки от поставщика имущества, составляющего аварийный запас. Более того, компоненты аварийного запаса (трансформатор тока, трёхполюсный разъединитель, сталеалюминиевый провод, натяжные и подвесные гирлянды изоляторов, зажимы) представляют собой обычное электротехническое оборудование, приёмка и проверка наличия которого не требует специальных познаний и методов.

Имея в виду изложенное и принцип договорной свободы (статья 421 Кодекса), суд признал, что с подписанием в отношении спорного оборудования актов КС-2 и справки КС-3 на стороне Компании как покупателя созрело встречное обязательство по оплате поставленного имущества (статьи 458 и 506 Кодекса).

Исчисление срока исковой давности способом, который был предложен Компанией (от даты осуществления платежа за аварийный запас), противоречит приведённым нормам материального права; момент получения ответчиком денежных средств в настоящем случае мог бы повлиять лишь
на размер имущественной ответственности за их неправомерное удержание, если бы таковое было признано судом.

При оценке доводов сторон, касающихся исчисления срока исковой давности по заявленным требованиям, суд учитывал, что в данном случае действует общее правило о трёхгодичном сроке (пункт 1 статьи 196 Кодекса).

Согласно пункту 1 статьи 200 Кодекса, если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.

Таким образом, проявив ту степень заботливости и осмотрительности, какая требовалась по характеру обязательства (принять вместе с работами аварийный запас и проверить его комплектность) и условиям оборота, Компания уже в день подписания подтверждающих документов (25.03.2016) не могла
не осознавать, что её права нарушены Обществом.

Между тем Компания обратилась в арбитражный суд с иском лишь 27.05.2019, то есть за пределами общего срока исковой давности, который истекал 26.03.2019 (при этом, с учётом упомянутой Претензии от 22.02.2019, ответа на неё от 26.03.2019 № 196/19 (т. 1, л.д. 144), пункта 20.1 Договора, не содержащего специальных условий о сроке для ответа на претензию, а также правила о приостановлении срока исковой давности, закреплённого в пункте 3 статьи 202 Кодекса, названный срок к дате обращения истца в суд в любом случае истёк).

Истечение срока исковой давности является самостоятельным основанием для отказа в иске, и, поскольку Общество сделало соответствующее заявление, суд вправе отказать в удовлетворении требования только по этому мотиву,
без исследования иных обстоятельств дела (абзац второй пункта 2 статьи 199 Кодекса, пункт 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.09.2015 № 43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности»).

Вместе с тем, приняв во внимание характер выводов, допущенных стороной истца, и действуя с целью укрепления законности и формирования уважительного отношения к закону и суду (пункты 4 и 5 статьи 2 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), арбитражный суд счёл необходимым указать
и другое.

Вина Пахолкова П. В. в совершении преступления не подтверждена вступившим в законную силу приговором, поэтому, согласно презумпции невиновности, в отношении данного лица непозволительно делать те выводы,
на которых настаивает истец (статья 49 Конституции Российской Федерации, пункт 28 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28.06.2012 № 16 «О практике применения судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел при заключении досудебного соглашения
о сотрудничестве»).

Действительно, вступившие в законную силу приговор суда по уголовному делу, иные постановления суда по этому делу обязательны для арбитражного суда по вопросам о том, имели ли место определённые действия и совершены ли они определённым лицом (часть 4 статьи 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Однако, как следует из Приговора, Ширяев П. В. полностью согласился
с предъявленным ему обвинением и судебное разбирательство при рассмотрении уголовного дела № 1-460/2019 не проводилось, в связи с чем, по прямому указанию закона, исключается возможность использовать заключённые в Приговоре сведения как преюдициально установленные (статья 90, часть 1 статьи 317¹ и часть 1 статьи 316 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 21.12.2011 № 30-П «По делу о проверке конституционности положений статьи 90 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой граждан В. Д. Власенко и Е. А. Власенко»).

По изложенной причине ни один из наличествующих в деле документов, полученных от органов следствия, не имеет для настоящего спора не только преюдициального значения, но и вообще доказательственной силы.

Совокупности относимых, допустимых, достоверных и достаточных доказательств Компания не обеспечила. Акты КС-2 и справки КС-3 подписаны без замечаний к объёму и качеству; акт приёмки законченного строительством объекта от 30.12.2016 № 3 (т. 1, л.д. 137 — 139) пятью членами комиссии со стороны Компании. Отсутствие аварийного запаса, вопреки пункту 10.10 Договора, выявлено истцом в одностороннем порядке, причём, как убедительно показал ответчик, с применением некой выборочной инвентаризации, методика которой
не соотносится не только со статьёй 11 Закона о бухгалтерском учёте,
но и с корпоративными документами Компании.

Закон о бухгалтерском учёте и утверждённое приказом Минфина России от 29.07.1998 № 34н Положение по ведению бухгалтерского учёта и бухгалтерской отчетности в Российской Федерации (пункты 16 и 21) позволяют корректировать такие первичные учётные документы, как акты КС-2 и справки КС-3, о чём свидетельствует и устоявшаяся на уровне различных судебных округов арбитражная практика (постановления Федерального арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 06.03.2014 по делу № А33-9021/2013 и Арбитражного суда Московского округа от 17.12.2014 по делу № А40-156104/13). Между тем, начиная, как минимум, с 25.03.2016, истец ни разу не прибегнул к данному механизму,
в связи с чем несёт соответствующие риски (абзац третий пункта 1 статьи 2 Кодекса).

Суд не исключает вероятность того, что после подписания актов КС-2 аварийный запас мог выбыть из владения Компании, однако такое допущение —
с учётом состоявшегося Приговора, наличия иных уголовных дел, которые возбуждены в отношении сотрудников обеих сторон и в настоящее время расследуются, а также презумпции добросовестности (пункт 5 статьи 10 Кодекса) — ни в коей мере не может свидетельствовать о неисправности Общества.

Исполнение (а равно неисполнение либо ненадлежащее исполнение) обществом «Монолитпром» обязательств перед Обществом само по себе
не доказывает, что ответчик не исполнил спорного договорного обязательства
в пользу истца.

Таким образом, кондикционное требование Компании и, соответственно, требование о привлечении Общества к имущественной ответственности подлежат отклонению с отнесением судебных расходов по государственной пошлине
на истца.

Руководствуясь статьями 110, 112, 167 — 170 и 176 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

РЕШИЛ:

1. В удовлетворении исковых требований отказать полностью.

2. Возвратить публичному акционерному обществу «Межрегиональная распределительная сетевая компания Северо-Запада» (ИНН:7802312751, ОГРН:1047855175785) из федерального бюджета 1 390 рублей государственной пошлины (платёжное поручение от 11.10.2018 № 100692). Настоящее решение является основанием для возврата указанной суммы из федерального бюджета.

3. Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке во Второй арбитражный апелляционный суд с подачей жалобы через Арбитражный суд Республики Коми в месячный срок со дня изготовления в полном объёме.

Кассационная жалоба на решение может быть подана в Арбитражный суд Волго-Вятского округа в срок, не превышающий двух месяцев со дня вступления его в законную силу, при условии, что оно было предметом рассмотрения в арбитражном суде апелляционной инстанции или если арбитражный суд апелляционной инстанции отказал в восстановлении пропущенного срока подачи апелляционной жалобы.

Судья А. Е. Босов