Гражданский кодекс часть 1

общество с ограниченной ответственностью Транспортная компания «Новотранс» (Компания) обратилось в суд с исковым заявлением к обществу с ограниченной ответственностью «ЛУКОЙЛ-Коми» (Общество) о взыскании 20 959 625 рублей 48 копеек денежных средств в счёт оплаты нулевого пробега по договору
на оказание транспортных услуг от 01.07.2016 № 16Y1386 (Договор) за период
с 01.09.2017 по 07.02.2020.

Исковые требования основаны на статьях 309, 310 и 431 Гражданского кодекса Российской Федерации (Кодекс) и мотивированы тем, что Общество (заказчик) неправомерно отказалось компенсировать Компании (исполнителю) нулевой пробег транспортных средств. Обязанность Общества оплатить затраты Компании на нулевые пробеги, по мнению истца, следует их пунктов 10.20 и 10.31 Договора.

В отзыве от 10.09.2020 № 11-01-03-934 и дополнении к нему от 31.10.2020 № 11-01-03-1027 Общество отклонило иск, обратив внимание суда на то, что, согласно пунктам 2.3, 10.1, 10.20 и 10.28 Договора, оплате подлежали фактически оказанные услуги, объём которых исчисляется в машино-часах и должен подтверждаться актами и путевыми листами, при этом сумма Договора в 2016 — 2020 годах не могла превышать 952 265 487 рублей. Стоимость услуг, в силу пункта 10.29 Договора, включала в себя все расходы, которые истец понёс или мог понести, при этом Компания при определении рентабельности своей деятельности не была лишена возможности включить нулевой пробег в тариф наряду с другими расходами (амортизацией ТС, расходами на ГСМ, заработную плату, ремонт
и обслуживание). Из пункта 10.31 Договора следует, что фактором, позволяющим определить величину нулевого пробега, является время. Однако стороны
не согласовывали ни расчётное время, ни место базирования ТС. Графа «нулевой пробег» в путевых листах не заполнялась, показаний одометров не имеется.
В основу предложенного Компанией расчёта положена такая величина, как расстояние, однако с учётом изложенного очевидно, что такую калькуляцию нельзя признать объективной. Кроме того, по мнению ответчика, истцом пропущен специальный годичный срок исковой давности, установленный для требований, вытекающих из договора перевозки (аренды транспортного средства с экипажем).

В возражениях и дополнениях от 23.10.2020, от 12.11.2020, а также
в устных выступлениях генеральный директор Компании полностью поддержал заявленное требование и сообщил, что расчёт произведён наименее убыточным
для ответчика способом. Поскольку объекты оказания услуг определены самим заказчиком в клиентурном плане, постольку дислокация мест базирования ТС
не подлежит какому-либо доказыванию. В качестве расчётного времени
на заправку ТС Компания приняла 7 минут, что — с учётом технических характеристик заправочного насоса и длительности оформления документов — вполне соотносится с действительностью (единовременно в баки заливается от 40 до 120 литров топлива).

Исследовав материалы дела, суд признал требования Общества подлежащими удовлетворению.

Согласно разделам 1 и 2 Договора, заключённого в ходе тендерных процедур, общество с ограниченной ответственностью Транспортная компания «Ространс» (правопредшественник Компании) приняло обязательства перед Обществом в 2016 — 2020 годах оказывать транспортные услуги (перевозка грузов и пассажиров, услуги с экипажем технологического транспорта, спецтехники
и автокранов). Транспортные услуги надлежало оказывать в объёме, заявленном заказчиком, который обязался принять и оплатить надлежащим образом оказанные услуги (пункт 2.1 Договора).

Обязанности контрагентов детализированы в разделе 3 Договора.
К обязанностям Компании отнесён ряд контрольных и обеспечивающих исполнение услуг функций (пункты 3.2.11, 3.2.12, 3.2.16 — 3.2.18, 3.2.22, 3.2.30, 3.2.39 — 3.2.41 Договора).

В пункте 10.20 Договора определено, что стоимость автотранспортного обслуживания формируется на основе физических объёмов и услуг
и согласованных заказчиком и исполнителем тарифов за физическую единицу оказываемых услуг (машино-час).

В соответствии с пунктом 10.31 Договора время нахождения транспортного средства исполнителя у заказчика исчисляется с момента его прибытия на объект, указанный в заявке, и до момента убытия с объекта за вычетом времени обеденного перерыва. При нахождении транспортного средства исполнителя
у заказчика свыше заявленного времени оплата производится за фактическое время её использования. Время на пробег (в том числе заправка ГСМ, заправка ППУ водой и т. д.) от места базирования транспортного средства исполнителя
до объекта, указанного в заявке, и обратно («нулевой» пробег) определяется Сторонами и оплачивается заказчиком согласно нормативной среднетехнической скорости автотранспортных средств, согласно Приложению № 9 к настоящему Договору. В случае убытия транспортного средства исполнителя с объекта согласно поданным заявкам, без согласования с заказчиком, «нулевой» пробег
не оплачивается.

Основанием для обращения Компании за судебной защитой послужили описанные выше фактические обстоятельства, при этом истец затруднился дать юридическую квалификацию заявленной ко взысканию сумме.

Согласно подходу, изложенному Президиумом Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в постановлении от 15.10.2013 № 8094/13 по делу № А40-55913/12-47-518, в случае ненадлежащего формулирования истцом способа защиты при очевидности преследуемого им материально-правового интереса суд обязан самостоятельно определить, из какого правоотношения возник спор и какие нормы права подлежат применению при разрешении дела. Данный подход получил закрепление и в пункте 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации».

По смыслу части 1 статьи 168 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации именно суд определяет, какие нормы права следует применить к установленным обстоятельствам.

Требование Компании мотивировано тем, что Общество не исполнило согласованного в пунктах 10.19 и 10.31 Договора обязательства компенсировать нулевые пробеги, при этом расчёт спорной суммы выполнен истцом по его усмотрению, так как в самом Договоре не содержится конкретного механизма, который обязывал бы произвести калькуляцию иным способом. В связи
с изложенным, по убеждению суда, исключается возможность квалифицировать имущественное притязание истца как задолженность или неосновательное обогащение — оно рассматривается судом как договорные убытки.

В соответствии с пунктом 1 статьи 15 Кодекса лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причинённых ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере.

Под убытками понимается как реальный ущерб (расходы, которые лицо, чьё право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, а также утрата или повреждение его имущества),
так и упущенная выгода — неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (пункт 2 статьи 15 Кодекса).

Обязанность должника возместить кредитору убытки, причинённые неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства, следует также
из пункта 1 статьи 393 Кодекса.

По общему правилу, необходимыми условиями наступления ответственности за нарушение обязательства в виде возмещения убытков являются факт противоправного поведения должника (нарушение им обязательства), возникновение негативных последствий у кредитора (понесённые убытки, размер таких убытков — с учётом принципа разумности и запрета на неосновательное обогащение) и наличие причинно-следственной связи между противоправным поведением должника и убытками кредитора (постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 12.10.2015 № 25-П «По делу о проверке конституционности пункта 5 части 1 статьи 150 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина ФИО3», пункт 5 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.03.2016 № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств», определение Верховного Суда Российской Федерации от 30.05.2016 № 41-КГ16-7).

Суд также исходит из того, что, в силу пункта 3 статьи 401 Кодекса, ответственность для лица, не исполнившего или ненадлежащим образом исполнившего обязательство при осуществлении предпринимательской деятельности, наступает безотносительно наличия вины, если иное
не предусмотрено законом или договором или если не докажет, что надлежащее исполнение оказалось невозможным вследствие непреодолимой силы, то есть чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях обстоятельств.

На основании части 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

В силу статьи 431 Кодекса при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нём слов
и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путём сопоставления с другими условиями и смыслом договора
в целом.

Если указанные правила не позволяют определить содержание договора,
то должна быть выяснена действительная общая воля сторон с учётом цели договора.

В пункте 43 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25.12.2018 № 49 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении
и толковании договора» разъяснено, что условия договора подлежат толкованию
в системной взаимосвязи с основными началами гражданского законодательства, закреплёнными в статье 1 Кодекса, другими положениями Кодекса, законов и иных актов, содержащих нормы гражданского права (статьи 3, 422 Кодекса).

Буквальное значение определяется с учётом их общепринятого употребления любым участником гражданского оборота, действующим разумно
и добросовестно (пункт 5 статьи 10, пункт 3 статьи 307 Кодекса), если иное значение не следует из деловой практики сторон и иных обстоятельств дела.

Толкование договора не должно приводить к такому пониманию условия договора, которое стороны с очевидностью не могли иметь в виду.

При рассмотрении дела и оценке доводов сторон суд полностью принял позицию и аргументы Компании относительно квалификации сделки как договора оказания услуг (глава 39 Кодекса), поскольку ни одно из согласованных сторонами условий не позволяет квалифицировать Договор как договор перевозки (аренды транспортного средства с экипажем). В частности, в разделе 1 Договора, содержащем термины и их определения, прямо поименованы транспортные услуги. Содержание упомянутых пунктов 3.2.11, 3.2.12, 3.2.16 — 3.2.18, 3.2.22, 3.2.30, 3.2.39 — 3.2.41 Договора указывает на то, что спектр оказанных Обществу услуг был намного шире обязательства по перевозке (глава 40 Кодекса) или
по предоставлению во временное владение и пользование транспортного средства с экипажем (§3 главы 34 Кодекса). Не свидетельствуют об обратном
и фактические действия контрагентов, совершённые при исполнении Договора. Более того, во всех рассмотренных судом многочисленных делах по искам Общества к Компании о взыскании штрафных санкций и сам заказчик всегда считал спорный Договор сделкой, регулируемой положениями главы 39 Кодекса.

Таким образом, доводы ответчика о пропуске срока исковой давности несостоятельны — в данном случае применяется общий трёхгодичный срок,
в пределах которого Компания обратилась с иском.

Суд не может согласиться и с другими аргументами Общества.

В Договоре среди прочих закреплены две обязанности заказчика: оплатить оказанную исполнителем транспортную услугу и оплатить нулевой пробег (пункты 10.30 и 10.31 Договора). Объёмы этих обязанностей не пересекаются.

Оплата нулевого пробега — это компенсация реальных затрат исполнителя, вынужденно понесённых им в связи с необходимостью исполнить основное обязательство (оказать транспортные услуги), оцениваемое и оплачиваемое отдельно. При этом, в отличие от случаев простоя техники на объекте заказчика или вследствие отказа последнего от заявки, в течение нулевого пробега автотехника пребывает в движении и не может быть альтернативно использована владельцем с коммерческой целью (для оказания услуг за плату иному контрагенту).

Формирование тарифа без учёта нулевого пробега не противоречит правопорядку — оно может быть отнесено к недочётам юридической техники
и (или) к оплошности истца, допущенной им при планировании, однако оно
в любом случае не должно являться основанием для освобождения ответчика
от компенсации убытков. Более того, по убеждению суда, невозможно «универсализировать» тариф, включив в него одновременно работу транспортного средства «с нагрузкой» и «без нагрузки», поскольку расстояние «под нагрузкой»
не равно нулевому пробегу и не находится в математической зависимости от него. Наконец, суд, опираясь на данные представителями сторон объяснения, отмечает
и то, что при совершении сделки в ходе тендерных процедур Компания едва ли имела реальную возможность согласовать иные условия оплаты услуг, отличные
от предложенных Обществом.

В настоящем случае уменьшение имущественной сферы истца фактически привело к выгоде на стороне ответчика, так как последний не смог бы получить услугу без затрат исполнителя на нулевые пробеги.

В связи с вопросом суда, разъяснившего в заседании 16.11.2020, что назначение экспертизы в данном деле не является обязательным, представитель ответчика сообщил: проведение какого-либо специального исследования нецелесообразно, ибо не имеется исходных данных для его выполнения (отсутствуют сведения о координатах спецтехники в определённое время).

Представитель Компании обратил внимание на то, что положенный
в основу предъявленных Обществу требований расчёт произведён по данным маркшейдерской съёмки (сама калькуляция, исходные данные съёмки представлены во втором томе судебного дела). Истец сообщил, что готов обеспечить явку около двухсот человек (сотрудников Компании, находившихся
на объектах Общества во время оказания услуг), которые подтвердят пребывание конкретных транспортных средств в определённых точках. По мнению представителя Общества, допроса свидетелей не требуется, сторона ответчика
не ставит под сомнение результаты маркшейдерской съёмки.

Согласно пункту 3 статьи 393 Кодекса размер подлежащих возмещению убытков должен быть установлен с разумной степенью достоверности,
и в удовлетворении требования о возмещении убытков не может быть отказано только на том основании, что их точный размер невозможно установить. В этом случае размер подлежащих возмещению убытков определяется судом с учётом всех обстоятельств дела, исходя из принципов справедливости
и соразмерности ответственности допущенному нарушению (абзац 2 пункта 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»).

Ответчик документально не опровергнул выполненную истцом калькуляцию долга (отказался от проведения экспертизы и составления мотивированного контррасчёта), между тем расчёт Компании представляется суду убедительным. Определение нулевого пробега, вопреки доводам Общества,
не поставлено в Договоре в зависимость от наличия-отсутствия показаний одометра и выполнения соответствующих отметок в путевых листах. Будучи разновидностью длины как физической единицы, пробег состоит в прямой арифметической зависимости от скорости и времени и, следовательно, может быть определён с достаточной степенью достоверности при наличии этих двух параметров (что и было осуществлено Компанией).

В пункте 10.31 Договора нулевой пробег также определяется временем,
а не расстоянием; согласно пункту 10.20 Договора физические объёмы услуг
(а именно машино-часы, то есть единицы времени) составляют основу для формирования стоимости автотранспортного обслуживания.

Оплата ответчиком транспортных услуг и отсутствие претензий
к оформлению путевых листов признаются косвенными доказательствами наличия и протяжённости нулевых пробегов.

Кроме того, суд исходит из того, что, принимая условия Договора,
в соответствии с которым услуги автомобильной спецтехникой следовало оказывать вахтовым методом в тайге, Компания со всей очевидностью не могла добровольно отказаться от компенсации расходов на нулевые пробеги (иное противоречило бы здравому смыслу и порождало бы сомнения в том, что сделка совершена истцом без порока воли). Обратного не следует также и из самого Договора.

Исследовав и оценив имеющиеся письменные материалы и устные объяснения представителей сторон в порядке, предусмотренном статьями 71 и 162 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд пришёл
к выводу, что факт несения истцом убытков подтверждён совокупностью относимых, допустимых, достоверных и достаточных доказательств.

Обстоятельств, которые бы свидетельствовали о том, что исполнитель прямо или косвенно способствовал увеличению размера убытков, не установлено.

На основании изложенного исковое требование удовлетворяется, расходы по государственной пошлине относятся на счёт Общества и взыскиваются с него
в доход федерального бюджета.

Руководствуясь статьями 110, 112, 167 — 171, 176 и 319 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

РЕШИЛ:

1. Исковые требования удовлетворить полностью.

2. Взыскать с общества с ограниченной ответственностью «Лукойл-Коми» (ИНН:<***>, ОГРН: <***>) в пользу общества
с ограниченной ответственностью Транспортная компания «Новотранс» (ИНН:<***>, ОГРН:<***>) 20 959 625 рублей 48 копеек убытков. Исполнительный лист выдать по ходатайству взыскателя после вступления решения в законную силу.

3. Взыскать с общества с ограниченной ответственностью «Лукойл-Коми» (ИНН:<***>, ОГРН: <***>) в доход федерального бюджета 127 798 рублей государственной пошлины. Исполнительный лист выдать после вступления решения в законную силу.

4. Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке во Второй арбитражный апелляционный суд с подачей жалобы через Арбитражный суд Республики Коми в месячный срок со дня изготовления в полном объёме.

Кассационная жалоба на решение может быть подана в Арбитражный суд Волго-Вятского округа в срок, не превышающий двух месяцев со дня вступления его в законную силу, при условии, что оно было предметом рассмотрения
в арбитражном суде апелляционной инстанции или если арбитражный суд апелляционной инстанции отказал в восстановлении пропущенного срока подачи апелляционной жалобы.

Судья А. Е. Босов