Гражданский кодекс часть 1

общество с ограниченной ответственностью Транспортная компания «Новотранс» (Компания) обратилось в арбитражный суд с исковым заявлением к обществу
с ограниченной ответственностью «Лукойл-Коми» (Общество) о взыскании 708 480 рублей неосновательного обогащения в связи с простоем техники из-за отсутствия заявок по договору от 01.07.2016 № 16Y1405/153/16 (Договор)
на оказание транспортных услуг на территории производственной деятельности ООО «Лукойл-Коми» НШУ «Яреганефть» в период 2016 — 2020 гг. (Договор).

Исковые требования основаны на статьях 309, 310 и 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации (Кодекс) и мотивированы тем, что с 01.07.2017
по 30.09.2017 Общество нарушило условия Договора: один автогидроподъёмник ПСС-13118Э выполнил работы объёмом 103 часа, тогда как клиентурным планом был предусмотрен квартальный объём в 759 часов, то есть 656 часов указанная единица техники простаивала по вине ответчика. При этом Компания была лишена возможности сдать машину в эксплуатацию другому клиенту, поскольку она была взята в лизинг именно для оказания услуг Обществу, поведение которого привело
к тому, что истец не только недополучил прибыль, но и понёс некомпенсируемые расходы (на лизинговые платежи, на уплату налогов и заработной платы обслуживающему персоналу, на содержание техники).

Определением от 07.08.2020 исковое заявление принято к производству
по упрощённой процедуре.

В отзыве от 20.08.2020 и в дополнении к нему (т. 1, л. д. 97 — 98 и 129) Общество отклонило предъявленные к нему требования, указав со ссылкой
на статьи 431 и 781 Кодекса, а также пункты 2.1, 2.3, 10.1, 10.4 — 10.6, 10.8 и 10.16 Договора в редакции дополнительного соглашения от 27.12.2018 № 6
(с протоколом разногласий), что в предмет сделки, согласованной на условиях ориентировочной цены с установленным верхним лимитом, входило оказание услуг, цена которых определялась по фактическому объёму, измеряемому
в машино-часах, и установленным тарифам. В Договоре не определена обязанность заказчика обеспечить исполнителя конкретным объёмом услуг; клиентурный план являлся для Общества опорой при формировании бюджета на 2016 — 2020 годы. Техника не передавалась ответчику, соответственно, он её не использовал
и не извлекал прибыль, таким образом, неосновательно обогащение на его стороне исключается. Общество отметило, что Компания получила полный расчёт за весь объём услуг, включая выполненный сверх плана. Более того, из актов от 26 июля, 8, 15, 16, 17, 21, 25, 29, 30 августа, 1, 5, 12 и 25 сентября 2017 года (т. 1, л. д. 102 — 115) видно, что работы были сорваны именно из-за того, что истец систематически
не предоставлял автогидроподъёмник (автовышку). Истец полагает, что Компания пропустила специальный (годичный) срок исковой давности, определённый
в статье 42 Федерального закона от 08.11.2007 № 259-ФЗ «Устав автомобильного транспорта и городского наземного электрического транспорта» (он истёк
в октябре 2018 года).

Ответчик просил рассмотреть дело по общим правилам искового производства и, сославшись на принцип процессуальной экономии
и необходимость исключить принятие противоречащих друг другу решений, ходатайствовал об объединении в одно производство дел А29-8096/2020,
А29-8097/2020, А29-8121/2020, А29-9568/2020, А29-9569/2020, А29-9570/2020, А29-9571/2020 и А29-9572/2020.

В возражениях и дополнениях от 02.09.2020, от 11.09.2020 и от 17.09.2020 (т. 2, л. д. 72 — 87, 90 — 92 и 112 — 113) Компания обратила внимание на то,
что Общество не воспользовалось своим правом на одностороннее изменение производственной программы (пункт 2.2 Договора), не уменьшило объём услуг
и (или) цену Договора и не объявило новый тендер, хотя раньше ответчик пользовался этим правом. В срывах работ, которые зафиксированы в упомянутых ответчиком актах, виноват сам ответчик, действия которого привели к тому, что машинисты автогидроподъёмника в течение 2017 года очень часто увольнялись (Компания прикладывает соответствующую информацию по движению кадров). Принимая решение заключить Договор и приобрести технику на условиях финансовой аренды, истец ориентировался именно на клиентурный план.
По мнению Компания, Договор является именно договором возмездного оказания услуг, и, следовательно, в данном случае применяется общий трёхгодичный срок исковой давности. Истец также возражал против удовлетворения ходатайства ответчика об объединении дел (они не связаны между собой: в каждом из них предъявлены разные периоды и фигурируют различные транспортные средства).

Заявлением от 10.09.2020 (т. 2, л. д. 109) Компания уменьшила исковое требование и просила взыскать с Общества 563 760 рублей неосновательного обогащения (522 часа недоработки * 900 рублей в час + НДС).

Уточнение принято на основании части 1 статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (АПК РФ).

Суд не усмотрел оснований для рассмотрения дела по общим правилам искового производства.

Вопреки мнению ответчика, упрощённое исковое производство не может быть признано менее эффективным (по сравнению с общим) видом судопроизводства. Все задачи судопроизводства в полной мере реализуются в рамках упрощённой процедуры принятия решения. Ходатайство Общества отклонено, поскольку суд не установил обстоятельств, перечисленных в части 5 статьи 227 АПК РФ и препятствующих рассмотрению дела в упрощённом порядке. Заявленное истцом требование соответствует критериям, установленным в пункте 1 части 1 статьи 227 АПК РФ, при этом ограничения, закреплённые в части 4 этой статьи, отсутствуют. При наличии формальных критериев, обусловливающих упрощённый порядок рассмотрения дела, само по себе несогласие стороны спора на такой порядок не является основанием для перехода к рассмотрению дела
по общим правилам.

С учётом характера исковых притязаний, особенностей доказывания
и фактических обстоятельств, установленных по изучении документальных доказательств, суд пришёл к убеждению, что вынесение законного, обоснованного и мотивированного решения по настоящему спору возможно без получения дополнительных пояснений и доказательств от сторон, напротив, рассмотрение дела по общим правилам искового производства привело бы к неоправданному затягиванию судебного процесса и, как следствие, к нарушению права сторон
на справедливое судебное разбирательство в разумный срок (пункт 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, статья 6¹ АПК РФ)
и к вероятным негативным последствиям для Российской Федерации.

Не нашёл суд оснований и для удовлетворения ходатайства ответчика
об объединении дел в одно производство.

В соответствии с положениями частей 2 и 2.1 статьи 130 АПК РФ арбитражный суд первой инстанции вправе объединить несколько однородных дел, в которых участвуют одни и те же лица, в одно производство для совместного рассмотрения. При этом суд, установив наличие таких дел, а также в иных случаях возникновения риска принятия противоречащих друг другу судебных актов,
по собственной инициативе или по ходатайству лица, участвующего в деле, объединяет эти дела в одно производство для их совместного рассмотрения.

Согласно части 5 статьи 132 АПК РФ арбитражный суд первой инстанции, установив, что в его производстве имеется несколько дел, требования по которым отвечают условиям первоначального и встречного исков, объединяет
по собственной инициативе или по ходатайству лица, участвующего в деле, эти дела в одно производство для их совместного рассмотрения по правилам, установленным статьёй 130 АПК РФ.

Таким образом, для объединения дел в одно производство необходима связь дел по основаниям возникновения заявленных требований и (или) представленным доказательствам, либо наличие иных случаев возникновения риска принятия противоречащих друг другу судебных актов.

При этом объединение дел в одно производство для совместного рассмотрения однородных дел с одинаковым кругом участвующих в них лиц является не обязанностью, а правом суда, которое он может использовать при наличии процессуальной целесообразности объединения дел для выполнения задач арбитражного судопроизводства, предусмотренных статьёй 2 АПК РФ.

Объединение дел в одно производство допустимо в тех случаях, когда
по характеру требований, их взаимосвязи, наличию общих доказательств будет выявлена возможность более быстрого и правильного разрешения спора.

Следовательно, вопрос об объединении нескольких дел в одно производство относится к дискреционным полномочиям суда, который учитывает конкретные обстоятельства и делает вывод о наличии оснований, предусмотренных приведёнными процессуальными нормами.

Оценив аргументы сторон, суд согласился с мнением истца: различие обстоятельств, на которых основаны требования Компания в названных делах, означает, что доказательства в этих делах не будут пересекаться. Между тем доказательства эти в каждом деле весьма объёмны.

Таким образом, объединение восьми дел в одно производство не является целесообразным и не соответствует целям и эффективного правосудия, поскольку может привести к нарушению права сторон на справедливое судебное разбирательство в разумный срок (пункт 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, статья 6.1 АПК РФ).

С учётом изложенного суд отказывает Обществу в удовлетворении ходатайства об объединении дел в одно производство.

Дело рассмотрено в упрощённом порядке: решением от 07.10.2020, принятым в виде резолютивной части, суд полностью отказал в удовлетворении уточённого иска.

Мотивированное решение по настоящему делу изготовлено в связи
с поступлением ходатайства от истца.

При рассмотрении дела установлено, что на основании Договора Компания (исполнитель) обязалась оказывать Обществу (заказчику) транспортные услуги
в объёме, заявленном заказчиком, а последний — принять и оплатить надлежащим образом оказанные исполнителем услуги (пункт 2.1).

В силу пункта 2.2 Договора объём услуг на 2016 — 2020 годы указан
в приложении № 2. В случае изменения производственной программы заказчика
и корректировки объёмов автотранспортного обслуживания объёмы могут быть изменены заказчиком в одностороннем порядке с предварительным письменным уведомлением исполнителя за 15 дней до предполагаемого момента наступления указанные изменений.

В соответствии с пунктом 2.3 Договора объём фактически оказанных услуг определяется согласно актам сдачи-приёмки, подписанным заказчиком
и исполнителем.

Спорный клиентурный план на 2017 года является приложением № 1
к дополнительному соглашению от 11.11.2016 № 002 (т. 1, л. д. 31 — 32). Названным дополнительным соглашением внесены также изменения в пункты 10.4 — 10.7 Договора, в которых предусмотрена ориентировочная стоимость услуг на 2017, 2018 и 2019 годы, а также определено, что план на 2020 год согласовывается через заключение дополнительного соглашения.

В пункте 10.8 контрагенты условились, что стоимость автотранспортного обслуживания формируется на основе физических объёмов услуг и согласованных заказчиком и исполнителем тарифов на физическую единицу оказываемых услуг (машино-час).

Стоимость услуг остаётся неизменной на весь период действия Договора
и включает в себя все расходы, которые исполнитель понёс или может понести (пункт 10.17).

Основанием для обращения за судебной защитой послужили описанные выше обстоятельства, при этом фактические обстоятельства, на которые указал истец (количество отработанных автогидроподъёмником часов, тариф, договорные цены), ответчиком не поставлены под сомнение. Спорным является толкование общих условий Договора (пунктов 2.1 — 2.3).

При рассмотрении дела и оценке доводов сторон суд полностью принял позицию и аргументы Компании относительно квалификации сделки как договора оказания услуг (глава 39 Кодекса), поэтому доводы ответчика о пропуске срока исковой давности несостоятельны.

Согласно подходу, изложенному Президиумом Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в постановлении от 15.10.2013 № 8094/13 по делу № А40-55913/12-47-518, в случае ненадлежащего формулирования истцом способа защиты при очевидности преследуемого им материально-правового интереса суд обязан самостоятельно определить, из какого правоотношения возник спор и какие нормы права подлежат применению при разрешении дела. Данный подход получил закрепление и в пункте 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации».

По смыслу части 1 статьи 168 АПК РФ именно суд определяет, какие нормы права следует применить к установленным обстоятельствам. Суд также указывает мотивы, по которым не применил нормы права, на которые ссылались лица, участвующие в деле.

Требование Компании основано на нормах о неосновательном обогащении (глава 60 Кодекса), между тем и в самом иске, и в резюмированных выше возражениях на отзыв ответчика истец многократно сослался на недополучение
им прибыли по вине Общества. Таким образом, заявленное требование является иском о возмещении убытков в виде упущенной выгоды.

В соответствии с пунктом 1 статьи 15 Кодекса лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причинённых ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере.

Под убытками понимается как реальный ущерб (расходы, которые лицо, чьё право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, а также утрата или повреждение его имущества),
так и упущенная выгода — неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (пункт 2 статьи 15 Кодекса).

Обязанность должника возместить кредитору убытки, причинённые неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства, следует также
из пункта 1 статьи 393 Кодекса.

По общему правилу, необходимыми условиями наступления ответственности за нарушение обязательства в виде возмещения убытков являются факт противоправного поведения должника (нарушение им обязательства), возникновение негативных последствий у кредитора (понесённые убытки, размер таких убытков — с учётом принципа разумности и запрета на неосновательное обогащение) и наличие причинно-следственной связи между противоправным поведением должника и убытками кредитора (постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 12.10.2015 № 25-П «По делу о проверке конституционности пункта 5 части 1 статьи 150 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина Д. А. Татарникова», пункт 5 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.03.2016 № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств», определение Верховного Суда Российской Федерации от 30.05.2016 № 41-КГ16-7).

Из статьи 3.2.16 Принципов международных коммерческих договоров УНИДРУА (приняты в 2010 году) следует, что возмещение убытков должно поставить другую сторону в положение, в котором она находилась бы, если бы она не заключила договор.

На основании части 1 статьи 65 АПК РФ каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

В силу статьи 431 Кодекса при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нём слов
и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путём сопоставления с другими условиями и смыслом договора
в целом.

Если указанные правила не позволяют определить содержание договора,
то должна быть выяснена действительная общая воля сторон с учётом цели договора. При этом принимаются во внимание все соответствующие обстоятельства, включая предшествующие договору переговоры и переписку, практику, установившуюся во взаимных отношениях сторон, обычаи, последующее поведение сторон.

В пункте 43 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25.12.2018 № 49 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении
и толковании договора» разъяснено, что условия договора подлежат толкованию
в системной взаимосвязи с основными началами гражданского законодательства, закреплёнными в статье 1 Кодекса, другими положениями Кодекса, законов и иных актов, содержащих нормы гражданского права (статьи 3, 422 Кодекса).

Буквальное значение определяется с учётом их общепринятого употребления любым участником гражданского оборота, действующим разумно
и добросовестно (пункт 5 статьи 10, пункт 3 статьи 307 Кодекса), если иное значение не следует из деловой практики сторон и иных обстоятельств дела.

Толкование договора не должно приводить к такому пониманию условия договора, которое стороны с очевидностью не могли иметь в виду.

При определении действительного содержания пунктов 2.1 — 2.3 и раздела 10 Договора, а также Клиентурного плана как композиционной части Договора суд руководствовался указанными правилами толкования и пришёл к выводу,
что сделка совершена на условиях спрогнозированных объёмов услуг, которые могли увеличиваться, а могли и уменьшаться (как усматривается из объяснений сторон, и то, и другое имело место в действительности).

Иной подход к толкованию Договора означал бы, что Общество приняло
на себя безоговорочную обязанность заказывать у Компании технику для оказания услуг даже в том случае, когда у ответчика отсутствовала в этом объективная потребность. Такое договорное условие абсурдно, и заказчик, безусловно, не мог иметь его в виду при объявлении тендера и заключении Договора.

Определение и согласование сразу на несколько лет фиксированного многомиллионного объёма транспортных услуг, которые должны быть непременно оказаны на нефтяных месторождениях в условиях Крайнего Севера, невозможно
в принципе. Заключение договора на подобных условиях, по убеждению суда, свидетельствовало бы об отступлении от принципов рыночной экономики
в сторону плановой и, как следствие, о фактическом нарушении сторонами конкурентных процедур, так как истец был бы подставлен в привилегированное положение по отношению к другим потенциальным контрагентам ответчика.

Неиспользование Обществом права на одностороннее изменение объёмов услуг, а также то обстоятельство, что исполнитель и заказчик не внесли изменения в Договор по обоюдному согласию, равным образом не могут быть вменены в вину ответчику. Обязанности ответчика изменить объёмы либо инициировать заключение с истцом дополнительного соглашения Договор не содержит.

Объективных доказательств того, что Компания, принявшая участие
в торгах, каким-то образом была введена в заблуждение относительно условий Договора, в деле не имеется.

Бездоказательно и утверждение Компании о возможности получить прибыль от работы специальной техники у другого контрагента.

Как следует из пояснений истца и ответчика, а также многочисленных ссылок Компании на судебные акты, вынесенные по спорам сторон, они сотрудничали на протяжении почти трёх лет в рамках нескольких аналогичных договоров. Очевидно, что долгосрочное партнёрство с Обществом при работе
в нефтедобывающей отрасли — с учётом места осуществления, в силу специфики
и объекта коммерческой деятельности — гарантировало Компании стабильный
и высокий доход, при котором убытки покрывались прибылями. Если бы Договор не был заключён, то с большой долей вероятности Компания лишилась бы тех заработков, которые она получила, согласившись на тендерные условия сделки. Следовательно, наличие убытков в виде упущенной выгоды исключается и в том смысле, который придан этому правовому и экономическому понятию
в поименованных принципах УНИДРУА.

Отсутствуют и какие-либо сведения о том, что Общество, отказавшись заказывать технику у Компании, воспользовалось теми же услугами другого контрагента — прямого или потенциального конкурента истца.

Таким образом, презумпция добросовестности в отношении Общества
не опровергнута, относимые, допустимые, достоверные и достаточные доказательства факта противоправного поведения (вины) ответчика и наличия причинно-следственной связи между указанным фактом и уменьшением имущественной сферы истца отсутствуют. Обстоятельства, послужившие Компании основанием для обращения с иском, составляют для неё обычный предпринимательский риск, который не может быть переложен на ответчика.

Компания не доказала совокупности условий, влекущих применение
к Обществу ответственности в виде взыскания упущенной выгоды, поэтому в иске следует отказать, возложив на истца как на проигравшую сторону бремя несения судебных расходов по государственной пошлине (14 275 рублей).

Руководствуясь статьями 49, 110, 112, 130, 132, 159, 167 — 170, 180, 181, 226 — 229 и 319 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

РЕШИЛ:

1. Отказать обществу с ограниченной ответственностью «Лукойл-Коми» в удовлетворении ходатайства об объединении дел А29-8096/2020,
А29-8097/2020, А29-8121/2020, А29-9568/2020, А29-9569/2020, А29-9570/2020, А29-9571/2020 и А29-9572/2020 в одно производство.

2. Принять уточнение исковых требований от 14.09.2020.

3. В удовлетворении уточнённых исковых требований отказать полностью.

4. Взыскать с общества с ограниченной ответственностью Транспортная компания «Новотранс» (ИНН:1102060280, ОГРН:1081106000909) в доход федерального бюджета 14 275 рублей государственной пошлины. Выдать исполнительный лист.

5. Решение подлежит немедленному исполнению и может быть обжаловано в апелляционном порядке во Второй арбитражный апелляционный суд с подачей жалобы через Арбитражный суд Республики Коми в срок,
не превышающий пятнадцати дней со дня его принятия, а в части отказа
в объединении дел в одно производство — в срок, не превышающий десяти дней.

Судья А. Е. Босов