Гражданский кодекс часть 1

по иску Cельскохозяйственного потребительского сбытового перерабатывающего кооператива «Агробизнес» (Пермский край, Пермский р-н, пос. Юго-Камский; ОГРН <***>; ИНН <***>)

к ФИО1

о взыскании убытков,

при участии в судебном заседании представителей:

от истца: ФИО2, доверенность от 26.03.2019, паспорт;

от ответчика: ФИО1, паспорт; ФИО3, доверенность от 14.05.2018, паспорт,

УСТАНОВИЛ:

Сельскохозяйственный потребительский сбытовой перерабатывающий кооператив «Агробизнес» (далее – истец, СПК «Агробизнес», кооператив) обратился в Арбитражный суд Пермского края с иском к ФИО1 (далее – ответчик) о взыскании убытков в сумме 8 205 493 руб. 30 коп. на основании ст. 15, п. 3 ст. 53 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ), п. 4 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.07.2013 № 62 "О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица" (далее - постановление Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 N 62) (с учетом принятого судом в порядке ст. 49 АПК РФ уточнения исковых требований).

Истец исковые требования поддерживает в полном объеме по основаниям, изложенным в исковом заявлении, заявлении об уточнении исковых требований, письменных пояснениях.

Ответчик с заявленными требованиями не согласен по основаниям, изложенным в письменном отзыве на исковое заявление, дополнительных письменных возражениях на исковые требования, просит в удовлетворении исковых требований отказать в полном объеме.

Исследовав материалы дела в порядке ст. 71 АПК РФ, заслушав пояснения участвующих в деле лиц, арбитражный суд установил следующее.

Из материалов дела следует, что СПК «Агробизнес» создано и зарегистрировано в качестве юридического лица 17.02.2016, в период с 19.06.2016 по 15.01.2018 председателем кооператива являлся ФИО1

Решением общего собрания членов СПК «Агробизнес» от 15.01.2018 на основании личного заявления ФИО1 о добровольном прекращении его полномочий в качестве председателя, его полномочия прекращены, председателем СПК с 16.01.2018 избран ФИО4 (т. 1 л.д. 15-17).

С целью составления финансового анализа деятельности кооператива ФИО4 запросил в банках выписки по расчетным счетам кооператива за период с 01.01.2016, в ходе анализа которых было установлено, что с двух расчетных счетов СПК «Агробизнес» в период с 01.11.2016 по 01.04.2018 на банковскую карту ФИО1 были перечислены денежные средства в общей сумме 17 419 158 руб., в этот же период с 01.11.2016 по 01.04.2018 от ФИО1 на расчетный счет СПК «Агробизнес» поступила денежная сумма в общем размере 5 608 250 руб., денежная сумма в размере 1 736 730 руб. 57 коп. была направлена ФИО1 на выплату заработной платы сотрудникам в период с октября 2016 года по январь 2018 года.

Ссылаясь на то, что на сегодняшний день в подотчете ФИО1 находится денежная сумма в размере 10 074 177,43 руб. (17 419 158 руб. - 5 608 250 руб. - 1 736 730, 57 руб.), при этом из переданной первичной документации СПК «Агробизнес» самостоятельно невозможно установить обоснованность выдачи в подотчет денежной суммы в размере 10 074 177,43 рублей, первичные документы о возврате ФИО5 подотчетных денежных сумм отсутствуют, равно как отсутствуют и авансовые отчеты о расходовании подотчетных денежных сумм, поскольку при передаче документации от ФИО5 новому председателю кооператива не были предоставлены авансовые отчеты с приложенными первичными документами, каких-либо первичных оправдательных документов или денежных средств от ФИО1 получено не было, истец обратился в арбитражный суд с первоначальным иском о взыскании убытков в сумме 10 074 177,43 руб., указав, что ФИО1 являлся председателем кооператива с даты создания кооператива – с 17.02.2016 до 15.01.2018.

Возражая относительно заявленных исковых требований в полном объеме, ответчик указал, что не соответствует действительности утверждение истца о том, что ФИО1 был председателем кооператива с момента создания, представил протокол № 1 общего собрания членов кооператива от 12.02.2016, на котором приняты решения о создании кооператива, утверждении Устава и избрании председателем кооператива ФИО4, который занимал данную должность до 19.09.2016, когда решением общего собрания членов кооператива, оформленным протоколом № 3 от 19.09.2016, председателем был избран ФИО1

Ответчик пояснил, что после того, как с 16.01.2018 председателем кооператива вновь был назначен ФИО4, ФИО1 передал вновь избранному председателю кооператива ФИО4 по акту приема-передачи от 16.01.2018 всю первичную бухгалтерскую документацию, банковские документы, ключи электронной подписи "ВТБ Бизнес онлайн", сертификат ключа проверки электронной подписи, хозяйственные документы (договоры с поставщиками, договоры с покупателями) и прочие документы кооператива, зафиксировав также посредством фотосъемки факт передачи данных документов ФИО4

В обоснование своих возражений по заявленным требованиям ответчик указал, что в бухгалтерском балансе дебиторская задолженность по подотчетным суммам отражается в активе баланса - строка 1230, в котором по состоянию на 31.12.2017 ФИО1 в дебиторах СПК "Агробизнес" не числился. Согласно предоставленного кооперативом в налоговый орган бухгалтерского баланса на 31.12.2017, дебиторская задолженность составляет 26 831 тыс.руб., которая расшифровывается представленными оборотно-сальдовыми ведомостями по счету 60.02. за 31.12.2017, по счету 62.01. за 31.12.2017, по счету 76 за 31.12.2017, среди которых долг ФИО1 перед СПК "Агробизнес" по взятым в подотчет денежным суммам отсутствует.

Кроме того, ответчик отметил, что после вступления в должность председателя кооператива ФИО4 в период с 16.01.2018 по 01.02.2018 выплатил ФИО1 денежную сумму в общем размере 959 300 руб. в виде возврата подотчетных средств, ссылаясь на данное обстоятельство, ответчик указал, что если бы ФИО1 был должен кооперативу денежные средства, то председатель кооператива ФИО4 не производил бы вышеуказанные перечисления ФИО1

Ответчик обратил внимание, что истец вводит суд в заблуждение, указывая о том, что в СПК "Агробизнес" не велись авансовые отчеты и кассовые книги, представил копию авансового отчета № 1 от 30.04.2016, который подписан ФИО4, к данному авансовому отчету приложил представленные подтверждающие расходование денежных средств документы (счет на оплату от 12.04.2016, счет на оплату от 26.04.2016, счет-фактуру № 11947 от 26.04.2016, акт № 26354/А от 26.04.2016). Пояснил, что у ФИО1 имеются копии авансовых отчетов и приложенных к ним документов, так как они были подготовлены им в нескольких экземплярах в период ведения им трудовой деятельности в кооперативе. Представил авансовый отчет № 3 от 01.02.2018, сданный ФИО1 и принятый председателем кооператива ФИО4, который содержит информацию о том, что ФИО1 имел перерасход личных денежных средств по подотчету в сумме 329 707,28 руб., израсходовал на нужны кооператива 4 651,37 руб. и итоговая сумма перерасхода ФИО1 на 01.02.2018 составила 334 358,65 руб., к авансовому отчету № 3 от 01.02.2018 приложены подтверждающие документы. Указал, что после принятия ФИО4 авансового отчета № 3 от 01.02.2018 СПК "Агробизнес" производит выплаты ФИО1 в виде возврата подотчетных средств в сумме 334 358,65 руб., что, по мнению ответчика, еще раз подтверждает отсутствие задолженности ФИО1 перед СПК "Агробизнес".

С учетом доводов истца об отсутствии пояснений ФИО1 и соответствующих доказательств, подтверждающих расходование им полученных в подотчет денежных средств на нужды кооператива (т. 3 л.д. 1-3), ответчик представил дополнительные отзывы, дополнительные пояснения и доказательства в подтверждение своих возражений относительно заявленных исковых требований (копии авансовых отчетов с приложениями, товарных чеков, договоров займа, платежных поручений о возврате займов, приходных и расходных кассовых ордеров по займам и выплате процентов, и т.д.), с учетом которых истец уточнил исковые требования (т. 9 л.д. 92-101; обобщенная позиция истца от 20.08.2020 – вх. от 21.08.2020), в связи с чем предметом исковых требований в рамках настоящего дела явились следующие требования на общую сумму 8 205 493,30 руб.:

1) 1 900 000 руб. убытков, составляющих денежную сумму, выплаченную ответчику по платежному поручению № 233 от 15.06.2017 с назначением платежа «возврат средств по договору беспроцентного займа № 2 от 08.06.2017» (т. 5 л.д. 34).

В обоснование данного требования истец заявил о фальсификации договора процентного займа от 02.12.2016 г. на сумму 1 900 000 руб., поскольку в материалы дела не представлен подлинный договор процентного займа от 02.12.2016. Истец исходит из того, что ФИО1, являясь стороной по сделке и одновременно председателем СПК, обязан хранить свой подлинный экземпляр договора. Ссылается на письменные пояснения ответчика от 01.03.2019 о том, что оригинал договора им был предоставлен в банк, хотя ранее в судебном заседании ответчик пояснил, что банк забрал у него подлинный договор, при этом в последующем ПАО «Банк ВТБ» сообщило, что со стороны ФИО1 вообще никогда не предоставлялся договор процентного займа от 02.12.2016 г., а в уточняющем письме указало о предоставлении договора в день совершения операции с приложением платежного поручения, не имеющего никакого отношения к договору процентного займа от 02.12.2016, при этом отметил, что ответчик не отрицает, что Банк на копии договора процентного займа от 02.12.2016 г. проставил отметки «Копия верна 02.12.2016» исключительно в момент судебного спора в 2019 году, а не в 2016, когда лично сам ФИО1 обратился в Банк.

Истец считает, что в данном случае противоречивые письма Банка не могут подтверждать существование договора займа, так как не содержат конкретных данных, однако в полном объеме подтверждают, что у Банка подлинный договор отсутствует, а ответчик не предоставил убедительных доказательств отсутствия у него, как стороны договора, своего подлинного экземпляра договора. Кроме того отметил, что договор процентного займа от 02.12.2016 г. является сделкой с заинтересованностью и должен быть согласован и одобрен членами кооператива, между тем доказательств одобрения и уведомления иных членов кооператива о заключении такого договора процентного займа от 02.12.2016 с такой процентной ставкой и его необходимости для Кооператива в материалы дела не представлено.

Истец указывает на отсутствие реальности внесения денежных средств в размере 1 900 000 руб. ответчиком в кассу истца, поскольку ответчик в подтверждении реальности договора предоставил квитанцию к приходному кассовому ордеру № 13 от 10.01.2017 на сумму 1 900 000 руб., при этом в квитанции не указано, что договор является процентным, авансовые отчеты, представленные ФИО1 не содержат данных о том, что данные денежные средства были им получены на подотчет сразу же в этот день, кроме того, все авансовые отчеты, предоставленные ФИО1 содержат информацию о расходовании подотчетных денежных средств лишь на сумму 7 203 143,02 рублей, равную сумме, предоставленной в подотчет с расчетного счета истца ответчику, следовательно, как указывает истец, данные авансовые отчеты не содержат информацию о расходовании денежной суммы 1 900 000 руб. в интересах кооператива.

Относительно изменения назначения платежа по платежному поручению № 233 от 15.06.2017 только лишь 10.01.2018 на «Возврат средств по договору процентного займа от 02.12.2016», истец пояснил, что на протяжении длительного времени ФИО1 не мог не знать, что указал неправильное назначение платежа, при этом письмо об изменении назначения платежа было направлено после подачи настоящего иска, что также свидетельствует о том, что договор процентного займа от 02.12.2016 никогда не существовал.

Кроме того, истец ссылается на отсутствие экономической целесообразности в заемных денежных средствах, поскольку в один день - 02.12.2016 г. между истцом и ответчиком заключаются два договора займа, один беспроцентный займ на сумму 2 000 000 руб., наличие которого не оспаривается истцом, по которому денежная сумма поступает на расчетный счет и возвращается с расчетного счета, и второй процентный договор займа на сумму 1 9000 000 руб., по которому, со слов ответчика, денежные средства вносятся наличными в кассу кооператива, в доказательство передачи которых расписывается сам же ответчик, и в этот же день выдаются ответчику на подотчет, при этом разумность и необходимость разделения данной суммы, часть суммы - в беспроцентный займ, часть суммы - в процентный займ, одна сумма - наличными, другая - безналичными со стороны ответчика не доказана. Отмечает, что согласно имеющейся в материалах дела выписке с расчетного счета истца, в конце декабря 2016 г. – начале января 2017 г. у истца было достаточно своих денежных средств, из которых даже вернули ранее выданный беспроцентный займ ФИО1 в размере 2 000 000 руб., а также в тот же период было выдано в подотчет ФИО1 1 046 500 руб., которые не были им потрачены в полном объеме, что, по мнению истца, уже свидетельствует об отсутствии необходимости в дополнительном займе. Кроме того, как указывает истец, полученный займ по договору процентного займа от 02.12.2016 в размере 1 900 000 руб. не отражен в бухгалтерской отчетности кооператива за 1 квартал и 9 месяцев 2017 года, которая была сдана лично самим ответчиком в Отдел учета и отчетности и управления по развитию агропромышленного комплекса при Министерстве сельского хозяйства.

Вышеуказанные обстоятельства, по мнению истца, в совокупности свидетельствуют о фальсификации договора процентного займа от 02.12.2016 и квитанция к ПКО № 12 от 10.01.2017, представленных в суд лишь для подтверждения расходования подотчетных денежных средств, соответственно перечисленная ответчику по платежному поручению № 233 от 15.06.2017 денежная сумма в размере 1 900 000 руб. получена ответчиком в отсутствии правовых оснований и является убытками для истца.

2) Убытки в сумме 497 167 руб., составляющие выплаченные ФИО1 проценты по договору процентного займа от 02.12.2016 г.

Как считает истец, ввиду того, что договор процентного займа от 02.12.2016 г. является фальсифицированным и не заключенным, поскольку отсутствует как сам подлинный договор займа, так и подлинные доказательства внесения займа, то, по мнению истца, проценты в сумме 497 167 руб. выплачены незаконно. При этом отметил, что ответчик не раскрыл, откуда брал денежные средства для оплаты самому себе процентов, так как в представленных ответчиком авансовых отчетах не содержатся сведения о расходовании подотчетных денежных средств путем внесения их в кассу для оплаты процентов.

Исходя из анализа расчетного счета кооператива, истец полагает, что все свободные денежные средства кооператива перечислялись в подотчет ФИО1, который в момент их получения не расходовал в полном объеме, а хранил у себя и по мере возможности тратил и возвращал на расчетный счет истца, из чего истец делает вывод, что ответчик мог намного раньше закрыть данный договор займа без фактической оплаты высокой суммы процентов самому себе же с личной выгодой в ущерб интересам кооператива и его членов.

3) Убытки в сумме 193 333 руб., составляющие выплаченные ФИО6 проценты по договору процентного займа от 05.09.2017.

Истец указал, что в материалы дела не представлен подлинный договор процентного займа от 05.09.2017 и подлинная квитанция к ПКО № 26/5 от 05.09.2017, при этом отметил, что по заявлению о фальсификации договора процентного займа от 02.12.2016 г. и квитанции к ПКО № 26/5 от 05.09.2017 г. данные документы ответчиком добровольно исключены из числа доказательств, что указывает о том, что договор процентного займа от 02.12.2016 не заключался и денежные средства не получались, а следовательно, проценты в сумме 193 333 руб. являются незаконно выплаченными и данная сумма подлежит взысканию с ответчика.

4) Убытки в сумме 373 083 руб., составляющие выплаченные ФИО7 проценты по договорам процентного займа от 18.04.2017, от 29.09.2017.

Относительно данных денежных средств истец также пояснил, что по его заявлению о фальсификации договора процентного займа от 18.04.2017 и квитанции к ПКО № 24/2 от 18.04.2017, договора процентного займа от 29.09.2017 и квитанции к ПКО № 24/3 от 29.09.2017 данные документы ответчиком были добровольно исключены из числа доказательств, что указывает о мнимости данных договоров и неполучения в займ денежных средств, следовательно, как указывает истец, проценты в сумме 373 083 руб. являются незаконно выплаченными и данная сумма подлежит взысканию с ответчика.

5) Подотчетные денежные средства на сумму 1 384 550 руб. по товарным чекам о закупе картофеля и моркови у ИП ФИО8

Истец указал, что в материалы дела ответчиком представлены следующие первичные документы о расходовании полученных подотчетных денежных средств: товарный чек от 10.01.2017 г. о покупке у ИП ФИО8 картофеля на сумму 277 480 руб., товарный чек от 20.01.2017 г. о покупке у ИП ФИО8 моркови на сумму 234 480 руб., товарный чек от 05.02.2017 г. о покупке у ИП ФИО8 картофеля на сумму 276 640 руб., товарный чек от 04.03.2017 г. о покупке у ИП ФИО8 картофеля на сумму 297 450 руб., товарный чек от 10.03.2017 г. о покупке у ИП ФИО8 картофеля на сумму 298 500 руб., копия договора купли-продажи продукции от 20.12.2016 г., акт сверки за 2017 года, в котором отражены спорные поставки о покупке данного товара за наличный расчет, - в отношении данных доказательств истец заявил о фальсификации в порядке ст. 161 АПК РФ.

В обоснование данного заявления о фальсификации вышеуказанных доказательств истец пояснил, что в материалах дела (т. 2 л.д. 5) имеется ранее представленный ответчиком акт сверки взаимных расчетов за 2017 г. между СПК «Агробизнес» и ИП ФИО8, в котором спорные поставки овощей по товарным чекам не отражены.

Истец пояснил, что из анализа акта сверки о закупе овощей за безналичный расчет и акта сверки о закупе овощей за наличный расчет следует, что они фактически дублируются, в одни и те же даты истец закупает овощи как за наличный расчет, так и безналичный, что, по мнению истца, указывает на сомнительность операций по закупу овощей за наличный расчет и отсутствия в этом экономической целесообразности при наличии возможности закупать овощи за безналичный расчет, отсутствия необходимости усложнять операцию в части перечисления в начале в подотчет, а в последующем закупать за наличные средства в большом количестве овощи.

Ссылается на отсутствие подлинного договора у истца, на нахождение ИП ФИО9 на упрощенной системе налогообложения, на нераскрытие обстоятельств доставки овощей от ИП ФИО9 до базы кооператива.

Полагает, что в совокупности данные факты в отсутствие подлинного договора подтверждают факт фальсификации договора купли-продажи продукции от 20.12.2016 г. и вышеуказанных товарных чеков и не могут признаваться как доказательства, подтверждающие поставу овощей в адрес истца на сумму 1 384 550 руб.

6) Подотчетные денежные средства на сумму 560 385 руб. о закупе овощей у ИП ФИО10

В отношении представленных ответчиком в материалы дела первичных документов о расходовании полученных подотчетных денежных средств на указанную сумму (товарных чеков за период с 08.04.2017 по 21.09.2017 о покупке у ИП ФИО10 картофеля) истец пояснил, что фактически договор поставки между СПК «Агробизнес» и ИП ФИО10 не заключался, доказательств доставки данных овощей от ИП ФИО10 на базу истца в материалы дела не представлено, в представленной в налоговый орган декларации за 1, 2 квартал 2017 г. не исчислен к уплате НДС, что, по мнению истца, подтверждает, что ИП ФИО10 не закупал и не реализовывал продукцию во 2 квартале 2017 г., не сдача отчетности за 3 квартал 2017 г., по мнению истца, указывает на то, что ИП ФИО10 деятельность не вел вообще и не имел возможности в данный период отгрузить и поставить товар в адрес истца; отметил, что согласно выписке из ЕГРИП, ИП ФИО10 в качестве основного вида деятельности осуществляет розничную торговлю мясом.

Не признавая факт поставки овощей ИП ФИО10, истец ссылается на заключение аудитора, который указал, что поставка должна оформляться надлежащими первичными документами, а именно ТНН, УПД и чеками ККМ, в отсутствии таковых, поставка является мнимой сделкой, направленной на создании видимости деятельности, в нашем случае, с целью формирования позиции по расходованию подотчетных денежных средств.

На основании вышеизложенного, истец считает, что ответчик не подтвердил расходование полученных подотчетных денежных средств на закуп овощей у ИП ФИО10

7) Подотчетные денежные средства на сумму 1 111 240 руб. по товарным чекам о закупе овощей у ИП ФИО11

Оспаривая факт поставки овощей от ИП ФИО11, истец также ссылается на отсутствие договора с ним, доказательств доставки данных овощей от ИП ФИО11 на базу истца, на ответ налогового органа от 30.05.2019 о том, что ИП ФИО11 не является плательщиком НДС, в своей налоговой отчетности не отражает факт отгрузки и поставки овощей в адрес СПК «Агробизнес», на заключение аудитора о том, что вышеуказанные товарные чеки оформлены в нарушение установленных к ним требований, что данные поставки должны оформляться надлежащими первичными документами, а именно ТНН, УПД и чеками ККМ, в отсутствии таковых, поставка является мнимой сделкой, направленной на создании видимости деятельности, в нашем случае, с целью формирования позиции по расходованию подотчетных денежных средств.

8) Подотчетные денежные средства на сумму 411 134 руб. по товарным чекам о закупе овощей у ИП ФИО12

Возражения истца по данным денежным средствам аналогичны вышеприведенным возражениям по поставкам овощей с ИП ФИО10, ИП ФИО11

9) Убытки в сумме 400 000 руб., составившие перечисление денежных средств ответчику по товарному чеку от 15.01.2018 г. о закупке компрессора:

В отношении представленного ответчиком в материалы дела копии товарного чека от 15.01.2018 г. о закупе компрессора и копии договора купли-продажи оборудования от 11.01.2018 истцом заявлено о фальсификации в порядке ст. 161 АПК РФ со ссылками на не представления подлинного договор купли-продажи оборудования от 11.01.2018 и товарного чека от 15.01.2018, а также на то, что должен был быть выписан не товарный чек, а расходный кассовый ордер, по которому ФИО1 как продавцу должны быть переданы денежные средства, которые он же - ФИО1 должен был вернуть в кассу. Истец указал, что согласно представленной оценке ФИО1 спорный компрессор стоит в 2 раза дешевле цены, по которой ФИО1 продал его кооперативу в 2018 году. Полагает, что в 2018 году ФИО1 не мог продать данный компрессов кооперативу, так как сам кооператив его приобрел еще в 2016 году, с помощью которого осуществлялась хозяйственная деятельность.

10) Подотчетные денежные средства на сумму 370 000 руб. о закупе картофеля по товарному чеку от 12.01.2018 г.

Относительно данной суммы истец указал, что из данного чека невозможно установить, у кого данный картофель был приобретен (отсутствует расшифровка подписи и печати), отсутствует товарная накладная на поступление данного картофеля и его оприходования истцом, отсутствует подлинный товарный чек, к которому не приложен кассовый чек, следовательно, копия товарного чека от 12.01.2018 г. о закупе картофеля на сумму 370 000 руб., представленная ФИО1 не может подтверждать расходование полученных подотчетных денежных средств на сумму 370 000 руб.

11) Подотчетные денежные средства на сумму 1 004 601,30 руб. (530 156 руб. + 474 445,30 руб.).

В опровержение доводов о незаконности перечисления данных денежных средств ответчику истец ссылается на выводы аудитора, который указал, что первичные документы, представленные ответчиком, перечень которых содержится в таблицах в Отчете ООО «Р-Консалтинг» о результатах оказания аудиторских услуг, в обобщенной позиции истца от 20.08.2020, не могут быть приняты в качестве оправдательных документов по расходованию полученных подотчетных денежных средств в сумме 1 004 601,30 руб., поскольку данные первичные документы оформлены с нарушениями, спорные товарные чеки составлены с грубым нарушением норм бухгалтерского учета, авансовых отчетов, документы, не имеют приложенных кассовых чеков и печатей, представлены в ненадлежащем виде (плохого качества, нечитаемые), оформлены без подтверждения факта оплаты, без приложения чеков ККМ, не подтверждено, что данные товары и услуги были оказаны именно для СПК «Агробизнес» и каким образом услуги и товары были переданы в СПК, первичные документы оформлены не на СПК «Агробизнес», а на ФИО1 или иных лиц, либо без указания таковых, что свидетельствует о невозможности отнесения данных расходов к затратам СПК.

Таким образом, размер исковых требований составляет 8 205 493,30 руб. исходя из расчета: 1 900 000 + 497 167 +193 333 + 373 083 + 474 445, 30 + 1 384 550 + 560 385 + 1 111 240 + 411 134 + 400 000 + 370 000 + 1 004 601,30 (530 156 + 474 445,30).

Исследовав приведенные истцом и ответчиком доводы в обоснование своих позиций по заявленным исковым требованиям, представленные доказательства в их совокупности и взаимосвязи в порядке ст. 71 АПК РФ, суд установил следующее.

В соответствии с пунктом 1 статьи 15 ГК РФ лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере.

Согласно пункту 2 статьи 15 ГК РФ под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

В силу статьи 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

Для наступления гражданско-правовой ответственности необходимо доказать противоправный характер поведения лица, на которое предполагается возложить ответственность; наличие у потерпевшего лица убытков; причинную связь между противоправным поведением нарушителя и наступившими вредоносными последствиями; вину правонарушителя. При недоказанности любого из этих элементов в удовлетворении заявления должно быть отказано.

Пунктом 1 статьи 50 ГК РФ предусмотрено, что юридическими лицами могут быть организации, преследующие извлечение прибыли в качестве основной цели своей деятельности (коммерческие организации) либо не имеющие извлечение прибыли в качестве такой цели и не распределяющие полученную прибыль между участниками (некоммерческие организации).

В силу пункта 1 статьи 53 ГК РФ юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, действующие в соответствии с законом, иными правовыми актами и учредительным документом.

В соответствии с пунктом 3 статьи 53 ГК РФ лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени, должно действовать в интересах представляемого им юридического лица добросовестно и разумно.

Бремя доказывания отсутствия нарушения обязанности действовать в интересах общества добросовестно и разумно в данном случае возлагается на ответчика (ст. 65 АПК РФ).

1) Возражая относительно заявленных истцом требований в части взыскания убытков в сумме 1 900 000 руб., составляющихденежную сумму, выплаченную ответчику с расчетного счета кооператива по платежному поручению № 233 от 15.06.2017 с назначением платежа «возврат средств по договору беспроцентного займа № 2 от 08.06.2017», и не оспаривая факта получения данных денежных средств, ответчик представил дополнительный отзыв от 13.11.2018 (вх. от 13.11.2018), в котором указал, что ФИО1 по договору процентного займа от 02.12.2016 предоставил кооперативу займ на срок до 30.06.2017 в сумме 1 900 000 руб., которую внес в кассу СПК «Агробизнес» и которая возвращена ему через расчетный счет кооператива 15.06.2017, при этом за период пользования суммой займа ему были выплачены проценты по договору процентного займа от 02.12.2016 в сумме 497 167 руб. (т. 3 л.д. 59-63). В подтверждение данных доводов ответчик представил копии договора процентного займа от 02.12.2016, квитанции к приходному кассовому ордеру № 13 от 10.01.2017 на сумму 1 900 000 руб., расходных кассовых ордеров за период с 31.01.2017 по 15.06.2017 на сумму процентов, платежного поручения № 233 от 15.06.2017 на сумму 1 900 000 руб. с назначением платежа «возврат средств по договору беспроцентного займа № 2 от 08.06.2017 г.», письма от 10.01.2018, подписанного ФИО1, как председателем СПК «Агробизнес», адресованного банку, об изменении платежа в указанном платежном поручении, в котором просит верным считать следующее назначение платежа: «возврат средств по договору процентного займа от 02.12.2016 г.» (т. 5 л.д. 26 - 35).

Истцом заявлено о фальсификации представленных истцом копий договора процентного займа от 02.12.2016, квитанции к приходному кассовому ордеру № 13 от 10.01.2017 на сумму 1 900 000 руб., поскольку не представлен подлинник указанного договора, полагает, что дата составления приходного кассового ордера № 13 от 10.01.2017 не соответствует указанной в нем дате составления, считает, что данный документ составлен ответчиком в связи с рассмотрением настоящего иска. По мнению истца, данный документ мог быть составлен после подачи настоящего иска (после 13.08.2018).

Применительно к ст. 161 АПК РФ заявление о фальсификации доказательства имеет своей целью исключение соответствующего доказательства из числа доказательств по делу, и фактическое понуждение стороны, представившей доказательство, основывать свои доводы и возражения относительно предмета и основания иска на иных доказательствах.

Судом в порядке п. 1 ч. 1 ст. 161 АПК РФ разъяснены лицам, участвующим в деле, уголовно-правовые последствия заявления о фальсификации доказательств, возможность исключения оспариваемого доказательства с согласия лица, его представившего, о чем сделана отметка в протоколе судебного заседания по настоящему делу.

Суд предупредил заявителя и лицо, представившее оспариваемые доказательства, об уголовной ответственности за фальсификацию письменных доказательств в соответствии со ст. 303 УК РФ, за клевету в соответствии со ст. 128.1 УК РФ, за заведомо ложный донос в соответствии со ст. 306 УК РФ.

Ответчик не согласился на исключение оспариваемого истцом доказательства - квитанции к приходному кассовому ордеру № 13 от 10.01.2017 на сумму 1 900 000 руб. из числа доказательств по делу.

С целью проверки обоснованности заявления о фальсификации суд обязал ответчика представить подлинники договора процентного займа от 02.12.2016, квитанции к приходному кассовому ордеру № 13 от 10.01.2017 на сумму 1 900 000 руб.

С учетом пояснений ответчика об отсутствии у него подлинника договора, о том, что копия договора займа имеется в досье клиента СПК "Агробизнес" в обслуживающем банке ПАО "ВТБ" (ранее - ПАО "ВТБ 24"), что подлинник договора представлялся им в банк, исходя из наличия на оспариваемой копии договора отметки сотрудника банка о том, что копия верна и даты – 02.12.2016, суд с целью проверки заявления о фальсификации, в связи с отсутствием оригинала договора у ответчика и истца, направил в Банк ВТБ (ПАО) запрос о предоставлении информации о наличии в банке подлинного договора процентного займа от 02.12.2016, заключенного между СПК «Агробизнес» и ФИО1, на который получен ответ об отсутствии в банке подлинного договора.

С целью определения даты заверения Банком копии договора процентного займа от 02.12.2016 судом был вызван в качестве свидетеля сотрудник Банка ВТБ, чья подпись содержится на копии договора, явка свидетеля банком не обеспечена.

Ответчик в судебном заседании 16.05.2019 пояснил, что копия договора заверена сотрудником банка в 2018 г. при его обращении в банк.

Согласно п. 8 ст. 75 АПК РФ, письменные доказательства представляются в арбитражный суд в подлиннике или в форме надлежащим образом заверенной копии.

Подлинные документы представляются в арбитражный суд в случае, если обстоятельства дела согласно федеральному закону или иному нормативному правовому акту подлежат подтверждению только такими документами, а также по требованию арбитражного суда (ч. 9 ст. 75 АПК РФ).

По правилам, предусмотренным в ч. 6 ст. 71 АПК РФ, суд не может считать доказанным факт, подтвержденный только копией документа, если подлинник документа в материалы дела не представлен, а копии этого документа, представленные лицами, участвующими в деле, не тождественны между собой.

Следовательно, в остальных случаях суд вправе руководствоваться копией документа, при условии, что никто из лиц, участвующих в деле, не оспаривает ее подлинность на основании ст. 161 АПК РФ.

Суд оценивает доказательства исходя из требований частей 1 и 2 ст. 71 АПК РФ по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств, в том числе на предмет относимости, допустимости, достоверности каждого доказательства в отдельности, а также достаточности и взаимной связи доказательств в их совокупности; при этом по результатам оценки доказательств суду необходимо привести мотивы, по которым он принимает или отвергает имеющиеся в деле доказательства (ч. 7 ст. 71, п. 2 ч. 4 ст. 170 АПК РФ).

Реализуемая участниками процесса состязательность заключается прежде всего в представлении собственных доказательств, а также опровержении доказательств своего процессуального оппонента, которые позволяют суду прийти к внутреннему убеждению о правоте занимаемой позиции по делу.

В рассматриваемом случае судом ответчику была предоставлена возможность раскрыть и представить суду доказательства, подтверждающие его доводы о необоснованности требований истца, о предоставлении им кооперативу займа по договору процентного займа от 02.12.2016 и возврате ему данного займа по платежному поручению № 233 от 15.06.2017 на сумму 1 900 000 руб.

Защита ответчика первоначально была сведена к доводам об отсутствии в бухгалтерской отчетности кооператива по состоянию на 31.12.2017 сведений о наличии со стороны ФИО1 дебиторской задолженности (отзыв от 10.10.2018), лишь в последующем ответчик представил дополнительный отзыв от 13.11.2018, в котором указал, что ФИО1 по договору процентного займа от 02.12.2016 предоставил кооперативу заем в сумме 1 900 000 руб., которую внес в кассу СПК «Агробизнес», в этот же день получил на подотчет и которая возвращена ему через расчетный счет кооператива 15.06.2017, и представил копии договора процентного займа от 02.12.2016, квитанции к приходному кассовому ордеру № 13 от 10.01.2017 на сумму 1 900 000 руб., в отношении которых истцом было заявлено ходатайство об их фальсификации.

Как указал Конституционный Суд Российской Федерации, положение, обязывающее представлять в суд письменные доказательства в подлиннике или в форме надлежащим образом заверенной копии, конкретизирует положения статьи 50 (части 2) Конституции Российской Федерации, не допускающей использование при осуществлении правосудия доказательств, полученных с нарушением федерального закона, и положений процессуального законодательства, в соответствии с которой доказательства, полученные с нарушением закона, не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу решения суда (определение Конституционного Суда Российской Федерации от 27.03.2018 № 724-О).

Правила оценки доказательств предполагают, что суд должен убедиться в том, что такие документ или иное письменное доказательство являются достоверными. При оценке копии документа или иного письменного доказательства суд проверяет, не произошло ли при копировании изменение содержания копии документа по сравнению с его оригиналом, с помощью какого технического приема выполнено копирование, гарантирует ли копирование тождественность копии документа и его оригинала, каким образом сохранялась копия документа.

С учетом норм процессуального права, суд исходит из того, что не могут считаться доказанными обстоятельства, подтверждаемые только копией документа или иного письменного доказательства, если утрачен и не передан суду оригинал документа, в отношении представленной копии документа заявлены возражения стороной по делу и невозможно установить подлинность документа и его содержания с помощью других доказательств.

Относительно отсутствия оригинала договора у ответчика суд отмечает, что ФИО1 являлся стороной этого договора, как со стороны займодавца, так и со стороны кооператива, как его председатель, и действуя разумно и добросовестно, с должной степенью осмотрительности, он должен был оставить у себя свой экземпляр подлинного договора как займодавец, а второй экземпляр передать новому председателю и отразить факт передачи данного договора в акте приема-передачи от 16.01.2018 с целью исключения возможных к нему притязаний относительно его деятельности в качестве председателя кооператива.

При этом суд исходит из того, что многую документацию, касающуюся деятельности кооператива, ответчик как бывший председатель кооператива, предусмотрительно оставил у себя и использует в качестве доказательств в защиту своей позиции по настоящему делу и по иным судебным делам.

Суд приходит к выводу, что заверение банком копий документов «задним числом» не относится к случаям, не подлежащим доказыванию, и такая копия документа в отсутствие подлинника не может быть принята в качестве безусловного и достоверного доказательства. Каких-либо доказательств, из которых бы с достаточной степенью достоверности следовало предоставление в банк спорного договора займа именно в октябре 2016 г. не представлено ни ответчиком, ни банком.

Суд обращает внимание на противоречивые и непоследовательные пояснения самого ответчика, в частности, о том, что подлинник договора он представлял в банк, когда кооператив ответчику выплатил 1 900 000 руб. - 15.06.2017 г. (судебное заседание 05.03.2019), что договор процентного займа он предоставлял в банк 02.12.2016 вместе с договором беспроцентного займа и данные позднее в судебном заседании 16.05.2020 о том, что банк заверил копию договора займа от 02.12.2016 в 2018 г., а не сразу.

При этом спорный договор процентного займа на сумму 1 900 000 руб. не нашел отражения в бухгалтерской отчетности кооператива, за ведение которой и ее достоверность нес ответственность в спорный период сам ответчик, как председатель кооператива.

Не могут быть приняты в качестве достоверных и надлежащих доказательств свидетельские показания бывшего бухгалтера кооператива ФИО13, данные в пользу ответчика, поскольку у суда вызывает сомнение то обстоятельство, что спустя длительное время (с января 2018 г.), ФИО13 помнит и даты и суммы в отношении денежных средств, вносимых и выдаваемых ФИО1, но на вопросы суда относительно таких же обстоятельств (выдача и внесение денежных средств, наличие какой-либо задолженности) в отношении ФИО4, также являвшегося членом кооператива и его председателем в иной период, не смогла дать каких-либо пояснений.

Доводы ФИО1 о недобросовестности кооператива, скрывающего факт получения займа на сумму 1 900 000 руб., подлежат отклонению, поскольку именно на ответчике лежала обязанность надлежащим образом описать имеющиеся у него документы кооператива и передать их новому председателю, поэтому не совершение данных действий относится к его гражданско-правовым рискам.

Относительно представленной ответчиком квитанции к приходному кассовому ордеру № 13 от 10.01.2017 на сумму 1 900 000 руб. в качестве доказательства реальности займа по договору процентного займа от 02.12.2016 суд установил следующее.

Первоначально ответчик представил копию квитанции к приходному кассовому ордеру № 13 от 10.01.2017 на сумму 1 900 000 руб., после заявления истца о фальсификации данного доказательства суд обязал ответчика представить подлинник данного документа.

На данное требование суда ответчик представил подлинник квитанции к приходному кассовому ордеру № 13 от 10.01.2017 на сумму 1 900 000 руб. с вырезанными элементами значительного объема в месте расположения подписей от имени ФИО13 и оттиска круглой печати (т. 12 л.д. 110).

Суд отмечает, что до разрешения судом ходатайства истца о назначении судебной экспертизы ответчик самостоятельно, в отсутствие разрешения суда, в отсутствие процессуальной необходимости провел в отношении оспариваемого истцом доказательства исследование и предоставил заключение специалиста ООО «Росоценка» ФИО14 № 44 от 10.09.2019, в котором указано, что установить абсолютную дату исполнения документа не представляется возможным по причинам отсутствия в реквизитах образца летучих веществ, признаков, указывающих на более позднее (от заявленной даты) изготовление документа, что, вероятно, документ изготовлен в заявленную дату - январь 2017 г. Кроме того, ответчик обратился в ФБУ Уральский региональный центр судебной экспертизы при Министерстве Юстиции Российской Федерации с запросом о возможности проведения повторной экспертизы в отношении спорного доказательства, на который получен ответ о том, что осмотром представленной копии квитанции к приходному кассовому ордеру № 13 от 10.01.2017 установлено, что штрихи в изображениях подписей от имени ФИО15 и штрихи в изображении оттиска печати не имеют достаточного количества сопоставимых по протяженности участков, а также пересекаются между собой, что свидетельствует о непригодности указанных реквизитов для установления абсолютной давности их выполнения, в связи с чем указано на невозможность проведения повторной экспертизы.

При этом ответчик не дал согласие на проведение экспертизы методом влажного копирования, указанного в ходатайстве истца, на частичное уничтожение представленной им квитанции к приходному кассовому ордеру № 13 от 10.01.2017 при исследовании указанным истцом методом.

С учетом того, что ответчик самостоятельно провел досудебную экспертизу и подлинник подлежащего исследованию объекта - квитанция к приходному кассовому ордеру № 13 от 10.01.2017 представлен суду с элементами частичного уничтожения в виде вырезок значительного объема печати и подписи, судом был направлен запрос в ФБУ Пермская ЛСЭ (исх. от 02.10.2019) о наличии возможности проведения экспертизы по определению давности составления документа с учетом наличия вырезок на исследуемом документе, с указанием методики, которая будет применена при производстве экспертизы, в ответ на который экспертное учреждение сообщило, что в ФБУ Пермская ЛСЭ судебно-техническая экспертиза проводится по методике, разработанной в ФБУ Российский Федеральный Центр Судебной Экспертизы при Минюсте России, утвержденной Научно-методическим советом ФБУ РФЦСЭ при Минюсте России 13.03.2013 (протокол № 35). Оценив пригодность квитанции к приходному кассовому ордеру № 13 от 10.01.2017 для проведения повторного исследования, экспертное учреждение сообщило, что не представляется возможным утверждать о пригодности/непригодности указанного документа для проведения судебно-технической экспертизы без проведения соответствующего исследования.

С учетом изложенного, необходимости проверки заявления о фальсификации доказательства (квитанции к приходному кассовому ордеру № 13 от 10.01.2017) судом назначена судебная экспертиза по определению давности составления документа, проведение которой поручено Федеральному бюджетному учреждению Пермская лаборатория судебной экспертизы Министерства юстиции Российской Федерации, на разрешение эксперта поставлены следующие вопросы:

1) Соответствует ли дата выполнения документа «Квитанция к приходному кассовому ордеру № 13 от 10 января 2017 года» дате, указанной в Квитанции к приходному кассовому ордеру № 13, - «10 января 2017 года»?

2) Если дата выполнения документа «Квитанция к приходному кассовому ордеру № 13 от 10 января 2017 года» не соответствует дате, указанной в документе, то когда был выполнен документ?

3) Имеются ли признаки агрессивного воздействия на исследуемом документе?

В заключении № 3791/07-3/19-05 от 31.01.2020 эксперт ФИО16 указал, что определить, соответствует ли дата выполнения квитанции к приходному кассовому ордеру №13 от 10.01.2017 на сумму 1 900 000 руб. дате, указанной в документе - 10.01.2017, а также определить, когда была изготовлена данная квитанция, не представилось возможным (т. 12 л.д.94-109).

В исследовательской части эксперт указал, что штрихи фрагментов подписей от имени ФИО13 в строках «Главный бухгалтер» и «Кассир» практически полностью накладываются на штрихи фрагмента оттиска печати СПК «Агробизнес» и поэтому не имеют достаточного количества штрихов для проведения комплексного исследования, по этой причине указанные подписи не пригодны для оценки времени выполнения по методике, основанной на изменении относительного содержания растворителей в штрихах, в связи с чем дальнейшему исследованию на квитанции подлежал фрагмент оттиска печати СПК «Агробизнес», нанесенный штемпельной краской, в отношении которого экспертом установлено отсутствие динамики изменения относительного содержания растворителя и сделан вывод о том, что давность выполнения фрагмента оттиска печати СПК «Агробизнес» на квитанции к ПКО №13 от 10.01.2017 на момент начала исследования (29.10.2019) не превышает 36 месяцев, а определить более точно период выполнения указанных реквизитов не представляется возможным по причинам отсутствия динамики изменения относительного содержания растворителя глицерина в штрихах указанных реквизитов и непригодности исследованных сравнительных образцов.

С учетом данных выводов эксперта и данных им пояснений в судебном заседании, суд предложил истцу представить иные сравнительные образцы, по результатам осмотра которых эксперт пояснил, что не удалось обнаружить подходящие образцы среди дополнительно представленных истцом сравнительных образцов.

Таким образом, с учетом вышеизложенного, исходя из анализа имеющихся в деле доказательств в их совокупности и взаимосвязи в порядке ст. 71 АПК РФ, принимая во внимание недобросовестное поведение ответчика, представившего в суд оригинал доказательства, имеющего значение для правильного рассмотрения дела (квитанция к ПКО №13 от 10.01.2017), с заранее вырезанными элементами значительного объема в месте расположения подписей от имени ФИО13 и оттиска круглой печати, а также учитывая категорическое несогласие ответчика на проведение экспертизы в отношении данного доказательства методом влажного копирования, что явилось препятствием для проведения судебной экспертизы по определению давности составления оспариваемого доказательства, в отношении которого заявлено истцом о фальсификации, исходя из отсутствия иных относимых допустимых и достоверных доказательств, подтверждающих факт внесения ответчиком в кооператив спорных денежных средств в сумме 1 900 000 руб. по договору процентного займа от 01.12.2016 г., суд признает заявление истца о фальсификации представленной ответчиком квитанции к приходному кассовому ордеру № 13 от 10.01.2017 на сумму 1 900 000 руб. обоснованным (ст.ст. 71, 161 АПК РФ).

Относительно ссылок ответчика на изменение назначения платежа в платежном поручении № 233 от 15.06.2017, суд отмечает следующее.

Первоначально в платежном поручении № 233 от 15.06.2017 на сумму 1 900 000 руб. указано было назначение платежа «возврат средств по договору беспроцентного займа № 2 от 08.06.2017», тогда как согласно позиции ответчика, 1 900 000 руб. он получил как возврат займа, ранее предоставленного им кооперативу по договору процентного займа от 02.12.2016, при этом письмо об изменении назначения платежа, в котором ответчик просит верным считать следующее назначение платежа: «возврат средств по договору процентного займа от 02.12.2016 г.» было направлено в банк лишь 10.01.2018, подписано ФИО1, как председателем СПК «Агробизнес», суд отмечает, что на данном письме имеется штамп банка входящей корреспонденции от 10.01.2018 и стоит отметка о принятии данного письма всё тем же сотрудником банка – ФИО17, которая заверяла копию договора процентного займа от 02.12.2016 и явку которой в суд в качестве свидетеля банк не обеспечил (т. 5 л.д. 26 - 35).

Ссылки ответчика на протокол одобрения сделки по заключения договора процентного займа от 02.12.2016, который, как утверждает ответчик, был передан ФИО4 по акту приема-передачи документов от 16.01.2018, судом отклоняются, поскольку указанный акт приема-передачи документов не содержит в перечне данный протокол общего собрания, действуя разумно и осмотрительно, ответчик имел возможность указать в акте данный протокол общего собрания, в связи с чем несет риск несовершения им каких-либо действий.

Таким образом, установив отсутствие в материалах дела убедительных доказательств реальности заключения договора процентного займа от 02.12.2016, не представление подлинника данного договора, суд пришел к выводу об обоснованности заявления истца о фальсификации представленной ответчиком копии договора процентного займа от 02.12.2016.

Поскольку имеющиеся в деле доказательства не подтверждают, что ФИО1 вносил личные денежные средства в качестве заемных в сумме 1 900 000 руб., доказательства обоснованности получения ответчиком данной денежной суммы со счета общества также отсутствуют, суд признает обоснованными требования истца в части взыскания с истца убытков в сумме 1 900 000 руб. (ст. 15,п. 3 ст. 53 ГК РФ).

2) С учетом того, что не предоставляется возможным проверить оспариваемый договор процентного займа от 02.12.2016 на предмет давности изготовления, представленная ответчиком копия договора не может быть принята в качестве надлежащего доказательства наличия правовых оснований получения ответчиком процентов по данному договору в сумме 497 167 руб., в связи с чем требование истца в данной части подлежит удовлетворению.

3) Относительно требования о взыскании с ответчика убытков в сумме 193 333 руб., составляющих выплаченные ФИО6 проценты по договору процентного займа от 05.09.2017, суд установил следующее.

Возражая по требованию истца в целом, ответчик в части взыскания убытков в сумме 193 333 руб. первоначально представил копию договора процентного займа от 05.09.2017, заключенного между кооперативом в лице ФИО1, как председателя, и ФИО6, копию квитанции к ПКО № 26/5 от 05.09.2017 и пояснил, что данная сумма была выплачена в качестве процентов по данному договору. Впоследствии после заявления истцом о фальсификации данной копии договора, ответчик подлинник не представил и добровольно исключил копию договора процентного займа от 05.09.2017 со ФИО6 из числа доказательств по делу, пояснив, что теперь бремя доказывания лежит на истце.

Суд находит ошибочной позицию ответчика о том, что в данном случае бремя доказывания лежит на истце, поскольку изначально истец предъявил иск о взыскании убытков, указав общую сумму перечисленных денежных средств ответчику, не разделяя на какие-либо конкретные обстоятельства. Выстраивая свою позицию по заявленным требованиям и заявляя о необоснованности исковых требований, ответчик сам привел доводы о том, что из общего размера исковых требований денежные средства в сумме 193 333 руб. перечислены в счет выплаты процентов по договору процентного займа от 05.09.2017со ФИО6 и представил копию данного договора, в связи с чем в соответствии со ст. 65 АПК РФ бремя доказывания фактического наличия данного обстоятельства лежит на ответчике.

Таким образом, поскольку копии договора процентного займа от 02.12.2016, квитанции к ПКО № 26/5 от 05.09.2017 ответчиком добровольно исключены из числа доказательств, иных доказательств, свидетельствующих о заключении данного договор процентного займа от 02.12.2016 и его реальности, не представлено, суд приходит к выводу, что проценты в сумме 193 333 руб. являются необоснованно выплаченными и данная сумма подлежит взысканию с ответчика в качестве убытков на основании ст. 15 ГК РФ.

4) Поскольку по требованию истца о взыскании убытков в сумме 373 083 руб., составляющих выплаченные ФИО7 проценты по договорам процентного займа от 18.04.2017, от 29.09.2017, ответчиком приведены аналогичные доводы, что и по договору процентного займа со ФИО6, также исключены из числа доказательств представленные в дело копии договора процентного займа от 18.04.2017 и квитанции к ПКО № 24/2 от 18.04.2017, договора процентного займа от 29.09.2017 и квитанции к ПКО № 24/3 от 29.09.2017, и иных доказательств не представлено, суд также приходит к выводу, что денежные средства в сумме 373 083 руб. являются необоснованно выплаченными и данная сумма подлежит взысканию с ответчика в качестве убытков на основании ст. 15 ГК РФ.

Рассмотрев иные требования истца в части взыскания в качестве убытков подотчетных денежных средств на сумму 1 384 550 руб. по товарным чекам о закупе картофеля и моркови у ИП ФИО8,на сумму 560 385 руб. о закупе овощей у ИП ФИО10, на сумму 1 111 240 руб. по товарным чекам о закупе овощей у ИП ФИО11, на сумму 411 134 руб. по товарным чекам о закупе овощей у ИП ФИО12, на сумму 370 000 руб. о закупе картофеля по товарному чеку от 12.01.2018; подотчетных денежных средств в общей сумме 1 004 601,30 руб. (530 156 руб. + 474 445,30 руб.), перечень которых содержится в таблицах в Отчете ООО «Р-Консалтинг» о результатах оказания аудиторских услуг (т. 5 л.д. 132-138), в обобщенной позиции истца от 20.08.2020, суд установил следующее.

Данные требования истца основаны на выводах, содержащихся в Отчете ООО «Р-Консалтинг» о результатах оказания аудиторских услуг, при этом суд отмечает, что аудитором проведен анализ только в отношении документов, которые были представлены ответчиком в настоящее дело в обоснование своих возражений по заявленным требованиям, и установлено нарушение при их составлении требований к оформлению первичных учетных документов (отсутствие номера товарного чека, должности, Ф.И.О. лица, выдавшего товарный чек и т.д.), на основании чего аудитором сделан вывод об отсутствии документального подтверждения расходования соответствующих денежных сумм на нужды, связанные с деятельностью организации, а также о невозможности принятия данных документов к учету.

С данными выводами аудитора суд не может согласиться, поскольку само по себе ненадлежащее оформление документов не свидетельствует об отсутствии соответствующих операций, о не совершении отраженных в документах поставках, услугах и т.д.

Следует отметить, что, не проводя полной проверки хозяйственной деятельности кооператива за спорный период, а также всей бухгалтерской документации кооператива, чего не было сделано в данном случае аудитором, не представляется возможным сделать достоверный вывод о реальности либо отсутствия фактов поставки овощей, иных товаров, оказания услуг с указанными ответчиком контрагентами.

Следует отметить, что в соответствии с п. 26 Положения по ведению бухгалтерского учета и бухгалтерской отчетности в Российской Федерации, утвержденного Приказом Минфина России от 29.07.1998 № 34н, для обеспечения достоверности данных бухгалтерского учета и бухгалтерской отчетности организации обязаны проводить инвентаризацию имущества и обязательств, в ходе которой проверяются и документально подтверждаются их наличие, состояние и оценка.

Порядок (количество инвентаризаций в отчетном году, даты их проведения, перечень имущества и обязательств, проверяемых при каждой из них, и т.д.) проведения инвентаризации определяется руководителем организации, за исключением случаев, когда проведение инвентаризации обязательно.

В п. 27 данного Положения установлено, что проведение инвентаризации обязательно перед составлением годовой бухгалтерской отчетности, а также при смене материально ответственных лиц.

В данном случае в связи с избранием нового председателя кооператива и сменой материально ответственного лица истцу надлежало организовать проведение инвентаризации имущества и обязательств кооператива, по результатам которой кооператив имел возможность установить перечень обязательств, образовавшихся у кооператива в период, когда ФИО1 являлся председателем кооператива.

Между тем таких доказательств кооперативом не представлено, доводы истца носят предположительных характер, основаны лишь на выводах аудитора, отраженных в Отчете ООО «Р-Консалтинг», о том, что представленные ответчиком документы оформлены ненадлежащим образом, а все неустранимые сомнения подлежат толкованию в пользу ответчика, поскольку обязанность по доказыванию причинения убытков возлагается на истца.

Кроме того, доводы ответчика о расходовании спорных денежных средств на закуп овощей у ИП ФИО8, ИП ФИО10, ИП ФИО11, ИП ФИО12 подтверждаются пояснениями указанных лиц, опрошенных в рамках настоящего дела в качестве свидетелей, а также показаниями свидетелей ФИО18, ФИО19 о том, что продукция, поставляемая в кооператив от ООО «Луч» была не качественной, не стандартной, вследствие чего, кооператив был вынужден был закупать качественную овощную продукцию у третьих лиц, информациейотносительно количества, качества и стоимости овощей, отраженной в Журнале по приходу сырья, подлинник которого обозревался в судебном заседании.

Как пояснил ответчик, приобретение овощей являлось необходимым для поставки данных овощей контрагентам кооператива, которыми являлись различные магазины, торговые центры, с целью соблюдения сроков поставки.

Суд принимает во внимание, что торговля овощами, их переаботка является основным видом деятельности истца, при этом, согласно данным бухгалтерской отчетности кооператива за 2017 г., в сравнении с 2016 г. активы общества увеличились на 381%, а в начале 2018 г. (с 15.01.2018) ответчик уже перестал быть председателем коопертива.

Необходимо отметить, что расчеты от имени кооператива с предпринимателями в наличной форме, без использования кассовой техники сами по себе не свидетельствуют о том, что такие поставки и расчеты не имели место, при этом оценка эффективности и целесообразности управленческих решений по организации деятельности юридического лица не входит в сферу правовой оценки арбитражного суда, и, более того, соответствующие обстоятельства объективно могли измениться с учетом изменившейся финансово-хозяйственной ситуации в кооперативе на сегодняшний момент по сравнению со спорным периодом.

Таким образом, с учетом изложенного, имеющихся в деле доказательств и пояснений ответчика, отсутствия доказательств причинения кооперативу убытков в период, когда председателем являлся ответчик, суд не находит оснований для удовлетворения требований истца в части взыскания убытков в общей сумме 4 841 910 руб. 30 коп. (1 384 550 руб. + 560 385 руб. + 1 111 240 руб. + 411 134 руб. + 370 000 руб. + 1 004 601,30 руб. (530 156 руб. + 474 445,30 руб.)).

Судом также рассмотрено требование истца о взыскании убытков в сумме 400 000 руб., составивших перечисление денежных средств ответчику по товарному чеку от 15.01.2018 г. о закупке компрессора, и признано подлежащим удовлетворению частично на основании следующего.

Ответчик пояснил, что в 2016 г. данный компрессор был приобретен ФИО1 за наличные денежные средства в сумме 200 000 руб. По объявлению на «Авито» по адресу: <...>. Компрессор был необходим для запуска производственной линии СПК «Агробизнес», а у ФИО4 денежных средств на тот момент не было, ФИО4 попросил ФИО1 приобрести данный компрессор за счет личных средств. ФИО20, руководитель ООО «Инвест Агро» (ИНН <***>), являвшийся членом СПК «Агробизнес», доставил данный компрессор по адресу: <...> на принадлежащем СПК «Агробизнес», а/м ГАЗ NEXT г/н <***>, о чем имеются письменные пояснения ФИО20 Компрессор был приобретен ФИО1 и на безвозмездной основе предоставлен СПК «Агробизнес» во временное пользование. Наличие компрессора в кооперативе подтверждается фотоматериалами, имеющимися в деле.

Как указал ответчик, в качестве основных средств СПК «Агробизнес» по состоянию на 31.12.2017 данный компрессор не числится, что подтверждает факт того, что СПК «Агробизнес» самостоятельно его не приобретало.

Поскольку вышеуказанные пояснения ответчика и представленные им доказательства в данной части документально не опровергнуты надлежащими доказательствами, суд признает обоснованными доводы ответчика о том, что компрессор приобретался им за собственные денежные средства и был предоставлен кооперативу в безвозмездное пользование.

Между тем, учитывая отсутствие первичных документов, подтверждающих доводы ответчика о приобретении им компрессора за 200 000 руб., наличие Отчета об оценке № 151-02/18 от 14.02.2018, составленного Пермской торгово-промышленной палатой (т. 8 л.д. 75-120), представленного самим ответчиком, согласно которому рыночная стоимость компрессора по состоянию на 05.02.2018 составляет 189 000 руб., отсутствие документов, опровергающих данную стоимость компрессора, а также отсутствие документов, свидетельствующих о приобретении компрессора за счет средств кооператива, суд приходит к выводу, что не являются убытками денежные средства в сумме 189 000 руб., полученные ФИО1 в счет возмещения стоимости компрессора, купленного ФИО1 на собственные денежные средства и переданного кооперативу.

К доводам ответчика о том, что ему подлежат выплате денежные средства за аренду данного компрессора кооперативом, суд относится критически, поскольку сам ответчик неоднократно пояснял в письменных отзывах, что компрессор был передан им кооперативу в безвозмездное пользование, в связи с чем в отсутствие надлежащих доказательств иного, в том числе договора аренды, согласованного размера арендной платы и иных доказательств, свидетельствующих о прекращении пользования кооперативом компрессором на безвозмездной основе, суд признает требования истца обоснованными в части взыскания убытков в сумме 211 000 руб.: 400 000 руб. (денежные средства, перечисленные ответчику по товарному чеку от 15.01.2018) – 189 000 руб. (рыночная стоимость компрессора, определенная на основании Отчета об оценке № 151-02/18 от 14.02.2018, составленного Пермской торгово-промышленной палатой).

Таким образом, с учетом вышеизложенного, требования истца подлежат удовлетворению частично в сумме 3 174 583 руб. 00 коп. (1 900 000 + 497 167 + 193 333 + 373 083 + 211 000).

Изложенные истцом и ответчиком иные доводы в обоснование своих позиций по настоящему делу судом отклоняются, поскольку не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, установленным судом исходя из анализа и оценки совокупности представленных доказательств.

Судебные расходы по уплате государственной пошлины по иску относятся на стороны в соответствии со ст. 110 АПК РФ пропорционально размеру удовлетворенных исковых требований (38,68%).

Поскольку оплата судебной экспертизы произведена полностью за счет средств ответчика в сумме 21 000 руб., подлежит взысканию с истца в пользу ответчика 12 875 руб. 10 коп. (61,31%) судебных расходов по оплате экспертизы.

В связи с предоставлением истцу отсрочки уплаты госпошлины при подаче иска, подлежит взысканию с истца в федеральный бюджет 39 254 руб. 95 коп. государственной пошлины по иску (61,31% от 64 027 руб.), с ответчика в федеральный бюджет - 24 772 руб. 05 коп. государственной пошлины по иску (38,69%).

Денежные средства, внесенные истцом на депозитный счет Арбитражного суда Пермского края по платежному поручению № 48 от 26.09.2019 в сумме 90 000 руб. будут возвращены плательщику при представлении соответствующего заявления с указанием реквизитов расчетного счета для перечисления денежных средств.

Представленный ответчиком журнал по приходам сырья, который обозревался судом в судебном заседании, будет возвращен ответчику после вступления решения суда в законную силу при представлении соответствующего заявления.

Руководствуясь статьями 110, 167-170, 176 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Пермского края

Р Е Ш И Л:

Исковые требования удовлетворить частично.

Взыскать с ФИО1 в пользу Сельскохозяйственного потребительского сбытового перерабатывающего кооператива «Агробизнес» (Пермский край, Пермский р-н, пос. Юго-Камский; ОГРН <***>; ИНН <***>) убытки в сумме 3 174 583 руб. 00 коп.

В удовлетворении исковых требований в остальной части отказать.

Взыскать с Сельскохозяйственного потребительского сбытового перерабатывающего кооператива «Агробизнес» (Пермский край, Пермский р-н, пос. Юго-Камский; ОГРН <***>; ИНН <***>) в пользу ФИО1 12 875 руб. 10 коп. судебных расходов по оплате экспертизы.

Взыскать с ФИО1 в федеральный бюджет 24 772 руб. 05 коп. государственной пошлины по иску.

Взыскать с Сельскохозяйственного потребительского сбытового перерабатывающего кооператива «Агробизнес» (Пермский край, Пермский р-н, пос. Юго-Камский; ОГРН <***>; ИНН <***>) в федеральный бюджет 39 254 руб. 95 коп. государственной пошлины по иску.

Решение может быть обжаловано в порядке апелляционного производства в Семнадцатый арбитражный апелляционный суд в течение одного месяца со дня его принятия (изготовления в полном объеме) через Арбитражный суд Пермского края.

Судья Э.А. Ушакова