Гражданский кодекс часть 1

при ведении протокола судебного заседания секретарем О.Е. Ефимчук, рассмотрев в судебном заседании дело по заявлению общества с ограниченной ответственностью «Приморскуголь» (ИНН <***>, ОГРН <***>, дата государственной регистрации – 01.08.2017, юридический адрес: 690090, <...>),

к Инспекции Федеральной налоговой службы России по Фрунзенскому району г.Владивостока (ИНН <***>, ОГРН <***>, дата государственной регистрации – 27.12.2004г, юридический адрес: 690091, <...>. ФИО1, 23а)

заинтересованное лицо: Управление Федеральной налоговой службы по Приморскому краю (ИНН <***>; ОГРН <***>; дата регистрации: 27.12.2004; адрес: 690007, <...>)

о признании недействительными решения от 16.07.2018 №06-12/39091,

при участии:

от заявителя: представители ФИО2 доверенность №ПРИМ-18/164 от 14.12.2018, паспорт; ФИО3 доверенность №ПРИМ-19/183 от 10.01.2019, паспорт,

от налогового органа: представители ФИО4 доверенность №11-17/019774 от 18.09.2018, удостоверение; ФИО5 доверенность №11-17/027600 от 24.12.2018, удостоверение,

от УФНС по Приморскому краю: представитель ФИО4 доверенность №05-09/5 от 09.01.2019, удостоверение.

установил: Общество с ограниченной ответственностью «Приморскуголь» (далее – «заявитель», «общество», «налогоплательщик», ООО «Приморскуголь») обратилось в Арбитражный суд Приморского края с заявлением к Инспекции Федеральной налоговой службы России по Фрунзенскому району г.Владивостока (далее – «инспекция», «налоговый орган») о признании недействительным решения от 16.07.2018 № 06-12/39091 «О привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения».

В обоснование заявленных требований, заявитель указывает, что применение льготы по налогу на имущество, установленной пунктом 25 статьи 381 НК РФ в отношении движимого имущества, полученного в результате реорганизации, правомерно. При этом требования пункта 25 статьи 381 НК РФ не распространяются на случаи реорганизации в форме преобразования, поскольку фактически общество изменило только организационно-правовую форму, но не права и обязанности юридического лица.

Имущество, являющееся предметом спора, как указано налогоплательщиком, не может являться имуществом, принятым на учёт в результате реорганизации или ликвидации организации, поскольку обществом соблюдены условия, предусмотренные пунктом 4 Положения по бухгалтерскому учёту «Учёт основных средств» (ПБУ 6/01), в отношении спорного имущества на дату его приобретения. Соответственно, объекты движимого имущества были приняты на учёт в результате их приобретения в период после 01.01.2013 и до 01.08.2017, а не в результате проведённой реорганизации.

Как указывает заявитель, в результате реорганизации общество не получило дополнительных налоговых льгот, а лишь сохранило действующую льготу в порядке универсального правопреемства.

По мнению налогоплательщика, осуществленная обществом реорганизация в форме преобразования, при которой происходит универсальное правопреемство, не влечет перехода прав и обязанностей к вновь возникшему юридическому лицу на основании передаточного акта. Полагает, что в действующей редакции части 5 статьи 58 Гражданского кодекса законодатель закрепил позицию о том, что при преобразовании организации не происходит фактического изменения юридического лица (новая организация не образуется) и перехода объектов гражданских прав от одного лица к другому.

Кроме того, из содержания оспариваемого решения и акта камеральной налоговой проверки налогового расчёта за 2017 года невозможно установить перечень объектов налогообложения, ни в отношении которых вменяется необходимость дополнительной уплаты налога на имущество, ни в отношении которых налоговый орган допускает применение налоговой льготы по п.25 ст.381 НК РФ. Соответственно, положения п.3.1 ст.100 НК РФ, по мнению общества, не подлежат применению к рассматриваемым претензиям к содержанию оспариваемого решения.

В случае, если должностным лицом ИФНС России по Фрунзенскому району г. Владивостока по итогам проведенной камеральной налоговой проверки налогового расчета по налогу на имущества за 2017 года были осуществлены какие - либо расчеты, предполагающие вывод о необоснованном применении ООО «Приморскуголь» налоговой льготы по п. 25 ст. 381 НК РФ полностью или в части объектов, такие сведения обязательно должны быть раскрыты с расшифровкой по объектамналогообложения.

Налоговый орган с доводами заявителя не согласен в полном объеме по основаниям, изложенным в отзыве и дополнениях к нему, полагает, что общество неправомерно воспользовалось льготой, предусмотренной пунктом 25 статьи 381 НК РФ, поскольку спорное имущество принято на учет в качестве основных средств в результате реорганизации юридического лица в форме преобразования.

Считает, что нарушений процессуальных норм в ходе проверки и вынесения решения допущено не было.

Дополнительно налоговый орган указал, что письмом от 28.01.2019г. №05-20/15/02543@ Управление Федеральной налоговой службы по Приморскому краю отменило решение Инспекции Федеральной налоговой службы России по Фрунзенскому району г.Владивостока от 16.07.2018 №06-12/39091 «о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения». Соответственно, предмет спора отсутствует.

Исследовав материалы дела, суд установил следующее.

Решением № 2 от 21.03.2017 акционерное общество «Приморскуголь» ИНН: <***> реорганизовано в форме преобразования в общество с ограниченной ответственностью «Приморскуголь» ИНН: <***>, утвержден Устав ООО «Приморскуголь», 01.08.2017 внесена запись в ЕГРЮЛ о прекращении деятельности АО «Приморскуголь» путем реорганизации в форме преобразования.

АО «Приморскуголь» пользовалось льготой при расчёте налога на имущество организации в отношении движимого имущества, оприходованного на учёт после 01.01.2013.

Инспекцией проведена камеральная налоговая проверка налоговой декларации по налогу на имущество организаций за 2017 год, представленной по телекоммуникационным каналам связи 26.03.2018, в которой заявлены в соответствующих разделах показатели по налоговой ставке 2,2 процента:

- остаточная стоимость основных средств по состоянию на 01.09.2017 в размере 1 602 048 534 руб., в том числе стоимость льготируемого имущества - 1 135 069 038 руб.;

- остаточная стоимость основных средств по состоянию на 01.10.2017 в сумме 1 605 314 947 руб., в том числе стоимость льготируемого имущества - 1 147 567 808 руб.;

- остаточная стоимость основных средств по состоянию на 01.11.2017 в сумме 1 617 346 005 руб., в том числе стоимость льготируемого имущества - 1 139 294 266 руб.;

- остаточная стоимость основных средств по состоянию на 01.12.2017 в сумме 1 653 778 493 руб., в том числе стоимость льготируемого имущества - 1 185 362 686 руб.;

- остаточная стоимость основных средств по состоянию на 01.01.2018 в сумме 1 759 949 124 руб., в том числе стоимость льготируемого имущества - 1 173 214 408 руб.;

- среднегодовая стоимость имущества за отчетный период – 633 722 148 руб.;

- среднегодовая стоимость необлагаемого налогом имущества за отчетный период – 444 654 477 руб.;

- налоговая база – 189 067 671 руб.

- сумма налога за налоговый период – 4 159 489 руб.

По данным налоговой декларации по налогу на имущество организации за 2017 года, сумма налога, подлежащая уплате в бюджет, составляет: 3 650 889руб.

Проверкой установлено занижение обществом суммы налога, подлежащей уплате в бюджет по налогу на имущество организаций за 2017 год, в размере 7 411 177 руб., вследствие неправомерного применения льготы, установленной п.25 ст.381 НК РФ, в отношении движимого имущества, принятого на учет от реорганизованного в форме преобразования лица.

По итогам рассмотрения материалов камеральной налоговой проверки инспекцией принято решение от 16.07.2018 № 06-12/39091 «о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения», в соответствии с которым обществу предложено уплатить налог на имущество организаций в сумме 7 411 177 руб., пени в сумме 232 948,23 руб. и налоговые санкции по п.1 ст. 122 НК РФ в сумме 370 558,85 руб.

Решением Управления Федеральной налоговой службы по Приморскому краю от 10.09.2018 №13-09/32506@ апелляционная жалоба общества отклонена.

Решением от 10.12.2018г. №06-12/39091/1 Инспекция Федеральной налоговой службы России по Фрунзенскому району г.Владивостока внесла изменения в решение от 16.07.2018 № 06-12/39091, в соответствии с которым обществу предложено уплатить налог на имущество организаций в сумме 7 329 398177 руб., пени в сумме 232 612,43 руб. и налоговые санкции по п.1 ст. 122 НК РФ в сумме 366 469,90 руб.

Решением от 28.01.2019г. №05-20/15/02543@ Управление Федеральной налоговой службы по Приморскому краю отменило решение Инспекции Федеральной налоговой службы России по Фрунзенскому району г.Владивостока от 16.07.2018 № 06-12/39091 «о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения».

Общество, полагая, что решение налогового органа от 16.07.2018 №06-12/39091 «о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения» не соответствует законодательству о налогах и сборах, нарушает его права и законные интересы в сфере предпринимательской деятельности, обратилось в арбитражный суд с настоящим заявлением.

Согласно части 1 статьи 198, части 4 статьи 200, частям 2 и 3 статьи 201 АПК РФ для признания недействительными ненормативных правовых актов, незаконными решений и действий (бездействия) государственных органов и их должностных лиц необходимо наличие в совокупности двух условий: несоответствия оспариваемого ненормативного правового акта, решений и действий (бездействия) закону или иному нормативному правовому акту и нарушение прав и законных интересов заявителя в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности.

Основанием для вынесения налоговым органом оспариваемого решения, послужило неправильное применение обществом положений пункта 25 статьи 381 Налогового кодекса РФ, выразившееся в необоснованном применении льготы по налогу на имущество, в отношении движимого имущества, принятого на учет с 01.01.2013 в состав основных средств, в результате реорганизации юридического лица.

Из материалов дела видно, что 01.08.2017 АО «Приморскуголь» реорганизовано в форме преобразования в ООО «Приморскуголь», что подтверждается записью в едином государственном реестре юридических лиц (ЕГРЮЛ).

В соответствии с пунктом 1 статьи 373 Налогового кодекса РФ организации признаются налогоплательщиками налога на имущество организаций в отношении имущества, признаваемого объектом налогообложения в соответствии со статьей 374 названного Кодекса.

Пунктом 1 статьи 374 Налогового кодекса РФ установлено, что объектами налогообложения для российских организаций признается движимое и недвижимое имущество (в том числе имущество, переданное во временное владение, в пользование, распоряжение, доверительное управление, внесенное в совместную деятельность или полученное по концессионному соглашению), учитываемое на балансе в качестве объектов основных средств в порядке, установленном для ведения бухгалтерского учета, если иное не предусмотрено статьями 378, 378.1 и 378.2 Кодекса.

Согласно пункту 1 статьи 375 Налогового кодекса РФ налоговая база определяется как среднегодовая стоимость имущества, признаваемого объектом налогообложения, если иное не предусмотрено данной статьей.

В соответствии с подпунктом 3 пункта 1 статьи 21 Налогового кодекса Российской Федерации налогоплательщики имеют право использовать налоговые льготы при наличии оснований и в порядке, установленном законодательством о налогах и сборах.

Подпунктом 8 пункта 4 статьи 374 Налогового кодекса Российской Федерации (в редакции, действовавшей до 01.01.2015) установлено, что не признается объектом налогообложения, в том числе движимое имущество, принятое с 01.01.2013 года на учет в качестве основных средств.

В силу условий пункта 25 статьи 381 Налогового кодекса Российской Федерации, введенного Федеральным законом от 24.11.2014 № 366-ФЗ, освобождаются от налогообложения организации - в отношении движимого имущества, принятого с 01.01.2013 на учет в качестве основных средств, за исключением следующих объектов движимого имущества, принятых на учет в результате: реорганизации или ликвидации юридических лиц; передачи, включая приобретение, имущества между лицами, признаваемыми в соответствии с положениями пункта 2 статьи 105.1 Кодекса взаимозависимыми.

Таким образом, движимое имущество, принятое на учет в качестве основных средств с 01.01.2013 в результате реорганизации (в том числе изменения организационно-правовой формы) или ликвидации, а также приобретенное у лица, признаваемого в соответствии с положениями пункта 2 статьи 105.1 Кодекса взаимозависимым с организацией-приобретателем, с 01.01.2015 подлежит налогообложению налогом на имущество организаций в общеустановленном порядке.

Оспаривая позицию налогового органа об утрате права на применение льготного порядке налогообложения принадлежащего ему движимого имущества начиная с 01.01.2015, заявитель указывает, что внесенные в ЕГРЮЛ сведения об изменении организационно-правовой формы общества, повлекшие изменения ИНН и ОГРН не могут быть отождествлены с реорганизацией общества в значении определенном положениями статей 58, 59 ГК РФ, поскольку собственник имущества остался прежним.

При этом налоговый орган исходил из того, что преобразование АО «Приморскуголь» в ООО «Приморскуголь» не связано с реализацией положений части 7 статьи 3 Федерального закона 05.05.2014 № 99 - ФЗ «О внесении изменений в главу 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации и о признании утратившим силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации». При реорганизации имущество, принадлежавшее АО «Приморскуголь», в том числе движимое, перешло к вновь образовавшемуся юридическому лицу ООО «Приморскуголь», что отражено в реестрах движимого имущества по состоянию на 01.09.2017, на 01.10.2017, оборотно-сальдовой ведомости по счетам 01 и 02 по состоянию на 01.09.2017, а также в реестре движимого (льготируемого) имущества, принятого на учет в качестве основных средств у АО «Приморскуголь» при реорганизации в форме преобразования по состоянию на 01.09.2017.

С учетом анализа норм налогового законодательства и положений бухгалтерского учета налоговый орган посчитал, что правовое значение в целях установления правомерности использования обществом права на льготу по налогу на имущество в рассматриваемой ситуации имеет не наличие либо отсутствие акта, подтверждающего переход спорного имущества правопреемнику, а правовой статус организации, подтвержденный сведениями, содержащимися в ЕГРЮЛ, в связи с чем довод общества о том, что льгота была применена в отношении имущества, приобретенного до 01.01.2013, был признан ошибочным

Вместе с тем, 21.12.2018 Конституционным судом Российской Федерации принято Постановление № 47-П «По делу о проверке конституционности пункта 25 статьи 381 Налогового кодекса Российской Федерации в связи с жалобами закрытого акционерного общества "Инкар", акционерных обществ "Лизинговая компания "КАМАЗ" и "Новая перевозочная компания» изложена иная позиция заключающаяся в следующем.

Правовое регулирование пункта 25 статьи 381 НК РФ было предназначено для ограничения применения налогового поощрения к такому приобретению основных средств, которое не дает ожидаемых экономических последствий, а состоит в формальной передаче ранее приобретенного имущества путем реорганизации или ликвидации юридических лиц, а также путем передачи имущества между взаимозависимыми лицами.

Правила, введенные Федеральным законом от 24 ноября 2014 года №366-ФЗ «О внесении изменений в часть вторую Налогового кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации», не вступая в противоречие с конституционными принципами законного и справедливого налогообложения, выводят из-под освобождения от налогообложения объекты имущества, хотя и поставленные организацией на учет после 1 января 2013 года, но приобретенные ею внутри группы взаимозависимых лиц, притом что оснащенность производства в этой группе не растет, и в целом группа взаимозависимых лиц не несет реальных затрат на поощряемые налоговым законом инвестиционные цели. Равным образом указанные правила исключают налоговую льготу для случаев, когда приобретение имущества обусловлено не инвестированием, которое поддерживает спрос на рынке, а, в первую очередь, переменами в структуре хозяйственных отношений, сопровождающими реорганизацию и ликвидацию юридических лиц.

Таким образом, с 1 января 2015 года (даты вступления в силу подпункта 8 пункта 4 статьи 374 в последней редакции и пункта 25 статьи 381 Налогового кодекса Российской Федерации) вновь было признано объектом налогообложения движимое имущество организаций, кроме включенного в первую и вторую амортизационные группы. Вследствие этого движимое имущество организаций, учтенное как основные средства за пределами двух указанных групп, снова стало налогооблагаемым, но условно, поскольку одновременно пункт 25 статьи 381 Налогового кодекса Российской Федерации в порядке льготы освободил от налогообложения все движимое имущество, которое организация приняла как основные средства на учет с 1 января 2013 года, и ограничил распространение указанной льготы на объекты, принятые на учет в результате реорганизации либо ликвидации юридических лиц или вследствие передачи имущества между взаимозависимыми лицами.

Вместе с тем налоговые обязательства обусловлены экономической деятельностью, а их возникновению предшествует, как правило, вступление лиц в гражданские правоотношения, на которых и основаны налоговые обязательства и (или) с которыми они тесно связаны.

Следовательно, законодательная дискреция в области налогообложения также обусловлена его связью с экономически значимой деятельностью налогоплательщиков, а потому и нормы налогового законодательства, определяя основания, порядок и условия налоговых изъятий в бюджет, находятся в объективной взаимосвязи с нормами гражданского законодательства, которое также составляет предмет ведения Российской Федерации (статья 71, пункт "о", Конституции Российской Федерации).

При этом федеральный законодатель, осуществляя соответствующее правовое регулирование, обязан, по смыслу статей 8 (часть 1), 19 (части 1 и 2) и 34 (часть 1) Конституции Российской Федерации, исходить не только из публичных интересов государства, связанных с его экономической безопасностью, но и из частных интересов физических и юридических лиц как субъектов гражданских правоотношений, с тем чтобы соблюдалась соразмерность между требованиями интересов общества и необходимыми условиями защиты основных прав личности и обеспечивался баланс конституционно защищаемых ценностей. Иное привело бы к неправомерному перенесению публично-правового метода регулирования, применяемого в налоговых отношениях, основанных на властном подчинении одной стороны другой, на гражданско-правовые отношения, основанные на равенстве участников, и к произвольному ограничению свободы экономической деятельности хозяйствующих субъектов (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 20 февраля 2001 года № 3-П, от 14 июля 2003 года № 12-П, от 13 марта 2008 года № 5-П, от 23 декабря 2009 года № 20-П, от 1 марта 2012 года № 6-П, от 1 июля 2015 года № 19-П, от 24 марта 2017 года № 9-П и др.).

Пункт 25 статьи 381 Налогового кодекса Российской Федерации во взаимосвязи с подпунктом 8 пункта 4 статьи 374 этого же Кодекса истолковывается в правоприменительной практике таким образом, что движимое имущество, учтенное в качестве основных средств организации, подлежит налогообложению (кроме основных средств первой и второй амортизационных групп) безотносительно ко времени его создания, первоначальному и последующим приобретениям и независимо от его износа (состояния) или режима налогообложения у прежних владельцев при единственном условии - приобретении налогоплательщиком имущества вследствие реорганизации или ликвидации либо у взаимозависимого лица.

Применение пункта 25 статьи 381 Налогового кодекса Российской Федерации в такой интерпретации имеет ограничительный эффект, поскольку удерживает хозяйствующих субъектов от участия в гражданском обороте, когда (и если) операции с движимым имуществом связаны с реорганизацией или ликвидацией юридических лиц либо им сопутствует взаимозависимость контрагентов. Отказывая при таких условиях налогоплательщику в освобождении от уплаты налога, притом что в остальном такое освобождение, имея общий характер, общедоступно и действует равным образом для всех налогоплательщиков, названное законоположение сдерживает хозяйствующих субъектов в намерении быть как-либо причастными к реорганизации или ликвидации юридического лица либо состоять в такой взаимозависимости, которая законом не запрещена, не относится сама по себе к правонарушениям и не влечет ответственности, но приводит к имущественным потерям в налоговой сфере.

В силу правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в ряде его решений, налоги устанавливаются законодателем в соответствии с сущностью каждого из них и не в виде простого перечня, а как элементы системы, параметры и условия функционирования которой применительно к каждому налогоплательщику во многом предопределяются объективными закономерностями их экономической деятельности; при этом Налоговый кодекс Российской Федерации исходит из того, что налоги и сборы должны иметь экономическое основание и не могут быть произвольными, как это следует в том числе из пункта 3 его статьи 3 "Основные начала законодательства о налогах и сборах" (Постановление от 11 июля 2017 года № 20-П; определения от 1 октября 2009 года № 1269-О-О, от 1 декабря 2009 года № 1484-О-О и др.).

По смыслу статьи 57 Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с положениями ее статьи 19, нормативно-правовое регулирование в сфере налогообложения, осуществляемое с учетом его конституционно-правовой природы, должно быть основано на конституционном принципе равенства, который применительно к сфере налогообложения подразумевает его равномерность, нейтральность и справедливость и исключает придание налогам и сборам дискриминационного характера и возможность их различного применения. Это означает, что одинаковые экономические результаты деятельности налогоплательщиков должны влечь одинаковые налоговые последствия и что принцип равенства налогового бремени нарушается в тех случаях, когда определенной категории налогоплательщиков предоставляются иные по сравнению с другими налогоплательщиками условия, хотя между ними нет существенных различий, которые оправдывали бы неравное правовое регулирование (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 22 июня 2009 года N 10-П, от 25 декабря 2012 года N 33-П и др.).

Из приведенного истолкования пункта 25 статьи 381 Налогового кодекса Российской Федерации следует, что применение его положений в отношении однородных объектов движимого имущества при одинаковых условиях, в том числе сроках его создания, времени приобретения, и равнозначном экономическом использовании влечет отказ в применении налоговой льготы, прекращает ее действие и ставит объект под обложение налогом на имущество организаций лишь на том основании, что это движимое имущество перешло к кому-либо из группы взаимозависимых лиц либо поступило налогоплательщику вследствие реорганизации или ликвидации юридических лиц. При этом налоговое освобождение действует, если, в частности, указанное имущество остается в группе взаимозависимых лиц и она продолжает использовать его объекты с условием, что никто из участников группы их друг другу не передает.

В российской правовой системе реорганизация и ликвидация юридических лиц, а также взаимозависимость хозяйствующих субъектов и относящиеся к ним условия, признаки, процедуры, правовые последствия регулируются актами гражданского, антимонопольного и иного законодательства, в том числе Налоговым кодексом Российской Федерации, из положений главы 14.1 "Взаимозависимые лица. Порядок определения доли участия одной организации в другой организации или физического лица в организации" которой не следует, в частности, что взаимозависимость противоправна. Взаимозависимость представляет собой распространенное правовое состояние (экономическое правоотношение), а его правовое определение и оформление являются предпосылкой налогового регулирования и контроля. Правомерная взаимозависимость во многих случаях объективно сопутствует установлению устойчивых хозяйственных связей, кооперации и сокращению издержек, специализации и распределению экономических ролей и управленческих функций среди участников рынка, таких как производители, дилеры, лицензиаты и т.п.

Оставаясь законными (правомерными), названные экономико-правовые отношения, процедуры и связанные с ними институты (правообразования) объективно создают условия осуществления различных прав и свобод человека и гражданина и относятся к необходимым средствам поддержания правопорядка в гражданском обороте, обеспечения достоверности публичных реестров, защиты конкуренции и борьбы с экономическими злоупотреблениями на рынке, т.е. участвуют в достижении конституционно значимых целей. К правонарушениям же они как таковые не относятся, пока (если) их не используют в противоправной деятельности, подобно тому как не исключены злоупотребление правом и противоправное поведение с применением иных законных, необходимых в правопорядке институтов, средств или процедур, в том числе собственности, договора, судопроизводства и др., притом что сами они правомерны и не могут служить основанием произвольных правоограничений.

Не могут быть такие экономико-правовые отношения и основанием к исключению из общего режима налогообложения с налоговыми изъятиями (обязательствами), от которых свободны все прочие налогоплательщики в рамках одной категории. Установление или восстановление налогообложения исключительно по такому основанию сопоставимо по характеру и последствиям с мерами фискального принуждения, применение которого не обусловлено в данном случае противоправной деятельностью и злоупотреблениями и потому не может быть оправдано целями защиты конституционно значимых ценностей.

Это касается, в частности, заключения в ходе хозяйственной деятельности отдельных гражданско-правовых договоров между взаимозависимыми лицами. Принцип свободы договора предполагает добросовестность действий сторон, разумность и справедливость его условий, включая их соответствие действительному экономическому смыслу заключаемого соглашения. Гражданский кодекс Российской Федерации предусматривает, что граждане и юридические лица свободны в заключении договора (статья 421), и предполагает равенство, автономию воли и имущественную самостоятельность сторон договора, например договора финансовой аренды (лизинга), в силу которого арендодатель (лизингодатель) обязуется приобрести в собственность указанное арендатором (лизингополучателем) имущество у определенного им продавца и предоставить арендатору (лизингополучателю) это имущество за плату во временное владение и пользование, возмещая стоимость этого имущества за счет периодических лизинговых платежей (статьи 2, 614 и 665 ГК Российской Федерации; статьи 2 и 11 Федерального закона от 29 октября 1998 года № 164-ФЗ "О финансовой аренде (лизинге)"). Из этого исходил Конституционный Суд Российской Федерации, имея в виду конституционные аспекты лизинга как одного из видов инвестиционной деятельности (Определение от 4 февраля 2014 года N 222-О).

Таким образом, прекращение действия налоговой льготы, обусловленное использованием в правомерной деятельности отдельно взятых законных средств (процедур, правил, форм), притом что с ее осуществлением не связано доказанное правонарушение или злоупотребление правом, не может быть признано пригодным (уместным) в защите конституционно значимых ценностей и, соответственно, пропорциональным целям такой защиты.

Следовательно, пункт 25 статьи 381 Налогового кодекса Российской Федерации по своему конституционно-правовому смыслу не допускает указанных правоограничений в отношении добросовестных участников гражданского оборота, получивших в процессе реорганизации (ликвидации) и (или) заключения гражданско-правовых сделок движимое имущество, не подлежавшее налогообложению у первоначального (предыдущего) собственника.

Более того, придание названному законоположению смысла, противоположного выявленному Конституционным Судом Российской Федерации, означает его применение с обратной силой в отношении объектов, учтенных в качестве основных средств с 1 января 2013 года до 1 января 2015 года, тогда как именно в этот период движимое имущество, принятое с 1 января 2013 года на соответствующий учет (в том числе произведенное после указанной даты), было без оговорок, т.е. полностью, изъято из числа объектов, облагаемых налогом на имущество организаций.

Согласно правовой позиции, сформулированной Конституционным Судом Российской Федерации в ряде решений (постановления от 24 октября 1996 года № 17-П, от 30 января 2001 года № 2-П, от 28 февраля 2006 года № 2-П и др.), по смыслу Конституции Российской Федерации, общим для всех отраслей права является принцип, согласно которому в правовом государстве закон, ухудшающий положение граждан (соответственно, и юридических лиц как особых объединений, созданных для реализации конституционных прав и свобод граждан), обратной силы не имеет; прямой запрет, касающийся придания закону обратной силы, сформулированный в статье 57 Конституции Российской Федерации, служит гарантией защиты прав налогоплательщиков и плательщиков иных обязательных по закону публичных платежей в бюджет, которые не должны выводиться из сферы действия статьи 57 Конституции Российской Федерации, закрепляющей на универсальной основе условия надлежащего установления налогов и сборов.

Указанные положения послужили основанием для вывода Конституционного суда Российской Федерации о том, что пункт 25 статьи 381 Налогового кодекса Российской Федерации по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования не предполагает обложения налогом на имущество организаций объектов движимого имущества, которые до совершения сделки между взаимозависимыми лицами, реорганизации или ликвидации юридических лиц не признавались объектом налогообложения у первоначального (предыдущего) собственника, только лишь в связи с принятием такого имущества на учет в результате реорганизации или ликвидации юридических лиц, а также передачи имущества между взаимозависимыми лицами.

На основании указанного Постановление Конституционного Суда РФ от 21.12.2018 № 47-П налоговым органом было отменено оспариваемое решение Инспекции Федеральной налоговой службы по Фрунзенскому району г. Владивостока от 16.07.2018 № 06-12/39091 «О привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения», обществу был произведен перерасчет доначисленного налога на имущество за 2017 года и пени.

Высший арбитражный суд Российской Федерации в пункте 18 Информационного письма от 22.12.2005 № 99 "Об отдельных вопросах практики применения Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации" разъяснил, что отмена оспариваемого ненормативного акта не препятствует рассмотрению по существу заявления о признании акта недействительным, если им были нарушены законные права и интересы заявителя.

Судом установлено, что решение от 28.01.2019 № 05-20/15/02543@ об отмене оспариваемого решения в порядке ведомственного контроля принято Управлением Федеральной налоговой службы по Приморскому краю уже после того, как заявитель обратился в суд с настоящим заявлением.

Поскольку на момент подачи заявления оспариваемое решение налогового органа было действующим, и нарушающим, по мнению заявителя, его права и законные интересы, а также учитывая, что заявитель настаивает на рассмотрении дела по существу, суд рассмотрел дело по существу.

В силу части 2 статьи 201 АПК РФ в случае, если арбитражный суд установит, что оспариваемые решения органов, осуществляющих публичные полномочия, должностных лиц не соответствуют закону или иному нормативному правовому акту и нарушают права и законные интересы заявителя в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, суд принимает решение о признании данных решений незаконными.

Принимая во внимание изложенное, суд приходит к выводу о том, что оспариваемое решение от 16.07.2018 № 06-12/39091 «О привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения» не соответствует закону и нарушает права и законные интересы общества, в связи с чем заявленные требования являются обоснованными и подлежат удовлетворению.

По результатам рассмотрения дела подлежат перераспределению судебные расходы по уплате госпошлины по заявлению в сумме 3000 руб., которые на основании статьи 110 АПК РФ относятся судом на налоговый орган. В оставшейся части излишне уплаченная государственная пошлина подлежит возврату обществу из бюджета в порядке подпункта 1 пункта 1 статьи 333.40 Налогового кодекса РФ.

Руководствуясь статьями 110, 167 – 170, 201 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

р е ш и л:

Признать недействительным решение Инспекции Федеральной налоговой службы по Фрунзенскому району г. Владивостока от 16.07.2018 №06-12/39091 «О привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения», как несоответствующее Налоговому Кодексу Российской Федерации.

Решение в указанной части подлежит немедленному исполнению.

Взыскать с Инспекции Федеральной налоговой службы по Фрунзенскому району г. Владивостока (ИНН <***>, ОГРН <***>) в пользу общества с ограниченной ответственностью «Приморскуголь» (ИНН <***>, ОГРН <***>) расходы по уплате государственной пошлины в размере 3000 (три тысячи) рублей.

Возвратить из федерального бюджета обществу с ограниченной ответственностью «Приморскуголь» излишне уплаченную по платежному поручению от 27.09.2018 №11046 государственную пошлину в размере 3000 (три тысячи) рублей.

Исполнительный лист и справку на возврат государственной пошлины выдать после вступления решения суда в законную силу.

Решение может быть обжаловано через Арбитражный суд Приморского края в течение месяца со дня его принятия в Пятый арбитражный апелляционный суд и в Арбитражный суд Дальневосточного округа в срок, не превышающий двух месяцев со дня вступления решения в законную силу, при условии, что оно было предметом рассмотрения апелляционной инстанции.

Судья Д.В. Борисов