Гражданский кодекс часть 1

истец: Публичное акционерное общество энергетики и электрификации "Ленэнерго" (адрес: Россия 196247, Санкт-Петербург, пл. Конституции, д.1, ОГРН: <***>; ИНН: <***>; дата регистрации - 22.07.2002);

ответчик: Общество с ограниченной ответственностью "Этафон" (адрес: Россия 187000, г. Тосно, Ленинградская обл., Тосненский р-н., пр-кт. Ленина 43, ОГРН: <***>; ИНН: <***>; дата регистрации - 05.02.2003);

о взыскании 735 469 рублей 72 копеек

по встречному иску о взыскании 325 474 рублей 95 копеек

при участии

- от истца: ФИО1, по доверенности от 25.09.2019 г.

- от ответчика: ФИО2, по доверенности от 03.11.2019 г.

установил:

Публичное акционерное общество энергетики и электрификации "Ленэнерго" (далее – истец, Сетевая организация) обратилось в Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области с исковым заявлением к обществу с ограниченной ответственностью "Этафон" (далее – ответчик, Общество, Заявитель) с требованием о взыскании 1 941 рубля 09 копеек процентов за пользование чужими денежными средствами, начисленных с 16.04.2016 г. по 01.06.2016 г. за просрочку внесения второго платежа по договору №ОД-СПб-24035-15/6640-Э-15 от 15.02.2016 г., 696 088 рублей 87 копеек неустойки, начисленной с 16.08.2016 г. по 13.07.2018 г. за просрочку выполнения мероприятий по технологическому присоединению, 37 439 рубля 76 копеек убытков в виде затрат на подготовку и выдачу заявителю технических условий (с учетом НДС 20%).

Ответчик требования истца не признал по изложенным в отзыве основаниям, в том числе заявил о пропуске истцом срока исковой давности, ссылался на ничтожность выданных технических условий, полагал неправомерным начисление неустойки на авансовые платежи, просил снизить размер неустойки на основании ст. 333 ГК РФ.

От ответчика поступил встречный иск, согласно которому он просил взыскать с Сетевой организации 291 825 рублей 81 копейку неосновательного обогащения в виде внесенных денежных средств по договору №ОД-СПб-24035-15/6640-Э-15 от 15.02.2016 г., 33 649 рублей 14 копеек процентов за пользование чужими денежными средствами, начисленных с 13.07.2018 г. по 26.02.2020 г, а также проценты, начисленные с 27.02.2020 г. по дату фактического исполнения обязательства по возврату неосновательного обогащения.

Встречный иск принят судом к производству.

Сетевая организация предъявленные Обществом требования не признала по изложенным в отзыве основаниям, в том числе заявила о пропуске Обществом срока исковой давности по требованию о взыскании неосновательного обогащения.

Также представитель истца просил отложить судебное разбирательство для ознакомления в письмами №112 от 07.12.2016 г. и №108/П от 26.09.2016 г.

Суд не установил оснований для отложения судебного заседания, поскольку указанные письма были представлены Обществом к отзыву при рассмотрении дела в порядке упрощенного производства.

Учитывая достаточность собранных по делу материалов, суд из предварительного заседания перешел к судебному разбирательству дела по существу в настоящем судебном заседании в соответствии с п. 4 ст. 137 АПК РФ.

Выслушав представителей сторон, исследовав материалы дела, суд установил следующие обстоятельства.

15.02.2016 г. между Сетевой организацией Обществом был заключен Договор №ОД-СПБ-24035-15/6640-Э-15 об осуществлении технологического присоединения к электрическим сетям энергопринимающего устройства Заявителя, «автомойка» расположенного по адресу: Санкт-Петербург, ул. Салова, уч. 13 (напротив дома 16, лит. А), площадью 4294 кв.м., кадастровый номер 78:13:7319Б: 1007 (далее - договор).

В соответствии с п. 1 договора Сетевая организация приняла на себя обязательство по осуществлению технологического присоединения энергопринимающих устройств Общества.

Пунктом 8 договора установлены обязанности Заявителя: исполнить надлежащим образом в определённый договором срок мероприятия по технологическому присоединению в пределах границ участка, на котором расположены присоединяемые энергопринимающие устройства заявителя, а также обязанность по оплате расходов на технологическое присоединение, а также обязательства по оплате услуги по технологическому присоединению в соответствии с разделом 3 договора.

В соответствии с разделом 3 п. 10 договора размер платы за технологическое присоединение был определен в соответствии с распоряжением Комитета по тарифам Санкт-Петербурга от 25.12.2015 г. №437-р и составлял 648 501 рубль 80 копеек.

Сумма, указанная в п. 10 договора должна была быть внесена ответчиком в следующем порядке:

1 платеж (15%) в размере 97 275 рублей 27 копеек в течение 15 дней со дня заключения договора, то есть до 01.03.2016 (оплата ответчиком 01.03.2016);

2 платеж (30%) в течение 60 дней со дня заключения договора, то есть до 15.04.2016 (оплата ответчиком в период с 16.04.2016 по 01.06.2016);

3 платеж (45%) в течение 15 дней со дня фактического присоединения

4 платеж (10%) в течение 15 дней со дня подписания акта о технологическом присоединении.

Ответчик осуществил оплату в общей сумме 291 825 рублей 81 копейки.

Обязанность заявителя по оплате услуги считается исполненной с момента поступления денежных средств на указанный в договоре расчетный счет или в кассу Сетевой организации (п. 12 договора).

В соответствии с пунктом 1 статьи 26 Федерального закона от 26.03.2003 № 35-ФЗ «Об электроэнергетике» (далее - Закон № 35-ФЗ), пунктом 6 Правил технологического присоединения энергопринимающих устройств потребителей электрической энергии, объектов по производству электрической энергии, а также объектов электросетевого хозяйства, принадлежащих сетевым организациям и иным лицам, к электрическим сетям, утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации от 27.12.2004 № 861 (далее - Правила № 861), технологическое присоединение осуществляется на основании договора об осуществлении технологического присоединения к объектам электросетевого хозяйства, заключаемого между сетевой организацией и обратившимся к ней лицом. Указанный договор является публичным.

По договору об осуществлении технологического присоединения сетевая организация принимает на себя обязательства по реализации мероприятий, необходимых для осуществления такого технологического присоединения, в том числе мероприятий по разработке и в случаях, предусмотренных законодательством Российской Федерации об электроэнергетике, согласованию с системным оператором технических условий, обеспечению готовности объектов электросетевого хозяйства, включая их проектирование, строительство, реконструкцию, к присоединению энергопринимающих устройств и (или) объектов электроэнергетики, урегулированию отношений с третьими лицами в случае необходимости строительства (модернизации) такими лицами принадлежащих им объектов электросетевого хозяйства (энергопринимающих устройств, объектов электроэнергетики).

В свою очередь, заказчик вносит сетевой организации плату по договору об осуществлении технологического присоединения с возможным условием об оплате выполнения отдельных мероприятий по технологическому присоединению, а также разрабатывает проектную документацию в границах своего земельного участка согласно обязательствам, предусмотренным техническими условиями, и выполняет технические условия, касающиеся обязательств заказчика (пункт 1 статьи 26 Закона № 35-ФЗ и пункты 16, 17 Правил № 861).

В таком виде договор о технологическом присоединении по всем своим существенным условиям соответствует договору возмездного оказания услуг; к правоотношениям сторон по договору технологического присоединения применяются помимо специальных норм положения главы 39 Гражданского кодекса Российской Федерации, а также общие положения об обязательствах и о договоре (раздел III Гражданского кодекса Российской Федерации).

По договору возмездного оказания услуг исполнитель обязуется по заданию заказчика оказать услуги (совершить определенные действия или осуществить определенную деятельность), а заказчик - оплатить эти услуги (пункт 1 статьи 779 ГК РФ).

Согласно пункту 1 статьи 781 ГК РФ заказчик обязан оплатить оказанные ему услуги в сроки и в порядке, которые указаны в договоре возмездного оказания услуг. Названными нормами предусмотрена оплата стоимости услуг по факту их оказания. Авансирование заказчиком услуг исполнителя, исходя из положений статей 1, 421 и 422 ГК РФ, может устанавливаться законодательством или соглашением сторон.

В данном случае пунктом 16 Правил № 861 и пунктом 11 договора помимо платежей после фактического присоединения и составления соответствующих документов предусмотрены промежуточные (авансовые) платежи заявителя.

Уплата сумм авансовых платежей при отсутствии встречного предоставления по сути является кредитованием исполнителя.

Начисление процентов за пользование чужими денежными средствами в случаях просрочки внесения авансового платежа допускается, если это установлено законом или явно выражено в соглашении сторон. Закон № 35-ФЗ, наделяя Правительство Российской Федерации правом устанавливать ответственность сетевых организаций за несоблюдение сроков осуществления технологического присоединения, не упоминает об ответственности лиц, обратившихся за технологическим присоединением, при просрочке внесения авансовых платежей.

Прямого указания на начисление процентов за пользование чужими денежными средствами за нарушение срока внесения авансового платежа не имеется и в пункте 17 заключенного сторонами договора.

Статья 395 ГК РФ также не предусматривает возможности взыскания процентов за пользование чужими денежными средствами в случае несвоевременной оплаты заказчиком авансовых платежей.

Как установлено судом и не оспаривается сторонами технологическое присоединение не осуществлено.

Следовательно, законных оснований для взыскания процентов за пользование чужими денежными средствами не имеется (Постановление АС СЗО от 30.01.2020 по делу А56-147071/2018).

Таким образом, основания для взыскания процентов за пользование чужими денежными средствами за просрочку внесения промежуточных платежей отсутствуют.

Договор об осуществлении технологического присоединения был расторгнут с 13.07.2018 г. на основании письма Заявителя вх. № ЛЭ/16-02/1893 от 13.07.2018 г.

Срок осуществления мероприятий в части выполнения технических условий по технологическому присоединению истек 15.08.2016 г. в соответствии с п. 5 договора.

До даты расторжения договора - 13.07.2018 г. со стороны ответчика не исполнены вышеназванные обязательства по договору надлежащим образом.

Согласно п. 18 Договора за нарушение иных обязанностей, предусмотренных договором, стороны несут ответственность в соответствии с гражданским законодательством РФ.

Абз. 3 пп. «в» пункта 16 Правил технологического присоединения энергопринимающих устройств потребителей электрической энергии, объектов по производству электрической энергии, а также объектов электросетевого хозяйства, принадлежащих сетевым организациям и иным лицам, к электрическим сетям, утвержденных постановлением Правительства РФ от 27.12.2004 № 861, в редакции, действующей на дату заключения договора (далее - Правила ТП), предусмотрена обязанность одной из сторон договора при нарушении ею сроков осуществления мероприятий по технологическому присоединению уплатить другой стороне в течение 10 рабочих дней с даты наступления просрочки неустойку, рассчитанную как произведение 0,014 ставки рефинансирования Центрального банка Российской Федерации, установленной на дату заключения договора, и общего размера платы за технологическое присоединение по договору за каждый день просрочки.

Истец произвел расчет неустойки, начисленной за период просрочки выполнения мероприятий по технологическому присоединению с 16.08.2016 г. по 13.07.2018 г. Размер неустойки составил 696 088 рублей 87 копеек.

Расчет неустойки судом проверен и признан верным.

Во исполнение заключенного между сторонами договора Сетевой организацией были осуществлены мероприятия по подготовке и выдаче заявителю технических условий.

Согласно расчету истца, произведенного в соответствии с Приказом Комитета по тарифам и ценовой политике Ленинградской области от 25.12.2015 г. № 437-р (п.10. договора), Затраты на выполнение указанных мероприятий составили 37 439 рублей 76 копеек, в том числе НДС 20% в размере 6 239 рублей 96 копеек.

В соответствии с ч.1 ст. 15 ГК РФ лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков.

Истец, ссылаясь на то, что он, подготовив и выдав ответчику технические условия, завершил мероприятия по технологическому присоединению со своей стороны и исполнил свои обязательства в рамках договора, понес затраты.

Затраты, не компенсированные Сетевой организации, уменьшают ее имущественную базу и, как следствие, являются для нее убытками.

Между тем судом установлено следующее.

Убытки определяются в соответствии с правилами, предусмотренными ст. 15 ГК РФ, которая разделяет их на реальный ущерб и упущенную выгоду.

Под реальным ущербом понимается та сумма расходов, которую лицо уже понесло или должно будет понести в дальнейшем для восстановления своего нарушенного права, а также утрата или повреждение имущества лица.

Упущенная выгода представляет собой доходы (выгоду), которые получило бы лицо при обычных условиях гражданского оборота, если бы его права не были нарушены (например, договор был бы исполнен надлежащим образом).

Неполученные доходы (упущенная выгода) отличаются от реального ущерба тем, что в последнем случае наличное имущество не увеличилось, хотя и могло увеличиться, если бы не правонарушение.

Статьей 12 ГК РФ среди способов защиты гражданских прав и интересов установлена защита гражданских прав путем возмещения убытков.

Возможность использования возмещения убытков как способа защиты нарушенных прав возникает у лиц из самого факта неисполнения обязанности, нарушения гражданских прав, то есть независимо от того, содержится ли в той или иной норме Гражданского кодекса упоминание о таком праве или нет.

Ответственность в форме возмещения убытков имеет место тогда, когда лицо, потерпевшее от гражданского правонарушения, понесло убытки, то есть те отрицательные последствия, которые наступили в имущественной сфере потерпевшего в результате совершенного гражданского правонарушения.

Последствия могут выражаться в уничтожении имущества, уменьшении стоимости поврежденной вещи, неполучении запланированного дохода, необходимости новых расходов и т.п.

Таким образом, возмещению убытков придан характер универсального способа защиты гражданских прав.

Для привлечения контрагента к ответственности в виде возмещения убытков необходимо доказать совокупность следующих фактов:

наличие убытков и их размер;

противоправное поведение, повлекшее причинение вреда;

причинную связь между противоправностью поведения и наступившими убытками.

Как было сказано выше, под убытками понимают те отрицательные последствия, которые наступили в имущественной сфере потерпевшего в результате совершенного против него гражданского правонарушения.

Противоправным признается такое поведение, которое нарушает форму права независимо от того, знал или не знал нарушитель о неправомерности своего поведения.

То есть в понятии противоправности находит отражение только факт объективного несоответствия поведения участника гражданского оборота требованиям законодательства, обычаям делового оборота, иным предъявляемым требованиям.

Применительно к подавляющему числу случаев применения гражданско-правовой ответственности противоправность поведения презюмируется и не требует доказательств. И только в тех случаях, когда лицо ссылается на обстоятельства, свидетельствующие о невозможности исполнения обязательства или отсутствии вины в его нарушении (когда наличие вины является условием привлечения к ответственности нарушителя), оценка противоправности приобретает юридическое значение. При этом бремя доказывания указанных обстоятельств возлагается на лицо, причинившее убытки (постановления ФАС Дальневосточного округа от 20.09.2012 по делу № А51-21226/2011, Поволжского округа от 30.08.2012 по делу № А65-26098/2011 и Северо-Западного округа от 05.05.2012 по делу № А13-4586/2011).

Недоказанность одного из трех названных условий влечет за собой отказ в удовлетворении исковых требований.

В соответствии с договором истец принял на себя обязательства осуществить технологическое присоединение энергопринимающих устройств заявителя с максимальной мощностью 73кВт (в т.ч. дополнительно присоединяемой мощности 60,7 кВт), категория надежности -3, класс напряжения электрических сетей - 0,38 кВ, максимальная мощность ранее присоединенных сетей 12,3 кВт.

Технические условия, выданные истцом, были неисполнимы в части точки присоединения.

Правоотношения в связи с технологическим присоединением к электрическим сетям урегулированы Правилами технологического присоединения энергопринимающих устройств потребителей электрической энергии, объектов по производству электрической энергии, а также объектов электросетевого хозяйства, принадлежащих сетевым организациям и иным лицам, к электрическим сетям (утвержденными становление Правительства РФ от 27 декабря 2004 г. N 861) (далее - Правила технологического присоединения).

Согласно подпункту "а(2)" пункта 25 Правил технологического присоединения в технических условиях для заявителя должно быть указано распределение обязанностей между сторонами по исполнению технических условий (далее по тексту - ТУ) (мероприятия по технологическому присоединению в пределах границ участка, на котором расположены энергопринимающие устройства заявителя, осуществляются заявителем, а мероприятия по технологическому присоединению до границы участка, на котором расположены энергопринимающие устройства заявителя, включая урегулирование отношений с иными лицами, осуществляются сетевой организацией).

В пункте 25(1) Правил технологического присоединения Правительство Российской Федерации (в редакции действовавшей в момент заключения договора) определило состав технических условий для заявителей, предусмотренных пунктами 12.1 и 14 данных Правил.

Так, согласно подпункту "а" пункта 25(1) Правил технологического присоединения в технических условиях для заявителей должны быть указаны точки присоединения, которые не могут располагаться далее 25 метров от границы участка, на котором располагаются (будут располагаться) присоединяемые объекты заявителя.

Таким образом, подпункт "а" пункта 25(1) Правила технологического присоединения устанавливают предел возможного расположения точки присоединения в пределах участка заявителя.

В соответствии с вступившим в законную силу Решением Верховного Суда РФ от 20 ноября 2013 г. N АКПИ13-1057 осуществление заявителем мероприятий по технологическому присоединению в пределах границ участка, на котором расположены принадлежащие ему энергопринимающие устройства, соответствует содержанию договора об осуществлении технологического присоединения, установленному законодательством об электроэнергетике. Включение в договор технологического присоединения условий об обязанностях заявителя по выполнению мероприятий по технологическому присоединению за пределами границ его участка будет противоречить Правилам технологического присоединения.

В свою очередь, п. 12.1 Правил технологического присоединения, касается юридических лиц или индивидуальных предпринимателей в целях технологического присоединения по второй или третьей категории надежности энергопринимающих устройств, максимальная мощность которых составляет до 150 кВт включительно (с учетом ранее присоединенных в данной точке присоединения энергопринимающих устройств), к которым относиться ответчик.

Однако, истец указал в п.7 ТУ (Приложение 1 к Договору) точку присоединения: контактное соединение коммутационного аппарата щита №2 РУ-0,38 кВ ТП 6877 (улица Грузинская д.7) и кабельных наконечников кабельной линии 0,38 кВ, отходящей е сторону электроустановок заявителя, возложив при этом в соответствии с п. 10.2. ТУ Приложение 1 к Договору) обязанность по прокладке кабельных линий от принадлежащей Истцу ТП-6877 до энергопринимающих устройств на заявителя, при том что:

1) Кратчайшее расстояние по прямой от границы земельного участка заявителя до указанной в ТУ точки присоединения в ТП-6877 составляет - 111 метров (Приложение 5), что более 25 метров, предусмотренных действующими НПА. При этом прокладка кабеля даже по данной прямой была невозможна вследствие нахождения на прямой сооружений третьих лиц.

2) Прокладка кабельных линий от принадлежащей Истцу ТП-6877 до энергопринимающих устройств на заявителя предполагала прохождение линии по земельным участкам третьих лиц. То есть прокладка кабельных линий была возможна только при условии согласования данного вопроса собственниками смежных земельных участков, согласие которых на это получено не было (проект прокладки кабеля - Приложение 6).

Таким образом, выданные истцом ТУ в части указания точки присоединения и возложения на ответчика обязанности по прокладке кабельных линий от принадлежащей истцу ТП-6877 до границы участка ответчика (заявителя) противоречили императивным Правилам технологического присоединения.

Истец, не оспаривая вышеуказанные обстоятельства, в качестве возражений на доводы ответчика указал на то, что технические условия были известны ответчику при заключении договора.

Вместе с тем указанный довод не является основанием для возложения на ответчика обязательств по возмещению истцу убытков по выполнению технических условий, противоречащих Правил технологического присоединения.

Кроме того истцом предъявлено к оплате НДС 20%.

Согласно пп. "в" п. 3 ст. 1 Федерального закон от 03.08.2018 N 303-ФЗ (ред. от 30.10.2018) "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации о налогах и сборах" с 01.01.2019 г. ставка НДС установлена в размере 20%.

Согласно п. 4 ст. 5 этого Закона ставка налога на добавленную стоимость в размере 20% применяется в отношении товаров (работ, услуг), имущественных прав, отгруженных (выполненных, оказанных), переданных начиная с 01.01.2019 г.

Технические условия выполнены в 2016 г., таким образом, предъявление НДС в размере 20% при расчете убытков неправомерно.

Таким образом, ввиду невозможности исполнения обязательства, требование истца о взыскании убытков на основании ст. 15 ГК РФ, удовлетворению не подлежит.

Обществом заявлено требование к Сетевой организации о взыскании 291 825 рублей 81 копейки неосновательного обогащения в виде внесенных денежных средств по договору №ОД-СПб-24035-15/6640-Э-15 от 15.02.2016 г., 33 649 рублей 14 копеек процентов за пользование чужими денежными средствами, начисленных с 13.07.2018 г. по 26.02.2020 г, а также проценты, начисленные с 27.02.2020 г. по дату фактического исполнения обязательства по возврате неосновательного обогащения.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение).

Частью 2 статьи 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что правила, предусмотренные главой 60 ГК РФ "Обязательства вследствие неосновательного обогащения" применяются независимо от того, явилось ли неосновательное обогащение результатом поведения приобретателя имущества, самого потерпевшего, третьих лиц или произошло помимо их воли.

Согласно пункту 1 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 49 от 11.01.2000 "Обзор практики рассмотрения споров, связанных с применением норм о неосновательном обогащении" положения пункта 4 статьи 453 Гражданского кодекса Российской Федерации не исключают возможности истребовать в качестве неосновательного обогащения полученные до расторжения договора денежные средства, если встречное удовлетворение получившей их стороной не было предоставлено и обязанность его предоставить отпала, в связи с чем при расторжении договора сторона не лишена права истребовать ранее исполненное, если другая сторона неосновательно обогатилась.

Факт расторжения договора, а также наличия произведенной оплаты стоимости услуг по договору на сумму 291 825 рублей 81 копейки сторонами не оспаривается, при этом доказательств возврата уплаченных денежных средств суду не представлено.

Пунктом 1 статьи 395 ГК РФ установлено, что в случаях неправомерного удержания денежных средств, уклонения от их возврата, иной просрочки в их уплате подлежат уплате проценты на сумму долга. Размер процентов определяется ключевой ставкой Банка России, действовавшей в соответствующие периоды. Эти правила применяются, если иной размер процентов не установлен законом или договором.

В соответствии с произведенный Обществом расчетом размер процентов, начисленных с 13.07.2018 г. по 26.02.2020, составил 33 649 рублей 14 копеек.

Требования Общества о взыскании процентов по день фактического исполнения обязательства является правомерным, поскольку согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 65 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.03.2016 № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств» № 7 по смыслу статьи 330 ГК РФ, истец вправе требовать присуждения неустойки по день фактического исполнения обязательства (в частности, фактической уплаты кредитору денежных средств, передачи товара, завершения работ).

С учетом изложенного, требования Общества к Сетевой организации подлежат удовлетворению.

Обеими сторонами заявлено ходатайство о применении последствий пропуска срока исковой давности по заявленным к ним требованиям.

В соответствии со статьей 195 Гражданского кодекса Российской Федерации исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено.

Общий срок исковой давности устанавливается в три года (статья 196 того же Кодекса).

В соответствии с пунктом 2 статьи 199 Гражданского кодекса Российской Федерации исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения. Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

Пунктом 1 статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права.

Согласно разъяснениям, данным в пункте 26 совместного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 12.11.2001 № 15 и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 15.11.2001 № 18 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности», если в ходе судебного разбирательства будет установлено, что сторона по делу пропустила срок исковой давности, то при наличии заявления надлежащего лица об истечении срока исковой давности суд вправе отказать в удовлетворении требования именно по этим мотивам, поскольку в соответствии с абзацем 2 пункта 2 статьи 199 Гражданского кодекса Российской Федерации истечение срока исковой давности является самостоятельным основанием для отказа в иске.

Согласно статье 203 Гражданского кодекса Российской Федерации течение срока исковой давности прерывается предъявлением иска в установленном порядке, а также совершением обязанным лицом действий, свидетельствующих о признании долга. После перерыва течение срока исковой давности начинается заново; время, истекшее до перерыва, не засчитывается в новый срок.

Для требований по обязательствам срок исковой давности наступает (п. 2 ст. 200 ГК РФ):

- по окончании срока исполнения обязательства - если он определен;

- со дня, когда кредитор предъявил требование об исполнении обязательства - если срок исполнения не определен или определен моментом востребования. Если при этом должнику предоставили срок, чтобы исполнить требование, исковая давность начинается по окончании этого срока.

Таким образом, срок исковой давности начинает течь с момента неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства с учетом того, когда кредитор узнал или должен был узнать об этом (Определение Верховного Суда РФ от 01.09.2015 по делу N 305-ЭС15-1923).

В силу п. 3 ст. 202 ГК РФ, если стороны прибегли к предусмотренной законом процедуре разрешения спора во внесудебном порядке (процедура медиации, посредничество, административная процедура и т.п.), течение срока исковой давности приостанавливается на срок, установленный законом для проведения такой процедуры, а при отсутствии такого срока - на шесть месяцев со дня начала соответствующей процедуры.

Как следует из разъяснений, содержащихся в п. 16 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.09.2015 N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности", течение срока исковой давности приостанавливается, если стороны прибегли к несудебной процедуре разрешения спора, обращение к которой предусмотрено законом, в том числе к обязательному претензионному порядку. В этих случаях течение исковой давности приостанавливается на срок, установленный законом для проведения этой процедуры, а при отсутствии такого срока - на шесть месяцев со дня начала соответствующей процедуры.

Исходя из изложенного течение срока исковой давности приостанавливается на срок фактического соблюдения претензионного порядка, а не на нормативный срок, в который он должен быть соблюден. Нормативный срок является периодом, в рамках которого несудебный порядок может осуществляться.

При этом из системного толкования п. 3 ст. 202 ГК РФ и п. 5 ст. 4 АПК РФ следует диспозитивное правило, в соответствии с которым течение срока исковой давности приостанавливается на срок фактического соблюдения претензионного порядка (с момента направления претензии до момента получения отказа в ее удовлетворении), непоступление ответа на претензию в течение 30 дней приравнивается к отказу в удовлетворении претензии, поступившему на 30 день. Если ответ на претензию не поступил и иное не оговорено в договоре, исковая давность приостанавливается на 30 дней.

Таким образом, течение срока исковой давности приостанавливается на срок фактического соблюдения претензионного порядка.

В силу пункта 24 совместного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 12.11.2001 № 15 и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 15.11.2001 № 18 с истечением срока исковой давности по главному требованию истекает срок исковой давности и по дополнительному требованию.

Поскольку ответчик заявил об истечении срока исковой давности, данное обстоятельство в силу пункта 2 статьи 199 Гражданского кодекса Российской Федерации является основанием для отказа в удовлетворении иска.

Относительно заявленного Сетевой организацией требования о взыскании 696 088 рублей 87 копеек неустойки, начисленной с 16.08.2016 г. по 13.07.2018 г. за просрочку выполнения мероприятий по технологическому присоединению, судом установлен пропуск срока исковой давности.

Как указывал сам истец, срок осуществления мероприятий в части выполнения ТУ истек 15.08.2016 в соответствии с п. 5 договора.

09.10.2019 г. Сетевая организация обратилась в суд с указанным требованием.

Срок исковой давности, с учетом вышеизложенных положений, истек 16.09.2019 г.

Кроме того, требование о взыскании неустойки за просрочку выполнения мероприятий по технологическому присоединению не подлежат удовлетворению по праву, поскольку сами технические условия, как было установлено выше, противоречат императивным Правилам технологического присоединения.

Относительно заявленного Обществом требования о взыскании 291 825 рублей 81 копейки неосновательного обогащения в виде внесенных денежных средств по договору №ОД-СПб-24035-15/6640-Э-15 от 15.02.2016 г., 33 649 рублей 14 копеек процентов за пользование чужими денежными средствами, начисленных с 13.07.2018 г. по 26.02.2020 г, а также проценты, начисленные с 27.02.2020 г. по дату фактического исполнения обязательства по возврате неосновательного обогащения, судом установлено отсутствие оснований для применения последствий пропуск срока исковой давности.

Право требования от Сетевой организации неосновательного обогащения в виде стоимости внесенных по договору денежных средств возникло у Общества с даты расторжения договора, то есть с 13.07.2018 г.

26.02.2020 г. Общество обратилось в суд с указанным требованием.

Срок исковой давности, с учетом вышеизложенных положений, истекает только 13.08.2021 г.

Таким образом, требования Сетевой организации к Обществу о взыскании неустойки не подлежит удовлетворению на основании положений ст. 199 ГК РФ.

В соответствии с требованиями статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

Согласно пункта 3.1 статьи 70 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации обстоятельства, на которые ссылается сторона в обоснование своих требований, считаются признанными другой стороной, если они ею прямо не оспорены или несогласие с такими обстоятельствами не вытекает из иных доказательств, обосновывающих представленные возражения относительно существа заявленных требований.

В силу статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации арбитражный суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств, никакие доказательства не имеют для арбитражного суда заранее установленной силы.

Руководствуясь статьями 9, 49, 64-66, 71, 110, 132, 167-170 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области

решил:

В удовлетворении требований публичного акционерного общества энергетики и электрификации "Ленэнерго" отказать.

Встречный иск удовлетворить.

Взыскать с публичного акционерного общества энергетики и электрификации "Ленэнерго" в пользу общества с ограниченной ответственностью "Этафон" 291 825 рублей 81 копейку неосновательного обогащения, 33 649 рублей 14 копеек процентов, а также проценты, начисленные с 27.02.2020 г. по дату фактического исполнения обязательства по возврате неосновательного обогащения, 9 509 рублей расходов по оплате государственной пошлины.

Решение может быть обжаловано в Тринадцатый арбитражный апелляционный суд в течение месяца со дня принятия Решения.

Судья Калинина Л.М.