Гражданский кодекс часть 1

ответчик: Акционерное общество "Монтажно-строительное управление № 90" (адрес: Россия 188540, г СОСНОВЫЙ БОР, ЛЕНИНГРАДСКАЯ обл, ш КОПОРСКОЕ 70, ОГРН: <***>)

о взыскании 9 508 923 руб. 40 коп.
при участии
от истца: не явился, извещен
от ответчика: представитель ФИО1 (доверенность)

установил:

Акционерное общество "Центр-СГЭМ" (далее – Истец) обратилось в арбитражный суд с иском к Акционерному обществу "Монтажно-строительное управление № 90" (далее – Ответчик) о взыскании 9 508 923 руб. 40 коп. убытков вследствие ненадлежащего исполнения ответчиком своих обязательств по договору подряда № ДП-14-66/Г071 от 01.08.2014, в виде непредвиденных затрат на содержание сотрудников и иных расходов (накладные, сметная прибыль), возникших в период задержки исполнения ответчиком своих обязательств (вместо запланированного 2014 года сроки сдвинулись на незапланированный 2015 год) по передаче истцу фронта работ и строительной площадки, обеспечивающей строительную готовность объекта к выполнению работ, по авансированию работ и предоставлению проектно-сметной документации и давальческих материалов, по обеспечению должного содействия по устранению препятствий в выполнении работ.

Ответчик по существу спора возражал по мотивам, изложенным в отзыве, заявил о пропуске срока исковой давности.

Истец, извещенный надлежащим образом о времени и месте рассмотрения дела, в судебное заседание не явился.

С учетом совокупности исследованных по делу обстоятельств применительно к предмету настоящего спора, суд полагал возможным рассмотреть дело в настоящем судебном заседании по имеющимся материалам дела.

Заслушав пояснения представителя Ответчика, исследовав и оценив материалы дела, суд установил следующие обстоятельства.

Между ЗАО «ТИТАНВЕНТЕХ» (первоначальный подрядчик) и истцом (субподрядчик) был заключен договор подряда № ДП-14-66/Г071 от 01.08.2014 на выполнение комплекса работ и услуг по сооружению энергоблоков № 1 и № 2 Ленинградской АЭС-2 (Ленинградская область, г. Сосновый Бор) (далее – Договор, Договор подряда).

Соглашением от 02.03.2015 права и обязанности ЗАО «ТИТАНВЕНТЕХ» по указанному Договору были переданы ответчику (АО «МСУ-90»).

Как указывает Истец, ввиду несвоевременного предоставления подрядчиком рабочей документации, задержек в выдаче запорной арматуры и ОПС Lisega, на отдельных участках работ имели место простои, в связи с чем сроки выполнения работ оказались сдвинуты.

Вследствие простоя Истец понес дополнительные затраты. В состав убытков Истцом включены: заработная плата простаивающих рабочих, накладные расходы и сметная прибыль от фонда оплаты труда (далее – ФОТ), командировочные расходы, затраты на перевозку и проживание рабочих за период с сентября 2014 по декабрь 2015.

Ответчик заявил о применении срока исковой давности по всему объему заявленных требований.

По смыслу статей 196, 200 ГК РФ общий срок исковой давности составляет три года и исчисляется со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.

Согласно п. 1 ст. 15 ГК РФ лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере.

Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода) (п. 2 ст. 15 ГК РФ).

С учетом того, что в состав реального ущерба входят, в том числе расходы кредитора, которые он должен будет произвести, но еще не произвел фактически, право требовать взыскания убытков возникает у кредитора с момента нарушения его права, а не с момента осуществления расходов, следовательно, срок исковой давности по требованию о взыскании убытков подлежит исчислению с момента нарушения права.

Как следует из расчета иска, простой, а также дополнительные затраты, вызванные простоем (убытки), относятся к периоду с сентября 2014 по декабрь 2015. Платежные и иные первичные документы, представленные Истцом, также относятся к указанному периоду.

Таким образом, право требовать возмещения убытков по всему объему требований возникло у Истца в декабре 2015 года, в связи с чем, срок исковой давности по указанному требованию истек в декабре 2018 года.

Поскольку истец обратился в суд с настоящим иском только в апреле 2019 года, суд приходит к выводу о пропуске истцом срока исковой давности в отношении заявленных требований.

Согласно п. 2 ст. 199 ГК РФ истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

Учитывая заявление Ответчика о применении последствий пропуска срока исковой давности, требования Истца удовлетворению не подлежат.

Тот факт, что в отношении Истца введена процедура банкротства, а иск предъявлен конкурсным управляющим, не влияет на исчисление срока исковой

давности. Согласно пункту 3 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.09.2015 № 43 течение срока исковой давности по требованиям юридического лица начинается со дня, когда лицо, обладающее правом самостоятельно или совместно с иными лицами действовать от имени юридического лица, узнало или должно было узнать о нарушении права юридического лица и о том, кто является надлежащим ответчиком (пункт 1 статьи 200 ГК РФ). Изменение состава органов юридического лица не влияет на определение начала течения срока исковой давности. Ввиду того, что требование конкурсного управляющего о взыскании убытков не связано с оспариванием сделок должника по специальным основаниям, предусмотренным Законом о банкротстве, и не основано на иных положениях законодательства о банкротстве, данное требование могло быть предъявлено и до начала процедуры банкротства органами управления Истца, в рамках осуществления обычной хозяйственной деятельности. С учетом изложенного, введение процедуры банкротства не влияет на исчисление срока исковой давности по заявленному Истцом требованию, не прерывает и не приостанавливает течение срока возможной защиты нарушенного права.

Кроме того, спор сторон по данному Договору уже урегулирован путем заключения мирового соглашения, что исключает предъявление дополнительных требований. До предъявления Истцом настоящих требований Ответчик обращался в Арбитражный суд город Санкт-Петербурга и Ленинградской области с исковым заявлением о взыскании с Истца неотработанного аванса по Договору подряда в размере 7 947 338, 97 руб. Указанные требования были обоснованы тем, что Договор подряда прекратил свое действие с 02.06.2016, а стоимость выполненных работ не превысила размер аванса, ввиду чего на стороне субподрядчика образовалось неосновательное обогащение. Решением от 11.01.2017 по делу № А56-47977/2016 исковые требования АО «МСУ-90» были удовлетворены в полном объеме. Субподрядчик с принятым решением не согласился, направил апелляционную жалобу. В ходе рассмотрения дела в суде апелляционной инстанции сторонами была проведена сверка расчетов, по результатам которой часть выполненных Истцом работ была принята, размер неотработанного аванса уменьшен. По результатам сверки сторонами было заключено мировое соглашение, утвержденное постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 24.04.2017, согласно которому неотработанный аванса в размере 3 145 788, 96 руб. был зачтен в счет дополнительно принятых работ, а остаток неотработанного аванса (4 801 550, 01 руб.) субподрядчик обязался возвратить не позднее 01.06.2017.

Согласно пункту 15 Постановление Пленума ВАС РФ от 18.07.2014 № 50 «О примирении сторон в арбитражном процессе» с учетом положений части 2 статьи 9 АПК РФ, если стороны при заключении мирового соглашения прямо не оговорили в нем иные правовые последствия для соответствующего правоотношения (включающего как основное обязательство, из которого возникло заявленное в суд требование (требования), так и дополнительные), такое соглашение сторон означает полное прекращение спора, возникшего из этого правоотношения. В связи с этим последующее выдвижение в суде новых требований из того же правоотношения, независимо от того, возникло такое требование из основного либо из дополнительного обязательства, не допускается.

С учетом того, что спор сторон по Договору был урегулирован мировым соглашением, которое носило комплексный характер и касалось всей совокупности взаиморасчетов сторон, предъявление Истцом дополнительных требований противоречит указанной позиции Пленума ВАС РФ и требованиям ч. 2 ст. 9 АПК РФ.

Помимо специальных оснований для отказа в иске, судом установлены также обстоятельства, свидетельствующие о недоказанности исковых требований по праву.

По смыслу ст.ст. 15, 393 ГК РФ к обстоятельствам, подлежащим доказыванию Истцом, относятся: нарушение встречных обязательств со стороны Ответчика; невозможность выполнения работ вследствие указанного нарушения (простой); наличие дополнительных затрат; причинно-следственная связь между простоем и дополнительными затратами; размер указанных затрат.

В обоснование своих требований Истец ссылается на то, что вследствие нарушения Ответчиком сроков предоставления рабочей документации, несвоевременной выдачи запорной арматуры и ОПС Lisega Истец не мог выполнять работы в соответствии с утвержденным графиком, т.е. имел место простой, который привел к дополнительным затратам.

Вместе с тем, Истцом не представлено доказательств простоя и наличия причинно-следственной связи между простоем и понесенными дополнительными затратами, а также не доказан размер убытков.

Требование о взыскании убытков, вызванных простоем, было предъявлено Истцом не только к Ответчику, но и к ПАО «СУС» в рамках дела № А56-95092/2019 о взыскании убытков в виде ежемесячных затрат на содержание работников, накладных расходов и сметной прибыли в размере 45 286 887, 20 руб., что может свидетельствовать о повторном предъявлении ко взысканию тождественных затрат. Тождество заявленных требований подтверждается тем, что затраты предъявлены по одному объекту (строительство энергоблоков № 1 и № 2 Ленинградской АЭС-2); пересечением периодов простоя (с сентября 2014 по декабрь 2015); тождеством доказательств прямых затрат и накладных расходов.

В обоснование заявленных требований Истцом в составе расчета убытков были представлены табели учета рабочего времени основных рабочих по обособленному подразделению АО «Центр-СГЭМ» в г. Сосновый бор.

Указанные табели составлены по форме № Т-13, утвержденной Постановлением Госкомстата РФ от 05.01.2004 № 1 «Об утверждении унифицированных форм первичной учетной документации по учету труда и его оплаты» (далее – Постановление Госкомстата РФ № 1).

Согласно указанному Постановлению Госкомстата РФ № 1 при заполнении учетной документации используются следующие аббревиатуры для обозначения времени простоя:

время простоя по вине работодателя – «РП»;
время простоя по причинам, не зависящим от работодателя и работника – «НП»;
время простоя по вине работника – «ВП».

Вместе с тем, анализ представленных Истцом графиков показывает, что ни в одном из указанных графиков данные аббревиатуры не приведены, а отсутствие работника на рабочем месте обусловлено иными, чем простой, причинами:

выходные дни (еженедельный отпуск) и нерабочие праздничные дни – «В» (графики за сентябрь 2014, март, апрель, май, июнь, июль, август, сентябрь, октябрь, ноябрь, декабрь 2015);

ежегодный основной оплачиваемый отпуск – «ОТ» (графики за март, апрель, май, июль, август, ноябрь 2015);

служебная командировка – «К» (графики за март, апрель, май, июнь, август, сентябрь, октябрь, ноябрь, декабрь 2015);

временная нетрудоспособность – «Б» (графики за март, май, июнь 2015);

отпуск без сохранения заработной платы, предоставляемый работнику по разрешению работодателя – «ДО» (графики за март, апрель, май, июль, август, сентябрь, октябрь 2015);

прогул – «ПР» (график за октябрь 2015);

Более того, во всех представленных Истцом графиках имеются отметки о продолжительности работы в дневное время («Я»).

С учетом изложенного, Графиками простои не зафиксированы; указанные Графики подтверждают, что работники выполняли свою трудовую функцию либо отсутствовали на рабочем месте по причинам, не связанным с простоем.

Также согласно Указаниям по применению и заполнению форм первичной учетной документации по учету труда и его оплаты, утв. Постановлением Госкомстата РФ № 1, отметки в Табеле о причинах неявок на работу, работе в режиме неполного рабочего времени или за пределами нормальной продолжительности рабочего времени по инициативе работника или работодателя, сокращенной продолжительности рабочего времени и др. производятся на основании документов, оформленных надлежащим образом (листок нетрудоспособности, справка о выполнении государственных или общественных обязанностей, письменное предупреждение о простое, заявление о совместительстве, письменное согласие работника на сверхурочную работу в случаях, установленных законодательством, и пр.).

Вместе с тем, документы, обосновывающие простой отдельных работников (включая письменные предупреждения о простое), Истец в материалы дела не представил.

Истцом в составе расчета убытков представлены расчетные листки на основных работников. Сумма затрат по ФОТ, учтенная в составе убытков, определена как сумма выплат в пользу основных работников, зафиксированная в расчетных листках за весь период предполагаемого простоя.

Вместе с тем, анализ расчетных листков показывает, что Истцом в состав убытков включены, в том числе и такие выплаты в пользу работников, которые не могут быть связаны с предполагаемым простоем, а именно:

премия из фонда оплаты труда (расчетные листки ФИО2, ФИО3, ФИО4, ФИО5, ФИО6 за сентябрь 2014; ФИО7, ФИО8 за июнь 2015);

оплата отпуска (расчетный листок ФИО9 за ноябрь 2015);

компенсация отпуска при увольнении по календарным дням (расчетные листки ФИО10, ФИО11, ФИО12 за декабрь 2015).

Данные суммы, а также накладные расходы и сметная прибыль, рассчитанные от указанных сумм, включены в состав убытков необоснованно ввиду отсутствия причинно-следственной связи с предполагаемым простоем.

При этом, ни в одном расчетном листке не указано такое основание для оплаты как «оплата времени простоя».

Согласно ч. 1 ст. 157 ТК РФ время простоя (статья 72.2 Кодекса) по вине работодателя оплачивается в размере не менее двух третей средней заработной платы работника.

Время простоя по причинам, не зависящим от работодателя и работника, оплачивается в размере не менее двух третей тарифной ставки, оклада (должностного оклада), рассчитанных пропорционально времени простоя (ч. 2)

В то же время, как следует из анализа расчетных листков, Истец не уменьшал тарифную ставку основных работников до двух третей, как это предусмотрено ТК на случай простоя, что, во-первых, свидетельствует об отсутствии простоя, во-вторых, о завышении суммы убытков в том случае, если простой все-таки был.

При этом, Истец не представил доказательств, подтверждающих, что локальные нормативные акты организации или коллективный трудовой договор исключали снижение тарифной ставки при оплате времени простоя.

Приведенные доводы свидетельствуют об отсутствии простоя, а также о некорректном расчете Истцом ФОТ, накладных расходов и сметной прибыли в составе убытков.

Истец при расчете убытков не учел, что часть затрат на командирование и перевозку рабочих была компенсирована Истцу в составе оплаты работ. Согласно справке КС-3 № 6 от 30.11.2015 за ноябрь 2015, подписанной сторонами, в составе прочих затрат сторонами учтены затраты на командирование рабочих (1 304 628 руб. без НДС), затраты на перевозку рабочих (87 072 руб. без НДС), а всего 1 642 206,00 руб. с НДС. При этом, согласно акту выполненных работ по перевозке рабочих № 9-96-005-1 от 30.11.2015 и акту выполненных работ по командированию рабочих № 9-96-004-1 от 30.11.2015 указанные затраты относятся к периоду апрель-май 2015 года. С учетом того, что данные затраты включены в справку КС-3, подписанную сторонами, указанные затраты возмещены Истцу в полном объеме, что подтверждается наличием на стороне Истца неотработанного аванса на момент расторжения Договора. Вместе с тем, Истец включил в расчет убытков за апрель 2015 затраты на командирование и перевозку рабочих в размере 535 441,00 руб., а также за май 2015 в размере 445 870, 50 руб. Ввиду того, что данные затраты уже были компенсированы Истцу в составе оплаты работ, требование Истца в указанной части направлено на повторное взыскание лимитированных затрат.

Затраты на командирование и перевозку работников взыскиваются Истцом сверх установленного сметного лимита. Перечень статей затрат накладных расходов в строительстве установлен приложением № 6 (далее – Перечень) к МДС 81-33.2004. Методические указания по определению величины накладных расходов в строительстве, утв. Постановлением Госстроя РФ от 12.01.2004 № 6 (далее – МДС 81- 33.2004).

Согласно разделу V Перечня к затратам, не учитываемым в нормах накладных расходов, но относимых на накладные расходы, относятся в том числе затраты по перевозке работников (абз. «а» п. 9), дополнительные затраты, связанные с осуществлением подрядных работ вахтовым методом (абз. «б» п. 9), затраты, связанные с командированием рабочих для выполнения строительных, монтажных и специальных строительных работ (абз. «ж» п. 9).

Указанные расходы возмещаются заказчиками за счет прочих затрат, относящихся к деятельности подрядчика (п. 9 Перечня).

С учетом изложенного, затраты на командирование и перевозку основных работников не включены в состав накладных расходов, а потому их возмещение осуществляется на условиях и в порядке, предусмотренном соглашением сторон.

Анализ Договора подряда и дополнительных соглашений к нему показывает, что условие о возмещении затрат на командирование и перевозку работников было предусмотрено сторонами только применительно к объему работ по Договору.

Так, согласно Приложению № 3 к Договору «Сметный расчет цены работ и услуг на 2014 год СМР по энергоблоку № 1 Ленинградской АЭС-2» в состав цены работ сторонами были включены в том числе:

затраты по командировочным расходам в размере 8,18 % (1 168 567 руб. без НДС или 1 378 909, 34 руб. с НДС);

затраты по перевозке рабочих в размере 1,31 % (187 142 руб. без НДС или 220 827, 78 руб. с НДС).

При этом, в дополнительных соглашениях к Договору и сметах затраты на командирование и перевозку работников предусмотрены не были, что подтверждается приложенной таблицей «Состав работ и ценообразование по Договору № ДП-14- 66/Г071 от 01.08.2014».

С учетом изложенного, сторонами был согласован сметный лимит на затраты по командированию и перевозке рабочих, т.е. предельный размер указанных затрат, рассчитанный относительно стоимости работ, порученных по Договору подряда.

Вместе с тем, согласно Сводному расчету Истца размер взыскиваемых в составе убытков командировочных расходов (проживание, суточные, проезд) составляет 3 939 567, 10 руб., что превышает согласованный сторонами по Договору сметный лимит (1 378 909, 34 + 220 827, 78 = 1 599 737,12 руб.).

Таким образом, даже при отсутствии предполагаемого простоя и полном выполнении работ по объекту, часть затрат на командирование работников, превышающая согласованный сторонами лимит, оказалась бы не компенсирована.

Чрезмерно завышенный размер указанных затрат подтверждается и тем, что отношение общего размера командировочных затрат (3 939 566,90 руб.) к заявленному Истцом размеру ФОТ простаивающих работников (2 147 914,05р.) составляет 183,41 %, при том, что укрупненный норматив всего объема накладных расходов при строительстве атомных электростанций составляет 125 % (см. прил. 3 к МДС 81- 33.2004).

Изложенное свидетельствует об отсутствии причинно-следственной связи между действиями АО «МСУ-90» и дополнительными затратами Истца либо (в случае установления судом факта простоя) о наличии вины кредитора (статья 404 ГК РФ), выраженной в неоптимальной структуре затрат на командирование и перевозку работников.

Истец в качестве норматива накладных расходов указал в расчете убытков 125 % от ФОТ. Вместе с тем, анализ расчетов Истца показывает, что средний норматив накладных расходов, который был им использован, составляет 111,77 % от ФОТ (из расчета: 2 400 812,75 руб. [общий размер НР согласно расчету Истца] / 2 147 914,05 руб. [размер ФОТ простаивающих работников согласно расчету Истца]). Данное обстоятельство подтверждается таблицей «Расчет убытков АО «Центр-СГЭМ» (усредненные показатели)».

Вместе с тем, согласно таблице «Состав работ и ценообразование по договору № ДП-14-66/Г071 от 01.08.2014» средний норматив накладных расходов по сметам составляет 94,55 % от ФОТ.

Изложенное свидетельствует о том, что даже в случае отсутствия предполагаемого простоя часть накладных расходов Истца оказалась бы не компенсирована, что свидетельствует о неоптимальной структуре накладных расходов и об отсутствии причинно-следственной связи между действиями Ответчика и дополнительными затратами Истца.

Кроме того, согласно п. 1.2 МДС 81-33.2004 накладные расходы как часть сметной себестоимости строительно-монтажных работ представляют собой совокупность затрат, связанных с созданием необходимых условий для выполнения строительных, ремонтно-строительных и пусконаладочных работ, а также их организацией, управлением и обслуживанием.

Сметная нормативная величина накладных расходов отражает среднеотраслевые общественно необходимые затраты, входящие в состав цены на строительную продукцию (п. 1.3.).

Укрупненные нормативы по основным видам строительства определены на основе анализа данных федерального государственного статистического наблюдения о затратах на производство и реализацию продукции (работ, услуг) в целом по отрасли и структуры выполненных подрядных работ по основным видам строительства (п. 3.1.).

С учетом изложенного, нормативы накладных расходов (включая указанный Истцом укрупненный норматив в размере 125 % от ФОТ) определены для компенсации

затрат подрядчика, возникающих в ходе выполнения строительных работ, а не в рамках простоя.

Данное обстоятельство подтверждается и тем, что в структуру накладных расходов включены затраты, которые в случае простоя не возникают либо составляют значительно меньшей размер, чем в случае выполнения работ (расходы на служебные командировки административно-хозяйственного персонала, амортизационные отчисления, оплата услуг по управлению производством, расходы по обеспечению санитарно-гигиенических и бытовых условий, расходы по обеспечению нормальных условий труда и техники безопасности, износ и расходы по ремонту инструмента, расходы на содержание производственных лабораторий, расходы на электроэнергию, расходы по подготовке объектов строительства к сдаче и пр.).

Как следует из анализа расчетов Истца, в состав убытков им была включена в том числе сметная прибыль.

В то же время, согласно п. 3 ст. 328 ГК РФ ни одна из сторон обязательства, по условиям которого предусмотрено встречное исполнение, не вправе требовать по суду исполнения, не предоставив причитающегося с нее по обязательству другой стороне.

При этом, согласно п. 2 ст. 709 ГК РФ цена в договоре подряда включает компенсацию издержек подрядчика и причитающееся ему вознаграждение.

С учетом того, что сметная прибыль относится к цене работ, взыскание указанной прибыли возможно на условиях взыскания оплаты за выполненные работы (т.е. при доказанности факта выполнения работ, предъявления их результата к приемке, истечения сроков оплаты и отсутствия неотработанного аванса).

В то же время, как было отмечено выше, работы, выполненные Истцом, оплачены в полном объеме, на стороне Истца имеется неотработанный аванс. С учетом изложенного, основания для взыскания сметной прибыли в составе цены работ отсутствуют.

Таким образом, основания для взыскания сметной прибыли отсутствуют.

Истцом не представлено доказательств своевременного уведомления Ответчика о наличии препятствий к выполнению работ, а также доказательств фактического приостановления работ в соответствии с требованиями статей 716, 719 ГК РФ.

Анализ переписки сторон и иных материалов дела свидетельствует о том, что Истцом обязанность, предусмотренная статьей 716 ГК РФ, исполнена не была.

Согласно таблице «Состав работ и ценообразование по договору № ДП-14- 66/Г071 от 01.08.2014» по части комплектов рабочей документации Истцом не было направлено писем, свидетельствующих о каких-либо препятствиях к выполнению работ:

Договор подряда:

LN2P.D.110.1.0UKA00.SGD&&.067.SD.0001,
LN2P.D.110.1.0UBA&&.SGD75.067.SD.0002,
LN2P.D.110.0.0UXR&&.SGC37.067.SD.0001;
доп. соглашение № 2 от 13.08.2014:
LN2P.D.110.1.0URZ98.SGD&&.067.SD.0002;
доп. соглашение № 3 от 22.08.2014:
LN2P.D.110.1.0UKA99.G&&&&.052.SD.0001;
LN2P.D.766.0.0UST&&.SGA27.052.TL.0001;
доп. соглашение № 5 от 17.09.2014:
LN2P.D.110.1.0URZ98.SGD&&.067DC.0001.

Часть писем направлена по комплектам рабочих чертежей, выполнение работ по которым не было предусмотрено Договором и доп. соглашениями к нему.

Письмо о приостановке работ в связи с отсутствием запорной арматуры и ОПС Lisega было направлено Истцом только 28.10.2015 (исх. № 01-01/717), в то время как убытки рассчитаны Истцом с сентября 2014 года.

Значительная часть писем о препятствиях к выполнению работ адресована не Истцу, а АО «КОНЦЕРН ТИТАН-2», которое стороной Договора подряда не является. При этом, согласно п. 3 ст. 706 ГК РФ заказчик и субподрядчик не вправе предъявлять друг другу требования, связанные с нарушением договоров, заключенных каждым из них с генеральным подрядчиком.

Актами КС-2, справками КС-3, таблицами «Помесячные объемы выполнения Центр-СГЭМ», «Выполнение по договорам с МСУ-90/ТИТАНВЕНТЕХ» подтверждается, что Истец выполнение работ фактически не приостановил, более того, каждый месяц предъявлял к приемке значительные объемы работ.

Ввиду нарушения Истцом обязанностей, предусмотренных статьей 716 ГК РФ, Истец не вправе ссылаться в настоящем споре на предполагаемые встречные нарушения со стороны Ответчика.

Истцом не представлено доказательств того, что Ответчиком нарушены какие- либо обязанности в части предоставления материалов (запорной арматуры и ОПС Lisega).

Согласно пункту 2.3. Договора субподрядчик выполнит собственными и/или привлеченными силами изготовление и/или поставку основных и вспомогательных материалов, необходимых для сооружения объектов энергоблоков № 1 и № 2 Ленинградской АЭС-2 в соответствии с Договором.

Субподрядчик обязан осуществлять поставку материалов на строительную площадку в строгом соответствии с проектно-сметной документацией и нести ответственность за качество поставленных материалов, а также обеспечить надлежащее хранение материалов и оборудования, поставленного Субподрядчиком и/или полученных от Подрядчика (в качестве давальческих материалов и оборудования) для целей выполнения работ по настоящему Договору (п. 9.2.12. Договора подряда в ред. Доп. соглашения № 1 от 10.08.2014).

Часть материалов может быть передана субподрядчику подрядчиком (давальческие материалы) в порядке, установленном Приложением № 25 к Договору «Порядок передачи Субподрядчиком давальческих материалов» (п. 11.1. Договора подряда в ред. Доп. соглашения № 1 от 10.08.2014).

По мнению Ответчика, ввиду того, что приложение № 25 «Порядок передачи Субподрядчиком давальческих материалов» не содержит разделения поставок Подрядчика и Субподрядчика, для указанного разделения должна применяться проектно-сметная документация: если материал по смете не учтен либо учтен по нулевой расценке (т.е. не подлежит оплате в составе работ), то такой материал должен поставить Подрядчик; если же материал учтен в единичных расценках и подлежит оплате в составе работ, то такой материал должен поставить Субподрядчик.

Анализ сметной документации показывает, что вся запорная арматура (за исключением 3-х затворов поворотных дисковых Д250мм по пункту 25 сметы № 3-55- 1004ВК) учтена в составе цены работ, а потому относится к поставке Субподрядчика. Данное обстоятельство подтверждается таблицей «Состав работ и ценообразование по договору № ДП-14-66/Г071 от 01.08.2014».

При таких обстоятельствах ссылка Истца на несвоевременную передачу запорной арматуры является несостоятельной.

Факт подписания накладных о передаче затворов поворотных дисковых в большем количестве, чем по смете № 3-55-1004ВК, не свидетельствует о том, что на Истце лежала обязанность по их передаче.

Согласно пункту 33.1. Договора все изменения и дополнения к Договору, необходимость в которых возникла в процессе его исполнения, имеют силу и являются его неотъемлемой частью, если они совершены в письменной форме, оформлены в виде дополнительного соглашения к Договору, и подписаны Сторонами.

С учетом изложенного, условия Договора (в том числе в части обязанности Субподрядчика/Подрядчика поставить материалы) могут быть изменены только дополнительным соглашением. Следовательно, первичные учетные документы (включая накладные) не изменяют обязательства сторон по Договору и не могут рассматриваться в качестве доказательств такого изменения.

Что касается ОПС Lisega, то в сметах данные материалы не учтены. При этом, к оформленным Истцом первичным документам (включая отчеты об использовании материалов) имеются замечания.Так, в отчете по смете № ЛС 2-06.1-2144ВК-В1 (опоры ф. «Lisega» по спецификации 3.323 (83 шт.)) имеется рукописная пометка сотрудника АО «МСУ-90»: «Не верно на зд. 10 UKA по этому проекту спец. 3.339 нет. Спец. 3.323 – это на SGD75 зд. 10UBA». Вместе с тем, Истцом в материалы дела не представлена рабочая документация (включая рабочие чертежи и спецификации), которые бы позволили сделать однозначный вывод о том, по каким сметам и в каком объеме требовались материалы ОПС Lisega. Кроме того, актами приемки-передачи объемов выполненных работ и проектных материалов подтверждается, что изготовление и монтаж опор подвесных и опор подвижных выполнял Истец.

На основании изложенного, собранные по делу доказательства не дают оснований для вывода о непосредственной причинной связи между действиями ответчика и заявленными убытками истца, не содержат сведения, свидетельствующие о вине ответчика и наличии обстоятельств, которые могли бы служить основанием для привлечения к ответственности последнего.

Руководствуясь статьями 110, 167-170 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области

решил:

В иске отказать.

Взыскать с Акционерного общества "Центр-СГЭМ" в доход федерального бюджета 70 545 руб. госпошлины.

Решение может быть обжаловано в Тринадцатый арбитражный апелляционный суд в течение месяца со дня принятия Решения.

Судья Евдошенко А.П.