Гражданский кодекс часть 1

ответчик: АКЦИОНЕРНОЕ ОБЩЕСТВО "НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ ЧАСТЬ "МАТИ" РОССИЙСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО ТЕХНОЛОГИЧЕСКОГО УНИВЕРСИТЕТА ИМЕНИ К.Э. ЦИОЛКОВСКОГО" (адрес: 107031, Москва, ул. Петровка, д. 27)

о взыскании

при участии

- от истца: ФИО1 по доверенности

- от ответчика: ФИО2 по доверенности

установил:

акционерное общество "Аккумуляторная компания "Ригель" (далее – АО "Аккумуляторная компания "Ригель", истец) обратилось в Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области с иском к акционерному обществу "Научно-исследовательская часть "МАТИ" Российского государственного технологического университета им. К. Э Циолковского" (далее – АО "НИЧ "МАТИ", ответчик) о взыскании убытков в размере 14000000 руб.

В соответствии со статьей 49 Арбитражного процессуального кодекса РФ судом приняты уточнения, согласно которым истец просит взыскать с ответчика убытки в размере 24000000 руб.

В настоящем судебном заседании истец поддержал заявленные требования.

Ответчик возражал против удовлетворения иска.

Суд, в порядке пункта 4 статьи 137 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации с учетом мнения сторон, завершил предварительное слушание дела и перешел к рассмотрению спора по существу.

Исследовав материалы дела, суд установил следующее:

27.01.2017 между истцом (заказчик) и ответчиком (исполнитель) заключен контракт № 177055963339 16 001367/18/18-2017 на выполнение СЧ ОКР "Разработка и освоение серийного производства на отечественном предприятии системы контроля и управления для ряда многофункциональных литий-ионных батарей", шифр "Материя-ИЗ-СКУ", Контракт заключен во исполнение Государственного контракта № 16411.4432017.11.177 от 19.12.2016, заключенного между Минпромторгом России и истцом.

Согласно Техническому заданию и Календарному плану ответчик в рамках 1 этапа СЧ ОКР обязался осуществить разработку рабочих КД и ТД для изготовления опытных образцов СКУ, изготовить опытные образцы СКУ, провести предварительные испытания опытных образцов СКУ, в том числе на макетах аккумуляторных батарей, предоставленных истцом, в рамках 2 этапа СЧ ОКР ответчик обязался изготовить установочную серию СКУ, принять участие в межведомственных испытаниях СКУ, а также в предварительных испытаниях аккумуляторных батарей с СКУ.

Истцом ответчику были переведены авансовые платежи: аванс по этапу 1 СЧ ОКР по платежному поручению от 27.10.2017 № 61 на сумму 8000000 руб., аванс по этапу 2 СЧ ОКР по платежному поручению от 28.05.2018 № 86 на сумму 14000000 руб.

Работы по 1 и 2 этапу СЧ ОКР выполнены ответчиком и приняты истцом в полном объеме.

Согласно акту № 1 приемки этапа 1 СЧ ОКР ответчиком созданы КД и ТД для изготовления опытных образцов СКУ - 2 комплекта, опытные образцы СКУ для предварительных испытаний - 3 комплекта (комплект состоит из трех образов СКУ -по одному образцу СКУ на батарею каждого типа), сторонами подписаны документы предварительных испытаний опытных образцов СКУ - 2 комплекта.

Платежным поручением № 291 от 21.12.2017 истцом произведена окончательная оплата 1 этапа СЧ ОКР в размере 2000000 руб.

Всего истец перечислил ответчику 24000000 руб.

В соответствии с актом сдачи-приемки этапа 2 СЧ ОКР ответчиком созданы КД и ТД на установочную серию СКУ и установочная серия СКУ - 3 комплекта.

Истец указал, что в соответствии с п.п. 4.6, 4.7 Контракта материальные ценности, созданные или приобретенные исполнителем при выполнении Контракта, являются собственностью генерального заказчика, решение о дальнейшем использовании материальных ценностей принимается заказчиком, до принятия такого решения исполнитель принимает материальные ценности на ответственное хранение в соответствии с действующим законодательством, которое осуществляется без оплаты, сослался на п. 7.9. ТЗ к Контракту, согласно которому, опытный образец (партия) изделия с документацией после их приемки заказчиком считается сданным на ответственное хранение исполнителю и оформляется сохранной распиской исполнителя.

Письмами от 11.09.2020, от 14.10.2020 истец обратился к ответчику с просьбой вернуть с ответственного хранения находящиеся у последнего материальные ценности.

17.11.2020 истцом в адрес ответчика направлена претензия с требованием о передаче в течение 30 календарных дней материальных ценностей, созданных в рамках исполнения Контракта.

Не получив удовлетворение своих требований о возврате материальных ценностей, а равно требований о возмещении убытков, оформленных претензией от 28.12.2020 № 1623, истец обратился с настоящим иском, полагая, что в связи с отсутствием у него результата работ, который мог быть использован истцом, оплаченная по Контракту сумма в размере 24000000 руб. является убытками истца и подлежит взысканию с ответчика.

Ответчик иск не признал, в обоснование возражений указал на то, что конструкторская и технологическая документация на опытные образцы СКУ и акт предварительных испытаний опытных образцов СКУ находятся у истца, установочная серия СКУ передана истцу по акту сдачи-приемки фактических работ этапа 2 СЧ ОКР, опытные образцы СКУ были направлены истцу в период рассмотрения дела и им получены.

Дополнительно ответчик указал на то, что сторонами заключен смешанный договор, содержащий элементы договоров на выполнение ОКР и элементы договора хранения, к смешанным договорам применяются в соответствующих частях правила о договорах, элементы которых содержатся в смешанном договоре, при безвозмездном хранении убытки, причиненные поклажедателю утратой и недостачей вещей, возмещаются в размере стоимости утраченных и недостающих вещей, в связи с чем, требования истца о возмещении ему стоимости надлежащим образам выполненных опытно-конструкторских работ удовлетворению не подлежат.

Также ответчик сослался на отсутствие причинной связи между отыскиваемыми истцом убытками и наличием или отсутствием у истца спорных материальных ценностей.

При рассмотрении дела ответчик также указывал, что в целях оказания содействия стороне расторгнутого Контракта им в адрес истца были высланы 2 дополнительных комплекта КД и ТД и актов предварительных испытаний опытных образцов СКУ, истец злоупотребил правом на предъявление иска, нарушив запрет, установленный ст. 10 ГК РФ.

Суд, заслушав доводы представителей сторон, исследовав материалы дела и оценив в совокупности представленные доказательства, пришел к следующим выводам.

Согласно положениям п. 3 ст. 421 ГК РФ, стороны могут заключить договор, в котором содержатся элементы различных договоров, предусмотренных законом или иными правовыми актами (смешанный договор).

К отношениям сторон по смешанному договору применяются в соответствующих частях правила о договорах, элементы которых содержатся в смешанном договоре.

В качестве правового обоснования убытков истец ссылается на нормырегламентирующие ответственность исполнителя договоров НИОКР.

Согласно положениям ст. 777 ГК РФ, исполнитель несет ответственность перед заказчиком за нарушение договоров на выполнение НИОКР, на исполнителя возлагается обязанность возместить заказчику убытки.

Согласно п. 2 этой же статьи, убытки возмещаются в пределах стоимости работ, в которых выявлены недостатки, если договором предусмотрено, что они подлежат возмещению в пределах общей стоимости работ по договору.

Именно такая ответственность исполнителя, т. е. не более стоимости работ по договору, предусмотрена п. 9.2 заключенного сторонами контракта.

Вместе с тем, предъявляя иск, истец о причинении ему убытков, связанных с выявленными в работах ответчика недостатках, не заявляет.

Согласно положениям п. 1 ст. 769 ГК РФ, по договору на выполнение ОКР исполнитель обязуется разработать образец нового изделия, конструкторскую документацию на него или новую технологию, а заказчик принять работу и оплатить ее.

В ходе выполнения контракта ответчик по заданию истца разработал образец нового изделия и конструкторскую документацию на него, а истец эту работу принял.

Из п. 4 подписанного сторонами соглашения о расторжении контраста следует, что претензий, связанных с выполнением работ по контракту, у истца к ответчику не имеется.

Согласно акта сверки взаимных расчетов сторон, по состоянию на 31.12.2019 задолженность сторон друг перед другом отсутствует.

Таким образом, условия контракта, регламентирующие выполнение ОКР, ответчик не нарушал, а в случае утраты переданных истцом на ответственное хранение ответчика материальных ценностей последний мог бы за такую утрату отвечать, но не как исполнитель по договору на выполнение ОКР, а как хранитель вещи.

Из положений п. 4.7 заключенного сторонами контракта следует, что хранение осуществляется без оплаты.

В соответствии с требованиями п. 2 ст. 902 ГК РФ, при безвозмездном хранении убытки, причиненные поклажедателю утратой и недостачей вещей, возмещаются в размере стоимости утраченных или недостающих вещей.

Именно таким размером и ограничивается ответственность ответчика.

Вместе с тем, из содержания подписанного сторонами акта приемки этапа 1 СЧ ОКР усматривается, что неотъемлемой частью этого акта являются поименованные в акте приложения: промежуточный отчет, КД и ТД для изготовления опытных образцов, акт об изготовлении опытных образцов, акт предварительных испытаний опытных образцов и Протокол НТС.

Из этого следует, что как минимум один экземпляр КД и ТД для изготовления опытных образцов и акта их предварительных испытаний в составе акта приемки этапа 1 СЧ ОКР находятся у истца.

Возражая против нахождения у него указанной документации, истец указывает на то, что действительно, он принял указанную документацию от исполнителя по акту, но в дальнейшем передал ее ответчику на ответственное хранение по сохранной расписке.

Опровергая доводы истца, ответчик указывает, что выполненные им по заключенному с истцом контракту работы являлись составной частью ОКР самого истца по государственному контракту с Минпромторгом России от 19.12.2016 № 16411.4432017.11.177, что в исковом заявлении подтвердил истец и не отрицал этого в ходе рассмотрения дела.

Ответчиком в материалы дела представлена документация по выполнению истцом государственного контракта с Минпромторгом России, которая выложена на сайте zakupki.gov.ruв сети Интернет в разделе "контракты и договоры" и была осмотрена арбитражным судом с использованием названного сайта.

Из указанной документации видно, что работы этапа 2 ОКР по государственному контракту с истцом были приняты Минпромторгом РФ от АО "АК "Ригель" по актам от 30.11.2017 и от 05.12.2017.

Из акта от 30.11.2017 усматривается, что при подписании акта Минпромторгом России была рассмотрена контрактная документация, в том числе комплект документов по результатам выполнения этапа 1 СЧ ОКР от соисполнителя ФГУП "НИЧ "МАТИ".

Эти же документы были представлены АО "АК "Ригель" в ФГУП "МНИИРГП" и рассматривались последним при составлении Заключения от 28.11.2017 о готовности к приемке 2 этапа ОКР заключенного истцом Госконтракта.

Документы исполнения истцом своего ОКР были составлены и подписаны после выдачи ответчиком истцу сохранной расписки, из чего, не смотря на содержание сохранной расписки, следует вывод о фактическом нахождении как минимум одного экземпляра КД и ТД для изготовления опытных образцов СКУ и документов их предварительных испытаний непосредственно у истца.

В указанной части суд соглашается с доводами ответчика о том, что если бы все комплекты этих документов действительно находились бы на его ответственном хранении, то истец не смог бы ни предъявить их в ФГУП "МНИИРИП" для составления Заключения, ни, тем более, сдать результаты своих работ Минпромторгу России.

Фактическое нахождение у ответчика материальных ценностей, в том числе в оставшейся их части, истец пытается обосновать условиями контракта.

Действительно, согласно положениям п. 4.7 заключенного сторонами контракта, решение о дальнейшем использовании материальных ценностей принимается заказчиком; до принятия такого решения исполнитель принимает материальные ценности на ответственное хранение в соответствии с действующим законодательством.

Вместе с тем, указание в контракте на принятие ответчиком материальных ценностей на ответственное хранение не исключает необходимости соблюдения правил, предусмотренных для хранения вещи.

Так, согласно положениям п. 2 ст. 887 ГК РФ, принятие вещи на хранение подлежит удостоверению хранителем путем выдачи поклажедателю сохранной расписки, квитанции, свидетельства или иного документа, подписанного хранителем.

Согласно положениям п. 7.9 Технического задания к контракту, изготовленный опытный образец (партия) изделия с документацией после приемки их заказчиком считается сданным на ответственное хранение исполнителю и оформляется сохранной распиской исполнителя.

Тем самым, по условиям контракта, а равно в силу требований закона, созданные ответчиком при исполнении контракта материальные ценности могут считаться находящимися на его ответственном хранении лишь в случае выдачи им истцу сохранной расписки.

В соответствии с требованиями ч. 1 ст. 65 АПК РФ, каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается в обоснование своих требований и возражений.

Вместе с тем, сохранная расписка исполнителя, удостоверяющая нахождение названных ценностей на хранении у ответчика, истцом в материалы дела не представлена. Выдачу подобной расписки ответчик отрицает.

Таким образом, нахождение материальных ценностей 2 этапа СЧ ОКР на хранении ответчика истцом не доказано, подписанные сторонами документы свидетельствуют об обратном.

Так, в отличие от акта приемки этапа 1 СЧ ОКР № 1, в акте сдачи-приемки фактических работ этапа 2 СЧ ОКР от 30.10.2019 прямо указано, что истцом от ответчика приняты не только работы, но и полученные результаты: КД и ТД на установочную серию СКУ и Установочная серия системы контроля и управления - 3 комплекта, т. е. именно те материальные ценности, повторную передачу которых истец требовал от ответчика.

Приняв созданные ответчиком при выполнении 2-го этапа СЧ ОКР материальные ценности, истец тем самым фактически принял и решение о дальнейшем их использовании, что полностью соответствует положениям п. 1 контракта.

Также из акта сдачи-приемки фактических работ этапа 2 СЧ ОКР следует, что акт составлен по месту нахождения истца в г. Санкт-Петербурге, где истцом от ответчика и были приняты материальные ценности этого этапа.

Поэтому вопреки возражениям истца, необходимости осуществления отправки ответчиком в адрес истца установочных образцов и конструкторской документации предусмотренными приложением к контракту способами, в том числе автомобильным или авиа/железнодорожным транспортом с составлением оформляющих перевозку документов не имелось, равно как и отсутствовала необходимость включения указанных затрат в соответствующую Калькуляцию.

Согласно п.п. 3.1.25, 3.1.29 ГОСТ Р 53736-2009 "Изделия электронной техники. Порядок создания и постановки на производство" (дата введения 01.01.2011), п. 2.1.3, 3.1.8 ГОСТ 2.103-2013 (дата введения 01.07.2015), опытный образец - это образец изделия, предназначенный для проверки посредством проведения его предварительных испытаний соответствия его параметров и характеристик заданным техническим требованиям, а установочная серия - это первая партия изделий, изготовленная в целях подтверждения готовности производства к выпуску этих изделий с установленными требованиями.

Несмотря на разное назначение, конструктивно опытный и установочный образцы являются изделиями с одними и теми же размерами, комплектующими и техническими характеристиками, т. е. идентичными изделиями.

Это же подтверждается и условиями контракта.

Так, согласно Главы 10. ТЗ, опытные образцы СКУ предназначены для проведения их предварительных испытаний, в том числе на предоставленных Заказчиком макетах аккумуляторных батарей, установочная серия СКУ предназначена для проведения предварительных испытаний аккумуляторных батарей с СКУ, т. е. всего изделия в целом.

Это же предусмотрено и календарным планом.

Идентичность опытного и установочного образцов подтверждается также и календарным планом, которым предусмотрена разработка КД и ТД лишь на опытные образцы, а разработка подобной документации на установочную серию не предусмотрена.

Таким образом, КД и ТД для изготовления опытных образцов и КД и ТД для изготовления установочной серии являются идентичными документами.

Из подписанного сторонами акта сдачи-приемки фактических работ этапа 2 СЧОКР усматривается, что истец принял от ответчика второй экземпляр КД и ТД на установочную серию СКУ.

Таким образом, истец получил от ответчика всю предусмотренную контрактом конструкторскую и технологическую документацию в предусмотренном им количестве экземпляров, за исключением второго экземпляра документов предварительных испытаний опытных образцов СКУ.

Кроме того, суд отмечает, что в ходе рассмотрения дела ответчик отправил в адрес истца 2 дополнительных комплекта КД и ТД и документов предварительных испытаний опытных образцов СКУ.

О каких-либо недостатках дополнительных комплектов документов предварительных испытаний опытных образцов СКУ истец суду и ответчику не сообщил.

При рассмотрении дела судом установлено, что созданные при выполнении этапа 1 СЧ ОКР опытные образцы СКУ действительно находились у ответчика на ответственном хранении, однако 20.09.2021 они были отправлены истцу в количестве 8-ми экз., что подтверждается описью вложения, почтовыми квитанциями и доказательствами направления истцу копий сопроводительных документов с сопроводительным письмом.

Результатом выполнения 1 этапа заключенного с истцом контракта должны были являться 3 комплекта опытных образцов СКУ для их предварительных испытаний. Комплект состоит из трех одинаковых образцов СКУ на батарею каждого типа.

Из объяснений ответчика следует, что в процессе хранения один из комплектов был разукомплектован. Опытный образец СКУ - МАСЯ.468332.001:01 № 3 24.04.2018 был передан Главному конструктору АО 'АК "Ригель" ФИО3 при выезде к заказчику специалистов ответчика для проведения совместных испытаний СКУ в составе аккумуляторной батареи до изготовления установочной серии СКУ.

Однако нахождение у истца вышеуказанного опытного образца материалами дела не подтверждается, а равно отрицается и истцом.

Из подписанной сторонами сохранной расписки от 25.10.2017 видно, что стоимость 3-х комплектов опытных образцов СКУ, изготовленных ответчиком для истца при выполнении работ этапа 1 СЧ ОКР, оценивается в 676382 руб. 53 коп.

Это означает, что стоимость недостающего опытного образца равна – 75153 руб. 61 коп.

Однако в указанной части суд соглашается с доводами ответчика восполнении им недостающего опытного образца СКУ передачей истцу дополнительного комплекта установочной серии СКУ при выполнении 2 этапа СЧ ОКР.

Так, согласно Календарному плану, результатом выполнения этапа 2 СЧ ОКР должна была явиться поставка заказчику 2-х комплектов СКУ из установочной серии.

Согласно акта сдачи-приемки фактических работ этапа 2 СЧ ОКР, заказчик принял от исполнителя 3 комплекта СКУ из установочной серии, т. е. на один комплект больше, чем это предусмотрено условиями контракта.

Поскольку опытные образцы и установочная серия являются идентичными изделиями, что не опровергнуто истцом, то последний не лишен возможности использования установочного образца СКУ из дополнительно переданного ответчиком комплекта, изготовление которого не было предусмотрено условиями контракта.

При таких обстоятельствах, каких-либо убытков от отсутствия у истца одного опытного образца у последнего не возникло.

В ходе рассмотрения дела истцом заявлено о выявленных им недостатках в возвращенных ему ответчиком с ответственного хранения опытных образцах.

Судом установлено, что 23.09.2021 истцом получены отправленные ему 20.09.2021 ответчиком опытные образцы СКУ, что подтверждается почтовыми квитанциями, описью вложения и отчетом об отслеживании отправления с почтовым идентификатором.

После получения истцом указанных образцов им в адрес ответчика было направлено уведомление № 14/6-06 о вызове представителя поставщика, оформленное письмом от 28.09.21 № 1221.

В Уведомлении истец указал на некомплектность поставки, не конкретизировав при этом, в чем именно она выражается, со ссылками на ГОСТ РВ 0015-703-2019 потребовал вызова представителей ответчика.

07.10.2021 истцом оформлен Рекламационный акт № 01-21, который в тот же день был направлен ответчику (РПО 19713761049642) вместе с актом исследования № 33 от 24.09.2021, что подтверждается указанием истца на данные обстоятельства в исходящих от него "Возражениях на Дополнительные возражения ответчика № 2" и приложенным к указанным возражениям почтовой квитанции и описи вложения.

В акте исследования истцом указано на отсутствие в составе опытных образцов блоков температурных датчиков, нагревателя, коммутации и индикации, а также жгутов, а в рекламационном акте указана дата обнаружения дефекта - 27.09.2021.

В ответ на Уведомление № 14/6-06 ответчик в письме от 07.10.2021 № 3.78/21 указал, что требования ГОСТ РВ 0015-703-2019 не распространяются на изделия военной техники, изготавливаемой при проведении НИОКР, основанные на его положениях требования истца о вызове представителя поставщика оценил как неправомерные, однако попросил истца сообщить, в чем именно заключаются недостатки возвращенной с хранения вещи.

Отправленный ему истцом 07.10.2021 вместе с актом исследования № 33 от 24.09.2021 ответчик с его слов в составе почтовой корреспонденции не получал, получил копии этих документов от представителя истца в арбитражном суде после завершения судебного заседания от 25.11.2021, просил суд применить к взаимоотношениям сторон по возврату вещи с ответственного хранения правил п ст. 911 ГК РФ по аналогии закона.

Действительно, в соответствии с содержанием раздела 1 "Область применения" ГОСТ(а) РВ 0015-703-2019, настоящий стандарт на изделия военной техники, изготавливаемые при проведении НИОКР не распространяется.

К отношениям сторон по возврату вещи с ответственного хранения применяются правила Главы 47 Гражданского кодекса Российской Федерации "Хранение".

Правил приемки возвращаемых с хранения вещей параграф 1 "Общие положения о хранении" указанной Главы названный Кодекс не содержит.

Однако такие правила содержит параграф 2 "Хранение на товарном складе" данной Главы.

Согласно положениям п. 1 ст. 6 ГК РФ, в случаях, когда гражданские правоотношения прямо не урегулированы законом, к таким отношениям применяется гражданское законодательство, регулирующее сходные отношения (аналогия закона).

Учитывая изложенное, суд считает возможным согласиться с доводами ответчика о необходимости применения к взаимоотношениям сторон положений параграфа 2 данной Главы по аналогии закона.

Согласно положениям п. 2 ст. 911 ГК РФ, если при возвращении товара складом товаровладельцу товар не был ими совместно осмотрен или проверен, заявление о недостаче или повреждении товара вследствие его ненадлежащего хранения должно быть сделано складу письменно при получении товара, а в отношении недостачи или повреждения, которые не могли быть обнаружены при обычном способе принятия товара, в течение трех дней по его получении.

При отсутствии такого заявления считается, что товар возвращен складом в соответствии с условиями договора складского хранения.

Это означает, что о некомплектности опытных образцов истец должен был письменно заявить в день их получения, а в отношении иных указанных в акте исследования № 33 несоответствий, в течение трех дней с указанного дня.

Из отчетов об отслеживании отправлений с почтовыми идентификаторами видно, что опытные образцы и конструкторская документация были получены истцом 23.09.2021, а не 24.09.21, как он это указал в своем уведомлении о вызове представителей поставщика.

О своих претензиях (без должной их детализации) сказано в письме истца от 28.09.2021, которое в этот же день было направлено ответчику, что подтверждается оттиском печати на почтовом конверте.

Вместе с тем, о некомплектности опытных образцов истец должен был письменно заявить в день их получения, т. е. 23.09.2021, тогда как заявил об этом с пропуском также и трехдневного срока, установленного законом на приемку товара с недостатками, которые не могли быть обнаружены при обычном способе приемки.

При этом суд соглашается с доводами ответчика о том, что Уведомление истца о вызове представителей поставщика не может быть признано заявлением о недостатке возвращенной с хранения вещи, поскольку в нем не содержится указание на существо такого недостатка.

О существе своих претензий истец сообщил ответчику 07.10.2021, т.е.еще более значительным пропуском установленного законом срока.

При таких обстоятельствах, основания иска истцом не доказаны.

Кроме того, оценив представленные доказательства, суд пришел к выводу об отсутствии причинной связи между наличием или отсутствием у истца материальных ценностей, созданных ответчиком при выполнении контракта, и размером отыскиваемых истцом убытков.

Так, выполняемые ответчиком по контракту работы являлись составной частью ОКР самого истца.

В рамках работ по контракту ответчик должен был разработать и изготовить образцы системы контроля управления для аккумуляторных батарей, разрабатываемых и изготавливаемых, в свою очередь, самим истцом.

Из письма АО "АК "Ригель" от 24.07.2018 № 21/1108 видно, что истцом после подписания сторонами Контракта, в том числе ТЗ и Календарного плата, и приемки истцом от ответчика результата работ 1 этапа СЧ ОКР, внесены изменения в конструкцию разрабатываемых им аккумуляторных батарей, в связи с чем, ему потребовалось изменить размеры СКУ и их технические параметры.

Письмом от 07.08.2018 № 21/1188 истец обратился к ответчику с просьбой согласовать дополнение № 2 к Техническому заданию с изменениями в части способа вывода данных из памяти СКУ на внешнее устройство, определения величины тока по величине падения напряжения на терморасцепителях изделий, а равно способа размещения СКУ в аккумуляторных батареях в связи с изменением истцом конструкции устройства размыкания цепи.

Из приложенного к письму проекта дополнения № 2 к ТЗ усматривается, что в изменение условий подписанного сторонами Технического задания истец предложил включить в состав СКУ (1) датчик температуры терморасцепителя, (2) новое программное обеспечение и (3) существенно уменьшить размеры самих СКУ.

Письмом от 20.08.2018 № 202/18 ответчик сообщил истцу, что предлагаемые им изменения в ТЗ приводят к невозможности использования конструктивных решений, разработанных в рамках 1-го этапа СЧ ОКР, который выполнен, закрыт и принят Военным представительством Минобороны России, влекут за собой выполнение дополнительного значительного объема работ, что приводит к значительному увеличению их трудоемкости, равным образом значительную трудоемкость содержат работы по разработке нового программного обеспечения, его отладке и изготовлению соответствующей документации.

Согласно доводам ответчика, предлагаемые истцом изменения влекли за собой необходимость повторного выполнения полного объема работ 1 этапа СЧ ОКР, в том числе изготовления новых опытных образцов с иными техническими параметрами и разработку новой конструкторской документации.

Значительную сложность составляло и уменьшение размеров СКУ, так как их размер определяется размером изготовленных ответчиком на этапе 1 СЧ ОКР электронных плат с закрепленными на них соответствующими деталями.

В указанном письме ответчик сообщил, что готов согласовать истцу проект дополнения № 2 к ТЗ при условии пролонгации сроков выполнения 2-го этапа СЧ ОКР и увеличения финансирования.

Из письма истца от 07.09.2018 № 21/1333 усматривается, что с пролонгацией сроков выполнения работ и увеличением финансирования 2-го этапа СЧ ОКР истец не согласился.

Проект дополнительного соглашения № 2 к ТЗ сторонами подписан не был.

В дальнейшем письмами от 16.09.2018 № 225/18 и от 15.10.2018 № 249/8 ответчик проинформировал истца о том, что в связи с изменениями, внесенными истцом как в конструкцию терморасцепителя, так и конструкцию изделия в целом, ответчиком обнаружена невозможность и нецелесообразность дальнейшего продолжения работы.

После этого контракт был расторгнут по соглашению сторон. Тем самым, невозможность исполнения контракта вызвана темобстоятельством, что в ходе его исполнения без согласования с ответчиком нового ТЗ истец в одностороннем порядке изменил конструкцию разрабатываемых им аккумуляторных батарей, а также устройства размыкания цепи, с которым должны были взаимодействовать разработанные ответчиком СКУ.

Вины ответчика в невозможности дальнейшего продолжения работ не имеется, что в соглашении о расторжении контракта подтвердили обе стороны, указав, что не имеют друг к другу претензий, связанных с его исполнением.

После изменения истцом конструкции своих батарей и конструкции входящего в их состав терморасцепителя, изготовленные ответчиком опытные образцы СКУ, разработанная для их изготовления конструкторская документация, а равно и установочная серия СКУ, для продолжения работ ОКР истца стали не пригодными.

Невозможность достижения результатов СЧ ОКР подтверждается и самим истцом в его возражениях на дополнительные возражения ответчика № 1 с указанием на то, что в связи с данной невозможностью АО "НИЧ "МАТИ" исключено из перечня соисполнителей ОКР "Материя-ИЗ".

При таких обстоятельствах, при выполнении контракта возникла объективная, не зависящая от воли ответчика, полная невозможность использования истцом созданных ответчиком при выполнении контракта материальных ценностей.

Учитывая вышеизложенное, суд приходит к выводу о том, что исковые требования АО "Аккумуляторная компания "Ригель" удовлетворению не подлежат.

В соответствии со ст. 110 АПК РФ расходы по оплате государственной пошлины остаются на истце.

Руководствуясь статьями 110, 167-170 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области

решил:

В удовлетворении иска отказать.

Решение может быть обжаловано в Тринадцатый арбитражный апелляционный суд в течение месяца со дня принятия Решения.

Судья Новикова Е.В.