Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в судебном заседании дело по исковому заявлению акционерного общества «Хабаровские энергетические системы» (ОГРН <***>, ИНН <***>, адрес: 680000, <...> Ю Чена, д. 45, пом. III (1-29))

к ФИО1

о взыскании 823 483 руб. 80 коп.

третье лицо: ФИО2

при участии:

от истца – ФИО3 по доверенности от 30.07.2021 № 87, удостоверение адвоката от 11.02.2003 № 114

от ответчика и третьего лица – ФИО4 по доверенности от 11.05.2021 № 77АГ6806122, от 02.12.2020 № 27АА1633353, диплом от 30.06.2005 № ВСА 0172642

У С Т А Н О В И Л:

Акционерное общество «Хабаровские энергетические системы» (далее – истец, Общество, АО «ХЭС») обратилось в Арбитражный суд Хабаровского края с исковым заявлением к ФИО1 о признании недействительным п. 4.4 трудового договора от 16.08.2019 № 805, заключенного на основании решения бывшего генерального директора АО «ХЭС» ФИО1 с заместителем генерального директора по безопасности ФИО2

Определением от 31.03.2021 исковое заявление принято судом к производству.

Определением от 03.06.2021 к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечён ФИО2.

Определением от 28.09.2021 судом принято изменение истцом предмета исковых требований, в связи с чем, с учётом последних уточнений, АО «ХЭС» просит взыскать с ФИО1 убытки в размере 823 483 руб. 80 коп.

В судебном заседании представитель истца настаивал на взыскании с ответчика убытков в указанном размере, приводя доводы, изложенные в исковом заявлении и письменных уточнениях к нему.

Представитель ответчика и третьего лица возражал относительно их обоснованности по доводам отзыва и письменных дополнений к нему.

Судом по материалам дела установлены следующие обстоятельства.

В соответствии с распоряжением Министерства имущественных отношений Хабаровского края от 10.06.2019 № 984 генеральным директором АО «ХЭС» с 11.06.2019 был назначен ФИО1.

В период нахождения в должности генерального директора истца ФИО1 заключил срочный трудовой договор от 16.08.2019 № 805 с заместителем генерального директора по безопасности ФИО2.

В соответствии с дополнительным соглашением от 12.11.2019 ФИО2 был переведен на должность Первого заместителя генерального директора с увеличением размера оплаты труда и изменением формы оплаты труда на повременную.

Пунктом 4.4 спорного трудового договора предусмотрена выплата работнику компенсации за досрочное расторжение договора в размере трехкратного среднего месячного заработка в случае расторжения договора до истечения срока его действия.

Трудовые отношения между АО «ХЭС» и ФИО2 были прекращены 13.11.2020 в связи с расторжением трудового договора по инициативе работника в соответствии с пунктом 3 части 1 статьи 77 Трудового кодекса РФ.

Решением Центрального районного суда г. Хабаровска от 24.03.2021 по делу № 2-1262/2021, оставленным в силе апелляционным определением Хабаровского краевого суда от 16.07.2021 по делу № 33-4880/2021, удовлетворены исковые требования ФИО2 к АО «ХЭС» о взыскании компенсации за досрочное расторжение трудового договора в размере 769 660 руб. 96 коп., компенсации за несвоевременную выплату компенсации за досрочное расторжение трудового договора в размере 28 823 руб. 80 коп., компенсации за неиспользованный отпуск в размере 14 202 руб. 50 коп., компенсации за несвоевременную выплату компенсации за неиспользованный отпуск в размере 531 руб. 88 коп., компенсации за несвоевременную выплату заработной платы за период с августа 2020 по ноябрь 2020 в размере 1 358 руб. 92 коп., компенсации морального вреда в размере 2 000 руб., расходов на оплату услуг представителя в размере 25 000 руб.

Указанные обстоятельства послужили основанием для обращения Общества в арбитражный суд с исковым заявлением (с учётом его уточнения) о взыскании с ФИО1 убытков в размере 823 483 руб. 80 коп.

Как указано выше, первоначально истцом было заявлено требование о признании недействительным пункта 4.4 трудового договора от 16.08.2019 № 805 с ФИО2 на основании пункта 2 статьи 168 ГК РФ, пункта 2 статьи 174 ГК РФ.

В связи с изменением предмета исковых требований на взыскание убытков с единоличного исполнительного органа, заключившего спорную сделку, недействительность спорного условия договора на основании пункта 2 статьи 174 ГК РФ судом не оценивается.

При этом подлежит рассмотрению вопрос об убыточности для истца действий единоличного исполнительного органа, в том числе выраженных во включении спорного пункта в указанный трудовой договор.

Пункт 3 статьи 53 ГК РФ возлагает на лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени, обязанность действовать в интересах юридического лица добросовестно и разумно. Такую же обязанность несут члены коллегиальных органов юридического лица.

В соответствии с пунктом 1 статьи 71 Федерального закона от 26.12.1995 № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» члены совета директоров (наблюдательного совета) общества, единоличный исполнительный орган общества (директор, генеральный директор), временный единоличный исполнительный орган, члены коллегиального исполнительного органа общества (правления, дирекции), а равно управляющая организация или управляющий при осуществлении своих прав и исполнении обязанностей должны действовать в интересах общества, осуществлять свои права и исполнять обязанности в отношении общества добросовестно и разумно.

Члены совета директоров (наблюдательного совета) общества, единоличный исполнительный орган общества (директор, генеральный директор), временный единоличный исполнительный орган, члены коллегиального исполнительного органа общества (правления, дирекции), равно как и управляющая организация или управляющий, несут ответственность перед обществом за убытки, причиненные обществу их виновными действиями (бездействием), если иные основания ответственности не установлены федеральными законами.

При определении оснований и размера ответственности членов совета директоров (наблюдательного совета), единоличного исполнительного органа общества (директора, генерального директора) и (или) членов коллегиального исполнительного органа общества (правления, дирекции), а равно управляющей организации или управляющего должны быть приняты во внимание обычные условия делового оборота и иные обстоятельства, имеющие значение для дела.

Общество или акционер (акционеры), владеющие в совокупности не менее чем 1 процентом размещенных обыкновенных акций общества, вправе обратиться в суд с иском к члену совета директоров (наблюдательного совета) общества, единоличному исполнительному органу общества (директору, генеральному директору), временному единоличному исполнительному органу общества (директору, генеральному директору), члену коллегиального исполнительного органа общества (правления, дирекции), равно как и к управляющей организации (управляющему) о возмещении причиненных обществу убытков.

Ответственность в виде убытков является гражданско-правовой, в связи с чем таковые подлежат взысканию по правилам статьи 15 ГК РФ.

В соответствии со статьей 15 ГК РФ лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере.

Под убытками в виде реального ущерба понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для его восстановления.

Элементами гражданско-правовой ответственности являются противоправный характер поведения лица, причинившего убытки, его вина, наличие убытков и их размер, причинная связь между противоправным поведением правонарушителя и наступившими последствиями.

В силу пункта 5 статьи 10 ГК РФ истец должен доказать наличие обстоятельств, свидетельствующих о недобросовестности и (или) неразумности действий (бездействия) директора, повлекших неблагоприятные последствия для юридического лица.

В качестве обстоятельств, обуславливающих возникновение у АО «ХЭС» убытков, истец указывает включение в трудовой договор, заключенный ФИО1 с ФИО2, условия о выплате работнику компенсации за досрочное расторжение договора в размере трехкратного среднего месячного заработка в случае расторжения договора до истечения срока его действия, а также взыскание данной компенсации и иных связанных с ней компенсаций решением Центрального районного суда г. Хабаровска от 24.03.2021 по делу № 2-1262/2021.

Оценивая данные обстоятельства, суд приходит к следующим выводам.

В соответствии с трудовым законодательством регулирование трудовых отношений и иных непосредственно связанных с ними отношений может осуществляться путём заключения, изменения, дополнения работниками и работодателями коллективных договоров, соглашений, трудовых договоров (часть 1 статьи 9 Трудового кодекса РФ).

Коллективные договоры, соглашения, трудовые договоры не могут содержать условий, ограничивающих права или снижающих уровень гарантий работников по сравнению с установленными трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права. Если такие условия включены в коллективный договор, соглашение или трудовой договор, то они не подлежат применению (часть 2 статьи 9 Трудового кодекса РФ).

В соответствии с частью четвертой статьи 57 ТК РФ в трудовом договоре могут предусматриваться дополнительные условия, не ухудшающие положение работника по сравнению с установленным трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами (Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 01.07.2019 № 67-КГ19-5).

Таким образом, отсутствие в локальных документах АО «ХЭС» условия о выплате работнику компенсации за досрочное расторжение договора в размере трехкратного среднего месячного заработка в случае расторжения договора до истечения срока его действия не может расцениваться как прямой запрет генеральному директору на включение в трудовые договоры данного условия.

Следует отметить, что истцом не заявлялось о совершении ФИО2 в период осуществления рабочих функций каких-либо виновных действий, повлекших неблагоприятные последствия для работодателя, либо случаях привлечения ФИО2 к дисциплинарной ответственности, что могло бы являться основанием для исследования иных фактических причин прекращения трудовых отношений между работником и истцом.

В этой связи нет оснований для рассмотрения вопроса о применении положений статьи 181.1 ТК РФ, ограничивающей выплату работодателем выходных пособий, компенсаций и (или) назначение им каких-либо иных выплат в любой форме в случаях увольнения работника по основаниям, которые относятся к дисциплинарным взысканиям, или прекращения трудовых договоров с работником по установленным ТК РФ, другими федеральными законами основаниям, если это связано с совершением работником виновных действий (бездействия).

Пунктом 2.3.4 трудового договора между АО «ХЭС» и ФИО1 предусмотрено право генерального директора заключать, изменять и расторгать трудовые договоры с работниками Общества, устанавливать размеры должностных окладов и выплачиваемых работникам Общества вознаграждений, привлекать работников Общества к дисциплинарной ответственности.

Таким образом, из обстоятельств дела не следует, что у ФИО1 не было полномочий на заключение трудового договора с работником с условием о выплате ему компенсации на случай расторжения трудового договора независимо от оснований.

Само по себе включение в трудовой договор спорного условия о выплате компенсации на случай его расторжения не противоречит трудовому законодательству и не влечёт для работодателя убытков, если только не будет установлено, что это было единственной либо главной целью лиц, заключивших трудовой договор, то есть имелся сговор между работником и генеральным директором.

Однако из обстоятельств дела не явствует, что ФИО1 и ФИО2 включили в трудовой договор пункт 4.4 с той целью, чтобы с его помощью ФИО2 получил необоснованную выгоду, злоупотребляя правом на увольнение по собственному желанию.

Доказательств получения ФИО1 какой-либо выгоды от увольнения ФИО2, а также наличия между данными лицами устойчивых связей, деловых либо личных, в деле не имеется.

Напротив, бывший начальник отдела кадров АО «ХЭС» ФИО5, работавшая в Обществе в период возникновения между участниками дела спорных правоотношений и давшая пояснения в ходе судебного заседания в качестве свидетеля, указала на необходимость привлечения в штат с учётом сложившейся в предприятии на тот момент обстановки специалиста по безопасности, на эффективность работы ФИО2 в качестве такого сотрудника, проявленную в период его привлечения на условиях гражданско-правового договора перед последующим трудоустройством, на осведомленность руководящего состава истца о целях и условиях привлечения ФИО2 в качестве работника и фактическое согласие совета директоров в лице ТЭК (топливно-энергетический комитет) на совершение ФИО1 соответствующих действий.

В рассматриваемом случае показания свидетеля выступают дополнительным подтверждением обстоятельств, установленных судом по средствам иных представленных сторонами в дело доказательств.

В частности, из представленных истцом документов следует, что ФИО2 изначально был привлечён в АО «ХЭС» по договору на оказание услуг от 16.07.2019 на период с 17.07.2019 по 16.08.2019.

В отличие от трудовых договоров с иными работниками руководящего состава, трудовой договор от 16.08.2019 № 805 с ФИО2 имел срочный характер.

Данное отличие является существенным, следовательно, договоры не являются аналогичными во всем, кроме пункта 4.4 спорного договора. В связи с этим наличие в спорном договоре условия о выплате компенсации на случай его расторжения нельзя оценивать в сравнении с условиями иных трудовых договоров истца, заключенных с другими работниками.

При этом условия договора с ФИО2 нельзя оценить как дискриминационные по отношению к другим работникам.

В соответствии со статьей 3 ТК РФ никто не может быть ограничен в трудовых правах и свободах или получать какие-либо преимущества в зависимости от пола, расы, цвета кожи, национальности, языка, происхождения, имущественного, семейного, социального и должностного положения, возраста, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности или непринадлежности к общественным объединениям или каким-либо социальным группам, а также от других обстоятельств, не связанных с деловыми качествами работника.

Из обстоятельств дела не следует, что причиной включения в трудовой договор с ФИО2 условия о выплате компенсации на случай прекращения трудового договора явились обстоятельства, не связанные с деловыми качествами данного работника.

Из пояснений свидетеля и из представленных документов следует, что принятие данного лица на работу включало в себя предварительную проверку его эффективности на условиях гражданско-правового договора, последующее трудоустройство произошло на срочной основе. При этом ценность сотрудника обуславливала предоставление ему гарантий на случай прекращения трудовых отношений.

После заключения трудового договора ФИО2 отработал в АО «ХЭС» более года, не имея нареканий к качеству своей работы от руководящего состава Общества.

Свидетель, опрошенный судом в судебном заседании, также сообщил, что в период увольнения ФИО2 аналогичным образом произошла смена и другого руководящего состава Общества.

Материалами дела подтверждается, что приказом от 25.09.2020 № 1140 генеральным директором АО «ХЭС» вместо ФИО1 была назначена ФИО6

Увольнение же ФИО2 произошло не одномоментно с увольнением ФИО1, чего следовало бы ожидать при наличии сговора между данными лицами, о котором заявлял истец. Напротив, ФИО2 продолжал выполнять рабочие функции до 13.11.2020.

Согласно пункту 3 статьи 1 ГК РФ при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. В силу пункта 4 статьи 1 ГК РФ никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

Оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. По общему правилу пункта 5 статьи 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.

С учётом данных разъяснений, из обстоятельств дела не следует наличие злоупотребления со стороны работника как при заключении трудового договора с АО «ХЭС», так и при увольнении по своей инициативе. Не усматривается такого злоупотребления и в действиях генерального директора, привлекшего в штат Общества лицо, чья компетентность в качестве работника истца не опровергнута материалами дела, а необходимость в его привлечении подтверждена обстоятельствами дела.

Доводы о несовершении ФИО1 действий по согласованию изменений в штатном расписании с Советом директоров Общества судом отклоняются.

В качестве доказательства своей позиции истцом представлено заключение ревизионной комиссии за 2019 год от 15.09.2020.

Согласно данному заключению проверка установила несогласованное с Советом директоров Общества введение ФИО1 дополнительных должностей в штатное расписание и увеличение окладов приказами от 16.08.2019 № 148 и от 01.10.2019 № 181/1.

При этом новая структура штата и штатное расписание рассматривались советом директоров только 24.12.2019.

Действительно, пунктом 1.48 статьи 30 Устава АО «ХЭС» к компетенции Совета директоров Общества относится утверждение организационной структуры Общества, штатного расписания и внесение в них изменений.

Однако, изменения в структуре штата и штатном расписании были впоследствии согласованы советом директором без замечаний и возражений.

В ходе судебного разбирательства истец также не представил доказательств недобросовестности либо неразумности действий ФИО1 по изменению штатного расписания, ссылаясь только на факт его несогласования в предусмотренном Уставом Общества порядке.

Истцом также не представлено сведений о последующем исключении введенной ФИО1 должности заместителя по безопасности из штатного расписания АО «ХЭС», либо уменьшении размера заработной платы первого заместителя генерального директора, из чего суд делает вывод о подтверждении Обществом целесообразности данных управленческих решений бывшего генерального директора (ответчика).

С учетом характера спора первостепенное значение имеет не совершение ответчиком управленческих действий без согласования со стороны компетентного органа, а их последующее одобрение советом директоров.

В соответствии с пунктом 5 статьи 166 ГК РФ заявление о недействительности сделки не имеет правового значения, если ссылающееся на недействительность сделки лицо действует недобросовестно, в частности если его поведение после заключения сделки давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки (принцип эстоппеля).

С учётом обстоятельств дела к доводам АО «ХЭС» об изменении ФИО1 штатного расписания без согласования с Советом директоров Общества применим принцип эстоппеля, поскольку данные изменения были в последующем одобрены Обществом.

Судом также отклоняются доводы истца о том, что увеличение расходов на содержание штата работников не предусмотрено установленными тарифами на тепловую энергию.

Увеличение расходов на содержание штата работников не означает автоматического возникновения убытков на стороне Общества и не является сделкой, совершенной на заведомо невыгодных для юридического лица условиях, поскольку данное действие относятся к общей хозяйственной политике Общества. Увеличение заработной платы является стимулирующим фактором, направленным на повышение эффективности работы сотрудников, и не может считаться однозначно негативным для Общества действием.

При рассмотрении спора о взыскании убытков суд не оценивает хозяйственную эффективность действий руководителя Общества, а устанавливает наличие элементов гражданско-правовой ответственности.

Доводы о ничтожности сделки как нарушающей закон и посягающей на публичные интересы судом отклоняются.

Как указано в пункте 74 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», применительно к статьям 166 и 168 ГК РФ под публичными интересами, в частности, следует понимать интересы неопределенного круга лиц, обеспечение безопасности жизни и здоровья граждан, а также обороны и безопасности государства, охраны окружающей природной среды.

Сделка, при совершении которой был нарушен явно выраженный запрет, установленный законом, является ничтожной как посягающая на публичные интересы, например, сделки о залоге или уступке требований, неразрывно связанных с личностью кредитора (пункт 1 статьи 336, статья 383 ГК РФ), сделки о страховании противоправных интересов (статья 928 ГК РФ).

Само по себе несоответствие сделки законодательству или нарушение ею прав публично-правового образования не свидетельствует о том, что имеет место нарушение публичных интересов.

По смыслу данных разъяснений принадлежность АО «ХЭС» Министерству имущественных отношений Хабаровского края (является собственником 100 % акций Общества) не влечёт автоматического нарушения публичных интересов. Исходя из материалов дела, все спорные правоотношения имеют гражданско-правовой характер.

Судом также учтено, что все заявленные АО «ХЭС» в рамках настоящего судебного спора обстоятельства были заявлены Обществом как возражения на исковое заявление ФИО2 к АО «ХЭС» о взыскании компенсаций за расторжение трудового договора по делу № 2-1262/2021 (отражено на стр. 2 – 4 решения Центрального районного суда г. Хабаровска от 24.03.2021 по делу № 2-1262/2021).

Оснований не согласиться со сделанными Центральным районным судом г. Хабаровска выводами у суда при рассмотрении настоящего дела не имеется.

Предусмотренные пунктами 2 и 3 Постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица» презумпции, как и иные обстоятельства, свидетельствующие о недобросовестности и неразумности действий ФИО1, судом в рамках настоящего дела не установлены.

Убыточного для АО «ХЭС» характера в оспариваемых действиях ФИО1 суд не усматривает.

При таких обстоятельствах требования истца удовлетворению не подлежат.

Поскольку в удовлетворении исковых требований судом отказано, понесённые истцом судебные расходы на основании положений ст. 110 АПК РФ относятся на истца, как на лицо не в пользу которого принят окончательный судебный акт по делу.

Вместе с тем учитывая тяжёлое материальное положение истца, суд на основании положений п. 2 ст. 333.22 НК РФ снижает размер государственной пошлины до 6 000 руб.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 110, 167-170 АПК РФ, арбитражный суд

Р Е Ш И Л:

В удовлетворении исковых требований отказать.

Возвратить АО «ХЭС» из федерального бюджета государственную пошлину в размере 13 832 руб.

Решение вступает в законную силу по истечении месячного срока со дня его принятия (изготовления его в полном объёме), если не подана апелляционная жалоба. В случае подачи апелляционной жалобы решение, если оно не отменено и не изменено, вступает в законную силу со дня принятия постановления арбитражного суда апелляционной инстанции.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Шестой арбитражный апелляционный суд в течение месяца с даты принятия решения, а также в кассационном порядке в Арбитражный суд Дальневосточного округа в течение двух месяцев с даты вступления решения в законную силу, если решение было предметом рассмотрения в арбитражном суде апелляционной инстанции или если арбитражный суд апелляционной инстанции отказал в восстановлении пропущенного срока подачи апелляционной жалобы.

Апелляционная и кассационная жалобы подаются в арбитражный суд апелляционной и кассационной инстанции через Арбитражный суд Хабаровского края.

Судья Е.П. Гребенникова