Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании заявление общества с ограниченной ответственностью «МАРАНДЕ» (ул. Дальняя, д. 5, станица Ленинградская, Краснодарский край, 353740, ОГРН <***>) о признании недействительным решения управления Федеральной антимонопольной службы по Челябинской области (пр. Ленина, <...>, <...>, ОГРН <***>) от 05.12.2022 по делу № 074/01/14.4-2841/2020.

К участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены общество с ограниченной ответственностью «УРАЛ-СКО» (ул. Некрасовская, д. 6, <...>, ОГРН <***>) и общество с ограниченной ответственностью «УРАЛСКО» (пер. Удачный, д. 12А, <...>, ОГРН <***>).

В судебном заседании приняли участие представители:

от общества с ограниченной ответственностью «МАРАНДЕ» – ФИО1 (по доверенности от 23.12.2022);

от управления Федеральной антимонопольной службы по Челябинской области – ФИО2 (по доверенности от 13.01.2023 № 22);

от общества с ограниченной ответственностью «УралСКО» – Киршина Н.Н. (по доверенности от 27.01.2022 № 35);

от общества с ограниченной ответственностью «Урал-СКО» – ФИО3 (по доверенности от 27.01.2022 № 1).

Суд по интеллектуальным правам

УСТАНОВИЛ:

общество с ограниченной ответственностью «МАРАНДЕ» (далее – общество «МАРАНДЕ») обратилось в Суд по интеллектуальным правам с заявлением о признании недействительным решения управления Федеральной антимонопольной службы по Челябинской области (далее – УФАС по Челябинской области, административный орган) от 05.12.2022 по делу № 074/01/14.4-2841/2020 о нарушении антимонопольного законодательства.

На основании статьи 51 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены общество с ограниченной ответственностью «УРАЛ-СКО» и общество с ограниченной ответственностью «УРАЛСКО» (далее – третьи лица).

В обоснование заявленных требований общество «МАРАНДЕ» указывает на то, что регистрация товарного знака по свидетельству Российской Федерации № 767301 не являлся вновь открывшемся обстоятельством, поскольку о его регистрации, которая состоялась больше чем за год до оглашения резолютивной части решения от 23.09.2021, было известно как антимонопольному органу, так и третьим лицам из пояснений общества «МАРАНДЕ» направленных в УФАС по Челябинской области 15 и 18 января 2021 года в ходе рассмотрения дела антимонопольным органом на электронные почты to74@fas.gov.ru и to74- sobol@fas.gov.ru ( № 434-ЭП/21 от 18.01.2021).

Таким образом, по мнению заявителя, на дату проведения первого заседания антимонопольным органом 21.01.2021 материалы дела содержали сведения о факте обращения общества «МАРАНДЕ» в Федеральную службу по интеллектуальной собственности (Роспатент) с заявкой на регистрацию товарного знака по свидетельству Российской Федерации № 767301, а также ее номер.

Кроме того, общество «МАРАНДЕ» отмечает, что зарегистрированное в качестве товарного знака обозначение (этикетка) по свидетельству Российской Федерации № 767301 не является идентичным с вариантами этикеток, используемыми им задолго до регистрации спорного товарного знака по свидетельству Российской Федерации № 519883.

Антимонопольный орган в отзыве не согласился с заявленными требованиями, полагая, что оспариваемый ненормативный правовой акт является законным и обоснованным.

УФАС по Челябинской области отметило, что в рамках рассмотрения заявления общества «МАРАНДЕ» факт регистрации Роспатентом товарного

знака « » по свидетельству Российской Федерации № 767301 не был сообщен антимонопольному органу и не был известен на момент оглашения резолютивной части решения по делу № 074/01/14.4-2841/2020, между тем имел существенное значение для правильного разрешения данного дела.

Указанные обстоятельства, по мнению административного органа, правомерно признаны вновь открывшимися, что явилось основанием к пересмотру решения антимонопольного органа, по итогам которого было вынесено решение по делу № 074/01/14.4-2841/2020 от 05.12.2022, которое оспаривается в настоящем деле.

Антимонопольный орган также полагает, что факт сосуществования

по состоянию на 05.12.2022 товарного знака заявителя « » по свидетельству Российской Федерации № 767301 и товарного знака третьего лица по свидетельству Российской Федерации № 519883

« » свидетельствует о том, что Роспатент в ходе экспертизы товарного знака заявителя не установил вероятность его смешения с товарным знаком третьего лица, с учетом этого действует презумпция отсутствия вероятности смешения в гражданском обороте этих товарных знаков. При этом решение Роспатента по вопросу сходства является обязательным для антимонопольного органа.

Таким образом, по мнению антимонопольного органа, Роспатент «зарегистрировав товарный знак «Маранде» № 767301 или иными словами этикетку, тем самым проверил и установил отсутствие ее сходства, а также фирменного наименования заявителя с ранее зарегистрированным товарным знаком «Миранда» по свидетельству Российской Федерации № 519883».

Третьи лица представили отзыв на заявление, в котором указали, что их действия по приобретению и использованию товарного знака по свидетельству Российской Федерации № 519883 не содержат признаков недобросовестной конкуренции в соответствии со статьей 14⁴ Федерального закона от 26.07.2006 № 135-ФЗ «О защите конкуренции» (далее – Закон о защите конкуренции), поддержали выводы УФАС по Челябинской области, сделанные в оспариваемом решении.

Представитель общества «МАРАНДЕ» в судебном заседании, состоявшемся 14.12.2023, поддержал заявленные требования.

Представители антимонопольного органа и третьих лиц возражали против удовлетворения заявленных требований.

Как следует из материалов дела, общество с ограниченной ответственностью «УРАЛ-СКО» являлось правообладателем

комбинированного товарного знака « » по свидетельству Российской Федерации № 519883 (дата регистрации - 07.08.2014, дата приоритета - 30.05.2013), зарегистрированного в отношении товаров 6-го «банки консервные металлические; емкости для упаковки металлические; пробки металлические; колпачки укупорочные для бутылок металлические; крышки для бутылок и банок металлические; кронен-пробки для бутылок металлические; средства укупорочные для бутылок, металлические; упаковки из жести; фольга металлическая для обертывания и упаковки»; 21-го «домашняя или кухонная утварь и посуда, в том числе емкости бытовые или кухонные; крышки для посуды» классов Международной классификации товаров и услуг для регистрации знаков (далее – МКТУ).

На основании договора об отчуждении исключительного права на указанный товарный знак в отношении всех товаров, зарегистрированного Роспатентом 27.04.2020, правообладателем данного товарного знака стало общество с ограниченной ответственностью «УРАЛСКО».

Общество «МАРАНДЕ» обратилось в УФАС по Челябинской области с заявлением о признании действий третьих лиц по приобретению и использованию исключительных прав на товарный знак по свидетельству Российской Федерации № 519883 актом недобросовестной конкуренции на основании статьи 14⁴ Закона о защите конкуренции.

Реагируя на заявление общества «МАРАНДЕ» УФАС по Челябинской области возбудило в отношении обществ «УРАЛ-СКО», «УРАЛСКО» дело № 074/01/14.4-2841/2020 по признакам нарушения ими антимонопольного законодательства ввиду неправомерного приобретения и использования исключительных прав на данный товарный знак.

Решением УФАС по Челябинской области от 23.09.2021 (резолютивная часть от 09.09.2021) по делу № 074/01/14.4-2841/2020 действия обществ «УРАЛ-СКО», «УРАЛСКО» по приобретению и использованию исключительного права на комбинированный товарный знак по свидетельству Российской Федерации № 519883 признаны нарушающими положения статьи 14⁴ Закона о защите конкуренции, поскольку спорный товарный знак сходен с фирменным наименованием общества «МАРАНДЕ»

и с серией этикеток крышек для консервирования, используемых последним задолго до регистрации спорного товарного знака.

Не согласившись с названным решением, полагая, что оно является недействительным, так как принято с нарушением действующего законодательства и нарушает права и законные интересы обществ «УРАЛСКО», «УРАЛСКО», последние обратились в Суд по интеллектуальным правам с требованием о признании его недействительным, делу присвоен номер СИП-478/2022.

Определением от 11.10.2022 антимонопольный орган отменил решение от 23.09.2021 по делу № 074/01/14.4-2841/2020 по вновь открывшимся обстоятельствам.

Определением Суда по интеллектуальным правам от 25.01.2023 по делу № СИП-478/2022 производство по делу прекращено в связи с тем, что обжалуемое решение от 23.09.2021 отменено административным органом.

По результатам рассмотрения дела № 074/01/14.4-2841/2020 УФАС по Челябинской области решением от 05.12.2022 производство по рассмотрению заявления о нарушении антимонопольного законодательства в отношении обществ «УРАЛ-СКО» и «УРАЛСКО» прекратило в связи с отсутствием нарушений антимонопольного законодательства в рассматриваемых действиях указанных лиц.

Не согласившись с названным решением, полагая, что оно является недействительным, так как принято с нарушением действующего законодательства и нарушает права и законные интересы общества «МАРАНДЕ», последнее обратилось в Суд по интеллектуальным правам с требованиями по настоящему делу.

Изучив материалы дела, рассмотрев доводы, изложенные в заявлении, отзывах на него, заслушав мнение явившихся в судебное заседание представителей лиц, участвующих в деле, оценив имеющиеся в деле доказательства в порядке, предусмотренном статьей 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Суд по интеллектуальным правам пришел к следующим выводам.

Согласно статье 13 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) ненормативный акт государственного органа или органа местного самоуправления, а в случаях, предусмотренных законом, также нормативный акт, не соответствующие закону или иным правовым актам и нарушающие гражданские права и охраняемые законом интересы гражданина или юридического лица, могут быть признаны судом недействительными.

Глава 24 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации предусматривает в качестве самостоятельного способа защиты прав и законных интересов в сфере предпринимательской деятельности и иной экономической деятельности обжалование решений и действий (бездействия) государственных органов в суд.

Частью 1 статьи 198 Арбитражного процессуального кодекса

Российской Федерации установлено, что граждане, организации и иные лица вправе обратиться в арбитражный суд с заявлением о признании недействительными ненормативных правовых актов, незаконными решений и действий (бездействия) органов, осуществляющих публичные полномочия, должностных лиц, если полагают, что оспариваемый ненормативный правовой акт, решение и действие (бездействие) не соответствуют закону или иному нормативному правовому акту и нарушают их права и законные интересы в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, незаконно возлагают на них какие-либо обязанности, создают иные препятствия для осуществления предпринимательской и иной экономической деятельности.

Заявление может быть подано в арбитражный суд в течение трех месяцев со дня, когда гражданину, организации стало известно о нарушении их прав и законных интересов, если иное не установлено федеральным законом. Пропущенный по уважительной причине срок подачи заявления может быть восстановлен судом (часть 4 статьи 198 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Установленный законом срок на подачу заявления в суд обществом «МАРАНДЕ» лицами, участвующими в деле, не оспаривается.

В соответствии с частью 4 статьи 200 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел об оспаривании ненормативных правовых актов, решений и действий (бездействия) органов, осуществляющих публичные полномочия, должностных лиц арбитражный суд в судебном заседании осуществляет проверку оспариваемого акта или его отдельных положений, оспариваемых решений и действий (бездействия) и устанавливает их соответствие закону или иному нормативному правовому акту, устанавливает наличие полномочий у органа или лица, которые приняли оспариваемый акт, решение или совершили оспариваемые действия (бездействие), а также устанавливает, нарушают ли оспариваемый акт, решение и действия (бездействие) права и законные интересы заявителя в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности.

Основанием для принятия решения суда о признании ненормативного акта недействительным являются одновременно как его несоответствие закону или иному правовому акту, так и нарушение указанным актом гражданских прав и охраняемых законом интересов гражданина или юридического лица, обратившихся в суд с соответствующим требованием, а отсутствие данных условий в совокупности является самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении заявленных требований (статья 13 ГК РФ, пункт 138 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2019 № 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее – Постановление № 10), пункт 6 совместного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 01.07.1996 № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской

Федерации»).

В силу части 5 статьи 200 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации с учетом части 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации обязанность доказывания соответствия оспариваемого ненормативного правового акта закону или иному нормативному правовому акту, законности принятия оспариваемого решения, совершения оспариваемых действий (бездействия), наличия у органа или лица надлежащих полномочий на принятие оспариваемого акта, решения, совершение оспариваемых действий, а также обстоятельств, послуживших основанием для принятия оспариваемого акта, решения, совершения оспариваемых действий (бездействия), возлагается на орган или лицо, которые приняли акт, решение или совершили действия (бездействие).

Принимая оспариваемый ненормативный акт, антимонопольный орган действовал в рамках полномочий, установленных Законом о защите конкуренции, Положением о Федеральной антимонопольной службе, утвержденным постановлением Правительства Российской Федерации от 30.06.2004 № 331, что лицами, участвующими в деле, также не оспаривается.

В силу статьи 10.bis Парижской конвенции по охране промышленной собственности от 20.03.1883 (далее - Парижская конвенция) актом недобросовестной конкуренции считается всякий акт конкуренции, противоречащий честным обычаям в промышленных и торговых делах.

Так, подлежат запрету: 1) все действия, способные каким бы то ни было способом вызвать смешение в отношении предприятия, продуктов или промышленной или торговой деятельности конкурента; 2) ложные утверждения при осуществлении коммерческой деятельности, способные дискредитировать предприятие, продукты или промышленную или торговую деятельность конкурента; 3) указания или утверждения, использование которых при осуществлении коммерческой деятельности может ввести общественность в заблуждение относительно характера, способа изготовления, свойств, пригодности к применению или количества товаров.

Согласно положениям пункта 9 статьи 4 Закона о защите конкуренции недобросовестная конкуренция - любые действия хозяйствующих субъектов (группы лиц), которые направлены на получение преимуществ при осуществлении предпринимательской деятельности, противоречат законодательству Российской Федерации, обычаям делового оборота, требованиям добропорядочности, разумности и справедливости и причинили или могут причинить убытки другим хозяйствующим субъектам - конкурентам либо нанесли или могут нанести вред их деловой репутации.

Как разъяснено в пункте 30 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 04.03.2021 № 2 «О некоторых вопросах, возникающих в связи с применением судами антимонопольного законодательства» (далее – Постановление № 2), в силу запрета недобросовестной конкуренции хозяйствующие субъекты вне зависимости от их положения на рынке при ведении экономической деятельности обязаны

воздерживаться от поведения, противоречащего законодательству и (или) сложившимся в гражданском обороте представлениям о добропорядочном, разумном и справедливом поведении (статья 10.bis Парижской конвенции, пункты 3, 4 статьи 1 ГК РФ, пункты 7 и 9 статьи 4 Закона о защите конкуренции).

Для разрешения спора о нарушении запрета недобросовестной конкуренции должны быть установлены в совокупности:

факт осуществления хозяйствующим субъектом действий, способных оказать влияние на состояние конкуренции;

отличие избранного хозяйствующим субъектом способа конкуренции на рынке от поведения, которое в подобной ситуации ожидалось бы от любого субъекта, преследующего свой имущественный интерес, но не выходящего за пределы осуществления гражданских прав и честной деловой практики;

направленность поведения хозяйствующего субъекта на получение преимущества, в частности имущественной выгоды или возможности ее извлечения, при осуществлении экономической деятельности за счет иных участников рынка, в том числе посредством оказания влияния на выбор покупателей (потребителей), на возможность иных хозяйствующих субъектов, конкурирующих добросовестно, извлекать преимущество из предложения товаров на рынке, на причинение вреда хозяйствующим субъектам - конкурентам иными подобными способами (например, в результате использования (умаления) чужой деловой репутации).

В пункте 169 Постановления № 10 разъяснено, что на основании части 1 статьи 14⁴ Закона о защите конкуренции не допускается недобросовестная конкуренция, связанная с приобретением и использованием исключительного права на средства индивидуализации.

Квалификация действий правообладателя по приобретению исключительного права на товарный знак путем его государственной регистрации в качестве акта недобросовестной конкуренции зависит от цели, преследуемой лицом при приобретении такого права, от намерений этого лица на момент подачи соответствующей заявки. Цель лица, его намерения могут быть установлены с учетом в том числе предшествующего подаче заявки на товарный знак поведения правообладателя, а равно его последующего (после получения права) поведения. В случае если лицо подает заявку на государственную регистрацию в качестве товарного знака обозначения, использующегося иными лицами, оценке подлежат в числе прочего известность, репутация обозначения, вероятность случайности такого совпадения.

Аналогичный подход отражен в постановлениях президиума Суда по интеллектуальным правам от 31.10.2016 по делу № СИП-620/2015, от 14.05.2018 по делу № СИП-497/2017, от 31.03.2021 по делу № СИП-276/2020, от 06.10.2021 по делу № СИП-835/2020 и других.

Таким образом, для признания действий недобросовестной конкуренцией они должны одновременно выполнять несколько условий, а

именно: совершаться хозяйствующими субъектами; быть направлены на получение преимуществ в предпринимательской деятельности; противоречить законодательству Российской Федерации, обычаям делового оборота, требованиям добропорядочности, разумности и справедливости; причинить или быть способными причинить убытки другому хозяйствующему субъекту - конкуренту либо нанести ущерб его деловой репутации (причинение вреда).

Под направленностью действий хозяйствующего субъекта на получение преимуществ в предпринимательской деятельности понимается их объективная способность предоставить хозяйствующему субъекту такие преимущества. При этом сами преимущества означают такое превосходство над конкурентами, которое обеспечивает в том числе возможность увеличить размер получаемой прибыли по отношению к уровню прибыли при воздержании от указанных действий. Таким образом, действия хозяйствующих субъектов могут считаться направленными на получение преимуществ, если они позволяют хозяйствующим субъектам увеличить получаемую прибыль либо предотвратить ее неизбежное снижение.

При этом исходя из положений статьи 14⁴ Закона о защите конкуренции, абзаца шестого пункта 169 Постановления № 10, добросовестность действий правообладателя товарного знака должна определяться на момент подачи заявки на регистрацию товарного знака.

Одним из обстоятельств, которые могут свидетельствовать о недобросовестном поведении лица, зарегистрировавшего товарный знак, может быть то, что это лицо знало или должно было знать о том, что третьи лица (третье лицо) на момент подачи заявки на регистрацию обозначения в качестве товарного знака законно использовали соответствующее обозначение для индивидуализации производимых ими товаров или оказываемых услуг без регистрации в качестве товарного знака, а также то, что такое обозначение приобрело известность среди потребителей.

Вместе с тем то, что лицо знало или должно было знать об использовании третьими лицами тождественного или сходного до степени смешения обозначения до даты приоритета товарного знака самого по себе недостаточно для вывода о том, что лицо, приобретая исключительное право на товарный знак, действовало недобросовестно. Должно быть также установлено, что лицо, приобретая исключительное право на товарный знак, имело намерение воспользоваться чужой репутацией и узнаваемостью такого обозначения.

Критерием квалификации действий лица, зарегистрировавшего обозначение в качестве товарного знака, как злоупотребления правом или недобросовестной конкуренции может служить предшествовавшее использование спорного обозначения.

Если до даты приоритета товарного знака спорное обозначение широко использовалось третьими лицами (например, конкурентами, в том числе наравне с последующим правообладателем), регистрация товарного знака одним из конкурентов могла быть произведена исключительно с целью

устранения присутствия третьих лиц на рынке определенного товара. Такая регистрация не соответствует основной функции товарного знака по индивидуализации товаров правообладателя.

Для признания действий по приобретению исключительного права на средство индивидуализации актом недобросовестной конкуренции прежде всего должна быть установлена цель совершения соответствующих действий. С точки зрения определения намерений при исследовании вопроса о добросовестности приобретения исключительных прав на товарный знак, исследованию подлежат как обстоятельства, связанные с самим приобретением исключительного права, так и последующее поведение правообладателя, характеризующее цели такого приобретения.

При этом недобросовестность правообладателя должна быть установлена прежде всего на стадии обращения с заявкой на регистрацию обозначения в качестве товарного знака, поскольку именно в этот момент реализуется намерение (умысел) на недобросовестное конкурирование с иными участниками рынка посредством использования исключительного права на товарный знак, предусматривающего запрет иным лицам применять для индивидуализации товаров и услуг тождественные или сходные обозначения. Последующее же поведение правообладателя может лишь подтверждать либо опровергать тот факт, что при приобретении исключительного права на товарный знак он действовал недобросовестно.

Приведенные выше нормы права, основанные на положениях статьи 10.bis Парижской конвенции, обуславливают нежелательность появления в гражданском обороте товарных знаков, вызывающих у потребителей неоправданные представления об ассоциативной связи между разными производителями товаров и услуг. Это обязывает хозяйствующего субъекта, претендующего на правовую охрану конкретного обозначения в качестве товарного знака, принять исчерпывающие меры по предотвращению регистрации в качестве товарного знака обозначения, при использовании которого маркируемый этим обозначением товар воспринимается потребителями как товар иного производителя (в том числе путем смешения его обозначения со средствами индивидуализации иных лиц).

Порядок пересмотра решения и (или) предписания по делу о нарушении антимонопольного законодательства по новым и (или) вновь открывшимся обстоятельствам установлен статьей 51² Закона о защите конкуренции.

В силу пункта 1 указанной статьи решение и (или) выданное на его основании предписание по делу о нарушении антимонопольного законодательства могут быть пересмотрены по новым и (или) вновь открывшимся обстоятельствам комиссией, принявшей такое решение и (или) выдавшей такое предписание, по заявлению лица, участвующего в деле, а также в случае установления комиссией предусмотренных названной статьей оснований для пересмотра решения и (или) предписания.

В соответствии с пунктом 2 статьи 51²Закона о защите конкуренции

основанием для пересмотра решения и (или) выданного на его основании предписания по делу о нарушении антимонопольного законодательства является, в том числе выявление обстоятельств, которые не были и не могли быть известны на момент оглашения резолютивной части решения по делу, но имеют существенное значение для правильного разрешения дела.

Как следует из материалов дела и установлено судом, в заявлении о пересмотре решения административного органа от 23.09.2021 по вновь открывшимся обстоятельствам третьи лица ссылались на наличие на момент вынесения указанного решения, факта регистрации товарного знака по свидетельству Российской Федерации № 767301 (дата подачи заявки 07.08.2019, дата государственной регистрации 14.07.2020).

Оценив указанные обстоятельства с точки зрения возможности их отнесения к вновь открывшимся, управление УФАС по Челябинской области пришло к выводу о том, что они являются таковыми в смысле положений пункта 2 статьи 51²Закона о защите конкуренции.

Поскольку эти обстоятельства не были сообщены антимонопольному органу и не были известны на момент оглашения резолютивной части решения от 23.09.2021 по делу № 074/01/14.4-2841/2020, но имеют существенное значение для правильного разрешения указанного дела, административный орган отменил решение от 23.09.2021, и принял решение от 05.12.2022 о прекращении рассмотрения дела о нарушении антимонопольного законодательства № 074/01/14.4-2841/2020 в отношении обществ «УРАЛ-СКО» и «УРАЛСКО» в связи с отсутствием нарушений антимонопольного законодательства в рассматриваемых действиях.

Коллегия судей Суда по интеллектуальным правам считает приведенный вывод административного органа не соответствующим материалам административного дела.

Как усматривается из оспариваемого решения УФАС по Челябинской области от 05.09.2023 и материалов административного дела, общество «МАРАНДЕ» 15 и 18 января 2021 направило на электронную почту антимонопольного органа по адресам to74@fas.gov.ru и to74-sobol@fas.gov.ru ходатайство о приобщении дополнительных материалов по делу, а именно согласия на использование изображения гражданина от 08.06.2020, из которого следует, что ФИО4 дает свое согласие обществу «МАРАНДЕ» на использование ее изображения на этикетках продукции общества «МАРАНДЕ», заявленной на регистрацию в качестве товарного знака по заявке № 2019738866 с датой подачи от 07.08.2019.

В указанном ходатайстве общество «МАРАНДЕ» также указало об обращении в Роспатент с заявкой № 2019738866.

Указанному ходатайству административным органом присвоен номер № 434-ЭП/21 от 18.01.2021 (данные документы имеются в материалах административного дела (CD-диск т.1, л.д. 88).

Кроме того, в оспариваемом решении в абзацах первом и втором на станице 2 и абзаце первом на странице 3 решения УФАС по Челябинской

области также указывает о поступлении в антимонопольную службу соответствующих документов.

Согласно сведениям из открытого Государственного реестра товарных знаков и знаков обслуживания Российской Федерации на основании указанной заявки № 2019738866 произведена регистрация товарного знака по свидетельству Российской Федерации № 767301 с датой приоритета 07.08.2019, дата государственной регистрации - 14.07.2020.

Таким образом, на дату проведения первого заседания (21.01.2021) по делу № 074/01/14.4-2841/2020 материалы дела содержали сведения о факте обращения общества «МАРАНДЕ» в Роспатент с заявкой № 2019738866 на регистрацию товарного знака, а также ее номер.

Информация о предоставлении правовой охраны указанному обозначению также была размещена на сайте Роспатента 14.07.2020 и находилась в публичном доступе.

Утверждение административного органа о том, что непосредственно ходатайство, на которое ссылался заявитель, заявку о регистрации товарного знака не содержало, не принимается судебной коллегией, поскольку обязанность проверки доводов и доказательств, заявленных лицами, участвующими в деле, лежит на административном органе, который обладая властными полномочиями и располагая сведениями о номере заявки, мог их проверить, в том числе с использованием Интернет ресурсов либо обратиться с соответствующим запросом в Роспатент.

С учетом изложенного судебная коллегия приходит к выводу о том, что обстоятельства, послужившие основанием для пересмотра решения административного органа от 23.09.2021 по вновь открывшимся обстоятельствам, должны были быть известны ему на момент оглашения резолютивной части решения по делу № 074/01/14.4-2841/2020 (09.09.2021), и приняты во внимание при его вынесении.

При таких обстоятельствах оснований для пересмотра решения от 23.09.2021 по делу № 074/01/14.4-2841/2020 по вновь открывшимся обстоятельствам у административного органа не имелось.

Указание коллегии УФАС по Челябинской области на то, что определение от 11.10.2022 о пересмотре решения по делу № 074/01/14.4-2841/2020 по вновь открывшимся обстоятельствам не обжаловалось лицами, участвующими в деле, подлежит отклонению Судом по интеллектуальным правам в силу следующего.

В силу пункта 3.1 Административного регламента Федеральной антимонопольной службы по исполнению государственной функции по возбуждению и рассмотрению дел о нарушении антимонопольного законодательства Российской Федерации, утвержденного приказом Федеральной антимонопольной службы от 25.05.2012 № 339 (далее – Административный регламент) исполнение антимонопольным органом государственной функции включает в себя, в том числе пересмотр решения и (или) предписания по делу о нарушении антимонопольного законодательства по новым и (или) вновь открывшимся обстоятельствам.

Пунктом 3.182 Административного регламента установлено, что по результатам рассмотрения заявления о пересмотре принятого антимонопольным органом решения и (или) выданного на его основании предписания по делу по новым и (или) вновь открывшимся обстоятельствам комиссия принимает одно из следующих решений: об удовлетворении заявления и о пересмотре решения и (или) предписания; об отказе в удовлетворении заявления.

Решение и (или) предписание антимонопольного органа могут быть обжалованы в арбитражный суд в течение трех месяцев со дня принятия решения или выдачи предписания. Решение и (или) предписание территориального антимонопольного органа могут быть также обжалованы в коллегиальный орган федерального антимонопольного органа (пункт 3.187 Административного регламента).

Аналогичная норма содержится в статье 52 Закона о защите конкуренции.

Между тем, коллегия судей принимает во внимание разъяснения Верховного Суда Российской Федерации, изложенные в абзаце третьем пункта 50 Постановления № 2, согласно которому решение коллегиального органа, принятое по жалобе, может являться самостоятельным предметом оспаривания в суде по существу, если оно представляет собой новое решение.

Решение коллегиального органа также может оспариваться отдельно от решения соответствующего территориального антимонопольного органа по мотиву нарушения процедуры его принятия либо по мотиву выхода коллегиального органа за пределы своих полномочий.

Таким образом, поскольку определение от 11.10.2022 о пересмотре решения по делу № 074/01/14.4-2841/2020 по вновь открывшимся обстоятельствам не является новым решением по смыслу разъяснений, изложенных в пункте 50 Постановления № 2, то предметом самостоятельного обжалования оно быть не может.

Кроме того, судебная коллегия обращает во внимание, что в определении от 11.10.2022 также не содержится разъяснение о возможности его отдельного обжалования.

С учетом изложенного, общество «МАРАНДЕ» правомерно заявило соответствующие доводы при обжаловании решения УФАС по Челябинской области от 05.12.2022, вынесенного по существу спора.

Принимая во внимание, что у административного органа не имелось законных оснований для пересмотра решения от 23.09.2021 по вновь открывшимся обстоятельствам, судебная коллегия приходит к выводу о том, что решение от 05.12.20222 не соответствует положениям статьи 51²Закона о защите конкуренции и подлежит отмене.

Поскольку признание недействительным решения антимонопольного

органа от 05.12.2022 может быть основанием для пересмотра судебного акта Суда по интеллектуальным правам от 25.01.2023 по делу № СИП-478/2022 по новым обстоятельствам (о чем прямо указано в судебном акте), иные доводы заявления общества «МАРАНДЕ» исследованию не подлежат, чтобы не предрешать результат рассмотрения дела.

В соответствии со статьей 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации судебные расходы, понесенные заявителем при уплате государственной пошлины за подачу заявления, подлежат отнесению на управление Федеральной антимонопольной службы по Челябинской области.

Руководствуясь статьями 110, 167–170, 180, 198–201 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Суд по интеллектуальным правам

РЕШИЛ:

заявление общества с ограниченной ответственностью «МАРАНДЕ» удовлетворить.

Признать недействительным решения управления Федеральной антимонопольной службы по Челябинской области от 05.12.2022 по делу № 074/01/14.4-2841/2020, как не соответствующее статье 51²Федерального закона от 26.07.2006 № 135-ФЗ «О защите конкуренции».

Взыскать с управления Федеральной антимонопольной службы по Челябинской области в пользу общества с ограниченной ответственностью «МАРАНДЕ» (ОГРН <***>) расходы по уплате государственной пошлины за подачу заявления в размере 3000 (три тысячи) рублей.

Решение по настоящему делу вступает в законную силу немедленно и может быть обжаловано в кассационном порядке президиум Суда по интеллектуальным правам в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия.

Председательствующий судья И.В. Лапшина

Судья С.П. Рогожин

Судья Е.Ю. Щербатых