Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании дело по заявлению Мирошникова Евгения Николаевича (г. Аксай, Ростовская обл.) и Бурыгина Георгия Владимировича (г. Ростов-на-Дону) о признании недействительным решения Федеральной службы по интеллектуальной собственности (Бережковская наб., д. 30, корп. 1, Москва, 123995, ОГРН 1047730015200) от 06.04.2018, принятого по результатам рассмотрения возражения против выдачи патента Российской Федерации № 124355 на полезную модель «Хомут червячный»,

при участии в деле третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, — общества с ограниченной ответственностью «Производственно-коммерческая фирма «АВТОХОМУТ» (Волоколамское ш., д. 1, стр. 1, Э/ПОМ/К/ОФ 8/IX/28/19, Москва, ОГРН 1027739878693).

В судебном заседании приняли участие представители:

от заявителей – Красноперов Р.А. (по доверенности от 20.07.2018 серия 61АА №5976654) и Красноперова Л.Р. (по доверенности от 26.09.2018 серия 61 АА № 6132630);

от органа, решение которого оспаривается, – Унчиков Н.В. (по доверенности от 15.05.2018 № 01/32-410/41);

от третьего лица – Саленко А.М. (по доверенности от 05.09.2018), Борисов К.Ю. (по доверенности от 31.05.2018) и Бобров М.Ф. (по доверенности от 05.09.2018).

Суд по интеллектуальным правам

УСТАНОВИЛ:

Мирошников Евгений Николаевич и Бурыгин Георгий Владимирович обратились в Суд по интеллектуальным правам с заявлением о признании недействительным решения Федеральной службы по интеллектуальной собственности от 06.04.2018, принятого по результатам рассмотрения возражения против выдачи патента Российской Федерации № 124355 на полезную модель «Хомут червячный».

Определением Суда по интеллектуальным правам от 05.09.2018 к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечено общество с ограниченной ответственностью «производственно-некоммерческая фирма «АВТОХОМУТ».

В предварительном судебном заседании суд на основании материалов дела в соответствии со статьей 124 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации уточнил наименование третьего лица: общество с ограниченной ответственностью «Производственно-коммерческая фирма «АВТОХОМУТ» (далее — общество).

В судебном заседании 29.11.2018 заявителями уточнены основания заявленных требований и такое уточнение было принято судом.

В судебном заседании 25–27.12.2018 (с учетом перерыва) представители заявителей поддержали заявленные требования и ходатайство о восстановлении срока на оспаривание ненормативного правового акта в случае, если суд придет к выводу о его пропуске.

Представители Роспатента и общества требования заявителей оспорили по доводам, изложенным в отзывах и письменных пояснениях, в том числе ввиду пропуска заявителями срока на оспаривание ненормативного правового акта; возражали против удовлетворения ходатайства заявителей о восстановлении такого срока.

При разрешении спора суд исходит из нижеследующего.

Патент Российской Федерации № 124355 на полезную модель «Хомут червячный» выдан на имя Мирошникова Е.Н. и Бурыгина Г.В. по заявке № 2012130486/06 с приоритетом от 17.07.2012 со следующей формулой: «Хомут червячный, содержащий корпус, имеющий верхний и нижний участки, в котором установлен резьбовой стержень винта с шестигранной головкой с крестом и шлицом, в нижнем участке корпуса размещены концы свернутой в кольцо гибкой металлической ленты, один из которых снабжен упорами для фиксации корпуса, а на другом конце выполнена зубчатая дорожка, находящаяся в зацеплении с резьбовым стержнем винта, края ленты завальцованы во внешнюю сторону кольца и обработаны, край торца корпуса со стороны шестигранной головки винта загнут и размещен в кольцевой канавке, выполненной на стержне винта со стороны его шестигранной головки, обхватывая кольцевую канавку по ее внутреннему диаметру ниже оси винта, отличающийся тем, что корпус выполнен из стальной штампованной заготовки, верхний участок корпуса имеет в поперечном сечении параболоидальную форму, с загнутыми во внутрь нижними частями, образующими плоский нижний участок корпуса с продольным швом, длина которого в продольном сечении меньше длины верхней параболоидальной части корпуса, причем нижний плоский участок корпуса фиксируется с концом ленты, снабженной упорами точечной сваркой в месте расположения продольного шва».

В соответствии с описанием к названному патенту полезная модель направлена на достижение следующих результатов:

- упрощение изготовления корпуса хомута;

- увеличение скорости процесса производства изделия;

- повышение крутящего момента срыва зацепления резьбового стержня винта и зубчатой дорожки ленты;

- уменьшение свободного крутящего момента;

- исключение негативного воздействия на поверхность рукава или шланга, на который установлено изделие;

- обеспечение плавности хода ленты;

- обеспечение равномерности распределения силы воздействия на поверхность шланга;

- увеличение надежности герметичности соединения при скачках давления и гидроударах;

- уменьшение себестоимости изделия.

Общество обратилось в Роспатент (палату по патентным спорам) с возражением против выдачи данного патента, мотивированным несоответствием спорной полезной модели условию патентоспособности «новизна».

С возражением были представлены следующие источники информации:

- патентный документ US 5473798, опубликованный 12.12.1995 (далее — [1]);

- патентный документ RU 112737 U1, опубликованный 20.01.2012 (далее — [2]);

- патентный документ GB 855102, опубликованный 30.11.1960 (далее — [3]);

- Словарь-справочник по сварке, под ред. К.К. Хренова, Издательство «Наукова думка», Киев, 1974, 162–164 (далее — [4]).

По мнению подателя возражения, такие признаки формулы спорной полезной модели, как: выполнение винта с шестигранной головкой с крестом и шлицом; обработка боковых краев ленты; выполнение края торца корпуса со стороны шестигранной головки винта загнутым и размещенным в кольцевой канавке, выполненной на стержне винта со стороны его шестигранной головки, обхватывающим кольцевую канавку по ее внутреннему диаметру ниже оси винта; выполнение корпуса из стали, являются несущественными в отношении всех технических результатов, упомянутых в описании к оспариваемому патенту.

Патентообладатели, оспаривая доводы подателя возражения, указали следующее.

От технического решения по патентному документу [1] спорная полезная модель отличается следующим признаком: «...нижний плоский участок корпуса фиксируется с концом ленты, снабженной упорами, точечной сваркой в месте расположения продольного шва». По мнению патентообладателей, из описания к патентному документу [1] известно лишь, что лента может крепиться сваркой «к торцу» опоры корпуса или «внахлест», однако отсутствуют сведения о наличии дополнительных средств фиксации ленты относительно корпуса хомута — упоров. Данный отличительный признак влияет на достижение такого технического результата, как «увеличение надежности герметичного соединения при скачках давления и гидроударах и, как следствие, уменьшение вероятности разрушения корпуса хомута при высоких нагрузках». Кроме того, по мнению патентообладателей, конструкция средства фиксации винта в корпусе хомута по оспариваемому патенту обеспечивает его свободное вращение, одновременно предотвращая его любое радиальное и осевое смещение в обоих направлениях под нагрузкой, что могло бы вывести винт из зацепления с лентой и, как следствие, ослабить или раскрыть уплотняющий стык. То есть, данная конструкция также влияет на «увеличение надежности герметичного соединения».

Спорная полезная модель отличается от технического решения по патентному документу [2] следующими признаками: «край торца корпуса со стороны шестигранной головки винта загнут и размещен в кольцевой канавке, выполненной на стержне винта со стороны его шестигранной головки, обхватывая кольцевую канавку по ее внутреннему диаметру ниже оси винта, корпус выполнен из стальной штампованной заготовки, верхний участок корпуса имеет в поперечном сечении параболоидальную форму с загнутыми во внутрь нижними частями, образующими плоский нижний участок корпуса с продольным швом, длина которого в продольном сечении меньше длины верхней параболоидальной части корпуса, нижний плоский участок корпуса фиксируется с концом ленты, снабженной упорами точечной сваркой в месте расположения продольного шва». По мнению патентообладателей, указанные отличительные признаки являются существенными, с точки зрения такого технического результата, как «увеличение надежности герметичного соединения при скачках давления и гидроударах и, как следствие, уменьшение вероятности разрушения корпуса хомута при высоких нагрузках».

От технического решения по патентному документу [3] спорная полезная модель отличается следующими признаками: «край торца корпуса со стороны шестигранной головки винта загнут и размещен в кольцевой канавке, выполненной на стержне винта со стороны его шестигранной головки, обхватывая кольцевую канавку по ее внутреннему диаметру ниже оси винта; верхний участок корпуса имеет в поперечном сечении параболоидальную форму, с загнутыми во внутрь нижними частями, образующими плоский нижний участок корпуса с продольным швом, длина которого в продольном сечении меньше длины верхней параболоидальной части корпуса; нижний плоский участок корпуса фиксируется с концом ленты, снабженной упорами, точечной сваркой в месте расположения продольного шва». Указанные признаки влияют на достижение такого технического результата как: «увеличение надежности герметичного соединения при скачках давления и гидроударах и, как следствие, уменьшение вероятности разрушения корпуса хомута при высоких нагрузках», вследствие большей надежности соединения за счет исключения любой подвижности винта в корпусе за исключением вращательной. Кроме этого выполнение корпуса в виде одной детали с загнутыми внутрь нижними частями, образующими нижний участок с продольным швом, соединенный с лентой с помощью сварки, упрощает конструкцию, что в совокупности с наличием упоров на ленте, как отмечалось выше, также положительным образом влияет на надежность устройства в целом и на надежность герметичного соединения, в частности.

К отзыву патентообладателей было приложено «Справочно-методическое пособие. Основы конструирования» Орлов П.И., «Машиностроение», Москва, 1977, книга 1, стр. 5, 120, 121, 214, 215 (далее — источник [5]).

Роспатент решением от 06.04.2018 удовлетворил возражение общества — спорный патент признан недействительным полностью как не соответствующий статье 1351 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ).

Решение Роспатента мотивировано следующим.

Спорная полезная модель в том виде, как она охарактеризована в формуле, отличается от технического решения по патентному документу [1] следующими признаками:

- выполнением шестигранной головки винта со шлицом;

- обработка боковых краев ленты;

- выполнением края торца корпуса со стороны шестигранной головки винта загнутым и размещенным в кольцевой канавке, выполненной на стержне винта со стороны его шестигранной головки, обхватывающим кольцевую канавку по ее внутреннему диаметру ниже оси винта;

- выполнением корпуса из стали.

При этом Роспатент установил, что перечисленные отличительные признаки формулы спорной полезной модели являются несущественными.

Данные обстоятельства и послужили основанием для вывода о несоответствии спорной полезной модели условию патентоспособности «новизна».

Несогласие патентообладателей Мирошникова Е.Н. и Бурыгина Г.В. с выводами Роспатента и послужило основанием для их обращения в Суд по интеллектуальным правам с заявлением о признании указанного решения Роспатента недействительным.

Заявление Мирошникова Е.Н. и Бурыгина Г.В., направленное по почте 20.07.2018, поступило в Суд по интеллектуальным правам 25.07.2018.

Суд по интеллектуальным правам, изучив материалы дела, выслушав доводы представителей лиц, участвующих в деле, оценив имеющиеся в деле доказательства в совокупности в порядке, предусмотренном статьей 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения требования заявителей в силу нижеследующего.

В соответствии со статьей 13 ГК РФ ненормативный акт государственного органа или органа местного самоуправления, не соответствующий закону или иным правовым актам и нарушающий гражданские права и охраняемые законом интересы гражданина или юридического лица, может быть признан судом недействительным.

Глава 24 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации предусматривает в качестве самостоятельного способа защиты прав и законных интересов в сфере предпринимательской деятельности обжалование решений государственных органов в суд.

Согласно части 1 статьи 198 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации граждане, организации и иные лица вправе обратиться в арбитражный суд с заявлением о признании недействительными ненормативных правовых актов, незаконными решений и действий (бездействия) органов, осуществляющих публичные полномочия, должностных лиц, если полагают, что оспариваемый ненормативный правовой акт, решение и действие (бездействие) не соответствуют закону или иному нормативному правовому акту и нарушают их права и законные интересы в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, незаконно возлагают на них какие-либо обязанности, создают иные препятствия для осуществления предпринимательской и иной экономической деятельности.

Основанием для принятия решения суда о признании ненормативного акта недействительным являются одновременно как его несоответствие закону или иному правовому акту, так и нарушение указанным актом гражданских прав и охраняемых законом интересов гражданина или юридического лица, обратившихся в суд с соответствующим требованием (статья 13 ГК РФ, пункт 6 совместного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 01.07.1996 № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»).

В соответствии с частью 4 статьи 200 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел об оспаривании ненормативных правовых актов, решений и действий (бездействия) органов, осуществляющих публичные полномочия, должностных лиц арбитражный суд в судебном заседании осуществляет проверку оспариваемого акта или его отдельных положений, оспариваемых решений и действий (бездействия) и устанавливает их соответствие закону или иному нормативному правовому акту, устанавливает наличие полномочий у органа или лица, которые приняли оспариваемый акт, решение или совершили оспариваемые действия (бездействие), а также устанавливает, нарушают ли оспариваемый акт, решение и действия (бездействие) права и законные интересы заявителя в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности.

Из изложенного следует, что основанием для удовлетворения заявления о признании ненормативного правового акта недействительным является обязательное одновременное наличие в совокупности двух условий:

1) нарушение им прав и охраняемых законом интересов заявителя в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности;

2) несоответствие ненормативного правового акта закону или иному правовому акту.

При этом в случае, если судом будет установлено отсутствие какого-либо из данных условий, оспариваемый ненормативный правовой акт не может быть признан недействительным.

Полномочия Роспатента по рассмотрению возражений против выдачи патента установлены частью четвертой ГК РФ и Положением о Федеральной службе по интеллектуальной собственности, утвержденным постановлением Правительства Российской Федерации от 21.03.2012 № 218, и лицами, участвующими в деле, не оспариваются.

В пункте 53 совместного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 26.03.2009 № 5/29 «О некоторых вопросах, возникших в связи с введением в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее – постановление № 5/29) содержится разъяснение, согласно которому статьями 1248, 1398, 1513 ГК РФ предусмотрено, что решения Роспатента, принятые по результатам рассмотрения возражений против выдачи патента на изобретение, полезную модель или промышленный образец, а также против предоставления правовой охраны товарному знаку, могут быть оспорены в суде.

Как следует из разъяснений, содержащихся в пункте 2.3 постановления № 5/29, при рассмотрении возражений против выдачи патента, предоставления правовой охраны товарному знаку, наименованию места происхождения товаров суды определяют основания для признания недействительным патента, предоставления правовой охраны товарному знаку, наименованию места происхождения товаров, исходя из законодательства, действовавшего на момент подачи заявки на выдачу патента, заявки на товарный знак, заявки на наименование места происхождения товаров. Вместе с тем подлежит применению порядок рассмотрения соответствующих возражений, действующий на момент обращения за признанием недействительными патента, предоставления правовой охраны товарному знаку, наименованию места происхождения товаров.

С учетом даты подачи заявки (17.07.2012), по которой выдан спорный патент, правовая база для оценки патентоспособности полезной модели по указанному патенту включает ГК РФ в редакции, действовавшей на дату подачи заявки, Административный регламент исполнения Федеральной службой по интеллектуальной собственности, патентам и товарным знакам государственной функции по организации приема заявок на полезную модель и их рассмотрения, экспертизы и выдачи в установленном порядке патентов Российской Федерации на полезную модель, утвержденный приказом Минобрнауки России от 29.10.2008 № 326 (далее — Регламент).

Согласно пункту 1 статьи 1351 ГК РФ в качестве полезной модели охраняется техническое решение, относящееся к устройству. Полезной модели предоставляется правовая охрана, если она является новой и промышленно применимой.

В соответствии с пунктом 2 указанной статьи полезная модель является новой, если совокупность ее существенных признаков не известна из уровня техники. Уровень техники включает опубликованные в мире сведения о средствах того же назначения, что и заявленная полезная модель, и сведения об их применении в Российской Федерации, если такие сведения стали общедоступными до даты приоритета полезной модели.

Согласно пункту 2 статьи 1354 ГК РФ охрана интеллектуальных прав на полезную модель предоставляется на основании патента в объеме, определяемом содержащейся в патенте формулой полезной модели. Для толкования формулы полезной модели могут использоваться описание и чертежи.

Согласно подпункту 2.2 пункта 9.4 Регламента полезная модель считается соответствующей условию патентоспособности «новизна», если в уровне техники не известно средство того же назначения, что и полезная модель, которому присущи все приведенные в независимом пункте формулы полезной модели существенные признаки, включая характеристику назначения.

В силу подпункта 1 пункта 22.3 названного Регламента при определении уровня техники общедоступными считаются сведения, содержащиеся в источнике информации, с которым любое лицо может ознакомиться само, либо о содержании которого ему может быть законным путем сообщено.

В соответствии с подпунктом 2 того же пункта датой, определяющей включение источника информации в уровень техники, для опубликованных патентных документов, является дата, указанная на них дата опубликования.

Полезной модели по спорному патенту предоставлена правовая охрана в объеме совокупности признаков, содержащихся в приведенной выше формуле.

Назначение спорной полезной модели отражено в родовом понятии формулы — хомут.

Из перевода описания патентного документа [1] известен хомут червячный, то есть устройство того же назначения, что и полезная модель по оспариваемому патенту. Данное обстоятельство заявителями не оспаривается.

Червячные хомуты, к которым относятся как спорное, так и противопоставленное ([1]) технические решения, широко применяются в быту и технике, имеют тривиальный характер, как следствие, Суд по интеллектуальным правам пришел к выводу о возможности сопоставления таких решений и оценки доводов лиц, участвующих в деле, на основании имеющихся у коллегии судей знаний и навыков, в том числе в начертательной геометрии, без привлечения к участию в судебном процессе специалистов и (или) экспертов.

Так, из описания указанного противопоставленного технического решения (том 4, листы дела 3–10), в том числе приведенных ниже графических материалов (том 2, листы дела 10, 11), усматривается, что оно содержит металлический корпус (16), имеющий верхний (10) и нижний (14) участки, в котором установлен резьбовой стержень винта (12) с шестигранной головкой и крестом. В нижнем (14) участке корпуса размещены концы свернутой в кольцо гибкой металлической ленты (18), один из которых снабжен упорами для фиксации корпуса, а на другом конце выполнена зубчатая дорожка (28), находящаяся в зацеплении с резьбовым стержнем (30) винта (12). Края (80) ленты (18) завальцованы во внешнюю сторону кольца. Корпус (10) выполнен из штампованной заготовки, верхний участок (16) корпуса имеет в поперечном сечении параболоидальную форму, с загнутыми во внутрь нижними частями (14'), образующими плоский нижний участок (14) корпуса с продольным швом (34), длина которого в продольном сечении меньше длины верхней параболоидальной части корпуса (16).

фигуры 1а, 1b, 1с

фигуры 2а, 2b

фигуры 6а, 6b

фигура 7

фигуры 8а, 8b

Заявителями не оспариваются выводы Роспатента о том, что известному из патентного документа [1] решению присущи следующие признаки формулы спорной полезной модели:

-хомут червячный;

-хомут содержит корпус, имеющий верхний и нижний участки;

-в нижнем участке корпуса размещены концы свернутой в кольцо гибкой металлической ленты.

Ошибочность вывода Роспатента о несоответствии спорной полезной модели условию патентоспособности «новизна» заявители усматривают в том, что, по их мнению, известному из патентного документа [1] решению не присущи следующие признаки формулы спорной полезной модели:

-в корпусе установлен резьбовой стержень винта с шестигранной головкой с крестом и шлицом;

-один из концов ленты снабжен упорами для фиксации корпуса, а на другом конце выполнена зубчатая дорожка, находящаяся в зацеплении с резьбовым стержнем винта;

-края ленты завальцованы во внешнюю сторону кольца и обработаны;

-край торца корпуса со стороны шестигранной головки винта загнут и размещен в кольцевой канавке, выполненной на стержне винта со стороны его шестигранной головки обхватывая кольцевую канавку по ее внутреннему диаметру ниже оси винта;

-корпус выполнен из стальной штампованной заготовки;

-верхний участок корпуса имеет в поперечном сечении параболоидальную форму, с загнутыми во внутрь нижними частями, образующими плоский участок корпуса с продольным швом;

-длина нижнего участка корпуса в продольном сечении меньше длины верхней параболоидальной части корпуса:

-нижний плоский участок корпуса фиксируется с концом ленты, снабженной упорами точечной сваркой в месте расположения продольного шва.

При этом заявители полагают, что названные признаки являются существенными.

Оценив доводы заявителей, приведенные в уточненном заявлении и письменных объяснениях, а также устных пояснениях их представителей, озвученных в судебном заседании 25–27.12.2018, относительно перечисленных признаков и их существенности, коллегия судей пришла к следующим выводам.

На приведенных выше фигурах 1с, 2а и 2b графических материалов к патентному документу [1] видно, что нижний плоский участок (14) корпуса (16) фиксируется с концом (20) ленты (18) сваркой (38) в месте расположения продольного шва (34). В этой части лента имеет изгибы (отчетливо идентифицируются на фигуре 2а), в которые упирается нижний участок (14) корпуса 16). Сведения о том, что сварка может быть точечной содержаться в переводе описания патентного документа [1] (последний абзац страницы 1 – первый абзац страницы 2, второй абзац страницы 5).

Из вышеприведенных графических материалов, вопреки доводам заявителей, явным образом усматривается, что противопоставленному техническому решению [1] присущи признаки спорной полезной модели, характеризующие: выполнение верхнего участка корпуса, имеющего в поперечном сечении параболоидальную форму, с загнутыми во внутрь нижними частями, образующими плоский нижний участок корпуса с продольным швом; характеризующие выполнение длины продольного шва в продольном сечении меньше длины верхней параболоидальной части корпуса; характеризующие выполнение нижнего плоского участка корпуса фиксирующегося с концом ленты, снабженной упорами, точечной сваркой в месте расположения продольного шва.

В связи с этим доводы заявителей о существенности данных признаков формулы спорной полезной модели не опровергают вывод Роспатента о несоответствии спорной полезной модели условию патентоспособности «новизна» по отношению к техническому решению, описанному в патентном документе [1].

Озвученные в ходе судебного заседания представителями заявителей аргументы, сводящиеся к неверному, по мнению заявителей, восприятию Роспатентом отдельных признаков противопоставленного технического решения, в частности, наличия изгибов (упоров) на ленте, параболоидальной формы верхней части корпуса и пр., основаны на неправильном прочтении представителями графических материалов, не имеющих, по мнению коллегии судей, противоречий и разночтений.

В отношении доводов заявителей о том, что в противопоставленном техническом решении [1] «корпус аналогичного хомута выполнен не из стальной штампованной заготовки», а также о том, что данный признак формулы спорной полезной модели является существенным, коллегия судей соглашается с тем, что в противопоставленном техническом решении [1] не усматривается выполнение корпуса из стальной заготовки.

Однако суд соглашается с выводом Роспатента, согласно которому названный признак формулы спорной полезной модели не является существенным, поскольку в описании к полезной модели отсутствуют сведения о причинно-следственной связи признака, характеризующего выполнение корпуса именно из стальной штампованной заготовки, и вышеперечисленных технических результатов данной полезной модели.

При этом коллегия судей также соглашается с мнением Роспатента о том, что результат, направленный на уменьшение себестоимости изделия, характеризуется экономическим эффектом и не имеет технического характера, как следствие, не является техническим результатом.

Так, согласно подпункту 1.1 пункта 9.7.4.3 Регламента технический результат представляет собой характеристику технического эффекта, явления, свойства и т.п., объективно проявляющихся при изготовлении либо использовании устройства. Технический результат выражается таким образом, чтобы обеспечить возможность понимания на основании уровня техники его смыслового содержания специалистом — лицом, обладающим общими знаниями в данной области техники (общими знаниями в данной области техники считаются знания, основанные преимущественно на информации, содержащейся в справочниках, монографиях и учебниках); имеющим доступ ко всему уровню техники и имеющим опыт работы и эксперимента, которые являются обычными для данной области техники. Технический результат может выражаться, в частности, в снижении (повышении) коэффициента трения; в предотвращении заклинивания; снижении вибрации; в улучшении контакта рабочего органа со средой; в уменьшении искажения формы сигнала; в снижении просачивания жидкости; повышении быстродействия компьютера. Получаемый результат не считается имеющим технический характер, в частности, если он: проявляется только вследствие особенностей восприятия человека с участием его разума; достигается лишь благодаря соблюдению определенного порядка при осуществлении тех или иных видов деятельности на основе договоренности между ее участниками или установленных правил; заключается только в получении той или иной информации и достигается только благодаря применению математического метода, программы для электронной вычислительной машины или используемого в ней алгоритма; обусловлен только особенностями смыслового содержания информации, представленной в той или иной форме на каком-либо носителе; заключается в занимательности и/или зрелищности.

При этом, как справедливо отметил Роспатент, в описании к спорному патенту не приведены сведения о марке стали, в связи с чем отсутствует возможность оценить показатели ее штампуемости, прочности, свариваемости.

Вместе с тем, как указывалось выше, пунктом 2 статьи 1354 ГК РФ установлено, что охрана интеллектуальных прав на полезную модель предоставляется на основании патента в объеме, определяемом содержащейся в патенте формулой полезной модели. Для толкования формулы полезной модели могут использоваться описание и чертежи (пункт 2 статьи 1376 ГК РФ).

Согласно упомянутому пункту 2 статьи 1376 ГК РФ, пункту 9.2 Регламента заявка на полезную модель должна содержать, в частности, описание полезной модели, раскрывающее ее с полнотой, достаточной для осуществления, а также формулу полезной модели, выражающую ее сущность и полностью основанную на ее описании.

При этом согласно пункту 9.7.4.5 Регламента в разделе «Осуществление полезной модели» приводятся также сведения, подтверждающие возможность получения при осуществлении полезной модели того технического результата, который указан в разделе описания «Раскрытие полезной модели». В качестве таких сведений приводятся объективные данные, например, полученные в результате проведения эксперимента, испытаний или оценок, принятых в той области техники, к которой относится заявленная полезная модель, или теоретические обоснования, основанные на научных знаниях.

Из изложенного следует, что помимо условий для отнесения признаков к существенным, патентным законодательством установлены требования к содержанию описания полезной модели, в соответствии с которым осуществляется проверка соблюдения данных условий.

Таким образом, отсутствие в описании к полезной модели сведений, подтверждающих влияние ее признаков на возможность получения технического результата, с учетом подпункта 1.1 пункта 9.7.4.3 Регламента во взаимосвязи с пунктом 2 статьи 1376 ГК РФ, пунктом 9.2 и пунктом 9.7.4.5 Регламента препятствует признанию таких признаков существенными.

Аналогичная правовая позиция сформулирована президиумом Суда по интеллектуальным правам в постановлении от 10.02.2017 по делу № СИП-481/2016, согласно которому именно в описании полезной модели должно содержаться раскрытие влияния признаков полезной модели на достигаемый техническим решением технический результат; при отсутствии такого раскрытия в описании признаки не могут считаться существенными, даже если после выдачи патента доказано, что они действительно оказывают влияние на технический результат.

При этом коллегия судей отмечает, что большинство приведенных заявителями (их представителями) аргументов о существенности спорных признаков основаны не на содержании описания спорной полезной модели, а на не формализованном в патентном документе представлении патенообладателей о характеристиках и назначении таких признаков. Доводы представителей заявителей об очевидности причинно-следственных связей признаков спорной полезной модели с тем или иным техническим результатом носят сугубо декларативный характер и, по мнению коллегии судей специализированного суда, не являются явными.

В отношении доводов заявителей о том, что противопоставленному техническому решению [1] не присущи признаки формулы спорной полезной модели «в корпусе установлен резьбовой стержень винта с шестигранной головкой с крестом и шлицом», коллегия судей пришла к следующим выводам.

Из патентного документа [1] (фигуры lb, 2b) усматривается, что описанный в нем хомут червячный содержит металлический корпус (16), в котором установлен резьбовой стержень винта (12) с шестигранной головкой и крестом. Противопоставленному техническому решению не присущ только признак формулы спорной полезной модели, характеризующий наличие шлица на шестигранной головке винта.

Однако коллегия судей соглашается с доводом Роспатента о том, что названный признак не является существенным, поскольку в описании к спорной полезной модели отсутствуют сведения о причинно-следственной связи названного признака и технических результатов данной полезной модели. Выполнение головки винта шестигранной (под гаечный ключ), с крестом (для отвертки под крест) и со шлицом (для отвертки под шлиц), лишь позволяет использовать различные инструменты для работы с хомутом, что не заявлялось патентообладателями в качестве самостоятельного технического результата и не влияет на указанные выше технические результаты, приведенные в описании полезной модели.

Аргументы заявителей о том, что из патентного документа [1] не известны признаки спорной полезной модели «один из концов ленты снабжен упорами для фиксации корпуса, а на другом конце выполнена зубчатая дорожка, находящаяся в зацеплении с резьбовым стержнем винта», также отклоняются коллегией судей как несостоятельные.

В обоснование данного довода заявители указывают, что в решении по патентному документу [1] раскрыты не упоры для фиксации корпуса на одном из концов ленты, а средства ограничения перемещения винта в осевом направлении (стопор, предпочтительно выполненный как отогнутый клапан), а также гофрированный участок в том месте, где происходит соединение резьбы винта с буртиками на ленте с формированием червячного механизма.

Однако данные доводы заявителей являются необоснованными, поскольку в противопоставленном техническом решении [1] стопор, предпочтительно выполненный как отогнутый клапан (62), выполнен не на ленте, а на корпусе и не имеет отношения к изгибам.

Гофрированная часть (44) также не относится к данным изгибам, поскольку эта часть формирует волнообразную поверхность вогнутой части ленты, а не образована ее изгибами; один конец (20) ленты снабжен упорами для фиксации корпуса (16), а на другом конце (22) выполнена зубчатая дорожка (26), находящаяся в зацеплении с резьбовым стержнем (30) винта (12); наличие упоров обусловлено тем, что лента имеет изгибы, в которые упирается нижний участок (14) корпуса (16), что явным образом следует из фигуры 2а.

Таким образом, вопреки доводам заявителей, названные признаки присущи противопоставленному техническому решению [1].

Относительно довода заявителей о том, что в противопоставленном патентном документе [1] не раскрыты такие признаки спорной полезной модели, как «края ленты завальцованы во внешнюю сторону кольца и обработаны», коллегия судей отмечает следующее.

Вопреки доводам заявителей, на фигуре 8а противопоставленного патентного документа [1] показано, что лента имеет завальцованные во внешнюю сторону кольца края (80), которые препятствуют порезам шланга или рукава, вокруг которого затягивается хомут.

При этом, как справедливо отметил Роспатент в оспариваемом решении, признак, касающийся обработки боковых краев, в описании к спорной полезной модели не раскрыт. В частности, не описаны вид и характер обработки, в связи с чем не представляется возможным установить влияние «обработки боковых краев ленты» на достижение указанных выше технических результатов. Таким образом, признак, характеризующий обработку боковых краев ленты, является несущественным и не мог учитываться при проверке спорной полезной модели условию патентоспособности «новизна».

Заявителями также приводится довод о том, что в противопоставленном патентном документе [1] не раскрыт признак формулы спорной полезной модели «край торца корпуса со стороны шестигранной головки винта загнут и размещен в кольцевой канавке, выполненной на стержне винта со стороны его шестигранной головки обхватывая кольцевую канавку по ее внутреннему диаметру ниже оси винта». По мнению заявителей, данный признак является существенным.

Как следует из оспариваемого решения Роспатента, противопоставленному техническому решению не присущ указанный признак. Однако названный признак формулы спорной полезной модели не является существенным, поскольку в описании к спорной полезной модели отсутствуют сведения о причинно-следственной связи названного признака и технических результатов данной полезной модели.

В отношении аргументов о том, что указанная конструкция спорной полезной модели предотвращает любое радиальное и осевое смещение винта в обоих направлениях под нагрузкой, что могло бы вывести винт из зацепления с лентой и, как следствие, ослабить или раскрыть уплотняющий стык, коллегия судей соглашается с мнением Роспатента, согласно которому в рабочем состоянии (например, хомут прижимает шланг к штуцеру) резьбовая часть винта будет удерживаться в корпусе хомута за счет ее зацепления с зубчатой дорожкой на ленте, а также стенками самого корпуса. При этом в указанном состоянии загнутый край торца корпуса не контактирует с канавкой на винте. В собранном виде выступающий край корпуса не взаимодействует с канавкой, поскольку, если бы он заходил за габариты основного тела стержня, стержень было бы невозможно ввернуть в корпус. Кроме того, герметичность соединения, обеспечиваемая хомутом, не обусловлена наличием названных признаков, а будет зависеть от надежности резьбового соединения ленты и винта, материалов из которых они выполнены, материала корпуса и надежности сварного соединения.

Озвученный же представителями заявителей аргумент о том, что указанный признак связан с таким техническим результатом, как увеличение скорости процесса производства изделия, вследствие обеспечения точного позиционирования стержня внутри корпуса, отклонен коллегией судей как не нашедший, вопреки вышеприведенным требованиям патентного законодательства к содержанию описания полезной модели, подтверждения в спорном патенте.

Таким образом, данный признак является несущественным и не может учитываться при проверке спорной полезной модели условию патентоспособности «новизна».

Заявители также приводят доводы о том, что в патентном документе [1] не раскрыт такой признак спорной полезной модели, как «верхний участок корпуса имеет в поперечном сечении параболоидальную форму, с загнутыми во внутрь нижними частями, образующими плоский участок корпуса с продольным швом».

Однако, вопреки аргументам заявителей, суд соглашается с выводом Роспатента о том, что на вышеприведенных фигурах, отражающих устройство противопоставленного технического решения [1], отражено, что верхний участок (16) корпуса (10) имеет в поперечном сечении параболоидальную форму, а нижние части (14') корпуса загнуты во внутрь и образуют плоский нижний участок (14) с продольным швом (34).

Аргумент представителей заявителей о том, что корпус в поперечном сечении имеет не параболоидальную форму, а сложную (сложносоставную) форму, коллегией судей во внимание не принят, поскольку согласно соответствующему признаку формулы параболоидальную форму (в сечении) имеет не корпус в целом, а лишь его верхний участок.

Таким образом, вопреки доводам заявителей, названный признак присущ противопоставленному техническому решению.

Относительно иного довода заявителей о том, что в противопоставленном патентном документе [1] не раскрыт признак «длина нижнего участка корпуса в продольном сечении меньше длины верхней параболоидальной части корпуса» спорной полезной модели, коллегия судей считает, что, вопреки мнению заявителей, на фигурах 1с, 2а, 2b и 6а патентного документа [1] нижний участок (14) корпуса в продольном сечении меньше длины верхней параболоидальной части корпуса (16). Таким образом, названный признак также присущ решению по патентному документу [1].

К аналогичному выводу суд пришел и в отношении довода заявителей о том, что в решении по патентному документу [1] не раскрыт признак «нижний плоский участок корпуса фиксируется с концом ленты, снабженной упорами точечной сваркой в месте расположения продольного шва» формулы спорной полезной модели. Так, на фигурах 1с, 2а и 2b графических материалов к патентному документу [1] видно, что нижний плоский участок (14) корпуса (16) фиксируется с концом (20) ленты (18) сваркой (38) в месте расположения продольного шва (34). В этой части лента имеет изгибы, в которые упирается нижний участок (14) корпуса (16). При этом то, что сварка может быть точечной, усматривается как из текстуального описания противопоставленного патентного документа, так и приведенных графических материалов, где элементы 38 на чертежах в двух проекциях (фигурах 2а и 2b) выполнены как не имеющей линейных размеров относительно длины и ширины нижнего (плоского) участка корпуса и визуализируются как точки (точечная сварка).

Таким образом, вопреки доводам заявителей, названные признаки также присущи техническому решению по патентному документу [1].

Также коллегией судей отклоняется и довод заявителей о нарушении Роспатентом при рассмотрении возражения общества положений пунктов 2.2 и 5.1 Правил подачи возражений и заявлений и их рассмотрения в палате по патентным спорам, утвержденные приказом Российского агентства по патентам и товарным знакам от 22.04.2003 № 56 (далее — правила № 56), которое связано, по их мнению, с отсутствием надлежащего перевода патентного документа [1].

Заявители указывают, что подписание возражения общества патентным поверенным Саленко А.М. не позволяет утверждать, что им подписан и перевод патентного документа [1], находящийся в приложении к данному возражению.

Однако данное обстоятельство, по мнению коллегии судей, не может служить достаточным основанием для признания оспариваемого решения Роспатента недействительным в связи со следующим.

Согласно абзацу второму пункта 52 постановления № 5/29 нарушения Роспатентом процедуры рассмотрения возражений против выдачи патента или против предоставления правовой охраны товарному знаку являются основанием для признания принятого ненормативного правового акта недействительным только при условии, если эти нарушения носят существенный характер, что не позволило Роспатенту всесторонне, полно и объективно рассмотреть указанные возражения.

Из материалов административного дела не усматривается, что патентообладателями при рассмотрении возражения общества в палате по патентным спорам оспаривались как содержание, так и форма представленного обществом перевода на русский язык патентного документа [1]. При этом при рассмотрении настоящего дела в суде содержание указанного перевода заявителями также не оспаривается, а равно не оспаривается идентичность указанного перевода с нотариально заверенным переводом, представленным третьим лицом в материалы судебного дела.

Таким образом, вопреки доводам заявителей, нарушений административной процедуры, которые не позволили бы Роспатенту всесторонне, полно и объективно рассмотреть возражение общества, допущено не было.

Ссылки заявителей на выводы Роспатента, нашедшие отражение в решении от 30.11.2018 в отношении патента Российской Федерации № 121890 на полезную модель «Хомут шарнирный», не могут быть приняты во внимание судебной коллегией, поскольку относятся к другому техническому решению, а вопрос об идентичности (эквивалентности) отдельных признаков двух технических решений, запатентованных в качестве самостоятельных объектов патентных прав на имя одних и тех патентообладателей, не является предметом исследования в настоящем деле.

Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, в постановлении от 08.11.2006 № 8215/06 пояснил, что ссылки на определенную практику регистрации аналогичных товарных знаков не могут быть приняты во внимание в связи с тем, что не являются предметом спора и обстоятельства их регистрации должны рассматриваться отдельно.

Аналогичный подход применим и в отношении полезных моделей.

Решение о предоставлении правовой охраны конкретному техническому решению принимается с учетом фактических обстоятельств дела. Каждую полезную модель необходимо оценивать на предмет ее патентоспособности отдельно. При этом патентоспособность полезной модели «Хомут шарнирный» по патенту Российской Федерации № 121890 не является предметом настоящего спора, соответственно правомерность выводов Роспатента в решении от 30.11.2018 в отношении иного технического решения судом не проверяется и не может быть положена в основу решения суда по настоящему делу.

Таким образом, доводы заявителей не опровергают вывод Роспатента о несоответствии спорной полезной модели условию патентоспособности «новизна» и не свидетельствуют о наличии оснований для признания оспариваемого решения Роспатента недействительным.

Кроме того, коллегия судей пришла к выводу о пропуске заявителями установленного частью 4 статьи 198 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации срока на оспаривание ненормативного правового акта, что является самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении требования заявителей.

Так, в соответствии с упомянутой процессуальной нормой заявление о признании ненормативных правовых актов недействительными, решений и действий (бездействия) незаконными может быть подано в арбитражный суд в течение трех месяцев со дня, когда гражданину, организации стало известно о нарушении его прав и законных интересов.

Согласно правовой позиции, содержащейся в определении Конституционного Суда Российской Федерации от 02.12.2013 № 1908-О, по своему буквальному смыслу положение части 4 статьи 198 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации для исчисления закрепленного им процессуального срока исходит не из презумпции разумно предполагаемой осведомленности лица о нарушении его прав и законных интересов, а из того, что начало течения этого срока определяется в каждом конкретном случае судом на основе установления момента, когда заинтересованное лицо реально узнало о соответствующем нарушении.

Как следует из представленных Роспатентом материалов административного дела, оспариваемое решение от 06.04.2018 было направлено заказным письмом с уведомлением о вручении в указанный заявителями в соответствии с подпунктом 4 пункта 9.6 Регламента адрес для переписки: общество с ограниченной ответственностью «ДАР», Мирошникову Е.Н., ул. Златоустовская, д. 7, г. Ростов-на-Дону, 344111, об изменении которого заявители, вопреки требованиям пункта 11.1 того же Регламента, Роспатент не уведомляли.

Исходящая от Роспатента почтовая корреспонденция была доставлена по указанному адресу 19.04.2018, что подтверждается распечаткой с сайта Почты России отчета об отслеживании регистрируемого почтового отправления с идентификатором 12599322255038.

Вместе с тем заявление по настоящему делу было направлено в адрес Суд по интеллектуальным правам по почте лишь 20.07.2018 — по истечении трехмесячного срока.

Доводы заявителей о том, что непосредственно Мирошников Е.Н. и Бурыгин Г.В. в указанный срок не получили экземпляр оспариваемого ненормативного правового акта и имели возможность ознакомиться с его содержанием лишь после обращения в Суд по интеллектуальным правам подлежат отклонению.

Так, из представленных Роспатентом документов следует, что оспариваемое решение было направлено заказным письмом с уведомлением о вручении в адрес Мирошникова Е.Н.: ул. Мира, д. 4, кв. 39, г. Аксай, Ростовская обл., 346720, а также в адрес Бурыгина Г.В.: пр-кт 40 лет Победы, д. 37/3, кв. 2, г. Ростов-на-дону, 344072. Однако направленная Мирошникову Е.Н. и Бурыгину Г.В. по указанным адресам корреспонденция была возвращена отделениями почтовой связи отправителю за истечением срока хранения, что подтверждается почтовыми конвертами с почтовыми идентификаторами № 12599322255045 и 12599322255052, а также сведениями с сайта Почты России об отслеживании указанных регистрируемых почтовых отправлений. То обстоятельство, что заявители не обеспечили получение почтовой корреспонденции по указанным адресам, не может свидетельствовать о неисполнении Роспатентом обязанности по направлению решения, принятого по результатам рассмотрения возражения общества.

Доводы о том, что почтовая корреспонденция, доставленная в указанный в заявке на выдачу патента на полезную модель не была передана непосредственно патентообладателям, и была утрачена предположительно в ходе уборки офиса упомянутого общества с ограниченной ответственностью «ДАР», не свидетельствует о наличии обстоятельств, влияющих на течение вышеуказанного процессуального срока.

Более того, оспариваемое решение было направлено Роспатентом, в том числе в адрес представителя правообладателей, принимавшего участие в состоявшемся 02.03.2018 заседании по рассмотрению возражения общества: ООО «Союзпатент», Непомнящих М.В., ул. Мясницкая, д. 13, стр. 5, Москва, 101000, что подтверждается сопроводительным письмом от 09.04.2018 (том 3, лист дела 109), и вручено обществу с ограниченной ответственностью «Союзпатент» 16.04.2018 (том 3, лист дела 110).

В соответствии с пунктом 2.1 правил № 56 полномочия представителя, а в соответствующих случаях — патентного поверенного, подтверждаются доверенностью, содержащей указание объема его полномочий. Любое действие представителя, включая патентного поверенного, в пределах предоставленных ему полномочий или любое действие Палаты по патентным спорам по отношению к представителю, включая патентного поверенного, имеют те же последствия, что и действия доверителя или действия по отношению к доверителю.

В связи с этим имеются основания для исчисления срока, предусмотренного частью 4 статьи 198 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, не с 19.04.2018, а с 16.04.2018. В любом случае на момент направления заявления в Суд по интеллектуальным правам (20.07.2018) указанный процессуальный срок истек.

Ходатайствуя о восстановлении указанного срока на основании части 4 статьи 198 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, заявители указали, что в период с 06.04.2018 по 20.07.2018 они последовательно находились в ежегодных оплачиваемых отпусках, а также пребывали в служебных командировках, не имели фактической (физической) возможности ознакомиться с оспариваемым решением Роспатента. Кроме того, заявители ссылаются на смену представителя незадолго до истечения срока на оспаривание ненормативного правового акта Роспатента.

Роспатент и общество возражали против удовлетворения ходатайства заявителей о восстановлении срока, полагая, что приведенные заявителями причины пропуска срока на обращение в суд с заявлением об оспаривании решения Роспатента от 06.04.2018 не являются уважительными.

В соответствии с частью 2 статьи 117 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации арбитражный суд восстанавливает пропущенный процессуальный срок, если признает причины пропуска уважительными.

При этом нормы названного Кодекса не содержат перечня уважительных причин, при наличии которых суд может восстановить процессуальный срок, поэтому право установления наличия этих причин и их оценки принадлежит арбитражному суду.

Как указал Конституционный Суд Российской Федерации в определении от 02.12.2013 № 1908-О Конституция Российской Федерации, гарантируя каждому право на судебную защиту его прав и свобод и на обжалование в суд решений, действий (или бездействия) органов государственной власти, не устанавливает непосредственно определенный порядок реализации этого права; способы и процедуры судебной защиты, их особенности применительно к отдельным видам судопроизводства и конкретным категориям дел определяются, исходя из Конституции Российской Федерации, федеральными законами. Это предполагает, что федеральный законодатель в соответствии со статьей 71 Конституции Российской Федерации уполномочен, в частности в пределах имеющейся у него свободы усмотрения, устанавливать сроки для обращения в суд, порядок их течения во времени, момент начала и окончания, с тем, чтобы обеспечивать как реальную возможность судебной защиты прав, свобод и законных интересов граждан и их объединений, так и стабильность, определенность и предсказуемость правовых условий для субъектов соответствующих правоотношений. В целях гарантирования правовой определенности и устойчивости сложившихся правоотношений законодатель во всяком случае должен стремиться к тому, чтобы судебно-юрисдикционные механизмы обеспечивали эффективное и своевременное, без неоправданного отлагательства, разрешение вопросов, связанных с предполагаемым нарушением прав и законных интересов, и исключить возникновение ситуаций, при которых такие механизмы могли бы использоваться, в том числе путем возбуждения судебной процедуры спустя чрезмерно длительный после наступления обстоятельств, с которыми заявитель связывает обращение в суд, период, вопреки их основному предназначению, вытекающему из самой сущности правосудия, отвечающего требованиям справедливости, с единственной целью причинения вреда интересам других лиц, что означало бы злоупотребление правом.

Статьей 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации закреплено, что участвующие в деле лица несут риск наступления последствий совершения или несовершения ими процессуальных действий.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в Определении от 18.11.2004 № 367-О, установление в законе сроков для обращения в суд с заявлениями о признании ненормативных правовых актов недействительными, решений, действий (бездействия) государственных органов незаконными обусловлено необходимостью обеспечить стабильность и определенность административных и иных публичных правоотношений, и не может рассматриваться как нарушающее право на судебную защиту.

Служебные командировки Мирошникова Е.Н. и Бурыгина Г.В. не свидетельствуют об уважительности причин пропуска 3-месячного срока указанными лицами, выступающими в данном судебном процессе от собственного имени как патентообладатели — физические лица.

Оценив доводы лиц, участвующих в деле, по вопросу о наличии оснований для восстановления срока оспаривания ненормативного правового акта, коллегия судей пришла к выводу об отсутствии обстоятельств, свидетельствующих об отсутствии у заявителей объективной возможности подать заявление в арбитражный суд до истечения процессуального срока или свидетельствующих об уважительности причин пропуска такого срока. Из обстоятельств дела усматривается, что решение вопроса об обращении в арбитражный суд с заявленным требованием в установленный процессуальным законодательством срок зависело исключительно от осмотрительности и волеизъявления заявителей-правообладателей.

При этом коллегия судей также принимает во внимание, что заявители, настаивая на том, что ими были предприняты все необходимые меры к своевременной реализации прав на оспаривание ненормативного правового акта, тем не менее обратились 20.07.2018 в Суд по интеллектуальным правам с заявлением, которое фактически не имело обоснования заявленных требований. При этом невозможность обосновать заявленные требования была мотивировано единственно тем, что заявителями решение о привлечении в качестве судебного представителя Красноперова Р.А. было принято лишь в день составления заявления и обращения в суд.

Таким образом, пропуск срока на подачу заявления в суд и отказ в восстановлении такого срока является самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении требования о признании недействительными ненормативных правовых актов, незаконными решений и действий (бездействия) органов, осуществляющих публичные полномочия, должностных лиц.

Аналогичная позиция изложена в постановлениях Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 19.04.2006 № 16228/05 и от 26.07.2011 № 18306/10.

На основании вышеизложенного требование Мирошникова Е.Н. и Бурыгина Г.В. удовлетворению не подлежит.

Данный вывод, в свою очередь, является в соответствии со статьей 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации основанием для отнесения бремени расходов по оплате государственной пошлины за рассмотрение (подачу) заявления в арбитражный суд на его заявителей.

Руководствуясь статьями 110, 167–170, 176, 180, 201 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

РЕШИЛ:

требования Мирошникова Евгения Николаевича и Бурыгина Георгия Владимировича оставить без удовлетворения.

Решение по настоящему делу вступает в законную силу немедленно и может быть обжаловано в кассационном порядке в президиум Суда по интеллектуальным правам в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия.

Председательствующий судья Р.В. Силаев

судьи Д.А. Булгаков

А.А. Снегур