Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании с использованием системы веб-конференции дело по иску иностранного лица Agrokraft GmbH (Seerosenweg 6, 50769 Köln, Germany, HRB 60076) к обществу с ограниченной ответственностью «Евротехмаш» (ул. Ленина, д. 423В, оф 10, <...>, ОГРН <***>) и индивидуальному предпринимателю ФИО1 (Московская обл., ОГРНИП <***>) о признании действий по приобретению исключительного права на товарный знак актом недобросовестной конкуренции.

К участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены Федеральная служба по интеллектуальной собственности (Бережковская наб., д. 30, корп. 1, Москва, 123995, ОГРН <***>) и Управления Федеральной антимонопольной службы по Ставропольскому краю (ул. Ленина, д.384, <...>, ОГРН <***>).

В судебном заседании приняли участие представители:

от иностранного лица Agrokraft — ФИО2 и ФИО3 (по доверенности от 07.04.2021);

от общества с ограниченной ответственностью «Евротехмаш» — ФИО4 (по доверенности от 24.05.2022);

от индивидуального предпринимателя Лаверовой Раисы Константиновны – Блошенцев В.И. (по доверенности от 11.01.2022).

Суд по интеллектуальным правам

УСТАНОВИЛ:

иностранное лицо Agrokraft GmbH (далее – компания) обратилось в Суд по интеллектуальным правам с иском к обществу с ограниченной ответственностью «Евротехмаш» (далее — общество) и индивидуальному предпринимателю ФИО1 (далее — предприниматель) о признании действий по приобретению исключительного права на товарный знак по свидетельству Российской Федерации № 740525 для указанных в его перечне товаров 12-го класса и услуг 35-класса МКТУ актом недобросовестной конкуренции.

К участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены Федеральная служба по интеллектуальной собственности (Роспатент) и Управление Федеральной антимонопольной службы по Ставропольскому краю.

В судебном заседании 02–09.02.2023 истец заявил о фальсификации ответчиками доказательства — письма-согласия компании б/д № 2018/082 с приложением, оспаривая принадлежность подписей на указанном документе ФИО6. В целях проверки заявления о фальсификации истец ходатайствовал о назначении судебной почерковедческой экспертизы.

Протокольным определением от 09.02.2023 суд приступил к проверке названного заявления о фальсификации доказательств. Истцу было предложено обеспечить явку в судебное заседание ФИО6 для отобрания образцов почерка.

В судебные заседания 30.03.2023, 20.04.2023, 18.05.2023 ФИО6 для дачи пояснений суду и отобрания у него образцов почерка не явился.

Определением суда от 18.05.2023 назначена почерковедческая экспертиза, которая поручена федеральному бюджетному учреждению Калужская лаборатория судебной экспертизы Министерства юстиции Российской Федерации.

Согласно заключению судебной почерковедческой экспертизы от 23.06.2023 невозможно ни в категорической, ни в вероятной форме ответить на вопрос, кем самим ФИО6 или другим лицом выполнены исследуемые подписи от его имени.

Так, согласно исследовательской части заключения исследуемые подписи выше средней степени выработанности с признаками снижения координации движений 1-ой группы, проявившимися в мелкой извилистости прямолинейных штрихов. Темп исполнения замедленный, о чем свидетельствуют тупые начала движений, слабо дифференцированный нажим. Нажим средний, слабо дифференцированный. Размер большой (по строчному безбуквенному штриху). Разгон большой (в подписи 1), от

среднего до большого (в подписи 2). Наклон правый. Форма и направление линии основания подписи — ступенчатая, горизонтальное. Размещение линии основания подписи относительно бланковой строки — пересекает её. Снижение координации движений 1-ой группы, замедленный темп исполнения, слабо дифференцированный нажим свидетельствуют, по мнению эксперта, о выполнении исследуемых подписей под действием каких-то «сбивающих» факторов. При сравнении исследуемых подписей (1) и (2) с образцами подписи Шрайнера А.В. экспертом выявлены совпадения вышеперечисленных общих признаков (кроме диагностических) и следующих частных: формы движений при выполнении: нижней части строчного безбуквенного штриха — угловатая; формы движений при соединении: 1-ого и 2-ого элементов «А» — возвратная; 3-его элемента «А» и 1-ого вытянутого по вертикали безбуквенного штриха — «слепая» петля; безбуквенного штриха и росчерка — возвратная; формы и направления движений при выполнении: росчерка — выпрямленная дуга, левоокружное (в 1-OM варианте), выпрямленная дуга левоокружное, переходящее в правоокружное (во 2-ом варианте); размещения движений при выполнении: по вертикали: нижних частей 2-ого элемента «А» и росчерка — 2-ого элемента «А» выше; верхних частей 1-ого элемента «А» и росчерка — росчерка немного выше; верхних частей вытянутого по вертикали безбуквенного штриха и росчерка — на одном уровне (в 1-ом варианте), вытянутого по вертикали безбуквенного штриха ниже (во 2-ом варианте). Наряду с перечисленными совпадениями экспертом установлены различия следующих общих признаков (в исследуемых подписях признаки снижения координации движений 1-ой группы, проявившиеся в мелкой извилистости прямолинейных штрихов, замедленный темп исполнения, слабо дифференцированный нажим, а в образцах — координация движений 1-ой группы — не нарушена, темп исполнения — быстрый, нажим средний, дифференцированный) и частных признаков: формы движений при выполнении: нижней части 2-ого элемента «А» в исследуемой подписи (1) —дуговая (в сопоставимом варианте), а в образцах дуга, приближающаяся к углу; относительной протяженности движений при выполнении по вертикали и горизонтали: 2-ого элемента «А» — в исследуемой подписи (1) по вертикали больше в 1,3 раза, а в образцах — по вертикали больше в 2,5 и более раза; 1-ого элемента «А» — в исследуемых подписях (1,2) по вертикали больше в 1,2 раза, а в образцах в 2 и более раза больше; размещение движений при выполнении точки начала: 1-ого элемента «А» — в исследуемой подписи (1) выше, чем в образцах; размещение движений при выполнении точки окончания: росчерка в исследуемых подписях (1,2) — вверху справа на малом расстоянии от его основной части, а в образцах — в средней части справа на малом расстоянии от его основной части (в 1- ом варианте), слева от его основной части (во 2-ом варианте). При оценке результатов сравнительного исследования экспертом установлено, что ни совпадения, ни различия не могут служить основанием для

положительного или отрицательного вывода. Объясняется это тем, что совпадения признаков не образуют индивидуальной или близкой к ней совокупности, поскольку относятся к частовстречающимся в почерках разных лиц. В отношении же различий не удалось установить: являются ли они вариантами признаков почерка Шрайнера А.В., не проявившимися в представленных образцах, либо они обусловлены действием на процесс письма «сбивающих» факторов (например, намеренным изменением Шрайнером А.В. своего почерка), либо эти признаки являются признаками почерка другого лица. Отсутствие однозначности в оценке различий не позволило решить вопрос об исполнителе ни в категорической, ни в вероятной форме.

Представитель истца ходатайствовал о вызове эксперта в судебном заседании для дачи пояснений по результатам судебной экспертизы и о назначении повторной экспертизы.

Протокольным определением от 06.07.2023 указанные ходатайства оставлены судом без удовлетворения ввиду отсутствия в заключении судебной экспертизы каких-либо неясностей, неточностей, непоследовательности либо противоречивости в исследовательской части заключения и в итоговых выводах эксперта, что исключает необходимость вызова эксперта ФИО7 для дачи пояснений по заключению судебной экспертизы.

Судом также не усмотрено оснований для удовлетворения ходатайства о назначении судебной экспертизы для установления давности изготовления (подписания) оспариваемого доказательства.

Так, в судебном заседании 02–10.02.2023 истец в целях проверки заявления о фальсификации истец ходатайствовал о назначении судебной почерковедческой экспертизы. Отвечая на вопрос суда в указанном судебном заседании, представитель истца сообщил, что истец настаивает на проведении почерковедческой экспертизы, о технической экспертизе оспоренного документа на предмет давности его изготовления и способа выполнения подписи не заявляет.

При данных обстоятельствах суд усматривает немотивированное изменение процессуальной позиции лица, инициировавшего проверку заявления о фальсификации доказательств.

Кроме того, в судебном заседании 06.07.2023 представитель ответчика ФИО1 возражал против частичного разрушения оспоренного документа путем производства вырезок из него.

Коллегия судей также приняла во внимание доводы ответчиков о том, что поведение истца в данном процессе, в том числе при заявлении о фальсификации доказательств и в ходе его рассмотрения содержат признаки злоупотребления процессуальными правами, что позволяет предположить, что соответствующие действия истца фактически направлены на необоснованное затягивание судебного процесса. В частности, судом принято во внимание, что в ходе проверки судом заявления и о фальсификации доказательств истцом фактически

создавались препятствия суду в его рассмотрении, а именно: несмотря на неоднократные требования суда, истец не обеспечил явку в судебное заседание своего руководителя, подпись которого подлежала проверке. При этом озвученные истцом причины неявки Шрайнера А.В. в два судебных заседания, предшествовавшие назначению судебной почерковедческой экспертизы, носили сугубо декларативный характер и, несмотря на предложение суда, не были подтверждены документально.

Суд также учел, что оспоренный документ, об исследовании которого на давность изготовления истец ходатайствовал только в судебном заседании 06.07.2023, в 2022–2023 году не мог хранится ответчиком в обычных условиях хранения документов, поскольку находился в Роспатенте и Суде по интеллектуальным правам.

Протокольным определением от 06.07.2023 суд завершил проверку заявления о фальсификации доказательств, отказав в исключении оспоренного документа из числа доказательств по делу.

При этом судом принято во внимание, что источник и момент происхождения оспоренного документа был подтвержден ответчиками путем представления нотариального протокола осмотра доказательств от 07.12.2021, из которого усматривается, что оспоренный истцом документ (его образ) поступил с электронной почты истца. При этом принадлежность соответствующих адресов электронной почты истцу последним не оспаривается. Равно истцом не оспаривается идентичность оттиска печати истца на оспоренном документе.

Судом также принято во внимание, что вышеуказанное заключение судебной экспертизы не подтвердило и ни опровергло довод истца о подложности подписи ФИО6, а сам ФИО6, являясь единоличным исполнительным органом истца, для свидетельствования своей подписи и дачи пояснений суду в рамках проверки заявления о фальсификации, несмотря на неоднократные требования суда, в судебные заседания по настоящему делу не явился.

Таким образом, довод истца о подложности оспоренного документа не нашел подтверждения в ходе проверки заявления о фальсификации доказательств.

До начала судебного заседания назначенного (отложенного) на 20.07.2023 в адрес суда поступили ходатайства общества с ограниченной ответственностью «Арий», общества с ограниченной ответственностью «Агроман» и общества с ограниченной ответственностью «ТЕХАГРОПАРК» о вступлении в дело в качестве третьих лиц, а также ходатайство истца о назначении повторной судебной почерковедческой экспертизы оспоренного доказательства, проведение которой просит поручить эксперту ФИО8, подготовившей заключение (рецензию) на заключение судебной экспертизы федерального бюджетного учреждения Калужская лаборатория судебной экспертизы Министерства юстиции Российской Федерации.

В судебном заседании 20.07.2023 суд вынес и огласил резолютивную часть определения об отказе во вступлении вышеуказанных лиц в дело в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора.

Протокольным определением от 20.07.2023 суд отказал в удовлетворении ходатайства о назначении повторной экспертизы, ввиду отсутствия оснований, предусмотренных частью 2 статьи 87 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

В судебном заседании 20.07.2023 представители истца поддержали исковые требования, настаивали на их удовлетворении.

Ответчики в отзывах, письменных пояснениях и их представители в ходе судебного разбирательства против удовлетворения требований истца возражали.

Третьи лица, надлежаще извещенные о начале судебного процесса с их участием, а также о времени и месте судебного заседания, явки своих представителей в судебное заседание не обеспечили, что в соответствии с частью 5 статьи 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не препятствует проведению судебного заседания и рассмотрению спора по существу.

Как следует из материалов дела, товарный знак « » по заявке № 2018741846 с приоритетом 27.09.2018 зарегистрирован на имя общества 09.01.2020 за № 740525 в отношении широкого перечня товаров 7-го, 12-го классов и услуг 35-го класса МКТУ.

В результате государственной регистрации отчуждения исключительного права на названный товарный знак в отношении всех товаров и услуг от 23.03.2021 за номером № РД036392 его правообладателем стала ФИО1

Компания 24.11.2021 обратилась в Роспатент с возражением, мотивированным тем, что регистрация названного товарного знака произведена в нарушение требований подпункта 1 пункта 3 статьи 1483 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ).

В обоснование возражения компания привела следующие аргументы:

на этапе рассмотрения заявки на регистрацию спорного товарного знака 27.05.2019 административный орган направил в адрес общества уведомление об отказе в регистрации в отношении всех заявленных товаров и услуг на основании того, что заявленное обозначение воспроизводит обозначение, используемое компанией для маркировки товаров и услуг, однородных заявленным, что будет вводить в заблуждение потребителя относительно изготовителя товаров (лица, оказывающего услуги) и места производства товаров и услуг;

в ответ на уведомление Роспатента от 27.05.2019 общество представило письмо-согласие на регистрацию спорного товарного знака без даты от владельца обозначения «Agrokraft» – компании за подписью ее генерального директора. Однако компания не предоставляла указанное

письмо-согласие на регистрацию на территории Российской Федерации товарных знаков, сходных с обозначением «Agrokraft», послужившее в дальнейшем в пользу регистрации обозначения в качестве товарного знака;

товары с наименованием «Agrokraft» были введены в гражданский оборот в 2006 году, при этом официальным производителем этих товаров является компания;

обозначение «Agrokraft» широко известно на территории многих стран мира, в том числе на территории Российской Федерации;

техникой под торговым наименованием «Agrokraft» пользуются как крупные сельскохозяйственные агрокомплексы, так и индивидуальные предприниматели;

обозначение «Agrokraft» размещается в обязательном порядке как компанией, так и ее официальными представителями на всех произведенных товарах, также на этикетках, на упаковках товаров, которые производятся, предлагаются к продаже, продаются, демонстрируются на выставках и ярмарках или иным образом вводятся в гражданский оборот на территории стран ЕС, СНГ, включая Российскую Федерацию, либо хранятся или перевозятся с этой целью, либо ввозятся на территорию Российской Федерации; при выполнении работ, при оказании услуг, в том числе на документации, связанной с введением товаров в гражданский оборот, в сети Интернет и в доменном имени официального сайта производителя товаров https://agro-kraft.com;

использование обозначения «Agrokraft» компания подтверждает множественными публикациями в социальных сетях (профиль в Facebook https://facebook.com/AgrokraftGmbh/, профиль в Инстаграм @agrokraft_gmbh);

спорный товарный знак общеизвестен;

факт того, что компания является официальным производителем и поставщиком товаров «Agrokraft» также подтверждается заключенными ранее между компанией (поставщиком) и обществом (покупателем) договорами от 24.07.2017 № 240717, от 29.03.2019 № 290319, от 19.11.2019 № 19112019 на поставку сельскохозяйственной техники и комплектующих;

первоначальным правообладателем спорного товарного знака было общество, которое на момент регистрации спорного товарного знака являлось официальным дилером компании.

Решением от 28.03.2022 административный орган отказал в удовлетворении возражения компании, оставив в силе предоставление правовой охраны товарному знаку по свидетельству Российской Федерации № 740525.

Не согласившись с указанным решением Роспатента, компания обратилась в Суд по интеллектуальным правам с заявлением о признании его недействительным в рамках дела № СИП-322/2022, к участию в котором в качестве третьих лиц привлечены общество и ФИО1

В ходе производства по делу № СИП-322/2022 компания заявила о фальсификации названными третьими лицами письма-согласия б/д № 2018/082. Заявление компании о фальсификации оспоренного доказательства мотивировано тем, что подпись на указанном документе выполнена не Шрайнером А.В.

В ходе проверки заявления о фальсификации доказательств по делу № СИП-322/2022 Суд по интеллектуальным правам с согласия ФИО1, являющейся одновременно единоличным исполнительным органом общества, исключил оспоренный документ из числа доказательств по делу.

Решением Суда по интеллектуальным правам от 22.12.2022 по делу № СИП-322/2022 требования компании удовлетворены: решение Роспатента от 28.03.2022 об отказе в удовлетворении возражения от 24.11.2021 против предоставления правовой охраны товарному знаку по свидетельству Российской Федерации № 740525 признано недействительным как не соответствующее положениям пункта 3 статьи 1483 ГК РФ; на административный орган возложена обязанность повторно рассмотреть возражение компании от 24.11.2021 против предоставления правовой охраны товарному знаку по свидетельству Российской Федерации № 740525.

Постановлением президиума Суда по интеллектуальным правам от 14.04.2023 названное решение суда первой инстанции по делу № СИП-322/2022 отменено, в удовлетворении заявления компании о признании недействительным решения Роспатента от 28.03.2022 об отказе в удовлетворении возражения от 24.11.2021 против предоставления правовой охраны товарному знаку по свидетельству Российской Федерации № 740525 отказано.

Отказывая в удовлетворении требований компании о признании недействительным оспариваемого ненормативного правового акта, президиум Суда по интеллектуальным правам указал на недоказанность компанией активного и интенсивного использования обозначения, сходного со спорным товарным знаком, до даты приоритета этого знака, в результате которого у потребителей возникла стойкая ассоциативная связь между компанией и товарами, которые вводятся в гражданский оборот под спорным обозначением.

В частности, президиум Суда по интеллектуальным правам отметил, что возражение, по результатам рассмотрения которого принят оспариваемый ненормативный правовой акт, содержало только одно основание – подпункт 1 пункта 3 статьи 1483 ГК РФ. Как следствие, при рассмотрении дела № СИП-322/2022 суд первой инстанции не вправе был учитывать наличие у компании фирменного наименования, сходного со спорным товарным знаком, как и применять к спорным правоотношениям статью 6.septies Конвенции по охране промышленной собственности (заключена в Париже 20.03.1883, далее — Парижская конвенция).

Как указал президиум Суда по интеллектуальным правам,

относящиеся к периоду до даты приоритета спорного товарного знака документы касаются поставки товаров в адрес общества и не свидетельствуют о доведении таких товаров до потребителей, а, значит, не подтверждают возникновение у потребителей каких-либо ассоциативных связей между компанией как производителем товаров и спорным обозначением. Ряд других документов, подтверждающих поставку продукции до даты приоритета спорного товарного знака, не имеет перевода на русский язык. Единственная выставка соответствующей техники, в которой принимала участие компания до даты приоритета спорного товарного знака, проводилась за пределами территории Российской Федерации, следовательно, для вывода о формировании у российских потребителей каких-либо ассоциаций между производимой компанией техникой и спорным обозначением необходимы сведения об участии в такой выставке потребителей из Российской Федерации, которых не было представлено.

Отсутствуют необходимые для применения подпункта 1 пункта 3 статьи 1483 ГК РФ основания для вывода о том, что в результате активного и интенсивного использования обозначения, сходного со спорным товарным знаком, до даты приоритета этого знака у потребителей возникла стойкая ассоциативная связь между компанией и товарами, которые вводятся в гражданский оборот под спорным обозначением. Такие ассоциации могут быть подтверждены либо прямыми доказательствами (например, социологическим опросом), либо косвенными доказательствами (документами, подтверждающими активное и интенсивное использование обозначения на товарах, произведенных компанией, сведениями о рекламе таких товаров), совокупность которых с большой долей вероятности свидетельствует о возникновении искомых ассоциативных связей у потребителя.

Вместе с тем в материалах дела № СИП-322/2022 отсутствуют как прямые, так и необходимая совокупность косвенных доказательств возникновения у потребителей ассоциативной связи между спорным товарным знаком и продукцией компании.

В период рассмотрения Судом по интеллектуальным правам указанного дела № СИП-322/2022 компания обратилась в Суд по интеллектуальным правам в рамках настоящего дела с самостоятельным иском о признании актом недобросовестной конкуренции действий ответчиков по приобретению исключительного права на спорный товарный знак.

В обоснование соответствующих требований компания привела следующие аргументы.

Начиная с 2017 года между компанией (поставщик) и обществом (покупатель) действовали договоры на поставку сельскохозяйственной техники № 240717 от 24.07.2017, № 290319 от 29.03.2019, № 19112019 от 19.11.2019, согласно которым подтверждается, что качество товаров AGROKRAFT соответствует сертификатам качества завода-изготовителя,

имеет происхождение Европейского Союза, что удостоверяется сертификатом общепризнанной формы. Указанные Договоры фактически исполнены и подразумевали поставку товаров AGROKRAFT отдельными спецификациями. Всего в адрес общества поставлено на территорию Российской Федерации несколько десятков единиц сельскохозяйственной техники.

Компания использовала спорное обозначение до подачи обществом заявки на регистрацию спорного товарного знака, что подтверждается как представленными договорами, так и участием компании в различных мероприятиях, выставках и т.п.

Таким образом, на момент подачи заявки на государственную регистрацию спорного товарного знака, компания и общество являлись конкурентами на российском рынке. Обществу было известно об использовании компанией спорного обозначения для индивидуализации своих товаров

По мнению компании, не существует никакого разумного обоснования добросовестной заинтересованности общества в использовании спорного обозначения, указывающего на иностранное происхождение, в качестве собственного товарного знака. При этом ни на момент подачи заявки, ни на сегодняшний момент, ни общество, ни ФИО1 не являются производителями техники AGROKRAFT, не имеют необходимых производственных мощностей. На момент подачи заявки общество являлось импортером техники AGROKRAFT, произведенной компанией.

После регистрации спорного товарного знака общество, а впоследствии ФИО1 предприняли действия, направленные на причинение вреда компании и ее деловой репутации, а именно: спорный товарный знак был включен в таможенный реестр объектов интеллектуальной собственности (ТРОИС, регистрационный номер 05475/08554-001/ТЗ-290321), что существенно затруднило компании импорт техники AGROKRAFT на территорию Российской Федерации.

Правообладателем спорного товарного знака (ответчиками) инициированы судебные разбирательства о взыскании компенсаций за незаконное использование товарного знака (дела № А63-15881/2021, № А35-8437/2021, № А07-23946/2021, № А57-19340/2021, № А14-13608/2021, № А14-13465/2021). Иски предъявлены к партнерам компании, которые приобретали у нее сельскохозяйственную технику у компании.

Данные действия ответчиков, по мнению истца, следует квалифицировать как направленные на вытеснение компании с товарного рынка Российской Федерации

В процессе государственной регистрации спорного товарного знака обществом на уведомление Роспатента, выявившего факт использования спорного обозначения компанией, было представлено письмо без даты № 2018/082, якобы исходящее от компании с согласием на

государственную регистрацию спорного товарного знака на имя общества. Однако такого согласия компания не давала.

Изучив материалы дела, обсудив доводы сторон, выслушав объяснения представителей лиц, участвующих в деле, Суд по интеллектуальным правам пришел к следующим выводам.

В силу статьи 10.bis Парижской конвенции актом недобросовестной конкуренции считается всякий акт конкуренции, противоречащий честным обычаям в промышленных и торговых делах.

Так, подлежат запрету: 1) все действия, способные каким бы то ни было способом вызвать смешение в отношении предприятия, продуктов или промышленной или торговой деятельности конкурента; 2) ложные утверждения при осуществлении коммерческой деятельности, способные дискредитировать предприятие, продукты или промышленную или торговую деятельность конкурента; 3) указания или утверждения, использование которых при осуществлении коммерческой деятельности может ввести общественность в заблуждение в отношении характера, способа изготовления, свойств, пригодности к применению или количества товаров.

В соответствии с нормой части 1 статьи 14⁴ Федерального закона от 26.07.2006 № 135-ФЗ «О защите конкуренции» (далее – Закон о защите конкуренции) не допускается недобросовестная конкуренция, связанная с приобретением и использованием исключительного права на средства индивидуализации юридического лица, средства индивидуализации товаров, работ или услуг.

Не допускаются иные формы недобросовестной конкуренции наряду с предусмотренными статьями 14.1–14.7 названного Закона (статья 14⁸ Закона о защите конкуренции).

Согласно положениям пункта 9 статьи 4 Закона о защите конкуренции недобросовестная конкуренция – любые действия хозяйствующих субъектов (группы лиц), которые направлены на

получение преимуществ при осуществлении предпринимательской деятельности, противоречат законодательству Российской Федерации, обычаям делового оборота, требованиям добропорядочности, разумности и справедливости и причинили или могут причинить убытки другим хозяйствующим субъектам – конкурентам либо нанесли или могут нанести вред их деловой репутации.

В пункте 30 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 04.03.2021 № 2 «О некоторых вопросах, возникающих в связи с применением судами антимонопольного законодательства» (далее – Постановление № 2) разъяснено, что при рассмотрении спора о нарушении запрета недобросовестной конкуренции должны быть установлены в совокупности:

факт осуществления хозяйствующим субъектом действий, способных оказать влияние на состояние конкуренции;

отличие избранного хозяйствующим субъектом способа конкуренции на рынке от поведения, которое в подобной ситуации ожидалось бы от любого субъекта, преследующего свой имущественный интерес, но не выходящего за пределы осуществления гражданских прав и честной деловой практики;

направленность поведения хозяйствующего субъекта на получение преимущества, в частности имущественной выгоды или возможности ее извлечения, при осуществлении экономической деятельности за счет иных участников рынка, в том числе посредством оказания влияния на выбор покупателей (потребителей), на возможность иных хозяйствующих субъектов, конкурирующих добросовестно, на извлечение преимущества из предложения товаров на рынке, на причинение вреда хозяйствующим субъектам – конкурентам иными подобными способами (например, в результате использования (умаления) чужой деловой репутации).

Для доказывания факта недобросовестной конкуренции необходимо установление как специальных признаков, определенных нормами статей 14¹–14⁷ Закона о защите конкуренции, так и общих признаков недобросовестной конкуренции, предусмотренных пунктом 9 статьи 4 этого Закона, статьей 10.bis Парижской конвенции.

В пункте 169 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2019 № 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее – Постановление № 10) отмечено, что на основании части 1 статьи 14⁴ Закона о защите конкуренции не допускается недобросовестная конкуренция, связанная с приобретением и использованием исключительного права на средства индивидуализации.

Как разъяснено в абзаце шестом пункта 169 Постановления № 10, квалификация действий правообладателя по приобретению исключительного права на товарный знак путем его государственной регистрации в качестве акта недобросовестной конкуренции зависит от цели, преследуемой лицом при приобретении такого права, от намерений

этого лица на момент подачи соответствующей заявки. Цель лица, его намерения могут быть установлены с учетом в том числе предшествующего подаче заявки на товарный знак поведения правообладателя, а равно его последующего (после получения права) поведения. В случае если лицо подает заявку на государственную регистрацию в качестве товарного знака обозначения, использующегося иными лицами, оценке подлежат в числе прочего известность, репутация обозначения, вероятность случайности такого совпадения.

Проверяя наличие факта недобросовестного поведения и злоупотребления правом со стороны заявителя в подобных случаях, суд должен также учесть цель регистрации товарного знака или приобретения исключительного права на товарный знак, реальное намерение правообладателя его использовать, причины неиспользования. В случае же установления того, что правообладателем был зарегистрирован товарный знак или приобретено исключительное право на товарный знак не с целью его использования самостоятельно или с привлечением третьих лиц, а лишь с целью запрещения третьим лицам использовать соответствующее обозначение, в защите такого права указанному лицу суд может отказать.

Недобросовестная цель приобретения исключительного права устанавливается единожды, и ее выявление порождает последствия не только для взаимоотношений лиц, участвующих в деле, в котором она анализировалась, но и в целом для самого товарного знака.

С точки зрения определения намерений при выяснении вопроса о добросовестности приобретения исключительных прав на товарный знак изучению подлежат как обстоятельства, связанные с самим приобретением исключительного права, так и последующее поведение правообладателя, свидетельствующее о цели такого приобретения.

Поскольку цель (мотив) совершаемых субъектом действий при недобросовестной конкуренции направлена на создание преимуществ перед конкурентами, в данном случае необходимо установление взаимоотношений между истцом и ответчиком на дату совершения ответчиком действий, направленных на приобретение исключительного права на спорный товарный знак.

С учетом того, что настоящее дело рассматривается в порядке искового производства, действия ответчика, которому истец вменяет совершение акта недобросовестной конкуренции, подлежат исследованию на предмет их добросовестности по отношению к истцу, а не к иным хозяйствующим субъектам (последнее относится к полномочиям антимонопольного органа).

В отличие от дел о нарушении антимонопольного законодательства, рассматриваемых антимонопольным органом в первую очередь в публичных интересах (часть 2 статьи 1 Закона о защите конкуренции), по судебному делу о нарушении антимонопольного законодательства в рамках искового производства суд рассматривает исковое заявление исходя из частных интересов лиц, участвующих в деле.

По делу о признании недобросовестными действий лица по приобретению и использованию исключительного права на средство индивидуализации, рассматриваемому судом без предварительного рассмотрения антимонопольным органом, сторона, заявляющая о такой недобросовестности, должна доказать нарушение своих прав на момент приобретения ответчиком исключительного права.

Аналогичная позиция отражена в постановлениях президиума Суда по интеллектуальным правам от 16.07.2018 по делу № СИП-313/2017, от 02.11.2018 по делу № СИП-795/2017, от 24.06.2019 по делу № СИП-134/2018, от 28.03.2022 по делу № СИП-769/2021 и других.

На это же обращает внимание Верховный Суд Российской Федерации в пункте 61 Постановления № 2, указывая, что правом на иск обладают лица, чьи права нарушены в результате несоблюдения требований антимонопольного законодательства иными участниками гражданского оборота.

Исследовав и оценив по правилам статей 71 и 162 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации представленные лицами, участвующими в деле, доказательства, суд пришел к выводу о недоказанности истцом обстоятельств, свидетельствующих о наличии в действиях ответчиков по приобретению и использованию исключительного права на спорный товарный знак признаков недобросовестной конкуренции.

Так, вопреки утверждению истца, из материалов дела не усматривается, что компании до даты приоритета спорного товарного знака использовала на территории Российской Федерации спорное обозначение « «Agrokraft».

»/

Так, довод компании (ее представителей), о том, что до 27.09.2018 она осуществляла на территории Российской Федерации деятельность, связанную с вводом в гражданский оборот сельскохозяйственной техники и сопутствующих услуг, не нашел подтверждения в материалах дела.

Как сообщили представители истца в судебном заседании 20.07.2023, отвечая на вопросы суда, компания не имела на момент подачи обществом заявки на регистрацию спорного товарного знака филиалов, представительств, представителей на территории Российской Федерации.

При этом согласно условиям вышеупомянутого заключенного в г. Кельне (ФРГ) договора компании с обществом на поставку сельскохозяйственной техники от 24.07.2017 № 240717, а также последующих договоров сторон от 29.03.2019 № 290319 и от 19.11.2019 № 19112019 поставка осуществлялась на условиях франко-перевозчик (FCA) Pulhein, Германия, что согласно Инкотермс 2010 означает, что продавец (компания) выполняет своё обязательство по поставке, когда он поставляет товар, очищенный от пошлин на экспорт, перевозчику, назначенному покупателем, в вышеуказанном месте — на территории Германии, а не Российской Федерации.

Кроме того, согласно спецификациям к указанным договорам, а также товарным накладным (CRC) и грузовым таможенным декларациям (CMR) до даты приоритета спорного товарного знака, а равно в последующем компания осуществляла продажу (отгрузку) товаров, маркированных не спорным обозначением, а иными обозначениями: «GELIO», «EXACT», «VALKIRIA», «STERN», «TOR», «VELES».

Относимых к дате приоритета спорного товарного знака документально подтвержденных сведений о том, какие обозначения были размещены непосредственно на товарах, истцом представлено не было.

Каких-либо иных доказательств того, что компания осуществляла до даты приоритета использование на территории Российской Федерации спорного обозначения в отношении товаров и/или услуг, для которых зарегистрирован спорный товарный знак, истцом не представлено.

При изложенных обстоятельствах, вопреки доводам истца, из материалов дела не усматривается, что компания использовала на территории Российской Федерации спорное обозначение в качестве средства индивидуализации товаров и/или услуг до даты приоритета спорного товарного знака. Из относимых к дате приоритета спорного товарного знака договорных и товаросопроводительных документов усматривается, что обозначение « «Agrokraft»

»/

использовалось на территории ФРГ (Германии) в качестве указания на наименование компании (логотипа), т.е. в качестве средства индивидуализации юридического лица.

При этом коллегия судей не усматривает оснований не согласиться с доводом истца о неслучайности совпадения (сходства до степени смешения) спорного товарного знака с логотипом компании.

Данное обстоятельство не оспаривается ответчиками. Однако ответчики настаивают на правомерности такого заимствования обозначения в силу наличия между обществом и компанией фактически сложившихся агентских отношений в подтверждение чего они ссылаются на электронную переписку общества с компанией, зафиксированную в нотариальном протоколе осмотра доказательств от 07.12.2021 и письмо-согласие компании б/д № 2018/082 на регистрацию спорного обозначения в качестве товарного знака на имя общества-агента.

То обстоятельство, что представленная обществом переписка велась с электронного адреса компании, истцом не оспаривается, не опровергнуто.

Как указано выше, довод истца о фальсификации ответчиками письма-согласия компании б/д № 2018/082 был предметом проверки в порядке, предусмотренном статьей 161 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, и не нашел подтверждения.

При данных обстоятельствах совпадение (сходство до степени смешения) спорного товарного знака с логотипом компании носит объяснимый характер.

Довод истца о том, что ответчики после регистрации спорного товарного знака предприняли действия по вытеснению продукции компании с российского рынка, мотивирован тем обстоятельством, что обществом были предъявлены иски к российским хозяйствующим субъектам, которым компания, по ее утверждению, поставляет свою продукцию под спорным обозначением.

Ответчики оспаривают соответствующие доводы истца. Так, по утверждению ответчиков судебные разбирательства в арбитражных судах субъектов Российской Федерации о защите исключительного права на спорный товарный знак обусловлены выявлением фактов использования спорного обозначения в отношении товаров неизвестного происхождения, а включение товарного знака ответчиков в ТРОИС обусловлен намерением воспрепятствовать ввозу на территорию Российской Федерации товаров под спорным обозначением, произведенных не компанией, а сторонними лицами. При этом в судебном заседании представители ответчиков сообщили суду, что ответчики не чинят препятствий и не намерены препятствовать в будущем вводу в гражданский оборот на территории Российской Федерации товаров, произведенных непосредственно компанией, с которой ответчики, связаны партнерскими отношениями.

Суд по интеллектуальным правам отмечает, что с учетом нахождения в производстве арбитражных судов дел о защите исключительного права на спорный товарный знак, инициированных ответчиками по настоящему делу, в предмет доказывания которых входит установление источника происхождения спорных товаров, коллегия судей считает недопустимым установления данных обстоятельств в рамках настоящего дела, для которого такие обстоятельства носят лишь косвенный доказательственный характер.

Представители истца наличие партнерских отношений с ответчиками отрицали. Вместе с тем данная позиция представителей истца не соответствует содержанию признанного судом достоверным письма-согласия компании б/д № 2018/082.

Кроме того, коллегия судей отмечает, что наличие разногласий сторон по вопросу наличия/отсутствия партнерских, агентских отношений, выходящих за рамки договора поставки товаров, было одной из причин, по которой суд неоднократно обязывал истца обеспечить явку в судебное заседание руководителя компании — ФИО6 О том, что судебная коллегия была намерена получить от поименованного гражданина Российской Федерации пояснения о взаимоотношениях с обществом, ФИО1 и аффилированных с ними лицами в целях проверки противоречивых доводов сторон о характере взаимоотношений сторон по данному спору, суд в порядке части 2 статьи 66 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации информировал представителей истца в судебных заседаниях с 10.02.2023 по 18.05.2023.

Довод истца о том, что ответчики не осуществляют производство и ввод в гражданский оборот товаров, для которых зарегистрирован спорный

товарный знак, носит декларативный характер и опровергается представленными в материалы дела многочисленными сертификатами соответствия сельскохозяйственной техники производства общества с ограниченной ответственностью «ЕвроТехМаш» со сроками действия с 31.10.2012 по 30.10.2015, с 14.02.2013 по 13.02.2016, с 16.04.2013 по 15.04.2016, с 13.11.2018 по 12.11.2021, с 07.12.2021 по 06.12.2024

На основании изложенного суд с учетом вышеприведенных норм права и правовых подходов пришел к выводу о том, что истец, вопреки положениям статей 65 и 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не доказал обстоятельства, входящие в предмет (бремя) доказывания по данной категории споров (часть 3 статьи 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Коллегия судей также учитывает вышеприведенные выводы президиума Суда по интеллектуальным правам, изложенные в постановлении от 14.04.2023 по делу № СИП-322/2022 со схожими обстоятельствами и доказательствами.

Суд по интеллектуальным правам отмечает, что доводы истца носят преимущественно декларативный характер, при этом истец, инициировавший данный судебный процесс, а также проверку по заявлению фальсификации доказательств, систематически создавал в ходе производства по делу препятствия к установлению судом фактических обстоятельств дела и проверке доводов сторон, что привело к затягиванию судебного процесса.

Суд также обращает внимание сторон на то обстоятельство, что в рамках данного частноправового спора не подлежат оценке обстоятельства, входящие в предмет доказывания по иным вышеуказанным судебным делам, а также обстоятельства, которые могут быть предметом исследования в рамках административных процедур проверки соответствия спорного товарного знака нормам статьи 1483 ГК РФ и статьи 6.septies Парижской конвенции.

Таким образом, судом не усмотрено оснований для удовлетворения исковых требований компании о признании действий по приобретению исключительного права на товарный знак по свидетельству Российской Федерации № 740525 для указанных в его перечне товаров 12-го класса и услуг 35-класса МКТУ актом недобросовестной конкуренции.

Данный вывод, в свою очередь, является в соответствии со статьей 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации основанием для отнесения бремени расходов по уплате государственной пошлины и вознаграждения судебного эксперта на истца.

Руководствуясь статьями 110, 167–170, 176, 180 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Суд по интеллектуальным правам

РЕШИЛ:

требования иностранного лица Agrokraft GmbH (Seerosenweg 6, 50769 Köln, Germany, HRB 60076) оставить без удовлетворения.

Решение по настоящему делу вступает в законную силу немедленно и может быть обжаловано в кассационной порядке в президиум Суда по интеллектуальным правам в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия.

Председательствующий судья Р.В. Силаев

судьи Ю.В. Борисова Д.А. Булгаков

Электронная подпись действительна.
Данные ЭП:Удостоверяющий центр Казначейство России
Дата 11.04.2023 4:26:00
Кому выдана Силаев Роман Викторович
Электронная подпись действительна.
Данные ЭП:Удостоверяющий центр Казначейство России
Дата 06.04.2023 6:11:00
Кому выдана Булгаков Дмитрий Александрович
Электронная подпись действительна.
Данные ЭП:Удостоверяющий центр Казначейство России
Дата 21.04.2023 6:31:00

Кому выдана Борисова Юлия Валерьевна