Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в судебном заседании 20 апреля 2017 года апелляционное представление государственного обвинителя старшего помощника Северо-Западного транспортного прокурора Кункевич Л.С. на приговор Кировского районного суда Санкт-Петербурга от 26 декабря 2016 года, которым

ФИО1, <дата> года рождения, уроженец <...>, гражданин РФ, имеющий высшее образование, <...>, работающий <...>, зарегистрированный и проживающий в <адрес>; ранее не судимый;

признан не виновным в совершении преступлений, предусмотренных п. «б» ч.2 ст. 171; п. «б» ч.4 ст. 174.1 УК РФ и оправдан с связи с отсутствием в его действиях составов преступлений.

За ФИО1 признано право на реабилитацию.

Заслушав доклад судьи Глущенко О.В., мнение старшего помощника Северо-Западного транспортного прокурора Кункевич Л.С., поддержавшей доводы апелляционного представления, объяснения адвоката Подпригора Д.А., оправданного ФИО1, возражавших против удовлетворения представления, судебная коллегия

У С Т А Н О В И Л А:

Приговором Кировского районного суда Санкт-Петербурга от 26 декабря 2016 года ФИО1 признан не виновным в совершении преступлений, предусмотренных п. «б» ч.2 ст. 171; п. «б» ч.4 ст. 174.1 УК РФ и оправдан с связи с отсутствием в его действиях состава преступлений.

За ФИО1 признано право на реабилитацию.

На данное судебное решение государственным обвинителем - старшим помощником Северо-Западного транспортного прокурора Кункевич Л.С. подано апелляционное представление.

В представлении поставлен вопрос об отмене приговора суда, как незаконного и необоснованного в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, существенным нарушением уголовно-процессуального закона и несправедливостью приговора.

В представлении изложены следующие доводы.

В ходе судебного разбирательства постановлением от 04.04.2016 судом из числа доказательств исключены 5 компьютерно-технических заключений, проведённых экспертом С.В. (т. 10 л.д. 217-228, 233-244, т. 11 л.д. 2-17, 20-39, 42-55).

Мотивируя решение об исключении из числа доказательств заключений эксперта С.В., суд указал на нарушение порядка их назначения. Вместе с тем, формальное не соблюдение данных требований не привело к нарушению прав участников судебного разбирательства. Права, обязанности и ответственность перед производством экспертиз эксперту были разъяснены. Не состоятельны доводы суда о том, что следователем сформулированы перед экспертом вопросы, не относящиеся к его компетенции - в области юриспруденции и лицензирования, - поскольку эксперт С.В. сослался на нормативные акты в подтверждение проведённых исследований.

Впоследствии судом назначена компьютерно-техническая экспертиза в Городское учреждение судебной экспертизы, которая выполнена экспертом А.А.

Судом принято решение о назначении компьютерно-технической экспертизы в Городское учреждение судебной экспертизы без учёта предоставленных государственным обвинителем сведений о возможности её проведения в АО Всероссийский научно-исследовательский институт радиоаппаратуры.

Кроме того, при назначении судебной компьютерно-технической экспертизы в Городское учреждение судебной экспертизы судом не учтены вопросы, имеющие существенное значение для разрешения дела, указанные государственным обвинителем.

А так же при назначении 22.06.2016 судебной компьютерно-технической экспертизы судом нарушены требования ст. 283 УПК РФ, поскольку в постановлении суда не указано, какие вопросы, представленные участниками судебного разбирательства, судом отклонены с приведением мотивов их отклонения.

По результатам исследования заключения № 207/41, выполненного экспертом А.А. и его допроса в судебном заседании, судом необоснованно отклонено ходатайство государственного обвинителя об её исключении из числа доказательств, как не отвечающей требованиям ст. 75 УПК РФ.

Последующий допрос в судебном заседании эксперта А.А. лишь подтвердил ранее высказанные доводы государственного обвинителя о несостоятельности выводов экспертного заключения № 207/41 и необходимости назначения компьютерно-технической экспертизы в АО Всероссийский научно-исследовательский институт радиоаппаратуры.

Несостоятельны доводы суда о том, что неполнота, допущенная экспертом А.А. в ходе проведения экспертизы, устранена путём его допроса. В судебном заседании эксперт не подтвердил выводы экспертизы в полном объёме, что свидетельствовало о необходимости назначения повторной экспертизы, производство которой должно быть поучено другому эксперту. Допрос эксперта не может подменять производства экспертизы (п. 17 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2010 № 28 «О судебной экспертизе по уголовным делам»). Отказав государственному обвинителю в назначении повторной компьютерно-технической экспертизы суд лишил сторону обвинения представить доказательства, которые бы способствовали вынесению законного и обоснованного судебного решения.

В ходе судебного разбирательства постановлением от 04.04.2016 судом из числа доказательств исключён ответ Министерства промышленности и торговли РФ от 14.01.2015, согласно которому работы, проводимые ЗАО «АКЕ» в рамках контракта № 8892 от 01.03.2012, требуют лицензирования (т. 11 л.д. 68). Такое решение суд мотивировал тем, что данный документ поступил после уведомления защитника и обвиняемого об окончании следственных действий. Вместе с тем, принимая такое решение, судом оставлено без внимания, что запрос в Министерство промышленности и торговли РФ о предоставлении информации следователем направлен в рамках производства предварительного следствия. Поступление ответа после выполнения требований ст. 215 УПК РФ не свидетельствует о нарушении права обвиняемого на ознакомление с ним и выражение своего мнения относительно его содержания. Указанное подтверждается и положениями ст. 219 УПК РФ. Из материалов уголовного дела усматривается, что обвиняемый и его защитник с ответом от 14.01.2015 ознакомлены. Нельзя согласиться с доводами суда о недопустимости ответа от 14.01.2015 как доказательства, поскольку он получен на основании запроса следователя, направленного в процессе расследования уголовного дела, выполнен на бланке, содержит информацию о фактических обстоятельствах дела, подписан уполномоченным должностным лицом. Таким образом, оснований для исключения из числа доказательств ответа Министерства промышленности и торговли РФ не имелось.

Автор апелляционного представления, анализируя показания в судебном заседании эксперта С.В., и показания свидетеля П.Л. указывает на наличие противоречий в предоставляемой указанными лицами информации. Суд противоречия не устранил и необоснованно, без приведения мотивов пришел к выводу, что доверяет показаниям П.Л. и критически относится к показаниям и позиции эксперта С.В.

Таким образом, выводы суда об осуществлении законной предпринимательской деятельности сотрудниками ЗАО «АКЕ» под руководством ФИО1 сделаны на основании недопустимых доказательств, и не соответствуют фактическим обстоятельствам дела.

В возражениях на апелляционное представление адвокат Подпригора Д.А., в защиту интересов ФИО1, просит приговор суда оставить без изменения, апелляционное представление без удовлетворения.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционного представления, заслушав стороны, судебная коллегия находит, оправдательный приговор суда первой инстанции является законным и обоснованным.

Вывод суда об оправдании ФИО1, в предъявленном ему обвинении основан на доказательствах, полученных в установленном законом порядке, всесторонне, полно и объективно исследованных в судебном заседании и получивших оценку суда в соответствии с требованиями ст. 88 УПК РФ.

Суд правильно, руководствуясь положениями уголовно-процессуального закона – ст. 302, ст.305, ст.306 УПК РФ, указаниями, содержащимися в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации «О судебном приговоре» от 29.04.1996 года (в редакции от 06.02.2007 года), указав в приговоре существо предъявленного подсудимому обвинения, привел доказательства, представленные обвинением, изложил обстоятельства дела, установленные судом, привел основания оправдания подсудимого, анализ совокупности доказательств, обосновывающие вывод о невиновности подсудимого, изложил мотивы, по которым отверг доказательства, положенные в основу обвинения.

ФИО1 обвиняется в том, что совершил осуществление предпринимательской деятельности без лицензии в случаях, когда такая лицензия обязательна, сопряженное с извлечением дохода в особо крупном размере, а именно в следующем:

ФИО1, являясь директором ЗАО «АКЕ» в период со 02.04.2012 по 09.10.2013, одновременно являясь заместителем генерального директора по внешнеэкономической деятельности и связям с общественностью ФГУП «<...>», имея преступный умысел, направленный на извлечение дохода в особо крупном размере от предпринимательской деятельности без лицензии в случае, когда такая лицензия обязательна, достоверно зная, что в случае осуществления (предоставления) соответствующих работ и услуг по подготовке и проведению лабораторных испытаний, испытаний на надежность, обработке и анализу результатов испытаний для авиационной техники, требуется получение лицензии от Министерства Промышленности и Торговли Российской Федерации, не смотря на известные ему факты и обстоятельства, не принял надлежащих мер для получения данной лицензии.

Так ФИО1, не позднее 01.03.2012, являясь директором ЗАО «АКЕ», то есть лицом, на которого в силу своего служебного положения постоянно, непосредственно возложены обязанности по руководству организацией, реализуя свой преступный умысел, заключил и подписал с Астронаутикс Корпорейшн оф Америка (США) (заказчик), контракт № 8892 от 01.03.2012 и дополнительные соглашения к нему, с приложением № 1 «План-график оказания услуг», состоявший из 7 этапов, и сметы к указанному Контракту на общую сумму 3 115 040 долларов США, согласно которому, ЗАО «АКЕ» (исполнитель) обязуется оказать услуги (выполнить работы) по обработке информации в части программного обеспечения (ПО) для гражданской авиации, осознавая при этом реальную возможность оказать услуги (выполнить работы) по контракту, так как располагал в штатном расписании ЗАО «АКЕ» не менее 25 сотрудниками с высшим техническим образованием и имея в наличии специальную вычислительную технику (компьютеры и комплектующие к ним), находящуюся на балансе ЗАО «АКЕ» и программы в рамках лицензионных соглашений к ней, необходимых и достаточных для оказания услуг (выполнения работ) по подготовке и проведению лабораторных испытаний, испытаний на надежность, обработке и анализу результатов испытаний для авиационной техники.

В результате выполнения вышеуказанного контракта (выполнения работ) в период со 02.04.2012 по 09.10.2013незаконно извлек доход в особо крупном размере на общую сумму 2 296 093 доллара США, получив оплату за выполненные работы, что по курсу Центрального банка Российской Федерации на день поступления денежных средств составило 73 078 190,34 рублей, под которым следует понимать выручку от реализации услуг без вычета произведенных лицом расходов, связанных с осуществлением незаконной предпринимательской деятельности, то есть совершил преступление, предусмотренное п. «б» ч. 2 ст. 171 УК РФ.

ФИО1 так же обвиняется в совершении легализации (отмывания) денежных средств, приобретенных лицом в результате совершения им преступления, то есть совершении финансовых операций с денежными средствами, приобретенными лицом в результате совершения им преступления, в целях придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению указанными денежными средствами, совершенные лицом с использованием своего служебного положения, в особо крупном размере, а именно в том, что, занимая должность директора ЗАО «АКЕ», являясь лицом, на которого в силу своего служебного положения постоянно, непосредственно возложены обязанности по руководству организацией, ФИО1 в период со 02.04.2012 по 09.10.2013 осуществил незаконное предпринимательство, путем осуществления предпринимательской деятельности, направленной на систематическое получение прибыли от выполнения работ по подготовке и проведению лабораторных испытаний, испытаний на надежность, обработке и анализу результатов испытаний для авиационной техники, без наличия лицензии, необходимой для оказания (выполнения) данного рода работ и услуг.

Так ФИО1, используя свое служебное положение, при помощи электронной системы «Банк-Клиент», совместно с работниками бухгалтерии ЗАО «АКЕ», не осведомленными о том, что денежные средства, поступившие на счет ЗАО «АКЕ» по условиями Контракта № 8892 от 01.03.2012 от Астронаутикс Корпорейшн оф Америка (США), полученны от незаконной предпринимательской деятельности, находясь в помещении ЗАО «АКЕ», используя свои электронные подписи и пароли, действуя от имени ЗАО «АКЕ», неоднократно перечисляли для продажи и перевода в рубли РФ, путем безналичного перевода с валютного счета, принадлежащего ЗАО «АКЕ», на расчетный (рублевый) счет, принадлежащий ЗАО «АКЕ».

В результате легализации (отмывания) денежных средств, директор ЗАО «АКЕ» ФИО1, с использованием своего служебного положения в период с 13.07.2012 по 16.10.2013 в целях сокрытия противоправного происхождения денежных средств, приобретенных им в результате совершения им преступления, а именно от осуществления незаконной предпринимательской деятельности без лицензии, когда такая лицензия обязательна, и для придания правомерности вида владения, пользования и распоряжения осуществил 52 финансовых (расходных) операций с денежными средствами, полученными от незаконной предпринимательской деятельности в рамках выполнения работ (услуг) в соответствии с Контрактом № 8892 от 01.03.2012 между ЗАО «АКЕ» и Астронаутикс Корпорейшн оф Америка (США) в особо крупном размере на общую сумму не менее 67 276 359,01 рублей, то есть в совершил преступление, предусмотренное п. «б» ч. 4 ст. 174-1 УК РФ.

По совокупности ФИО1 обвиняется в совершении преступлений, предусмотренных п. «б» ч.1 ст.171, п. «б» ч.4 ст.174-1 УК РФ.

В ходе судебного разбирательства по настоящему уголовному делу судом исследованы все доказательства, представленные обвинением, показания свидетелей, заключение эксперта вещественные и иные доказательства.

При этом суд первой инстанции установил следующее.

Постановлением суда от 04.04.2016 заключение эксперта № КН.610.383 (т.10, л.д.217-228); заключение эксперта № КН-610-404 (т.10, л.д.233-244);заключение эксперта № КН-610-448 (т.11, л.д.2-17); заключение эксперта № КН-610-491/1 (т.11, л.д.20-39); заключение эксперта № КН-610-506 (т.11, л.д.42-55); письмо от 14.01.2015 № 18-62 Министерства промышленности и торговли РФ (т.11, л.д.68), которые, по мнению обвинения, подтверждают факт осуществления ФИО1 предпринимательской деятельности без получения обязательной лицензии для такого рода деятельности, признаны недопустимыми доказательствами.

При этом суд убедительно обосновал свое решение.

Согласно ч.2 ст.195 УПК РФ, судебная экспертиза проводится государственными судебными экспертами и иными экспертами из числа лиц, обладающими специальными знаниями. АО «Котлин-Новатор», которому следователем было поручено проведение экспертизы, не является государственной экспертной организаций. Помимо этого, согласно выписке из ЕГРЮЛ, видами деятельности АО «Котлин-Новатор» является производство радиолокационной, радионавигационной аппаратуры и радиоаппаратуры дистанционного управления, а также научные исследования и разработки в области естественных и технических наук. Таким образом, ссылку следователя в постановлении о назначении экспертизы на наличие у АО «Котлин-Новатор» соответствующей лицензии от Минпродторга России на производство данной экспертизы, суд посчитал не состоятельной и не соответствующей действительности.

Непосредственно экспертизу проводил специалист АО «Котлин-Новатор» С.В. В соответствии со ст. 199 ч.2 УПК РФ руководитель экспертного учреждения после получения постановления следователя поручает производство судебной экспертизы конкретному эксперту или нескольким экспертам из числа работников данного учреждения и уведомляет об этом следователя. При этом руководитель экспертного учреждения разъясняет эксперту его права и ответственность, предусмотренные ст.57 УПК РФ. Если экспертиза производится вне экспертного учреждения, то в порядке ч.4 ст.199 УПК РФ следователь вручает постановление и необходимые материалы эксперту и разъясняет ему права и ответственность, предусмотренные ст.57 УПК РФ. Учитывая, что АО «Котлин-Новатор» не является государственным экспертным учреждением, компьютерно-техническая экспертиза С.В. была осуществлена вне экспертного учреждения. Из текста постановления о назначении экспертизы, вынесенного следователем Я.А., следует, что он поручает генеральному директору ЗАО «Котлин-Новатор» Ж.А. разъяснить эксперту права и обязанности, предусмотренные ст.57 УПК РФ, а также предупредить его об уголовной ответственности в соответствии со ст.307 УК РФ за дачу заведомо ложного заключения. В текстах указанных выше экспертных заключений отсутствуют сведения о том, кто разъяснял эксперту С.В. его права и ответственность: руководитель экспертного учреждения или следователь, материалы дела также не содержат сведений о вручении постановления следователя о назначении экспертизы непосредственно эксперту, который предупрежден об ответственности и осведомлен о правах и обязанностях непосредственно следователем, что свидетельствует о нарушении требований ст.199 УПК РФ.

В соответствии со ст. 57 ч.1 УПК РФ в качестве эксперта может привлекаться лицо, обладающее специальными знаниями, назначенное в порядке, установленном УПК РФ, для производства судебной экспертизы и дачи заключения. Из представленных в суд материалов следует, что эксперт С.В. имеет высшее техническое образование, является специалистом в области авиаприборостроения, образования и опыта в области юриспруденции и лицензирования не имеет. Вопросы, постановленные следователем Я.А. в постановлении от 28.08.2014, явно выходили за рамки полномочий эксперта С.В. Кроме того, назначая компъютерно-техническую экспертизу, следователь формулировал вопросы, относящиеся к области лицензирования и юриспруденции, не относящиеся к предмету исследования назначенной им экспертизы, выходящие за пределы специальных познаний эксперта С.В.

Письмо № 18-62 Министерства промышленности и торговли РФ (т.11, л.д.68) датировано от 14.01.2015. Согласно протоколу уведомления об окончании следственных действий (т.45. л.д.16), обвиняемый ФИО1 и его защитник Подпригора Д.А. 01.12.2014 были уведомлены об окончании следственных действий по уголовному делу, в связи с чем документ, датированный 14.01.2015, был получен по завершению производства следственных действий и не может быть оценен как допустимое доказательство по уголовному делу.

Согласно ст.75 ч.2 п.3 УПК РФ, к недопустимым доказательствам относятся доказательства, полученные с нарушением требований УПК РФ. В соответствии с ч.1 ст.75 УПК РФ недопустимые доказательства не имеют юридической силы и не могут использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных ст.73 УПК РФ.

Учитывая существенные нарушения УПК РФ, допущенные при назначении и проведении компъютерно-технической экспертизы, а также при приобщении к материалам дела письма № 18-62 от 14.01.2015 ФИО2 после выполнения требований ст.215 УПК РФ по настоящему уголовному делу, суд исключил их из перечня доказательств.

Вещественные доказательства, приобщенные к материалам уголовного дела, а именно, системные блоки и изъятые из них жесткие диски, оттиски печатей ЗАО «АКЕ», изъятые в ходе обыска в помещении Общества, а также в жилище ФИО1 и в ходе его личного досмотра, не подтверждают вину подсудимого в совершении инкриминируемых ему преступлений, так как содержат только техническую информацию о характере работ, производимых сотрудниками ЗАО «АКЕ» во исполнения контракта № 8892 от 01.03.2012 с Астронаутикс Корпорейшн оф Америка (США).

Показания допрошенных судом свидетелей, а также показания свидетелей, оглашенные в соответствии с требованиями ст.281 ч.1 УПК РФ, не содержат информации, свидетельствующей о противоправной деятельности ФИО1 Все показания инженерно-технического состава сотрудников ЗАО «АКЕ» сводятся к описанию технического процесса (деятельности), осуществляемого ими в рамках контракта, заключенного между ЗАО «АКЕ» и компанией Астронаутикс Корпорейшн оф Америка.

Показания сотрудников бухгалтерии и лиц, ответственных за осуществление финансовой и предпринимательской деятельности ЗАО «АКЕ» содержат описание финансовой и предпринимательской деятельности ЗАО «АКЕ», а именно, ведения финансовой отчетности, осуществление денежных переводов, открытие депозитов в целях получения прибыли, что не противоречит действующему законодательству РФ и не свидетельствуют легализации (отмывания) денежных средств ФИО1, якобы добытых преступным путем.

Представленные стороной обвинения документы- письменные материалы дела: комплекты регистрационных и банковских документов, документы по налоговой отчетности, по открытию и ведению банковских счетов ЗАО «АКЕ», свидетельствуют о стабильной предпринимательской и финансово-хозяйственной деятельности юридического лица в рамках контракта, заключенного между ЗАО «АКЕ» и компанией Астронаутикс Корпорейшн оф Америка, и не указывают на противоправный характер деятельности ФИО1

Показания эксперта С.В., допрошенного в ходе судебного разбирательства по инициативе стороны обвинения, суд признал не убедительными.

Так экспертные заключения С.В. признаны судом недопустимым доказательством

Показания С.В. содержат его субъективную оценку значимых для дела обстоятельств, не подкреплены ссылками на нормативные документы, в связи, с чем суд оценил их критически, так как они опровергаются совокупностью иных доказательств, в частности, заключением экспертизы, назначенной и проведенной в ходе судебного разбирательства и иными доказательствами.

В целях соблюдения баланса интересов сторон и состязательности процесса, в порядке ст.15 УПК РФ, судом по ходатайству стороны обвинения после исключения из объема доказательств заключений эксперта С.В. была проведена компьютерно-техническая экспертиза в государственном экспертном учреждении.

Согласно заключению эксперта ФИО3 № 207/41 от 29.07.2016, работы, выполненные сотрудниками ЗАО «АКЕ», относятся к виду услуг по обработке информации, осуществлению сбора, анализа и систематизации информационных массивов, и, таким образом, соответствуют работам, предусмотренным п.1 контракта № 8892 от 01.03.2012 с компанией Астронаутикс Корпорейшн оф Америка.

Из анализа данного экспертного заключения, а так же допроса эксперта А.А. в ходе судебного заседания, суд первой инстанции пришел к однозначному выводу, что работы сотрудников ЗАО «АКЕ» относятся к обработке и анализу испытаний программного продукта и информационных массивов, то есть обрабатывали информацию и проверяли ее на наличие ошибок, что не относится непосредственно с техническим испытанием авиационной техники (ее узлов и систем).

Ходатайство государственного обвинителя об исключении экспертного заключения № 207/41 от 29.07.2016 из числа доказательств по уголовному делу и назначении повторной компьютерно-технической экспертизы судом первой инстанции было отклонено.

Суд признал заключение эксперта № 207/41, соответствующим требованиям ст.204 УПК РФ по форме и содержанию, допустимым и относимым доказательством, сомнений в достоверности которого у суда не возникло. Неполнота, допущенная в ходе проведения экспертизы, была восполнена путем допроса эксперта А.А. в судебном заседании

При указанных обстоятельствах отсутствовали основания для назначения повторной экспертизы, на что и указал суд.

Допрошенная в судебном заседании, по инициативе сторон (и существовании письма от 14.01.2015 № 18-62 Министерства промышленности и торговли РФ), в качестве специалиста представитель Министерства промышленности и торговли РФ (департамент Авиационной промышленности) П.Н. показала, что разработка программно-математического обеспечения функционирования авиационной техники, рассматривается целиком, единым видом деятельности, в связи, с чем отдельные элементы указанного вида деятельности не рассматриваются, так как они составляют единый жизненный цикл разработки программного обеспечения.

Пункты 30 и 31 Постановления Правительства РФ от 28.03.2012 № 240 «О лицензировании разработки, производства, испытания и ремонта авиационной техники» применяются к испытаниям авиационной техники. Понятие авиационной техники дано в ст.1 Федерального закона от 08.01.1998 № 10-ФЗ «О государственном регулировании развития авиации». Указанное определение является исчерпывающим, в связи, с чем программно-математическое обеспечение не является авиационной техникой в понимании ФЗ № 10 «О государственном регулировании развития авиации».

Только работы, указанные в пункте 12 постановления правительства № 240 «О лицензировании разработки, производства, испытания и ремонта авиационной техники» относятся к вопросам, связанным с программно-математическим обеспечением. При этом верификация программно-математического обеспечения не входит в перечень работ, установленных Постановлением Правительства № 240 «О лицензировании разработки, производства, испытания и ремонта авиационной техники», требующих получение лицензии.

Согласно ее показаниям верификация программно-математического обеспечения не входит в перечень работ, установленных Постановлением Правительства РФ № 240 «О лицензировании разработки, производства, испытания и ремонта авиационной техники», требующих получение лицензии.

Из ответа заместителя Генерального директора ФГУП «<ГНИИАС>» академика Ф.Е. на запрос следует, что верификация программного обеспечения является одним из интегральных процессов жизненного цикла программного обеспечения. Работы по верификации программного обеспечения, описанные в документе DO-178В, не являются работами по подготовке и проведению лабораторных испытаний авиационной техники, испытаний на надежность и работами по обработке и анализу результатов этих испытаний. Указанные работы должны проводиться при разработке авиационной техники вне рамок процесса верификации программного обеспечения (т.51, л.д.53).

Суд первой инстанции, анализируя приведенные выше доказательства и положения Федерального Закона № 99 от 04.05.2011 полагает, что согласно п.7 ст.12 Федерального Закона № 99 от 04.05.2011 «О лицензировании отдельных видов деятельности», лицензированию подлежит разработка, производство, испытание и ремонт авиационной техники. П.п. 30 и 31 Постановления Правительства РФ от 28.03.2012 № 240 «О лицензировании разработки, производства, испытания и ремонта авиационной техники», нарушение которых вменено в обвинение ФИО1, предусматривают необходимость лицензирования следующих видов работ и услуг, составляющих деятельность по разработке, производству, испытанию и ремонту авиационной техники: наземные испытания, подготовка и проведение стендовых и лабораторных испытаний, в том числе аэродинамических, прочностных, акустических, на стойкость и устойчивость к внешним воздействующим факторам, испытания на надежность, обработка и анализ результатов испытаний. При этом, согласно ст.1 Федерального Закона № 10 от 08.01.1998 «О государственном регулировании развития авиации», под авиационной техникой понимаются летательные аппараты, их бортовое оборудование и агрегаты, двигатели, авиационное вооружение, авиационные средства спасания, тренажеры, наземные средства управления воздушным движением, навигации, посадки и связи, а также средства наземного обслуживания летательных аппаратов.

Суд первой инстанции на основе анализа исследованных в ходе судебного разбирательства доказательств и действующего законодательства пришел к выводу, что подсудимый, возглавляя ЗАО «АКЕ», работами по подготовке и проведению лабораторных испытаний, испытаний на надежность, обработке и анализу результатов испытаний для авиационной техники не занимался, в связи, с чем деятельность ЗАО «АКЕ» не подпадает по п.п. 30, 31 приложения к Положению о лицензировании разработки, производства, испытания и ремонта авиационной техники «Перечня работ и услуг, составляющих деятельность по разработке, производству, испытанию, и ремонту авиационной техники» утвержденного Постановлением Правительства РФ от 28 марта 2012 года № 240 "О лицензировании разработки, производства, испытания и ремонта авиационной техники", и не требует лицензии, порядок получения которой установлен п.7 ч.1 ст.12 Федерального Закона Российской Федерации от 04 мая 2011 года № 99-ФЗ «О лицензировании отдельных видов деятельности».

Поэтому суд полагает, что стороной обвинения не представлено доказательств того, что выполняемая ЗАО «АКЕ» в рамках контракта № 8892 от 01.03.2012 с компанией Астронаутикс Корпорейшн оф Америка, работа по обработке информации в части верификации программного обеспечения для гражданской авиации относится к лицензируемому виду деятельности.

Учитывая изложенное, суд обосновано пришел к выводу, что в действиях ФИО1 отсутствует объективная сторона инкриминируемого ему преступления, в связи с чем по обвинению в совершении преступления, предусмотренного п. «б» ч.2 ст.171 УК РФ, он должен быть оправдан за отсутствием в его действиях состава преступления.

Учитывая приведенные выше обстоятельства и выводы, суд правильно указал, что в действиях ФИО1 отсутствует объективная и субъективная стороны инкриминируемого ему преступления, в связи с чем и по обвинению в совершении преступления, предусмотренного п. «б» ч.4 ст.174-1 УК РФ, он также должен быть оправдан за отсутствием в его действиях состава преступления.

Деятельность ФИО1 по реализации исполнения контракта № 8892 от 01.03.2012, заключенного между ЗАО «АКЕ» и Астронаутикс Корпорейшн оф Америка, носила законный характер, доход, извлеченный за исполнение указанного договора, не требовал легализации (отмывания), так как был правомерен, а финансовые операции, осуществленные ФИО1, с использованием своего служебного положения как директором ЗАО «АКЕ», были проведены на законных основаниях.

Действия ФИО1 по распоряжению денежными средствами, полученными в качестве вознаграждения за исполнение условий контракта, были предприняты им в пределах полномочий руководителя предприятия и имели целью обеспечение функционирования ЗАО - выплаты заработной платы сотрудникам, оплату коммунальных услуг и прочее.

Следует признать, что тщательный анализ и, основанная на законе, оценка исследованных в судебном заседании доказательств, в их совокупности, позволили суду правильно установить фактические обстоятельства дела и прийти к выводу об отсутствии в действиях ФИО1 составов вменного ему в вину преступлений.

Выводы суда первой инстанции убедительны, основаны на конкретных данных и обстоятельствах, соответствуют требованиям уголовно-процессуального закона.

Доводы апелляционного представления несостоятельны, направлены на переоценку выводов суда первой инстанции, противоречат обстоятельствам, установленным в ходе судебного разбирательства, не содержат убедительных оснований для отмены оправдательного приговора суда.

Не состоятельно утверждение автора апелляционного представления о необоснованности решения суда об исключении из числа доказательств заключений эксперта С.В., так как формальное не соблюдение требований к назначению экспертизы не привело к нарушению прав участников судебного разбирательства.

Суд первой инстанции убедительно обосновал и признал заключения эксперта недопустимыми доказательствами обосновав не только нарушением порядка их назначения, что вопреки утверждении автора представление имеет существенное значение, как указано в п.п. 3,4 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2010 № 28 « О судебной экспертизе по уголовным делам», но и отсутствием специальны познаниями работниками АО « Котлин-Новатор» в проведении экспертиз, нарушениями ч.4 ст.199 УПК РФ – порядка разъяснения прав и ответственности эксперту, формулировкой вопросов, не относящихся к предмету исследования относящихся к области лицензирования и юриспруденции, специалисту в области авиаприборостроения.

По инициативе обвинения специалист С.В. был допрошен в ходе судебного заседания. Суд критически оценил его показания, убедительно обосновав свои выводы.

Не убедительно утверждение автора апелляционного представления, что при назначении 22.06.2016 судебной компьютерно-технической экспертизы судом нарушены требования ст. 283 УПК РФ, поскольку в постановлении суда не указано, какие вопросы, представленные участниками судебного разбирательства, судом отклонены с приведением мотивов их отклонения.

Анализ содержания постановления суда о назначении экспертизы и позиции сторон по данному вопросу усматривается, что фактически судом перед экспертом поставлены вопросы отражающие содержание вопросов сторон в иной редакции, но отражающие их смысл и содержание.

Утверждение о необоснованности отклонения ходатайство государственного обвинителя об её исключении из числа доказательств, как не отвечающей требованиям ст. 75 УПК РФ экспертного заключения № 207/41 составленное экспертом А.А. несостоятельно.

Суд правильно отклонил данное ходатайство, как необоснованное, убедительно мотивировав свое решение, изложив его и в приговоре.

По результатам исследования заключения № 207/41, выполненного экспертом А.А. и его допроса в судебном заседании, судом необоснованно, по мнению автора апелляционного представления, отклонено ходатайство государственного обвинителя об её исключении из числа доказательств, как не отвечающей требованиям ст. 75 УПК РФ.

Суд первой инстанции правильно отклонил следующее ходатайство государственного обвинителя о необходимости назначения повторной компьютерно-технической экспертизы в АО Всероссийский научно-исследовательский институт радиоаппаратуры, убедительно обосновав свою позицию.

Утверждение автора апелляционного представления о несостоятельности доводов суда о том, что неполнота, допущенная экспертом А.А. в ходе проведения экспертизы, устранена путём его допроса, допрос эксперта не может подменять производства экспертизы (п. 17 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2010 № 28 «О судебной экспертизе по уголовным делам») необоснованно, противоречит содержанию указанного пункта постановления Пленума, где изложено, что замена производства экспертизы допросом эксперта не допускается. В данном случае допрос эксперт А.А. производился по обстоятельствам и вопросам, которые были предметом его экспертного исследования, его допрос не является заменой проведения экспертизы.

Не состоятельно утверждение автора апелляционного представления о необоснованности решения суда об исключении из числа доказательств ответа Министерства промышленности и торговли РФ от 14.01.2015, согласно которому работы, проводимые ЗАО «АКЕ» в рамках контракта № 8892 от 01.03.2012, требуют лицензирования.

Суд первой инстанции мотивировал свое решение положениями ст.215 и 219 УПК РФ.

Судебная коллегия обращает внимание, что данный ответ был основан на заключениях эксперта С.В., которые судом были признаны недопустимым доказательством.

В дальнейшем в ходе судебного разбирательства суду были представлены доказательства, опровергающие информацию, содержащуюся в данном документе, в частности, экспертное заключение № 207/41 составленное экспертом А.А., ответ заместителя Генерального директора ФГУП «<ГНИИАС>» академика Ф.Е., показания в качестве специалиста представителя Министерства промышленности и торговли РФ (департамент Авиационной промышленности) П.Н. и другие доказательства.

Не убедительно утверждение автора апелляционного представления о наличии противоречий между показаниями эксперта С.В. и свидетеля П.Л., которые судом не устранены.

Отсутствуют основания для необходимости устранения якобы существующих противоречий в показаниях указанных лиц. Так в ходе судебного заседания С.В. подтвердил, что ЗАО «АКЕ» осуществляло верификацию – математическое обеспечение, о чем пояснял и П.Л. И этот вывод был сделан судом. В материалах дела имеются данные, что верификация программного математического обеспечения не подлежит лицензированию, что в судебном заседании прямо подтвердила специалист представитель Министерства промышленности и торговли РФ (департамент Авиационной промышленности) П.Н.

Судебная коллегия согласна с выводами суда первой инстанции и не может согласиться с суждениями и требованиями, изложенными в апелляционном представлении.

Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора, судом не допущено.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст.389.13, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А:

Приговор Кировского районного суда Санкт- Петербурга от 26 декабря 2016 года в отношении ФИО1 – оставить без изменения, апелляционное представление – без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: