Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании материалы уголовного дела по апелляционным жалобам с дополнениями осужденного Колесникова С.А. и его защитника адвоката Позднякова А.А. на приговор Металлургического районного суда г. Челябинска от 14 октября 2019 года, которым

КОЛЕСНИКОВ Степан Андреевич, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, гражданин РФ, несудимый:

осужден по ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок девять лет шесть месяцев со штрафом в размере 400 000 рублей, с отбыванием основного наказания в виде лишения свободы в исправительной колонии строгого режима,

мера пресечения до вступления приговора в законную силу оставлена прежней в виде заключения под стражу,

срок наказания исчислен с ДД.ММ.ГГГГ, в срок отбывания наказания зачтено время содержания под стражей с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ,

на основании п. «а» ч. 3.1 ст. 72 УК РФ (в редакции Федерального закона от 03 июля 2018 года № 186-ФЗ) время содержания под стражей с ДД.ММ.ГГГГ по день вступления приговора в законную силу зачтен в срок лишения свободы из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима,

приговором разрешена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Терещенко О.Н., выступления осужденного Колесникова С.А., принявшего участие в судебном заседании путем использования систем видеоконференц-связи, адвоката Позднякова А.А., поддержавших доводы апелляционных жалоб с дополнениями, прокурора Тарасовой Н.П., полагавшей необходимым оставить приговор без изменения, суд апелляционной инстанции

установил:

Колесников С.А. признан виновным и осужден за покушение на незаконный сбыт наркотического средства – производного N-метилэфедрона – PVP (?-пирролидиновалерофенон) – общей массой не менее 996,42 грамма, то есть в особо крупном размере, совершенное группой лиц по предварительному сговору в период до 14 часов 50 минут ДД.ММ.ГГГГ на территории Металлургического района г. Челябинска при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В апелляционной жалобе, поданной в интересах осужденного Колесникова С.А., адвокат Поздняков А.А., не соглашаясь с приговором в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела, существенным нарушением уголовно-процессуального закона, просит его отменить, возвратив уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Считает, что в действиях Колесникова С.А. отсутствует состав преступления, указанного в приговоре, в основу которого необоснованно положены доказательства, добытые с грубыми нарушениями уголовно-процессуального закона. Полагает, что доводы и доказательства стороны защиты обвинителем и судом не прокомментированы и не опровергнуты.

В дополнении к апелляционной жалобе адвокат Поздняков А.А. указывает, что в описательно-мотивировочной части приговора суд первой инстанции ограничился только формальным описанием обстоятельств деяния, перечнем доказательств и общими формулировками якобы доказанной вины, при этом не дал реальной оценки доводам защиты, указав на то, что не имеется каких-либо причин не доверять представленным доказательствам обвинения.

Просит признать незаконным постановление о возбуждении уголовного дела №, так как данный документ является подложным. По мнению адвоката это подтверждается наличием копии оригинального постановления №, которое проверено на предмет законности прокуратурой, Колесников С.А. ознакомлен с ним под подпись, оно юридически законно, так как его никто не отменял, и на его основании вынесено постановление об избрании меры пресечения. Однако с 21 января 2019 года данное постановление было незаконно изъято из материалов уголовного дела, а вместо него следователь С.В.В. вложил в дело постановление №, которого ранее в материалах дела не было.

Считает, что постановление о возбуждении уголовного дела и принятии его к производству за номером № не может быть признано законным, так как оно не было вынесено следователем в указанное в нем время, Колесников С.А. не был уведомлен о его существовании, копия данного постановления не направлялась в прокуратуру для проверки на предмет законности. Кроме того, уведомление не зарегистрировано в журнале исходящих писем, так как отсутствует исходящий номер, а значит, не могло быть отправлено почтой, нет и квитанции о его отправке. Также постановление № является незаконным ввиду отсутствия в материалах дела повода к возбуждению уголовного дела – рапорта за №.

Отмечает, что в судебном заседании следователь Б.Д.А. пояснил, что сразу заметил ошибку в постановлении № и тут же составил постановление за №, однако не смог что-либо пояснить по поводу имеющейся в первоначальном постановлении собственноручной записи Колесникова С.А. и о том, что помешало ему ознакомить последнего с исправленным постановлением.

Обращает внимание, что в соответствии с п. 25 ст. 5 УПК РФ исправление технических ошибок допускается не иначе как по решению процессуального лица – следователя, оформленному в виде постановления.

Полагает, что показания Б.Д.А., данные в суде, носили сбивчивый, противоречивый характер, он постоянно менял показания, притягивая ответы к желаемому результату, не смог объяснить, почему распечатывал документы то на своем принтере, то на принтере коллеги.

Информирует, что уголовно-процессуальный закон не позволяет производить замену процессуальных документов, в том числе вносить изменения в их содержание, кроме как в установленном порядке, что влечет признание их незаконными, и, как следствие, все полученные на их основании доказательства по уголовному делу являются недопустимыми.

Просит признать незаконными определения суда от 10, 25 июня 2019 года, от 31 июля 2019 года, от 09 октября 2019 года, все об отказе в удовлетворении ходатайства о назначении судебной почерковедческой экспертизы в отношении подписи следователя Б.Д.А., понятых Е.С.С. и У.С.А. (том 3 л.д. 86, 89-91, 144, л.д. 176). Указывает, что свидетель Е.С.С., ознакомившись в суде с документами, однозначно заявил, что протокол изъятия вещей и документов в его присутствии не составлялся, и он его не подписывал. Ссылаясь на представленные акты экспертного исследования, указывает на вероятность того, что подписи от имени Е.С.С. и У.С.А. в протоколе изъятия вещей и документов, а также от имени Б.Д.А. в постановлении о возбуждении уголовного дела и принятии его к производству от 24 ноября 2018 года выполнены не Е.С.С., У.С.А. и Б.Д.А., а другими лицами.

Сообщает, что суд, отказывая в удовлетворении ходатайств о назначении почерковедческой экспертизы, свои решения надлежащим образом не обосновал и не мотивировал.

Считает, что в нарушение п. 17 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 ноября 2016 года № 55 «О судебном приговоре» выводы суда о виновности Колесникова С.А. в сбыте наркотических средств сформированы только на основании изъятых у него вещей и предметов.

Отмечает, что в ходе судебного разбирательства сторона защиты не оспаривала наличие предварительного сговора, однако в материалах дела отсутствуют доказательства того, что Колесников С.А. намеревался перепрятать вещество с целью дальнейшего сбыта. Обращает внимание, что весы были необходимы для того, чтобы подтвердить вес вещества, что зафиксировано фотографиями в материалах дела, а не для фасовки. При этом наркотическое средство на весах и на смывах с рук Колесникова С.А., а также в его машине, дома или в других местах не обнаружено, сам Колесников С.А. наркотические средства не употребляет, действовал в рамках предварительного сговора на перемещение клада, выполняя роль пособника, согласился только на одну поездку и до ДД.ММ.ГГГГ не знал о наименовании, количестве, весе, упаковке и месте хранения вещества, какой-либо фасовки и упаковки не производил.

По мнению адвоката позиция Колесникова С.А. в части того, что он должен был перепрятать свертки, ранее приобретенные лицом под ником <данные изъяты>, для самого же <данные изъяты>, не опровергнута. Однако суд отказал защите в удовлетворении ходатайства о проведении технической экспертизы сотового телефона для подтверждения того, что в переписке между Колесниковым С.А. и неустановленным лицом под ником <данные изъяты> отсутствовал предварительный сговор на сбыт наркотических средств.

Количество изъятого вещества также не может свидетельствовать об умысле на сбыт, так как особо крупный размер возможен и при хранении без цели сбыта, на что указывает ч. 3 ст. 228 УК РФ. Судом не установлено, для кого предназначалось вещество, чтобы однозначно утверждать о пособничестве Колесникова С.А. в реализации вещества третьему лицу.

Сообщает, что при изложении письменных доказательств суд незаконно сослался на содержание протокола досмотра транспортного средства, вопросов к которому у понятого Е.С.С. не возникло, перепутав документы, поскольку изъятие вещей, обнаруженных в транспортном средстве, проводилось протоколом изъятия вещей и документов, оценка которому в приговоре не дана.

Считает, что протокол личного досмотра (т. 1 л.д. 24), задание (т. 1 л.д. 31), справка (т. 1 л.д. 32), заключение эксперта (т. 1 л.д. 37-38), протокол осмотра предметов (т. 1 л.д. 38-41), постановление о признании и приобщении вещественных доказательств (т. 1 л.д. 42-43) подлежат исключению из числа доказательств как не отвечающие требованиям допустимости и достоверности в связи с существенными нарушениями уголовно-процессуального законодательства при изъятии, осмотре, хранении и признании вещественным доказательством.

Так, протокол личного досмотра был составлен в рамках осуществлявшегося в отношении Колесникова С.А. производства об административном правонарушении с нарушениями требований КоАП РФ и УПК РФ, поскольку инспекторы полка ДПС ГИБДД УМВД России по г. Челябинску Л.Д.С. и Х.В.Н., не обладая полномочиями органа дознания по проведению проверки сообщения о преступлении, приняли решение об изъятии у Колесникова С.А. обнаруженных свертков, в ходе личного досмотра допустили конструктивное нарушение данных свертков, вскрыв их канцелярским ножом, и провели изъятие обнаруженного без составления протокола изъятия, внеся запись об изъятии свертков в протокол личного досмотра. Поскольку протоколы осмотра, доставления и административного задержания инспекторами ДПС не составлялись, до настоящего времени изъятие у Колесникова С.А. свертков процессуально не оформлено. Также протокол личного досмотра не содержит информацию о разъяснении участвующим лицам их прав и обязанностей.

Отмечает, что, по словам Е.С.С., упаковывание и опечатывание обнаруженного, а также подписание протокола личного досмотра производилось в отсутствие Колесникова С.А., который в это время находился в патрульной машине и не мог видеть, как и что упаковывалось и опечатывалось. Кроме того, свидетель Е.С.С. заявил, что при нем свертки не вскрывали, ему демонстрировали мешки без оболочки. Из этого следует, что личный досмотр задержанного был начат до привлечения второго понятого, в связи с чем не может быть признан законным.

Указывает, что в действиях сотрудников ДПС усматривается попытка сокрытия противоправных действий, поскольку они не зафиксировали в протоколе личного досмотра факт вскрытия свертков, не задокументировали действия по упаковыванию и опечатыванию обнаруженного, не представили видеосъемку, которую производили при изъятии свертков, чем нарушили ч. 3 ст. 184 УПК РФ, ч.ч. 1, 3 ст. 27.7, ст. 27.10 КоАП РФ.

Полагает, что в нарушение ч. 2 ст. 81 УПК РФ изъятое вещество не осматривалось по правилам ст. 177 УПК РФ и впоследствии не признавалось вещественным доказательством, так как следователем произведен внешний осмотр сейф-пакета, а не наркотических средств. Также протокол осмотра не содержит информации о черном пакете, оклеенном фрагментами бесцветной прозрачной полимерной липкой ленты; свертке, выполненном из прозрачной полимерной пленки, оклеенном прозрачной полимерной липкой лентой; двух свертков, каждый из которых выполнен из трех бесцветных полимерных мешков, вложенных один в другой. Не имеется информации о данных предметах и в постановлении о признании наркотических средств вещественными доказательствами. Более того, указанным постановлением следователь признает вещественным доказательством сейф-пакет, в котором находится наркотическое средство, а не сами наркотические средства.

Считает, что протокол досмотра транспортного средства (т. 1 л.д. 25), протокол изъятия вещей и документов (т. 1 л.д. 26) и все последующие доказательства, полученные на основании данных процессуальных действий, подлежат исключению. Во-первых, ввиду обнаружения инспекторами ДПС признаков преступления и отсутствия надлежащей регистрации данного сообщения, позволявшего проведение по нему проверки, а также недопустимости производства проверки сообщения о преступлении в рамках административного производства не уполномоченными на то должностными лицами. Во-вторых, в связи с фальсификацией протокола изъятия вещей и документов, который, согласно показаниям Е.С.С., в его присутствии не составлялся и им не подписывался, что подтверждается актом экспертного исследования № 2068/06-6 от 24 июня 2019 года. В-третьих, предметы, изъятые в транспортном средстве, не упаковывались и не снабжались бирками с удостоверительными надписями, что не позволяет определить их принадлежность и достоверность содержащейся на них информации. В-четвертых, сотовый телефон Колесникова С.А. изымался инспектором ДПС (т. 1 л.д. 26), который сдал его в дежурную часть (т. 3 л.д. 84), затем, после возбуждения уголовного дела, телефон был изъят оперуполномоченным (т. 1 л.д. 55), после чего вновь изымался следователем у инспектора ДПС (т. 1 л.д. 171-173).

Сообщает, что протокол изъятия сотового телефона и банковской карты (т. 1 л.д. 55) не может быть признан допустимым доказательством, так как согласно показаниям Х.В.Н. телефон был изъят им и у Колесникова С.А. не находился. Соответственно банковская карта не может быть признана допустимым доказательством в связи с недопустимостью источника доказательства. Также данный протокол, составленный в рамках Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности», не приобщен к материалам дела надлежащим образом, как результат оперативно-розыскного мероприятия.

По мнению адвоката протокол изъятия (т. 1 л.д. 55), постановление о выемке от 05 декабря 2018 года (т. 1 л.д. 56), протокол выемки от 05 декабря 2018 года (т. 1 л.д. 57-59), протокол осмотра предметов (т. 2 л.д. 1-29), постановление о признании и приобщении к уголовному делу вещественных доказательств (т. 2 л.д. 30), протокол осмотра предметов (т. 2 л.д. 31-32), постановление о признании и приобщении к уголовному делу вещественного доказательства (т. 2 л.д. 143) подлежат исключению из числа доказательств. Протокол выемки у Н.Ф.В. составлен с нарушением ч. 1.1 ст. 170 УПК РФ, ход следственного действия фотосъемкой не зафиксирован, а фото-таблица к протоколу осмотра предметов фиксирует только результат следственного действия. Согласно выписке по банковским переводам, денежные средства перечислялись Колесникову С.А. его отцом и женой, однако органом следствия источник перечисления денежных средств не устанавливался.

Отмечает, что не могут быть признаны допустимыми доказательствами и постановление о выемке (т. 1 л.д. 171), протокол выемки (т. 1 л.д. 172-174), протокол осмотра блокнота (т. 1 л.д. 175-195), постановление о признании и приобщении вещественного доказательства – блокнота (т. 1 л.д. 196), протокол осмотра электронных весов, скотча, пищевой пленки (т. 1 л.д. 197-200), постановление о признании и приобщении вещественных доказательств – весов, скотча, пленки (т. 1 л.д. 201). Так, судом не установлено, кем и когда действительно был изъят телефон у Колесникова С.А., у кого и до какого времени он находился. Также в протоколе осмотра следователем проводится анализ содержащейся в блокноте информации с выводами о записи адресов с наркотическими средствами, однако в постановлении о признании блокнота вещественным доказательством не отражено, какое отношение этот блокнот имеет к предъявленному Колесникову С.А. обвинению, а именно к периоду с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ. Кроме того, постановления о признании и приобщении к уголовному делу вещественных доказательств – блокнота, телефона, скотча, пищевой пленки и электронных весов – не мотивированы и не обоснованы, следователем не указано, какое доказательственное значение имеют изъятые предметы и вещи.

Просит признать незаконным определение суда от 09 октября 2019 года об отказе в удовлетворении ходатайства о признании незаконным постановления о возбуждении уголовного дела, внесенное в протокол судебного заседания от 09 октября 2019 года (т. 3 л.д. 174), и недопустимыми доказательствами вещественные доказательства – наркотические средства, и все документы, которыми они были процессуально изъяты, осмотрены и признаны таковыми. Настаивает, что экспертом исследовано не то вещество, которое было изъято у Колесникова С.А., а значит не доказано, что установленный экспертом наркотик имеет отношение к рассматриваемому делу.

Обращает внимание, что сотрудниками ДПС были изъяты два свертка, которые были раскрыты, в каждом из них обнаружено по одному мешку с веществом. Именно два мешка были вложены в черный пакет. А на исследование в черном пакете поступил один запечатанный сверток, эксперту пришлось его вскрыть, после чего он обнаружил в нем два мешка с веществом. Данные различия подтверждаются рапортом Л.Д.С., показаниями свидетелей Е.С.С. и Л.Д.С.

Указывает, что масса вещества, поступившего на экспертизу, почти на 200 грамм больше, чем на фотографиях, сделанных Колесниковым С.А. до изъятия и приобщенных к делу в качестве доказательства (т. 2 л.д. 32). Также при осмотре в зале суда вещественных доказательств в качестве изъятого были представлены два мешка с веществом коричневого цвета, похожего на тростниковый сахар, хотя эксперт указал в справке об исследовании, что вещество, поступившее на исследование, имело серо-зеленый цвет, сотрудники ДПС заявили, что видели серо-белый порошок, а Е.С.С. видел мутно-серый порошок.

Доводит до сведения, что показания Е.С.С., Х.В.Н., Л.Д.С. и Б.Д.А., внесенные в протоколы судебных заседаний от 24 апреля 2019 года, 22 мая 2019 года, 10 июля 2019 года и 09 октября 2019 года, существенно искажены в угоду обвинения, реплики, указывающие о недопустимости доказательств по делу, были удалены.

Сообщает, что в нарушение ч. 4 ст. 292 УПК РФ государственный обвинитель в прениях сторон ссылался на доказательства, которые не были исследованы в ходе судебного заседания, а именно на протокол допроса Н.Ф.В., что существенно повлияло на выводы суда при вынесении итогового решения.

В апелляционной жалобе осужденный Колесников С.А., полагая приговор подлежащим отмене в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела, существенным нарушением уголовно-процессуального закона, просит возвратить материалы уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом. Считает, что судом не дана надлежащая оценка заявленным в ходе судебного разбирательства ходатайствам о признании недопустимыми доказательствами постановления о возбуждении уголовного дела и отказа в назначении судебных почерковедческих экспертиз.

В дополнении к апелляционной жалобе осужденный Колесников С.А. приводит доводы, аналогичные доводам апелляционной жалобы адвоката Позднякова А.А., и полагает, что его действия должны квалифицироваться по ч. 3 ст. 228 УК РФ, диспозиция которой предполагает наличие особо крупного размера наркотического средства.

Указывает, что выводы суда о его виновности в покушении на сбыт наркотических средств носят надуманный характер, поскольку в деле отсутствуют и в приговоре не приведены достоверные доказательства, свидетельствующие о предварительном сговоре с неустановленным лицом на сбыт наркотических средств оптовыми партиями в течение длительного периода времени третьим лицам. Более того, описанная судом схема сбыта и участие в ней третьих лиц, которые должны были подыскать покупателей, а впоследствии передать ему вырученные от продажи денежные средства, не подтверждена материалами дела и совершенно не достоверна. При этом суд не указал, на основании каких признаков определил, что наркотические средства упакованы в удобный фасовочный материал. Отмечает, что не производил размещение наркотического средства в удобную для сбыта расфасовку, на его руках и на обнаруженных весах следов наркотического средства не обнаружено.

Считает, что судом не были выполнены требования ст. 88, ст. 307 УПК РФ, так как не дана оценка приведенным защитой доказательствам, указывающим на подмену вещества, что привело к ошибкам в решении вопросов об уголовной ответственности, квалификации его действий и наказании, то есть повлияло на исход дела.

Сообщает, что у него было изъято два полиэтиленовых пакета с кристаллическим веществом бело-зеленого (серо-белого) цвета, каждый из которых был обмотан полиэтиленовой пленкой и скотчем. После вскрытия упаковочной оболочки пакетов были извлечены два мешка с веществом, которые отдельно друг от друга были упакованы в один черный пакет. Эксперту же поступил черный пакет, внутри которого был один не вскрытый, то есть упакованный в полиэтиленовую пищевую пленку и оклеенный скотчем, сверток. Данный сверток был вскрыт экспертом, из него извлечены два мешка, каждый из которых был выполнен из трех полимерных мешков, вложенных друг в друга.

Обращает внимание, что в судебном заседании осмотрено наркотическое средство, которое имело коричневый цвет, о чем он заявлял суду. Также у него было изъято вещество массой 482,5 и 354,4 грамма, что установлено протоколом осмотра и фотографиями, а к эксперту на исследование поступило на 149,52 грамма вещества больше. Кроме того, судом не дана оценка факту подписания понятыми двух бирок с печатью, не выяснено, кому были переданы не использованные бирки с подписями понятых и второй черный пакет.

Информирует, что органом следствия была произведена замена постановления о возбуждении уголовного дела, что второе постановление составлено в более поздний период времени не следователем Б.Д.А. и является незаконным ввиду отсутствия в материалах дела повода к возбуждению уголовного дела – рапорта за №. Полагает, что установлено грубое нарушение его права на защиту путем изменения повода к возбуждению уголовного дела и исправления технических ошибок без процессуального решения.

Доводит до сведения, что изъятие вещей, обнаруженных в транспортном средстве, проводилось протоколом изъятия вещей и документов, который не был положен в основу приговора, в связи с чем суд не вправе ссылаться на его содержание. При этом протокол изъятия вещей и документов в присутствии понятых не составлялся и ими не подписывался, на что указывают очевидность подделки подписей от имени понятых, показания свидетеля Е.С.С. и акт экспертного исследования № 2068/06-6 от 24 июня 2019 года.

Указывает, что протокол личного досмотра не отвечает требованиям допустимости, так как составлен с нарушениями требований УПК РФ. Так, УПК РФ и закон «О полиции» не предполагают возможность процессуальной проверки сообщения о преступлении до его регистрации в установленном законом порядке. Однако Л.Д.С. и Х.В.Н., обнаружив в его действиях признаки преступления, не сообщили о нем в дежурную часть, при этом фактически осуществляли уголовное преследование, не обладая полномочиями органа дознания по проведению проверки сообщения о преступлении.

Отмечает, что в нарушение ч. 2 ст. 81 УПК РФ следователем произведен внешний осмотр сейф-пакета, а не наркотических средств.

Сообщает, что при назначении наказания и учете обстоятельств, смягчающих наказание, суд указал, что учитывает активное способствование раскрытию и расследованию преступления, способствование раскрытию иных преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков, и представление информации о лицах, занимающихся незаконным оборотом наркотиков, наличие малолетних детей. То есть фактически изложил диспозицию ст. 64 УК РФ, однако не нашел оснований для ее применения, мотивировав отказ общественной опасностью преступления.

Просит учесть в качестве смягчающих обстоятельств совершение преступления впервые, ходатайство правоохранительных органов о смягчении наказания, а также тот факт, что ввиду <данные изъяты> он в течение длительного времени не мог заниматься физическим трудом и работать. Сообщает, что обращался с явкой с повинной дважды, в том числе и до составления протокола задержания.

Считает дополнительное наказание в виде штрафа чрезмерно суровым, назначенным без учета смягчающих обстоятельств и того, что он осужден за покушение на совершение преступления. Кроме того, суд не учел отсутствие у него какого-либо имущества и размер заработной платы, которой хватало только на пропитание его семьи.

В возражении на апелляционные жалобы государственный обвинитель Киселев М.А. находит их доводы несостоятельными, просит приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы осужденного и адвоката – без удовлетворения.

Проверив материалы дела, заслушав выступления сторон и обсудив доводы апелляционных жалоб (с дополнениями), суд апелляционной инстанции приходит к следующему.

Так, виновность Колесникова С.А. в покушении на незаконный сбыт наркотических средств в особо крупном размере, совершенный группой лиц по предварительному сговору, подтверждается приведенными в приговоре доказательствами, в частности показаниями самого осужденного, данными в ходе предварительного следствия, о том, что ДД.ММ.ГГГГ он согласился на предложение неустановленного лица спрятать пакеты с наркотическим средством в г. Челябинске за 40000-50000 рублей, так как ему были нужны деньги. ДД.ММ.ГГГГ забрал из тайника в лесном массиве в Сосновском районе Челябинской области пакеты с веществом белого цвета и перевез в Металлургический район г. Челябинска, где хотел спрятать их в лесном массиве по согласованию с неустановленным лицом, работавшим под ником <данные изъяты>, но был задержан сотрудниками полиции.

Показания осужденного верно признаны судом допустимыми доказательствами и положены в основу приговора, так как Колесников С.А. допрошен с соблюдением установленной УПК РФ процедуры, в присутствии защитника и после разъяснения положений ст. 51 Конституции РФ.

Подтверждается его виновность и иными доказательствами:

- показаниями инспекторов полка ДПС ГИБДД УМВД России по г. Челябинску Л.Д.С. и Х.В.Н. об обнаружении при патрулировании Колесникова С.А. и изъятии в ходе его личного досмотра двух свертков с наркотическим средством, а из его автомобиля – сотового телефона, пищевой пленки, рулона скотча, карманных весов, блокнота;

- показаниями допрошенного в судебном заседании понятого Е.С.С., подтвердившего изъятие у Колесникова С.А. в ходе личного досмотра двух пакетов с наркотическим веществом, из автомобиля - весов, рулона пищевой пленки, сотового телефона, блокнота;

- протоколом личного досмотра от 24 ноября 2018 года, согласно которому при производстве личного досмотра Колесникова С.А. сотрудником ДПС ГИБДД УМВД России по Челябинской области Х.В.Н., в присутствии понятых У.С.А. и Е.С.С. при нем были обнаружены и изъяты два полимерных свертка в прозрачной липкой ленте, внутри которых находилось порошкообразное средство серо-белого цвета;

- протоколами досмотра транспортного средства и изъятия вещей и документов, из которых следует, что сотрудником ДПС ГИБДД УМВД России по Челябинской области Х.В.Н. в присутствии понятых У.С.А. и Е.С.С., а также Колесникова С.А. в салоне автомобиля ВАЗ 211440, государственный знак <данные изъяты>, были обнаружены и изъяты скотч, пищевая пленка, электронные весы, тетрадь «для записей иностранных слов» с адресами, сотовый телефон марки «Самсунг» имей №;

- протоколом осмотра места происшествия, согласно которому Колесников С.А. добровольно указал на участок местности, расположенный среди деревьев справа от проезжей части в 10 м от дороги, ведущей из <данные изъяты> в <данные изъяты>, в 700 м от моста объездной автодороги, откуда он взял свертки с наркотическим веществом;

- справкой об исследовании № 2074 от 24 ноября 2018 года и заключением эксперта № 2997 от 26 ноября 2018 года, согласно которым представленные на исследование вещества содержат производное N – метилэфедрона - PVP (?-пирролидиновалерофенон), который отнесен к наркотическим средствам; масса вещества составляет 514,72 гр. и 481,66 гр., что суммарно составляет 996,34 гр. В ходе исследования израсходовано суммарно 0,08 гр.;

- протоколами осмотра предметов от 07 и 08 февраля 2019 года, из которых следует, что при осмотре блокнота с надписью «Тетрадь для записей иностранных слов. Английский язык» в нем содержится 64 страницы, на которых обнаружен рукописный текст с содержанием адресов, географических координат в количестве 221 записи; при осмотре сотового телефона в приложении «Галерея» в папке «Камера» обнаружены 354 снимка с изображением различных мест на улице, в частности деревья, кустарники, стены домов, заброшенные строения, гаражи, подъездные двери, участки местностей около подъездов с фиксацией таблиц с названием улиц и номеров домов. Фотографии выполнены в разный период времени года. Также обнаружены три фотографии с изображением Колесникова, который держит в руках свой паспорт в развернутом виде с фотографией и данными о личности, и лист бумаги с надписью «13.08.2018», и 6 фотографий, где паспорт находится на столе в открытом состоянии на странице с регистрацией, рядом лист бумаги с той же надписью. В папке «Сервис» в приложении «Заметки» содержатся сведения с адресами, с описанием мест и географических координат в <данные изъяты>, всего записей 224 с указанием веса, количества (штук) и пометками «опт», «розница». Данные адресные сведения совпадают со сведениями из блокнота.

Содержание перечисленных и иных доказательств подробно изложены в описательно-мотивировочной части приговора.

Совокупность этих доказательств была исследована в ходе судебного следствия, суд дал им надлежащую оценку и, вопреки доводам стороны защиты, привел мотивы, по которым признал их достоверными, соответствующими установленным фактическим обстоятельствам дела.

Оснований не доверять показаниям свидетелей у суда не имелось, поскольку они последовательны, логичны, не содержат существенных противоречий, согласуются между собой, получены с соблюдением требований УПК РФ и нашли свое объективное подтверждение материалами дела.

Оснований сомневаться в показаниях сотрудников полиции об обстоятельствах задержания Колесникова С.А. у суда первой инстанции не имелось, нет таких оснований и у суда апелляционной инстанции. Какой-либо личной заинтересованности в исходе уголовного дела у сотрудников полиции нет, утверждения адвоката о фальсификации ими документов носят голословный характер, объективными данными не подтверждены. Тот факт, что протокол личного досмотра, протокол осмотра транспортного средства, протокол изъятия предметов из салона автомашины были составлены на административных бланках, не ставит под сомнение законность процессуальных действий и зафиксированные в них результаты.

Сведения, содержащиеся в процессуальных документах, в т.ч. об обстоятельствах изъятия у Колесникова С.А. наркотического средства, его вес, сомнений не вызывают.

Понятой Е.С.С. подтвердил, что при личном досмотре Колесникова С.А. последний сообщил о наличии у него наркотического средства, которое было изъято из карманов его одежды, пакеты с наркотическим веществом не вскрывались, пакет был опечатан, при упаковывании горловины пакета сотрудник ДПС акцентировал внимание, куда была прикреплена бирка с подписями понятых, печатью.

Доводы защиты о несоответствии веса изъятого наркотического вещества и веса, указанного при исследовании, являются не состоятельными, поскольку наркотическое вещество при изъятии не взвешивалось, а обнаруженные в телефоне осужденного снимки с изображением фиксации взвешивания пакетов от ДД.ММ.ГГГГ не свидетельствуют о взвешивании именно изъятых пакетов.

Также суд апелляционной инстанции не может согласиться с доводами защиты о том, что упаковка свертков при изъятии и при исследовании вещества заметно отличалась, поскольку с момента изъятия вещества и его исследования целостность упаковки менялась, что отражено в справке об исследовании, а также все манипуляции с упаковкой отражены во вводной части заключения химической экспертизы. Никаких сомнений в том, что было исследовано именно изъятое у Колесникова С.А. наркотическое вещество, не возникает, т.к. внешний вид наркотического средства и упаковки, все действия были зафиксированы и отражены в документах.

Доводы осужденного о том, что в судебном заседании при осмотре вещественных доказательств осматривались пакеты с веществом иного цвета (коричневого), чем указано в протоколе личного досмотра и в протоколе осмотра вещественных доказательств, являются надуманными, поскольку из протокола судебного заседания от 25 июня 2019 года видно, что осматривались свертки с порошкообразным веществом в виде кристаллов белого цвета (т. 3 л.д. 89).

Вопреки доводам адвоката наркотическое средство, изъятое у Колесникова С.А. и находящееся в сейф-пакете в двух полимерных свертках, приобщено в качестве вещественного доказательства в соответствии с требованиями ст.ст. 81, 82 УПК РФ, с указанием его вида и массы. В протоколе содержится описание упаковки, в которой находится наркотическое вещество. При этом в качестве вещественных доказательств к делу приобщены и упаковка, и наркотическое вещество, а не только упаковка, о чем утверждает защитник.

О том, что изъятые из салона автомашины предметы не упаковывались, показали свидетели Х.В.Н., Л.Д.С. и Е.С.С., об этом имеется запись в протоколе.

Вопреки доводам защиты суд обоснованно привел в приговоре протокол осмотра транспортного средства, который был исследован в суде первой инстанции, и проанализировал его. Это не свидетельствует о том, что суд перепутал процессуальные документы. Протокол изъятия также исследован в суде первой инстанции с участием понятого Е.С.С., сотрудников ДПС Х.В.Н. и Л.Д.С.

Тот факт, что свидетель Е.С.С. не помнит свою подпись в протоколе изъятия предметов и высказал сомнения по поводу ее происхождения, не ставит под сомнение законность процессуальных действий, поскольку содержащиеся в протоколе изъятия сведения об этих действиях и предметах свидетель Е.С.С. полностью подтвердил.

Как видно из материалов дела, сотовый телефон, принадлежащий Колесникову С.А., был изъят сотрудником ДПС из салона автомобиля ДД.ММ.ГГГГ. В этот же день оперуполномоченным Н.Ф.В. был составлен протокол изъятия у Колесникова С.А.: сотового телефона, банковской карты, смывов с ладоней рук, биологического материала.

Однако из протокола выемки от 05 декабря 2018 года следует, что следователем С.В.В. в служебном кабинете оперуполномоченного Н.Ф.В. была произведена выемка, но только банковской карты, смывов с рук и образцов биологического материала.

Из протокола выемки от 12 января 2019 года следует, что старшим следователем отдела по расследованию преступлений на территории, обслуживаемой ОП Металлургический, СУ УМВД России по г. Челябинску С.В.В. в служебном кабинете Х.В.Н. была произведена выемка: скотча, прозрачной пищевой пленки, электронных весов, блокнота и сотового телефона «Самсунг», принадлежащих Колесникову С.А.

Из анализа процессуальных документов следует, что сотовый телефон, принадлежащий Колесникову С.А., изымался у него один раз инспектором ДПС Х.В.Н., у которого впоследствии следователем С.В.В. была произведена выемка телефона и других предметов. Оперуполномоченный Н.Ф.В. фактической выемки сотового телефона не производил.

Сам осужденный Колесников С.А. не оспаривает факт принадлежности ему изъятого сотового телефона, блокнота с записями, весов, более того, сторона защиты ссылается на сведения, содержащиеся в телефоне, как на доказательства своей позиции (например, фотографии с фиксацией взвешивания наркотического вещества, отсутствие следов наркотического вещества на изъятых весах и т.д.).

Доводы защиты о фальсификации следователем Б.Д.А. постановления о возбуждении уголовного дела суд первой инстанции тщательно проверил и обоснованно отверг их как несостоятельные.

Так, судом первой инстанции был допрошен следователь Б.Д.А., который подтвердил свои подписи в постановлении о возбуждении уголовного дела, и пояснил, что при распечатывании постановления о возбуждении уголовного дела увидел допущенную техническую опечатку при указании номера уголовного дела и года, что сразу устранил.

При таких данных устранение технических опечаток следователем не свидетельствует о новом возбуждении уголовного дела, о чем не был уведомлен осужденный, и о нарушении права на защиту.

Представленной адвокатом копией постановления о возбуждении уголовного дела подтверждается факт личного уведомления Колесникова С.А. о возбуждении в отношении него уголовного дела по факту обнаружения у него наркотического средства по <адрес>ДД.ММ.ГГГГ.

Тот факт, что следователь Б.Д.А. обладал полномочиями для принятия решения возбуждения уголовного дела, а также факт принятия им такого решения в отношении Колесникова С.А. и вынесения соответствующего процессуального документа никаких сомнений у апелляционной инстанции не вызывает.

Апелляционной инстанцией не установлено нарушений органом предварительного следствия норм уголовно-процессуального законодательства при расследовании и собирании доказательств, положенных в основу обжалуемого приговора.

Каких-либо существенных противоречий, которые могли бы повлиять на выводы суда о виновности Колесникова С.А. и квалификации его действий, между перечисленными доказательствами не установлено.

Суд апелляционной инстанции, находя правильной оценку, данную судом собранным по делу доказательствам, как с точки зрения относимости, допустимости и достоверности каждого из них, так и с точки зрения достаточности всей их совокупности для принятия правильного решения по делу, считает обоснованным вывод суда о квалификации действий Колесникова С.А. по ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ как покушение на незаконный сбыт наркотических средств, совершенный группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере.

Оснований для переквалификации действий осужденного на ч. 3 ст. 228 УК РФ, о чем ставится вопрос в апелляционной жалобе адвоката, суд апелляционной инстанции не находит.

Так, при квалификации действий осужденного суд пришел к обоснованному выводу о том, что умысел осужденного был направлен именно на незаконный сбыт наркотических средств, о чем свидетельствуют обстоятельства его задержания при попытке сделать «закладку» в лесной зоне, показания самого осужденного о намерении сбыть наркотическое средство крупной партией, количество изъятого наркотического средства, фасовочный материал, электронные весы, содержащиеся у осужденного в телефоне и блокноте сведения о местах «с закладками», сведения о движении денежных средств на банковской карте, подтверждающие его причастность именно к сбыту наркотических средств оптом и в розницу.

Также суд первой инстанции достаточно обосновал свои выводы о наличии в действиях Колесникова С.А. квалифицирующего признака совершения преступления «группой лиц по предварительному сговору», дав надлежащую оценку показаниям осужденного. Апелляционная инстанция полностью разделяет выводы суда, которые сомнений не вызывают.

Судебное разбирательство проведено в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства, с соблюдением принципа состязательности сторон.

Сторонам обвинения и защиты были предоставлены равные возможности реализации своих прав и созданы необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей. При этом ограничений прав участников уголовного судопроизводства, в том числе процессуальных прав осужденного во время рассмотрения дела судом первой инстанции либо обвинительного уклона, допущено не было.

Утверждения адвоката о влиянии на объективность суда при принятии итогового решения, речи государственного обвинителя в прениях, со ссылкой на доказательства, не исследованные судом, в т.ч. на протокол допроса свидетеля Н.Ф.В. являются несостоятельными, поскольку в приговоре судом не приведено таких доказательств.

Нарушений уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения гарантированных законом прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора и влекущих его отмену, не допущено.

Заявленные участниками судебного разбирательства ходатайства, в том числе стороны защиты о производстве почерковедческих экспертиз, о допросе в качестве свидетелей следователей С.В.В. и Ф.К.А., судом рассмотрены, по результатам их рассмотрения приняты мотивированные решения. Порядок разрешения ходатайств судом первой инстанции соблюден, требования ст. 256 УПК РФ выполнены. Рассмотрение ходатайств является процессуальной функцией суда, и обоснованный отказ в их удовлетворении не свидетельствует о нарушении судом требований закона или права осужденного на защиту.

Оснований для проведения почерковедческих экспертиз подписей понятых У.С.А. и Е.С.С., следователя Б.Д.А. не имелось. Е.С.С. и Б.Д.А. были допрошены в судебном заседании, протоколы процессуальных действий были представлены им для обозрения, все сомнения устранены. У.С.А. не был допрошен в судебном заседании, поэтому доводы защиты о фальсификации подписей понятого в процессуальных документах носят надуманных характер. Исследование подписи У.С.А., которое было представлено адвокатом в суд апелляционной инстанции, не имеет доказательственной силы, т.к. проведено без предупреждения специалиста об ответственности по ст. 307 УПК РФ, не по материалам уголовного дела, обстоятельства получения образцов подписи и ее принадлежность именно У.С.А. проверить невозможно.

Вопреки доводам защиты протокол судебного заседания соответствует требованиям ст. 259 УПК РФ. Принесенные стороной защиты замечания рассмотрены председательствующим в порядке ст. 260 УПК РФ, с вынесением отдельного мотивированного постановления.

При сопоставлении с содержанием протокола судебного заседания аудиозаписи, произведенной судом 09 и 14 октября 2019 года, каких-либо нарушений или искажения показаний не выявлено.

Предварительное и судебное следствия проведены всесторонне, полно и объективно, с исследованием всех обстоятельств, имеющих значение для дела. Необходимости в исследовании других доказательств у суда не имелось.

При назначении Колесникову С.А. наказания суд первой инстанции в полной мере выполнил требования ст.ст. 6, 43, 60 УК РФ, учел характер и степень общественной опасности совершенного преступления, обстоятельства его совершения, данные о личности виновного, влияние назначенного наказания на его исправление и условия жизни семьи, наличие смягчающих и отсутствие отягчающих наказание обстоятельств.

К обстоятельствам, смягчающим наказание, суд обоснованно отнес частичное признание вины, активное способствование раскрытию и расследованию преступления, выразившееся в даче детальных показаний по обстоятельствам совершения преступления с указанием тайника, где было получено наркотическое средство, активное способствование раскрытию иных преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков, и предоставление информации о лицах, занимающихся незаконным оборотом наркотиков, наличие малолетних детей.

Также судом учтены положительные характеристики по месту жительства и работы, возраст, состояние здоровья Колесникова С.А. и его родственников.

Таким образом, судом в полной мере учтены все смягчающие наказание и иные обстоятельства, в том числе и те, на которые обращается внимание в жалобе осужденного. Обстоятельств, смягчающих осужденному наказание, сведения о которых имелись бы в деле, но не были учтены судом при постановлении приговора, судом апелляционной инстанции не установлено.

Обстоятельств, отягчающих наказание Колесникова С.А., нет.

В соответствии с требованиями действующего законодательства суд обоснованно не усмотрел оснований для изменения категории преступления на менее тяжкую в соответствии с положениями ч. 6 ст. 15 УК РФ, а также пришел к верному выводу об отсутствии оснований к назначению Колесникову С.А. наказания с применением положений ст. 64 УК РФ, поскольку каких-либо исключительных обстоятельств, связанных с целями и мотивами преступления, других обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности совершенного деяния, судом установлено не было. Соответствующие выводы надлежаще мотивированы в приговоре.

Принимая во внимание характер и конкретные обстоятельства совершенного Колесниковым С.А. преступления, суд апелляционной инстанции, как и суд первой инстанции, не усматривает оснований для применения к нему положений ст. 73 УК РФ. Вывод суда о возможности достижения целей наказания лишь в условиях изоляции Колесникова С.А. от общества в приговоре мотивирован и является обоснованным.

Назначение осужденному дополнительного наказания в виде штрафа судом также в достаточной степени мотивировано. При этом учтено материальное положение осужденного, наличие у него семьи и двоих малолетних детей, соблюдены требования разумности и справедливости.

Назначенное с применением положений ч. 1 ст. 62 и ч. 3 ст. 66 УК РФ наказание в виде реального лишения свободы полностью отвечает целям восстановления социальной справедливости, исправления осужденного, предупреждения совершения им новых преступлений, соразмерно тяжести содеянного, данным о его личности и изменению не подлежит. Новых обстоятельств, способных повлиять на определенный судом вид и размер наказания, в ходе апелляционного разбирательства не установлено.

Вид исправительного учреждения, в котором Колесникову С.А. надлежит отбывать наказание, определен судом правильно, с учетом положений п. «в» ч. 1 ст. 58 УК РФ.

Нарушений уголовно-процессуального и уголовного законодательства, которые могли бы повлечь отмену или изменение приговора, в ходе предварительного следствия и судебного разбирательства не допущено. Оснований для удовлетворения апелляционных жалоб (с дополнениями) не имеется.

Руководствуясь ст.ст. 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

определил:

приговор Металлургического районного суда г. Челябинска от 14 октября 2019 года в отношении КОЛЕСНИКОВА Степана Андреевича оставить без изменения, а апелляционные жалобы осужденного и адвоката – без удовлетворения.

Председательствующий Судьи