Апелляционное определение № 11-8643/18 от 31.07.2018 Челябинского областного суда (Челябинская область)

Дело№ 11-8643/2018

Судья Феофилова Л.В.

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судебная коллегия по гражданским делам Челябинского областного суда в составе:

председательствующего Шушкевич О.В.

судей

при секретаре

с участием прокурора

ФИО1,

ФИО2 ФИО3. Минкиной Л.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании 31 июля 2018 года в г. Челябинске гражданское дело по апелляционной жалобе ФИО4 на решение Усть-Катавского городского суда Челябинской области от 02 апреля 2018 года по иску ФИО4 к Управлению Судебного департамента в Челябинской области о признании приказов и заключения о результатах служебной проверки незаконными, восстановлении на работе, взыскании компенсации морального вреда, среднего заработка за время вынужденного прогула, компенсации в связи с нарушением работодателем сроков выплаты заработной платы, признании записи об увольнении недействительной, возложении обязанности выдать дубликат трудовой книжки, изъять из личного дела заключение по результатам служебной проверки.

Заслушав доклад судьи Шушкевич О.В. об обстоятельствах дела и доводах апелляционной жалобы, пояснения истца ФИО4, поддержавшего доводы апелляционной жалобы, возражения представителя ответчика Управления Судебного департамента в Челябинской области ФИО5 против доводов апелляционной жалобы, заключение прокурора Минкиной Л.В., полагавшей решение суда законным и обоснованным, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

ФИО4 обратился с иском к Управлению Судебного департамента в Челябинской области (далее УСД в Челябинской области) о признании незаконным приказа от 09 февраля 2018 года № ****, восстановлении на работе, взыскании среднего заработка за период с 10 февраля 2018 года по дату вынесения решения суда, признании записи № 11 от 09 февраля 2018 года в трудовой книжке об увольнении недействительной, обязании выдать дубликат трудовой книжки без записи от 09 февраля 2018 года № 11 об увольнении, признании незаконными приказа от 31 января 2018 года № **** «О проведении служебной проверки», результатов служебной проверки, заключения от 09 февраля 2018 года по результатам проведения

2

проверки, обязании изъять из личного дела заключения по результатам служебной проверки от 09 февраля 2018 года, взыскании денежной компенсации в связи с нарушением работодателем установленного срока выплат при увольнении в размере 41 руб. 04 коп., компенсации морального вреда в размере 1 ООО ООО руб.

В обоснование заявленных требований указал, что с 07 октября 2013 года по 09 февраля 2018 года работал в УСД в Челябинской области на разных должностях, с 16 октября 2015 года в должности ****, 09 февраля 2018 года от занимаемой должности освобожден на основании приказа от 09 февраля 2018 года № **** по п. 7 ч. 1 ст. 37 Федерального закона от 27 июля 2004 года № 79-ФЗ «О государственной гражданской службе РФ». 29 января 2018 года в УСД в Челябинской области поступило обращение П.А.А. , согласно которому ФИО4 при трудоустройстве не указал сведения о судимости отца. 31 января 2018 года был издан приказ «О проведении служебной проверки», 09 февраля 2018 года состоялось заседание комиссии по проведению служебной проверки, составлено заключение по ее результатам, 09 февраля 2018 года он был ознакомлен с приказом о расторжении служебного контракта. Увольнение считает незаконным, т.к. 17 сентября 2013 года при трудоустройстве в бланке «Автобиография» он указал, что из родственников избирательных прав никто не лишался, репрессиям не подвергался, под судом и следствием не находился. О привлечении своего отца С.А.С. к уголовной ответственности ему известно не было, отец и мать на его вопрос сообщили, что таких фактов не было. Не доверять их словам оснований не было, умысла на предоставление заведомо ложных сведений он не имел. Признака заведомой ложности сведений в ходе проверки не установлено. Ни докладная записка, ни заключение по результатам служебной проверки не содержат сведений о том, какие именно подложные документы или заведомо ложные сведения были предоставлены. При этом сведения, указанные в автобиографии, не являются сведениями, в отношении которых распространяют свое действие п. 8 ч. 1 ст. 16 и п. 7 ч. 1 ст. 37 Федерального закона «О государственной гражданской службе РФ». Анкета, заполненная при трудоустройстве по форме, утвержденной постановлением Правительства, не содержит требований о предоставлении информации о судимости родственников. Ни он, ни С.А.С. согласия на проведение в отношении него проверочных мероприятий не давал. Фраза «На проведение в отношении меня проверочных мероприятий согласен» не может расцениваться в качестве согласия на проведение проверки в отношении его отца, так как сведения о судимости и привлечении к административной ответственности составляют личную тайну С.А.С. Приказ от 31 января 2018 года № **** «О проведении служебной проверки», результаты служебной проверки и заключение по результатам ее проведения также являются незаконными. Оснований для проведения служебной

3

проверки не было, так как предоставление гражданским служащим представителю нанимателя подложных документов или заведомо ложных сведений не является дисциплинарным проступком и требует проведения служебной проверки. Основание проведения проверки в приказе не указано. Кроме того, в состав комиссии вошли начальник отдела государственной службы и кадрового обеспечения С.О.А. — председатель комиссии, члены комиссии: заместитель начальника УСД в Челябинской области -начальник отдела организации контроля и противодействия коррупции С.И.В. и консультант юридического отдела ФИО5 У С.И.В. к нему имеется неприязненное и предвзятое отношение, однако с заявлением об освобождении от участия в проверке он не обратился. С.И.В. также обладает организационно-распорядительными полномочиями в отношении С.О.А., что влечет конфликт интересов, поскольку С.О.А. не могла в должной мере реализовывать полномочия, представленные ей, как председателю комиссии. Кроме того, председателем комиссии должен быть заместитель начальника УСД в Челябинской области. Запрос в информационный центр УВД Челябинской области в отношении С.А.С. был подготовлен Б.Ю.В., не входившей в состав комиссии, ФИО6 согласие на это не давалось. Объяснительные С.Н.И., П.А.А., П.Н.А., П.А.А., Г.Ш.К. приобщены к материалам служебной проверки без законных оснований, так как в них не указано, кому они адресованы и в связи с чем даны. Объяснительная Г.Ш.К. датирована 30 января 2018 года, то есть ранее даты начала проверки. Основанием для проведения проверки не может являться ни обращение П.А.А., ни приказ от 31 января 2018 года № ****, при проведении проверки не установлено ни одно из обстоятельств, перечисленных в п. 3 Инструкции об организации и проведении служебных проверок, резолютивная часть заключения по результатам служебной проверки от 09 февраля 2018 года не содержит предложения о применении (неприменении) дисциплинарного взыскания. Заключение по результатам проверки должно быть подписано руководителем кадрового подразделения, председателем и членами комиссии, однако подписано С.О.А., являющейся руководителем кадрового подразделения и председателем комиссии одновременно. В ходе проверки вопросы ему не задавались, а истребовалось объяснение по жалобе П.А.А. В связи с вышеуказанными обстоятельствами ему причинен моральный вред, выразившийся в том, что с 30 января 2018 года, с разговора между ним, У.Н.С. и С.И.В. он испытывал стрессовое состояние, обусловленное психологическим давлением, оказываемым на него в ходе разговора. В период проверки он находился в подавленном состоянии, испытывал учащенное сердцебиение, головокружение. Особые переживания вызвало сообщение о судимости отца без психологической подготовки, в присутствии постороннего лица. Он не был готов к такому разговору о близких родственниках, шокирован происходящим. Со стороны коллег прослеживалось осуждающее отношение

4

к нему, информация о проводимой проверке стала доступна другим работникам УСД в Челябинской области. Его особо расстроила подготовка запроса в информационный центр УВД Челябинской области Б.Ю.В., не входившей в состав комиссии. Использование в приказе от 31 января 2018 года № **** и в заключении по результатам проведения проверки слова «факты» также причинило ему моральный вред, подорвав авторитет и деловую репутацию, поскольку доводы могут стать фактами только после их подтверждения. Его беспокоит, какой ответ был дан П.Н.А. на его обращение, а также какая информация направлена в «другие вышестоящие инстанции». В результате незаконного увольнения он был лишен возможности трудиться, получать доход, вынужден экономить на продуктах, товарах первой необходимости, переживает из-за реакции родителей на случившееся, которые испытывают сильный стресс. Нравственные страдания вызвало и получение сумм, причитающихся при увольнении, спустя четыре дня.

Истец ФИО4 в судебном заседании на удовлетворении исковых требований настаивал.

Представитель ответчика УСД в Челябинской области ФИО5 в судебном заседании возражала против удовлетворения исковых требований.

Суд постановил решение, которым исковые требования удовлетворил частично. Взыскал с УСД в Челябинской области в пользу ФИО4 компенсацию в связи с нарушением работодателем сроков выплаты заработной платы в размере 41 руб. 04 коп., компенсацию морального вреда в размере 500 руб. В удовлетворении остальной части исковых требований ФИО4 отказал. Указал на неисполнение решения суда в части взыскания с УСД в Челябинской области компенсации в связи с нарушением работодателем сроков выплаты заработной платы в размере 41 руб. 04 коп.

В апелляционной жалобе ФИО4 просит решение суда отменить ввиду его незаконности. Указывает на то, что в отношении сведений, содержащихся в автобиографии, не распространяются нормы, предусмотренные п. 8 ч. 1 ст. 16 и п. 7 ч. 1 ст. 37 Федерального закона «О государственной гражданской службе РФ», поскольку они касаются только сведений, указанных в анкете. Судом не учтено, что автобиография им представлена для допуска к участию в конкурсе на замещение вакантной должности, а не при заключении контракта. Кроме того, в силу ч. 2 ст. 26 Федерального закона «О государственной гражданской службе РФ», Положения о конкурсе на замещение вакантной должности, утвержденного Указом Президента РФ от 01 февраля 2005 года № 112, пп. «б» п. 7.1 Порядка работы конкурсной комиссии для проведения конкурса, утвержденного приказом Судебного департамента от 04 декабря 2006 года № ****, автобиография не является обязательным документом для

5

предоставления. Суд не учел, что автобиография предоставлялась им исключительно для допуска к участию в конкурсе на замещение вакантной должности главного специалиста отдела организационно-правового обеспечения судебной деятельности УСД в Челябинской области, который прекратил свое действие в связи с заключением служебного контракта № **** от 16 октября 2015 года, при заключении которого автобиография им не представлялась, а, следовательно, и сведения, указанные в ней. При этом в соответствии с п.п. 16, 17 Положения о персональных данных, утвержденного Указом Президента РФ от 30 мая 2005 года № 609, автобиография не подлежит приобщению к личному делу государственного гражданского служащего.

Ответчик не представил суду доказательства, подтверждающие, что на момент принятия решения о расторжении контракта и освобождении его от замещаемой должности имелись объективные и достоверные данные о предоставлении им при заключении контракта подложных документов или заведомо ложных сведений. Вывод суда о том, что ему было известно о привлечении отца к уголовной ответственности, основан на письменных возражениях и пояснениях представителя ответчика, а также свидетельских показаниях Г.Ш.К., П.А.А., является необоснованным, поскольку показания указанных свидетелей не были указаны ответчиком в качестве основания прекращения служебного контракта, а показания других свидетелей не были получены ответчиком вообще, а были лишь исследованы в ходе судебного разбирательства. Указывая на его осведомленность о привлечении отца к уголовной ответственности со ссылкой на то, что расследование и судебное разбирательство происходило в летнее время, т.е. в период свободный от обучения, суд не исследовал соответствующие доказательства, кроме того, не по всем судебным актам, на которые сослался суд, предварительное расследование велось в летнее время.

Отказывая в удовлетворении требований о признании приказа о назначении служебной проверки, результатов служебной проверки вынесенного заключения незаконными, возложении обязанности по изъятию из личного дела заключения, суд фактически лишил его судебной защиты, т.к. указанные требования не являются производными от исковых требований о восстановлении на работе.

Кроме того, предоставление подложных документов или заведомо ложных сведений не является дисциплинарным проступком и не требует проведения служебной проверки, следовательно, оснований для принятия решения о проведении служебной проверки у ответчика не имелось, в приказе о проведении служебной проверки не указано основание для ее проведения, само по себе обращение П.А.А. не может являться таким основанием. О нарушении порядка проведения служебной проверки свидетельствует участие лиц, заинтересованных в ее результатах, имеющих к нему неприязненные, предвзятые отношения, в частности С.И.В., кроме того, он обладает организационно-распорядительными полномочиями по отношению к С.О.А., которая являлась председателем комиссии,

6

что не соответствует общим принципам организации и функционирования комиссии и влечет конфликт интересов. Также указывает, что в соответствии с п. 14 Инструкции об организации и проведении служебных проверок председателем комиссии должен быть заместитель начальника УСД, распределение обязанностей между начальником и заместителем начальника УСД свидетельствует об этом же.

При проведении проверки не соблюдены требования о направлении председателем комиссии запросов о предоставлении необходимых документов, поскольку такие запросы были подготовлены лицом, не входившим в состав комиссии, при этом в запросе в ИЦ ГУВД Челябинской области не указано обоснование истребования сведений о его судимости, согласия на направление такого запроса он не давал. В нарушение п. 17 Инструкции об организации и проведении служебных проверок объяснения С.Н.И., П.А.А., П.Н.А., П.А.А., Г.Ш.К. к материалам служебной проверки приобщены без законных оснований, в них не указано кому они адресованы, в связи с чем или по запросу кого они написаны, места их написания, отсутствует указание о их приобщении к материалам проверки, при этом объяснительная Г.Ш.К. написана ранее даты начала проведения служебной проверки. Основание проведения служебной проверки в приказе о ее назначении и в заключении о проведении служебной проверки различаются. Заключение не содержит фактов и обстоятельств, перечисленных в п. 3 Инструкции, предложений о применении дисциплинарного взыскания, подписано С.О.А., как председателем комиссии и руководителем кадрового подразделения в одном лице, при этом вопросы ему она не задавала. Нарушение порядка проведения служебной проверки нарушает его права, поэтому им заявлены требования о признании результатов проверки незаконными и изъятии их из личного дела.

Считает недоказанными обстоятельства, имеющие значение для дела, поскольку показания свидетелей К.А.В., С.Н.И., Г.Ш.К., П.А.А., П.А.А. не отвечают требованиям об их относимости и допустимости, т.к. на момент принятия решения об увольнении ответчик не обладал сообщенными ими сведениями, при этом суд не разрешил его ходатайство об исключении из доказательств показаний названных свидетелей, несмотря на противоречия в показаниях свидетелей суд не потребовал предоставления дополнительных доказательств для устранения противоречий. Выводы суда относительно данных показаний свидетелями не соответствуют этим показаниям. При этом суд не дал оценки его доводам о наличии у свидетелей неприязненных отношений к его отцу, необоснованно принял во внимание показания К.А.В., который не мог указать источник своей осведомленности о судимости С.А.С. Суд не учел, что ответчик не имел законных оснований на сбор информации о судимости отца, чем нарушил его право на личную тайну.

Указывает, что размер компенсации морального вреда не соответствует обстоятельствам дела, объему и характеру причиненных нравственных и

7

физических страданий, степени вины работодателя, требованиям разумности и справедливости, поскольку допущенные ответчиком нарушения вызвали большие нравственные страдания, затронули его честь и достоинство, подрывают его авторитет и деловую репутацию.

Суд необоснованно указал в решении о его отсутствии на рабочем месте 27 ноября 2017 года.

Судом допущены нарушения процессуальных норм, выразившиеся в том, что суд не разъяснил сторонам их права и обязанности, не оглашал установленную последовательность исследования доказательств, не разъяснил свидетелям права, предусмотренные ст. ст. 69, 70 Гражданского процессуального кодекса РФ, не выяснял их отношение к лицам, участвующим в деле, допускал оказание влияния на свидетелей со стороны ответчика, который задавал свидетелям наводящие вопросы, допрошенные судом свидетели имели возможность общаться с не допрошенными судом свидетелями, оглашение резолютивной части решения суда происходило в отсутствие прокурора, в судебном заседании 30 марта 2018 года сторонам не было разъяснено право на ознакомление и принесение замечаний на протокол судебного заседания, секретарем судебного заседания использовалось средство аудиозаписи, однако в протоколе судебного заседания об этом не указано, носитель аудиозаписи не приобщен к материалам дела.

Указывает, что ему неправомерно отказано в отводе судьи, при этом во внимание не приняты все приведенные доводы, свидетельствующие о наличии обстоятельств, вызывающих сомнения в объективности и беспристрастности судьи, зависящей организационно, социально и материально от УСД в Челябинской области. Также об отсутствии объективности и беспристрастности судьи свидетельствуют ее действия при истребовании доказательств о судимости С.А.С., удовлетворение ходатайств ответчика в полном объеме, а его ходатайств лишь в части, отказ наложить штраф на и.о. начальника УСД в Челябинской области У.Н.С.. в связи с не предоставлением суду доказательств, несоблюдение судьей принципа состязательности и равноправия сторон.

В дополнениях к апелляционной жалобе ФИО4 указывает на то, что ответчик не доказал наличие автобиографии в его личном деле, т.к. внутренняя опись в суд первой инстанции не представлена, судом не исследовался перечень документов, приобщенных к личному делу на момент заключения служебного контракта от 16 октября 2015 года. В нарушение ст. 155.1 Гражданского процессуального кодекса РФ судом не выносилось определение об участии представителя ответчика в судебном заседании 02 апреля 2018 года путем использования систем видеоконференц-связи. Истцу не представилось возможным доподлинно установить, что обеспечение участия представителя ответчика в судебном заседании 02 апреля 2018 года осуществлялось именно судом, поскольку в помещении, где находился представитель ответчика, отсутствовал судья. Суд, обеспечивавший участие в судебном заседании представителя ответчика путем использования систем

8

видеоконференц-связи, не проверял явку и не устанавливал личность явившихся лиц.

При подаче представителю нанимателя 01 октября 2013 года заявления о назначении на должность главного специалиста, а также заявления от 15 октября 2015 года о назначении на должность **** он автобиографию не прикладывал, для заключения служебных контрактов № **** от 07 октября 2013 года, № **** от 16 октября 2015 года автобиографию не представлял, представителем нанимателя требование о предоставлении автобиографии при заключении контракта от 16 октября 2015 года не предъявлялось. Кроме того, действующим законодательством предусмотрен запрет на приобщение к личному делу документов, не предусмотренных федеральными законами и иными нормативными правовыми актами РФ. Таким образом, прилагая личное дело к заявлению от 16 сентября 2015 года он полагал, что прилагает к нему законодательно установленный перечень документов, необходимый для заключения служебного контракта, в который автобиография не входит, а потому он не должен нести ответственности за действия работников кадровой службы по приобщению к личному делу автобиографии, совершение действий иным лицом не могут влечь правовых последствий для лица, их не совершавшего.

Указывает на нарушение порядка оформления личных дел в УСД в Челябинской области, поскольку внутренняя опись личного дела, оформленная при его заведении, а также заверительная надпись не представлены, при этом датой личного дела является дата подписания приказа о приеме на работу, на указанную дату автобиография им не составлялась. Из представленной ответчиком копии личного дела и копии описи личного дела, а также анализа нумерации листов личного дела невозможно однозначно установить наличие автобиографии на момент заключения служебного контракта № **** от 16 октября 2015 года, а наличие в личном деле автобиографии на сегодняшний день не имеет значения для рассмотрения дела. Кроме того, учитывая, что личное дело находится в папке, содержащий механизм для скоросшивателя, то у кадровой службы имелась возможность вносить изменения в состав личного дела, в том числе изменять порядок документов и их количество. О ненадлежащем ведении личного дела свидетельствует отсутствие документов о включении и исключении из кадрового резерва, уведомления о переименовании отдела и сокращении должности консультанта отдела, нарушение хронологического порядка документов. Считает, что представленная ответчиком копия личного дела не является допустимым доказательством и не подлежит приобщению к материалам дела судом апелляционной инстанции.

В возражениях на апелляционную жалобу прокурор г. Усть-Катава указывает на несостоятельность доводов истца, поскольку факт представления истцом ложных сведений при заключении служебного контракта установлен в ходе проведения служебной проверки, расторжение служебного контракта произведено правомерно. Доказательств,

9

подтверждающих доводы истца о неприязненных отношениях, личной заинтересованности С.И.В., истцом не представлено. Нарушений процессуальных норм в ходе судебного разбирательства судом не допущено, оснований для отвода судьи не имелось. Просит решение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

В возражениях на апелляционную жалобу УСД в Челябинской области указывает на то, что перечень подложных документов или заведомо ложных сведений законодательно не закреплен, в связи с чем суд обоснованно относит к таким документам автобиографию, представленную истцом для участия в конкурсе. Судом дана правильная оценка представленным доказательствам и показаниям допрошенных свидетелей, установлено, что служебная проверка проведена в соответствии с требованиями закона. Полагает, что оснований для взыскания в пользу истца компенсации морального вреда в большем размере не имелось. Указывает на несостоятельность доводов истца относительно объективности и беспристрастности судьи. В дополнениях указывает на то, что личное дело начинается с даты поступления на государственную гражданскую службу и заканчивается при ее завершении. При поступлении на государственную гражданскую службу в 2013 году ФИО4 среди прочих документов, необходимых для участия в конкурсе на замещение вакантной должности гражданской службы были представлены анкета и автобиография, которые приобщены в личное дело, а потому доводы истца о том, что он не представлял автобиографию при заключении служебного контракта по должности заместителя начальника отдела, являются не состоятельными.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия не находит оснований для отмены решения суда первой инстанции.

Согласно п. 7 ч. 1 ст. 37 Федерального закона «О государственной гражданской службе РФ» служебный контракт может быть расторгнут представителем нанимателя, а гражданский служащий освобожден от замещаемой должности гражданской службы и уволен с гражданской службы в случае предоставления гражданским служащим представителю нанимателя подложных документов или заведомо ложных сведений при заключении служебного контракта.

Из материалов дела следует, что ФИО4 проходил государственную гражданскую службу в УСД в Челябинской области с 07 октября 2013 года в должности ****, с 21 апреля 2015 года в должности ****, с 16 октября 2015 года замещал должность **** (л.д. 26-

10

28,30-41, 137-140 т. 1).

29 января 2018 года в УСД в Челябинской области поступило обращение П.А.А., проживающего по адресу: ****, в котором он указал на то, что имеются основания полагать, что ФИО4 при поступлении на государственную службу скрыл сведения о судимости его отца С.А.С. за тяжкое преступление, за совершение которого был осужден и отбывал наказание в местах лишения свободы. Дополнительно указал на то, что в Вязовском участковом лесничестве в ноябре 2017 года была обнаружена незаконная порубка деревьев, следы машины от незаконной порубки леса привели к дому С.А.С. Как только начались следственные действия, ФИО4 приезжал в полицию с целью урегулировать вопрос по данному факту (л.д. 89 т.1).

Приказом исполняющего обязанности начальника УСД в Челябинской области № **** от 31 января 2018 года по фактам, изложенным в обращении П.А.А., назначено проведение проверки в отношении государственного гражданского служащего ФИО4, создана комиссия в составе: председатель - начальник отдела государственной службы и кадрового обеспечения С.О.А., члены комиссии - заместитель начальника Управления, начальник отдела организации контроля и противодействия коррупции С.И.В. , консультант юридического отдела ФИО5 С указанным приказом истец ознакомлен 31 января 2018 года (л.д. 91 т. 1).

Заключением по результатам служебной проверки от 09 февраля 2018 года установлено, что по данным ИЦ ГУ МВД России Челябинской области С.А.С. был осужден 07 июня 1991 года приговором Катав-Ивановского городского суда Челябинской области по **** Уголовного кодекса РФ к лишению свободы сроком на 7 лет; 31 января 2008 года привлекался Усть-Катавским ГОВД Челябинской области по **** Уголовного кодекса РФ, 15 апреля 2008 года уголовное дело прекращено на основании **** Уголовно-процессуального кодекса РФ в связи с примирением сторон; 28 августа 2008 года осужден по **** Уголовного кодекса РФ; 16 июля 2010 года приговором мирового судьи судебного участка № 2 г. Усть-Катава Челябинской области осужден по **** Уголовного кодекса РФ к лишению свободы сроком на 6 месяцам условно с испытательным сроком на 6 месяцев. При поступлении на государственную гражданскую службу ФИО4 в автобиографии в утвердительной форме указал, что из родственников избирательных прав никто не лишался, репрессиям не подвергался, под судом и следствием не находился. Факт нахождения ФИО4 в п. Вязовая для урегулирования вопроса в полиции установить не представилось возможным, в связи с противоречиями

11

в объяснениях жителей п. Вязовая и сведениями табеля учета рабочего времени. Комиссией сделан вывод о наличии в действиях ФИО4 признаков заведомого предоставления ложных сведений при заключении служебного контракта. Начальнику УСД по Челябинской области предложено рассмотреть вопрос о расторжении служебного контракта и освобождении ФИО4 от занимаемой должности в соответствии с п. 7 ч. 1 ст. 37 Федерального закона «О государственной гражданской службе РФ». С заключением по результатам служебной проверки ФИО4 ознакомлен в этот же день (л.д. 116-119 т. 1).

Приказом исполняющего обязанности начальника УСД в Челябинской области № **** от 09 февраля 2018 года служебный контракт с ФИО4 расторгнут, он освобожден от занимаемой должности и уволен с государственной гражданской службы 09 февраля 2018 года по инициативе представителя нанимателя по п. 7 ч. 1 ст. 37 Федерального закона «О государственной гражданской службе РФ» за предоставление гражданским служащим представителю нанимателя подложных документов или заведомо ложных сведений при заключении служебного контракта. С приказом об увольнении ФИО4 ознакомлен в этот же день (л.д. 63 т. 1).

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении исковых требований в части признания приказа о проведении служебной проверки, результатов служебной проверки, в том числе заключения по результатам ее проведения, признания незаконным приказа о расторжении служебного контракта, восстановлении на работе, взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула, признании недействительной записи об увольнении в трудовой книжке, выдаче дубликата трудовой книжки, взыскании компенсации морального вреда в связи с незаконным увольнением, суд первой инстанции исходил из того, что несоблюдение государственным гражданским служащим ограничений, связанных с государственной гражданской службой, является основанием для его увольнения по инициативе представителя нанимателя; поскольку факт представления истцом заведомо ложных сведений в отношении судимости его отца нашел свое подтверждение в ходе судебного разбирательства, пришел к выводу о наличии у ответчика оснований для расторжения служебного контракта с истцом.

Данный вывод судебная коллегия полагает правильным, так как он основан на имеющихся доказательствах по делу, правовая оценка которым дана судом по правилам ст. 67 Гражданского процессуального кодекса РФ, и соответствует нормам материального права, регулирующим спорные правоотношения.

В соответствии с п. 23 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 марта 2004 года № 2 «О применении судами РФ Трудового кодекса РФ»

12

при рассмотрении дела о восстановлении на работе лица, трудовой договор с которым расторгнут по инициативе работодателя, обязанность доказать наличие законного основания увольнения и соблюдение установленного порядка увольнения возлагается на работодателя.

С учетом основания увольнения истца судом первой инстанции правильно установлено, что обстоятельством, имеющим значение для правильного разрешения исковых требований, является установление факта представления гражданским служащим представителю нанимателя подложных документов либо заведомо ложных сведений.

Как следует из материалов дела, 17 сентября 2013 года для участия в конкурсе на замещение вакантной должности ФИО4 представил собственноручно заполненные анкету и автобиографию. В автобиографии ФИО4 указал, что никто из родственников избирательных прав не лишался, репрессиям не подвергался, под судом и следствием не находился (л.д. 94 т. 1).

Из объяснений ФИО4, данных в ходе служебной проверки, следует, что в соответствии с п.п. 7, 8 Положения о конкурсе на замещение вакантной должности государственной гражданской службы РФ, утвержденного Указом Президента РФ от 01 февраля 2005 года № 112, предоставление автобиографии не предусмотрено. Также указал, что довод П.А.А., указанный в его обращении о судимости С.А.С., ему не известен, при составлении автобиографии он интересовался у С.А.С. и С.Т.В. о фактах нахождения под судом и следствием, которые ему сообщили о том, что таких фактов не имеется, оснований не доверять родителям у него не имелось, умысла на предоставление заведомо ложных сведений при поступлении на государственную гражданскую службу не имел (л.д. 96 т. 1).

Между тем, в ходе служебной проверки факт судимости отца ФИО4 - С.А.С. подтвердился, комиссией установлено, что у истца имелась возможность указать, что данными сведениями он не располагает, тогда как в автобиографии он утвердительно указал, что под следствием близкие родственники не находились.

Допрошенные судом первой инстанции свидетели К.А.В., С.Н.И., Г.Ш.К., П.А.А., П.А.А. сообщили, что им было известно о судимости С.А.С., поскольку пос. Вязовая является небольшим поселком, все друг друга хорошо знают и о судимости С.А.С. в поселке известно. Кроме того, свидетель Г.Ш.К. сообщил, что он также привлекался к уголовной ответственности, С.А.С. ранее работал в школе сторожем, а когда вышел закон, запрещающий работать в детских учреждениях лицам, привлекавшимся к уголовной

13

ответственности, уволился, народ по этому поводу писал жалобу, т.к. закон вышел, а он продолжал работать, вся деревня об этом знала. Все свидетели подтвердили, что ФИО4 также было известно о привлечении отца к уголовной ответственности.

Доводы истца о том, что при первом привлечении его отца к уголовной ответственности он еще не родился, а последующие имели место после его поступления на учебу в учебное заведение, находящееся в другом городе, судом первой инстанции не приняты во внимание, учитывая показания свидетелей Г.Ш.К. и П.А.А., а также то, что по нескольким уголовным делам предварительное расследование и судебное разбирательство проходили в летнее время, то есть в период, свободный от обучения в ВУЗе (приговор от 28 августа 2008 года, судебные акты в период с апреля по 27 июля 2009 года, приговор от 16 июля 2010 года (л.д. 12-20 т. 2).

Также не приняты во внимание судом первой инстанции письменные пояснения С.А.С. и С.Т.В. о том, что не они сообщали сыну о привлечении отца к уголовной ответственности (л.д. 101-106 т. 1), а также аналогичные показания С.А.С. при допросе его в качестве свидетеля, поскольку указанные лица являются родителями истца и в силу близких родственных отношений имеют заинтересованность в исходе дела.

Оценив представленные доказательства, в том числе показания свидетелей, по правилам ст. 67 Гражданского процессуального кодекса РФ, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что по состоянию на 17 сентября 2013 года ФИО4 было известно о привлечении своего отца С.А.С. к уголовной ответственности, а потому сведения, указанные им в автобиографии о том, что никто из родственников избирательных прав не лишался, репрессиям не подвергался, под судом и следствием не находился, являются заведомо ложными.

В соответствии с п. 11 ч. 1 ст. 15 Федерального закона «О государственной гражданской службе РФ» гражданский служащий обязан соблюдать ограничения, выполнять обязательства и требования к служебному поведению, не нарушать запреты, которые установлены данным законом и другими федеральными законами.

Согласно п. 8 ч. 1 ст. 16 Федерального закона «О государственной гражданской службе РФ», устанавливающей ограничения, связанные с гражданской службой, гражданин не может быть принят на гражданскую службу, а гражданский служащий не может находиться на гражданской службе в случае предоставления подложных документов или заведомо ложных сведений при поступлении на гражданскую службу.

Достоверность представляемых гражданином персональных данных и

14

иных сведений при поступлении на гражданскую службу проводится кадровой службой на основании п. 16 ч. 1 ст. 44 Федерального закона «О государственной гражданской службе РФ». Если в результате проверки будут установлены факты предоставления ложных сведений, то это обстоятельство препятствует принятию на гражданскую службу и нахождению на ней.

Таким образом, именно сам факт предоставления подложных документов и заведомо ложных сведений является основанием для расторжения служебного контракта по инициативе представителя нанимателя. При этом ответственность за предоставление сведений при заполнении анкеты и написании автобиографии и ответственность за их недостоверность лежит исключительно на лице, их представившем.

Поскольку судом первой инстанции достоверно установлено, что при поступлении на государственную гражданскую службу ФИО4 представил ложные сведения относительно судимости его отца, оснований для удовлетворения исковых требований в части признания приказа о проведении служебной проверки, результатов служебной проверки, в том числе заключения по результатам ее проведения, признания незаконным приказа о расторжении служебного контракта, восстановлении на работе, взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула, признании недействительной записи об увольнении в трудовой книжке, выдаче дубликата трудовой книжки, взыскании компенсации морального вреда в связи с незаконным увольнением у суда не имелось.

Доводы апелляционной жалобы о том, что в отношении сведений, содержащихся в автобиографии, не распространяются нормы, предусмотренные п. 8 ч. 1 ст. 16 и п. 7 ч. 1 ст. 37 Федерального закона «О государственной гражданской службе РФ», поскольку они касаются только сведений, указанных в анкете, кроме того, в силу ч. 2 ст. 26 Федерального закона «О государственной гражданской службе РФ», Положения о конкурсе на замещение вакантной должности, утвержденного Указом Президента РФ от 01 февраля 2005 года № 112, пп. «б» п. 7.1 Порядка работы конкурсной комиссии для проведения конкурса, утвержденного приказом Судебного департамента от 04 декабря 2006 года № **** автобиография не является обязательным документом для предоставления, о неправильности выводов суда первой инстанции не свидетельствуют.

Перечень документов, представляемых в государственный орган гражданином РФ, изъявившим желание участвовать в конкурсе, приведен в п. 7 Положения о конкурсе на замещение вакантной должности государственной гражданской службы РФ, утвержденного Указом Президента РФ от 01 февраля 2005 года № 112, которым допускается представление иных документов, предусмотренные Федеральным законом

15

«О государственной гражданской службе РФ», другими федеральными законами, указами Президента РФ и постановлениями Правительства РФ.

Принимая во внимание, что перечень документов представляемых представителю нанимателя для участия в конкурсе, не является исчерпывающим, законодателем предусмотрено предоставление иных документов, и, учитывая, что сведения, указанные в автобиографии дополняют и уточняют сведения о претенденте на должность, его близких родственниках, указанных в анкете, и позволяют ему указать сведения, о которых он желает сообщить, то требование представителя нанимателя о представлении автобиографии не противоречит закону.

Кроме того, в соответствии со ст. 22 Федерального закона «О государственной гражданской службе РФ» поступление гражданина на гражданскую службу для замещения должности гражданской службы или замещение гражданским служащим другой должности гражданской службы осуществляется по результатам конкурса, если иное не установлено настоящей статьей.

Претенденту на замещение должности гражданской службы может быть отказано в допуске к участию в конкурсе в связи с несоответствием квалификационным требованиям к вакантной должности гражданской службы, а также в связи с ограничениями, установленными данным законом для поступления на гражданскую службу и ее прохождения.

Таким образом, представление сведений при поступлении гражданина на государственную службу, в том числе для участия в конкурсе, должно носить достоверный характер, независимо от того, где эти сведения отражены, сообщение ложных сведений влечет увольнение по п. 7 ч. 1 ст. 37 Федерального закона «О государственной гражданской службе РФ».

Также судебная коллегия отмечает, что вопрос о законности требования автобиографии при подаче ФИО4 документов для участия в конкурсе на замещение вакантной должности в государственном органе предметом спора не является, факт собственноручного указания в автобиографии ложных сведений в отношении судимости отца судом установлен и истцом не опровергнут, следовательно, у ответчика имелись основания для расторжения служебного контракта с истцом.

Ссылка истца на то, что автобиография представлена для допуска к участию в конкурсе на замещение вакантной должности, а не при заключении контракта, являются несостоятельными.

Как было указано выше, поступление гражданина на гражданскую службу для замещения должности гражданской службы или замещение

16

гражданским служащим другой должности гражданской службы осуществляется по результатам конкурса.

В соответствии с п.п. 2, 21, 23 Положения о конкурсе на замещение вакантной должности государственной гражданской службы конкурс в государственном органе проводится при наличии вакантной должности в целях выбора кандидата, соответствующего требованиям закона для замещения должности, решение конкурсной комиссии является основанием для назначения кандидата на вакантную должность гражданской службы, по результатам конкурса издается акт представителя нанимателя о назначении победителя конкурса на вакантную должность гражданской службы и заключается служебный контракт с победителем конкурса.

Таким образом, документы, представленные для участия в конкурсе, являются основанием для принятия решения конкурсной комиссией, на основании которого с победителем конкурса заключается служебный контракт, а потому указанные документы являются необходимыми для заключения контракта.

Доводы истца о том, что автобиография предоставлялась им исключительно для допуска к участию в конкурсе на замещение вакантной должности главного специалиста отдела организационно-правового обеспечения судебной деятельности УСД в Челябинской области, который прекратил свое действие в связи с заключением служебного контракта № **** от 16 октября 2015 года, при заключении которого автобиография им не представлялась, а, следовательно, и сведения, указанные в ней, судебной коллегией отклоняются.

В соответствии с Положением о персональных данных государственного гражданского служащего РФ и ведении его личного дела, утвержденного Указом Президента РФ от 30 мая 2005 года № 609, в личное дело гражданского служащего вносятся его персональные данные и иные сведения, связанные с поступлением на гражданскую службу, ее прохождением и увольнением с гражданской службы и необходимые для обеспечения деятельности государственного органа (п. 10); к личному делу гражданского служащего приобщаются документы о прохождении конкурса на замещение вакантной должности гражданской службы (если гражданин назначен на должность по результатам конкурса) (п. 16 «в»); при переводе гражданского служащего на должность гражданской службы в другом государственном органе его личное дело передается в государственный орган по новому месту замещения должности гражданской службы (п. 21); при поступлении гражданского служащего на гражданскую службу вновь после увольнения его личное дело подлежит передаче указанной кадровой службой в государственный орган по месту замещения должности гражданской службы (п. 23).

17

Таким образом, личное дело государственного служащего является единым с момента принятия на государственную гражданскую службу и до ее окончания, следовательно, предоставленные для прохождении конкурса на замещение вакантной должности гражданской службы документы являются основанием для заключения первого служебного контракта, а также последующих служебных контрактов, связанных с переводом или назначением на иную государственную должность в том же или ином государственном органе.

Как следует из материалов дела, при подаче ФИО4 заявлений от 27 марта 2015 года, от 15 октября 2015 года об участии в конкурсе на постановку в кадровый резерв, об участии в конкурсе на замещение должности в качестве приложения было указано личное дело, в котором содержалась автобиография (л.д. 165 т. 3).

Доводы апелляционной жалобы о том, что в соответствии с п.п. 16, 17 вышеуказанного Положения о персональных данных автобиография не подлежит приобщению к личному делу государственного гражданского служащего, правильных выводов суда не опровергают. При этом приобщение в личное дело автобиографии наравне и иными документами, которые послужили основанием для принятия на государственную гражданскую службу, трудовых прав истца не нарушает и доказательством незаконности его увольнения по п. 7 ч. 1 ст. 37 Федерального закона «О государственной гражданской службе РФ» не является.

Доводы истца о том, что ответчик не доказал наличие автобиографии в его личном деле, т.к. внутренняя опись личного дела в суд первой инстанции не представлена, судом не исследовался перечень документов, приобщенных к личному делу на момент заключения служебного контракта от 16 октября 2015 года, на законность постановленного судом решения не влияют и опровергаются материалами личного дела, представленного ответчиком в суд апелляционной инстанции по запросу судебной коллегии.

Кроме того, оснований сомневаться в том, что автобиография находилась личном деле истца, не имеется, при этом наличие автобиографии, в которой истец собственноручно указал об отсутствии судимости у близких родственников, представление автобиографии для участия в конкурсе на занятие вакантной должности государственной гражданской службы истцом не оспаривалось.

Доводы апелляционной жалобы о том, что ответчиком допускаются нарушения порядка ведения и оформления личных дел, личное дело находится в папке, содержащий механизм для скоросшивателя, следовательно, у кадровой службы имеется возможность вносить изменения

18

в состав личного дела, в том числе изменять порядок документов и их количество, не являются основанием для признания решения суда неправильным

Доводы истца о том, копия личного дела не является допустимым доказательств и не подлежит приобщению к материалам дела судом апелляционной инстанции, являются несостоятельными, поскольку копия личного дела была запрошена судом апелляционной инстанции и представлена ответчиком в опровержение доводов апелляционной жалобы.

Доводы жалобы о том, что показания свидетелей К.А.В., С.Н.И., Г.Ш.К., П.А.А., П.А.А. не отвечают требованиям об их относимости и допустимости, т.к. на момент принятия решения об увольнении ответчик не обладал сообщенными ими сведениями, ответчик не представил суду доказательства, подтверждающие, что на момент принятия решения о расторжении контракта и освобождении его от замещаемой должности имелись объективные и достоверные данные о предоставлении им при заключении контракта подложных документов или заведомо ложных сведений, не могут служить основанием для отмены решения суда, поскольку вывод комиссии об осведомленности истца о наличии судимости его отца был основан на факте родственных отношений, совместного проживания истца с родителями до окончания школы, т. е. в сознательном возрасте, а также и после окончания школы, поскольку следственные действия и разбирательства в 2008-2010 гг. в отношении С.А.С. проводились в летнее время, когда истец был свободен от учебных занятий, о чем подтвердила представитель ответчика в суде первой инстанции.

Доводы апелляционной жалобы о том, что показания свидетелей К.А.В., С.Н.И., Г.Ш.К., П.А.А., П.А.А. являются противоречивыми, подлежат отклонению.

В соответствии со ст. 55 Гражданского процессуального кодекса РФ доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела. Эти сведения могут быть получены из объяснений сторон и третьих лиц, показаний свидетелей, письменных и вещественных доказательств.

Согласно ч. 1 ст. 67 Гражданского процессуального кодекса РФ суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

19

Оценив представленные в материалы дела доказательства по правилам ст. 67 Гражданского процессуального кодекса РФ, допросив свидетелей и принимая во внимание их показания, в том числе показания свидетелей Г.Ш.К. и П.А.А., суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу, что на момент подачи заявления для участия в конкурсе на замещение вакантной должности ФИО4 достоверно было известно о наличии судимости у его отца С.А.С.

Доводы истца о том, что суд не разрешил его ходатайство об исключении из доказательств показания свидетелей, не потребовал предоставления дополнительных доказательств для устранения противоречий между показаниями свидетелей, являются необоснованными, поскольку необходимость и целесообразность истребования дополнительных документов суд определяет с учетом совокупности доказательств.

Не могли быть приняты во внимание судом первой инстанции доводы истца о наличии у свидетелей неприязненных отношений к его отцу, поскольку указанные доводы не свидетельствуют о наличии неприязненных отношений свидетелей к истцу, кроме того, свидетели были предупреждены судом об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, оснований ставить под сомнения их показания у суда первой инстанции не имелось, какими-либо доказательствами их объяснения не опровергнуты.

Ссылка истца на то, что ответчик не имел законных оснований на сбор информации о судимости отца, чем нарушил его право на личную тайну, являются несостоятельными, поскольку государственный орган вправе организовывать проверку соблюдения гражданским служащим ограничений, установленных законом. При этом запрос сведений в отношении привлечения С.А.С. к уголовной ответственности осуществлен в рамках служебной проверки на основании поступившего письменного обращения.

Проверяя доводы истца о признании приказа о назначении служебной проверки, результатов служебной проверки вынесенного заключения незаконными, возложении обязанности по изъятию из личного дела заключения, судебная коллегия приходит к выводу, что оснований для удовлетворения указанных требований у суда первой инстанции не имелось, поскольку основания для проведения служебной проверки в отношении истца у ответчика имелись, порядок проведения служебной проверки и сроки ее проведения не нарушены, увольнение истца произведено в установленные законом сроки.

Согласно Инструкции об организации и проведении служебных проверок в отношении федеральных государственных гражданских

20

служащих Судебного департамента при Верховном Суде РФ и управлений Судебного департамента в субъектах РФ, утвержденной приказом Судебного департамента при Верховном Суде РФ № 187 от 30 октября 2017 года, основанием для проведения служебной проверки являются решение представителя нанимателя или письменное заявление гражданского служащего. Проведение служебной проверки поручается кадровому подразделению с участием представителя юридического (правового) подразделения и выборного профсоюзного органа. Служебная проверка проводится комиссией, в состав которой включаются заместитель начальника управления, представители кадрового, юридического (правового) подразделений, профсоюзного комитета (при наличии), а также по мере необходимости другие гражданские служащие. Служебная проверка должна быть завершена не позднее чем через месяц со дня принятия решения о ее проведении. Результаты служебной проверки оформляются заключением по результатам проведения служебной проверки, в которой указывается вывод о наличии вины гражданского служащего, предложение о применении дисциплинарного взыскания к гражданскому служащему. Председатель комиссии не позднее 5 дней со дня подписания заключения знакомит гражданского служащего с заключением под роспись с проставлением даты ознакомления.

Как следует из материалов дела, служебная проверка была назначена и проведена на основании приказа исполняющего обязанности начальника УСД в Челябинской области № **** от 31 января 2018 года в связи с поступившим обращением П.А.А.

Служебная проверка проведена в установленные сроки, ее результаты оформлены в виде письменного заключения и утверждены уполномоченным лицом 09 февраля 2018 года, в рамках проведения проверки от истца истребовано объяснение, с заключением по результатам служебной проверки от 09 февраля 2018 года ФИО4 был ознакомлен в этот же день, о чем свидетельствует его подпись (л.д. 118-119 т. 1).

Приказ об увольнении истца издан 09 февраля 2018 года, с приказом об увольнении ФИО4 ознакомлен в этот же день.

Доводы истца о том, что о нарушении порядка проведения служебной проверки свидетельствует участие лиц, заинтересованных в ее результатах, имеющих к нему неприязненные, предвзятые отношения, в частности с участием С.И.В., являются его субъективным мнением и достоверными доказательствами не подтверждены.

Ссылки истца на то, что С.И.В. обладает организационно-распорядительными полномочиями по отношению к С.О.А., которая являлась председателем комиссии, что не соответствует общим

г»

21

принципам организации и функционирования комиссии и влечет конфликт интересов, в соответствии с п. 14 Инструкции об организации и проведении служебных проверок председателем комиссии должен быть заместитель начальника УСД, распределение обязанностей между начальником и заместителем начальника УСД свидетельствует об этом же, являются несостоятельными.

Согласно п. 14 Инструкции об организации и проведении служебных проверок в состав комиссии включаются заместитель начальника управления, представители кадрового, юридического (правового) подразделений, профсоюзного комитета (при наличии), а также по мере необходимости другие гражданские служащие. При этом данным пунктом Инструкции не предусмотрено утверждение в качестве председателя комиссии - заместителя начальника управления.

Доводы истца о том, что при проведении проверки не соблюдены требования о направлении председателем комиссии запросов о предоставлении необходимых документов, поскольку такие запросы были подготовлены лицом, не входившим в состав комиссии, при этом в запросе в ИЦ ГУВД Челябинской области не указано обоснование истребования сведений о его судимости, согласия на направление такого запроса он не давал, не являются обстоятельствами, свидетельствующими о нарушении прав истца.

Направление запросов о предоставлении необходимых документов, материалов и информации с целью установления фактов и обстоятельств, имеющих отношение к служебной проверки, предусмотрено п. 16 Инструкции об организации и проведении служебных проверок

Не могут служить основанием для отмены решения суда доводы истца о том, что объяснения С.Н.И., П.А.А., П.Н.А., П.А.А., Г.Ш.К. к материалам служебной проверки приобщены без законных оснований, в них не указано кому они адресованы, в связи с чем или по запросу кого они написаны, места их написания, отсутствует указание о их приобщении к материалам проверки, при этом объяснительная Г.Ш.К. написана ранее даты начала проведения служебной проверки, поскольку действующее законодательство не содержит запрета на использование при проведении служебной проверки информации, сведений, полученных в рамках расследования уголовных дел, иных заявлений граждан, касающихся обстоятельств, явившихся основанием для проведения служебной проверки.

Являются несостоятельными доводы истца о том, что основание проведения служебной проверки в приказе о ее назначении и в заключении о проведении служебной проверки различаются, заключение не содержит

22

фактов и обстоятельств, перечисленных в п. 3 Инструкции, предложений о применении дисциплинарного взыскания, подписано С.О.А., как председателем комиссии и руководителем кадрового подразделения в одном лице, при этом вопросы ему она не задавала.

Заключение служебной проверки содержит установленные комиссией факты, выводы о представлении истцом заведомо ложных сведений, предложения по результатам проведения проверки

При этом доводы о том, что заключение подписано С.О.А., как председателем комиссии и руководителем кадрового подразделения в одном лице, не соответствуют действительности, поскольку указание о занимаемой С.О.А. должности, являющейся председателем комиссии, указано во вводной части заключения, заключительная часть подписана членами комиссии. Кроме того, указание в заключении одновременно занимаемой членом комиссии в государственном органе должности не является нарушением, свидетельствующим о незаконности проведенной проверки и выводов по результатам проверки.

Таким образом, обстоятельства нарушения порядка проведения служебной проверки и нарушая прав истца не установлены, оснований для признания результатов проверки незаконными и изъятии их из личного дела не имеется.

Ссылка истца на то, что суд необоснованно указал в решении о его отсутствии на рабочем месте 27 ноября 2017 года, на законность постановленного судом первой инстанции решения не влияет, кроме того, такого вывода решение суда не содержит, а указание на то, что отсутствие истца на работе в указанный день, о чем имеется указание в материалах служебной проверки, предметом доказывания в рамках рассматриваемого дела не является, поскольку служебный контракт расторгнут по иным основаниям, соответствует обстоятельствам дела.

В соответствии со ст. 237 Трудового кодекса РФ моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора. В случае возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба.

Из разъяснений, данных в п. 63 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 марта 2004 года № 2 «О применении судами РФ Трудового кодекса РФ», следует, что суд вправе удовлетворить требование работника о компенсации морального вреда, причиненного неправомерными действиями

23

или бездействием работодателя, нарушающими трудовые права работника.

Размер компенсации морального вреда определяется судом исходя из конкретных обстоятельств каждого дела с учетом объема и характера причиненных работнику нравственных или физических страданий, степени вины работодателя, иных заслуживающих внимания обстоятельств, а также требований разумности и справедливости.

Установив, что ответчиком были нарушены права истца на своевременное получение заработной платы, суд первой инстанции с учетом характера нарушений, руководствуясь требованиями разумности и справедливости, пришел к выводу о том, что соответствующей степени нравственных страданий будет являться сумма 500 руб.

Оснований для изменения определенной судом суммы компенсации морального вреда с учетом обстоятельств дела судебная коллегия не находит.

Принимая во внимание, что нарушений иных прав истца ответчиком не допущено, доводы истца о том, что допущенные ответчиком нарушения вызвали большие нравственные страдания, затронули его честь и достоинство, подрывают его авторитет и деловую репутацию, подлежат отклонению.

Доводы апелляционной жалобы о нарушении судом норм процессуального права являются несостоятельными.

Так, доводы о том, что суд не разъяснил сторонам их права и обязанности, не оглашал установленную последовательность исследования доказательств, не разъяснил свидетелям права, предусмотренные ст. ст. 69, 70 Гражданского процессуального кодекса РФ, не выяснял их отношение к лицам, участвующим в деле, в судебном заседании 30 марта 2018 года сторонам не было разъяснено право на ознакомление и принесение замечаний на протокол судебного заседания, опровергаются протоколом судебного заседания.

Доводы о том, что в нарушение ст. 155.1 Гражданского процессуального кодекса РФ судом не выносилось определение об участии представителя ответчика в судебном заседании 02 апреля 2018 года путем использования систем видеоконференц-связи, не свидетельствуют о нарушении судом норм процессуального права, поскольку участие стороны в судебном заседании с использованием систем видеоконференц-связи направлено на обеспечение его личного участия, вопрос об участии представителя ответчика с использованием системы видеоконференц-связи обсуждался в ходе судебного заседания 30 марта 2018 года, каких-либо возражений со стороны истца не поступило.

24

Ссылка истца та то, что ему не представилось возможным доподлинно установить, что обеспечение участия представителя ответчика в судебном заседании 02 апреля 2018 года осуществлялось именно судом, поскольку в помещении, где находился представитель ответчика, отсутствовал судья, суд, обеспечивавший участие в судебном заседании представителя ответчика путем использования систем видеоконференц-связи, не проверял явку и не устанавливал личность явившихся лиц, судебной коллегией отклоняется, поскольку 30 марта 2018 года в судебном заседании по ходатайству представителя ответчика был объявлен перерыв, в судебном заседании 02 апреля 2018 года участие принимал тот же представитель ответчика, личность которого была установлена судом первой инстанции.

Подлежат отклонению доводы апелляционной жалобы о том, что секретарем судебного заседания использовалось средство аудиозаписи, однако в протоколе судебного заседания об этом не указано, носитель аудиозаписи не приобщен к материалам дела, поскольку положения Гражданского процессуального кодекса РФ не предусматривают обязательного фиксирования хода судебного разбирательства с использованием средств аудиозаписи, видеозаписи.

Доводы истца о том, что допрошенные судом свидетели имели возможность общаться с не допрошенными судом свидетелями, суд допускал оказание влияния на свидетелей со стороны ответчика, который задавал свидетелям наводящие вопросы, о незаконности обжалуемого решения не свидетельствуют, поскольку право задавать вопросы лицам, участвующим в деле, в том числе свидетелям при их допросе, закреплено законом, свидетели давали расписку об ответственности за дачу заведомо ложных показаний, доказательств неправдивости их показаний истцом не представлено.

Ссылка истца на то, что оглашение резолютивной части решения суда происходило в отсутствие прокурора, о нарушении судом процессуальных норм не свидетельствует.

Доводы истца о том, что ему неправомерно отказано в отводе судьи, при этом во внимание не приняты все приведенные доводы, свидетельствующие о наличии обстоятельств, вызывающих сомнения в объективности и беспристрастности судьи, зависящей организационно, социально и материально от УСД в Челябинской области, а также о том, что доказательством отсутствия объективности и беспристрастности судьи являются ее действия при истребовании доказательств о судимости С.А.С., удовлетворение ходатайств ответчика в полном объеме, а его ходатайств лишь в части, отказ наложить штраф на и.о. начальника УСД в Челябинской области У.Н.С. в связи с не предоставлением суду доказательств, несоблюдение судьей принципа состязательности и

25

равноправия сторон, не являются основанием для отмены решения суда, поскольку являются субъективным мнением истца.

Иные доводы апелляционной жалобы правовых оснований к отмене решения суда не содержат, по существу сводятся к изложению обстоятельств, являвшихся предметом исследования и оценки суда первой инстанции, направлены на переоценку выводов суда первой инстанции, оснований для которой не имеется.

При разрешении спора судом правильно определены обстоятельства, имеющие значение для дела, дана правовая оценка установленным по делу фактическим обстоятельствам с учетом показаний свидетелей, допрошенных в судебном заседании, нарушений норм материального и процессуального права судом не допущено.

При таких обстоятельствах решение суда является законным и обоснованным, оснований для его отмены не имеется.

Руководствуясь ст. ст. 328-330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Усть-Катавского городского суда Челябинской области от 02 апреля 2018 года оставить без изменения, апелляционную жалобу ФИО4 - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи