Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению ФИО1 к Обществу с ограниченной ответственностью «АСП» о признании трудового договора заключенным на неопределенный срок, признании незаконным приказа об увольнении, восстановлении на работе, оплате времени вынужденного прогула, компенсации за задержку выплаты заработной платы, компенсации морального вреда, судебных расходов,

с апелляционной жалобой истца ФИО1 на решение Гусевского городского суда Калининградской области от 30 июня 2020 г.,

заслушав доклад судьи Чашиной Е.В., объяснения истца ФИО1, поддержавшей доводы апелляционной жалобы, объяснения представителя ответчика ФИО2, возражавшей против доводов апелляционной жалобы, заключение прокурора Чернышовой К.И., полагавшей решение незаконным и необоснованным и подлежащим отмене, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

ФИО1 обратилась в суд с исковым заявлением к ООО «АСП» о восстановлении на работе, указав в обоснование заявленных требований, что 1 января 2019 г. она была принята на работу к ответчику на должность заведующий производством; с ней был заключен трудовой договор №, по условиям которого местом работы является столовая №, расположенная на территории в/ч № по адресу: <адрес>. Пунктом 2.1 трудового договора определено, что он заключен на определенный срок с 1 января 2019 г. и действует на период выполнения работником заведомо определенной работы по организации питания для нужд в/ч № в 2019 г. 10 января 2020 г. она по почте получила уведомления о том, что срок трудового договора истекает 31 декабря 2019 г. в связи с окончанием срока действия договора на оказание услуг по организации питания для нужд Министерства обороны Российской Федерации в 2019-2021 годах от 30.01.2019 №№, и она уволена по п.2 ч.1 ст. 77 Трудового кодекса Российской Федерации (далее ТК РФ) в связи с истечением срока срочного трудового договора 31.12.2019. Полагала, что оснований для увольнения у ответчика не имелось, поскольку на ее должность был принят другой работник. Ссылки на окончание срока действия договора от 30.01.2019 № считает неубедительными, поскольку в договоре указан срок 2019-2021 гг., следовательно, он не может распространяться только на 2019 г. Действиями работодателя ей причинены нравственные страдания.

В ходе рассмотрения дела истец уточнила исковые требования, просила признать приказ о прекращении трудового договора № от 31.12.2019 незаконным, трудовой договор № от 01.01.2019 заключенным на неопределенный срок; восстановить на работе в ООО «АСП» в должности заведующей производством; взыскать средний заработок за время вынужденного прогула, исходя из среднедневного заработка 819,96 рублей в смену, компенсацию за задержку выплаты зарплаты в сумме 4801,97 рублей в размере 20,01 рублей, компенсацию морального вреда в размере 21 000 рублей, а также почтовые расходы в размере 386,90 рублей. Дополнительно ссылалась на то, что зарплата в суме 4801,97 рублей была выплачена ей не в день увольнения, а 10 января 2020 г., что дает основания для применения положений ст. 236 ТК РФ.

Решением Гусевского городского суда Калининградской области от 30 июня 2020 г. в удовлетворении исковых требований было отказано.

В апелляционной жалобе истец ФИО1 выражает несогласие с вынесенным решением, настаивает на своих доводах о том, что у ответчика не имелось оснований заключать с ней срочный трудовой договор. С ее стороны подписание такого договора было вынужденным. При этом, если трудовой договор и мог быть заключен на определенный срок, то не менее чем до 2021 г. Полагает, что разнарядка, на которую ссылался суд, отсутствовала на момент подписания трудового договора. Кроме того, такая разнарядка не является основанием для определения трудовых отношений как срочных. Ссылается также на нарушение порядка увольнения – ненадлежащее уведомление об увольнении, несвоевременное вручение документов, связанных с работой, а также производство денежных выплат после фактического увольнения. При этом документов о премировании и о соотношении выплаченных после увольнения сумм премиям суду не представлено.

Проверив материалы дела в соответствии с требованиями ч.1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее ГПК РФ) в пределах доводов апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.

Как установлено судом первой инстанции и следует из материалов дела, 1 января 2019 г. между ФИО1 и ООО «АСП» был заключен трудовой договор №№, по условиям которого истец принималась на работу к ответчику по основному месту работы на должность заведующей производством; местом работы являлась столовая №, расположенная на территории войсковой части №

При этом в пункте 2.1 трудового договора было указано, что он заключается сторонами в соответствии со ст. 59 ТК РФ на определенный срок с 1 января 2019 г. и действует на период выполнения работником заведомо определенной работы по организации питания для нужд войсковой части № в 2019 году. Выполнение работ по организации питания для нужд войсковой части № производится на основании заключенного между ООО «АСП» и АО «<данные изъяты>» договора на оказание услуг по организации питания для нужд войсковых частей и организаций Министерства обороны РФ.

30 января 2019 г. между сторонами было подписано дополнительное соглашение к трудовому договору, которым раздел 2 «Срок действия трудового договора» был изложен в новой редакции:

2.1. Трудовой договор вступает в силу с 1 января 2019 г. и заключается на период выполнения работником заведомо определенной работы на основании разнарядки (приложение №5 к договору на оказание услуг), действующей на момент заключения настоящего трудового договора.

2.2. Настоящий трудовой договор заключен сторонами в соответствии со ст. 59 ТК РФ в целях выполнения работником заведомо определенной работы по организации питания военнослужащих в/ч № в соответствии с договором на оказание услуг на период с 1 января 2019 г. и действует до 31 декабря 2019 г. в соответствии со сроком оказания услуг, установленным разнарядкой (приложение №5 к договору на оказание услуг), действующей на момент заключения настоящего трудового договора.

2.3. Настоящий трудовой договор подлежит прекращению в связи с истечением срока его действия, а также в случае наступления одного из следующих обстоятельств:

2.3.1. досрочное расторжение договора на оказание услуг по организации питания для нужд Министерства обороны Российской Федерации в 2019-2021 годах,

2.3.2. если в течение срока действия трудового договора работодатель получит уведомление о прекращении (полностью либо в части) или о приостановлении:

- договора на оказание услуг по организации питания для нужд Министерства обороны Российской Федерации в 2019-2021 годах;

- оказания услуг по организации питания военнослужащих в/ч № в связи с передислокацией в/ч №, равно как в связи с расформированием в/ч №;

- а также в связи с получением работодателем в течение срока действия договора уведомления о прекращении потребности в оказании им услуг на основании договора.

2.4. Окончание работы, указанной в разнарядке (приложение №5 к договору на оказание услуг), действующей на момент заключения настоящего трудового договора является основанием для прекращения настоящего трудового договора в связи с истечением срока его действия.

2.5. При наступлении указанных выше случаев настоящий трудовой договор автоматически прекращается при условии письменного уведомления, направленного работодателем работнику не менее чем за 3 дня до даты увольнения, если стороны не договорились об ином.

31 декабря 2019 г. ФИО1 была уволена на основании п.2 ч.1 ст. 77 ТК РФ в связи с истечением срока действия трудового договора.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении заявленных исковых требований о признании трудового договора заключенным на неопределенный срок и о признании увольнения незаконным, суд первой инстанции пришел к выводу, что заключение срочного трудового договора в рассматриваемом случае нормам действующего трудового законодательства не противоречит, осуществлялось по соглашению сторон, было обусловлено объективной невозможностью установления трудовых отношений на неопределенный срок в силу заведомо ограниченного периода выполнения работы, при этом оснований полагать заключение трудового договора на таких условиях вынужденным не имеется.

Однако судебная коллегия с такими выводами согласиться не может.

Трудовой кодекс Российской Федерации предусматривает, что трудовой договор может заключаться как на неопределенный срок, так и на определенный срок - не более пяти лет (срочный трудовой договор).

Вместе с тем, предусмотрев возможность заключения срочных трудовых договоров, Трудовой кодекс Российской Федерации существенно ограничил их применение. Согласно ст. 58 ТК РФ такие договоры заключаются только в тех случаях, когда трудовые отношения с учетом характера предстоящей работы или условий ее выполнения не могут быть установлены на неопределенный срок (соответствующие случаи предусмотрены ч.1 ст. 59 ТК РФ); кроме того, срочные трудовые договоры могут заключаться и в некоторых других случаях, которые прямо предусмотрены данным Кодексом или иными федеральными законами (часть вторая); если же трудовой договор заключен на определенный срок при отсутствии достаточных к тому оснований, установленных судом, то он считается заключенным на неопределенный срок (часть пятая); при этом запрещается заключение срочных трудовых договоров в целях уклонения от предоставления прав и гарантий, предусмотренных для работников, с которыми заключается трудовой договор на неопределенный срок (часть шестая).

Перечень конкретных случаев, в которых трудовой договор заключается на определенный срок в силу характера предстоящей работы или условий ее выполнения, предусмотрен ч.1 ст. 59 ТК РФ. Одним из таких случаев является заключение трудового договора для выполнения заведомо определенной работы, когда ее завершение не может быть определено конкретной датой (абзац восьмой).

Данное законоположение - как по своему буквальному смыслу, так и во взаимосвязи с ч.2 ст. 58 ТК РФ - предполагает, что заключение срочного трудового договора в указанном случае обусловлено объективной невозможностью установления трудовых отношений на неопределенный срок в силу заведомо ограниченного периода выполнения работы, являющейся предметом данного трудового договора. При этом конкретная дата завершения этой работы - в силу ее характера или условий выполнения - на момент заключения трудового договора не может быть точно определена.

Таким образом, заключение срочного трудового договора по основанию, предусмотренному абз.8 ч.1 ст. 59 ТК РФ, будет правомерным лишь при условии, что работа, для выполнения которой заключается соответствующий трудовой договор, объективно носит конечный, и в этом смысле - срочный, характер, что, в свою очередь, исключает возможность продолжения трудовых отношений между сторонами данного договора после завершения указанной работы.

Проверяя обоснованность заключения с истцом срочного трудового договора, суд установил, что 28 декабря 2018 г. в адрес руководителя ООО «АСП» первым заместителем генерального директора АО «<данные изъяты>» направлены письма, в которых сообщалось о том, что между АО «<данные изъяты>» и ООО «АСП» в рамках исполнения государственных контрактов от 30 декабря 2016 г. № и от 12 декабря 2018 г. № заключен договор от 20 декабря 2017 г. № на оказание ООО «АСП» услуг по организации питания для нужд Минобороны России в воинских частях и учреждениях, указанных в спецификации (приложение №5 к договору). Указано, что в настоящее время проводится работа по заключению нового контракта между АО «<данные изъяты>» и Продовольственным управлением Минобороны России на оказание услуг по организации питания в 2019 г. После подписания контракта с ООО «АСП» будет заключен соответствующий договор. До заключения указанного контракта АО «<данные изъяты>» просит организовать оказание услуг по питанию с 1 января 2019 г. для нужд войсковых частей и организаций Минобороны России, а также в санаторно-курортном комплексе «<данные изъяты>», указанных в приложении к настоящему письму. При этом в п. 24 приложения значится в/ч №.

В ответе от 28 декабря 2018 г. ООО «АСП» проинформировало АО «<данные изъяты>» о готовности общества организовать оказание услуг по питанию для нужд указанных войсковых частей и организаций Министерства обороны с 1 января 2019 г.

30 января 2019 г. между АО «<данные изъяты> и ООО «АСП» был заключен договор № на оказание услуг по организации питания для нужд Министерства обороны Российской Федерации в 2019-2021 годах, согласно которому исполнитель ООО «АСП» обязуется в установленный договором срок оказывать услуги, соответствующие требованиям договора к срокам, объему, качеству и иным требованиям, установленным договором, в том числе в разнарядке (приложение №5 к договору) и техническом задании (приложение №6 к договору) (п.2.1 договора).

Договор заключен в целях исполнения контракта (государственный контракт от 30 января 2019 г. № на оказание услуг по организации питания для нужд Министерства обороны Российской Федерации в 2019-2021 годах). Государственным заказчиком по контракту является Министерство обороны Российской Федерации, действующее от имени Российской Федерации. Заказчик по договору является исполнителем по контракту. Исполнитель по договору является соисполнителем по контракту (п. 2.3 договора).

В соответствии с п. 2.4 договора срок оказания услуг, цена за единицу оказываемой услуги и максимальная общая стоимость услуг по договору указаны в разнарядке. Перечень получателей, место их дислокации, места оказания услуг указаны в разнарядке (п. 2.5 договора). Действие договора распространяется на правоотношения сторон, возникшие с 1 января 2019 г. Срок оказания услуг для каждого получателя установлен в разнарядке (п. 11.1 договора).

В соответствии с разнарядкой, являющейся приложением №5 к договору от 30 января 2019 г. № на оказание услуг по организации питания, срок ее действия для войсковой части № – с 01.01.2019 по 31.12.2019.

Таким образом, ООО «АСП» выступало соисполнителем АО «<данные изъяты> по исполнению государственного контракта, заключённого между АО «<данные изъяты>» и Министерством обороны РФ, а поэтому срок оказания услуг для каждого получателя по договору, заключенному между ООО «АСП» и АО «<данные изъяты>», определялся исключительно разнарядкой, в рассматриваемой ситуации для получателя услуг войсковой части № - с 01.01.2019 по 31.12.2019.

Указанные обстоятельства послужили основанием для заключения с истцом срочного трудового договора с 1 января 2019 г. для выполнения трудовой функции в столовой войсковой части №, являющейся получателем услуг по государственному контракту.

Вместе с тем, поскольку на 1 января 2019 г. еще не были заключены между АО «<данные изъяты>» и Министерством обороны РФ государственный контракт, и, как следствие, между АО «<данные изъяты>» и ООО «АСП» - договор на оказание услуг по организации питания для нужд Министерства обороны РФ, срок трудового договора, заключённого между истцом и ответчиком, был установлен и на период выполнения работником заведомо определенной работы по организации питания для нужд в/ч № в 2019 году.

При этом после заключения 30 января 2019 г. государственного контракта и соответствующего договора, между ООО «АСП» и ФИО1 было заключено дополнительное соглашение к трудовому договору с указанием срока его действия до 31 декабря 2019 г.

В этой связи суд указал, что, принимая во внимание установленных в судебном заседании обстоятельства, свидетельствующие о том, что ООО «АСП» являлось исполнителем по договору № на оказание услуг по организации питания для нужд Министерства обороны Российской Федерации в 2019-2021 годах, со сроком действия, согласно разнарядке, до 31 декабря 2019 г., то заключение с ФИО1, принятой на должность заведующей производством, срочного трудового договора на период действия вышеуказанного договора, является законным и обоснованным.

Однако, приходя к таким выводам, суд первой инстанции не учел разъяснения, содержащиеся в постановлении Конституционного Суда РФ от 19 мая 2020 г. №25-П «По делу о проверке конституционности абзаца восьмого части первой статьи 59 Трудового кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина ФИО3».

В частности, в данном постановлении указано, что, поскольку осуществление предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности, как правило, предполагает использование наемного труда, субъект такого рода деятельности (юридическое либо физическое лицо), выступающий в качестве работодателя, наделяется полномочиями, позволяющими ему в целях осуществления экономической деятельности и управления имуществом самостоятельно и под свою ответственность принимать необходимые кадровые решения, но вместе с тем и несет обязанности по обеспечению закрепленных трудовым законодательством прав работников и гарантий их реализации. При этом, действуя в качестве самостоятельного хозяйствующего субъекта и участника гражданского оборота, к сфере ответственности которого относится заключение гражданско-правовых договоров и их пролонгация, выбор контрагентов и их замена и т.п., работодатель самостоятельно несет и все риски, сопутствующие осуществляемому им виду экономической деятельности. Так, вступая в договорные отношения с иными участниками гражданского оборота, именно он несет риски, связанные с исполнением им самим и его контрагентами своих договорных обязательств, сокращением общего объема заказов, расторжением соответствующих договоров и т.п. Работник же, выполняя за гарантированное законом вознаграждение (заработную плату) лишь определенную трудовым договором трудовую функцию в интересах, под управлением и контролем работодателя, не является субъектом осуществляемой работодателем экономической деятельности, а потому не может и не должен нести каких бы то ни было сопутствующих ей рисков и не обязан разделять с работодателем бремя такого рода рисков. В противном случае искажалось бы само существо трудовых отношений и нарушался бы баланс конституционных прав и свобод работника и работодателя.

Если в качестве работодателя выступает организация, уставная деятельность которой предполагает оказание каких-либо услуг третьим лицам, то предметом трудовых договоров, заключаемых с работниками, привлекаемыми для исполнения обязательств работодателя перед заказчиками услуг, является выполнение работы по обусловленной характером соответствующих услуг трудовой функции. При этом надлежащее исполнение таким работодателем обязанности по предоставлению своим работникам работы, предусмотренной заключенными с ними трудовыми договорами, предполагает в числе прочего своевременное заключение им с иными участниками гражданского оборота договоров возмездного оказания услуг.

Между тем, истечение срока действия отдельного договора возмездного оказания услуг, как правило, не свидетельствует ни о прекращении работодателем - исполнителем услуг своей уставной деятельности в целом, ни о завершении работы его работниками, обеспечивающими исполнение обязательств работодателя по такому гражданско-правовому договору, а потому и не освобождает работодателя от обязанности предоставить работникам работу в соответствии с трудовой функцией, предусмотренной заключенными с ними трудовыми договорами. В случае же невозможности предоставления указанным работникам такой работы и, как следствие, возникновения у них вынужденной приостановки работы работодатель обязан оплатить им время простоя в соответствии с законодательством (ст. 157 ТК РФ).

Таким образом, ограниченный срок действия гражданско-правовых договоров возмездного оказания услуг, заключенных работодателем с заказчиками соответствующих услуг, при продолжении осуществления им уставной деятельности сам по себе не предопределяет срочного характера работы, подлежащей выполнению работниками, обеспечивающими исполнение обязательств работодателя по таким гражданско-правовым договорам, не свидетельствует о невозможности установления трудовых отношений на неопределенный срок, а значит, и не может служить достаточным основанием для заключения срочных трудовых договоров с работниками, трудовая функция которых связана с исполнением соответствующих договорных обязательств, и их последующего увольнения в связи с истечением срока указанных трудовых договоров.

Иное обессмысливало бы законодательное ограничение случаев заключения срочных трудовых договоров, приводило бы к недопустимому игнорированию лежащего в основе трудовых правоотношений конституционно значимого интереса работника в стабильной занятости и при отсутствии обстоятельств, объективно препятствующих продолжению осуществления им работы по обусловленной заключенным с ним трудовым договором трудовой функции, влекло бы за собой необоснованное прекращение трудовых отношений и увольнение работника в упрощенном порядке без предоставления ему гарантий и компенсаций, направленных на смягчение негативных последствий, наступающих для гражданина в результате потери работы.

Кроме того, увязывание срока заключенного с работником трудового договора со сроком действия заключенного работодателем с третьим лицом гражданско-правового договора возмездного оказания услуг фактически приводило бы к тому, что занятость работника ставилась бы в зависимость исключительно от результата согласованного волеизъявления работодателя и заказчика соответствующих услуг в отношении самого факта заключения между ними договора возмездного оказания услуг, срока его действия и пролонгации на новый срок. Тем самым работник был бы вынужден разделить с работодателем риски, сопутствующие осуществляемой работодателем экономической деятельности в сфере соответствующих услуг (в том числе связанные с колебанием спроса на эти услуги), что приводило бы к искажению существа трудовых отношений и нарушению баланса конституционных прав и свобод работника и работодателя.

Таким образом, учитывая, что срок действия гражданско-правовых договоров возмездного оказания услуг в той или иной сфере деятельности, устанавливаемый при их заключении по соглашению между работодателем, оказывающим данные услуги, и заказчиками соответствующих услуг, сам по себе не предопределяет срочного характера работы, выполняемой работниками в порядке обеспечения исполнения обязательств работодателя по таким гражданско-правовым договорам, абз.8 ч.1 ст. 59 ТК РФ не может быть применен в качестве правового основания для заключения с этими работниками срочных трудовых договоров.

Принимая во внимание изложенное, судебная коллегия не может согласиться с выводами суда первой инстанции о том, что, поскольку ООО «АСП» являлось исполнителем по договору № на оказание услуг по организации питания для нужд Министерства обороны Российской Федерации в 2019-2021 годах со сроком действия согласно разнарядке до 31 декабря 2019 г., то заключение с ФИО1 срочного трудового договора нормам действующего трудового законодательства не противоречит.

Кроме того, судом апелляционной инстанции было установлено, что уже 19 декабря 2019 г., то есть еще до направления в адрес истца уведомления об истечении срока действия трудового договора и его расторжении 31 декабря 2019 г., ответчиком уже было заключено дополнительное соглашение №5 к договору от 30 января 2019 г. № с АО «<данные изъяты>», которым была получена разнорядка на оказание услуг по организации питания в этой же войсковой части № в той же столовой на период с 01.01.2020 по 31.12.2020.

При этом со всеми практически сотрудниками ООО «АСП», работавшими в столовых на территории войсковой части № были заключены дополнительные соглашения о продлении срока действия трудового договора на новый срок. Однако с ФИО1 подобным образом трудовые отношения продолжены не были.

Более того, в период времени с 17 по 30 декабря 2019 г. истец находилась в отпуске. Уведомление о предстоящем увольнении в связи с истечением срока действия трудового договора ей лично не вручалось, а было направлено работодателем по почте 23 января 2019 г. и к моменту увольнения 31 декабря 2019 г. получено ФИО1 еще не было (получено после окончания новогодних праздников 10 января 2020 г.), в связи с чем, не будучи уведомленной о расторжении договора и полагая, что трудовые отношения с ней продолжаются, истец 2 января 2020 г. вышла на работу, намереваясь приступить к исполнению своих должностных обязанностей, когда ей и было сообщено в устном порядке об увольнении.

При изложенных обстоятельствах увольнение ФИО1 нельзя признать законным и обоснованным, в связи с чем оспариваемое решение Гусевского городского суда Калининградской области от 30 июня 2020 г. подлежит отмене с вынесением по делу нового решения о признании трудового договора № от 1 января 2019 г., заключенного между ФИО1 и ООО «АСП», заключенным на неопределенный срок; признании незаконным и отмене приказа № от 31 декабря 2019 г. о прекращении (расторжении) трудового договора с ФИО1 по п.2 ч.1 ст. 77 ТК РФ; восстановлении истца на работе в ООО «АСП» в должности заведующей производством в столовой № с 1 января 2020 г.

В соответствии с абз.2 ст. 394 ТК РФ орган, рассматривающий индивидуальный трудовой спор, принимает решение о выплате работнику среднего заработка за все время вынужденного прогула или разницы в заработке за все время выполнения нижеоплачиваемой работы.

Согласно ст. 139 ТК РФ при любом режиме работы расчет средней заработной платы работника производится исходя из фактически начисленной ему заработной платы и фактически отработанного им времени за 12 календарных месяцев, предшествующих периоду, в течение которого за работником сохраняется средняя заработная плата. При этом календарным месяцем считается период с 1-го по 30-е (31-е) число соответствующего месяца включительно (в феврале - по 28-е (29-е) число включительно).

Таким образом, с ООО «АСП» в пользу ФИО1 подлежит взысканию оплата за время вынужденного прогула за период с 01 января 2020 г. по 9 декабря 2020 г. в размере 141 033,12 рублей (согласно представленной ответчиком справки о фактической заработной плате истца и фактически отработанном им времени среднедневной заработок ФИО1 составил 819,96 рублей, поэтому расчет суммы оплаты времени вынужденного прогула выглядит следующим образом: 819,96 рублей * 172 рабочих смены (по производственному календарю за указанный период по графику работы 2 / 2 как обозначает истец в своих расчетах) = 141 033,12 рублей.

Согласно ст. 237 ТК РФ моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора. В случае возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба.

В соответствии с разъяснениями, данными в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 17 марта 2004 г. №2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации» Трудовой кодекс Российской Федерации не содержит каких-либо ограничений для компенсации морального вреда и в иных случаях нарушения трудовых прав работников, в связи с чем суд в силу статей 21 и 237 ТК РФ вправе удовлетворить требование работника о компенсации морального вреда, причиненного ему любыми неправомерными действиями или бездействием работодателя, в том числе и при нарушении его имущественных прав, в частности, при задержке выплаты заработной платы). Размер компенсации морального вреда определяется судом исходя из конкретных обстоятельств каждого дела с учетом объема и характера причиненных работнику нравственных или физических страданий, степени вины работодателя, иных заслуживающих внимания обстоятельств, а также требований разумности и справедливости.

При изложенных обстоятельствах, суд находит обоснованными заявленные ФИО1 исковые требования о взыскании компенсации морального вреда, однако полагает, с учетом принципа разумности и справедливости, степени вины работодателя, характера причиненных истцу нравственных страданий вследствие нарушения ее трудовых прав незаконным увольнением, взыскать с ООО «АСП» в пользу ФИО1 компенсацию морального вреда в размере 10 000 рублей.

В соответствии со ст. 98 ГПК РФ стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы.

Таким образом с ответчика в пользу истца подлежат взысканию почтовые расходы в сумме 386,90 рублей.

Также согласно ч.1 ст. 103 ГПК РФ издержки, понесенные судом в связи с рассмотрением дела, и государственная пошлина, от уплаты которых истец был освобожден, взыскиваются с ответчика, не освобожденного от уплаты судебных расходов, пропорционально удовлетворенной части исковых требований. В этом случае взысканные суммы зачисляются в доход бюджета, за счет средств которого они были возмещены, а государственная пошлина - в соответствующий бюджет согласно нормативам отчислений, установленным бюджетным законодательством Российской Федерации.

Согласно ч.1 ст. 333.19 и п.1 ч.1 ст. 333.20 Налогового кодекса Российской Федерации размер государственной пошлины в данном случае составляет 4320,66 рублей (по требованиям имущественного характера: 3200 рублей * 2% от суммы, превышающей 100 000 рублей + по требованиям неимущественного характера (компенсация морального вреда) 300 рублей).

В то же время, правовых оснований для удовлетворения заявленных требований о взыскании компенсации за задержку выплат в сумме 20,01 рублей и компенсации морального вреда в сумме 1000 рублей судебная коллегия не усматривает, поскольку, как обоснованно указал суд первой инстанции, начисление премии после увольнения работника по итогам работы предприятия за истекший период о нарушении работодателем положений ст.ст. 84.1 и 140 ТК РФ не свидетельствует; возможности выплатить такую премию на дату увольнения у ответчика не было, поскольку решение о ее выплате принималось позднее.

Руководствуясь ст. 328 ГПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Гусевского городского суда Калининградской области от 30 июня 2020 г. отменить, вынести по делу новое решение, которым исковые требования ФИО1 удовлетворить частично:

Признать трудовой договор № от 1 января 2019 г., заключенный между ФИО1 и Обществом с ограниченной ответственностью «АСП», заключенным на неопределенный срок.

Признать незаконным и отменить приказ № от 31 декабря 2019 г. о прекращении (расторжении) трудового договора с ФИО1 по пункту 2 части 1 статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации.

Восстановить ФИО1 на работе в Обществе с ограниченной ответственностью «АСП» в должности заведующей производством в столовой № с 1 января 2020 г.

Взыскать с Общества с ограниченной ответственностью «АСП» в пользу ФИО1 средний заработок за время вынужденного прогула в размере 141 033,12 рублей, компенсацию морального вреда в сумме 10 000 рублей, судебные расходы в размере 386,90 рублей, а всего 151 420 (сто пятьдесят одна тысяча четыреста двадцать) рублей 02 копейки.

В удовлетворении остальной части исковых требований отказать.

Взыскать с Общества с ограниченной ответственностью «АСП» в доход местного бюджета государственную пошлину в размере 4320 (четыре тысячи триста двадцать) рублей 66 копеек.

Председательствующий:

Судьи: