Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по апелляционной жалобе ФИО1 на решение Центрального районного суда г. Челябинска от 10 февраля 2021 года по иску ФИО1 к Публичному акционерному обществу «Якутская топливно-энергетическая компания» о взыскании невыплаченной заработной платы, процентов за задержку выплаты заработной платы, компенсации морального вреда.

Заслушав доклад судьи Шушкевич О.В. об обстоятельствах дела и доводах апелляционной жалобы, пояснения представителя истца ФИО2, поддержавшего доводы апелляционной жалобы, возражения представителя ответчика Публичного акционерного общества «Якутская топливно-энергетическая компания» ФИО3 против доводов апелляционной жалобы, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

ФИО1 обратился в суд с иском к Публичному акционерному обществу «Якутская топливно-энергетическая компания» (далее ПАО «ЯТЭК») о взыскании невыплаченной заработной платы за ноябрь 2019 года в размере 412 590 руб., процентов за задержку выплаты заработной платы в размере 40 564 руб. 47 коп., компенсации морального вреда в размере 100 000 руб.

В обоснование заявленных требований указал на то, что 16 июня 2018 года был заключен трудовой договор № 21/125-18, в соответствии с которым он был принят на работу на должность <данные изъяты> правового отдела, в дальнейшем был переведен на должность <данные изъяты> по безопасности. В октябре 2019 года в руководящем составе ответчика произошли изменения, в связи с этим ему было предложено расторгнуть трудовой договор по соглашению сторон. 24 октября 2019 года между сторонами было подписано соглашение о расторжении трудового договора по соглашению сторон, согласно которому последним рабочим днем является 30 ноября 2019 года. Между тем в последний рабочий день ответчик не произвел выплату заработной платы за ноябрь 2019 года. Считает, что ответчиком нарушены его трудовые права.

Истец ФИО1 в судебном заседании участия не принимал, его представитель ФИО4 в судебном заседании исковые требования поддержал в полном объеме.

Представитель ответчика ПАО «ЯТЭК» ФИО3 в судебном заседании возражал против удовлетворения исковых требований.

Суд постановил решение об отказе в удовлетворении требований.

В апелляционной жалобе истец ФИО1 просит решение суда отменить ввиду его незаконности. Указывает на то, что судом не дана оценка тому, что представленные акты об отсутствии его на рабочем месте являются подложными доказательствами, поскольку изготовлены не в дни его фактического отсутствия на работе, а в иные даты, кроме того, указанные акты составлены после его увольнения. Также судом не учтено, что факт предоставления ему отгулов подтвердил свидетель ФИО7, занимавший должность <данные изъяты><данные изъяты> по безопасности и предоставивший ему отгулы с последующим увольнением. Кроме того, решением Центрального районного суда г. Челябинска от 16 марта 2020 года по делу № ответчику было отказано в удовлетворении встречного иска о признании дополнительного соглашения от 24 октября 2019 года не вступившим в силу и не породившим правовых последствий. Довод ответчика о том, что ему было положено всего лишь 5 дней отдыха, является несостоятельным, так как представленные ему 35 дней отгулов явились компенсацией не только за работу в сверхурочное время, но и компенсацией за работу в выходные и праздничные дни на протяжении последнего года в условиях Крайнего Севера. При этом право выбора способа компенсации за отработанное время принадлежит ему, он выбрал предоставление ему дополнительного времени отдыха, подал соответствующее заявление, которое непосредственный начальник согласовал и передал в кадры для дальнейшей реализации. Довод ответчика о том, что работодатель не знал о предоставлении ему отгулов, несостоятелен, так как в период с 25 октября 2019 года по 05 декабря 2019 года работодатель не направлял каких-либо претензий в его адрес, а стал проявлять активные действия (в том числе составлять «задним» числом акты об отсутствии на работе) только после предъявления им требования о выплате трех заработных плат в связи с увольнением и компенсации за сверхурочное время. При этом согласно п. 39 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации» не является прогулом использование работником дней отдыха в случае, когда работодатель в нарушение предусмотренной законом обязанности отказал в их предоставлении и время использования работником таких дней не зависело от усмотрения работодателя. Также судом не дана оценка его доводу о злоупотреблении ответчиком правом, а именно тому, что после смены руководства в октябре 2019 года ему предложили уволиться по соглашению сторон с выплатой компенсации в размере трех окладов и с отгулами в 35 дней за работу в выходные дни, с чем он согласился. В итоге получилось, что работодатель, зная сложившуюся судебную практику по «золотым парашютам» и составив «задним числом» акты о его прогулах, фактически обманул его, уволив неугодного работника из «старой» команды без каких-либо выплат и компенсаций за работу в выходные дни.

Истец ФИО1 о времени и месте рассмотрения дела судом апелляционной инстанции извещен, в суд не явился, о причинах неявки не сообщил, в связи с чем судебная коллегия на основании ст.ст. 167, 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации признала возможным рассмотреть дело в его отсутствие.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы и возражений относительно жалобы, судебная коллегия полагает решение суда подлежащим отмене в связи с несоответствием выводов суда первой инстанции обстоятельствам дела.

В соответствии со ст.ст. 21, 22 Трудового кодекса Российской Федерации работник имеет право на своевременную и в полном объеме выплату заработной платы в соответствии со своей квалификацией, количеством и качеством выполненной работы, в свою очередь работодатель обязан выплачивать в полном размере причитающуюся работнику заработную плату в установленные законом или трудовым договором сроки и соблюдать трудовое законодательство, локальные нормативные акты, условия коллективного договора и трудового договора.

Согласно ст. 140 Трудового кодекса Российской Федерации при прекращении трудового договора выплата всех сумм, причитающихся работнику от работодателя, производится в день увольнения работника. Если работник в день увольнения не работал, то соответствующие суммы должны быть выплачены не позднее следующего дня после предъявления уволенным работником требования о расчете.

Из материалов дела следует, что 16 июня 2018 года между ФИО1 и ПАО «ЯТЭК» заключен трудовой договор № 21/125-18, в соответствии с которым ФИО1 принят на работу в качестве главного специалиста правового отдела (л.д. 6-9, 35-38, 72-74, 177-181 т. 1).

В соответствии с трудовым договором ФИО1 установлена пятидневная рабочая неделя с двумя выходными днями, ненормированный рабочий день с предоставлением дополнительного отпуска за ненормированный рабочий день продолжительностью до 3 календарных дней; заработная плата, включающая должностной оклад в размере 34 370 руб., персональную надбавку к должностному окладу в размере 80 572 руб., процентную надбавку за работу в районах Крайнего Севера – 80%, районный коэффициент в размере 1,7. Также предусмотрена ежемесячная премия в размере до 20% от суммы должностных окладов, персональных надбавок за месяц с начислением районного коэффициента, процентной надбавки за работу в районах Крайнего Севера, начисляемой и выплачиваемой в соответствии с Положением «О премировании руководителей, специалистов и служащих ОАО «ЯТЭК».

Согласно дополнительному соглашению от 01 июля 2018 года № 21/264-18 ФИО1 с 01 июля 2018 года установлен оклад в размере 37 845 руб., персональная надбавка в размере 77 097 руб. (с отменой ранее установленных персональных надбавок), остальные условия трудового договора остались неизменными (л.д. 39, 182 т. 1).

С 01 августа 2018 года ФИО1 переведен на должность <данные изъяты> службы безопасности г. Якутск (л.д. 40, 41, 75, 183-184 т. 1), с 13 августа 2018 года - на должность <данные изъяты><данные изъяты> по безопасности п. Кысыл-Сыр (л.д. 10, 42, 43, 76, 185-186 т. 1).

Дополнительным соглашением к трудовому договору от 01 июля 2019 года ФИО1 с 01 июля 2019 года установлена персональная надбавка в размере 45 749 руб. 18 коп., внесены изменения относительно премии, установлено, что ежемесячная премия устанавливается в размере до 65% от суммы должностных окладов, персональных надбавок за месяц с начислением районного коэффициента, процентной надбавки за работу в районах Крайнего Севера, начисляемой и выплачиваемой в соответствии с Положением «О премировании руководителей, специалистов и служащих ОАО «ЯТЭК» (л.д. 2 т. 4).

24 октября 2019 года между ФИО1 и ПАО «ЯТЭК» в лице первого заместителя генерального директора ФИО8 подписано соглашение о расторжении трудового договора от 16 июня 2018 года, из которого следует, что стороны пришли к взаимному согласию о расторжении трудового договора по п. 1 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса Российской Федерации по соглашению сторон (п. 1); прекращении трудовых отношений 30 ноября 2019 года (п. 2); выплате работодателем в последний день работы заработной платы за отработанное время и компенсации за дни неиспользованного отпуска (п. 3); выплате 30 ноября 2019 года компенсационной выплаты в размере 1 246 772 руб. (п. 4) (л.д. 11-12, 44-45, 77, 187-188 т. 1).

На основании приказа от 29 ноября 2019 года №-кя ФИО1 30 ноября 2019 года уволен по п. 1 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса Российской Федерации, в основании увольнения указано соглашение о расторжении трудового договора от 24 октября 2019 года (л.д. 46, 78, 189 т. 1).

Решением Центрального районного суда г. Челябинска от 16 марта 2020 года (дело №) ФИО1 отказано в удовлетворении требований к ПАО «ЯТЭК» о взыскании компенсационной выплаты в размере 1 246 772 руб., среднего заработка в размере 412 519 руб. за незаконное лишение возможности трудиться в связи с удержанием трудовой книжки, компенсации морального вреда.

Этим же решением суда отказано в удовлетворении встречных требований ПАО «ЯТЭК» о признании ничтожным п. 4 соглашения от 24 октября 2019 года, признании указанного соглашения не вступившим в силу и не породившим правовых последствий (л.д. 204-207 т. 1).

Решение суда от 16 марта 2020 года вступило в законную силу 10 сентября 2020 года.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции исходил из того, что в ноябре 2019 года ФИО1 отсутствовал на рабочем месте, трудовые обязанности не исполнял, что истцом не оспаривалось и установлено решением Центрального районного суда г. Челябинска от 16 марта 2020 года, в связи с чем оснований для взыскания заработной платы не имеется.

Доводы истца о том, что он находился в отгулах, которые были предоставлены ему за сверхурочную работу его непосредственным руководителем Свидетель №1, судом отклонены, поскольку, как следует из возражений ответчика, приказы о предоставлении истцу отгулов, подписанные руководителем ПАО «ЯТЭК» либо иным уполномоченным лицом не оформлялись, непосредственный руководитель истца Свидетель №1 не имел правомочий издавать приказ о предоставлении отгулов и принимать соответствующее решение от имени работодателя.

Кроме того, судом первой инстанции было учтено, что трудовым договором истцу установлен ненормированный рабочий день, указанный режим работы в соответствии с коллективным договором дает право на предоставление дополнительного отпуска (до 3-х дней), доказательств привлечения к сверхурочным работам истцом не представлено, самовольное использование дней отдыха трудовым законодательством не допускается и может являться основанием для увольнения работника за прогул.

С указанными выводами суда первой инстанции судебная коллегия согласиться не может.

В соответствии с должностной инструкцией <данные изъяты> по безопасности ПАО «ЯТЭК» непосредственным руководителем истца в период работы являлся директор по безопасности, указанную должность занимал Свидетель №1 (л.д. 104-106 и. 3).

Согласно должностной инструкции директора по безопасности ПАО «ЯТЭК» в его непосредственном подчинении находятся, в том числе <данные изъяты> по безопасности. В обязанности директора по безопасности ПАО «ЯТЭК» входит, в том числе выполнение и контроль соблюдения подчиненными работниками правил внутреннего трудового распорядка, требований законодательства по охране труда, техники безопасности и пр. Согласно этой же должностной инструкции директор по безопасности имеет право давать распоряжения, указания, поручения, обязательные для исполнения подчиненными лицами (л.д. 100-103 т. 3).

Из пояснений Свидетель №1, допрошенного в качестве свидетеля по делу №, следует, что ФИО1 являлся его <данные изъяты>, имел право на 35 отгулов, которые были ему предоставлены с последующим увольнением, заявление на предоставление истцу отгулов было согласовано им (Свидетель №1), как непосредственным руководителем, при этом в табеле учета рабочего времени проставлялся 8-часовой рабочий день в связи со сложившейся на предприятии практикой оформления отгулов (л.д. 204-207 т. 1).

Указанные пояснения Свидетель №1 соответствуют пояснениям истца, какими-либо доказательствами ответчиком не опровергнуты, локальный акт о порядке предоставления и оформления отгулов в материалы дела не представлен, доверенность на имя Свидетель №1 по запросу суда апелляционной инстанции ответчиком не представлена.

При этом судебная коллегия критически относится к ответу ПАО «ЯТЭК» (л.д. 96 т. 3) о том, что Свидетель №1 в спорный период была выдана только доверенность на управление транспортным средством, а доверенность на осуществление полномочий от имени ПАО «ЯТЭК» не выдавалась, поскольку согласно должностной инструкции директор по безопасности имеет право действовать от имени общества и представлять его интересы во взаимоотношениях с иными юридическими лицами, государственными органами в пределах своей компетенции.

Между тем из представленных по запросу суда апелляционной инстанции документов следует, что заместителю директора ФИО8 и заместителю директора ФИО10 такие доверенности выдавались (л.д. 109-112, 116-121 т. 3).

Таким образом, в нарушение ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации ответчиком не представлено допустимых и достаточных доказательств, свидетельствующих о полномочиях директора безопасности ПАО «ЯТЭК», помимо его должностной инструкции. В этой связи ссылка ответчика на то, что Свидетель №1 не был уполномочен принимать решение о предоставлении истцу отгулов от имени работодателя, не могла быть принята во внимание судом первой инстанции.

При таких обстоятельствах у суда первой инстанции не имелось оснований для вывода о самовольном использовании истцом в спорный период дней отдыха.

Доводы ответчика о том, что в соответствии с коллективным договором предусмотрено предоставление дополнительного отпуска за ненормированный рабочий день, не свидетельствуют об отсутствии у истца права на предоставленные ему отгулы.

При этом доводы ответчика о том, что доказательств привлечения к сверхурочным работам истцом не представлено, являются несостоятельными, поскольку в соответствии со ст. 91 Трудового кодекса Российской Федерации обязанность вести учет фактически отработанного каждым работником времени возлагается на работодателя.

Из должностной инструкции истца следует, что при исполнении должностных обязанностей истец имеет право осуществлять проверку деятельности всех подразделений общества по производственным, социальным, экономическим и другим вопросам, необходимым для выполнения своих функциональных обязанностей; осуществлять бесперебойный вход, выход и перемещение по территории и объектам общества в любое время суток; организация работы и режим рабочего дня определяются законодательством Российской Федерации, организационными, распорядительными нормативно-методическими документами общества (л.д. 100-107 т. 3).

Между тем в табелях учета отработанного времени указано лишь о выполнении истцом работы в течение 8-часового рабочего дня, каких-либо доказательств, свидетельствующих о выполнении истцом возложенных на него обязанностей в иное время, учитывая, что истцу установлен ненормированный рабочий день, а также предназначение занимаемой им должности (обеспечение надежной защиты объектов организации от краж, хищений и других преступных посягательств), ответчиком не представлено, следовательно, достаточных доказательств для вывода об отсутствии у истца отгулов, которые были ему предоставлены непосредственным руководителем директором по безопасности Свидетель №1, у суда первой инстанции не имелось.

Кроме того, из расчетных листков следует, что в период работы истец направлялся в командировки, сведений о режиме работы у истца в период нахождения в командировках в материалах дела не имеется.

В силу ст. 22 Трудового кодекса Российской Федерации работодатель имеет право требовать от работника исполнения трудовых обязанностей, соблюдения правил внутреннего трудового распорядка, привлекать работников к дисциплинарной ответственности.

Тогда как, утверждая об отсутствии истца на работе в ноябре 2019 года без уважительных причин, каких-либо мер дисциплинарного взыскания ответчиком по отношению к истцу не принималось, доказательств истребования у истца в ноябре 2019 года объяснений о причинах отсутствия на работе ответчиком не представлено, 30 ноября 2019 года истец был уволен по соглашению сторон, о чем издан приказ от 29 ноября 2019 года (л.д. 78 т. 1), объяснения об отсутствии на работе в ноябре 2019 года были истребованы ответчиком после увольнения истца.

Так, 02 декабря 2019 года у ФИО1 было истребование объяснение по факту отсутствия на рабочем месте с 01 ноября 2019 года по 30 ноября 2019 года (л.д. 50, 82, 147 т. 1), 16 января 2020 года в адрес ФИО1 был направлен запрос по предоставлению письменного объяснения по факту отсутствия на рабочем месте с 01 ноября 2019 года по 16 января 2020 года (л.д. 52, 83, 149 т. 1).

Кроме того, 02 декабря 2019 года, 04 декабря 2019 года, 18 января 2020 года, 20 января 2020 года в адрес ФИО1 направлялись телеграммы (л.д. 54-57, 84-85, 151-154 т. 1).

В ответ на запрос объяснений в телеграмме от 29 января 2020 года ФИО1 сообщил о том, что в период с 01 ноября 2019 года 30 ноября 2019 года находился в отгуле по решению генерального директора ПАО «ЯТЭК» от 25 октября 2019 года за работу в сверхурочное время, ночное время и выходные дни (л.д. 58, 86, 155 т. 1).

06 февраля 2020 года в адрес ФИО1 направлено требование о предоставлении объяснительной о причинах отсутствия на работе с 28 октября 2019 года с указанием на возможность расторжения трудового договора по пп. «а» п. 6 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации в случае непредставления указанных объяснений (л.д. 59-62, 86-оборот-88, 156-159 т. 1).

В телеграмме от 12 февраля 2020 года ФИО1 повторно сообщил, что в период с 01 ноября 2019 года 30 ноября 2019 года отсутствовал на рабочем месте по решению генерального директора ПАО «ЯТЭК» от 25 октября 2019 года за работу в сверхурочное время, ночное время и выходные дни (л.д. 65, 88-оборот, 160 т. 1).

Представленные в материалы дела акты об отсутствии ФИО1 на рабочем месте, датированные ноябрем 2019 года, фактически составлены и подписаны 09 декабря 2019 года (л.д. 161-165 т. 1), т.е. после прекращения трудового договора с истцом. Как следует из пояснений представителя ответчика, сведения о совершении истцом прогулов в ноябре 2019 года внесены в табель учета рабочего времени после его увольнения.

Учитывая, что трудовой договор с ФИО1 был расторгнут 30 ноября 2019 года по соглашению сторон, до увольнения какие-либо претензии к истцу по факту его отсутствия на работе в ноябре 2019 года ответчиком не предъявлялись, истребование у него после увольнения объяснений по факту отсутствия на работе не имеет правового значения.

Кроме того, как выяснилось в суде апелляционной инстанции, 25 ноября 2019 года ФИО1 был выплачен аванс за ноябрь 2019 года в размере 104 493 руб., что подтверждается платежным поручением и реестром от 25 ноября 2019 года (л.д. 21-32 т. 4).

В соответствии со ст. 136 Трудового кодекса Российской Федерации заработная плата выплачивается не реже чем каждые полмесяца. Конкретная дата выплаты заработной платы устанавливается правилами внутреннего трудового распорядка, коллективным договором или трудовым договором не позднее 15 календарных дней со дня окончания периода, за который она начислена.

Доказательств излишней выплаты истцу аванса за ноябрь 2019 года ответчиком не представлено, указанная сумма у истца не истребована.

При таких обстоятельствах судебная коллегия приходит к выводу о том, что представленные ответчиком доказательства не опровергают доводы истца, а потому полагает заявленные им требования обоснованными и подлежащими частичному удовлетворению.

При определении задолженности ответчика перед истцом судебная коллегия исходит из условий трудового договора, в соответствии с которым истцу установлен оклад в размере 37 845 руб., персональная надбавка в размере 45 749 руб. 18 коп., премия в размере 65% от суммы оклада и персональной надбавки, северная надбавка 80%, районный коэффициент 1,7.

Таким образом, общая сумма заработной платы истца за ноябрь 2019 года составляет 344 826 руб., исходя из которой задолженность ответчика перед истцом с учетом выплаченного аванса составляет 240 333 руб. (344 826 руб. – 104 493 руб.).

Оснований для расчета задолженности из заявленной в иске суммы (412 590 руб.) судебная коллегия не находит, поскольку данная сумма является средней заработной платой за год работы, оснований для взыскания средней заработной платы не имеется.

Также судебная коллегия отклоняет доводы ответчика о том, что премия учету не подлежит со ссылкой на то, что премия начисляется по усмотрению работодателя, поскольку выплата ежемесячной премии предусмотрена трудовым договором истца, входит в систему оплаты труда, доказательств принятия в отношении истца решения о лишении его премии или об уменьшении ее размера в материалы дела не представленою

В соответствии со ст. 236 Трудового кодекса Российской Федерации при нарушении работодателем установленного срока соответственно выплаты заработной платы, оплаты отпуска, выплат при увольнении и (или) других выплат, причитающихся работнику, работодатель обязан выплатить их с уплатой процентов (денежной компенсации) в размере не ниже одной сто пятидесятой действующей в это время ключевой ставки Центрального банка Российской Федерации от не выплаченных в срок сумм за каждый день задержки начиная со следующего дня после установленного срока выплаты по день фактического расчета включительно. При неполной выплате в установленный срок заработной платы и (или) других выплат, причитающихся работнику, размер процентов (денежной компенсации) исчисляется из фактически не выплаченных в срок сумм.

Поскольку ответчиком при увольнении истца 30 ноября 2019 года не выплачена заработная плата, на основании ст. 236 Трудового кодекса Российской Федерации с ответчика подлежит взысканию денежная компенсация за нарушение срока выплаты, начиная со дня, следующего за днем увольнения, по день удовлетворения требований истца.

Денежная компенсация за нарушение ответчиком срока выплаты заработной платы за период с 01 декабря 2019 года по 17 июня 2021 года составляет 45 006 руб. 37 коп. при следующем расчете:

- с 01 декабря 2019 года по 15 декабря 2019 года – 1 562 руб. 16 коп. (240 333 руб. х 6,5% х 1/150 х 15 дней);

- с 16 декабря 2019 года по 09 февраля 2020 года – 5 607 руб. 77 коп. (240 333 руб. х 6,25% х 1/150 х 56 дней);

- с 10 февраля 2020 года по 26 апреля 2020 года – 7 402 руб. 26 коп. (240 333 руб. х 6% х 1/150 х 77 дней);

- с 27 апреля 2020 года по 21 июня 2020 года – 4 934 руб. 84 коп. (240 333 руб. х 5,5% х 1/150 х 56 дней);

- с 22 июня 2020 года по 26 июля 2020 года – 2 523 руб. 50 коп. (240 333 руб. х 4,5% х 1/150 х 35 дней);

- с 27 июля 2020 года по 21 марта 2021 года – 16 206 руб. 46 коп. (240 333 руб. х 4,25% х 1/150 х 238 дней);

- с 22 марта 2021 года по 25 апреля 2021 года – 2 523 руб. 50 коп. (240 333 руб. х 4,5% х 1/150 х 35 дней);

- с 26 апреля 2021 года по 17 июня 2021 года – 4 245 руб. 88 коп. (240 333 руб. х 5% х 1/150 х 53 дня).

В соответствии со ст. 237 Трудового кодекса Российской Федерации моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями либо бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора.

В соответствии с п. 63 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации» суд в силу ст. 21 (абз. 14 ч. 1) и 237 кодекса вправе удовлетворить требование работника о компенсации морального вреда, причиненного ему любыми неправомерными действиями или бездействием работодателя, в том числе и при нарушении его имущественных прав (например, при задержке выплаты заработной платы). Размер компенсации морального вреда определяется судом исходя из конкретных обстоятельств каждого дела с учетом объема и характера причиненных работнику нравственных или физических страданий, степени вины работодателя, иных заслуживающих внимания обстоятельств, а также требований разумности и справедливости.

При определении размера компенсации морального вреда судебная коллегия учитывает фактические обстоятельства дела, объем нарушенного права, длительность нарушения трудовых прав истца, требования разумности и справедливости, с учетом которых полагает, что соответствующей степени перенесенных нравственных страданий будет являться сумма компенсации морального вреда в размере 20 000 руб.

Кроме того, в соответствии со ст. 103 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации с ответчика подлежит взысканию государственная пошлина, размер которой согласно ст. 333.19 Налогового кодекса Российской Федерации составит 6 353 руб. 39 коп. исходя из общей суммы удовлетворенных исковых требований 285 339 руб. 37 коп. ((285 339 руб. 37 коп. – 200 000 руб.) х 1% + 5 200 руб. + 300 руб. за требование неимущественного характера).

Руководствуясь ст.ст. 328-330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Центрального районного суда г. Челябинска от 10 февраля 2021 года отменить и принять новое решение.

Взыскать с Публичного акционерного общества «Якутская топливно-энергетическая компания» в пользу ФИО1 невыплаченную заработную плату за ноябрь 2019 года в размере 240 333 руб., компенсацию в связи с несвоевременной выплатой заработной платы за период с 01 декабря 2019 года по 17 июня 2021 года в размере 45 006 руб. 37 коп., компенсацию морального вреда в размере 20 000 руб.

В удовлетворении остальной части исковых требований ФИО1 отказать.

Взыскать с Публичного акционерного общества «Якутская топливно-энергетическая компания» в доход местного бюджета государственную пошлину в размере 6 353 руб. 39 коп.

Председательствующий

Судьи