Гражданский кодекс часть 1

Судебная коллегия по гражданским делам Свердловского областного суда в составе: председательствующего Волковой Я.Ю., судей Сорокиной С.В., Мурашовой Ж.А.

при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Зубаревой М.А.

с участием прокурора отдела по обеспечению участия прокуроров в гражданском процессе прокуратуры свердловской области Беловой К.С.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО1 к обществу с ограниченной ответственностью «Глобал Инстор» о признании приказа о прекращении трудового договора незаконным, восстановлении на работе, взыскании компенсации за вынужденный прогул, компенсации морального вреда

по апелляционной жалобе ответчика на решение Орждоникидзевского районного суда г. Екатеринбурга от 05.03.2021.

Заслушав доклад судьи Волковой Я.Ю., объяснения представителя истца ФИО2, возражавшей против доводов жалобы, заключение прокурора Беловой К.С., считавшей решение суда законным и обоснованным, судебная коллегия

установила:

ФИО1 обратилась с иском к ООО «Глобал Инстор» о признании приказа о прекращении трудового договора незаконным, восстановлении на работе, взыскании компенсации за вынужденный прогул, компенсации морального вреда. В обоснование иска указала, что между ней и ответчиком был заключен трудовой договор от 09.09.2013 № 35/13, в соответствии с которым она принята к ответчику на должность менеджера региональных проектов, дополнительным соглашением от 01.04.2020 установлен дистанционный характер работы (рабочее место - по месту ее жительства или в любом другом месте по ее усмотрению) с 01.04.2020 по 31.05.2020, после 31.05.2020 она так же продолжала работать дистанционно. 16.09.2020 ею по почте получен приказ от 07.09.2020 № ГИ13/20-у о прекращении трудового договора в соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации, увольнении в связи с ликвидацией организации. Ссылаясь на то, что по состоянию на 05.10.2020 ООО «Глобал Инстор» являлось действующей организацией, работодателем нарушена процедура увольнения, уведомление о сокращении от 03.07.2020 ею получено только 11.07.2020, менее чем за два месяца до увольнения, с учетом уточнения требований истец просила признать незаконным и отменить приказ от 07.09.2020 № ГИ13/20-у, восстановить ее на работе в ООО «Глобал Инстор» в должности менеджера региональных проектов с 08.09.2020, взыскать заработок за время вынужденного прогула, компенсацию морального вреда 10000 руб., судебные расходы.

Решением Орджоникидзевского районного суда г. Екатеринбурга от 05.03.2021 исковые требования ФИО1 удовлетворены частично: приказ ООО «Глобал Инстор» от 07.09.2020 № ГИ 13/20у о прекращении трудового договора с менеджером региональных проектов отдела по работе с клиентами ФИО1 по п. 1 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации в связи с ликвидацией организации признан незаконным, ФИО1 восстановлена на работе в ООО «Глобал Инстор» в должности менеджера региональных проектов отдела по работе с клиентами с 08.09.2020, с ответчика в пользу истца взыскана заработная плата за время вынужденного прогула за период с 08.09.2020 по 05.03.2021 в сумме 452 140 руб. 70 коп. с удержанием обязательных платежей, компенсация морального вреда 7000 руб.

В апелляционной жалобе представитель ответчика ФИО3 просит решение суда отменить, принять по делу новое решение, отказав ФИО1 в удовлетворении исковых требований, ссылаясь на незаконность, необоснованность решения, нарушение судом норм материального права. Ответчик считает решение суда неисполнимым, поскольку восстановление истца на работе невозможно в связи с ликвидацией обособленного подразделения в г. Екатеринбурге. Указывает, что ФИО1 исполняла трудовые обязанности по адресу: 620026, <адрес>, литера «З», офис 309. При этом помещение, расположенное по адресу <адрес>, литера «З», офис 309, использовалось ООО «Глобал Инстор» на праве аренды, арендные правоотношения к настоящему времени прекращены. Закон не содержит положений, понуждающих ООО «Глобал Инстор» к созданию обособленного подразделения или повторному заключению договора аренды помещения для восстановления истца на работе, тогда как создание нового рабочего места повлечет изменение условий трудового договора, что допускается только по соглашению сторон. Обращает внимание на то, что в случае признания увольнения незаконным, суду следовало изменить дату увольнения на дату ликвидации обособленного подразделения, поскольку обособленное подразделение ликвидировано 01.10.2020, а не восстанавливать работника. Указывает на несостоятельность выводов суда о том, что уведомление о ликвидации обособленного подразделения должно было быть доставлено работнику по электронной почте в рабочее время. Договариваясь о возможности направления юридических значимых сообщений путем обмена сообщениями по адресам электронной почты, стороны не ставили такую возможность в зависимость от наступления выходных дней, нахождения работника в отпуске и т.д. Оригинал уведомления об увольнении был направлен ООО «Глобал Инстор» истцу и почтой, прибыл в место вручения 07.07.2020, 11.09.2020 получен работником, по независящим от работодателя обстоятельствам. Полагает, что выводы суда о несоблюдении сроков уведомления о предстоящем увольнении являются несостоятельными.

В возражениях на жалобу прокурор Орджоникидзевского района г. Екатеринбурга указывает на отсутствие оснований для отмены или изменения решения.

Представитель ответчика в заседание суда апелляционной инстанции не явился, извещен надлежащим образом, путем размещения 28.05.2021 информации о дате и месте рассмотрения дела на официальном сайте Свердловского областного суда (ч. 2.1 ст. 113 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), дополнительно проинформирован о рассмотрении дела и телефонограммой. На основании ч. 1 ст. 327, ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело при данной явке.

По предложению судебной коллегии в порядке подготовки дела к рассмотрению ответчиком представлены дополнительные доказательства: записка-расчет при увольнении истца, копия платежного поручения о выплате расчета (в т.ч. и выходного пособия). Судебной коллегией эти документы приняты в качестве дополнительных доказательств, т.к. они необходимы для разрешения спора по существу, суд первой инстанции не предлагал представить эти документы (ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Проверив законность и обоснованность обжалуемого решения с выходом за пределы доводов жалобы в интересах законности и необходимости правильности применения норм материального права, в т.ч. и с учетом того, что ответчик оспаривает решение суда в полном объеме, судебная коллегия приходит к следующему.

Как установлено судом и следует из материалов дела, между ФИО1 и ООО «Глобал Инстор» заключен трудовой договор от 09.09.2013, в соответствии с п. 1.1 которого истец принята на работу к ответчику на должность менеджера региональных проектов в отдел по работе с клиентами без испытательного срока в подразделение ООО «Глобал Инстор» по адресу: <адрес> литера «З», офис 309 (т. 1 л.д. 16-19).

При этом работодатель истца находится в г. Москве.

Вступившим в силу с 01.02.2015 дополнительным соглашением от 30.01.2015 <№> к трудовому договору (т. 1 л.д. 20) п. 1.1. трудового договора изложен в иной редакции: «Работодатель предоставляет работнику работу по основному месту работы в должности менеджера региональных проектов в отделе по работе с клиентами».

Дополнительным соглашением от 01.04.2020 № 4 к трудовому договору п. 1.1 трудового договора изложен в иной редакции: «Работодатель предоставляет работнику дистанционную работу по основному месту работы в должности менеджера региональных проектов в отделе по работе с клиентами без испытательного срока. Работник выполняет трудовую функцию вне места расположения работодателя, по месту жительства работника (<адрес>) или в любом другом месте по его усмотрению. Для выполнения трудовой функции и для осуществления взаимодействия между работником и работодателем по вопросам связанным с ее выполнением стороны используют сеть Интернет или мобильную связь». Изменения вступают в силу с 01.04.2020 и действуют до 31.05.2020 (т. 1 л.д. 22).

Стороны не оспаривали, что и после 31.05.2020 истец продолжала работать дистанционно.

Приказом № 01/20-од от 30.06.2020 работодатель принял решение о прекращении деятельности обособленного подразделения, зарегистрированного по адресу: <адрес>, корпус 10/12Г с 07.09.2020 (т. 1 л.д. 179).

04.07.2020 в 00:58 на электронную почту истца ответчиком направлено уведомление о предстоящем увольнении по п. 1 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации (т. 1 л.д. 145-147). Оригинал уведомления направлен истцу посредством почтовой связи 03.07.2020, в место вручения уведомление поступило 07.07.2020, получено адресатом 11.07.2020 (т. 1 л.д. 151).

Приказом от 07.09.2020 № ГИ 13/20у ФИО1 уволена с должности менеджера региональных проектов отдела по работе с клиентами ООО «Глобал Инстор» по п. 1 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации в связи с ликвидацией организации (т.1 л.д.102).

Приказом от 15.09.2020 № ГИ 02/20-ШР внесены изменения в штатное расписание ответчика, исключена штатная единица - менеджер региональных проектов/отдел по работе с клиентами, а также подразделение в г. Екатеринбурге (т. 1 л.д. 116), утверждено новое штатное расписание от 15.09.2020 (т.1 л.д.113-115).

Из уведомления ИФНС по Верх-Исетскому району г. Екатеринбурга от 01.10.2020 (т. 1 л.д. 180) следует, что ответчик, на основании сведений о прекращении деятельности (закрытии) обособленного подразделения, 01.10.2020 снят с учета в налоговом органе по месту нахождения обособленного подразделения по адресу: <адрес>, корпус 10/12Г.

Удовлетворяя требования истца о восстановлении на работе, суд первой инстанции пришел к выводу о нарушении ответчиком порядка увольнения по п. 1 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации, указав на отсутствие своевременного уведомления истца о предстоящем увольнении, поскольку уведомление о предстоящей ликвидации обособленного подразделения, направленное ответчиком работнику 04.07.2020 года в 00:58 по электронной почте и посредством почтовой связи 03.07.2020, полученное истцом лишь 11.07.2020, свидетельствуют о нарушении установленной законом обязанности предупредить работника о предстоящем увольнении в связи с ликвидацией организации не менее чем за два месяца до увольнения. Суд первой инстанции указал на то, что 03.07.2020 в 18:00 истец окончила работу, в отсутствие распоряжений работодателя о привлечении ее к работе за пределами установленной продолжительности рабочего времени не имелось необходимости в проверке корреспонденции, поступающей на рабочую электронную почту, истец не обязана была проверять данную почту вплоть до окончания периода отпуска, то есть по 19.07.2020 включительно. Ответчик, несмотря на наличие у него возможности предупредить истца (дистанционного работника) и направить уведомление от 03.07.2020 о предстоящем увольнении по п. 1 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации посредством электронной почты в рабочее время, такой возможностью не воспользовался, своевременно соответствующее уведомление не направил, при том, что 04.07.2020 являлся выходным днем.

Судебная коллегия соглашается с выводом суда первой инстанции о незаконности увольнения истца по следующим основаниям.

Согласно п. 1 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации трудовой договор может быть расторгнут работодателем в случаях ликвидации организации либо прекращения деятельности индивидуальным предпринимателем.

В силу ч. 4 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации в случае прекращения деятельности филиала, представительства или иного обособленного структурного подразделения организации, расположенного в другой местности, расторжение трудовых договоров с работниками этого подразделения производится по правилам, предусмотренным для случаев ликвидации организации.

В абз. 3 п. 16 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17.03.2004 № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации» даны разъяснения о том, что под структурными подразделениями следует понимать как филиалы, представительства, так и отделы, цеха, участки и т.д., а под другой местностью - местность за пределами административно-территориальных границ соответствующего населенного пункта.

Расторжение трудового договора с работниками, работающими в расположенном в другой местности обособленном структурном подразделении организации, осуществляется по правилам, предусмотренным для случаев ликвидации организации, только тогда, когда работодателем принято решение о прекращении деятельности такого структурного подразделения, поскольку это фактически означает прекращение деятельности самой организации в этой местности и, соответственно, делает невозможным перевод работников с их согласия на другую работу в ту же организацию в пределах той же местности (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 21.04.2005 № 144-О).

В Обзоре практики рассмотрения судами дел по спорам, связанным с прекращением трудового договора по инициативе работодателя, утвержденном Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 09.12.2020, указано, что при принятии организацией-работодателем решения о прекращении деятельности такого структурного подразделения фактически прекращается деятельность этой организации в данной местности, вследствие чего расторжение трудового договора с работником ликвидируемого обособленного структурного подразделения осуществляется по правилам, предусмотренным для случаев ликвидации организации с соблюдением установленных главой 27 ТК РФ гарантий и компенсаций работнику при расторжении трудового договора.

Из трудового договора, заключенного сторонами спора, и дополнительных соглашений к нему следует, что истцу изначально (в период с 09.09.2013 по 31.01.2015) было определено стационарное рабочее место вне места нахождения работодателя в г. Екатеринбурге в подразделении работодателя по адресу: <адрес> литера «З», офис 309, с 01.02.2015 сторонами работа истца в структурном подразделении уже не была согласована, указано на работу в отделе по работе с клиентами, с 01.04.2020 по 31.05.2020 согласована дистанционная работа истца по ее месту жительства, после 01.06.2020 истец продолжила работать дистанционно, что ни одна из сторон не оспаривала.

В силу ст. 312.1 Трудового кодекса Российской Федерации дистанционной (удаленной) работой (далее - дистанционная работа, выполнение трудовой функции дистанционно) является выполнение определенной трудовым договором трудовой функции вне места нахождения работодателя, его филиала, представительства, иного обособленного структурного подразделения (включая расположенные в другой местности), вне стационарного рабочего места, территории или объекта, прямо или косвенно находящихся под контролем работодателя, при условии использования для выполнения данной трудовой функции и для осуществления взаимодействия между работодателем и работником по вопросам, связанным с ее выполнением, информационно-телекоммуникационных сетей, в том числе сети «Интернет», и сетей связи общего пользования.

Трудовым договором или дополнительным соглашением к трудовому договору может предусматриваться выполнение работником трудовой функции дистанционно на постоянной основе (в течение срока действия трудового договора) либо временно (непрерывно в течение определенного трудовым договором или дополнительным соглашением к трудовому договору срока, не превышающего шести месяцев, либо периодически при условии чередования периодов выполнения работником трудовой функции дистанционно и периодов выполнения им трудовой функции на стационарном рабочем месте).

Для целей настоящей главы под дистанционным работником понимается работник, заключивший трудовой договор или дополнительное соглашение к трудовому договору, указанные в части второй настоящей статьи, а также работник, выполняющий трудовую функцию дистанционно в соответствии с локальным нормативным актом, принятым работодателем в соответствии со статьей 312.9 настоящего Кодекса (далее также в настоящей главе - работник).

С учетом указанных норм истец являлась дистанционным работником, ее рабочее место не находилось по месту нахождения подразделения ответчика в г. Екатеринбурге.

Таким образом, к дате направления ответчиком уведомления о предстоящем увольнении и на дату увольнения истец не являлась работником структурного подразделения ответчика, работала в составе отдела по работе с клиентами, рабочее место истца находилось по месту ее жительства.

Поскольку истец не являлась в 2020 г. работником структурного подразделения ответчика в г. Екатеринбурге, она не могла быть уволена по п. 1 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации (с учетом положений ч. 4 этой же статьи).

Более того, истец никогда не являлась работником и того подразделения ответчика, о прекращении деятельности которого с 01.10.2020 указывал ответчик (<адрес>, корпус 10/12Г), таких доказательств ответчик суду не представил.

При таких обстоятельствах закрытие ответчиком структурного подразделения в <адрес>, корпус 10/12Г не могло быть основанием для увольнения истца, не являвшейся работником этого подразделения ответчика по п. 1 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации.

В ситуации, когда ответчик не доказал ни юридическое, ни фактическое прекращение деятельности структурного подразделения, где работала истец (ч. 1 ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, п. 23 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17.03.2004 № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации»), увольнение по п. 1 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации не могло быть признано судом законным.

С учетом этих выводов доводы жалобы ответчика о невозможности исполнения решения суда о восстановлении истца на работе, праве суда лишь изменить дату увольнения на дату прекращения деятельности подразделения ответчика, несостоятельны, т.к. при дистанционной работе ответчик не имеет необходимости ни в создании для истца стационарного рабочего места, ни для организации подразделения в г. Екатеринбурге (рабочее место истца находится по ее месту жительства), при том, что условие о дистанционной работе, действовавшее до момента увольнения истца, сторонами изменено не было, стороны имеют возможность продолжить трудовые отношения на прежних условиях.

Сокращение в штатном расписании должности истца правового значения при проверке законности увольнения истца про п. 1 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации не имеет.

Доводы жалобы о несогласии с выводом суда о нарушении процедуры увольнения по п. 1 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации отклоняются.

В соответствии со ст. 180 Трудового кодекса Российской Федерации о предстоящем увольнении в связи с ликвидацией организации, сокращением численности или штата работников организации работники предупреждаются работодателем персонально и под роспись не менее чем за два месяца до увольнения.

В соответствии со статьей 312.3 Трудового кодекса Российской Федерации взаимодействие дистанционного работника и работодателя может осуществляться путем обмена электронными документами с использованием других видов электронной подписи или в иной форме, предусмотренной коллективным договором, локальным нормативным актом, принимаемым с учетом мнения выборного органа первичной профсоюзной организации, трудовым договором, дополнительным соглашением к трудовому договору и позволяющей обеспечить фиксацию факта получения работником и (или) работодателем документов в электронном виде. При осуществлении взаимодействия дистанционного работника и работодателя путем обмена электронными документами каждая из осуществляющих взаимодействие сторон обязана направлять в форме электронного документа подтверждение получения электронного документа от другой стороны в срок, определенный коллективным договором, локальным нормативным актом, принимаемым с учетом мнения выборного органа первичной профсоюзной организации, трудовым договором, дополнительным соглашением к трудовому договору.

Согласие на взаимодействие посредством электронной почты стороны выразили посредством условий дополнительного соглашения № 4, электронной переписки, что подтверждается скриншотами Интернет- страниц (т.1 л.д. 217).

Доводы апелляционной жалобы ответчика о своевременном направлении работнику уведомления посредством электронной почты и отсутствии договоренности с истцом об условиях направления сообщений в зависимости от наступления выходных дней, нахождения работника в отпуске, на больничном и т.д. не могут повлечь отмену решения суда.

На дистанционных работников в период выполнения ими трудовой функции дистанционно распространяется действие трудового законодательства и иных актов, содержащих нормы трудового права, с учетом особенностей (ч. 4 ст. 312.1 Трудового кодекса Российской Федерации). Учитывая, что трудовым договором истцу установлен ненормированный рабочий день, специальных условий о режиме рабочего времени трудовой договор не содержит, судебная коллегия соглашается с выводом суда первой инстанции о том, что для истца был установлен такой же режим рабочего времени, что и для работников с нормальной продолжительностью рабочего времени, за тем лишь исключением, что истец могла по распоряжению работодателя при необходимости эпизодически привлекаться к выполнению своих трудовых функций за пределами установленной продолжительности рабочего времени.

Согласно п. 7.1, 7.1.1, 7.7.2 Правил внутреннего трудового распорядка ООО «Глобал Инстор» продолжительность рабочего времени работников общества составляет 40 часов в неделю.

Направив истцу уведомление по электронной почте 04.07.2020 (в субботу) в 00:58, ответчик не учел, что последним рабочим днем недели до 18:00 являлась пятница (03.07.2020), 04.07.2020, 05.07.2020 являлись выходными днями, с 06.07.2020 по 19.07.2020 ФИО1 был предоставлен ежегодный основной оплачиваемый отпуск на 14 календарных дней. Такие действия ответчика не могут быть признаны разумными, учитывая, что у работника нет обязанности по просмотру рабочей электронной почты за пределами рабочего времени.

Уведомление, направленное работодателем по почте, получено истцом 11.07.2020, приказ об увольнении издан 07.09.2020, т.е. до истечения двухмесячного срока предупреждения о предстоящем увольнении.

При таких обстоятельствах уведомление о предстоящем увольнении нельзя считать своевременным, а порядок увольнения – соблюденным, что подтверждает правильность выводов суда первой инстанции о незаконности увольнения истца. Доводы жалобы ответчика на обратном основаны на неверном толковании закона, приведены без учета тех фактических обстоятельств, которые указаны выше, а потому отклоняются.

Признавая увольнение истца незаконным, суд восстановил ФИО1 на работе в прежней должности, взыскал с ответчика в его пользу заработную плату за время вынужденного прогула и компенсацию морального вреда (ст. 394 Трудового кодекса Российской Федерации).

При определении размера оплаты вынужденного прогула суд первой инстанции не принял во внимание факт выплаты работодателем истцу при увольнении выходного пособия (т. 1 л.д. 132), при том, что в силу п. 62 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17.03.2004 № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации» при взыскании среднего заработка в пользу работника, восстановленного на прежней работе, или в случае признания его увольнения незаконным выплаченное ему выходное пособие подлежит зачету.

Судебной коллегией проверен вопрос о размере выплаченного истцу ответчиком выходного пособия. Ответчик представил судебной коллегии сведения о выплате истцу выходного пособия в сумме 91434 руб. 42 коп. Эти данные следуют из копий записки-расчета и платежного поручения от 07.09.2020, принятых в качестве дополнительных доказательств ответчика. Сведений о выплате иных сумм выходного пособия ответчик не представил. При таких обстоятельствах размер оплаты вынужденного прогула подлежит уменьшению на сумму выплаченного истцу выходного пособия.

Расчет оплаты вынужденного прогула должен был быть следующим: 3649, 74 руб. (среднедневной заработок) х 121 рабочий день вынужденного прогула за период с 08.09.2020 по 05.03.2021 = 441618 руб. 54 коп. – 91434 руб. 42 коп. (выходное пособие) = 350184 руб. 12 коп.

На основании п. 4 ч. 1 ст. 330, п. 2 ч. 2 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации имеются основания для изменения решения суда в части размера взысканной заработной платы за время вынужденного прогула.

При распределении судебных издержек, судебная коллегия, руководствуясь положениями ст. 103, ч. 4 ст. 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, подп. 1, 3 п. 1 ст. 333.19 Налогового кодекса Российской Федерации полагает необходимым взыскать с ответчика в доход местного бюджета государственную пошлину за подачу иска (6701 руб. 84 корп. по имущественным требованиям, по 300 руб. за каждое требование неимущественного характера - о признании приказа незаконным, восстановлении на работе, взыскании компенсации морального вреда), а всего – 7601 руб. 84 коп., при том, что истец от уплаты госпошлины освобождена (ст. 393 Трудового кодекса Российской Федерации).

Руководствуясь п. 2 ст. 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Орджоникидзевского районного суда г. Екатеринбурга от 05.03.2021 в части размера взысканной с ответчика в пользу истца ФИО1 заработной платы за время вынужденного прогула, а также в части размера госпошлины, взысканной с ООО «Глобал Инстор» в доход местного бюджета, изменить.

Указать на взыскание с ООО «Глобал Инстор» в пользу ФИО1 заработной платы за время вынужденного прогула 350184 руб. 12 коп., с ООО «Глобал Инстор» госпошлины в доход местного бюджета 7601 руб. 84 коп.

В остальной части решение Орджоникидзевского районного суда г. Екатеринбурга от 05.03.2021 оставить без изменения, апелляционную жалобу ответчика – без удовлетворения.

Председательствующий Я.Ю. Волкова

Судьи С.В. Сорокина

Ж.А. Мурашова

...