Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании дело по апелляционной жалобе ФИО1 на решение Смоленского районного суда Смоленской области от 21 октября 2020 г.

Заслушав доклад судьи Дмитриевой Г.И., заключение прокурора Заболоцкой И.В., полагавшей решение суда первой инстанции законным и обоснованным,

установила:

ФИО1 обратился в суд с иском к ООО «АЛДИ» о восстановлении на работе в должности комплектовщика, указав, что с 01.07.2016 работал у ответчика в указанной должности, 30.07.2020, находясь под давлением работодателя, написал заявление по собственному желанию, однако в этот же день данное заявление отозвал, направив работодателю соответствующее заявление. Копия приказа об увольнении ему вручена не была, при этом 01.08.2020 он получил на руки справку о сумме заработной платы и расчет, что свидетельствует о том, что он был уволен.

В судебном заседании истец ФИО1 и его представитель ФИО2 исковые требования поддержали в полном объеме. Дополнительно пояснили, что он (истец) является должником кредитных организаций и на работу стали поступать звонки от коллекторских фирм с целью понуждения к исполнению обязательств, в связи с чем работодателем было принято решение о его увольнении, заявление об увольнении по собственному желанию он написал под давлением работодателя, подача заявления об увольнении не являлась добровольным его волеизъявлением.

Представитель ответчика ООО «АЛДИ» - ФИО3 в судебном заседании иск не признал, пояснив, что 30.07.2020 истец обратился к работодателю с заявлением об увольнении по собственному желанию 30.07.2020. С согласия работодателя трудовой договор был расторгнут 30.07.2020, в этот же день истец получил на руки трудовую книжку, ознакомлен с приказом об увольнении, с ним произведен окончательный расчет, то есть между сторонами было достигнуто соглашение об увольнении до истечения двухнедельного срока. Заявление об увольнении написано истцом добровольно. Отзыв заявления об увольнении направлен истцом уже после состоявшегося увольнения. 30.07.2020 истец был приглашен на работу, поскольку в связи с поступающими звонками от коллекторских организаций была парализована работа организации, в ходе беседы у него уточнялись обстоятельства принятых им мер для решения данного вопроса. От помощи работодателя в виде юридического сопровождения в решении вопроса истец отказался и принял решение об увольнении.

Обжалуемым решением в удовлетворении исковых требований ФИО1 отказано.

В апелляционной жалобе ФИО1 ставится вопрос об отмене судебного постановления со ссылкой на его незаконность и необоснованность.

Проверив законность и обоснованность решения, исходя из доводов апелляционной жалобы и поступивших возражений, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Из материалов дела усматривается, что на основании трудового договора от 01.07.2016 № 36-1/16 ФИО1 был принят на работу в ООО «АЛДИ» на должность комплектовщика на склад, в этот же день был издан приказ о приеме ФИО1 на работу, в трудовую книжку внесена соответствующая запись.

Дополнительным соглашением от 01.03.2018 трудовые обязанности истца изменены, на него возложена обязанность по выполнению трудовой функции по должности комплектовщик в подразделении Склад готовой продукции.

30.07.2020 на имя генерального директора ООО «АЛДИ» от ФИО1 подано заявление с просьбой уволить его по собственному желанию 30.07.2020. 30.07.2020 являлось выходным днем для ФИО1

Согласно приказу № 89-к, датированному 30.07.2020, ФИО1 уволен с работы по п. 3 ст. 77 ТК РФ (расторжение трудового договора по инициативе работника) 30.07.2020.

В этот же день ФИО1 выдана трудовая книжка с внесенной записью об увольнении 30.07.2020.

30.07.2020 ФИО1 посредством почтовой связи работодателю направлен отзыв на заявление об увольнении по собственному желанию, которое получено Обществом 04.08.2020.

06.08.2020 ООО «АЛДИ» в адрес ФИО1 направлено уведомление о том, что его отзыв на заявление об увольнении не может быть удовлетворен.

Разрешая возникший спор, суд исходил из того, что увольнение истца произведено по инициативе работника 30.07.2020, указанная дата сторонами согласована, то есть стороны достигли соглашения об увольнении истца до истечения установленного ч. 1 ст. 80 ТК РФ срока предупреждения, доказательств написания им заявления об увольнении под давлением со стороны работодателя не представлено.

Судебная коллегия с таким выводом суда согласиться не может.

В соответствии с пунктом 3 части 1 статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации одним из оснований прекращения трудового договора является расторжение трудового договора по инициативе работника.

Согласно частям 1, 2, 4 статьи 80 Трудового кодекса Российской Федерации работник имеет право расторгнуть трудовой договор, предупредив об этом работодателя в письменной форме не позднее чем за две недели, если иной срок не установлен настоящим Кодексом или иным федеральным законом. Течение указанного срока начинается на следующий день после получения работодателем заявления работника об увольнении. По соглашению между работником и работодателем трудовой договор может быть расторгнут и до истечения срока предупреждения об увольнении. До истечения срока предупреждения об увольнении работник имеет право в любое время отозвать свое заявление. Увольнение в этом случае не производится, если на его место не приглашен в письменной форме другой работник, которому в соответствии с настоящим Кодексом и иными федеральными законами не может быть отказано в заключении трудового договора.

Как разъяснил Пленум Верховного Суда Российской Федерации в подпункте «а» пункта 22 Постановления от 17.03.2004 № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», расторжение трудового договора по инициативе работника допустимо в случае, когда подача заявления об увольнении являлась добровольным его волеизъявлением. Если истец утверждает, что работодатель вынудил его подать заявление об увольнении по собственному желанию, то это обстоятельство подлежит проверке и обязанность доказать его возлагается на работника.

Из приведенных выше правовых норм и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению следует, что федеральный законодатель создал правовой механизм, обеспечивающий реализацию права граждан на свободное распоряжение своими способностями к труду, который предусматривает в том числе возможность работника беспрепятственно в любое время уволиться по собственной инициативе, подав работодателю соответствующее заявление, основанное на добровольном волеизъявлении, предупредив об увольнении работодателя не позднее чем за две недели, если иной срок не установлен Трудовым кодексом Российской Федерации или иным федеральным законом, а также предоставляет возможность сторонам трудового договора достичь соглашения о дате увольнения, определив ее иначе, чем предусмотрено законом. Для защиты интересов работника как экономически более слабой стороны в трудовом правоотношении за работником закреплено право отозвать свое заявление до истечения срока предупреждения об увольнении (если только на его место не приглашен в письменной форме другой работник, которому не может быть отказано в заключении трудового договора). Работник не может быть лишен права отозвать свое заявление об увольнении по собственному желанию и в случае если работник и работодатель договорились о расторжении трудового договора по инициативе работника до истечения установленного срока предупреждения. При этом работник вправе отозвать свое заявление об увольнении по собственному желанию до истечения календарного дня, определенного сторонами как окончание трудового отношения.

При обращении в суд и в ходе судебного разбирательства ФИО1 ссылался на то, что заявление об увольнении написал под давлением руководителя, намерений увольняться у него не было, в этот же день написал отзыв на данное заявление.

Рассматривая исковые требования ФИО1 о незаконности его увольнения, суд ограничился лишь указанием на то, что заявление об увольнении по собственному желанию подписано истцом, после чего он ознакомился с приказом об увольнении, не согласия с ним не выразил, получил трудовую книжку и окончательный расчет.

Вместе с тем рассмотрение дела требовало установления не только того, кто написал заявление об увольнении по собственному желанию, но и того, соответствовало ли это заявление волеизъявлению работника.

Согласно части первой статьи 12 ГПК РФ, конкретизирующей статью 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации, правосудие по гражданским делам осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон.

В развитие указанных принципов статья 56 ГПК РФ предусматривает, что каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

При принятии решения суд оценивает доказательства, определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для рассмотрения дела, установлены и какие обстоятельства не установлены, каковы правоотношения сторон, какой закон должен быть применен по данному делу и подлежит ли иск удовлетворению (часть 1 статьи 196 ГПК РФ).

В нарушение приведенных норм процессуального права суд при рассмотрении дела не установил обстоятельства, имеющие значение для дела, неоправданно сузив предмет доказывания до установления написания заявления об увольнении ФИО1, и никакие иные обстоятельства, положенные истцом в основание своего иска, не установил, а представленным истцом доказательствам не дал соответствующей требованиям ГПК РФ оценки.

Так, истец ссылался на то, что обстоятельствами написания им заявления об увольнении по собственному желанию предшествовали звонки на его работу от коллекторских фирм с целью его понуждения к исполнению обязательств по оплате долга, после чего работодателем было принято решение о его увольнении.

В подтверждение своего довода представил суду доказательства, в том числе обращение, адресованное (01.07.2020) представителем ФИО1 – ФИО2 на имя генерального директора ООО «АЛДИ» ФИО12, из которого следует, что кредитор истца – ООО МКК «Русинтерфинанс» осуществляет взаимодействие с третьими лицами – работодателем ФИО1 и сообщает о наличии задолженности истца и ее статусе. В данном обращении указано на недопущение сообщения микрофинансовыми организациями по месту работы должника.

В адрес кредитора ФИО1 - ООО МКК «Русинтерфинанс» направлено уведомление об отзыве согласия на взаимодействие с третьими лицами.

Приведенное обстоятельство свидетельствует о том, что кредитор истца пытался достигнуть взаимодействия в погашении задолженности ФИО1 перед кредитором посредством влияния работодателя на истца. Указанный факт имел место за месяц до увольнения истца.

30.07.2020 в ОМВД России по Смоленскому району от ФИО13, юриста ООО «АЛДИ», поступило сообщение по факту совершения преступления, выразившегося в том, что неизвестное лицо воспрепятствует деятельности ООО «АЛДИ», осуществляя звонки на телефон Общества с целью уведомления о том, что у сотрудника ООО «АЛДИ» имеются неисполненные кредитные обязательства.

Факт поступления звонков с неизвестных номеров в ООО «АЛДИ» по вопросу наличия кредитных обязательств у ФИО1 в период, предшествующий его увольнению, не оспаривается и самим работодателем.

В период после увольнения истца Общество обращалось в адрес УФССП России по Смоленской области по вопросу возможных неправомерных действий коллекторской организации при взыскании просроченной задолженности с физического лица.

В свою очередь, УФССП России по Смоленской области сделан запрос в ООО «АЛДИ» о предоставлении сведений и документов, в частности, детализации телефонных переговоров и текстовых сообщений, сведения о наличии согласия физического лица на взаимодействие с третьими лицами, материалы переписки с коллекторской организацией.

Из ответа ООО «АЛДИ» на запрос УФССП России по Смоленской области следует, что 29-31 июля 2020 года в отношении работника ООО «АЛДИ» ФИО1 осуществлялись телефонные звонки сотрудниками ООО МКК «Русинтерфинанс». Обращено внимание на то, что сотрудниками ООО МКК «Русинтерфинанс» сначала велся диалог, позже звонки стали поступать в автоматическом режиме, постоянно срабатывал факс, что заблокировало работу всего предприятия, после чего телефонная линия была отключена (постоянные звонки отвлекали сотрудников от работы, при этом не позволяли дозвониться клиентам). ФИО1 согласия на взаимодействие с третьими лицами не давал, соответственно никакая информация третьим лицам не предоставлялась.

Кроме того, как установлено судом и ответчиком не оспаривалось, истец был вызван на работу отделом кадров ООО «АЛДИ» в его выходной день - 30.07.2020, после чего им было написано заявление об увольнении по собственному желанию. Ответчик ссылался на то, что в этот день истец был приглашен на работу для оказания ему помощи, однако о какой именно помощи шла речь, ответчик пояснить так и не смог.

Суд отметил, что истцом не представлено доказательств, подтверждающих, что подача заявления об увольнении по собственному желанию не являлась его добровольным волеизъявлением, фактически уклонившись от исследования обстоятельств написания заявления об увольнении по собственному желанию, хотя они имеют значение для установления наличия добровольного волеизъявления истца на увольнение по собственному желанию.

Суд пришел к выводу о том, что сторонами согласована дата увольнения 30.07.2020 (день подачи заявления об увольнении). При этом не дано оценки тому, каким образом такое согласование производилось.

Так, в заявлении об увольнении указана точная дата увольнения – 30.07.2020. Под заявлением истца с датой увольнения 30.07.2020 стоит резолюция руководителя «уволить 30.07.2020», между тем, истец утверждал, что в заявлении он не ставил дату, с которой просил его уволить, однако на этом настоял работник отдела кадров. При этом, как пояснял суду истец, его в это время упрекали: зачем он брал деньги, на что истец ответил, что в период пандемии 2 месяца не работал, деньги брал, чтобы заплатить кредит. Кроме того, истец указывал суду на то, что в этот момент на него начали «орать»: юрист, начальник производства, а проходивший мимо ФИО14 сказал «надо уволить его» и что из-за него (истца) лишили премии ФИО15.

Показания свидетеля ФИО16, супруги истца, показавшей, что 30.07.2020 ФИО1 вызвали на работу в связи со звонками от микрофинансовых организаций, она вместе с супругом и ребенком ездила к нему на работу, пока муж ходил с ребенком на работу, ожидала их в машине, по возвращении супруг сообщил ей о том, что его уволили, был поникший, отрешенный, отвергнуты судом со ссылкой на то, что свидетель ФИО17 не присутствовала при написании ее супругом заявления об увольнении, то есть доказательств принуждения истца к написанию заявления об увольнении не имеется. При этом судом не учтено, что показания свидетеля согласно статье 69 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации являются доказательством.

Судом также указано, что 30.07.2020 истец, направив по почте заявление об увольнении, на работу согласно графика, 31.07.2020 не вышел, при этом сведений о том, что указанный график был доведен до сведения ФИО1, в материалах дела не имеется, истец указанный факт также отрицает. Однако, суду свое поведение объяснил тем, что хотел дождаться ответа работодателя на заявление об отзыве заявления на увольнение.

Не дано оценки и обстоятельствам увольнения - истец, проработавший в организации 4 года, был уволен за один день, лишился работы, сведений о его последующем трудоустройстве или иных обстоятельствах, которые могли сформировать его желание уволиться, в материалах дела не имеется.

С учетом изложенного выводы суда о том, что между работодателем и ФИО1 было достигнуто соглашение об увольнении истца по собственному желанию, а ФИО1 без давления и принуждения со стороны работодателя совершены последовательные действия, свидетельствующие о наличии у него намерения расторгнуть трудовой договор по собственному желанию, нельзя признать основанными на законе, они сделаны с нарушением норм материального и процессуального права, без определения и установления обстоятельств, имеющих значение для дела, без представленных ответчиком доказательств, опровергающих доводы истца.

Установленные обстоятельства свидетельствует о формальном подходе суда первой инстанции к рассмотрению настоящего дела по разрешению спора, связанного с реализацией права на труд, исходя из чего судебная коллегия приходит к выводу о том, что в материалах дела имеется достаточно доказательств, свидетельствующих о том, что заявление об увольнении ФИО1 написал под давлением работодателя, вынуждено, намерений увольняться не имел.

При изложенных обстоятельствах решение суда подлежит отмене с принятием по делу нового решения – об удовлетворении заявленных истцом требований – восстановлению на работе, поскольку выводы суда не соответствуют обстоятельствам дела (п.3 ч. 1 ст. 330 ГПК РФ).

Поскольку после увольнения первым рабочим днем истца являлось 31.07.2020 г., то с указанной даты истец подлежит восстановлению на работе в прежней должности – комплектовщика в ООО «АЛДИ».

В силу ст. 103 ГПК РФ с ООО «АЛДИ» в доход местного бюджета подлежит взысканию государственная пошлина в размере 300 руб.

Руководствуясь ст. ст. 328 - 330 ГПК РФ, судебная коллегия

определила:

решение Смоленского районного суда Смоленской области от 21 октября 2020 г. отменить.

Принять по делу новое решение, которым исковые требования ФИО1 к Обществу с ограниченной ответственностью «АЛДИ» о восстановлении на работе удовлетворить.

Восстановить ФИО1 в Обществе с ограниченной ответственностью «АЛДИ» в должности комплектовщика с 31 июля 2020 г.

Взыскать с Общества с ограниченной ответственностью «АЛДИ» в доход местного бюджета государственную пошлину в сумме 300 рублей.

Председательствующий

Судьи: