Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО1 к ФИО2 о взыскании задолженности по договору цессии, неустойки и по встречному иску ФИО2 к ФИО1 о признании договора цессии недействительным

по апелляционной жалобе представителя ФИО2 Никифорова Ивана Васильевича на решение Ленинского районного суда г. Костромы от 13 октября 2021 года.

Заслушав доклад судьи Ильиной И.Н., выслушав представителя ФИО2 ФИО5, поддержавшего апелляционную жалобу, возражения относительно апелляционной жалобы представителя ФИО1 ФИО6, судебная коллегия

у с т а н о в и л а :

ФИО1 обратилась в суд с иском к ФИО2 о взыскании задолженности по дополнительному соглашению №1 к договору цессии в размере 3 000 000 рублей, взыскании суммы неустойки в размере 233 500 рублей с начислением по день фактического исполнения обязательства, взыскании расходов по уплате госпошлины в размере 24368 руб., взыскании расходов, связанных с обеспечением нотариусом доказательств в размере 12900 руб.

В обоснование требований указано, что 05 июня 2019 года между истцом и ответчиком был заключен договор цессии, по условиям которого ФИО1 (цедент) уступила ФИО2 (цессионарий) права требования ООО «Тепличный комбинат «Курганинский» (должник) по следующим заключенным между истцом и должником договорам в общей сумме 15 225 712, 32 руб.:

- договор от 03.08.2015 г. (основная сумма долга 175 000 руб.),

- договор от 18.02.2016 г. (основная сумма долга 724 000 руб.),

- договор займа от 03.04.2017 г. (основная сумма долга 12 500 000 руб., сумма начисленных процентов 1 676 712, 32 руб.),

- договор займа от 29.10.2018 г. (основная сумма долга 60 000 руб.),

- договор займа от 08.02.2019 г. (основная сумма долга 70 000 руб.),

- договор займа от 24.05.2019 г. (основная сумма долга 20 000 руб.)

Ответчик взяла на себя обязательства уплатить истцу указанную сумму в безналичном порядке на банковский счет в следующие сроки:

- 4 000 000 руб. в срок до 01.07.2019 г.,

- 11 225 712,32 руб. – в срок до 01.08.2019 г.

Истец свои обязательства выполнила в полном объеме, уведомление должнику об изменении кредитора с приложением договора цессии было направлено 05.06.2019 года, о чем имеется подпись должника. Ответчик лишь частично оплатила истцу цену за уступаемые права требования. Начиная с 02.08.2019 г. у ответчика возникла просроченная задолженность по оплате. 06.10.2020 года в адрес ответчика была направлена претензия с расчетом задолженности и реквизитами для погашения задолженности перед истцом. 19 ноября 2020 года истец и ответчик заключили дополнительное соглашение к договору цессии, по которому стороны подтвердили задолженность ответчика перед истцом в сумме 8 225 712, 32 руб., которую ответчик обязался погасить в следующие сроки: 2 млн. руб. в срок до 15.12.2020 г., 1 млн. руб. в срок до 28.12.2020 г., 5 225 712, 32 руб. в срок до 30 июня 2021 года. Однако до настоящего времени денежные средства в полном объеме не перечислены. По состоянию на 24.05.2021 года задолженность составила 3 000 000 руб., и неустойка исходя из условий договора 233 500 руб., которую истец и просит взыскать с ответчика. Истцу из общедоступных сведений известен задекларированный годовой доход ответчика, сведения о котором в качестве доказательства были обеспечены нотариусом до возбуждения дела в суде путем составления и регистрации в реестре протокола осмотра письменных доказательств от 21.05.2021 года. 10.02.2021 года в адрес ответчика была направлена досудебная претензия о погашении задолженности в десятидневный срок, однако она осталась без ответа.

К участию в деле в качестве третьего лица привлечено ООО «Тепличный комбинат «Курганинский».

В ходе рассмотрения дела исковые требования были увеличены в связи с неоплатой ответчиком по дополнительному соглашению оставшейся суммы задолженности, срок для которой наступил в ходе рассмотрения настоящего дела, истец просит взыскать с ответчика в пользу истца сумму просроченной задолженности 8 225 712, 35 руб., неустойку по состоянию на 01 июля 2021 года в размере 293 112, 86 руб. с последующим её начислением по день фактического исполнения обязательства, расходы по оплате госпошлины в размере 50794 руб. и расходы, связанные с обеспечением доказательств в размере 12900 руб.

ФИО2 обратилась в суд со встречным исковым заявлением к ФИО1 о признании договора цессии от 05.06.2019 года недействительным. В обоснование требований указала, что ответчиком по встречному иску не подтверждена фактическая передача денежных средств по вышеуказанным договорам займа, что свидетельствует о незаключенности договоров займа между сторонами. По договору уступки прав (требования) кредитор может передать только существующее требование. Поскольку денежные средства истцом не были переданы заемщику (ООО «Тепличный комбинат «Курганинский»), следовательно, договоры займа не были заключены, то по спорному договору цессии истец передал ответчику несуществующие требования к заемщику и сделка является недействительной. Кроме того, ответчику (истцу по встречному иску) были переданы только учредительные документы, а указанные в п. 3.1. договора цессии документы, подтверждающие право требования, не переданы. Также отмечает, что истец продал негодный, не являющийся оборотоспособным бизнес и данный факт был скрыт, реальный актив и объект гражданского оборота не существовали. Считает спорный договор цессии мнимой сделкой, а исковые требования о взыскании долга не могут быть основаны на притворной сделке. Очевидно, что, предоставляя в займ более 15 млн.руб. организации, которая не отвечала признакам действующего предприятия, у истца отсутствовали намерения достижения заявленных результатов.

Решением Ленинского районного суда г. Костромы от 13 октября 2021 года исковые требования ФИО1 к ФИО2 о взыскании задолженности по договору цессии, неустойки удовлетворены частично. С ФИО2 в пользу ФИО1 взыскана задолженность по договору цессии от 05 июня 2019 года и дополнительному соглашению от 19 ноября 2020 года в размере 8 225 712, 35 руб., неустойка за период с 16 декабря 2020 года по 13 октября 2021 года включительно в сумме 450 000 руб., судебные расходы по оплате государственной пошлины 50 794 руб., всего взыскана сумма 8 726 461 (восемь миллионов семьсот двадцать шесть тысяч четыреста шестьдесят один) руб. 35 коп. С ФИО2 в пользу ФИО1 взыскана неустойка за период с 14 октября 2021 года на сумму основного долга 8 225 712, 35 руб. исходя из ставки 0,05% в день от суммы задолженности, по день фактического исполнения обязательства. Во взыскании неустойки в большем размере, издержек, связанных с обеспечением нотариусом доказательств до возбуждения дела в суде, отказано. С ФИО2 в доход бюджета муниципального образования городской округ г. Кострома взыскана государственная пошлина 1 038 руб. 30 коп. Встречный иск ФИО2 к ФИО1 о признании договора цессии недействительным оставлен без удовлетворения.

В апелляционной жалобе представитель ФИО2 ФИО5 просит решение суда отменить, принять новый судебный акт об отказе в удовлетворении первоначальных требований и удовлетворении встречного иска. Считает, что судом нарушены правила подсудности, спор как корпоративный подлежал рассмотрению в арбитражном суде, однако судом данное ходатайство было необоснованно отклонено. Суд первой инстанции ошибочно посчитал, что истец исполнил обязанности по передаче права требования по договору цессии, в связи с чем у последнего возникло право требовать оплату от ответчика. Отмечает, что истец не передал ответчику документы, подтверждающие факт заключения договоров займа, а в судебном заседании представлял оригиналы платежных поручений, квитанции, чек-ордера, из чего следует, что все документы остались у истца. В связи с этим следует считать, что у цессионария не возникло встречного обязательства по оплате уступленного права. Полагает, что дополнительное соглашение от 19.11.2020 года не имеет доказательственного значения, поскольку не имеет предустановленного бесспорного значения, не является юридическим фактом, а лишь производным средством доказывания, которое не препятствует ответчику приводить возражения. Считает спорный договор цессии мнимой сделкой, поскольку у истца отсутствовали намерения достижения заявленных результатов, требования о взыскании долга не могут быть основаны на притворной сделке. Суд первой инстанции ошибочно заключил, что истец подтвердил факт передачи денежных средств по договорам займа должнику. Между тем представленные документы не подтверждают факт заключения договоров займа, денежных средств ФИО1 перечислено меньше, чем была взыскана сумма задолженности с разницей в 522000 рублей, платежные документы однозначно не свидетельствуют о том, что денежные средства вносились именно по спорным договорам займа, зачислялись они не характерным способом, небольшими суммами по 5-15 тыс. руб. Выводы суда являются предположением, не основанным на материалах дела.

В возражениях относительно апелляционной жалобы представитель ФИО1 ФИО6 просит решение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Дело рассмотрено судом апелляционной инстанцией в отсутствие истца и ответчика, извещенных о рассмотрении апелляционной жалобы и поручивших ведение дела своим представителям.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, возражений относительно нее, судебная коллегия приходит к следующему.

Судом установлено, что 05 июня 2019 года между ФИО1 (цедент) и ФИО2 (цессионарий) заключен договор цессии, в соответствии с которым цедент уступил цессионарию право требования денежных средств в сумме 15 225 712,32 руб. к ООО «Тепличный комбинат «Курганинский» (должник) по договорам:

- договор от 03.08.2015 (сумма долга 175 000 руб.),

- договор от 18.02.2016 (сумма долга 724 000 руб.),

- договор от 03.04.2017 (сумма основного долга 12 500 000 руб., начисленные проценты 1 676 712, 32 руб.),

- договор от 29.10.2018 (сумма долга 60 000 руб.),

- договор от 08.02.2019 (сумма долга 70 000 руб.),

- договор от 24.05.2019 (сумма долга 20 000 руб.).

Все вышеперечисленные договоры заключены между ООО «Тепличный комбинат «Курганинский» и ФИО1

Согласно договору цессии цена уступаемых прав требования составляет 15 225 712,32 руб., расчет цессионария перед цедентом происходит в следующем порядке:

- 4 000 000 руб. уплачиваются путем перечисления на расчетный счет Цедента в срок до 01.07.2019 года,

- 11 225 712,32 руб. уплачиваются путем перечисления на расчетный счет Цедента в срок до 01.08.2019 года.

Цедент обязался предоставить цессионарию в срок до 15.07.2019 года оригиналы договоров от 03.08.2015, от 18.02.2016, от 03.04.2017, от 29.10.2018, от 08.02.2019, от 24.05.2019 (пункт 3.1 договора).

Из п. 3.6 договора следует, что в случае отказа цессионария от исполнения договора, цессионарий обязан выплатить цеденту штраф в размере 0,5% от общей суммы по договору, в течение 10 календарных дней с момента выставления письменного требования цедента.

05.06.2019 года должник уведомлен о смене кредитора (т.1 л.д.81).

06.10.2020 года ценным письмом в адрес ФИО2 истцом были направлены договоры займа в количестве 6 штук и дополнительные соглашения к ним в количестве 7 штук, что подтверждается описью и квитанцией ФГУП «Почта России» (т.1 л.д. 132).

В связи с нарушением ФИО2 условий договора в части оплаты уступленного ей права в установленные сроки, ФИО1 06 октября 2020 года направила в её адрес претензию (т.1 л.д. 26-30).

19 ноября 2020 года стороны заключили дополнительное соглашение № 1 к договору цессии, в соответствии с которым стороны сверили свои взаиморасчеты на дату подписания дополнительного соглашения и расхождений не выявлено.

Стороны подтверждают, что по состоянию на дату заключения дополнительного соглашения задолженность цессионария перед цедентом, возникшая из договора цессии, по оплате приобретенных прав требований к должнику по договорам займа не погашена и составляет 8 225 712,32 руб.

В соответствии с п. 3.1 соглашения, третьими лицами в безналичном порядке путем перечисления на банковский счет цедента была частично погашена задолженность за цессионария по договору цессии: ООО «Тепличный комбинат «Высоковский» 2 000 000 руб., ООО «Грибы Высоково» 1 000 000 руб., ООО «Цветы Высоково» 2 000 000 руб., а также цеденту были переданы наличные денежные средства 2 000 000 руб. в счет погашения долга по договору цессии.

Сторонами договора установлен порядок погашения задолженности по договору цессии в сумме 8 225 712,32 руб., путем перечисления на банковский счет цедента:

- 2 000 000 руб. в срок до 15.12.2020 включительно;

- 1 000 000 руб. в срок до 28.12.2020 включительно;

- 5 225 712,32 руб. в срок до 30.06.2021 включительно.

Цессионарий подтверждает, что цедент выполнил условие п. 3.1 договора цессии в полном объеме и в установленные сроки, цессионарий подтверждает факт получения от цедента договоров займа в указанные договором цессии сроки (п. 7 соглашения).

Стороной ответчика в ходе рассмотрения дела не оспаривалось частичное исполнение обязательств по указанным выше соглашениям, и также признавалось, что суммы 2 000 000 руб. в срок до 15.12.2020 включительно; 1 000 000 руб. в срок до 28.12.2020 включительно; 5 225 712,32 руб. в срок до 30.06.2021 включительно не были переданы ФИО1

Также в ходе рассмотрения дела судом были исследованы подлинники документов, подтверждающих передачу денежных средств ФИО1 предприятию ООО «Тепличный комбинат «Курганинский». Их копии приобщены к материалам дела. Согласно платежным поручениям на счет ООО «ТК «Курганинский» ФИО1 через ПАО «Сбербанк» перечислила 12 650 000 рублей (т. 1 л.д. 133-136), 377 000 рублей внесла на счет предприятия через банк, что подтверждается банковскими чеками и квитанциями к приходно- кассовым ордерам на эту же сумму (т. 1 л.д.147-155, 137-144), 522 000 рублей внесла наличными в кассу предприятия, что подтверждается квитанциями к приходно-кассовым ордерам (т.1 л.д.137 квитанция на 497 000 рублей от 31 октября 2016 года по договору от 18.02.2016 года, л.д. 144 квитанция на 5000 рублей по договору от 03.08.2015 г., л.д.145 квитанции от 28 декабря 2015 года на общую сумму 20 000 рублей по договору от 03.08.2015 года).

Разрешая первоначально заявленные и встречные исковые требования, суд, руководствуясь ст.ст. 382, 384, 388, 389.1, 390 ГК РФ, пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения встречного иска. При этом суд исходил из того, что договоры займа являются действительными, по ним имело место предоставление заемщику денежных средств, а истец свои обязательства по договору цессии исполнил, поскольку направил в адрес ответчика подлинники договоров займа. Поскольку оспариваемый договор цессии содержит все существенные условия договора, предусмотренные законом, и из данного договора явствует, что при его совершении стороны преследовали определенную цель создать реальные правовые последствия в виде перехода прав кредитора к цессионарию, суд в удовлетворении встречного иска отказал.

В связи с неисполнением ответчиком условий дополнительного соглашения, руководствуясь ст.ст.309, 310 ГК РФ, суд удовлетворил первоначальные исковые требования о взыскании суммы задолженности 8 225 712,32 руб., а также взыскал неустойку с применением ст. 333 ГК РФ в размере 450 000 руб.

Оснований не согласиться с этими выводами суда коллегия не находит, так как они основаны на установленных по делу обстоятельствах и соответствуют требованиям закона.

В соответствии со статьей 382 ГК РФ право (требование), принадлежащее на основании обязательства кредитору, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования) или может перейти к другому лицу на основании закона.

Статьей 388 ГК РФ установлено, что уступка требования кредитором (цедентом) другому лицу (цессионарию) допускается, если она не противоречит закону.

Уступка требования, основанного на сделке, совершенной в простой письменной или нотариальной форме, должна быть совершена в соответствующей письменной форме (статья 389 ГК РФ).

В соответствии со ст. 389.1 ГК РФ взаимные права и обязанности цедента и цессионария определяются настоящим Кодексом и договором между ними, на основании которого производится уступка.

Требование переходит к цессионарию в момент заключения договора, на основании которого производится уступка, если законом или договором не предусмотрено иное.

Как разъяснено в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 54"О некоторых вопросах применения положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации о перемене лиц в обязательстве на основании сделки" возможность уступки требования не ставится в зависимость от того, является ли уступаемое требование бесспорным, обусловлена ли возможность его реализации встречным исполнением цедентом своих обязательств перед должником (пункт 1 статьи 384, статьи 386, 390 ГК РФ). По смыслу пункта 1 статьи 382, пункта 1 статьи 389.1, статьи 390 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) уступка требования производится на основании договора, заключенного первоначальным кредитором (цедентом) и новым кредитором (цессионарием) (далее - договор, на основании которого производится уступка). В силу пункта 3 статьи 423 ГК РФ договор, на основании которого производится уступка, предполагается возмездным, если из закона, иных правовых актов, содержания или существа этого договора не вытекает иное. По смыслу статей 390, 396 ГК РФ невозможность перехода требования, например, по причине его принадлежности иному лицу или его прекращения сама по себе не приводит к недействительности договора, на основании которого должна была производиться такая уступка, и не освобождает цедента от ответственности за неисполнение обязательств, возникших из этого договора.

Заключенный между сторонами договор цессии не противоречит закону. Он облачен в письменную форму. Стоимость уступаемых прав определена сторонами в самом договоре и подтверждена ими же в дополнительном соглашении.

Как указано выше, его действительность не ставится в зависимость от бесспорности переданных по нему прав. Кроме того, материалами дела подтвержден факт предоставления ФИО1 займа ООО «Тепличный комбинат «Курганинский».

Вопреки доводам встречного искового заявления, никаких доказательств мнимости этого договора в ходе рассмотрения дела не добыто.

Так, согласно п.1 ст. 170 ГК РФ мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

Мнимость или притворность сделки заключается в том, что у ее сторон нет цели достижения заявленных результатов. Волеизъявление сторон мнимой сделки не совпадает с их главным действительным намерением. Мнимая сделка понимается как мнимая обеими сторонами сделки. Поскольку мнимая сделка не направлена на установление прав и обязанностей, она не исполняется, ведь передача вещи или денег, выполнение работ, оказание услуг, т.е. исполнение обязательства, обнаруживают как раз намерение создать правовые последствия. В то же время возможна и инсценировка исполнения: при отсутствии оказанных услуг составляются фиктивные акты об оказании услуг, результаты ранее осуществленных работ выдаются за выполненные по мнимой сделке и т.п. Доказывание мнимости сделки состоит, следовательно, и в опровержении доказательств ее исполнения.

Наличие или отсутствие фактических отношений по сделке является юридически значимым обстоятельством, подлежащим установлению по делу.

В данном случае наличие таких отношений установлено.

Так, материалами дела подтверждено исполнение договора цессии цедентом, который в соответствии с его условиями должен был предоставить цессионарию в срок до 15.07.2019 года договоры займа, права по которым уступлены, а также уведомить должника об уступке прав требования.

Доводы стороны ответчика о не исполнении договора цессии истцом основаны на неправильном толковании норм права. Вопреки этим доводам, доказательством исполнения служат как квитанция и опись почтового отправления от 06.10.2020 года, так и признание этого факта ФИО2 в дополнительном соглашении №1 к договору цессии от 19.11.2020 года, в пунктах 7-9 которого указано, что цессионарий подтверждает, что цедент выполнил перед ним свои обязательства по договору цессии и цессионарий не имеет претензий к нему. Данное дополнительное соглашение подписано ФИО2, каких-либо доказательств, что она подписывала его под воздействием обмана или заблуждения в деле не имеется.

В соответствии с п.1 и 2 ст. 408 ГПК РФ надлежащее исполнение прекращает обязательство. Кредитор, принимая исполнение, обязан по требованию должника выдать ему расписку в получении исполнения полностью или в соответствующей части. Таким образом, пункты 7-9 дополнительного соглашения по сути являются распиской ФИО2 о принятии исполнения обязательств со стороны ФИО1, а при рассмотрении настоящего дела при наличии доказательств иного могут быть оценены как признание факта.

В свою очередь ФИО2 также частично исполнила условия договора цессии, уплатив цеденту 7 000 000 рублей.

О реальности намерений ФИО1 свидетельствуют и направляемые в адрес ФИО2 претензии с требованием исполнить договор, а также заключение дополнительного соглашения к нему.

Как уже отмечалось выше, не нашли своего подтверждения и доводы представителя ФИО2 о безденежности договоров займа между ФИО1 и ООО «ТК «Курганинский», права по которым уступлены ФИО2

При этом, как верно отметил суд первой инстанции, указание не во всех платежных документах договора, во исполнение которого денежные средства перечислялись на счет предприятия, с учетом совпадения дат, не является основанием для признания этих денежных средств внесенных по иным основаниям, а не во исполнение договоров займа. Кроме того, количество банковских квитанций о переводе денежных средств через терминал без подтверждения дублирующей квитанцией к приходно-кассовому ордеру, в котором имеется ссылка на соответствующий договор займа, крайне незначительно на общую сумму 10 000 рублей, и лишь одно платежное поручение на 20000 руб. не содержит ссылки на договор займа. Квитанции к приходно-кассовым ордерам также являются допустимыми доказательствами внесения денежных средств в кассу предприятия, при этом в каждой из них указано во исполнение какого договора вносятся денежные средства.

Представителем ФИО2 ФИО5 в пояснениях отмечалось, что денежные средства, внесенные по этим договорам, расходовались предприятием на приобретение земельного участка и проектной документации для строительства комбината, что также в совокупности с другими доказательствами свидетельствует о реальности договоров займа.

Указание стороны истца по встречному иску на то обстоятельство, что подлинники платежных документов до настоящего времени находятся у истца, также не свидетельствует о мнимости договоров цессии, поскольку истец не отказывается передать эти документы, а факт наличия долговых обязательств может быть подтвержден не только документами, находящимися у истца, а также документами, имеющимися у должника или могущими им быть полученными в кредитных организациях, который с 20.03.2020 года находится под контролем у ФИО2 Так, согласно выписке из ЕГРЮЛ единственным учредителем ООО «Тепличный комбинат «Курганинский» с 20.03.2020 года является ФИО2, руководителем предприятия с 24.06.2020 года значится ФИО7 До настоящего времени сведения о данном юридическом лице из ЕГРЮЛ не исключены.

Поэтому, признавая в ноябре 2020 года в дополнительном соглашении к договору цессии исполнение обязательств цедентом, ФИО2 уже в полной мере обладала информацией, имеющейся у должника ООО «ТК «Курганинский». При этом претензий к бывшему учредителю, связанных с не передачей ей каких-либо документов ООО «ТК «Курганинский», она до настоящего спора не заявляла.

Также с апреля 2020 года деятельность и платежеспособность должника зависит от ФИО2, поэтому доводы о том, что в настоящее время предприятие фактически не осуществляет деятельности, не могут повлиять на оценку договора цессии как мнимого.

Не свидетельствует о мнимости этого договора и его взаимосвязь с приобретением ФИО2 у ФИО1 доли в уставном капитале должника, поскольку закон не содержит запрета на совершение нескольких различных сделок между одними и теми же субъектами. Действительно, договор цессии предшествовал приобретению доли в уставном капитале, но это не делает уступку прав кредитора по договорам займа недействительной, поскольку свидетельствует лишь о наличии определенных связанных со сменой собственника предприятия мотивов при его заключении.

Также бездоказательны и доводы представителя ФИО2 о том, что договор цессии прикрывает сделку по продаже проектной документации, поскольку ссылок на это обстоятельство ни в одном документе не содержится. Каких-либо претензий относительно необходимости передачи этой документации до рассмотрения настоящего дела к ФИО1 не предъявлялось. Кроме того, представитель ФИО2 отмечает, что данная документация принадлежит не ФИО1, а ООО «ТК «Курганинский». Между тем требований, связанных с переходом прав участника этого общества, ФИО2 к ФИО1 в арбитражном суде не заявляла и эту сделку не оспаривала.

Помимо прочего коллегия отмечает, что в силу п. 5 ст. 166 ГК РФ заявление ФИО2 о недействительности сделки не имеет правового значения, если ссылающееся на недействительность лицо действует недобросовестно, в частности, если его поведение после заключения сделки давало основания другим лицам полагаться на действительность сделки. Возражение ответчика о признании договора цессии недействительным последовало после его исполнения (частичного) сторонами на протяжении года и при обстоятельствах, когда к стороне, предъявившей встречный иск, заявлены требования, связанные с его ненадлежащим исполнением и, следовательно, с недобросовестным поведением.

При таких обстоятельствах, принимая во внимание, что договор цессии является действительным и цедентом исполнен, суд обоснованно взыскал с ФИО2 в пользу ФИО1 задолженность по договору цессии и установленную договором неустойку, снизив её размер. Жалобы ФИО1 на решение суда в этой части не подано.

Оснований согласиться с доводами жалобы о неподсудности спора суду общей юрисдикции также не имеется.

Согласно п.2 ч.1 ст. 225.1 АПК РФ арбитражные суды рассматривают дела по спорам, связанным с созданием юридического лица, управлением им или участием в юридическом лице, являющемся коммерческой организацией, а также некоммерческой организацией, объединяющей коммерческие организации и (или) индивидуальных предпринимателей (далее - корпоративные споры), в том числе споры, связанные с принадлежностью акций, долей в уставном (складочном) капитале хозяйственных обществ и товариществ, паев членов кооперативов, установлением их обременений и реализацией вытекающих из них прав (кроме споров, указанных в иных пунктах настоящей части), в частности споры, вытекающие из договоров купли-продажи акций, долей в уставном (складочном) капитале хозяйственных обществ, партнерств, товариществ, споры, связанные с обращением взыскания на акции и доли в уставном (складочном) капитале хозяйственных обществ, партнерств, товариществ.

Как разъяснено в п.4 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.12.2021 N 46 "О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в суде первой инстанции" в установленных частью 6 статьи 27 АПК РФ и иными федеральными законами случаях рассмотрение дела относится к компетенции арбитражных судов независимо от того, являются ли участниками правоотношений, из которых возникли спор или требование, юридические лица, индивидуальные предприниматели или иные организации и граждане. К таким делам, в частности, относятся дела, подсудные Суду по интеллектуальным правам; корпоративные споры, отнесенные федеральным законом к ведению арбитражных судов (пункт 2 части 6 статьи 27, статья 225.1 АПК РФ), в том числе споры о праве на участие в юридическом лице (пункт 6 статьи 93 ГК РФ, часть 1 статьи 225.1 АПК РФ), споры по требованиям участников юридического лица, прекративших (утративших) статус участника данного юридического лица, если спор вытекает из участия в юридическом лице или управления юридическим лицом (часть 1 статьи 225.1 АПК РФ), споры относительно цены отчуждаемых (отчужденных) долей участия (акций) хозяйственных обществ, споры с участием лиц, заключивших договор с участниками хозяйственного общества в целях и в порядке, предусмотренных пунктом 9 статьи 67.2 ГК РФ, споры о возмещении лицами, указанными в пунктах 1 - 3 статьи 53.1 ГК РФ, убытков юридическому лицу (пункт 3 части 1 статьи 225.1 АПК РФ), споры с участием залогодержателей акций, долей (статьи 358.15, 358.16 ГК РФ, часть 1 статьи 225.1 АПК РФ)

Как неоднократно отмечалось выше, сторонами договор, по которому в собственность ФИО2 перешла доля в уставном капитале ООО «ТК «Курганинский» не оспаривается. Данный договор в настоящее дело не предоставлялся. Тот факт, что субъекты договора о переходе доли в уставном капитале одновременно являются сторонами иного гражданско-правового договора - договора цессии, являющегося предметом настоящего спора, не относит настоящее дело к компетенции арбитражного суда.

При таких обстоятельствах апелляционная жалоба подлежит отклонению.

Руководствуясь ст.328 ГПК РФ, судебная коллегия

о п р е д е л и л а:

решение Ленинского районного суда г. Костромы от 13 октября 2021 года оставить без изменения, апелляционную жалобу представителя ФИО2 Никифорова Ивана Васильевича – без удовлетворения.

На апелляционное определение может быть подана кассационная жалоба во Второй кассационный суд общей юрисдикции через Ленинский районный суд г. Костромы в течение трех месяцев со дня вынесения апелляционного определения.

Председательствующий:

Судьи:

Полный текст апелляционного определения изготовлен 09.02.2022 года.