Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании 30 ноября 2020 года в г.Перми гражданское дело по апелляционным жалобам ФИО1, ФИО2, действующей в интересах несовершеннолетней дочери С2., апелляционному представлению Кунгурской городской прокуратуры на решение Кунгурского городского суда г. Перми от 6 июля 2020 года, которым постановлено:

«Исковые требования ФИО2, действующей в интересах несовершеннолетней дочери С2., ** года рождения, удовлетворить частично.

Взыскать с ФИО1 в пользу несовершеннолетней С2., ** года рождения компенсацию морального вреда в сумме 30000 рублей (тридцать тысяч рублей), которая подлежит перечислению на расчетный счет в банке, открытый законным представителем на ее имя.

Взыскать с ФИО1 в пользу ФИО2 расходы на оплату услуг представителя в сумме 6000 (шесть тысяч) рублей.

Взыскать с ФИО1 в доход муниципального образования «Город Кунгур Пермского края» государственную пошлину в размере 300 (триста) рублей.

В удовлетворении остальной части исковых требований отказать».

Заслушав доклад судьи Лапухиной Е. А., заключение прокурора Пермской краевой прокуратуры Кузнецовой С.Н., судебная коллегия

У С Т А Н О В И Л А:

ФИО2, действующая в интересах несовершеннолетней дочери С2., ** года рождения, обратилась в суд с иском к ФИО1 о взыскании компенсации морального вреда в размере 1 млн. рублей, судебных расходов.

Требования мотивированы тем, что ФИО1, управляя 29.12.2016 г. автомобилем, допустил наезд на лежащего на полосе движения С1., который в результате ДТП получил тяжкие телесные повреждения, от которых скончался на месте. Несовершеннолетняя С2. является дочерью погибшего С1., в связи со смертью отца она претерпела глубокую психологическую травму, чем истец обосновывает компенсацию морального вреда в размере 1 млн. руб. Истец указал, что гибель близкого человека, ставшая следствием поведения на дороге водителя, сама по себе является необратимым обстоятельством, нарушающим психологическое благополучие родственников и членов семьи, а также неимущественное право на родственные семейные связи, а в случае С2., ** г.р., которая лишилась отца, являющегося для нее близким и любимым человеком, подобная утрата является тяжелейшим событием в жизни, неоспоримо причинившим нравственные страдания. Кроме того, ФИО2, как законным представителем С2., понесены расходы на юридические услуги в размере 25000 руб., расходы на оплату копирования документов 550 руб., которые она просила взыскать с ответчика.

В судебное заседание истец ФИО2 и ее представитель не явились.

Ответчик ФИО1 в судебном заседании с заявленными требованиями не согласился, пояснил, что вину в причинении смерти С1. не признает, поскольку на последнего наезд не совершал, просил учесть его материальное положение.

Представитель ответчика в судебном заседании с требованиями не согласился, указал, что от действий ФИО1 смерть С1. не наступила.

Третье лицо ФИО3 указал, что наезд на С1. не допускал. Следом за ними ехали еще автомобили, но они вовремя сворачивали, только один автомобиль задним правым колесом задел тело в районе шеи, головы, грудной клетки. После того, как второй автомобиль наехал на тело, его положение изменилось.

Представитель третьего лица полагала, что сумма морального вреда чрезмерно завышена, поскольку потерпевший сам грубо нарушил правила дорожного движения.

Участвующий в деле прокурор в заключении полагал об отсутствии оснований для взыскания компенсации морального вреда.

Судом постановлено указанное выше решение.

В апелляционной жалобе ФИО2, действующая в интересах несовершеннолетней дочери С2., просит решение суда отменить и удовлетворить требования в полном объеме. В жалобе указывает, что отсутствие вины ответчика не освобождает его от материальной и моральной ответственности, т.к. согласно ГК РФ владелец источника повышенной опасности несет материальную и моральную ответственность за вред, причиненный данным источником, независимо от вины причинителя вреда. Действиями ФИО1 малолетней дочери погибшего С2. был причинен моральный вред, она испытала сильнейший эмоциональный стресс в связи с потерей родного и близкого человека. Также суд необоснованно снизил расходы на представителя до 6000 руб. и отказал во взыскании расходов по копированию документов в размере 550 руб. Судом неверно определен способ расчета ответчиком ФИО3 с ФИО2 путем перечисления на открытый лицевой счет ребенка, не учтен тот момент, что денежные средства семье необходимы сейчас, а не через 11 лет.

В апелляционной жалобе ответчик ФИО1 просит решение суда отменить, указывая на то, что его вина в ДТП не была установлена, поэтому возложение обязанности компенсировать моральный вред считает необоснованным. Также у С1. были посмертные травмы, что не может являться основанием для взыскания компенсации морального вреда.

В апелляционном представлении, старший помощник Кунгурского городского прокурора просит решение суда отменить и в удовлетворении исковых требований отказать. В представлении приводятся доводы о том, что не установлена причинно-следственная связь между действиями водителя ФИО1 и наступившими последствиями в виде смерти С1., поэтому правовых оснований для удовлетворения исковых требований не имелось.

Лица, участвующие в деле, извещались о времени и месте рассмотрения дела в суде апелляционной инстанции. В судебную коллегию истец, ответчик, третье лицо не явились.

Судебная коллегия, руководствуясь положениями статьи 167 ГК РФ, считает возможным рассмотреть дело при данной явке.

Изучив материалы дела, заслушав заключение прокурора Пермской краевой прокуратуры Кузнецовой С.Н. об отмене решения суда, обсудив доводы апелляционных жалоб и представления, проверив законность и обоснованность решения в соответствии со статьей 327.1 ГПК РФ в пределах доводов, изложенных в апелляционных жалобах и представлении, судебная коллегия приходит к следующему.

Согласно ст. 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

В соответствии с п. 1 ст. 1079 ГК РФ юридические лица и граждане, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих (использование транспортных средств, механизмов, электрической энергии высокого напряжения, атомной энергии, взрывчатых веществ, сильнодействующих ядов и т.п.; осуществление строительной и иной, связанной с нею деятельности и др.), обязаны возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, если не докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего. Владелец источника повышенной опасности может быть освобожден судом от ответственности полностью или частично также по основаниям, предусмотренным пунктами 2 и 3 статьи 1083 настоящего Кодекса.

Обязанность возмещения вреда возлагается на юридическое лицо или гражданина, которые владеют источником повышенной опасности на праве собственности, праве хозяйственного ведения или праве оперативного управления либо на ином законном основании (на праве аренды, по доверенности на право управления транспортным средством, в силу распоряжения соответствующего органа о передаче ему источника повышенной опасности и т.п.).

В соответствии со статьей 1099 ГК РФ основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии со ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случаях, когда вред причинен жизни или здоровью гражданина источником повышенной опасности (статья 1100 ГК РФ).

Как установлено судом, 29.12.2016 года около 23 часов 25 минут, ФИО3, управляя автомобилем SUBARYLEGACEQUTBACK, государственный регистрационный знак **, двигаясь по направлению от г.Кунгура в сторону автодороги Пермь-Екатеринбург на 7 км автодороги подъезд № ** г.Кунгур от автодороги Пермь – Екатеринбург на территории Кунгурского муниципального района Пермского края допустил наезд на С1., лежащего на его полосе движения, после чего следующий попутном направлении автомобиль TOYOTACOROLLA, государственный регистрационный знак **, под управлением ФИО1 также допустил наезд на лежащего на проезжей части дороги по ходу движения транспортного средства С1.

В результате дорожно-транспортного происшествия С1. получил тяжкие телесные повреждения, от которых скончался на месте.

По результатам проведения проверки по факту произошедшего ДТП 04.06.2015 года следователем СО МО МВД РФ «Кунгурский» вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела.

Из свидетельства о смерти следует, что С1. умер 29.12.2016 г. о чем составлена запись акта о смерти № ** от 31.12.2016 г.

Согласно свидетельству о рождении, С2., ** года рождения является дочерью С1.

Разрешая спор, исследовав представленные доказательства, суд первой инстанции пришел к выводу о наличии оснований для возложения на ФИО1 как владельца источника повышенной опасности ответственности за причиненный им вред, вызванный смертельным травмированием С1. Оснований для освобождения ответчика от ответственности в силу ст.1083 ГК РФ судом не установлено.

Судебная коллегия не может согласиться с такими выводами суда первой инстанции в силу следующего.

Исходя из положений ст. 1064 ГК РФ для наступления гражданско-правовой ответственности необходимо доказать наличие следующих (обязательных) условий: совершение противоправных действий конкретным лицом, то есть установить лицо, совершившее действие (бездействие), наличие вреда и причинно-следственную связь между противоправными действиями и наступившим вредом.

Применительно к положениям ст.1079 ГК РФ законом предусмотрено возложение на причинителя вреда ответственности при причинении вреда при отсутствии его вины, что является специальным условием ответственности.

В настоящем деле требования о возмещении морального вреда заявлены к ответчику ФИО1 по тем основаниям, что в результате его действий в дорожно-транспортном происшествии потерпевший С1. получил тяжкие телесные повреждения, от которых он скончался. В связи со смертью близкого человека – отца С1., его дочери С2. причинены моральные и нравственные страдания, которые должны быть компенсированы ответчиком.

Между тем, ответчик ФИО1 в ходе рассмотрения дела оспаривал свою причастность к причинению смерти потерпевшему С1. в дорожно-транспортном происшествии.

Однако данные доводы ответчика должным образом судом первой инстанции не проверены и оценка им в совокупности с имеющимися в деле материалами не дана.

Материалами дела подтверждено наличие двух участников дорожно-транспортного происшествия – водителей ФИО3 и ФИО1

Как следует из материалов дела, по факту дорожно-транспортного происшествия в рамках материалов проверки были назначены и проведены ряд экспертиз.

На основании заключения эксперта № ** и дополнительного заключения № **, установлено, что смерть С1. наступила в результате тупой сочетанной травмы тела в виде многооскольчатых переломов костей мозгового и лицевого черепа, размозжения части головного мозга, двусторонних субарахноидальных (под мягкой мозговой оболочкой) кровоизлияний, кровоподтеков, ссадин и ушибленных ран на голове, разрыва левого легкого, множественных переломов ребер слева, кровоизлияний в мягких тканях шеи, в области левой лопатки и левого плечевого сустава, в области остистого отростка 1-го грудного позвонка. Данная травма, судя по морфологическим свойствам, образовалась в результате ударно-сдавливающих и плотно-скользящих воздействий твердого тупого предмета/предметов и квалифицируется как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни. После причинения вышеуказанного комплекса повреждений смерть С1. наступила в течение нескольких десятков секунд, совершение пострадавшим каких-либо действий исключено. Повреждения образовались одно вслед за другим, через короткий промежуток времени, в связи с чем определить их последовательность не представляется возможным. Травма образовалась в результате переезда тела С1. колесом транспортного средства, при этом, в момент ДТП пострадавший находился в горизонтальном положении, лежа на спине, левой стороной туловища был обращен в сторону транспортного средства. Первичной точкой травматизации была левая половина грудной клетки, направление травмирующего воздействия было слева направо, через левую половину грудной клетки, шею и голову мужчины. Между тупой сочетанной травмой тела и наступлением смерти С1. имеется прямая причинно- следственная связь. Также при исследовании трупа С1. обнаружены повреждения в виде кровоподтеков и ссадин на верхних и нижних конечностях, участки кожи пергаментной плотности на животе, полные косопоперечные переломы 2-8 ребер справа, разрыв печени. Кровоподтеки и ссадины образовались незадолго до смерти, расстройства здоровья они не влекут. Участки кожи пергаментной плотности на животе, переломы ребер и разрыв печени образовались в посмертный период. При судебно-химическом исследовании крови и мочи трупа С1. установлено: в крови и моче обнаружен этиловый спирт. Концентрация этилового спирта в крови 4,0% в моче 5.1%, что применительно к живым лицам соответствует тяжелой степени алкогольного опьянения (л.д.55-61, 74-81 отказного материала).

Согласно протоколу осмотра места происшествия от 30.03.2018 года, в котором участвовал третье лицо ФИО3, было установлено, что расстояние от места, где был обнаружен труп С1. до места, с которого водитель ФИО3 имеет возможность увидеть лежащего на проезжей части человека составляет 26 метров, что признано конкретной видимостью, общая видимость составила 123 м. Также установлено, что после того, как тело С1. задел едущий в попутном направлении автомобиль ФИО1, оно сместилось на расстояние 1 м. по ходу движения транспортных средств (л.д. 137-141 отказного материала).

Согласно протоколу осмотра места происшествия от 03.04.2018 года, в котором участвовал ответчик ФИО1, было установлено, что расстояние от места, где был обнаружен труп С1. до места, с которого водитель ФИО1 имеет возможность увидеть лежащего на проезжей части человека составляет 123 метра, конкретная видимость составила 20 метров (л.д. 142-145 отказного материала).

Таким образом, из приведенного заключения экспертизы следует, что у С1. обнаружены такие повреждения, как:

- повреждения в виде кровоподтеков и ссадин на верхних и нижних конечностях;

- тупая сочетанная травма тела в виде многооскольчатых переломов костей мозгового и лицевого черепа, размозжения части головного мозга, двусторонних субарахноидальных (под мягкой мозговой оболочкой) кровоизлияний, кровоподтеков, ссадин и ушибленных ран на голове, разрыва левого легкого, множественных переломов ребер слева, кровоизлияний в мягких тканях шеи, в области левой лопатки и левого плечевого сустава, в области остистого отростка 1-го грудного позвонка;

- участки кожи пергаментной плотности на животе, полные косопоперечные переломы 2-8 ребер справа, разрыв печени.

При этом согласно данного заключения эксперта № ** и ** кровоподтеки и ссадины образовались незадолго до смерти, расстройства здоровья они не влекут.

Участки кожи пергаментной плотности на животе, переломы ребер и разрыв печени образовались в посмертный период (то есть уже после смерти С1.). А между тупой сочетанной травмой тела и наступлением смерти С1. имеется прямая причинно-следственная связь.

Из чего можно сделать вывод, что первично С1. была причинена тупая сочетанная травма тела в виде указанных выше повреждений, что находится в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти С1. При этом, повреждение участков кожи пергаментной плотности на животе, переломы ребер и разрыв печени имели место в посмертный период, тем самым в причинно-следственной связи со смертью потерпевшего не находятся.

Следовательно, погибшему были причинены телесные повреждения в результате наезда на него транспортного средства, как прижизненно, так и посмертно.

Принимая во внимание совокупность имеющихся в деле материалов, включая материалы проверки, данные фототаблиц, протоколов осмотра места происшествия и транспортных средств, учитывая наличие повреждений на автомобиле «Субару», следов на шине заднего правого колеса автомобиля «Тойота», пояснений водителей, участником ДТП, а также исходя из последовательности наездов на тело С1. (сначала ФИО3, затем ФИО1), судебная коллегия приходит к выводу, что имеющимися доказательствами не подтверждено, что телесные повреждения, от которых наступила смерть С1., причинены автотранспортным средством ФИО1

При этом, ФИО3 в своих пояснениях по делу не отрицал факт наезда на С1. (л.д.52-53). Иные автотранспортные средства, следующие по указанному маршруту после ФИО3, но до ФИО1, по телу С1. не проезжали, как следует из пояснений ФИО3

Кроме того, согласно заключению экспертизы № ** и **, в момент ДТП пострадавший находился в горизонтальном положении, лежа на спине, левой стороной туловища был обращен в сторону транспортного средства. Первичной точкой травматизации была левая половина грудной клетки, направление травмирующего воздействия было слева направо, через левую половину грудной клетки, шею и голову мужчины.

Соответственно, в момент травмирования С1. лежал на спине, левой стороной к транспортному средству, соответственно, головой к обочине, ногами – к осевой линии, разделяющей встречную и попутную полосы движения.

При этом материалами дела установлено, что ФИО3 после наезда свернул вправо на обочину (л.д.57, протокол судебного заседания от 23.06.2020). ФИО1 свернул влево, т.е. в направлении встречной полосы.

Исходя из расположения на теле потерпевшего повреждений и механизма их образования (слева направо, через левую половину грудной клетки, шею и голову), не следует, что повреждения, от которых наступила смерть С1., могли быть причинены автотранспортным средством ФИО1, который свернул влево, тогда как ФИО3 после наезда двигался вправо, на обочину.

Таким образом, исходя из последовательности причинения повреждений, их характера, локализации и механизма образования, оснований для вывода о том, что действия ФИО1 находятся в причинной связи с наступлением смерти потерпевшего С1., не установлено и таких бесспорных доказательств материалы дела не содержат.

При этом, вынесенное 04.06.2015 года следователем СО МО МВД РФ «Кунгурский» постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по признакам состава преступления, предусмотренного ч.3 ст.264 УК РФ, в том числе в отношении ФИО1 на основании п.2 ч.1 ст.24 УПК РФ в связи с отсутствием состава преступления, преюдициального значения в силу ст.61 ГПК РФ для разрешения настоящего дела не имеет. Кроме того, в данном постановлении не содержится каких-либо выводов относительно конкретных действий ФИО1, находящихся в причинной связи и повлекших смерть С1.

При таких обстоятельствах, поскольку материалами дела и представленными доказательствами не подтвержден сам факт причинения смерти С1. в результате действий ФИО1, а соответственно, и причинение морального вреда в связи с гибелью отца – несовершеннолетней С2., судебная коллегия приходит к выводу, что оснований для удовлетворения иска к ответчику ФИО1 и возложении на него обязанности по выплате денежной компенсации морального вреда в пользу С2. не имеется, в удовлетворении данного требования необходимо отказать в полном объеме. Соответственно, отсутствуют основания для взыскания в пользу истца с ответчика и судебных расходов.

В связи с этим, судебная коллегия не находит оснований для удовлетворения апелляционной жалобы ФИО2, в том числе, и по изложенным выше основаниям.

На основании изложенного, решение суда не может быть признано законным и обоснованным, подлежит отмене ( п.п.2,3 п.1 ст.330 ГПК РФ), с вынесением нового решения об отказе ФИО2, действующей в интересах несовершеннолетней С2., к ФИО1 о взыскании компенсации морального вреда, судебных расходов.

Руководствуясь ст. 199, 328 ГПК РФ, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А:

Решение Кунгурского городского суда Пермского края от 06 июля 2020 года отменить.

Принять по делу новое решение.

ФИО2, действующей в интересах несовершеннолетней С2.** г.р., к ФИО1 о взыскании компенсации морального вреда, судебных расходов – отказать.

Апелляционную жалобу ФИО2, действующей в интересах несовершеннолетней С2., оставить без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи –