Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании в городе Ижевске апелляционную жалобу ФИО1 на решение Сарапульского городского суда Удмуртской Республики от 23 ноября 2021 года, которым исковые требования ФИО1 к ФИО2 о взыскании денежных средств, переданных по договору уступки права требования и процентов за пользование чужими денежными средствами оставлены без удовлетворения.

Меры по обеспечению иска в виде наложения ареста на имущество, принадлежащее ФИО2, отменены.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Удмуртской Республики Долгополовой Ю.В., выслушав объяснения ФИО1 и ее представителя ФИО3, действующей на основании ордера № от ДД.ММ.ГГГГ, поддержавших доводы жалобы, изучив материалы дела, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

ФИО1 обратилась в суд с иском к ФИО2 о взыскании денежных средств в размере 350 000 рублей, уплаченных по договору уступки права требования, и процентов за пользование чужими денежными средствами в размере 36 667 рублей 19 коп.

Требования мотивированы тем, что истец не имеет статуса индивидуального предпринимателя, с 2018 года посещает обучающие бизнес тренинги ООО «Лайк-Бизнес», коммерческим представителем которого в г. Сарапуле является ФИО4 Ответчик работал совместно с ФИО4, организовывал и проводил в г. Сарапуле обучающие конференции, тренинги по построению бизнеса. В январе 2019 года ФИО5 предложил истцу стать франчайзи «Лайк- Центра» (г. Москва), при условии выкупа у него франшизы за 350 000 рублей. ДД.ММ.ГГГГ на встрече с ФИО2 и ФИО4 в городе Ижевске ФИО1 передала ФИО2 лично в руки 350 000 рублей, а ФИО2 и ФИО4 подписали подготовленные ими документы: договор уступки права (цессии) от ДД.ММ.ГГГГ, по которому ФИО5 уступил ФИО1 право требования части прибыли (в размере 30%) от деятельности «Like Центр Сарапул»; соглашение о сотрудничестве и совместной деятельности от ДД.ММ.ГГГГ между индивидуальным предпринимателем ФИО4 и ФИО2; приложение № к соглашению о сотрудничестве и совместной деятельности от ДД.ММ.ГГГГ; дополнительное соглашение от ДД.ММ.ГГГГ к соглашению о сотрудничестве и совместной деятельности от ДД.ММ.ГГГГ, по которому истец стала стороной соглашения с индивидуальным предпринимателем ФИО4 вместо ФИО2 На просьбу истца выдать расписку в получении 350 000 рублей ФИО6 с ФИО4 заверили ее, что подписанные ими документы имеют силу расписки. Ссылаясь на то, что ответчик использовал ее доверчивость и увлеченность идеями бизнес-сообщества «Лайк-Центр», истец утверждает о завладении ее денежными средствами обманным путем. Также полагает, что ответчиком передано ей несуществующее и недействительное право, поскольку юридического лица с названием «Лайк Центр Сарапул» не существует, а подписанные истцом документы не являются договором франчайзинга. Считает, что дополнительное соглашение от ДД.ММ.ГГГГ к соглашению о сотрудничестве от ДД.ММ.ГГГГ фактически является средством сокрытия завладения ФИО2 деньгами истца, поэтому является ничтожным, недействительным в силу несоответствия его закону, нарушения установленного законом запрета. Кроме того, полагает ничтожным соглашение о совместной деятельности от ДД.ММ.ГГГГ, заключенное между ФИО4 и ответчиком, поскольку последний не имел на дату его заключения статуса индивидуального предпринимателя.

Истец, ответчик, третье лицо -ФИО4, извещенные о времени и месте судебного заседания, не явились. В соответствии со статьей 167 ГПК РФ дело рассмотрено без их участия.

Суд постановил вышеуказанное решение.

В апелляционное жалобе и дополнениях к ней истец просит решение суда отменить как незаконное и необоснованное. Считает, что суд уклонился от разрешения заявленных требований, не проверил действительность переданных истцу прав, не применил положения статьи 390 ГК РФ при разрешении данного спора. Ссылается на отсутствие в деле доказательств передачи прав по лицензионному договору ФИО4 ответчику, а также на доказательства возникновения у ответчика права требования к ФИО4 и к «Лайк Центр Сарапул», в том числе на получение прибыли. В этой связи полагает, что права на получение прибыли от деятельности, осуществляемой ФИО4, ответчик не имел, передать несуществующее право требования не мог. Также считает, что ссылка в договоре уступки на соглашение о совместной деятельности от ДД.ММ.ГГГГ действительность переданного права требования не подтверждает, поскольку на момент заключения соглашения ответчик не обладал статусом индивидуального предпринимателя. Утверждает, что перечисленная ФИО4 ей денежная сумма в размере 13 999 рублей 55 коп. является оплатой выполненной ею работы по организации семинара в г. Сарапуле. Выражает несогласие с применением судом норм об эстоппеле, также считает неправильным толкование судом положений договора уступки прав. Полагает неверными выводы суда о недоказанности факта передачи истцом ответчику 350 000 рублей.

В соответствии со статьями 167, 327 ГПК РФ дело рассмотрено судебной коллегией в отсутствие ответчика и третьего лица, извещенных о времени и месте рассмотрения дела надлежащим образом, в том числе посредством размещения информации о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы на сайте Верховного Суда Удмуртской Республики (http://vs.udm.sudrf.ru/). Доказательств, свидетельствующих об уважительности причин неявки, на момент рассмотрения дела стороны судебной коллегии не представили.

Изучив материалы дела, проверив законность и обоснованность решения суда первой инстанции исходя из доводов, изложенных в апелляционной жалобе, судебная коллегия оснований для его отмены не усматривает.

Разрешая спор, суд первой инстанции правильно определил обстоятельства, имеющие значение для дела, правильно применил нормы материального права. Нарушений норм процессуального права, влекущих отмену судебного решения, судом не допущено.

Из материалов дела следует и установлено судом первой инстанции, что ДД.ММ.ГГГГ между ФИО5 и индивидуальным предпринимателем ФИО4 заключено соглашение о сотрудничестве и совместной деятельности, согласно которому стороны обязались объединить свои усилия для осуществления совместных действий без образования юридического лица и выделения дополнительного имущества в целях увеличения прибыли Like Центра Сарапул, получение славы и признания со стороны окружающих, популяризации бизнеса в г. Сарапул.

Согласно пункту 7.2. вышеуказанного соглашения участник 1 (ФИО2) может переуступить права и обязанности по соглашению при наличии письменного подтверждения другой стороны, однако у участника 2 (ФИО4) имеется преимущественное право покупки доли другого участника.

ДД.ММ.ГГГГ между ФИО2 и ФИО1 заключен договор уступки права (цессии), согласно которому ФИО2 (цедент) уступает, а ФИО1 (цессионарий) приобретает право требования от цедента выплаты части прибыли от деятельности Like Центра Сарапул (далее Центр) в размере 30% от суммы ежемесячной прибыли Центра. Под размером ежемесячной чистой прибыли понимается прибыль, получаемая цедентом и рассчитываемая в соответствии с соглашением о сотрудничестве и совместной деятельности от ДД.ММ.ГГГГ.

В соответствии с пунктом 1.2. договора цессии за уступаемое право ФИО1 выплачивает ФИО2 комиссию в размере 350 000 рублей.

ДД.ММ.ГГГГФИО2, ФИО4 и ФИО1 подписали дополнительное соглашение к соглашению о сотрудничестве и совместной деятельности от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому ФИО1 стала стороной данного соглашения с ФИО4 вместо ФИО2

ДД.ММ.ГГГГ, ссылаясь на ничтожность соглашения о совместной деятельности от ДД.ММ.ГГГГ в связи с отсутствием у нее статуса индивидуального предпринимателя, истец направила ответчику претензию о возврате ей 350 000 рублей.

Указанная претензия оставлена без ответа.

Изложенные обстоятельства подтверждены письменными доказательствами, по существу сторонами не оспариваются.

В рассматриваемом случае правоотношения сторон подлежат регулированию нормами, предусмотренными главой 24 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии с пунктом 2 статьи 382 Гражданского кодекса Российской Федерации право (требование), принадлежащее кредитору на основании обязательства, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования) или перейти к другому лицу на основании закона.

Согласно статье 384 Гражданского кодекса Российской Федерации, если иное не предусмотрено законом или договором, право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права.

Пунктом 1 статьи 390 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что цедент отвечает перед цессионарием за недействительность переданного ему требования, но не отвечает за неисполнение этого требования должником, за исключением случая, если цедент принял на себя поручительство за должника перед цессионарием.

В силу пункта 2 статьи 390 Гражданского кодекса Российской Федерации при уступке цедентом должны быть соблюдены следующие условия: уступаемое требование существует в момент уступки, если только это требование не является будущим требованием; цедент правомочен совершать уступку; уступаемое требование ранее не было уступлено цедентом другому лицу; цедент не совершал и не будет совершать никакие действия, которые могут служить основанием для возражений должника против уступленного требования.

Законом или договором могут быть предусмотрены и иные требования, предъявляемые к уступке.

Согласно пункту 3 статьи 390 Гражданского кодекса Российской Федерации при нарушении цедентом правил, предусмотренных пунктами 1 и 2 настоящей статьи, цессионарий вправе потребовать от цедента возврата всего переданного по соглашению об уступке, а также возмещения причиненных убытков.

Таким образом, одними их обязательных условий, предъявляемых к уступке, являются реальность существования уступаемого требования, а также его действительность.

При этом по смыслу вышеприведенной нормы передача недействительного требования рассматривается как нарушение цедентом своих обязательств перед цессионарием, вытекающих из соглашения об уступке права (требования). При этом под недействительным требованием понимается как право (требование), которое возникло бы из обязательства при условии действительности сделки, так и несуществующее (например, прекращенное надлежащим исполнением) право.

Как видно из искового заявления, свои требования к ответчику истец обосновывает передачей ей несуществующего права, которое, по ее мнению, является также недействительным, ссылаясь на то, что юридического лица с названием «Like Центр Сарапул», право требования к которому уступил ответчик, не существует, соответственно, ответчик не может являться кредитором несуществующей организации.

Между тем из материалов дела видно, что «Like Центр Сарапул» является обозначением услуги по лицензии, определенным сторонами лицензионного договора № от ДД.ММ.ГГГГ (ООО «Лайк Бизнес» и индивидуальным предпринимателем ФИО4), а также обозначением деятельности лицензиата (ФИО4) по исполнению лицензионного договора, состоящее из коммерческого обозначения и наименования территории лицензиата «Лайк Центр Сарапул» (пункт 1.5.3 лицензионного договора).

Таким образом, использованное в договоре уступки права обозначение деятельности -«Лайк Центр Сарапул» о недействительности уступленного истцу права не свидетельствует.

В этой связи какое-либо право требования к «Лайк Центр Сарапул», не являющемуся субъектом гражданско-правовых отношений, истцу не могло быть передано, и как следует из пункта 1.1. договора уступки не передавалось.

Напротив, из содержания вышеуказанного пункта следует, что истцу уступлено право требования прибыли от деятельности «Лайк Центр Сарапул» в размере 30% от ежемесячной прибыли Центра, которая рассчитывается в соответствии с соглашением о сотрудничестве и совместной деятельности от 24 апреля 2018 года.

Как следует из разъяснений, содержащихся в абзацах втором, третьем пункта 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 54 "О некоторых вопросах применения положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации о перемене лиц в обязательстве на основании сделки", в силу статьи 421 ГК РФ договор, на основании которого производится уступка, между цедентом и цессионарием может являться договором, предусмотренным законом или иными правовыми актами, смешанным договором или договором, который не предусмотрен законом или иными правовыми актами. Например, уступка требования может производиться на основании предусмотренных ГК РФ договора продажи имущественного права (пункт 4 статьи 454 ГК РФ) или договора дарения (пункт 1 статьи 572 ГК РФ). В таком случае следует учитывать правила гражданского законодательства об отдельных видах договоров.

Договор уступки заключен сторонами на основании вышеназванного соглашения от 24 апреля 2018 года, заключенного между ответчиком и индивидуальным предпринимателем ФИО4 Данное соглашение как указано в его пункте 1.2. заключено в целях объединения его участниками своих усилий для осуществления совместных действий без образования юридического лица и выделения дополнительного имущества в целях увеличения прибыли «Лайк Центр Сарапул», получения славы и признания со стороны окружающих.

В пункте 4.2. соглашения определен порядок распределения прибыли, в соответствии с которым ответчику причиталось 30% от общей суммы дивидендов, что соответствует размеру переуступленного им истцу права.

Таким образом, право на получение ответчиком прибыли подтверждено вышеуказанным условием соглашения, что свидетельствует о реальном существовании переуступленного права.

Как следует из обстоятельств дела, до заключения договора цессии с истцом ответчик получал от ФИО4 предусмотренные соглашением от ДД.ММ.ГГГГ дивиденды от деятельности «Лайк Центр Сарапул», каких-либо претензий по их выплате к последнему не предъявлял, что также подтверждает действительность переданного истцу права.

Более того, уступленные по договору цессии дивиденды получала от ФИО4 и истец, что ею не оспаривается. Вопреки ее доводам их выплата осуществлялась до направления ею претензии ответчику и до предъявления иска в суд, а не после их направления.

Так, ДД.ММ.ГГГГФИО4 перечислил предусмотренные соглашением от ДД.ММ.ГГГГ дивиденды в размере 13 999 рублей 50 коп. истцу, что подтверждено представленным в материалы дела чеком по операции Сбербанк онлайн.

Доводы истца о том, что указанные денежные средства являлись оплатой ее деятельности по организации семинара в г. Сарапуле противоречат материалам дела. В частности, содержанию переписки между истцом и ФИО4, факт которой истцом не оспаривается. Из скриншота данной переписки, содержащий образец расписки на получение денежных средств, следует, что они подлежали выплате истцу в счет исполнения ФИО4 обязательств по соглашению от ДД.ММ.ГГГГ, а не за выполнение ею какой-либо работы. Кроме того, перечисляя истцу денежные средства, ФИО7 в социальной сети «В контакте» сообщил ей, что это перевод 30 %, то есть дивидендов. Возражений по поводу такого основания перечисления денежных средств истец не имела, что видно из скриншота переписки. Доказательства наличия иных оснований для получения истцом 13 999 рублей 50 коп. в деле отсутствуют.

Как следует из письменных возражений ФИО4 на иск, в связи с отказом истца от оформления расписки дальнейшие выплаты дивидендов им приостановлены. Данные доводы подтверждены скриншотами переписки ФИО4 с истцом в социальной сети, в которой он ссылался на наличие денежных средств для распределения в качестве дивидендов, предлагая при этом истцу написать расписку о получении ею ранее перечисленных денежных средств (13 999 рублей 50 коп.). Из указанной переписки видно, что ФИО4 перечисление истцу дивидендов поставил в зависимость от оформления ею соответствующих расписок. Вместе с тем выдать расписку о получении дивидендов истец отказалась, мотивировав свой отказ отсутствием расписки ответчика о получении денежных средств по договору цессии.

Таким образом, переданные истцу по договору уступки права на получение дивидендов являются реальными, данные права существовали как на дату заключения договора цессии, так и впоследствии, что видно из представленных в материалы дела письменных доказательств.

Учитывая изложенное, а также то, что цедент правомочен был совершать уступку, уступаемое требование ранее не было уступлено цедентом другому лицу, существовало на дату заключения договора уступки прав судебная коллегия приходит к выводу о том, что договор цессии соответствует требованиям закона, в том числе в части действительности уступленного права (статья 390 ГК РФ).

Следует также отметить, что, получив уступленное ответчиком право, истец обращалась к ФИО4 с предложением передать ей безвозмездно имеющуюся у него долю в деятельности «Лайк Центр Сарапул» (70%), а также франшизу по лицензионному договору, заключенному им с ООО «Лайк Бизнес», обосновывая это своим намерением самостоятельно развивать данную деятельность в г. Сарапуле.

Данное обстоятельство также свидетельствует об осуществлении деятельности «Лайк Центр Сарапул», приносящей соответствующую прибыль, из которой истцу причиталось 30%.

Из представленных в материалы дела платежных документов также видно, что в 2019 году ФИО4 осуществлял перечисление ООО «Лайк Бизнес» роялти (ежемесячная плата), предусмотренные лицензионным договором, а также получал встречные выплаты по указанному договору от ООО «Лайк Бизнес».

На момент заключения с истцом договора уступки прав лицензионный договор расторгнут не был, являлся действующим.

Таким образом, деятельность, от которой у истца на основании договора цессии возникло право на получение дивидендов осуществлялась, то есть являлась реальной, приносила прибыль.

Материальный результат уступленных истцу прав – дивиденды ею были получены, что не позволяет считать несуществующими права, переданные ей по договору уступки.

Нельзя признать состоятельными доводы жалобы о том, что отсутствие у ответчика статуса лицензиата по лицензионному договору с ООО «Лайк Бизнес» свидетельствует о недействительности уступленного истцу права.

Обязанным перед ответчиком, а впоследствии перед истцом лицом по выплате дивидендов, предусмотренных соглашением от ДД.ММ.ГГГГ, является ФИО4, а не ООО «Лайк Бизнес», в связи с чем иметь статус лицензиата в целях получения указанных выплат ни ответчику, ни истцу не требовалось.

Доводы жалобы о том, что уступленные истцу права являются недействительными в связи с ничтожностью соглашения от ДД.ММ.ГГГГ, заключенного между ФИО7 и ответчиком, не являвшимся на тот период индивидуальным предпринимателем, подлежат отклонению как несостоятельные.

Действительно соглашение от 24 апреля 2018 года обладает признаками договора простого товарищества, заключенного для осуществления предпринимательской деятельности.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1041 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору простого товарищества (договору о совместной деятельности) двое или несколько лиц (товарищей) обязуются соединить свои вклады и совместно действовать без образования юридического лица для извлечения прибыли или достижения иной не противоречащей закону цели.

Сторонами договора простого товарищества, заключаемого для осуществления предпринимательской деятельности, могут быть только индивидуальные предприниматели и (или) коммерческие организации (пункт 2 статьи 1041 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Из материалов дела, видно, что на момент заключения вышеуказанного соглашения ответчик не обладал статусом индивидуального предпринимателя.

Между тем данное обстоятельство не влечет недействительность заключенного им и ФИО4 соглашения о совместной деятельности, равно как и не является основанием для выплаты истцу 350 000 рублей, составляющих стоимость указанных в договоре уступки прав.

Согласно пункту 1 статьи 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

В силу пункта 1 статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации за исключением случаев, предусмотренных пунктом 2 настоящей статьи или иным законом, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

В пункте 73 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" разъяснено, что сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, по общему правилу является оспоримой (пункт 1 статьи 168 ГК РФ).

В этом же пункте указано, что в силу прямого указания закона к ничтожным сделкам, в частности, относятся: соглашение об устранении или ограничении ответственности лица, указанного в пункте 3 статьи 53.1 ГК РФ (пункт 5 статьи 53.1 ГК РФ); соглашение участников товарищества об ограничении или устранении ответственности, предусмотренной в статье 75 ГК РФ (пункт 3 статьи 75 ГК РФ); сделка, совершенная с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности (статья 169 ГК РФ); мнимая или притворная сделка (статья 170 ГК РФ); сделка, совершенная гражданином, признанным недееспособным вследствие психического расстройства (пункт 1 статьи 171 ГК РФ); соглашение о переводе должником своего долга на другое лицо при отсутствии согласия кредитора (пункт 2 статьи 391 ГК РФ); заключенное заранее соглашение об устранении или ограничении ответственности за умышленное нарушение обязательства (пункт 4 статьи 401 ГК РФ); договор, предусматривающий передачу дара одаряемому после смерти дарителя (пункт 3 статьи 572 ГК РФ); договор, устанавливающий пожизненную ренту в пользу гражданина, который умер к моменту его заключения (пункт 3 статьи 596 ГК РФ); кредитный договор или договор банковского вклада, заключенный с нарушением требования о его письменной форме (статья 820 ГК РФ, пункт 2 статьи 836 ГК РФ).

Исходя из приведенных разъяснений Верховного Суда РФ договор простого товарищества, заключенный в целях ведения предпринимательской деятельности гражданином, не имеющим статуса индивидуального предпринимателя, относится к числу оспоримых сделок.

В пункте 71 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 разъяснено, что отказ в иске на том основании, что требование истца основано на оспоримой сделке, возможен только при одновременном удовлетворении встречного иска ответчика о признании такой сделки недействительной или наличии вступившего в законную силу решения суда по другому делу, которым такая сделка признана недействительной.

Из обстоятельств дела следует, что соглашение от 24 апреля 2018 года кем-либо в судебном порядке не оспаривалось, недействительным не признавалось. В этой связи, с учетом приведенных выше разъяснений Пленума Верховного Суда РФ, доводы истца о недействительности указанного соглашения при отсутствии соответствующих требований в рамках настоящего дела и в отсутствие вступившего в законную силу решения суда о признании указанной сделки недействительной не влекут за собой правовых последствий.

Кроме того, в соответствии с пунктом 4 статьи 23 Гражданского кодекса Российской Федерации гражданин, осуществляющий предпринимательскую деятельность без образования юридического лица с нарушением требований пункта 1 настоящей статьи (без государственной регистрации), не вправе ссылаться в отношении заключенных им при этом сделок на то, что он не является предпринимателем. Суд может применить к таким сделкам правила настоящего Кодекса об обязательствах, связанных с осуществлением предпринимательской деятельности.

Следует отметить, что истец также не обладала статусом индивидуального предпринимателя на дату заключения договора уступки и дополнительного соглашения, и не обладает таким статусом в настоящее время. Таким образом, истец осуществляла деятельность в рамках соглашения от 24 апреля 2018 года в нарушение требований закона, между тем отсутствие у нее государственной регистрации в качестве индивидуального предпринимателя в силу содержания вышеприведенной нормы основанием для признания обоснованными ее соответствующих доводов не являются, не влечет за собой правовые последствия в виде взыскания ее пользу 350 000 рублей.

Другим основанием для отказа в иске является отсутствие доказательств подтверждающих передачу истцом ответчику 350 000 рублей в счет оплаты уступленного права.

Из содержания договора цессии не следует, что указанная сумма уплачена истцом до его подписания сторонами, в договоре также отсутствует условие о том, что его подписание подтверждает факт передачи денежных средств ответчику. Отсутствует такое указание и в соглашении о совместной деятельности от 24 апреля 2018 года, а также в дополнительном соглашении к нему от 24 января 2019 года, на которые имеется ссылка в апелляционной жалобе.

Расписка о получении ответчиком 350 000 рублей в счет оплаты уступленных истцу прав в суды первой и апелляционной инстанции не представлена, из установленных обстоятельств следует, что такая расписка у истца отсутствует.

Представленный истцом в материалы дела скриншот страницы Сбербанка он лайн о наличии у Андрея Николаевича П. потребительского кредита на сумму 405 841 рубль 56 коп. доказательством уплаты ответчику 350 000 рублей также не является.

Кроме того, приведенные в скриншоте сведения о получателе кредита не позволяют его идентифицировать с супругом истца ввиду неполного указания его анкетных данных. В этой связи доводы истца о том, что причитающиеся ответчику 350 000 рублей были уплачены ему за счет кредитных средств, полученных ее супругом нельзя признать доказанными.

Вопреки доводам жалобы факт передачи истцом ответчику по договору цессии 350 000 рублей ФИО4 не признавался, соответствующих доказательств в материалы дела не представлено.

Напротив, в письменных возражениях на иск ФИО4 утверждает, что ему неизвестно об исполнении истцом обязательства по передаче денежных средств ответчику. Из представленных в материалы дела скриншотов переписки истца с ФИО4 также следует, что об исполнении истцом обязательства по уплате ответчику стоимости уступленного права ФИО4 не знал.

В силу статьи 60 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации обстоятельства дела, которые в соответствии с законом должны быть подтверждены определенными средствами доказывания, не могут подтверждаться никакими другими доказательствами.

Вопреки доводам жалобы объяснения истца о передаче ответчику 350 000 рублей при отсутствии иных надлежащих доказательств данного факта, не являются средством доказывания данного обстоятельства. В этой связи оснований полагать о доказанности истцом надлежащего исполнения ею обязательства по уплате ответчику 350 000 рублей не имеется.

При таких обстоятельствах оснований для отмены или изменения решения суда, предусмотренных статьей 330 ГПК РФ, не имеется, апелляционная жалоба не подлежит удовлетворению.

Руководствуясь статьей 328 ГПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Сарапульского городского суда Удмуртской Республики от 23 ноября 2021 года оставить без изменения, апелляционную жалобу ФИО1 - без удовлетворения.

Председательствующий Глухова И.Л.

Судьи Долгополова Ю.В.

Гулящих А.В.