Гражданский кодекс часть 1

Судебная коллегия по гражданским делам Оренбургского областного суда в составе председательствующего судьи Самохиной Л.М., судей Зудерман Е.П., Сенякина И.И., при секретаре Гришине К.В.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО1 к Федеральному казенному учреждению «Исправительная колония № 3 Управления Федеральной службы исполнения наказаний по Оренбургской области», Федеральной службе исполнения наказаний, Министерству финансов Российской Федерации о компенсации морального вреда,

по апелляционной жалобе ФИО1 на решение Новотроицкого городского суда Оренбургской области от 23 ноября 2020 года,

заслушав доклад судьи Самохиной Л.М.,

объяснения истца ФИО1, поддержавшего апелляционную жалобу,

установила:

ФИО1 обратился в суд с иском к Федеральному казенному учреждению «Исправительная колония № 3 Управления Федеральной службы исполнения наказаний по Оренбургской области» (далее – ФКУ ИК -3 УФСИН России по Оренбургской области, Федеральной службе исполнения наказаний (далее - ФСИН России), Министерству финансов Российской Федерации (далее – Минфин России).

В обоснование иска указал, что 3 сентября 2020 года представитель ФИО1 - ФИО2 в 10.30 час. в приёмной ФКУ ИК-3 УФСИН России по Оренбургской области подала заявление о допуске к осужденному в целях приёма и передачи, в том числе, документированной информации по судебным делам, приложив копию соответствующего определения.

Начальник ФКУ ИК-3 УФСИН России по Оренбургской области Кокшаров С.Н. разрешение на свидание дал в письменном виде только около 16.10 час., умышленно вынудив истца и ФИО2 потерять рабочий день в ожидании. При этом ФИО2 периодически звонила секретарю Кокшарова С.Н., напоминая о своем заявлении.

В 17.10 час. началось свидание в комнате адвокатов в присутствии сотрудников колонии ФИО3, ФИО4, что нарушило конфиденциальность общения осужденного с представителем.

ФИО3 не позволил осуществить передачу юридически значимых документов между осужденным и ФИО2, умышленно нарушив право на информацию.

Умышленно организовав столь позднее свидание с представителем, Кокшаров С.Н. и ФИО3 поставили ФИО1 перед выбором - окончить едва начавшееся свидание или лишить истца ужина. В целях обмена информации истец был вынужден отказаться от ужина, что является со стороны сотрудников колонии пыткой голодом. Действиями Кокшарова С.Н и ФИО3 нарушены права истца на квалифицированную юридическую помощь и запрет пыток.

Просил взыскать с Минфина России в свою пользу компенсацию морального вреда в сумме 5 000 000 руб.

К участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены Кокшаров С.Н., ФИО4, ФИО3

Решением Новотроицкого городского суда Оренбургской области от 23 ноября 2020 года ФИО1 в удовлетворении исковых требований отказано.

В апелляционной жалобе ФИО1, ссылаясь на незаконность и необоснованность решения суда, просит его отменить, принять новое решение, которым исковые требования удовлетворить.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции участвующие в деле лица не явились.

Изучив материалы дела, проверив законность и обоснованность постановленного по делу судебного решения в соответствии с пунктом 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в пределах доводов апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Согласно пункту 1 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда.

Согласно статье 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, в том числе в результате издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления, подлежит возмещению. Вред возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования.

Таким образом, гражданско-правовая ответственность за причинение вреда, предусмотренная указанными положениями закона, наступает при наличии следующих условий: наличие вреда, причиненного непосредственно гражданину (его нематериальным благам, то есть жизни или здоровью) или имуществу; противоправность решения, действий (бездействий) работника юридического лица (нарушение законов, подзаконных актов, субъективного права лица); причинная связь между неправомерными решениями, действиями (бездействием) работников юридического лица и наступившим вредом (убытками); виновное (ненадлежащее) исполнение работником юридического лица своих должностных обязанностей.

В соответствии с пунктом 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 3 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя.

С учётом вышеприведенных норм и данных разъяснений Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, обязанность по компенсации морального вреда возникает при совокупности следующих условий: наличие морального вреда; незаконное действие (бездействие) лица, причинившего вред; причинно-следственная связь между незаконным действием (бездействием) лица, причинившего вред, и моральным вредом; вина лица, причинившего вред.

Истец при обращении в суд с иском о взыскании компенсации морального вреда должен доказать наличие в совокупности указанных условий.

Судом первой инстанции установлено, что ФИО1 отбывает наказание в ФКУ ИК-3 УФСИН России по Оренбургской области.

ФИО2 является представителем ФИО1 на основании доверенности. На основании её заявления 3 сентября 2020 года в период с 17.15 час. до 19.10 час. она была допущена на территорию ФКУ ИК-3 УФСИН России по Оренбургской области в качестве представителя осужденного ФИО1 для встречи с ним, в ходе проведения которой присутствовал сотрудник колонии ФИО4

Разрешая спор по существу и отказывая в удовлетворении заявленных требований, суд руководствовался нормами Уголовно-исполнительного кодекса РФ, положениями Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений, утвержденных приказом Министерства юстиции РФ от 16.12.2016 №295, распорядком дня осужденных, содержащихся в штрафном изоляторе и помещении камерного типа, утверждённым приказом № 371 от 3 сентября 2020 года начальника ФКУ ИК-3 УФСИН России по Оренбургской области, исходил из требований соразмерности, справедливости и разумности при защите нарушенных прав и законных интересов истца, пришёл к выводу о том, что истцом в нарушение статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не представлено доказательств, отвечающих принципам допустимости и относимости, свидетельствующих о нарушении его прав и законных интересов сотрудниками колонии. Свидание истца с представителем ФИО2 было проведено в соответствии с требованиями вышеуказанных нормативных актов, противоправности поведения сотрудников исправительного учреждения и наличия в их действиях вины не установлено.

Судебная коллегия соглашается с указанными выводами суда, поскольку они соответствуют требованиям закона, обстоятельствам дела и представленным сторонами доказательствам, которым дана надлежащая правовая оценка.

Таким образом, в ходе судебного разбирательства в суде первой инстанции обстоятельства, положенные истцом в обоснование исковых требований, не нашли своего подтверждения, поскольку со стороны лица, требующего судебной защиты нарушенного права, в нарушение части 1 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не представлено доказательств, на которые истец ссылался как на основание заявленных требований, не представлено доказательств нарушения его прав.

При таких обстоятельствах у суда первой инстанции отсутствовали основания для предоставления ФИО1 судебной защиты по избранным им средствам гражданского судопроизводства.

Довод ФИО1 об отсутствии в решении суда упоминания и дачи оценки судом аудиовидеозаписям момента его встречи с ФИО2 не соответствует действительности, потому как из текста обжалуемого судебного решения и протокола судебного заседания от 23 ноября 2020 года следует, что судом обозревалась представленная ответчиком и третьим лицом ФИО3 видеозапись с переносного видеорегистратора от 3 сентября 2020 года, из которой с очевидностью установлено отсутствие нарушения прав и законных интересов истца.

По сообщению колонии, аудиозапись от 3 сентября 2020 года не представляется возможным представить, поскольку технические возможности системы видеонаблюдения ФКУ ИК-3 УФСИН России по Оренбургской области в соответствии с требованиями подпункта 8 пункта 23 Приказа Минюста России от 4 сентября 2006 года N 279 «Об утверждении Наставления по оборудованию инженерно-техническими средствами охраны и надзора объектов уголовно-исполнительной системы», не позволяют хранить отснятую информацию более 30 суток. Доводы жалобы о необходимости более длительного хранении данной информации несостоятельны, в связи с чем судебной коллегией отклоняются.

Ссылки подателя жалобы на нарушение его права на конфиденциальное свидание с представителем, состоятельными не признаны.

Как обоснованно отметил суд первой инстанции, пунктом 79 Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений от 16 декабря 2016 года N 295 предусмотрено право осужденного на свидания наедине, вне пределов слышимости третьих лиц и без применения технических средств прослушивания только с адвокатом. Поскольку ФИО2 не имеет статуса адвоката, оснований для представления свидания наедине не имелось.

Доводу, изложенному истцом в апелляционной жалобе, о том, ему было запрещено обмениваться с представителем ФИО2 письменными документами, дана подробная оценка судом первой инстанции, с выводами которого суд апелляционной инстанции соглашается.

В нарушение положений статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации истцом не представлены доказательства по созданию ему препятствий в обмене письменными документами с ФИО2

Судебная коллегия не усматривает оснований для переоценки выводов суда первой инстанции. Доводы апелляционной жалобы аналогичны правовой позиции стороны истца при рассмотрении дела районным судом, были предметом его исследования, выражают несогласие с выводами суда по существу спора, содержат субъективную оценку фактических обстоятельств дела и ошибочное толкование норм материального права.

Правоотношения сторон и закон, подлежащий применению, определены судом правильно, обстоятельства, имеющие значение для дела, установлены на основании представленных доказательств, оценка которым дана с соблюдением требований закона, подробно изложена в мотивировочной части решения.

Нарушений норм материального и процессуального права, которые привели или могли привести к неправильному разрешению данного дела, в том числе и те, на которые имеются ссылки в апелляционной жалобе, судом не допущено. При таком положении оснований к отмене решения суда первой инстанции не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 328-330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Новотроицкого городского суда Оренбургской области от 23 ноября 2020 года оставить без изменения, апелляционную жалобу ФИО1 – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи