Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО1 к ФИО2 о признании утратившей право пользования жилым помещением, выселении, к ФИО3, ФИО4, ФИО5, ФИО9 о выселении, по встречному иску ФИО2 к ФИО1, ФИО3 о признании договоров об ипотеке незаключенными, применении последствий незаключенности сделок, по встречному иску ФИО9 к ФИО3, ФИО1 о признании недействительными договоров об ипотеке, признании права собственности на долю жилого помещения, по исковому заявлению ФИО3 к ФИО6, ФИО7, ФИО1 о признании договоров займа, договоров залога, ипотеки недействительными, применении последствий недействительности сделок, по исковому заявлению ФИО4, действующего в своих интересах и интересах несовершеннолетней ФИО5, к ФИО3, ФИО6, ФИО7, ФИО1, нотариусу ФИО8 о признании согласий недействительными, признании недействительными договоров залога, займа, ипотеки, применении последствий недействительности сделок, о разделе совместно нажитого имущества супругов, признании права собственности на долю жилого помещения по апелляционным жалобам ФИО2, ФИО9, ФИО3, ФИО4, действующего в своих интересах и в интересах ФИО5, на решение Заводского районного суда города Саратова от 28 февраля 2020 года, которым ФИО2 признана утратившей право пользования жилым помещением, ФИО2, ФИО4, ФИО3, ФИО5, ФИО9 выселены из жилого помещения, в удовлетворении исковых требований ФИО2, ФИО9, ФИО3, ФИО4, действующего в своих интересах и в интересах ФИО5, отказано.

Заслушав объяснения представителя ФИО4, ФИО2 Парфеновой Ю.Ю., поддержавшей доводы апелляционных жалоб, представителя ФИО1, ФИО11 ФИО12, представителя ФИО13 ФИО14 возражавших против доводов апелляционных жалобы, заключение прокурора, полагавшего, что решение суда подлежит отмене в части, изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, возражений на них, судебная коллегия

установила:

ФИО1 обратился в суд с иском к ФИО2 о признании утратившей право пользования жилым помещением, выселении, обосновывая требования тем, что 11 октября 2019 года приобрел право собственности на жилое помещение по адресу: <адрес>. ФИО2 зарегистрирована по месту проживания с 17 декабря 1982 года до приобретения истцом права собственности на жилое помещение, освободить жилое помещение, сняться с регистрационного учета отказывается. С учетом уточнения требований, просит признать ФИО2 утратившей право пользования жилым помещением, расположенным по адресу: <адрес>, выселить ее из данного жилого помещения, а также выселить из указанного жилого помещения ФИО3, ФИО4, ФИО9, ФИО5, так как они членами его семьи не являются, договорных обязательств с ними не имеется (т. 1 л.д. 36-37, т. 5 л.д. 157-158).

ФИО2 предъявлены встречные требования к ФИО1, ФИО3 В обоснование иска ссылается на то, что в ноябре 2019 года ей стало известно о заключении дочерью ФИО3 договоров ипотеки в отношении квартиры. В договорах не указано о наличии у нее права пользования квартирой, передаваемой в ипотеку, а также, что данное жилое помещение является единственным местом ее проживания. Таким образом, ФИО1 приобрел квартиру с обременением, указание срока прекращения у нее права пользования жилым помещением являлось существенным условием договора об ипотеке. Сторонами не оговорены существенные условия договоров, что влечет признание их незаключенными. Просит признать незаключенными договор об ипотеке от 08 июля 2016 года между ФИО3 и ФИО1 на жилое помещение, расположенное по адресу: <адрес>, договор об ипотеке № от 09 августа 2016 года между ФИО3 и ФИО1 на данное жилое помещение, применить последствия незаключенности сделок, восстановив право общей совместной собственности на жилое помещение за супругами ФИО3 и ФИО4, прекратив право собственности ФИО1 (л.д. 168-169 т. 5)

ФИО9 обратилась в суд со встречным иском к ФИО1, ФИО3 о признании договоров ипотеки недействительными, признании права собственности на долю жилого помещения, ссылаясь на то, что до момента предъявления к ней требований о выселении, ей не было известно о том, что квартира приобреталась с использованием средств материнского капитала, как и о том, что ФИО3 распорядилась в том числе принадлежащей ей долей в жилом помещении. Договоры залога без ее согласия и согласия органов опеки и попечительства, являются ничтожными, так как имущество, заложенное ФИО3, находилось в долевой собственности, поэтому она не имела права распоряжаться квартирой единолично. ФИО9 просит признать недействительными договоры об ипотеке между ФИО3 и ФИО1 на жилое помещение, признать за ней право собственности на 7/100 долей квартиры, расположенной по адресу: <адрес>. (л.д. 183-187 т. 5).

ФИО3 обратилась в суд с иском к ФИО11, ФИО13, ФИО1 о признании недействительными договоров займа, залога, обосновывая требования тем, что в октябре 2019 года ей стало известно, что якобы между ней и ответчиками в период с 2016 года по 2017 год были заключены договоры займа под залог недвижимости: 08 июля 2016 года с ФИО1 на 600 000 руб., 09 августа 2016 года с ФИО1 на 250 000 руб., 23 декабря 2016 года с ФИО11 ФИО38 на 1 345 000 руб., 11 апреля 2017 года с ФИО13 на 650 000 руб.

При этом в день заключения договоров якобы в обеспечение исполнения договоров заключены договоры залога и ипотеки принадлежащих ей на праве совместной собственности с супругом ФИО4 квартир по адресу: <адрес> (в пользу ФИО13) и по адресу: <адрес> (в пользу ФИО1).

Указывает, что она ни одного из указанных договоров не подписывала, денежных средств не получала, до весны 2019 года, до рассмотрения гражданского дела о выселении из квартиры, расположенной по адресу: <адрес>, о существовании данных документов ей не было известно. О наличии договоров ей стало известно при ознакомлении с материалами исполнительного производства о выселении, где имеются копии договоров об ипотеке. Согласие супруга на совершение данных сделок отсутствует. Таким образом, сделки не соответствуют закону, а потому являются недействительными на основании ст. 168 ГК РФ. Оспариваемые сделки нарушают также права третьих лиц – супруга ФИО4, права несовершеннолетней ФИО5, а также права ФИО9, так как квартира по <адрес> приобреталась за счет средств материнского капитала, права ФИО2, так как квартира по <адрес> является единственным для нее местом жительства.

ФИО3 с учетом уточнений требований окончательно просила признать недействительными договор займа от 08 июля 2016 года между ней и ФИО1 на сумму 600 000 руб., договор займа от 09 августа 2016 года между ней и ФИО1 на сумму 250 000 руб., договор займа от 23 декабря 2016 года между ней и ФИО15 ФИО34 Е.О. на сумму 1 345 000 руб., договор займа от 11 апреля 2017 года между ней и ФИО13 на сумму 650 000 руб., договор залога от 23 декабря 2016 года между ней и ФИО15 ФИО35 Е.О. на жилое помещение по адресу: <адрес>, договор залога от 11 апреля 2017 года между ней и ФИО13 на жилое помещение по адресу: <адрес>, договор об ипотеке от 08 июля 2016 года между ней и ФИО1 в отношении жилого помещения по адресу: <адрес>, договор об ипотеке от 09 августа 2016 года между ней и ФИО1 на вышеназванное жилое помещение, применить последствия недействительности сделок, восстановив за ней право общей совместной собственности на жилое помещение по адресу: <адрес> жилое помещение по адресу: <адрес> (т. 5 л.д. 160-161).

ФИО4 обратился в суд с иском к ФИО3, ФИО11, ФИО13, ФИО1 о разделе совместно нажитого имущества супругов, признании недействительными договоров залога, обосновывая требования тем, что состоит с ФИО3 в браке с 09 сентября 1994 года. 11 июля 2002 года ими приобретена квартира по адресу: <адрес>, 01 апреля 2015 года – квартира по адресу: <адрес>.

В октябре 2019 года ему стало известно, что без его согласия ФИО3 и остальные ответчики в период с 2016 по 2017 годы заключили договоры займа под залог принадлежащих на праве совместной собственности объектов недвижимости. Супруга уверяет, что сделок с указанными лицами не заключала, договоров не подписывала, денежных средств не занимала. Копии указанных документов он получил вместе с иском супруги о признании договоров займа и договоров залога недействительными. В настоящее время квартира по адресу: <адрес>, принадлежит ФИО11, квартира по адресу: <адрес> – ФИО1

ФИО4 до октября 2019 года не было известно о заключении договоров залога, своего согласия на заключение договоров залога он не давал, имущество выбыло из его собственности помимо его воли. В договорах займа и залога указано, что денежные средства по договорам займа берутся на ремонт имущества. Однако ремонтные работы на момент заключения договоров займа ни в одной из квартир не производилось.

ФИО4 просил признать недействительными договор залога от 23 декабря 2016 года, заключенный между ФИО3 и ФИО15 ФИО36 Е.О., договор залога от 11 апреля 2017 года между ФИО3 и ФИО13, договор об ипотеке от 08 июля 2016 года между ФИО3 и ФИО1, договор об ипотеке от 09 августа 2016 года между ФИО3 и ФИО1, применить последствия недействительности сделок, восстановив право общей совместной собственности на жилые помещениями за супругами ФИО16, прекратив право собственности ФИО11 на квартиру по адресу: <адрес>, прекратив право собственности ФИО1 на жилое помещение по адресу: <адрес>, разделить совместно нажитое имущество супругов ФИО3 и ФИО4, выделив в собственности ФИО4 ? долю жилых помещений (т. 4 л.д. 3-9).

В дальнейшем ФИО4 требования уточнил, обратившись в суд в своих интересах и интересах несовершеннолетней ФИО5, к ФИО3, ФИО11, ФИО13, ФИО1, нотариусу ФИО8 В качестве основания заявленных требований указал, что не давал нотариального согласия на заключение супругой сделок залога с физическими лицами во исполнение договоров займа, считает, что оспариваемые договоры нарушают права несовершеннолетних детей, так как квартира, расположенная по адресу: <адрес>, была приобретена за счет средств материнского капитала, что исключало возможность ФИО3 распоряжаться квартирой. Кроме того, данное жилое помещение является единственным местом проживания ФИО2, которая на момент заключения договора залога в отношении квартиры была зарегистрирована и проживала в квартире. Для распоряжения долей несовершеннолетнего ребенка ФИО3 в соответствии со ст. 28, 37 ГК РФ должна была получить согласие органов опеки и попечительства.

Нотариус при подписании согласий на передачу квартир в залог не разъяснила ему последствий таких действий, поэтому он был введен в заблуждение относительно правовой природы подписываемых согласий, в том числе нотариусом. С учетом уточнений требований ФИО4 просит признать недействительным на основании ст. 178 ГК РФ его согласие от 23 декабря 2016 года на передачу в залог квартиры по адресу: <адрес>, признать недействительным согласие, выданное 08 июля 2016 года на передачу в залог квартиры по адресу: <адрес>, признать недействительными договор залога от 23 декабря 2016 года, заключенный между ФИО3 и ФИО15 ФИО37 Е.О., договор залога от 11 апреля 2017 года, заключенный между ФИО3 и ФИО13, договор об ипотеке от 08 июля 2016 года, заключенный между ФИО3 и ФИО1, договор об ипотеке № от 09 августа 2016 года, заключенный между ФИО3 и ФИО1, применить последствия недействительности сделок, восстановив право общей совместной собственности на спорные жилые помещения, прекратив право собственности ФИО6 на жилое помещение по адресу: <адрес>, ФИО1 на жилое помещение по адресу: <адрес>, разделить совместно нажитое имущество супругов ФИО3 и ФИО4, выделив в собственность ФИО4 ? жилого помещения по адресу: <адрес>, 43/100 доли на квартиру по адресу: <адрес>., признать за ФИО5 право собственности на 7/100 долей жилого помещения по адресу: <адрес>. (л.д. 171-181 т. 5)

Определениями суда от 03 декабря 2019 года дела объединены в одно производство.

Решением Заводского районного суда города Саратова от 28 февраля 2020 года ФИО2 признана утратившей право пользования жилым помещением по адресу: <адрес>. Выселены ФИО2, ФИО4, ФИО3, ФИО5, ФИО9 из жилого помещения по адресу: <...>. Отказано в полном объеме в удовлетворении всех исковых требований ФИО2, ФИО9, ФИО3, ФИО4, действующему в своих интересах и в интересах несовершеннолетней ФИО5

ФИО4 не согласился с решением суда. В апелляционной жалобе указал, что он давал своей супруге согласие на передачу имущества только в залог банку по любому кредитному договору. Отсутствует согласие органа опеки и попечительства на заключение сделки с имуществом несовершеннолетнего ребенка. Указывает, что кв. <адрес> приобретена за счет средств материнского капитала в долевую собственность всех членов семьи, в том числе несовершеннолетней дочери ФИО10. Полагает, что нарушение ФИО3 порядка оформления жилого помещения не может являться основанием для прекращения прав несовершеннолетней на единственное жилое помещение. Указывает на то, что в соответствии с п. 3 ст. 60 СК РФ, п. 2 ст. 37 ГК РФ родитель не вправе без предварительного согласия органа опеки и попечительства совершать сделки по отчуждению имущества подопечного. Полагает неверным вывод суда о том, что у его детей ФИО10 и ФИО9 не возникло право собственности на квартиру, приобретенную за счет средств материнского капитала. Указывает на неправильную оценку судом представленных доказательств. Просит назначить повторную почерковедческую экспертизу.

ФИО3 также подала апелляционную жалобу с аналогичными доводами, в которой указала, что не заключала и не подписывала ни один из договоров займа и договоров ипотеки, исследованных судом. Заключение судебной экспертизы, по ее мнению не соответствует требованию допустимости. Сомневается в объективности экспертов, так как офис представителя ФИО17 находится прямо напротив входа в офис ООО <данные изъяты>. Указывает также, что находилась на территории Республики Крым в момент подписания одного из договоров. Оспаривает оценку доказательств, данную судом. Указывает, что из решения суда непонятно, применил ли суд исковую давность. Полагает, что в материалах дела не содержится ни одного допустимого доказательства, подтверждающего, что ей либо ее супругу было известно об оспариваемых сделках.

ФИО2 и ФИО9 также подали апелляционную жалобу, содержащую аналогичные доводы. Кроме того, указывают, что ФИО9 принадлежит исключительное право на распоряжение принадлежащим ей имуществом - долей в праве собственности на спорную квартиру, в том числе право на передачу ее в залог. В материалах дела отсутствуют доказательства того, что ФИО9 было известно о том, что жилое помещение приобреталось за счет средств материнского капитала и не было своевременно переоформлено на нее, а потому ее имущественные права были нарушены. Ввиду того, что до судебного разбирательства ФИО9 не было известно о нарушении ее имущественных прав, она не пропустила срока на защиту. Применение исковой давности судом не мотивировано.

В письменных возражениях прокурор Заводского района города Саратова просит оставить решение суда без изменения.

Иные лица, участвующие в деле, в судебное заседание не явились, о времени и месте судебного заседания извещены надлежащим образом, доказательств уважительности причин неявки суду не представили, в связи с чем, учитывая положения ст. 167 ГПК РФ, судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело в их отсутствие.

Проверив законность и обоснованность обжалуемого решения районного суда согласно требованиям ч. 1 ст. 327.1 ГПК РФ, исходя из доводов апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к следующему.

Как установлено судом и подтверждается материалами дела, ФИО3 состоит в браке с ФИО4 с 09 сентября 1994 года. От брака имеют двоих дочерей ФИО9, <дата> года рождения, и несовершеннолетнюю ФИО39, <дата> года рождения.

Жилое помещение по адресу: <адрес>, на основании договора на приватизацию от 10 ноября 1993 года принадлежало ФИО40 и ФИО18 После смерти ФИО18 собственником жилого помещения на основании свидетельства о праве на наследство по закону стала ФИО41 – мать ФИО3

01 апреля 2015 года между ФИО2 и ФИО3 заключен договор купли-продажи, в соответствии с которым ФИО2 продала дочери квартиру по адресу: <адрес> за 1 680 000 руб. (т. 1 л.д. 62-65). Согласно п. 2.2 договора квартира приобреталась за счет заемных средств, предоставляемых Кредитным Потребительским Кооперативом «Поволжское Общество Взаимного кредита» по договору займа от 01 апреля 2015 года, заключенному с ФИО3, на сумму 453 026 руб. сроком на 3 месяца для приобретения жилого помещения. В соответствии с п. 3.1 договора купли-продажи денежная сумма в размере 1 226 974 руб. в качестве частичной оплаты за жилое помещение выплачивается покупателем за счет собственных средств и передана продавцу до подписания договора.

Приобретение данной квартиры с использованием средств материнского капитала подтверждается также справкой ГУ УПФР в <адрес> (межрайонное), согласно которому денежная сумма 453 026 руб. была перечислена на счет в банке. 20 апреля 2015 года ФИО3 дано нотариально заверенное обязательство в том, что квартиру, приобретенную частично на средства материнского капитала, она обязуется оформить в общую собственность супругов, детей с определением размера долей по соглашению в течение 6 месяцев после снятия обременения с жилого помещения. Согласно справке КПК «Поволжское ОВК» обязательства по договору займа от 01 апреля 2015 года исполнены в полном объеме путем погашения суммы займа пенсионным фондом 15 июня 2015 года средствами материнского семейного капитала.

Жилое помещение по адресу: <адрес>, принадлежало ФИО3 на основании договора уступки права требования от <дата>, заключенного с ОАО «Автотранспортное предприятие №» (т. 2 л.д. 2-5).

08 июля 2016 года между ФИО1 и ФИО3 заключен договор займа, в соответствии с которым ФИО1 предоставил ФИО3 займ на сумму 600 000 руб. на осуществление заемщиком капитального ремонта квартиры по адресу: <адрес> (т. 1 л.д. 97-102). Обеспечением исполнения обязательства является залог квартиры по адресу: <адрес>, о чем <дата> между ФИО1 и ФИО3 заключен договор об ипотеке (т. 1 л.д. 90-96). При регистрации договора ипотеки в Управление Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по <адрес> представлено заверенное нотариусом ФИО8 согласие ФИО4 от <дата>, в соответствии с которым он дает согласие на передачу супругой ФИО3 в залог (ипотеку) любому банку, приобретенной за время брака квартиры по адресу: <адрес>, в обеспечение своевременного исполнения обязательств по любому кредитному договору (т. 1 л.д. 103).

Из материалов дела следует, что 09 сентября 2016 года между ФИО1 и ФИО3 заключен договор займа №, согласно которому ФИО1 передал ФИО3 в долг денежные средства в размере 250 000 руб. (т. 1 л.д. 119-124). В обеспечение обязательства заключен <дата> договор ипотеки квартиры (т. 1 л.д. 110-116). При этом в договоре допущена описка, что подтверждается объяснениями представителя ФИО1 ФИО19 в суде апелляционной инстанции, а именно, ошибочно указано, что он заключен 09 августа 2016 года. Об ошибке в указании даты заключения договора свидетельствует п.п. 1.1, 1.2 данного договора, согласно которым залог обеспечивает надлежащее исполнение обязательств по договору займа № от 09 сентября 2016 года, заключенному между залогодержателем и залогодателем на сумму 250 000 руб. Договор ипотеки сдан на регистрацию 09 сентября 2020 года.

23 декабря 2016 года между ФИО42 (ФИО15) Е.О. и ФИО3 заключен договор займа, по которому последней предоставлен займ в размере 1 345 000 руб. на капитальный ремонт принадлежащего ей жилого помещения (т. 2 л.д. 150-155).

В обеспечение исполнения обязательств по договору 23 декабря 2016 года заключен договор залога квартиры по адресу: <адрес>, (т. 2 л.д. 137-143). В регистрирующий орган при регистрации договора залога квартиры было предоставлено согласие ФИО4 от 23 декабря 2016 года, заверенное нотариусом ФИО8, на передачу супругой ФИО3 в залог (ипотеку) любому банку, приобретенной за время брака, квартиры, расположенной по адресу: <адрес>, в обеспечение своевременного исполнения обязательств по любому кредитному договору (т. 2 л.д. 156).

11 апреля 2017 года между ФИО7 и ФИО3 заключен договор займа, по которому ФИО3 получила в долг денежные средства в размере 650 000 руб. на капитальный ремонт квартиры по адресу: <адрес> (т. 2 л.д. 185-190). Обеспечением исполнения данного договора является залог квартиры ФИО3 по адресу: <адрес> по договору залога от 11 апреля 2017 года (т. 2 л.д. 177-184).

ФИО43 (ФИО15) Е.О. дала согласие на последующую ипотеку квартиры по адресу: <адрес> по договору займа и залога между ФИО7 и ФИО3 (т. 2 л.д. 191).

Определением Заводского районного суда города Саратова от 12 сентября 2017 года ФИО11 выдан исполнительный лист на принудительное исполнение решения Первого Арбитражного учреждения от 16 августа 2017 года о взыскании с ФИО3 в пользу ФИО11 суммы займа в размере 1 345 000 руб., процентов за пользование займом, пени, об обращении взыскания на заложенное имущество – квартиру по адресу: <...> (т. 3 л.д. 47-49).

Определением Заводского районного суда города Саратова от 19 сентября 2017 года ФИО7 выдан исполнительный лист на принудительное исполнение арбитражного решения Первого Арбитражного учреждения от 16 августа 2017 года о взыскании с ФИО3 в пользу ФИО7 задолженности по договору займа, процентов, неустойки, обращении взыскания на заложенное имущество - квартиру по адресу: <адрес> (т. 4 л.д. 135-140).

Арбитражным решением от 29 сентября 2017 года Первого Арбитражного учреждения с ФИО3 в пользу ФИО1 взыскана задолженность по договору займа от 08 июля 2016 года, по договору займа № от 09 сентября 2016 года, обращено взыскание на заложенное имущество – квартиру, расположенную по адресу: <адрес> (т. 1 л.д. 156-164).

Определением Заводского районного суда города Саратова от 13 ноября 2017 года ФИО1 выдан исполнительный лист на принудительное исполнение решения Первого Арбитражного учреждения от 29 сентября 2017 года о взыскании с ФИО3 в пользу ФИО1 задолженности по договору займа от 08 июля 2016 года, по договору займа № от 09 сентября 2016 года, обращении взыскания на квартиру по адресу: <адрес> путем продажи с публичных торгов (т. 1 л.д.7-8).

Торги по реализации имущества (квартира, расположенная по адресу: <адрес>) были признаны несостоявшимися в связи непоступлением заявок (т. 1 л.д. 9-11).

Взыскатель ФИО1 согласился на предложение судебного пристава-исполнителя оставить за собой квартиру в счет погашения задолженности (т. 1 л.д. 12).

Постановлением судебного пристава-исполнителя Заводского РОСП г. Саратова от 19 сентября 2019 года взыскателю ФИО1 передана нереализованная в принудительном порядке квартира, расположенная по адресу: <адрес> (т. 1 л.д. 16-17).

Постановлением судебного пристава-исполнителя Заводского РОСП города Саратова от 01 октября 2018 года квартира, расположенная по адресу: <адрес>, передана ФИО11 с учетом ее согласия (т. 2 л.д. 197-200).

Решением Заводского районного суда города Саратова от 14 мая 2019 года ФИО3 и ФИО9 признаны утратившими право пользования жилым помещением, расположенным по адресу: <адрес>, они выселены из данного помещения без предоставления другого жилого помещения (т. 3 л.д. 50-51).

Определением Заводского районного суда города Саратова от 16 сентября 2019 года отказано в удовлетворении заявления ФИО3 о предоставлении отсрочки исполнения решения Первого Арбитражного учреждения от 29 сентября 2017 года (т. 1 л.д. 165-166). Подавая указанное заявление об отсрочке ФИО3 указывала, что намерена решить вопрос о погашении задолженности перед взыскателем.

Согласно выписке из ЕГРН собственником квартиры, расположенной по адресу: <адрес>, является ФИО1 с 11 октября 2019 года (т. 1 л.д. 14-15).

В жилом помещении зарегистрирована ФИО2, постоянно проживают ФИО2 и ФИО3, ФИО9, ФИО44, ФИО4

Разрешая спор, суд первой инстанции правомерно исходил из того, что законных оснований для признания незаключенными договоров ипотеки, недействительными сделок (нотариально удостоверенных согласий на передачу квартир в залог, договоров займа, договоров залога квартиры, расположенной по адресу: <адрес>), для прекращения право собственности на квартиры за ФИО1 и ФИО11 на квартиры, для признания права собственности на доли в жилом помещении за ФИО5, и ФИО9, а также для раздела имущества супругов не имеется.

Судебная коллегия с данными выводами суда первой инстанции соглашается, поскольку они соответствуют обстоятельствам дела, основаны на правильном применении норм материального права.

Как следует из заключения судебной почерковедческой экспертизы ООО <данные изъяты>№ от 27 января 2020 года, изображение подписей от имени ФИО3 в договоре займа от 08 июля 2016 года между ФИО3 и ФИО1 на сумму 600 000 руб., в договоре займа от 09 августа 2016 года между ФИО3 и ФИО1 на сумму 250 000 руб., в договоре займа от 09 сентября 2016 года между ФИО3 и ФИО1 на сумму 250 000 руб., в договоре займа от 23 декабря 2016 года между ФИО3 и ФИО15 ФИО45 Е.О. на сумму 1 345 000 руб., в договоре залога от 23 декабря 2016 года между ФИО3 и ФИО11, в договоре займа от 11 апреля 2017 года между ФИО3 и ФИО7 на сумму 650 000 руб., в договоре залога от 11 апреля 2017 года между ФИО3 и ФИО7, в договоре об ипотеке от 08 июля 2016 года между ФИО3 и ФИО1, в договоре об ипотеке от 09 августа 2016 года между ФИО3 и ФИО1, в заявлении о регистрации обременения в отношении жилого помещения по адресу: <адрес> от 08 июля 2016 года, в заявлении о регистрации обременения в отношении жилого помещения по адресу: <адрес>, от 23 декабря 2016 года, выполнены самой ФИО3 Кроме того, выполнены самой ФИО3 изображения рукописных текстов в договоре займа от 08 июля 2016 года, в договоре займа от 23 декабря 2016 года, в договоре займа от 11 апреля 2017 года, в договоре об ипотеке от 08 июля 2016 года.

Оснований не доверять заключению эксперта у суда первой инстанции и у судебной коллегии не имелось, поскольку эксперт имеет необходимые для производства подобного рода экспертиз образование, квалификацию и опыт работы, предупрежден об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения.

Вопреки доводам апелляционных жалоб эксперт в исходе дела не заинтересован, само по себе расположение экспертного учреждения неподалеку от офиса представителя не говорит о заинтересованности эксперта.

Достоверных доказательств, опровергающих выводы экспертного заключения не представлено. Принятый судебной коллегией в качестве нового доказательства ответ ООО <данные изъяты> на запрос адвоката Парфеновой Ю.Ю. о пересечении ФИО3 03 августа 20116 года и 16 августа 2016 года паромной переправы по маршрутам Кавказ-порт Крым и Крым-порт Кавказ не свидетельствуют о невозможности подписания ФИО3 договора ипотеки от 09 сентября 2016 года, поскольку дата заключения договора (09 августа 2016 года) указана в нем ошибочно, сам договор заключен в обеспечение обязательств по договору займа, заключенному 09 сентября 2016 года.

Никаких объективных оснований для назначения дополнительной, повторной экспертиз по ходатайствам ФИО3, ФИО4, ФИО9, ФИО2 ни у суда у суда первой инстанции, ни у судебной коллегии не имелось.

Таким образом, доводы апелляционной жалобы ФИО3 о том, что оспариваемые договоры ею не подписаны, своего подтверждения не нашли.

Суд первой инстанции правомерно сослался в обоснование своих выводов на объяснения свидетеля ФИО21, который пояснил, что ФИО3 выразила желание найти денежные средства, он помог оформить договор ипотечного займа. Он лично присутствовал на сделках, присутствовали также залогодатели и залогодержатели, ФИО3 подписывала договоры, оформляла сделки с согласия супруга.

Кроме того, судебная коллегия учитывает, что, если бы ФИО3 не заключала вышеназванные договоры займа и залога, то ей не нужно было бы получать нотариально удостоверенные согласия своего мужа ФИО4 на передачу в залог объектов недвижимого имущества и предоставлять указанные документы в Федеральную службу государственной регистрации, кадастра и картографии.

Судебной коллегией приняты в качестве новых доказательств представленные представителями ФИО1 и ФИО11 копии договоров купли-продажи недвижимости от 13 января 2014 года и от 01 июня 2016 года, договоров об аренде нежилого помещения от 07 июля 2015 года, от 07 сентября 2013 года, от 07 июля 2014 года, от 01 ноября 2015 года, выписок из лицевых счетов ФИО22, ФИО1, банковского чека от 10 августа 2018 года, справки по текущему счету клиента ФИО46, из которых следует, что у кредиторов ФИО3 имелись денежные средства для передачи ей по договорам займа.

Данные доказательства судебная коллегия считает относимыми, допустимыми и достоверными, учитывает их при вынесении апелляционного определения.

Судом первой инстанции правильно установлено, что при регистрации оспариваемых договоров залога в регистрирующий орган ФИО3 представлялись нотариально удостоверенные согласия супруга ФИО4 на передачу супругой в залог (ипотеку) любому банку, приобретенных за время брака квартир в обеспечение своевременного исполнения обязательств по любому кредитному договору.

Как правильно указал суд первой инстанции, указанные согласия были оформлены у нотариуса дважды, в дни заключения договоров залога (ипотеки) (08 июля 2016 года и 23 декабря 2016 года), что свидетельствует о том, что ФИО4 подтвердил совместную и направленную волю супругов на передачу квартир в залог, несмотря на отсутствие указаний на конкретную сделку.

Суд первой инстанции пришел к правильному выводу, что содержание данных согласий не противоречит законодательству, не свидетельствует об отсутствии воли супруга на передачу квартир в залог, поэтому у ответчиков и у сотрудников Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии имелись законные основания полагать, что сделки по залогу недвижимого имущества совершаются с согласия ФИО4

Также суд правомерно отказал в удовлетворении удовлетворения исковых требований ФИО4 о признании недействительными заверенных нотариусом согласий на передачу супругой в залог жилых помещений от 08 июля 2016 года и от 23 декабря 2016 года.

В соответствии с положениями ст. 178 ГК РФ сделка, совершенная под влиянием заблуждения, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения, если заблуждение было настолько существенным, что эта сторона, разумно и объективно оценивая ситуацию, не совершила бы сделку, если бы знала о действительном положении дел.

При наличии условий, предусмотренных п. 1 настоящей статьи, заблуждение предполагается достаточно существенным, в частности если: сторона допустила очевидные оговорку, описку, опечатку и т.п.; сторона заблуждается в отношении предмета сделки, в частности таких его качеств, которые в обороте рассматриваются как существенные; сторона заблуждается в отношении природы сделки; сторона заблуждается в отношении лица, с которым она вступает в сделку, или лица, связанного со сделкой; сторона заблуждается в отношении обстоятельства, которое она упоминает в своем волеизъявлении или из наличия которого она с очевидностью для другой стороны исходит, совершая сделку. Заблуждение относительно мотивов сделки не является достаточно существенным для признания сделки недействительной.

Для признания указанных согласий недействительными не имелось никаких законных оснований, поскольку доказательств того, что ФИО4 был введен в заблуждение нотариусом либо иным лицом при подписании согласий, суду не представлено.

Как правильно указал суд первой инстанции, согласия на передачу квартир в залог были совершены в установленной форме, их содержание позволяло ФИО4 оценить сущность и последствия передачи имущества в залог.

Судом первой инстанции на законных основаниях отказано ФИО2 в признании договоров ипотеки не заключенными, поскольку согласие проживающих в жилом помещении лиц на передачу собственником жилого помещения в ипотеку не требуется, поэтому доводы ФИО2 о том, что при заключении договоров не были учтены ее права как проживающего в спорной квартире лица, правомерно признаны судом несостоятельными.

ФИО1, ФИО7, ФИО11 заявлено о применении срока исковой давности.

Согласно п. 2 ст. 181 ГК РФ срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (п. 1 ст. 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

Иск ФИО3 об оспаривании всех перечисленных договоров подан в суд 21 октября 2019 года, иск ФИО4 был подан 11 ноября 2019 года.

Применяя исковую давность к требованиям ФИО4, действующего в своих интересах, и ФИО3 об оспаривании сделок суд первой инстанции, полагая оспариваемые сделки оспоримыми, исходил из того, что ФИО3, В.А.ПБ., задолго до подачи исков (более одного года) знали и должны были знать об обстоятельствах совершения сделок и основаниях, которые, по их мнению, являются основаниями для оспаривания сделок.

Судом правильно указано, что ФИО3 подписывала все заключаемые сделки, ФИО4 давал согласие на передачу недвижимости в залог, поэтому они не могли не знать о заявленных ими основаниях для признания сделок недействительными в момент их заключения. ФИО3 и ее представитель принимали участие в рассмотрении дела по иску ФИО11 в Первом Арбитражном учреждении, при этом ранее факт заключения договоров займа и ипотеки не оспаривался. ФИО3 обжаловала действия судебного пристава-исполнителя Заводского РОСП города Саратова о выселении из жилого помещения по адресу: <адрес>, по делу заинтересованным лицом являлась ФИО6 ФИО3 знакомилась с материалами дела в суде по заявлению о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, что подтверждается материалом №.

При этом судебная коллегия учитывает, что и без учета пропуска исковой давности для признания перечисленных сделок недействительными (кроме договоров ипотеки от 08 июля 2016 года и от 09 сентября 2016 года) никаких законных оснований у суда первой инстанции не имелось.

Вместе с тем судебная коллегия не может согласиться с выводами суда первой инстанции об отсутствии оснований для признания недействительными договоров ипотеки от 08 июля 2016 года и от 09 сентября 2016 года, заключенных между ФИО3 и ФИО1 в отношении квартиры, расположенной по адресу: <адрес>, и о выселении ФИО20, ФИО23, ФИО3, ФИО9 и ФИО5 из вышеназванной квартиры, о признании ФИО2 утратившей право пользования указанной квартирой.

Защита прав и интересов детей возлагается на их родителей. Родители являются законными представителями своих детей и выступают в защиту их прав и интересов в отношениях с любыми физическими и юридическими лицами, в том числе в судах, без специальных полномочий. Родительские права не могут осуществляться в противоречии с интересами детей. Обеспечение интересов детей должно быть предметом основной заботы их родителей (п. 1 ст. 64, п. 1 ст. 65 СК РФ).

На основании п. 1 ст. 28 ГК РФ за несовершеннолетних, не достигших четырнадцати лет (малолетних), сделки, за исключением указанных в п. 2 настоящей статьи, могут совершать от их имени только их родители, усыновители или опекуны. К сделкам законных представителей несовершеннолетнего с его имуществом применяются правила, предусмотренные п.п. 2 и 3 ст. 37 настоящего Кодекса.

Согласно п. 2 ст. 37 ГК РФ опекун не вправе без предварительного разрешения органа опеки и попечительства совершать, а попечитель - давать согласие на совершение сделок по отчуждению, в том числе обмену или дарению имущества подопечного, сдаче его внаем (в аренду), в безвозмездное пользование или в залог, сделок, влекущих отказ от принадлежащих подопечному прав, раздел его имущества или выдел из него долей, а также любых других действий, влекущих уменьшение имущества подопечного.

Аналогичные п. 2 ст. 37 ГК РФ положения содержатся в ч. 1 ст. 21 Федерального закона от 24 апреля 2008 года N 48-ФЗ "Об опеке и попечительстве".

В соответствии с ч. 4 ст. 10 Федерального закона от 29 декабря 2006 года N 256-ФЗ (в редакции, действовавшей на дату возникновения спорных отношений) жилое помещение, приобретенное (построенное, реконструированное) с использованием средств (части средств) материнского (семейного) капитала, оформляется в общую собственность родителей, детей (в том числе первого, второго, третьего ребенка и последующих детей) с определением размера долей по соглашению.

Таким образом, специально регулирующим соответствующие отношения Федеральным законом определен круг субъектов, в чью собственность поступает жилое помещение, приобретенное с использованием средств материнского капитала, и установлен вид собственности - общая долевая, возникающей у них на приобретенное жилье.

Судебная коллегия полагает, что вывод суда первой инстанции о том, что ФИО9 и несовершеннолетней ФИО5 жилое помещение, расположенное по адресу <адрес>, не принадлежало, противоречит действующему законодательству.

Приобретение жилого помещения с использованием средств (части средств) материнского (семейного) капитала обязывает лиц, использующих данные средства, исполнить обязательство об оформлении имущественных прав членов семьи владельца сертификата, в том числе несовершеннолетних детей.

Таким образом, при наступлении срока оформления права собственности детей на имущество в соответствии с обязательством, данным родителями, последние в силу вышеуказанных норм обязаны оформить жилое помещение в общую долевую собственность, в том числе детей, однако эта обязанность в данном случае ФИО3 исполнена не была.

В соответствии с п. 1, 2 ст. 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено стороной сделки или иным лицом, указанным в законе.

Оспоримая сделка может быть признана недействительной, если она нарушает права или охраняемые законом интересы лица, оспаривающего сделку, в том числе повлекла неблагоприятные для него последствия.

Статья 168 ГК РФ предусматривает, что за исключением случаев, предусмотренных п. 2 настоящей статьи или иным законом, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

Сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

Согласно пункту 2 статьи 335 Гражданского кодекса Российской Федерации право передачи вещи в залог принадлежит собственнику вещи.

Поскольку право собственности на соответствующую долю квартиры должно было быть оформлено в том числе и на ФИО9, ФИО5, то передача всей квартиры в залог могла иметь место только с согласия ФИО9 и органа опеки и попечительства.

Каких-либо доказательств о наличии их воли на передачу квартиры в залог в материалы дела не представлено.

Учитывая изложенное, судебная коллегия приходит к выводу о нарушении прав несовершеннолетней ФИО5 и ФИО9 на получение долей в жилом помещении в свою собственность, в связи с чем заключение договоров ипотеки от 08 июля 2016 года и 09 сентября 2016 года осуществлено с нарушением закона, указанные договоры посягают на права несовершеннолетней ФИО5 и ФИО9, то есть являются ничтожными.

Положения о добросовестности залогодержателя (п. 2 ст. 335 ГК РФ) в данном случае не может быть применено, поскольку имущество выбыло из владения ФИО9 и ФИО5 помимо их воли.

Никаких доказательств того, что ФИО9 о нарушении ее прав узнала до подачи к ней иска о выселении из квартиры по <адрес> и пропустила срок исковой давности, в материалы дела также не представлено.

Факт недобросовестного отношения родителей к защите прав несовершеннолетней ФИО5 также не свидетельствует о пропуске исковой давности при подаче иска в ее интересах, поскольку несовершеннолетний ребенок не может защищать свои интересы самостоятельно.

В данном случае согласие ФИО9 и органа опеки и попечительства на передачу квартиры в залог получены не были.

При установленных обстоятельствах судебная коллегия считает, что имеются законные основания для признания указанных договоров ипотеки недействительными.

Последствия признания договоров ипотеки в виде передачи права собственности на указанную квартиру ФИО3, ФИО4, ФИО9 и ФИО5, прекращении права собственности ФИО1 в данном случае применены быть не могут, поскольку ФИО1 приобрел право собственности на вышеназванную квартиру на основании постановления судебного пристава- исполнителя при исполнении решения Первого Арбитражного учреждения от 29 сентября 2017 года.

Тем не менее, поскольку договоры об ипотеке в отношении квартиры расположенной по адресу: <адрес>, признаются недействительными, судебная коллегия также приходит к выводу об отказе в удовлетворении исковых требований ФИО1 о признании ФИО2 утратившей право пользования указанной квартирой и о выселении из нее ФИО2, ФИО4, ФИО3, ФИО9 и ФИО5

Учитывая изложенное, на основании п. 4 ч. 1 ст. 330 ГПК РФ в связи с нарушением норм материального права оспариваемое решение суда подлежит отмене в части, в которой отказано ФИО9 и ФИО4, действующему в интересах несовершеннолетней ФИО5, в удовлетворении исковых требований о признании недействительными договоров об ипотеке от 08 июля 2016 года и от 09 сентября 2016 года, а также в части удовлетворения требований ФИО1 к ФИО2 об утрате права пользования жилым помещением и о выселении, к ФИО9, ФИО4, ФИО3, ФИО5 о выселении, с принятием в указанной части нового решения об отказе ФИО1 в удовлетворении его исковых требований, о признании указанных договоров ипотеки недействительными.

Руководствуясь ст. ст. 327.1 - 330 ГПК РФ, судебная коллегия

определила:

отменить решение Заводского районного суда города Саратова от 28 февраля 2020 года в части, в которой отказано ФИО9 и ФИО4, действующему в интересах несовершеннолетней ФИО5, в удовлетворении исковых требований о признании недействительными договоров об ипотеке в отношении жилого помещения, расположенного по адресу: <адрес>, а также в части удовлетворения требований ФИО1 к ФИО2 об утрате права пользования жилым помещением и о выселении, к ФИО9, ФИО4, ФИО3, ФИО5.

В указанной части принять новое решение, которым признать недействительными договоры об ипотеке, заключенные 08 июля 2016 года и 09 сентября 2016 года между ФИО3 и ФИО1, в отношении жилого помещения по адресу: <адрес>.

Отказать ФИО1 в удовлетворении исковых требований к ФИО2 о признании утратившей право пользования жилым помещением и о выселении из квартиры, расположенной по адресу: <адрес>.

Отказать ФИО1 в удовлетворении исковых требований о выселении ФИО3, ФИО4, ФИО5, ФИО9 из квартиры, расположенной по адресу: <адрес>.

В остальной части решение Заводского районного суда города Саратова от 28 февраля 2020 года оставить без изменения.

Председательствующий

Судьи