Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании дело по апелляционной жалобе ФИО1 на решение Московского районного суда города Твери от 30 июня 2020 года, которым постановлено:

«взыскать с ФИО1 в пользу ФИО2 в возмещение ущерба, причиненного пожаром 116 000 рублей.

Взыскать с ФИО1 в пользу ФИО3 в возмещение ущерба, причиненного пожаром 95 000 рублей.

Взыскать с ФИО1 в пользу ФИО4 в возмещение ущерба, причиненного пожаром 94 000 рублей.

В удовлетворении исковых требований ФИО2, ФИО3, ФИО4 к ФИО5, ФИО6 о взыскании ущерба, причиненного пожаром – отказать.

Взыскать с ФИО1 в бюджет муниципального образования Тверской области – городской округ город Тверь государственную пошлину по делу в сумме 6 250 рублей.

Взыскать с ФИО1 в пользу Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего образования «Санкт-Петербургский университет государственной противопожарной службы Министерства Российской Федерации по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий» расходы по проведению комплексной судебной пожарно-технической экспертизы в размере 70 000 рублей».

Судебная коллегия

установила:

ФИО2, ФИО3, ФИО4 обратились в суд с иском к ФИО1 о взыскании ущерба, причиненного пожаром.

В основании иска указали, что истцам на праве собственности принадлежали комнаты в квартире <адрес> в том числе ФИО2 – комната площадью 21,8 кв.м (в том числе комната 21,2 кв.м и 0,6 кв.м встроенный шкаф) (комната 5,7 на плане); ФИО3 – комната площадью 18,1 кв. м (в том числе 17,5 кв. м комната и 0,6 кв. м встроенный шкаф) (комната 7,8 на плане); ФИО4 – комната площадью 17,2 кв. м (комната 3 на плане).

15 декабря 2017 года в жилом доме по указанному адресу произошел пожар, о чем 10 апреля 2018 года вынесено постановление о возбуждении уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного статьей 168 Уголовного кодекса Российской Федерации.

В результате пожара пострадала квартира 20, принадлежащая на праве собственности ФИО2, ФИО3, ФИО4

В соответствии с заключением эксперта судебной пожарно-технической экспертизы по материалам проверки КРСП № 204 от 15 декабря 2007 года очаг пожара расположен внутри квартиры 18, принадлежащей ответчику ФИО1 на праве собственности; причиной пожара послужило загорание горючих материалов, способных к самоподдерживающему тлению (мусорная корзина, пепельница с окурками, скомканная бумага) под воздействием тлеющего табачного изделия.

Ввиду практически полного уничтожения перекрытий и внутренних стен квартиры проживание в ней стало невозможным.

В соответствии с проектно-сметной документацией, подготовленной ООО Проектное бюро «РОТОНДА», стоимость аварийно-восстановительных работ квартиры 20 составит 899 880 рублей.

В ходе судебного разбирательства истцы продали принадлежавшие им жилые помещения (комнаты) без проведения восстановительного ремонта и с учетом проведенной по делу судебной оценочной экспертизы просили взыскать с ответчика разницу между рыночной стоимостью жилых помещений до и после пожара: в пользу ФИО2 116 000 рублей, в пользу ФИО3 - 95 000 рублей, в пользу ФИО4 - 94 000 рублей.

Истцы ФИО2, ФИО3, ФИО4, надлежаще извещенные о времени и месте судебного заседания, в суд не явились.

Представитель истцов ФИО7 в судебном заседании исковые требования поддержала, пояснив, что в материалах дела имеется достаточно доказательств того, что очаг возгорания находился в туалете квартиры 18, принадлежащей на праве собственности ФИО1 Судебная экспертиза причину пожара подтвердила. Не доверять выводам экспертов оснований не имеется. Все возражения и доводы ответчиков голословны, допустимыми доказательствами не подтверждены. С учетом установленных обстоятельств основная обязанность по возмещению ущерба, причинного пожаром, должна быть возложена на ФИО1

Обратила внимание на то, что по договору от 5 мая 2017 года ФИО1 передал ФИО8 в безвозмездное пользование не всю квартиру, а только одну комнату площадью 21 кв.м, при этом в материалы дела не представлен акт приема-передачи комнаты, то есть предмет договора фактически не согласован.

Ответчик ФИО1 в судебном заседании иск не признал, выражая несогласие с выводами экспертов ФГБУ СЭУ ФПС ИПЛ по Тверской области и судебной пожарно-технической экспертизы ИЦЭП ФГБУ СПбУ ГПСЧ МЧС России о том, что очаг пожара расположен в принадлежащей ему квартире в помещении туалета на уровне пола, так как такие выводы основаны на материалах уголовного дела и на сфабрикованных дознавателем доказательствах.

Полагал, что возгорание имело место на потолке туалета его квартиры, а не на полу. Причиной пожара стало неосторожное обращение с огнем проживавшей в квартире 20 ФИО9

Кроме того, оспаривал размер ущерба и оценку, проведенную экспертом ФИО10 Просил в удовлетворении иска к нему отказать.

Представитель ответчика ФИО1 - ФИО11 предъявленные к ФИО1 исковые требования не признала, указывая на то, что ФИО1 является ненадлежащим ответчиком по делу.

ФИО1 - собственник квартиры 18 в доме 6 по улице М.Буденного города Твери, однако, в ней никогда не проживал. Между ФИО12 и П-выми был заключен договор безвозмездного пользования жилым помещением, и на дату пожара в квартире 18 проживали П-вы.

В соответствии с пунктом 14 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 5 июня 2002 № 14 «О судебной практике по делам о нарушении правил пожарной безопасности, уничтожении или повреждении имущества путем поджога либо в результате неосторожного обращения с огнем» у собственника не возникает безусловной ответственности за нарушение правил пожарной безопасности. Вред, причиненный пожарами личности и имуществу гражданина либо юридического лица, подлежит возмещению по правилам, изложенным в статье 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, в полном объеме лицом, причинившим вред.

ФИО12 как собственник помещения не обязан нести ответственность за пожар, поскольку в момент пожара он в квартире не находился, между его противоправным поведением и наступившими последствиями не установлена вина. В материалах дела имеется заключение специалиста ФИО13 о том, что распространение пламени в квартире 18 происходило из помещения расположенной выше квартиры 20 через неплотности в месте пересечения перекрытия с канализационной трубой с отводом, в связи с чем в удовлетворении иска к ФИО12 следует отказать.

Представитель ответчика ФИО1 - ФИО14 иск не признала, полагая, что при разрешении спора следует учитывать разъяснения Верховного Суда РФ, изложенные в ответе на вопрос 14 Обзора за второй квартал 2006 года, согласно которым ответственность за нарушение правил пожарной безопасности возлагается на лицо, владеющее, пользующееся или распоряжающееся имуществом на законных основаниях, то есть таким лицом может быть как арендодатель, так и арендатор. Поскольку стороны в договоре аренды могут сами урегулировать вопрос об объеме обязанностей в области обеспечения правил пожарной безопасности, к ответственности за нарушение этих правил должно быть привлечено лицо, которое не выполнило возложенную на него обязанность. При этом, если в договоре аренды указанный вопрос не урегулирован, то ответственность за нарушение требований пожарной безопасности может быть возложена как на арендатора, так и на арендодателя в зависимости от того, чье противоправное, виновное действие (бездействие) образовало состав правонарушения.

В рассматриваемом деле имеется договор безвозмездного пользования от 5 мая 2017 года, заключенный между ФИО12 и П-выми, согласно пункту 3.3 которого наниматели несут гражданскую и уголовную ответственность в случае уничтожения или повреждения имущества наймодателя, владельцев прилегающих квартир, в том числе путем неосторожного обращения с огнем в соответствии с действующим законодательством.

На этом основании просила в удовлетворении иска к ФИО12 отказать.

Представитель ответчика ФИО1 - ФИО15 исковые требования не признала и пояснила, что в материалах дела нет ни одного доказательства вины ФИО12 в пожаре. Большая часть свидетелей подтвердила, что возгорание произошло на втором этаже. К проведенному на стадии предварительного расследования экспертному исследованию следует отнестись критически, а заключение судебной пожарно-технической экспертизы является недопустимым доказательством.

Представитель третьего лица - ООО УК «Восход» ФИО16 предъявленный иск поддержала.

Ответчики ФИО5, ФИО6, надлежаще извещенные о времени и месте судебного заседания, в суд не явились.

Третьи лица ФИО17, ФИО18, надлежаще извещенные о времени и месте судебного разбирательства, в судебное заседание не явились.

Судом постановлено приведенное выше решение.

Не согласившись с решением суда, ответчик ФИО1 подал апелляционную жалобу, в которой просит отменить судебный акт как незаконный.

Полагает, что суд первой инстанции допустил неправильное применение статей 15, 210, пункта 3 статьи 308, статей 403, 689, 697, 1064, 1082 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Исходя из положений статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, ответственность за причинение ущерба наступает при совокупности условий, которая включает наличие вреда, противоправность поведения причинителя вреда, а также причинно-следственную связь между противоправными действиями и наступившими неблагоприятными последствиями.

Отсутствие одного из перечисленных условий является основанием для отказа в удовлетворении требования о возмещении ущерба.

Как следует из судебного решения, суд посчитал достаточным установить факт принадлежности ответчику жилого помещения, в котором произошел пожар, чтобы возложить на него полностью ответственность за ущерб, причиненный истцам, исходя из нормативно установленного бремени содержания имущества собственником.

Подобный вывод представляется верным только в ситуации, когда пожар произошел в жилом помещении, в котором никто не проживал и фактически не использовал. Соответственно, пожар мог возникнуть вследствие ненадлежащего содержания жилого помещения, к примеру, ветхая проводка, ненадлежащее использование электроприборов, нарушение пожарной безопасности исходя из фактического состояния жилого помещения.

Вместе с тем судом было установлено, что на дату возникновения пожара в квартире ответчика проживали жильцы, вселенные с его ведома и согласия и осуществляющие фактическое пользование комнатой в этой квартире.

Исследуя материалы уголовного дела, возбужденного по факту пожара и до настоящего времени не завершенного, суд ссылается на показания ФИО5, которая указала, что в туалете квартиры выкурила сигарету, по своей невнимательности и растерянности в сложившейся ситуации кинула непотушенный окурок от сигареты в мусорное ведро, стоящее возле унитаза с левой стороны, не посмотрев, загорелось ли внутри ведро или нет. 25 декабря 2017 года ФИО5 оформила явку с повинной, содержание которой идентично ее же объяснениям от 15 декабря 2017 года.

На приведенные обстоятельства суд указывает как на доказательства тому, что пожар возник в квартире ответчика.

Однако затем суд указывает, что П-вы не могут являться ответственными за пожарную безопасность в квартире ФИО12, совершение ими поджога не установлено, а потому в удовлетворении иска к ним следует отказать.

При этом суд пришел к выводу об отсутствии у П-вых ответственности за пожарную безопасность в квартире ФИО12, тогда как спор рассматривается о возмещении ущерба, причиненного пожаром, а не об ответственности за соблюдение пожарных норм, а вина ФИО12 в произошедшем не подтверждена даже экспертным путем.

Как следует из экспертного заключения, на момент возникновения пожара нарушения пожарной безопасности в квартире 18 отсутствовали.

Таким образом, положения статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации не могут быть применены в отношении ФИО12.

Основанный на положениях статьи 210 Гражданского кодекса Российской Федерации вывод суда о том, что ФИО12 должен возместить причиненный истцам ущерб как собственник жилого помещения, в котором произошел пожар, является несостоятельным.

В соответствии с частью 1 статьи 38 Закона «О пожарной безопасности» собственник имущества несет ответственность за нарушение требований пожарной безопасности, однако, в процессе судебного разбирательства такие нарушения со стороны ФИО12 установлены не были, что также подтверждено экспертным заключением.

При таких обстоятельствах выводы суда противоречат заключению экспертов.

Деликтная ответственность ФИО12 перед истцами за пожар, произошедший в принадлежащей ему квартире, может наступить только в случае нарушения им закона, обязывающего его осуществлять заботу о принадлежащем ему помещении и находящемся в нем имуществе, поддерживать в пригодном состоянии, устранять различные угрозы и опасности, исходящие от тех или иных качеств вещей, находящихся в квартире.

Доказательств ненадлежащего исполнения ФИО12 обязанностей по содержанию принадлежащего ему имущества в противопожарном состоянии, соблюдению мер пожарной безопасности и обеспечению сохранности имущества судом не установлено.

Таким образом, ссылка суда первой инстанции на положения статей 308, 403 Гражданского кодекса Российской Федерации в обоснование принятого решения является неправомерной.

Необоснованным, по мнению апеллянта, представляется применение судом статей 689, 697 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку факт проживания П-вых в квартире ответчика установлен в судебном порядке.

Как следует из резолютивной части судебного решения, суд взыскал с ФИО12 в пользу истцов денежные средства в счет возмещение ущерба, причиненного пожаром, тогда как с учетом уточненных требований истцы просили взыскать разницу между рыночной стоимостью жилых помещений до и после пожара.

В этой связи судом неправильно применены положения статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Ссылаясь на заключение оценочной экспертизы, суд указал стоимость принадлежащих истцам комнат до пожара и после него. При этом не дал оценки сведениям о действительной цене комнат, указанной в договорах купли-продажи.

Продажа комнат была произведена 22 августа 2019 года, при этом перед экспертом в соответствии с определением суда от 12 ноября 2019 года ставился вопрос об определении рыночной стоимости каждой из комнат с учетом имеющихся повреждений по состоянию на 15 декабря 2017 года.

Дополняя доводы апелляционной жалобы, ФИО1 указывает, что суд первой инстанции неправомерно принял в качестве допустимых доказательств заключение эксперта № 16 от 11.01.2018 по материалам проверки КРСП-2014 от 15.12.2017, выполненную экспертом ФГБУ СЭУ ФПС ИПЛ по Тверской области ФИО19, заключение эксперта № 157 от 28.03.2018, выполненное ФИО19

Суд необоснованно критически отнесся к заключению и рецензии эксперта ФИО13 на заключения эксперта ФИО19 от 15.12.2017, от 28.03.2018.

Суд в решении указывает, что показания свидетелей ФИО20, ФИО21, ФИО22, ФИО23, ФИО24, ФИО25 не опровергают результаты судебной пожарно-технической экспертизы, между тем суд даже не отразил показания этих свидетелей, подтвердивших, что огня в квартире 18 они не видели.

Стороной ответчика были представлены письменные показания должностных лиц управления МЧС России по Тверской области ФИО26 и Цветкова, тушивших пожар 15 декабря 2017 года, пояснивших, что пожара на первом этаже не было, они тушили пожар на 2,3,4 этажах. Дыма из подвала дома они также не видели. В судебном заседании указанные лица присутствовать не могли, так как находились в командировке. Суд не признал данные доказательства допустимыми.

На приобщенном к материалам дела диске имеется видеосъемка пожара, осуществленная официальным СМИ. На видеоматериале зафиксирован дом 6 по улице Буденного в городе Твери в момент пожара и пожаротушения. Густой черный дым шел из окон 2,3,4 этажей дома.

Считает, что заключение эксперта № Э/07-20 судебной пожарно-технической экспертизы, проведенной экспертами ФГБУ ВО Санкт-Петербургский университет ГПС МЧС РФ, является недопустимым доказательством по делу.

Заключение эксперта № Э/07-20 проведено с нарушением положений статьи 8 ФЗ № 73 от 31 мая 2001 года. В распоряжение экспертов были представлены материалы уголовного дела, материалы настоящего гражданского дела, фото- и видеоматериалы на диске. При проведении исследования эксперты ФИО27 и ФИО28 опирались исключительно на материалы уголовного дела: ранее проведенные исследования эксперта ФГБУ СЭУ ФПС ИПЛ по Тверской области ФИО19; показания очевидцев, ФИО5, ФИО1, отобранные в 2017-2018 годах. Экспертами приведены фрагменты из протоколов допросов свидетелей, потерпевших, должностных лиц, содержащихся в материалах уголовного дела.

Экспертами не были исследованы материалы гражданского дела, показания свидетелей, заключение эксперта ФИО13, заключение строительно-технической экспертизы, подготовленной экспертом ФИО25

Более того, экспертами был переформулирован вопрос № 4, а суд не усмотрел нарушений со стороны экспертов, скорректировавших вопрос. Экспертами были нарушены положения статьи 16 ФЗ № 73 от 31 мая 2001 года, которой предусмотрена обязанность эксперта провести полное исследование представленных ему объектов и материалов дела, дать обоснованное и объективное заключение по поставленным перед ним вопросам.

Судом не приняты во внимание объяснения ответчика ФИО1 о допущенных должностными лицами органов дознания процессуальных нарушениях.

Не дана оценка доказательствам, подтверждающим намеренное уничтожение следов пожара в квартирах 18 и 20 работниками и должностными лицами управляющей компании ООО «УК «Восход».

В возражениях на апелляционную жалобу ФИО2, ФИО3, ФИО4 отмечают, что суд при рассмотрении дела и принятии решения всесторонне и полно оценил доказательства, представленные сторонами, указал, какие доказательства принимаются, а какие отвергаются как недопустимые, при этом суд привел мотивы непринятия таких доказательств.

Имеющимися в деле доказательствами, в том числе судебной пожарно-технической экспертизой установлен очаг возгорания в квартире ответчика. Заключение комплексной судебной экспертизы в части пожарно-технического исследования соответствует требованиям статей 85, 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», дано в письменной форме, содержит подробное описание проведенных исследований, анализ имеющихся данных, результаты исследования, конкретные научно обоснованные ответы на поставленные судом вопросы, является последовательным, ясным и понятным. Эксперты до начата производства исследований были предупреждены руководителем экспертного учреждения об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения по статье 307 Уголовного кодекса Российской Федерации, о чем дана подписка.

Таким образом, сомневаться в достоверности сделанных экспертами выводов ни у суда, ни у других участников процесса оснований не имеется.

Статьей 38 Федерального закона «О пожарной безопасности» предусмотрено, что ответственность за нарушение требований пожарной безопасности в соответствии с действующим законодательством несут, в частности, собственники имущества, а также лица, уполномоченные владеть, пользоваться или распоряжаться имуществом.

Из приведенных нормативных положений следует, что если иное не предусмотрено законом или договором, ответственность за надлежащее и безопасное содержание жилого помещения несет его собственник, а, соответственно, ущерб, причиненный вследствие ненадлежащего содержания имущества, в таком случае подлежит возмещению собственником, если он не докажет, что вред причинен не по его вине. Следует отметить, что бремя содержания имущества предполагает, в том числе, принятие разумных мер по предотвращению пожароопасных ситуаций любыми лицами, находящимися в таком помещении

Ответчик ссылается на то, что у суда отсутствовали основания для привлечения его к ответственности ввиду передачи им по договору безвозмездного пользования одной из комнат квартиры 18 супругам ФИО8, в связи с чем ответственность должна была быть возложена на указанных лиц. Однако данные лица в ходе судебного разбирательства отрицали факт наличия в их действиях вины, ФИО1 не представил доказательств того, что пожар произошел вследствие умысла или грубой неосторожности ФИО31, расследование уголовного дела к установлению вины конкретного лица не привело.

При таких обстоятельствах, руководствуясь нормами Гражданского кодекса РФ и ФЗ «О пожарной безопасности», суд правомерно возложил на ответчика обязанность по возмещению ущерба, причиненного истцам при пожаре.

Кроме того, по мнению апеллянта, заявленные истцами требования не являются убытками в понимании статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Между тем по делу была проведена оценочная экспертиза, установившая, что рыночная стоимость комнат, принадлежащих истцам, на дату до и после пожара значительно уменьшилась ввиду ухудшения их состояния. Тот факт, что истцы продали принадлежащие им комнаты, не может повлиять на их права требовать в судебном порядке возмещения потерь, вызванных разницей между рыночной стоимостью комнат до и после пожара.

В заседании суда апелляционной инстанции ответчик ФИО1 доводы апелляционной жалобы поддержал, дополнительно пояснив, что по факту пожара 10 апреля 2018 года дознавателем ОНД и ПР по г. Тверь было возбуждено уголовное дело № 0365001-18 по признакам преступления, предусмотренного статьей 168 УК РФ (КРСП № 204 от 15.12.2017г.). Он по данному уголовному делу признан потерпевшим.

Для установления причины и очага произошедшего пожара обратился с целью проведении пожарно-технической экспертизы к независимому эксперту ФИО13, имеющему высшее пожарно-техническое образование (окончил Санкт-Петербургскую Высшую пожарно-техническую школу МВД России) и стаж работы в противопожарной службе более 21 года, который осуществил выход на место пожара, произвел фотографирование и составил заключение.

Кроме того, со слов очевидцев ему известно, что когда к месту пожара приехали пожарные, то для того, чтобы плотно подъехать к очагу пожара, находящемуся на втором этаже дома в квартире 20, необходимо было спилить два больших дерева. Пожарные потратили на спил этих деревьев 30-40 минут, в результате чего огонь распространился в помещение туалета сверху его квартиры. Однако, если бы управляющая компания «Восход» своевременно бы спилила эти деревья, пожарные сразу бы начали тушить огонь в очаге пожара на втором этаже и им удалось бы предотвратить распространение огня в его квартиру, а также причиненный огнем и заливом квартиры ущерб.

Напротив, суд первой инстанции в обоснование своих выводов, указанных в решении, взял за основу сфабрикованные материалы уголовного дела № 03365001/18 о пожаре, решение по которому до сих пор не принято органами следствия, и виновное лицо, а также причина пожара не установлены, и проведенную экспертами г. Санкт-Петербурга (ИЦЭП ФГБУ СПбУ ГПС МЧС) ФИО27 и ФИО28 по этим материалам уголовного дела без выхода на место пожара пожарно-техническую экспертизу, выводы которой один в один соответствуют выводам пожарно-технических экспертиз ФИО19, имеющихся в уголовном деле, являются необоснованными и незаконными, не соответствующими фактическим обстоятельствам дела.

Представитель ответчика ФИО29 в суде апелляционной инстанции доводы апелляционной жалобы, указав на то, что в основу решения суд положил заключение судебной пожарно-технической экспертизы, сам факт назначения которой говорил о том, что выводы ранее проведенных экспертиз подлежали проверке. Однако судебные эксперты продублировали выводы эксперта ФИО19, не проведя собственного исследования. Таким образом, судебные эксперты не выполнили задачу, которая перед ними ставилась.

Кроме того, суд в решении обоснованно ссылается на закон о пожарной безопасности, который предполагает возмещение ущерба в результате пожара, при этом закон возлагает возмещение ущерба не только на собственников, но и на лиц, в пользовании и владении которых находится данное имущество (помещение). При этом судом не учтено, что ФИО1 не проживал и не пользовался спорным помещением в момент пожара, и то, что квартира в момент пожара находилась в пользовании иных лиц, в связи с чем ФИО1 не должен нести ответственность за причиненный в результате пожара ущерб.

Ответчик ФИО5 апелляционную жалобу ФИО1 поддержала, полагая, что решение суда первой инстанции подлежит отмене.

Представитель истцов ФИО30 просила оставить решение суда первой инстанции без изменения, поддержав письменные возражения на апелляционную жалобу.

Иные лица, участвующие в деле, надлежаще извещенные о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы, в суд апелляционной инстанции не явились.

С учетом положений статей 167, 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия признала возможным рассмотрение дела в отсутствие не явившихся лиц.

Согласно части 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе.

Изучив материалы дела, выслушав стороны, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Судом первой инстанции установлено, что в собственности истца ФИО2 на основании договора передачи квартиры в собственность граждан от 8 сентября 1997 года находилась комната общей площадью 21,8 кв.м, в собственности истца ФИО3 на основании договора дарения доли квартиры от 10 сентября 1997 года находилась комната площадью 18,1 кв.м (номер в поэтажном плане 7, 8), в собственности истца ФИО4 на основании свидетельства о праве на наследство по завещанию от 31 января 2017 года находилась комната площадью 17,2 кв.м (номер в поэтажном плане 3) в коммунальной трехкомнатной квартире 20 на втором этаже 4-х этажного многоквартирного жилого дома 1931 года постройки по адресу: <адрес>

Ответчик ФИО1 является собственником трехкомнатной квартиры 18 в доме <адрес>

5 мая 2017 года ФИО1 передал комнату общей площадью 21 кв.м в принадлежащей ему квартире в безвозмездное пользования для проживания ФИО31

15 декабря 2017 года в данном доме произошел пожар, в результате которого огнем повреждены помещения квартиры 18 (предметно-вещная обстановка в квартире), а также частично повреждены и залиты огнем конструкции стен, перегородок и перекрытий квартир 20, 22, 24, расположенных этажами выше над квартирой 18.

На основании материалов проверки КРСП № 204 от 15 декабря 2017 года дознавателем ОНД и ПР по г. Тверь по факту пожара 10 апреля 2018 года в отношении неустановленного лица возбуждено уголовное дело № 0365001-18 по признакам преступления, предусмотренного статьей 168 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Проведенной в ходе предварительного расследования пожарно-технической экспертизой (заключение № 16 от 27 декабря 2017 года), выполненной экспертом ФГБУ СЭУ ФПС ИПЛ по Тверской области ФИО19, установлено, что очаг пожара расположен внутри квартиры 18, в помещении туалета, на уровне пола. Причиной пожара послужило загорание горючих материалов, способных к самоподдерживающемуся тлению (мусорная корзина, пепельница с окурками, скомканная бумага и т.п.) под действием тлеющего табачного изделия.

Согласно заключению № 157 от 28 марта 2018 года дополнительной пожарно-технической экспертизы, выполненной тем же экспертом, очаг пожара располагался внутри квартиры 18, в помещении туалета, на уровне пола, который является местом первоначального возникновения горения, на что указывает нижняя граница зоны наибольшего термического воздействия и разрушения в очаге (сквозной прогар пола). Очаговые признаки сформировались в результате воздействия открытого пламенного горения на деревянной конструкции дома 6. В данном случае имеется один очаг возникновения пожара, расположенный в помещении туалета квартиры 18.

Возникнув в помещении туалета квартиры 18, горение в начальной стадии распространилось по деревянным стенам и потолочному перекрытию помещения туалета, в стадии развития пожара (после открытия дверных проемов) горение стало распространяться по верхней части деревянных стен и потолочному перекрытию помещения коридора квартиры 18 с дальнейшим распространением в квартиры 20, 22, 24.

Ввиду отсутствия в материалах проверки хода тушения пожара, предметно-вещной обстановки, точной площади термических повреждений конструкций здания определить скорость развития горения и рост площади пожара не представляется возможным. В начальной стадии развития пожара горение по горизонтали, как правило, распространяется по круговой форме, т.е. во все стороны с примерно одинаковой скоростью. Достигнув вертикальных сгораемых конструктивных элементов (стен, перегородок) и какого-либо сгораемого оборудования (например, мебели), горение по ним распространяется вверх до перекрытия, которое начинает гореть и переугливаться.

В данном случае первоначально возникшее горение на уровне пола в помещении туалета квартиры 18 в ранней стадии развития пожара за счет конвекции в восходящей струе газа или дыма распространилось по внутреннему объему помещения туалета, в стадии развития пожара (после открытия дверных проемов) горение стало распространяться по верхней части деревянных стен и потолочному перекрытию помещения коридора квартиры 18 с дальнейшим распространением в квартиры 20, 22, 24.

В виду отсутствия точной информации о времени начала открытого пламенного горения в помещении туалета квартиры 18 установить длительность пожара, время возникновения горения и время выхода огня и дыма наружу за пределы здания не представляется возможным. Из представленных материалов проверки установить плотность дыма и цвет пламени не представляется возможным, тем самым точно установить, какие вещества и материалы горели, также не представляется возможным. Можно предположить, что происходило горение деревянных конструкций дома, а также предметов мебели, тканей, ковров, бумаги, книг, одежды и т.п.

При пожаре в помещении местные температуры в некоторых точках могут достигать 1100 С.

Развившейся при пожаре температуры достаточно для плавления пластиковых водопроводных, труб и иных материалов, использованных для соединения сантехнических устройств (кроме металлических), а также для разрушения строительных конструкций. Однако водопроводные трубы могли не расплавиться, так как сливной бочек унитаза мог экранировать тепло открытого пламенного горения, а распространение конвективных потоков в развивающейся стадии пожара происходило в направлении помещения коридора.

В виду того, что интенсивность выгорания древесины существенно зависит от ее вида и от теплового режима пожара, установить линейную (массовую) скорость выгорания вещества, материала, из которых изготовлены полы и перегородки между помещениями квартир, не представляется возможным.

В виду того, что интенсивность выгорания древесины существенно зависит от ее вида от теплового режима пожара, а также отсутствия данных по ходу тушения данного пожара и скрытому периоду развития пожара, установить скорость распространения пламенного горения (беспламенного горения и тления) по данному материалу не представляется возможным.

Различные вещества и материалы, находящиеся в очаговой зоне, не подверженные прямому пламенному воздействию, в различной степени могли сохраниться при пожаре. В данном случае возможно отсутствие копоти на стенах, сантехническом оборудовании водопроводной арматуре в результате возникновения горения на полу туалета квартиры 18.

Локальное повреждение деревянных конструкций подвального помещения вызвано процессом тления, происходящим в начальный период развития пожара. Установить, в течение какого времени произошло выгорание (обугливание) этих конструкций, не представляется возможным.

В данном случае отсутствуют признаки, характеризующие горение при пожаре в присутствии горючих жидкостей.

В ходе судебного разбирательства по ходатайству стороны ответчика судом была назначена комплексная оценочная и пожарно-техническая экспертиза, производство которой в части оценки стоимости поврежденного имущества поручено эксперту ООО «Региональное агентство оценки «Консультирование, экспертиза собственности» ФИО10, в части пожарно-технического исследования - государственному экспертному учреждению ФГБУ ВО Санкт-Петербургский университет ГПС МЧС России.

Согласно заключению ФГБУ ВО Санкт-Петербургский университет ГПС МЧС России № Э/07-20 от 18 июня 2020 года эксперты Исследовательского центра экспертизы пожаров указанного выше государственного учреждения ФИО27 и ФИО28 пришли к следующим выводам.

Непосредственной причиной пожара, возникшего 15 декабря 2017 года в доме <адрес>, явилось загорание материалов, склонных к самоподдерживающему тлеющему горению (например, скомканной бумаги), находящихся в очаге пожара, в результате воздействия источника зажигания малой мощности (тлеющего табачного изделия). Очаг пожара (место первичного горения) расположен в помещении санузла квартиры 18 в доме 6 <адрес>.

Распространение огня и продуктов горения в квартирах 18 и 20 в доме <адрес> происходило следующим образом.

Под влиянием конвективных потоков, а также пустот в стенах и перекрытии, горение из очага пожара (помещение санузла квартиры 18) распространилось в помещение санузла квартиры 20.

По заключению эксперта ФИО10 № 01/20оц от 20 февраля 2020 года рыночная стоимость комнат, расположенных в квартире 20 в жилом доме <адрес>, до момента пожара и после него с учетом имеющихся в комнатах и местах общего пользования повреждений на дату 15 декабря 2017 года составляет: комната, принадлежавшая ФИО2, – до пожара 669 000 рублей, после пожара – 553 000 рублей; комната, принадлежавшая ФИО3, – до пожара 554 000 рублей, после пожара – 459 000 рублей; комната, принадлежавшая ФИО4, – до пожара 539 000 рублей, после пожара – 445 000 рублей.

Разрешая спор и удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанций, руководствуясь положениями статей 15, 210, 1064, 1082 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьей 38 Федерального закона от 21 декабря 1994 года № 69-ФЗ «О пожарной безопасности», статьей 30 Жилищного кодекса Российской Федерации, учитывая разъяснения Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 5 июня 2002 года № 14 «О судебной практике по делам о нарушении правил пожарной безопасности, уничтожении или повреждении имущества путем поджога либо в результате неосторожного обращения с огнем», правильно распределив между сторонами бремя доказывания и подлежащие установлению юридически значимые обстоятельства, оценив имеющиеся в деле доказательства в их совокупности по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, том числе, заключение судебной комплексной строительно-технической и оценочной экспертизы, обоснованно исходил из того, что, поскольку ответчик ФИО1 является собственником квартиры, в которой произошел пожар, он обязан осуществлять заботу о принадлежащем ему жилом помещении, поддерживать в пригодном состоянии, устранять различные угрозы и опасности, исходящие, в том числе, и от проживающих в жилом помещении лиц, то именно он в силу статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации несет деликтную ответственность перед третьими лицами за пожар, произошедший в принадлежащей ему квартире, и обязан возместить причиненный таким пожаром вред.

Судебная коллегия соглашается с выводом суда, ибо соответствует установленным по делу обстоятельствам и основан на верном применении норм материального права, регулирующих спорные правоотношения.

Мотивы, по которым суд первой инстанции пришел к выводу об удовлетворении иска, подробно приведены в мотивировочной части судебного акта, и считать их неправильными у судебной коллегии оснований не имеется.

В соответствии со статьей 210 Гражданского кодекса Российской Федерации собственник несет бремя содержания принадлежащего ему имущества, если иное не предусмотрено законом или договором.

Согласно части 4 статьи 30 Жилищного кодекса Российской Федерации собственник жилого помещения несет бремя содержания данного помещения, при этом собственник жилого помещения обязан поддерживать данное помещение в надлежащем состоянии, не допуская бесхозяйственного обращения с ним, соблюдать права и законные интересы соседей, правила пользования жилыми помещениями.

Статьей 38 Федерального закона от 21 декабря 1994 года № 69-ФЗ «О пожарной безопасности» предусмотрено, что ответственность за нарушение требований пожарной безопасности несут собственники имущества.

Таким образом, по общему правилу, установленному законом, бремя содержания имущества возложена на его собственников, что влечет их гражданско-правовую и иную ответственность за неисполнение указанной обязанности. Общее правило о несении бремени содержания имущества его собственником может быть отменено и возложено на иное лицо только в определенных законом случаях.

При этом суд первой инстанции, оценив представленный стороной ответчика договор безвозмездного пользования жилым помещением от 5 мая 2017 года, заключенный ФИО1 с ФИО31, обоснованно применил к возникшим правоотношениям положения статьи 697 Гражданского кодекса Российской Федерации, указав на то, что именно собственник квартиры ФИО1 должен отвечать за вред, причиненный третьим лицам в результате пользования его квартирой, поскольку не представил доказательств, что вред причинен вследствие умысла или грубой неосторожности проживавших там ФИО31

Доводы апелляционной жалобы о порочности пожарно-технических экспертиз, проведенных на стадии предварительного следствия по уголовному делу, а также заключения судебной пожарно-технической экспертизы, сводятся к несогласию с экспертными выводами, однако приняты быть не могут в силу следующего.

В соответствии с положениями статей 79, 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных знаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу, заключение эксперта должно содержать подробное описание проведенного исследования, сделанные в результате его выводы и ответы на поставленные судом вопросы.

По смыслу положений статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации экспертное заключение является одним из наиболее важных видов доказательств по делу, поскольку оно отличается использованием специальных познаний и научными методами исследования.

В Определении Конституционного Суда Российской Федерации от 16.12.2010 года №1642-О-О указано, что в силу присущего гражданскому судопроизводству принципа диспозитивности эффективность правосудия по гражданским делам обусловливается, в первую очередь, поведением сторон как субъектов доказательственной деятельности; наделенные равными процессуальными средствами защиты субъективных материальных прав в условиях состязательности процесса (статья 123 часть 3 Конституции Российской Федерации), стороны должны доказать те обстоятельства, на которые они ссылаются в обоснование своих требований и возражений (часть первая статьи 56 ГПК Российской Федерации), и принять на себя все последствия совершения или несовершения процессуальных действий; при этом суд, являющийся субъектом гражданского судопроизводства, активность которого в собирании доказательств ограничена, обязан создавать сторонам такие условия, которые обеспечили бы возможность реализации ими процессуальных прав и обязанностей, а при необходимости, в установленных законом случаях, использовать свои полномочия по применению соответствующих мер.

В пункте 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 года №23 «О судебном решении» разъяснено, что судам следует иметь в виду, что заключение эксперта, равно как и другие доказательства по делу, не являются исключительными средствами доказывания и должны оцениваться в совокупности со всеми имеющимися в деле доказательствами (статья 67, часть 3 статьи 86 ГПК РФ). Оценка судом заключения должна быть полно отражена в решении. При этом суду следует указывать, на чем основаны выводы эксперта, приняты ли им во внимание все материалы, представленные на экспертизу, и сделан ли им соответствующий анализ.

Проверяя обжалуемый судебный акт в этой части и соотнося оценку, данную судом первой инстанции представленным доказательствам, наряду с доводами апеллянта, критикующего заключение комплексной судебной экспертизы, судебная коллегия принимает во внимание, что при производстве экспертизы были соблюдены общие требования к производству судебных экспертиз: эксперты при производстве экспертизы предупреждались об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения по статье 307 Уголовного кодекса Российской Федерации; эксперты состоят в штате государственного экспертного учреждения, что свидетельствует об их компетентности в вопросах, поставленных судом на разрешение, и обладают специальными знаниями в области исследования, имеют необходимый стаж экспертной работы; содержание заключения не противоречит требованиям статей 86, 87 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, является полным и ясным, не обнаруживает каких-либо противоречий между описательной, исследовательской частью и выводами, основанными на имеющихся материалах дела, согласуется с другими доказательствами по делу.

Представленные ответчиком заключение эксперта ФИО13 и его рецензия, содержащая критику заключения судебной экспертизы, получили надлежащую оценку суда первой инстанции и обоснованно им отклонены.

Равным образом, суд первой инстанции проанализировал и убедительно мотивировал свои выводы в отношении иных представленных ответчиком ФИО1 доказательств, в том числе его собственных объяснений, объяснений ФИО5, показаний приглашенных ответчиком свидетелей и письменных доказательств, каждому их которых дан подробный анализ и оценка в соответствии со статьей 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Оснований для иной оценки доказательств, которыми ФИО1 аргументирует свою жалобу, судебная коллегия не усматривает.

Ссылки апеллянта на неправомерность действий работников управляющей компании ООО «УК «Восход», а также нарушения в ходе расследования уголовного дела объективно ничем не подтверждены и правильности выводов суда первой инстанции не опровергают.

В целом доводы апелляционной жалобы не содержат фактов, которые не были проверены или учтены судом первой инстанции при рассмотрении дела, влияли бы на обоснованность и законность судебного акта, и, по сути, направлены на переоценку установленных по делу обстоятельств.

Между тем по смыслу положений статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации несогласие с решением суда первой инстанции либо другая точка зрения стороны на то, как могло быть рассмотрено дело, сами по себе не являются основанием для отмены или изменения судебного решения.

Безусловных оснований к отмене или изменению решения, предусмотренных статьей 330 Гражданского кодекса Российской Федерации, судебной коллегией не установлено.

Руководствуясь статьями 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Московского районного суда города Твери от 30 июня 2020 года оставить без изменения, апелляционную жалобу ФИО1 – без удовлетворения.

Председательствующий В.В. Цветков

Судьи И.В.Абрамова

О.Ю. Голубева