Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании в городе Архангельске гражданское дело № 2-1944/2020 по иску ФИО1 к индивидуальному предпринимателю ФИО2 о восстановлении на работе, взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда, по апелляционным жалобам индивидуального предпринимателя ФИО2, представителя ФИО1 по доверенности ФИО3 на решение Октябрьского районного суда города Архангельска от 19 августа 2020 года.

Заслушав доклад судьи областного суда Маслова Д.А., суд апелляционной инстанции

установил:

ФИО1 обратилась в суд с иском к индивидуальному предпринимателю (далее – ИП) ФИО2 о восстановлении на работе, взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула, денежной компенсации морального вреда за нарушение трудовых прав, сославшись на то, что на основании трудового договора с ИП ФИО2 с 11 ноября 2015 года работала <данные изъяты>. Согласно справке 2-НДФЛ ее ежемесячная заработная плата 15587 рублей 64 копейки (без налога), однако фактически на руки за свою работу она получала 44000 рублей. 27 марта 2020 года работодатель беспричинно и без истребования у нее объяснений уволил ее по пункту 7 части 1 статьи 81 Трудового кодекса Российской Федерации, что является существенным нарушением трудового законодательства, так как действий для применения в отношении нее указанной формулировки основания увольнения она не совершала.

В судебном заседании представитель ФИО1 по доверенности ФИО3 заявленные требования поддержал по изложенным основаниям.

Представитель ИП ФИО2 по доверенности ФИО4 иск не признал, пояснив, что основанием для увольнения истицы по пункту 7 части 1 статьи 81 Трудового кодекса Российской Федерации послужили те обстоятельства, о которых ответчик узнал 20 марта 2020 года: ФИО1 взяла несколько бутылок лимонада, поступивших на склад работодателя в качестве бонусов за выполнение плана продаж, и вынесла их из магазина, без внесения платы в кассу; ФИО1, не имея полномочий, расписалась за ФИО113 в платежной ведомости от 14 ноября 2019 года № 138; ФИО1, принимая денежные средства от инкассатора, занесла недостоверные сведения о количестве денежных средств от проинкассированных платежных терминалов, в результате чего пропало 33100 руб. Такие действия материально-ответственного лица ФИО1 привели к утрате доверия к ней со стороны работодателя. Порядок и процедура применения дисциплинарного взыскания ответчиком соблюдены.

Дело рассмотрено в отсутствие ФИО1, ФИО2, представителя третьего лица без самостоятельных требований - Государственной инспекции труда в Архангельской области и Ненецком автономном округе.

Решением Октябрьского районного суда города Архангельска от 19 августа 2020 года постановлено: «Исковые требования ФИО1 к индивидуальному предпринимателю ФИО2 о восстановлении на работе, взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда удовлетворить частично.

Восстановить ФИО1 на работе у индивидуального предпринимателя ФИО2 в должности офис-менеджера с 28 марта 2020 г.

Решение суда в части восстановления на работе подлежит немедленному исполнению.

Взыскать с индивидуального предпринимателя ФИО2 в пользу ФИО1 средний заработок за время вынужденного прогула 103 634руб. 02 коп., компенсацию морального вреда 8 000 руб.

Взыскать с индивидуального предпринимателя ФИО2 госпошлину в доход местного бюджета в размере 3 873 руб.

В удовлетворении требований ФИО1 к индивидуальному предпринимателю ФИО2 о взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда в остальной части отказать».

С данным решением не согласился ИП ФИО2, в поданной апелляционной жалобе просит решение суда отменить ввиду несоответствия выводов суда обстоятельствам дела, неправильного применения норм материального права и принять по делу новое решение, так как не мотивирован конкретными доказательствами вывод суда о том, что он как ответчик не представил доказательств того, что истице в качестве должностных обязанностей было поручено обслуживание товарно-материальных ценностей согласно занимаемой должности.

В нарушение части 4 статьи 67 ГПК РФ суд не указал мотивы, по которым были отвергнуты такие письменные доказательства, исходящие от истицы, как ее резюме как соискателя работы, электронная переписка, где она указала свои обязанности на последнем месте работы, акт приёма-передачи материальных ценностей, объяснения инкассатора ФИО114.

Отсутствие должностной инструкции объясняется ее хищением непосредственно ФИО1, так как после ее увольнения обнаружилось отсутствие многих бухгалтерских документов, относящихся к хозяйственной деятельности ответчика. Доказательством причастности истицы к хищению служебных документов является предоставление истицей в материалы дела оригиналов бухгалтерских документов, которые должны находиться у работодателя. Представитель ФИО1 не смог пояснить суду, каким образом такие документы попали к его доверителю.

Выводы суда относительно того, что должность истицы (<данные изъяты>) не входит в перечень должностей, утверждённый Постановлением Минтруда РФ от 31 декабря 2002 года № 85, в связи с чем заключать с ФИО1 договор о полной материальной ответственности было нельзя, является ошибочным.

Законодатель не запрещает заключать договоры о полной индивидуальной материальной ответственности с работниками, должность которых прямо не поименована в Перечне должностей, утверждённого Постановлением Минтруда РФ от 31 декабря 2002 года № 85. Ответчик правомерно заключил с истицей договор о полной индивидуальной материальной ответственности, который также является доказательством несения истицей индивидуальной материальной ответственности за денежные и товарные ценности ответчика.

Ссылка суда первой инстанции на то, что увольнение работника по пункту 7 части 1 статьи 81 Трудового кодекса Российской Федерации допускается, если работник является материально-ответственным лицом на законных основаниях, противоречит самой норме права, в которой говорится о работниках, непосредственно обслуживающих денежные или товарные ценности. В материалах дела имеются доказательства, подтверждающие факт непосредственного обслуживания истицей денежных средств, товарных (материальных) ценностей ответчика. В силу пункта 7 части 1 статьи 81 Трудового кодекса Российской Федерации ответчику необходимо доказать, что истец непосредственно обслуживала денежные и товарные ценности. Указаний на то, что истица обязана являться материально-ответственным лицом, данная норма не содержит.

Суд критически отнёсся к имеющимся в материалах дела аудиозаписям, поскольку сторона истицы отрицает, что голос на аудиозаписях, принадлежит ФИО1 Но такое суждение суда не является обоснованным, так как ФИО1 не заявляла о том, что голос, звучавший на аудиозаписи, ей не принадлежит. В нарушение ст. 60, ч. 1 ст. 68, ч. 4 ст. 67, ч. 1 ст. 79 ГПК РФ суд не привел мотивы, по которым отверг доказательства ответчика (объяснения стороны ответчика) о соответствии голоса на аудиозаписи с голосом ФИО1

Аудиозапись, как доказательство, отвечает требованиям относимости и допустимости, установленным ГПК РФ, и подтверждает обстоятельства, на которые ссылается ответчик в обоснование своих возражений и доводов апелляционной жалобы. Материалы дела содержат информацию о времени, месте и условиях, при которых осуществлялась запись. Таким образом, из аудиозаписи можно сделать вывод о том, что указанные доказательства относятся к событиям настоящего спора. Сторона истицы не привела доказательств подложности аудиозаписи, ходатайство о проведении фоноскопической экспертизы аудиозаписи не заявляла. Аудиозапись произведена ответчиком в рабочее время и на рабочем месте истицы исключительно для фиксации нарушения его прав в целях защиты своих интересов. Запись не затрагивает прав на неприкосновенность частной жизни лиц, личной и семейной тайны, защиты чести и доброго имени и иных охраняемых законом тайн лиц, участвующих в диалоге.

С решением суда не согласился и представитель ФИО1, в поданной апелляционной жалобе просит решение суда первой инстанции частично отменить и принять по делу новое – об удовлетворении заявленного требования относительно размера среднего заработка за время вынужденного прогула в полном объеме, мотивируя тем, что суд, разрешая требования в данной части, не учел расходно-кассовые ордера, подтверждающие заработок истицы в размере 44000 руб.

Суд не дал оценки представленным в дело оригиналам расходно-кассовых ордеров, за подписью ФИО2, за январь 2020 года в размере 22000 руб.; за февраль 2020 года в размере 11000 руб., а также за февраль 2020 года в размере 22000 руб.; за март 2020 года в размере 22000 руб.

Названные документы свидетельствуют о регулярных выплатах истице заработной платы в размере 44000 руб. Представленные суду расходно-кассовые ордера остались на хранении истицы по указанию ФИО2 Ответчик наличие и подлинность данных документов в суде не оспаривал.

Таким образом, суд не учел сведения о фактическом заработке его доверителя при расчете среднего заработка за время вынужденного прогула. Средняя заработная плата из расчета месячной оплаты в 44000 руб. за день составляет 2187,85 руб., а за 97 рабочих дней вынужденного прогула - 212221,45 руб.

Изучив материалы дела, выслушав представителей сторон, заслушав заключение по делу прокурора прокуратуры Архангельской области Васильева С.В., полагавшего решение о восстановлении истицы на работе законным и обоснованным, обсудив доводы каждой апелляционной жалобы и отзыва истицы на апелляционную жалобу ответчика, судебная коллегия оснований для удовлетворения каждой апелляционной жалобы и отмены или изменения решения суда не усматривает, исходя из следующего.

В соответствии с пунктом 7 части 1 статьи 81 Трудового кодекса Российской Федерации (далее - ТК РФ) трудовой договор может быть расторгнут работодателем в случаях совершения виновных действий работником непосредственно обслуживающим денежные или товарные ценности, если эти действия дают основание для утраты доверия к нему со стороны работодателя.

Согласно разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации, содержащимся абзаце первом пункта 47 Постановления от 17 марта 2004 года № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», расторжение трудового договора с работником по пункту 7 части 1 статьи 81 Кодекса в связи с утратой доверия возможно только в отношении работников, непосредственно обслуживающих денежные или товарные ценности (прием, хранение, транспортировка, распределение и т.п.), и при условии, что ими совершены такие виновные действия, которые давали работодателю основание для утраты довериям к ним.

Если виновные действия, дающие основание для утраты доверия, совершены работником по месту работы и в связи с исполнением им трудовых обязанностей, то такой работник может быть уволен с работы при условии соблюдения порядка применения дисциплинарных взысканий, установленного статьей 193 Кодекса.

Согласно части 3 статьи 192 ТК РФ увольнение работника по основаниям, предусмотренным пунктом 7 части 1 статьи 81 ТК РФ в случаях, когда виновные действия, дающие основания для утраты доверия, совершены работником по месту работы и в связи с исполнением им трудовых обязанностей, относится к дисциплинарным взысканиям.

При наложении дисциплинарного взыскания должны учитываться тяжесть совершенного проступка и обстоятельства, при которых он был совершен (часть пятая статьи 192 ТК РФ).

Порядок применения дисциплинарных взысканий установлен статьей 193 ТК РФ. В частности, частью 1 статьи 193 ТК РФ предусмотрено, что до применения дисциплинарного взыскания работодатель должен затребовать от работника письменное объяснение. Если по истечении двух рабочих дней указанное объяснение работником не предоставлено, то составляется соответствующий акт.

Приказ (распоряжение) работодателя о применении дисциплинарного взыскания объявляется работнику под роспись в течение трех рабочих дней со дня его издания, не считая времени отсутствия работника на работе (часть 6 статьи 193 ТК РФ).

Как следует из материалов дела, ФИО1 (до 16.04.2016 – ФИО5) Т.С. по заключенному с ИП ФИО2 трудовому договору работала с 11 ноября 2015 года в должности <данные изъяты>.

Работодатель обязался создавать работнику условия для нормальной работы и обеспечения полной сохранности вверенных ему товарно-материальных ценностей и основных средств; знакомить работника с инструкциями, нормативами и правилами, хранения, обработки, продажи, отпуска, перевозки или применения в процессе производства переданных ему материальных ценностей и основных средств; проводить инвентаризацию материальных ценностей; своевременно принимать меры к выявлению и устранению причин, препятствующих обеспечению работником сохранности вверенных ему ценностей.

От дачи объяснений истица отказалась, о чем работодателем 26 марта 2020 года составлен комиссионный акт.

Приказом от 27 марта 2020 года № 8 трудовой договор между ИП ФИО2 и <данные изъяты> ФИО1 прекращен, она уволена с работы 27 марта 2020 года по пункту 7 части 1 статьи 81 ТК РФ, без отражения наименования и реквизитов документов, на основании которых издан приказ об увольнении.

Приказ об увольнении объявлен ФИО1 под роспись 27 марта 2020 года.

В обоснование заявленных требований о восстановлении на работе ФИО1 ссылалась на то, что она добросовестно исполняла свои должностные обязанности <данные изъяты>, виновных действий в процессе трудовой деятельности, дающих основания для утраты к ней доверия и увольнения по пункту 7 части 1 статьи 81 ТК РФ, не совершала.

Разрешая возникший спор и восстанавливая ФИО1 на работе в прежней должности, суд правильно исходил из того, что занимаемая истицей должность <данные изъяты> и выполняемая ею работа не входит в Перечень должностей и работ, замещаемых или выполняемых работниками, с которыми работодатель может заключать письменные договоры о полной индивидуальной или коллективной (бригадной) материальной ответственности, а также типовых форм договоров о полной материальной ответственности, утвержденный Постановлением Минтруда РФ от 31 декабря 2002 года № 8. Указанный Перечень должностей и работ является исчерпывающим и расширительному толкованию не подлежит.

Кроме того, суд верно указал на то, что не относится занимаемая истицей должность и к указанным в Перечне другим работникам, осуществляющим получение, заготовку, хранение, учет, выдачу материальных ценностей, на которые указал ответчик, поскольку должностной инструкции <данные изъяты> ответчик суду не представил, а сама ФИО1 отрицала возложение на нее ответчиком указанных должностных обязанностей.

Судебная коллегия соглашается в данной части с выводами и решением суда и считает, что при таком положении заключенный с истицей договор о полной индивидуальной материальной ответственности не имеет правового значения для ее увольнения по пункту 7 части 1 статьи 81 ТК РФ, поскольку <данные изъяты> ФИО1 не является субъектом дисциплинарной ответственности по пункту 7 части 1 статьи 81 ТК РФ, исходя из содержания данной правовой нормы.

Таким образом, в материалах дела отсутствуют допустимые доказательства того, что в должностные обязанности истицы ответчиком вменялись хранение, обработка, продажа, отпуск, перевозка или применение в процессе производства переданных ей материальных ценностей и основных средств, а также доказательства того, что ФИО1 являлась работником, непосредственно обслуживающим товарно-материальные ценности, и что им совершены такие виновные действия, которые давали работодателю основания для утраты доверия.

Доводы апелляционной жалобы ответчика о том, что отсутствие должностной инструкции <данные изъяты> и бухгалтерских документов, относящихся к хозяйственной деятельности индивидуального предпринимателя объясняется их пропажей по вине ФИО1, правового значения для дела не имеют. Так, поскольку бремя доказывания законности увольнения работника по инициативе администрации лежит на работодателе, то в этой связи работодатель обязан принять исчерпывающие меры по обеспечению сохранности всех бухгалтерских документов и принятых им локальных нормативных актов (к которым отнесена должностная инструкция работника) и потому в случае возникновения спора о восстановлении на работе не вправе ссылаться на отсутствие у него указанных документов и локальных нормативных актов.

Имеющееся в материалах дела резюме ФИО1, как соискателя работы у ИП ФИО2, содержащее сведения о накопленном опыте работы, еще не свидетельствует о том, что ФИО1 по данному основанию являлась работником ИП ФИО2, непосредственно обслуживающим товарно-материальные ценности.

Имеющийся в материалах дела акт от 27 марта 2020 года о приёме-передаче товарно-материальных ценностей (тетрадь № 5 с кассой терминалов, эл.док.,- денежные средства ларьков, компьютер, расходные материалы для киоска и офиса) на хранение от увольняемого офис-менеджера ФИО1 к ИП ФИО2 также не свидетельствуют о том, что ФИО1 являлась работником, непосредственно обслуживающим товарно-материальные ценности, что также видно и из объяснений представителя ответчика в судебном заседании суда апелляционной инстанции.

Ссылка представителя ответчика на аудиозапись разговора между ФИО1 и другого работника ФИО116 об уходе от ответственности за хищение бонусного товара (лимонада), обоснованно принята судом как недопустимое доказательство, поскольку другая сторона отрицала, что голос на аудиозаписях принадлежит ФИО1

Вопреки доводам апелляционной жалобы, по мнению судебной коллегии, представленная работодателем аудиозапись разговора не отвечает требованиям положений статьи 77 ГПК РФ, поскольку ответчик не указал когда, кем и в каких условиях осуществлялась запись, а также место и способ осуществления видеозаписи, суду не представлено соответствующего решения о ведении аудиозаписи, протокола ведения аудиозаписи, доказательств законности получения указанной аудиозаписи, при этом ответчик не ходатайствовал о допросе судом лица, осуществившего запись, в качестве свидетеля. Таким образом, с учетом характера спора и норм материального права, подлежащих применению при его разрешении, данное представленное ответчиком доказательство в обоснование правомерности увольнения истицы не являлось допустимым по настоящему конкретному делу.

Ходатайство о назначении и проведении по делу фоноскопической экспертизы аудиозаписи истица не должна была заявлять суду, поскольку, как указано выше, бремя доказывания всех юридически значимых обстоятельств по спору о законности увольнения было возложено исключительно на ответчика-работодателя.

Кроме того, при названных выше обстоятельствах аудиозапись, о которой идет речь в апелляционной жалобе ответчика, не влияла бы на законность восстановления на работе истицы, уволенной по пункту 7 части 1 статьи 81 ТК РФ, а не по другому основанию.

При таких обстоятельствах апелляционная жалоба ИП ФИО2 удовлетворению не подлежит.

В соответствии со статьей 394 ТК РФ в случае признания увольнения незаконным работник должен быть восстановлен на прежней работе органом, рассматривающим индивидуальный трудовой спор.

Орган, рассматривающий индивидуальный трудовой спор, принимает решение о выплате работнику среднего заработка за все время вынужденного прогула.

Принимая решение о выплате ФИО1 среднего заработка за все время вынужденного прогула, суд установил, что в расчетном периоде (с учетом ранее предоставленного в 2018 году отпуска по уходу за ребенком) заработная плата истице начислялась исходя из должностного оклада (12130 руб.), районного коэффициента 1,2 и процентной надбавки за стаж работы в местности, приравненной к Крайнему Северу, – 50 %.

При этом суд вполне обосновано не согласился с расчетом представителя истицы о размере среднего заработка за время вынужденного прогула исходя из среднемесячной заработной платы 44000 руб. и взыскал ФИО1 средний заработок за время вынужденного прогула в сумме 103634 руб. 02 коп. (1057 руб. 49 коп.*98 рабочих дней) с 28 марта по 19 августа 2020 года.

Утверждение апелляционной жалобы представителя истицы о том, что суд не дал оценки представленным в дело оригиналам расходно-кассовых ордеров, за подписью ФИО2, за январь 2020 года в размере 22000 руб.; за февраль 2020 года в размере 11000 руб., а также за февраль 2020 года в размере 22000 руб.; за март 2020 года в размере 22000 руб., которые (документы) свидетельствуют о регулярных выплатах истице заработной платы в размере 44000 руб., нельзя признать заслуживающим внимания.

Действительно, в материалы дела представлены расходно-кассовые ордера за подписью ФИО2 (т. 1 л.д. 218-222), однако, как видно из содержания каждого из них, денежные средства предназначались для терминалов и ларьков и заработной платой ФИО1 не являлись, по указанным расходно-кассовым ордерам она деньги не получала и за них (денежные средства) не расписывалась.

При таких обстоятельствах суд верно установил, что расчет среднего заработка за время вынужденного прогула, представленный истицей, верным не является.

Таким образом, судебная коллегия оставляет апелляционную жалобу представителя истицы также без удовлетворения.

Доводы каждой апелляционной жалобы не содержат каких-либо новых обстоятельств, которые не были бы предметом исследования суда первой инстанции или опровергали выводы судебного решения, направлены на иную оценку собранных по делу доказательств, не влияют на правильность принятого судом решения, в связи с чем не могут служить основанием к отмене или изменению решения суда.

При таких обстоятельствах судебная коллегия полагает, что судом первой инстанции были исследованы все юридически значимые по делу обстоятельства и дана надлежащая оценка собранным по делу доказательствам, в связи с чем решение суда первой инстанции является законным и обоснованным и отмене или изменению не подлежит.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 328 - 329 ГПК РФ, суд апелляционной инстанции

определил:

решение Октябрьского районного суда города Архангельска от 19 августа 2020 года оставить без изменения, апелляционные жалобы индивидуального предпринимателя ФИО2, представителя ФИО1 по доверенности ФИО3 – без удовлетворения.

Председательствующий: Е.И.Хмара

Судьи: Е.М.Бланару

Д.А.Маслов