Гражданский кодекс часть 1

Судебная коллегия по гражданским делам Свердловского областного суда в составе: председательствующего Волковой Я.Ю., судей Кокшарова Е.В., Мурашовой Ж.А.

при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Чередник И.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФКУ ЛИУ-23 ГУФСИН России по Свердловской области к Дерябиной Марине Владимировне о взыскании материального ущерба

по апелляционной жалобе истца на решение Серовского районного суда Свердловской области от 17.03.2020.

Заслушав доклад судьи Волковой Я.Ю., объяснения представителя истца и третьих лиц ФСИН России и ГУФСИН России по Свердловской области Ватолиной М.А. (по доверенностям), поддержавшей доводы жалобы, судебная коллегия

установила:

ФКУ ЛИУ-23 ГУФСИН России по Свердловской области (далее по тексту – Учреждение) обратилось с иском к Дерябиной М.В. о взыскании в возмещение причинённого при исполнении трудовых обязанностей материального ущерба, истец с учетом уточнения требований просил взыскать 92351 руб. 04 коп. В обоснование иска Учреждение указало, что ответчик с 31.03.2016 по 20.06.2019 работала у него в должности заведующей складом ОКБИ и ХО, 27.03.2017 с ответчиком заключен договор о полной индивидуальной материальной ответственности. По результатам двух ревизий, проведенных в апреле 2017 г. и июне 2019 г., выявлена недостача по имуществу, вверенному ответчику. По первой инвентаризации установлено наличие продуктов питания на складе с истекшими сроками хранения на общую сумму 72815 руб. 36 коп., часть из этой суммы ответчиком погашена, непогашенная часть недостачи составляет 42435 руб. 36 коп., по второй инвентаризации установлена недостача товара на складе на сумму 49915 руб. 68 коп. Ссылаясь на то, что обязанность по обеспечению сохранности товара на складе лежала на ответчике, она должна была следить за сроками реализации продукции со склада, определив общий объем недостачи в сумме 92351 руб. 04 коп., истец просил взыскать эту сумму с ответчика.

Решением Серовского районного суда Свердловской области от 17.03.2020 в удовлетворении иска отказано.

В апелляционной жалобе истец просит решение суда отменить, иск удовлетворить, ссылаясь на несоответствие выводов суда обстоятельствам дела, нарушение судом норм закона. Полагает, что у суда были основания для привлечения ответчика к полной материальной ответственности и взыскания суммы в возмещение ущерба.

В заседание судебной коллегии ответчик не явилась, извещена о рассмотрении дела надлежащим образом, заказным письмом, полученным ответчиком 19.06.2020, доказательств уважительных причин неявки суду не представила. С учетом положений ст.ст. 327, 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия определила рассмотреть дело при данной явке.

Проверив законность и обоснованность решения суда в пределах доводов жалобы, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Разрешая спор, суд учитывал нормы ст.ст. 232, 233, 238, 239, 242, 246, 247 Трудового кодекса Российской Федерации, ст. 11 Федерального закона от 06.12.2011 № 402-ФЗ «О бухгалтерском учете», Положения по ведению бухгалтерского учета и бухгалтерской отчетности в Российской Федерации, утвержденного приказом Министерства финансов Российской Федерации от 29.07.1998 N34н, приказа Министерства финансов Российской Федерации от 13.06.1995 № 49. Суд установил, что истец не представил суду достоверных доказательств, подтверждающих причинение материального ущерба виновными действиями (бездействием) ответчика, размер такого ущерба (с учетом нарушений, выявленных судом по документам, составленным в ходе инвентаризаций), факт причинения материального ущерба действиями (бездействием) ответчика. Суд отметил, что стороной истца не представлены доказательства даты и количества передачи Дерябиной М.В. ТМЦ, за которые она должна нести ответственность по результатам инвентаризации 2017 г. Дерябина М.В. занимала должность заведующей складом с 31.03.2016, при том, что договор о полной материальной ответственности с нею заключен только 23.07.2017 (инвентаризация проведена за период с 01.07.2016 по 01.04.2017), ранее же 2017 г. была проведена инвентаризация за период с 01.04.2015 по 01.07.2016, в ходе которой установлена недостача, сумма невозмещенного ущерба по состоянию на 01.07.2016 -184785 руб. 82 коп. Одновременно суд указал на факт неисполнения наймодателем обязанности по обеспечению надлежащих условий для хранения имущества - непринятие им мер по своевременному перераспределению, надлежащему использованию и списанию остатка товаров (с учетом той недостачи, которую истец определил из стоимости просроченных товаров на складе). С учетом изложенного, суд пришел к выводу о недоказанности истцом противоправного поведения ответчика, причинения ущерба, размера такого ущерба, отсутствия обстоятельств, исключающих материальную ответственность работника.

Судебная коллегия не усматривает оснований для отмены решения суда.

Истец, требуя возмещения материального ущерба от лица, на которое возложена полная материальная ответственность, обязан доказать факт причинения ему материального ущерба и размер такого ущерба (ст. 238 Трудового кодекса Российской Федерации, п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16.11.2006 № 52 «О применении судами законодательства, регулирующего материальную ответственность работников за ущерб, причиненный работодателю»). Имеющимися в деле доказательствами факт причинения истцу недостачи в указанном размере не подтвержден, что по существу в жалобе и не оспаривается.

Суд правильно указал на нарушение порядка проведения истцом инвентаризаций, отсутствие приказов о назначении состава инвентаризационной комиссии (п.п. 2.2, 2.3 Методических указаний по инвентаризации имущества и финансовых обязательств, утвержденных приказом Министерства Финансов Российской Федерации от 13.06.1995 № 49, далее по тексту – Методические указания). Представитель истца подтвердила в заседании судебной коллегии, что таких приказов нет в отношении обеих инвентаризаций.

В ситуации, когда состав комиссии невозможно определить, выводы, сделанные при такой инвентаризации, не могут быть признаны достоверными. Нельзя установить, кем должны быть подписаны описи, чтобы проверить, подписаны ли они всеми лицами. В силу п. 2.3 Методических указаний отсутствие хотя бы одного члена комиссии при проведении инвентаризации служит основанием для признания результатов инвентаризации недействительными.

Изложенное свидетельствует о несоответствии проведенных инвентаризаций требованиям Методических рекомендаций, ставит под сомнение выводы инвентаризационных комиссий, которые не создавались работодателем.

При этом инвентаризационные описи, на которых истец основывал свои требования, подписаны не одинаковым составом инвентаризационной комиссий в 2017 г., например, л.д. 105-107 и л.д. 108-110, л.д. 102 и л.д. 104.

В нарушение п. 2.10 Методических указаний некоторые инвентаризационные описи не содержат подписи председателя комиссии (например, л.д. 110), членов комиссии (например, л.д. 104), иные описи содержат на первом листе описи подписи 5 лиц, на третьем листе – четырех (например, л.д. 111, 113).

В некоторых инвентаризационных описях нет подписи ответчика как материально ответственного лица (в описи 2017 г. – л.д. 102 – 104), никаких актов в 2017 г. об отказе истца от подписи не составлялось.

Суд правомерно отклонил доводы истца об отказе ответчика 06.06.2019 от подписи в инвентаризационных описях (акт от 06.06.2019 на л.д. 151). Судебная коллегия отмечает, что инвентаризационная опись датирована истцом 05.06.2019 (л.д. 148-150), данных о том, что ответчику было предложено участие при проведение инвентаризации 05.06.2019 и она отказалась от участия в инвентаризации и заполнения поля «Расписка», заполняемого до начала инвентаризации, в деле нет. Изложенное указывает на нарушение истцом при проведении инвентаризации в 2019 г. требований п. 2.8 Методических указаний, согласно которым проверка фактического наличия имущества производится при обязательном участии материально ответственных лиц.

Все эти нарушения, допущенные истцом при проведении инвентаризаций (не оспоренные в жалобе), уже достаточны для вывода о недоказанности истцом размера причиненного материального ущерба.

Доводы жалобы о том, что суд указал неверную дату заключения с ответчиком договора о полной материальной ответственности, обоснованны, т.к. такой договор заключен 27.03.2017 (л.д. 15), однако такая ошибка суда не привела к вынесению незаконного решения, учитывая, что первая инвентаризация проведена за период с 01.07.2016 по 01.04.2017 (т.е. большей частью за период, предшествующий заключению названного договора, на котором истец основывает требования о полном возмещении истцом материального ущерба, договор о полной материальной ответственности действовал лишь 5 дней к моменту окончания периода, за который проводилась инвентаризация).

Ссылка в жалобе на то, что недостача по складу ответчика определена в 2017 г. отдельно от недостачи иного работника - заведующей столовой, не свидетельствует о незаконности решения суда, в котором верно указано на недоказанность размера ущерба, факта причинения ответчиком того ущерба, на который указывает истец, отсутствия обстоятельств, за которые несет ответственность работодатель.

Доводы жалобы о доказанности факта передачи ответчику ТМЦ, недостача которых поставлена истцу в вину, сводятся к переоценке доказательств, оснований для которой нет, т.к. правила ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судом первой инстанции не нарушены. Относительно недостачи по акту 2017 г., в деле нет доказательств передачи истцу ТМЦ. Судебная коллегия отмечает, что по представленным документам о получении ответчиком ТМЦ, по которым выявлена недостача при инвентаризации в 2019 г., количество и цена ТМЦ не совпадают с теми, что указаны в акте инвентаризации. Например, относительно картофеля свежего в товарно-транспортных документах (л.д. 182, 183), в одном из которых есть подпись ответчика о получении ТМЦ, указано на поставку картофеля 19900, 000 кг (так в документах) по цене в одном документе 8, 57 руб. (л.д. 182), в другом – 9, 43 руб., тогда как в инвентаризационной описи 2019 г. цена картофеля указана иная – 9, 88 руб. (л.д. 149), количество картофеля по бухгалтерским данным - 2035, 611, в наличии – 730, 000 (л.д. 149). Данных о том, каким образом определено количество товара по данным бухгалтерского учета, суду не представлено. Изложенное не позволяет сделать вывод о правомерности позиции истца о наличии у ответчика недостачи на определенную им сумму.

Указание в жалобе на несогласие с выводом суда о невозможности взыскания суммы в возмещение материального ущерба с ответчика из-за установления истцом вины в недостаче в 2019 г. не только ответчика, но и ее руководителя, отклоняется. Тот факт, что у непосредственного руководителя истца нет полной материальной ответственности, не свидетельствует о правомерности предъявления иска к ответчику (при том, что сам истец, расследуя обстоятельства недостачи, пришел к выводу о вине в этом не только ответчика).

Иных мотивированных доводов, имеющих правовое значение, жалоба не содержит.

Предусмотренных ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований к отмене решения суда нет, равно как и нет названных в ч. 4 ст. 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации безусловных оснований к отмене судебного акта.

Руководствуясь п. 1 ст. 328, ст. 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Серовского районного суда Свердловской области от 17.03.2020 оставить без изменения, апелляционную жалобу истца – без удовлетворения.

Председательствующий Я.Ю. Волкова

Судья Е.В. Кокшаров

Судья Ж.А. Мурашова

...