Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании в городе Новосибирске 08 октября 2020 года дело по апелляционной жалобе представителя истца ООО «КМП» - Амосенко Ю.В. на решение Ленинского районного суда г. Новосибирска от 02 июня 2020 года по гражданскому делу по иску ООО «Компания Металл профиль» к Моисееву Александру Алексеевичу о взыскании ущерба, причиненного работником.

Заслушав доклад судьи Новосибирского областного суда Кузнецовой Н.Е., объяснения представителя истца ООО «КМП» -Амосенко Ю.В., поддержавшей доводы апелляционной жалобы, ответчика Моисеева А.А. и его представителя Щербакова И.В., возражавших против удовлетворения жалобы, судебная коллегия,

у с т а н о в и л а:

ООО «Компания Метал Профиль» (далее ООО «КМП») обратилось с иском к Моисееву А.А. о возмещении ущерба, причиненного работником при исполнении своих трудовых обязанностей.

Иск мотивирован тем, что ответчик с 18.01.2017 состоял в должности кладовщика склада складской службы. С ответчиком и иным членами его бригады заключен договор о полной коллективной материальной ответственности. По результатам проведенных 2.08.2017 и 24.08.2017 на складах организации инвентаризаций установлена недостача ТМЦ.

Истец просит взыскать с ответчика недостачу в сумме 911 718 рублей 01 копейка, в том числе недостача по складу № 2 (ГП и товары) - НЗС - 256 676 рублей 57 копеек, по складу № 3 (ГП и товары) НСЗ - 415 397 рублей 40 копеек, по складу № 4 (ГП и товары) НСЗ - 239 648 рублей 04 копейки.

Решением Ленинского районного суда г. Новосибирска от 02 июня 2020 года постановлено:

«Отказать в удовлетворении иска Общества с ограниченной ответственностью «Компания Металл профиль» к ФИО1 о взыскании ущерба, причиненного работником.»

С постановленным решением не согласился представитель истца ООО «КМП» - ФИО2, просит решение суда первой инстанции отменить полностью и принять по делу новый судебный акт об удовлетворении исковых требований в полном объеме.

В доводах апелляционной жалобы ссылается на то, что решение незаконно и подлежит отмене в связи с неправильным применением норм материального и процессуального права, а также несоответствием выводов суда, изложенных в решении, материалам дела и обстоятельствам спора.

Апеллянт считает, что в решении суд дал экспертному заключению формальную юридическую оценку, которая не имеет объективного выражения в виде указания на критерии, которые легли в основу таких выводов.

По мнению апеллянта, суд необоснованно доверился экспертному заключению, основывая на нем вывод правоприменителя, просто придав этому выводу форму решения, при этом не определив, является ли заключение эксперта аргументированным, не выяснив, основано ли заключение на исследовании всех материалов дела, не проводив сравнение экспертного заключения с другими доказательствами по делу, не выяснив, есть ли противоречия с другими доказательствами по делу, тем самым нарушив нормы процессуального права.

Кроме того, нарушение судом п.1 ст.187 ГПК РФ, отказ в вызове и допросе эксперта в судебном заседании, явилось причиной того, что заключение эксперта не было исследовано судом в полном объеме по существу и в основу решения суда было положено заключение эксперта, которое имеет многочисленные пороки содержания.

Апеллянт обращает внимание, что эксперт открыто в ходе допроса признался, что не исследовал представленную первичную документацию в силу ее значительного объема.

Представитель истца указывает, что тот факт, что эксперт З. уже вызывалась на допрос в рамках рассматриваемого дела не может являться основанием для отказа в удовлетворении ходатайства истца, поскольку ранее эксперт вызывался для дачи пояснений по сообщению от 08.08.2019 о невозможности дачи заключения по делу, то есть по совершенно иному поводу.

Апеллянт отмечает, что доводы эксперта о необходимости сравнения первичных учетных документов с регистрами безосновательны. Доводы эксперта о возможной неполноте представленных учетных документов носят вероятностный, ничем не подтвержденный характер.

Кроме того, несоответствие формы регистра бухгалтерского учета, принятой в ООО «КМП», субъективным представлениям эксперта, отнюдь не означает, что эта форма регистра не соответствует требованиям действующего законодательства.

Эксперт не исполнил возложенную судом обязанность по уведомлению сторон о проведении экспертизы, а равно не воспользовался представленным правом вызвать специалиста истца для пояснений.

Выводы эксперта противоречивы и ничем не обоснованы, эксперт, по сути, не ответил ни на один поставленный судом вопрос и не дал разумных и логичных объяснений невозможности ответа на поставленные вопросы. Исходя из текста заключения, не представляется возможным определить, как отсутствие информации о цене ТМЦ в инвентаризационных описях не позволило эксперту установить размер недостачи (излишков) в натуральном выражении.

Апеллянт считает, что суд немотивированно назначил экспертизу за счет средств федерального бюджета, тем самым, создал условия для злоупотребления правом со стороны ответчика.

По мнению представителя истца, выводы суда о непредставлении истцом регистров бухгалтерского учета не соответствуют фактическим обстоятельствам дела.

Апеллянт указывает, что истец предоставил регистры бухгалтерского учета по ходатайству эксперта, что подтверждается материалами дела (ходатайство истца о приобщении дополнительных документов от 19.12.2019). Апеллянт считает, что суд неправильно применил ч.3 ст.79 ГПК РФ, указывая на уклонение истца от проведения экспертизы.

В решении суд также указал, что истец подтвердил, что документы складского учета представлены в суд не в полном объеме, что не имеет правового значения, поскольку финансово-экономическая экспертиза проводится на основе первичных учетных документов, которые предоставлены истцом в полном объеме, однако не исследованы судом.

Вывод суда о том, что ответчик был лишен возможности подтвердить свои выводы о недостоверности проведенных инвентаризаций в связи с тем, что истец не предоставил регистры бухгалтерского учета основаны на неправильном толковании норм процессуального права.

Апеллянт полагает, что ответчик не представил доказательств нарушения его прав при проведении инвентаризации, так как не доказал, что все документы ответчик подписывал под давлением.

В нарушение ч.4 ст.67 ГПК РФ суд не отразил результаты оценки представленных истцом доказательств и не привел мотивы, по которым они были отвергнуты при вынесении судом решения об отказе в удовлетворении требований.

Кроме того, доказательства, представленные истцом в мотивировочной части решения суда вообще не приведены. Также был нарушен принцип равноправия сторон, так как показаниям ответчика было отдано предпочтение без приведения законных мотивов.

По мнению апеллянта, суд не исследовал тот факт, что ФИО1 проявлял ту степень заботливости и осмотрительности, которая от него требовалась в целях надлежащего исполнения своих обязательств по сохранности товара. Обоснованность и достоверность трудового договора, должностной инструкции, договора о полной коллективной материальной ответственности ФИО1 не оспорены, инвентаризационные описи, ведомости не опровергнуты доказательствами. Указанные обстоятельства свидетельствуют о том, что факт и размер выявленной недостачи работодателем подтвержден.

Ответчиком ФИО1 поданы возражения на апелляционную жалобу, в которых указано, что решение суда законно, обоснованно и справедливо, выводы мотивированы, соответствуют фактическим обстоятельствам по делу.

По мнению ответчика, доводы апеллянта не соответствуют действительности и являются необоснованными.

ФИО1 просит решение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу представителя истца – без удовлетворения.

Проверив материалы дела с учетом требований ч. 1 ст. 327.1 ГПК РФ в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе, проверив законность и обоснованность решения суда первой инстанции, судебная коллегия приходит к следующему.

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, 6.05.2016 между ООО «Компания металл профиль» (далее ООО «КМП») и ФИО1 заключен трудовой договор, в соответствии с которым ответчик принят на должность грузчика склада обособленного подразделения Новосибирск №3 (л.д. 8-10 том 1).

18.01.2017 ФИО1 переведен на должность кладовщика обособленного подразделения Новосибирск №3 склада складской службы (л.д. 11 том 1).

27.05.2017 работодатель издал приказ о полной коллективной материальной ответственности работников, работающих в обособленном подразделении, расположенном по адресу: <адрес>. Данным приказом образован коллектив, в число которых входил кладовщик ФИО1 (руководитель), грузчик ФИО3 (л.д. 17 том 1).

В тот же день с ответчиком заключен договор о полной коллективной материальной ответственности (л.д. 19-21 том 1). Договор подписали члены бригады: М.., Э, К, К., К., Р., Л., Е., В., К Согласно договору, коллектив принимает на себя ответственность за сохранность имущества, вверенного коллективу (бригаде) работодателем для выполнения работ по приему на хранение, хранению, отпуску (выдаче) материальных ценностей на складах: № 1, 2, 3,4, 5, 5/1, 8, 8/1, 7, а также за ущерб, возникший у работодателя в результате возмещения им ущерба иным лицам.

27.05.2017 составлена инвентаризационная опись товарно-материальных ценностей по складу № 2 (л.д. 34-46 т.2).

02.08.2017 ООО «КМП» издан приказ о проведении инвентаризации на складе № 4 (л.д. 24 том 1).

По складу № 4 проведена инвентаризация, по результатам которой 17.06.2017 составлена сличительная ведомость и инвентаризационная опись (л.д. 173-182 т.1), выявлены: излишки - 173 831 рубль 12 копеек, недостача в размере 643 746 рублей 93 копейки, из которой 115 305 рублей 12 копеек было решено списать за счет чистой прибыли предприятия. Также комиссией принято решение о взыскании недостачи в размере 528 441 рубль 81 копейка с ФИО1

С результатами инвентаризации ФИО1 ознакомлен, замечаний не изложил.

10.08.2017 с ФИО1 заключено соглашение о добровольном возмещении причиненного ущерба в размере 528 441 рубль 81 копейка.

24.08.2017 приказом № № на складах ОП № 2, 3, 4 г.Новосибирске назначено проведение инвентаризации л.д. 31 том 1), инвентаризационные описи и сличительные ведомости составлены 5.09.2017 (л.д. 173-186 т.1), установлены: излишки - 963 255 рублей 18 копеек, недостача в размере 1 906 259 рублей 74 копейки.

По результатам инвентаризации принято решение о взыскании с ФИО1 недостачи в сумме 911 718 рублей 01 копейка, в том числе склад № 2 - 256 676 рублей 57 копеек, склад № 3 - 415 397 рублей 40 копеек, склад №4 - 239 648 рублей 04 копейки.

ФИО1 с результатами инвентаризации от 05.09.2017 ознакомлен, замечаний не изложил.

22.09.2017 трудовой договор с ответчиком расторгнут по инициативе работника (л.д. 45 том 1).

Истец просит взыскать с ответчика недостачу в сумме 911 718 рублей, в том числе по складу № 2 (ГП и товары) - НЗС - 256 676 рублей 57 копеек, по складу № 3 (ГП и товары) НЗС - 415 397 рублей 40 копеек, по складу № 4 (ГП и товары) НСЗ - 239 648 рублей 04 копейки.

В силу положений договора о коллективной материальной ответственности, ответчик обязан бережно относиться к вверенному коллективу (бригаде) имуществу и принимать меры по предотвращению ущерба; в установленном порядке вести учет, составлять и своевременно представлять отчеты о движении и остатках вверенного имущества; своевременно ставить в известность работодателя обо всех обстоятельствах, угрожающих сохранности вверенного имущества.

Судом по делу назначена судебная финансово-экономическая экспертиза.

Истцу предложено представить в суд документы, необходимые для проведения экспертизы, первичную бухгалтерскую документацию по всем спорным инвентаризациям за отчётный период.

Дело дважды направлялось судом в экспертное учреждение и возвращалось в связи с невозможностью проведения экспертного исследования.

В частности, первоначально дело возвращено в суд с сообщением о невозможности дать заключение по вопросам, поставленным в определении суда о назначении экспертизы (л.д. 79-86 том 3).

Эксперт в сообщении указал, что при назначении ФИО1 на должность кладовщика и заключении с ним договора о полной материальной ответственности, инвентаризация не проводилась; инвентаризационная опись по состоянию на 27.05.2017 является неполной и не содержит подписей материально-ответственных лиц на каждом листе. Соответственно, по мнению эксперта, отсутствуют сведения об остатках ТМЦ на складе, что исключает возможность установления недостачи. Согласно представленным документам, несмотря на начало инвентаризации, не была прекращена реализация ТМЦ; не представлены учётные регистры, фиксирующие и подтверждающие совершение хозяйственных операций: прихода и реализации ТМЦ на складах; первичные документы представлены не в полном объёме, что следует из письма истца об отсутствии части документов складского учёта; не установлены причины образования излишков, их основная часть приходовалась на склады, не уменьшая размера недостач.

Опрошенная в судебном заседании эксперт З. подтвердила доводы о невозможности проведения экспертизы ввиду недостаточности представленных документов, ссылалась на отсутствие учётных регистров, сводных бухгалтерских документов, сведений о порядке ведения бухучета в организации, настаивала на привлечении специалиста в целях оценки обстоятельств регулярного возникновения значительных излишек ввиду пересортицы.

В связи с тем, что эксперт не реализовал право на заявление ходатайства о предоставлении дополнительных доказательств (документов), а именно учётных регистров, фиксирующих и подтверждающих совершение хозяйственных операций: прихода и реализации ТМЦ на складах; первичных документов представленных в полном объёме, суд повторно направил дело в экспертное учреждение, поручил экспертному учреждению провести финансово-экономическую экспертизу.

В определении суда о назначении экспертизы, суд обязал истца в установленный срок представить учётные регистры, фиксирующие и подтверждающие совершение хозяйственных операций: прихода и реализации ТМЦ на складах № 2,3,4 за инвентаризуемый период (л.д. 120 том 3).

В ходе проведения экспертизы эксперт заявил ходатайство о предоставлении стороной истца дополнительных доказательств (в том числе доступ к компьютерной программе 1C за 2017 год, учетные регистры, отражающие движение ТЦ на складах № 2,3,4 за 2017 год (л.д. 195 об. том 3).

О поступившем ходатайстве уведомлена сторона истца, в установленный судом срок представлены лишь ведомость движения ТМЦ по складам общества, в предоставлении остальных, запрошенных экспертом доказательств истцом отказано со ссылкой на коммерческую тайну (л.д. 208 об том 3).

20.03.2020 эксперт составил заключение, в котором содержатся следующие выводы:

Процедура проведения и оформления ревизии, назначенной приказом № от 2.08.2017 (склад № 4) не соответствует требованиям нормативных актов; установить размер недостачи (излишков), образовавшихся за инвентаризационный период с 17.06.2017 по день проведения инвентаризации (3.08.2017) в натуральном и суммовом выражении не представляется возможным (л.д. 237).

Процедура проведения и оформления ревизии, назначенной приказом № от 24.08.2017 (в части складов № 2,3,4) не соответствует требованиям нормативных актов; установить размер недостачи (излишков), образовавшихся к моменту проведения оспариваемой инвентаризации в натуральном и суммовом выражении не представляется возможным.

В качестве обоснования выводов о невозможности установить размер недостачи эксперт в частности указал следующее. Истцом не представлены учетные регистры (вид бухгалтерских документов, предназначенных для регистрации, систематизации и накопления информации, которая содержится в первичных документах, принятых к учету).

Объектами судебной финансово-экономической экспертизы являются финансовые документы, финансовая отчетность и записи бухгалтерского учета.

Наличие только первичных бухгалтерских документов требует восстановления бухгалтерского учета предприятия. Восстановление бухгалтерского учета не входит в число экспертных задач. Кроме того, установить полноту представленных первичных документов без сравнения с записями в сводных бухгалтерских документах не представляется возможным. Истец в сопроводительном письме в суд от 12.04.2019 указывает, что представляются не все документы, а только сохранившаяся часть (л.д. 1-34 т.З).

Только сравнение систематизированной на счетах бухучета информации, отраженной в регистрах, с записями в первичных документах позволяет установить достоверные данных о поступлении и выбытии ТМЦ (л.д. 225 т.З).

Регистры бухгалтерского учета на экспертизу не представлены, в представленных на экспертизу инвентарных описях (и сличительных ведомостях) не указаны цены по каждому наименованию ТМЦ, что исключает возможность провести проверку правильности цен и таксировки при подсчете итогов. По представленным первичным документам не представляется возможным установить движение поступление и выбытие ТМЦ) за весь межинвентаризационный период (л.д. 230 т.З). В материалах дела нет данных, подтверждающих отражение в бухгалтерском учете ООО «КМП» недостач и излишков, выявленных на складе предприятия. В материалах нет данных о причинах возникновения такого большого количества излишков (л.д 236 т.3).

Разрешая заявленные требования, руководствуясь ст. ст.232, 233, 238,242, 245 ТК РФ, п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16.11.2006 №52 «О применении судами законодательства, регулирующего материальную ответственность работников за ущерб, причиненный работодателю», ст. 79 ГПК РФ, оценив представленные в материалы дела доказательства, суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии правовых оснований для удовлетворения исковых требований.

В целом судебная коллегия с выводами суда первой инстанции соглашается.

Согласно части 1 статьи 232 Трудового кодекса Российской Федерации сторона трудового договора (работодатель или работник), причинившая ущерб другой стороне, возмещает этот ущерб другой стороне, возмещает этот ущерб в соответствии с Трудовым кодексом Российской Федерации и иными федеральными законами.

Расторжение трудового договора после причинения ущерба не влечет за собой освобождение стороны этого договора от материальной ответственности, предусмотренной Трудовым кодексом Российской Федерации или иными Федеральными законами (часть 3 статьи 232 Трудового кодекса Российской Федерации).

Условия наступления материальной ответственности стороны трудового договора установлены статьей 233 Трудового кодекса Российской Федерации. В соответствии с этой нормой материальная ответственность стороны трудового договора наступает за ущерб, причиненный ею другой стороне этого договора в результате ее виновного противоправного поведения (действия или бездействия), если иное не предусмотрено данным кодексом или иными федеральными законами. Каждая из сторон трудового договора обязана доказать размер причиненного ей ущерба.

Главой 39 Трудового кодекса Российской Федерации «Материальная ответственность работника» определены условия и порядок возложения на работника, причинившего работодателю имущественный ущерб, материальной ответственности, в том числе и пределы такой ответственности.

Работник обязан возместить работодателю причиненный ему прямой действительный ущерб. Неполученные доходы (упущенная выгода) взысканию с работника не подлежат (часть 1 статьи 238 ТК РФ).

Под прямым действительным ущербом понимается реальное уменьшение наличного имущества работодателя или ухудшение состояния указанного имущества (в том числе имущества третьих лиц, находящегося у работодателя, если работодатель несет ответственность за сохранность этого имущества), в также необходимость для работодателя произвести затраты либо излишние выплаты на приобретение, восстановление имущества либо на возмещение ущерба, причиненного работником третьим лицам (часть 2 статьи 238 ТК РФ).

За причиненный ущерб работник несет материальную ответственность в пределах своего среднего месячного заработка, если иное не предусмотрено данным кодексом или иными федеральными законами (статья 241 ТК РФ).

Полная материальная ответственность работника состоит в его обязанности возместить причиненный работодателю прямой действительный ущерб в полном размере (часть 1 статьи 242 ТК РФ).

Частью 2 статьи 242 ТК РФ предусмотрено, что материальная ответственность в полном размере причиненного ущерба может возлагаться на работника лишь в случаях, предусмотренных этим кодексом или иными федеральными законами.

Перечень случаев возложения на работника материальной ответственности в полном размере причиненного ущерба приведен в статье 243 ТК РФ.

Так, в соответствии с пунктом 2 части 1 статьи 243 ТК РФ материальная ответственность в полном размере причиненного ущерба возлагается на работника в случае недостачи ценностей вверенных ему на основании специального письменного договора и полученных им по разовому документу.

В пункте 4 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16 ноября 2006 года №52 «О применении судами законодательства, регулирующего материальную ответственность работников за ущерб, причиненный работодателю» разъяснено, что к обстоятельствам, имеющим существенное значение для правильного разрешения дела о возмещении ущерба работником, обязанность доказать которые возлагается на работодателя, в частности, относятся: отсутствие обстоятельств, исключающих материальную ответственность работника; противоправность поведения (действия или бездействия) причинителя вреда; вина работника в причинении ущерба; причинная связь между поведением работника и наступившим ущербом; наличие прямого действительного ущерба; размер причиненного ущерба; соблюдение правил заключения договора о полной материальной ответственности.

Частями 1 и 2 статьи 245 Трудового кодекса Российской Федерации определено, что при совместном выполнении работниками отдельных видов работ, связанных с хранением, обработкой, продажей (отпуском), перевозкой, применением или иным использованием переданных им ценностей, когда невозможно разграничить ответственность каждого работника за причинение ущерба и заключить с ним договор о возмещении ущерба в полном размере, может вводиться коллективная (бригадная) материальная ответственность. Письменный договор о коллективной (бригадной) материальной ответственности за причинение ущерба заключается между работодателем и всеми членами коллектива (бригады).

По договору о коллективной (бригадной) материальной ответственности ценности вверяются заранее установленной группе лиц, на которую возлагается полная материальная ответственность за их недостачу. Для освобождения от материальной ответственности член коллектива (бригады) должен доказать отсутствие своей вины (часть 3 статьи 245 ТК РФ).

При добровольном возмещении ущерба степень вины каждого члена коллектива (бригады) определяется по соглашению между всеми членами коллектива (бригады) и работодателем. При взыскании ущерба в судебном порядке степень вины каждого члена коллектива (бригады) определяется судом (часть 4 статьи 245 Трудового кодекса Российской Федерации).

Согласно части 2 статьи 244 Трудового кодекса Российской Федерации перечни работ и категорий работников, с которыми могут заключаться письменные договоры о полной индивидуальной или коллективной (бригадной) материальной ответственности, а также типовые формы этих договоров утверждаются в порядке, устанавливаемом Правительством Российской Федерации.

Постановлением Правительства Российской Федерации от 14 ноября 2002 г. № 823 «О порядке утверждения перечней должностей и работ, замещаемых или выполняемых работниками, с которыми работодатель может заключать письменные договоры о полной индивидуальной или коллективной (бригадной) материальной ответственности, а также типовых форм договоров о полной материальной ответственности» Министерству труда и социального развития Российской Федерации поручено, в том числе, разработать и утвердить перечень работ, при выполнении которых может вводиться полная коллективная (бригадная) материальная ответственность за недостачу вверенного работникам имущества, а также типовую форму договора о полной коллективной (бригадной) материальной ответственности.

Такой перечень работ, при выполнении которых может вводиться полная коллективная (бригадная) материальная ответственность за недостачу вверенного имущества, и типовая форма договора о полной коллективной (бригадной) материальной ответственности утверждены постановлением Министерства труда и социального развития Российской Федерации от 31 декабря 2002 г. № 85 (приложения № 3 и 4 соответственно к названному постановлению).

Как следует из содержания типовой формы договора о полной коллективной (бригадной) материальной ответственности (приложение № 4 к постановлению Министерства труда и социального развития Российской Федерации от 31 декабря 2002 г. № 85), решение работодателя об установлении полной коллективной (бригадной) материальной ответственности оформляется приказом (распоряжением) работодателя и объявляется коллективу (бригаде). Приказ (распоряжение) работодателя об установлении полной коллективной (бригадной) материальной ответственности прилагается к договору о полной коллективной (бригадной) материальной ответственности. Комплектование вновь создаваемого коллектива (бригады) осуществляется на основе принципа добровольности.

При включении в состав коллектива (бригады) новых работников принимается во внимание мнение коллектива (бригады). Руководитель коллектива (бригадир) назначается приказом (распоряжением) работодателя. При этом принимается во внимание мнение коллектива (бригады). При смене руководства коллектива (бригадира) или при выбытии из коллектива бригады) более 50 процентов от его первоначального состава договор должен быть перезаключён. Договор не перезаключается при выбытии из состава коллектива (бригады) отдельных работников или приёме в коллектив (бригаду) новых работников. В этих случаях против подписи выбывшего члена коллектива (бригады) указывается дата его выбытия, а вновь принятый работник подписывает договор и указывает дату вступления в коллектив (бригаду).

Если иск о возмещении ущерба заявлен по основаниям, предусмотренным статьёй 245 Трудового кодекса Российской Федерации (коллективная (бригадная) материальная ответственность за причинение ущерба), суду необходимо проверить, соблюдены ли работодателем предусмотренные законом правила установления коллективной (бригадной) материальной ответственности, а также ко всем ли членам коллектива (бригады), работавшим в период возникновения ущерба, предъявлен иск. Если иск предъявлен не ко всем членам коллектива (бригады), суд, исходя из статьи 43 ГПК РФ, вправе по своей инициативе привлечь их к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, на стороне ответчика, поскольку от этого зависит правильное определение индивидуальной ответственности каждого члена коллектива (бригады). Определяя размер ущерба, подлежащего возмещению каждым из работников, суду необходимо учитывать степень вины каждого члена коллектива (бригады), размер месячной тарифной ставки (должностного оклада) каждого лица, время, которое он фактически проработал в составе коллектива (бригады) за период от последней инвентаризации до дня обнаружения ущерба (пункт 14 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16 ноября 2006 г. № 52 «О применении судами законодательства, регулирующего материальную ответственность работников за ущерб, причинённый работодателю»).

Из приведённых положений Трудового кодекса Российской Федерации и разъяснений, содержащихся в пунктах 4 и 14 названного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, следует, что материальная ответственность работника является самостоятельным видом юридической ответственности и возникает лишь при наличии ряда обязательных условий, к которым относятся: наличие имущественного ущерба у работодателя, противоправность действия (бездействия) работника, причинная связь между противоправным действием (бездействием) работника и имущественным ущербом у работодателя, вина работника в совершении противоправного действия (бездействия), если иное прямо не предусмотрено Трудовым кодексом Российской Федерации или иным федеральным законом.

Коллективная (бригадная) ответственность работников за причинение ущерба работодателю может вводиться только при совместном выполнении работниками отдельных видов работ, связанных с хранением, обработкой, продажей (отпуском), перевозкой, применением или иным использованием переданных им ценностей, когда невозможно разграничить ответственность каждого работника за причинение ущерба и заключить с ним договор о возмещении ущерба в полном размере. При этом коллективная (бригадная) материальная ответственность работников за причинение ущерба работодателю возникает лишь в случае, когда все члены коллектива (бригады) добровольно принимают на себя такую ответственность. Одним из оснований для возложения на коллектив работников материальной ответственности в полном размере за ущерб, причинённый работодателю, является наличие единого письменного договора о коллективной (бригадной) материальной ответственности, заключённого со всеми членами коллектива (бригады) работников, в соответствии с типовой формой договора о полной коллективной материальной ответственности, утверждённой постановлением Министерства труда и социального развития Российской Федерации от 31 декабря 2002 г. № 85. Обязанность же доказать наличие оснований для заключения договора о коллективной (бригадной) материальной ответственности за причинение ущерба и соблюдение правил заключения такого договора возложена законом на работодателя. Невыполнение работодателем требований трудового законодательства о порядке и условиях заключения договора о коллективной (бригадной) материальной ответственности является основанием для освобождения работника от обязанности возместить причинённый по его вине ущерб в полном объёме, превышающем его средний месячный заработок.

При взыскании с коллектива (бригады) работников причинённого работодателю материального ущерба в судебном порядке суду необходимо проверить, соблюдены ли работодателем предусмотренные законом правила установления коллективной (бригадной) материальной ответственности, а также определить степень вины в причинении ущерба работодателю каждого члена коллектива (бригады) работников.

Таким образом, к обстоятельствам, имеющим значение для правильного разрешения настоящего спора, обязанность доказать которые возлагается на работодателя, относятся: наличие прямого действительного ущерба у работодателя – ООО «Компания Металл профиль» и его размер; наличие оснований для привлечения работников ООО «Компания Металл профиль», включая ФИО1, к ответственности в полном размере причинённого ущерба; соблюдение работодателем предусмотренных законом правил установления коллективной (бригадной) материальной ответственности коллектива; противоправность действий или бездействия работников ООО «КМП», входящих в состав коллектива (бригады), с которым работодателем был заключён договор о полной коллективной (бригадной) материальной ответственности; причинная связь между поведением этих работников, в том числе ФИО1, и наступившим у ООО «КМП» ущербом; степень вины каждого члена коллектива (бригады) работников в причинении ущерба ООО «КМП».

Так, представленная стороной истца копия договора о коллективной материальной ответственности, на которую истец сослался как на основание своих исковых требований и наличия оснований для возложения на ответчика полной материальной ответственности, не соответствует требованиям, установленным постановлением Министерства труда и социального развития Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ№ «Об утверждении перечней должностей и работ, замещаемых или выполняемых работниками, с которыми работодатель может заключать письменные договоры о полной индивидуальной или коллективной (бригадной) материальной ответственности, а также типовых форм договоров о полной материальной ответственности», а именно невозможно установить, учитывалось ли мнение коллектива (бригады) по включению в его состав новых работников; каким образом осуществляется прием, хранение и передача имущества.

Как следует из представленного в материалы дела договора о полной материальной ответственности от ДД.ММ.ГГГГ данный договор был заключен с М.. и ФИО1, впоследствии были приняты Э, К, К., К.

При этом в материалах дела не имеется подтвержденных документально данных о том, что ответчик давал свое согласие на вступление в коллектив (бригаду) работников, на который возложена коллективная (бригадная) материальная ответственность, и что при включении в состав коллектива (бригады) новых работников принималось во внимание мнение коллектива (бригады).

Само по себе трудоустройство указанных выше лиц в бригаду ФИО1, как следует из положений статей 244, 245 Трудового кодекса Российской Федерации, не возлагает на них коллективную (бригадную) ответственность при отсутствии надлежащей в соответствии с нормативными предписаниями процедуры оформления этой материальной ответственности и не освобождает работодателя от бремени доказывания юридически значимых обстоятельств при возложении на работников коллективной (бригадной) материальной ответственности с учетом требований статьи 245 Трудового кодекса.

Помимо этого, судебная коллегия отмечает, что согласно Постановления Минтруда РФ от ДД.ММ.ГГГГ N 85 "Об утверждении перечней должностей и работ, замещаемых или выполняемых работниками, с которыми работодатель может заключать письменные договоры о полной индивидуальной или коллективной (бригадной) материальной ответственности, а также типовых форм договоров о полной материальной ответственности" (Зарегистрировано в Минюсте РФ ДД.ММ.ГГГГ N 4171), такие должности как грузчик и стропальщик не относятся к должностям, выполняемым работниками, с которыми работодатель может заключить письменные договоры о полной коллективной (бригадной) ответственности.

Также из материалов дела не следует, что при возложении на работников полной материальной ответственности у ФИО3, как члена бригады, было получено согласие на назначение ФИО1 бригадиром.

Кроме того, судебная коллегия находит установленным факт наличия нарушений при проведении инвентаризации товарно-материальных ценностей, находящихся на складах истца.

Согласно части 2 статьи 11 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ №402-ФЗ «О бухгалтерском учете» при инвентаризации выявляется фактическое наличие соответствующих объектов, которое сопоставляется с данными регистров бухгалтерского учета.

В части 3 статьи 11 названного закона определено, что случаи, сроки и порядок проведения инвентаризации, а также перечень объектов, подлежащих инвентаризации, определяются экономическим субъектом, за исключением обязательного проведения, инвентаризации. Обязательное проведение инвентаризации устанавливается законодательством Российской Федерации, федеральными и отраслевыми стандартами.

Выявленные при инвентаризации расхождения между фактическим наличием объектов и данными регистров бухгалтерского учета подлежат регистрации в бухгалтерском учете в том отчетном периоде, к которому относится дата, по состоянию на которую проводилась инвентаризация (часть 4 статьи 11 указанного выше закона).

Приказом Министерства финансов Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ№н утверждено Положение по ведению бухгалтерского учёта и бухгалтерской отчётности в Российской Федерации, пунктом 27 которого установлено, что проведение инвентаризации является обязательным, в том числе при смене материально-ответственных лиц, при выявлении фактов хищения, злоупотребления или порчи имущества.

В тоже время в нарушение указанного пункта Положения по ведению бухгалтерского учета, при назначении ФИО1 ДД.ММ.ГГГГ кладовщиком инвентаризация не проводилась, а также товарно-материальные ценности по акту приема-передачи ему не передавались.

В соответствии с пунктами 26,28 положения по ведению бухгалтерского учета и бухгалтерской отчетности в Российской Федерации, утв. Приказом Министерства финансов Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ№н инвентаризация имущества и обязательств проводится для обеспечения достоверности данных бухгалтерского учета и бухгалтерской отчетности, в ходе проведения проверяются и документально подтверждаются наличие, состояние и оценка указанного имущества и обязательства. При этом выявленные при инвентаризации расхождения между фактическим наличием имущества и данным бухгалтерского учета отражаются на счетах бухгалтерского учета.

Приказом Министерства финансов Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ№ утверждены Методические указания по инвентаризации имущества и финансовых обязательств.

Пунктом 1.5 Методических указаний предусмотрено, что в соответствии с Положением о бухгалтерском учёте и отчётности в Российской Федерации проведение инвентаризации является обязательным в том числе при смене материально ответственных лиц (на день приёмки-передачи дел) и при установлении фактов хищений или злоупотреблений, а также порчи ценностей.

До начала проверки фактического наличия имущества, инвентаризационной комиссии надлежит получить последние на момент инвентаризации приходные и расходные документы или отчёты о движении, материальных ценностей и денежных средств. Материально ответственные лица дают расписки о том, что к началу инвентаризации все расходные и приходные документы на имущество сданы в бухгалтерию или переданы комиссии и все ценности, поступившие на их ответственность, оприходованы, а выбывшие списаны в расход. Проверка фактического наличия имущества производится при обязательном участии материально ответственных лиц (пункты 2.4, 2.8 Методических указаний).

Описи подписывают все члены инвентаризационной комиссии и материально ответственные лица. В конце описи материально ответственные лица дают расписку, подтверждающую проверку комиссией имущества в их присутствии, об отсутствии к членам комиссии каких-либо претензий и принятии перечисленного в описи имущества на ответственное хранение. При проверке фактического наличия имущества в случае смены материально ответственных лиц принявший имущество расписывается в описи в получении, а сдавший - в сдаче этого имущества (пункт 2.10 Методических указаний).

В силу п.2.9 Порядка инвентаризации, инвентаризационные описи могут быть заполнены как с использованием средств вычислительной и другой организационной техники, так и ручным способом. Описи заполняются чернилами или шариковой ручкой четко и ясно, без помарок и подчисток. Наименования инвентаризуемых ценностей и объектов, их количество указывают в описях по номенклатуре и в единицах измерения, принятых в учете. На каждой странице описи указывают прописью число порядковых номеров материальных ценностей и общий итог количества в натуральных показателях, записанных на данной странице, вне зависимости от того, в каких единицах измерения (штуках, килограммах, метрах и т.д.) эти ценности показаны. Исправление ошибок производится во всех экземплярах описей путем зачеркивания неправильных записей и проставления над зачеркнутыми правильных записей. Исправление должны быть оговорены и подписаны всеми членами инвентаризационной комиссии и материально ответственными лицами. В описях не допускается оставлять незаполненные строки, на последних страницах незаполненные строки прочеркиваются. На последней странице описи должна быть сделана отметка о проверке цен, таксировки и подсчета итогов за подписями лиц, проводивших проверку.

Отступление от этих правил оформления влечет невозможность с достоверностью установить факт наступления ущерба у работодателя, определить, кто именно виноват в возникновении ущерба, каков его размер, имеется ли вина работника в причинении ущерба.

В тоже время судебная коллегия отмечает, что представленные в материалы дела инвентаризационные описи от 05.09.2017 года и 03.08.2017 года не соответствуют названным выше требованиям, поскольку подписаны не всеми материально ответственными лицами.

Также судебная коллегия учитывает, что истцом не представлены документы, свидетельствующие о количестве и стоимости товарно-материальных ценностей, вверенных работникам бригады при заключении с ними договора о коллективной (бригадной) материальной ответственности и документы, подтверждающие размер недостачи, в том числе первичные учетные документы и отчеты о движении материальных ценностей.

Кроме того, как следует их инвентаризационной описи от 27.05.2017 года, данная инвентаризационная опись как материально ответственными лицами помимо ФИО1 и М.., подписана: кладовщиком К., грузчиком Л., грузичиком ФИО4, стропальщиком ФИО5 и грузчиком ФИО6 которые согласно договора о полной материальной ответственности, договор от 27 мая 2017 о полной материальной ответственности не подписывали и согласно приказа об установлении полной коллективной (бригадной) материальной ответственности членами бригады ФИО7 не являлись.

При таких обстоятельствах данная инвентаризационная опись, по мнению судебной коллегии, не может являться допустимым доказательством.

Из представленных истцом документов не возможно установить за какой период были проведены инвентаризации 03.08.2017 года и 05.09.2017 года, поскольку ни приказы о проведении инвентаризации, ни сличительные ведомости, ни решение комиссии таких данных не содержит.

Кроме того, судебная коллегия указывает, что первичные учетные документы, подлежащие своевременной регистрации и накоплению в регистрах бухгалтерского учета и данные инвентаризации, в ходе которой выявляется фактическое наличие товарно-материальных ценностей и сопоставляется с данными регистров бухгалтерского учета, должны быть составлены в соответствии с требованиями законодательства.

Статьей 10 Закона «О бухгалтерском учете» предусмотрены требования к ведению и оформлению регистров бухгалтерского учета.

Так, согласно п.4 названной нормы, обязательными реквизитами регистра бухгалтерского учета являются: наименование регистра; наименование экономического субъекта, сдавшего регистр; дата начала и окончания ведения регистра и (или) период, за который составлен регистр; хронологическая и (или) систематическая группировка объекта бухгалтерского учета; величина денежного измерения объектов бухгалтерского учета с указанием единицы измерения; наименование должностных лиц, ответственных за ведение регистра; подписи лиц, ответственных за ведение регистра, с указанием их фамилий и инициалов либо иных реквизитов, необходимых для идентификации этих лиц.

Исходя из названных норм права, вопреки доводам апелляционной жалобы стороной истца в материалы дела не были представлены регистры бухгалтерского учета, оформленные надлежащим образом, т.е. в соответствии со ст.10 Закона «О бухгалтерском учете».

Кроме того, судебная коллегия отмечает, что представленный в материалы дела регистр составлен за период с 01.01.2017 года по 31.12.2017 года, в то время как инвентаризации имели место 02.08.2017 года и 24.08.2017 года.

Доводы жалобы о недопустимости заключения эксперта отклоняются судебной коллегией.

Оснований не доверять представленному заключению у судебной коллегии не имеется, поскольку оно является допустимым по делу доказательством, содержит подробные описания проведенных исследований, сделанные в результате выводы и ответы на поставленные судом вопросы.

Экспертиза проведена в соответствии с требованиями Федерального закона Российской Федерации N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации", эксперт предупрежден об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ за дачу заведомо ложного заключения. Полномочия эксперта подтверждены приобщенными в суде апелляционной инстанции документами о наличии высшего экономического образования, прохождении аттестации, наличия свидетельства о праве на проведение судебных экспертиз.

Вопреки доводам жалобы данное заключение оценено судом первой инстанции в соответствии с правилами ч. 3 ст. 86 ГПК РФ в совокупности с иными доказательствами по делу.

Кроме того, суд первой инстанции обоснованно применил положение ч.3 ст. 79 ГПК РФ, согласно которой при уклонении стороны от участия в экспертизе, непредставлении экспертам необходимых материалов и документов для исследования и в иных случаях, если по обстоятельствам дела и без участия этой стороны экспертизу провести невозможно, суд в зависимости от того, какая сторона уклоняется от экспертизы, а также какое для нее она имеет значение, вправе признать факт, для выяснения которого экспертиза была назначена, установленным или опровергнутым.

Так, сторона истца, будучи извещенной о необходимости представления экспертам учетных регистров, данные регистры, соответствующие требованиям закона, вопреки доводам апелляционной жалобы не представил, то эксперт, в своем заключении указал, что регистры бухгалтерского учета на экспертизу не представлены, в представленных на экспертизу инвентарных описях (и сличительных ведомостях) не указаны цены по каждому наименованию ТМЦ, что исключает возможность провести проверку правильности цен и таксировки при подсчете итогов. По представленным первичным документам не представляется возможным установить движение поступление и выбытие ТМЦ) за весь межинвентаризационный период (л.д. 230 т.3).

Доводы апелляционной жалобы о том, что судом необоснованно отказано в вызове экспертов отклоняются судебной коллегией, поскольку в соответствии со ст. ст. 56, 59, 67 ГПК РФ определение обстоятельств, имеющих значение для дела, а также истребование и оценка доказательств, относится к исключительной компетенции суда, а объективных данных для допроса экспертов у суда первой инстанции не имелось. Заключение, составленное экспертами не содержат неясностей, требующих дополнительных разъяснений.

Таким образом, доводы стороны ответчика о несогласии с выводами экспертного заключения являются субъективным мнением ответчика и указанных выводов не опровергают.

При таких обстоятельствах, судебная коллегия приходит к выводу о том, что проведение инвентаризации со значительными отступлениями от правил ее проведения свидетельствует о недопустимости результатов проведенной инвентаризации и невозможности принятия результатов инвентаризации в качестве доказательств причинения истцу материального ущерба в предъявленном размере.

Отступление от правил проведения инвентаризации и оформления ее результатов влечет невозможность с достоверностью установить факт наступления ущерба у работодателя, определить, кто именно виноват в возникновении ущерба, каков его размер, имеется ли вина работника в причинении ущерба.

Таким образом, допущенные работодателем при проведении инвентаризации нарушения исключают возможность взыскания с ответчика материального ущерба, причиненного недостачей материальных ценностей ввиду недоказанности истцом размера материального ущерба, а также вины работника в его причинении.

Также судебная коллегия не принимает во внимание ссылку в апелляционной жалобе на то, что подписав инвентаризационную опись и иные документы по итогам инвентаризации, а также соглашение о добровольном возмещении причиненного работодателю ущерба, ответчик признал факт причинения им ущерба работодателю и обязался возместить этот ущерб, поскольку в ходе рассмотрения дела, как в суде первой инстанции, так и в апелляционной инстанции, причинная связь между поведением ответчика и наступившим ущерб, размер причиненного ущерба в указанной в соглашении сумме не нашли своего объективного подтверждения.

Доводы жалобы о назначении по делу экспертизы за счет федерального бюджета не являются основанием к отмене решения суда в соответствии с п. 3 ст. 330 ГПК РФ. При этом судебная коллегия отмечает, что истцом определение о назначении по делу экспертизы в установленном процессуальным законом порядке не обжаловано.

Таким образом, судебная коллегия полагает, что решение суда является законным и обоснованным, а доводы апелляционной жалобы - несостоятельными, они не основаны на доказательствах, установленных фактических обстоятельствах по делу и на требованиях действующего законодательства. Более того, они были предметом судебного разбирательства и им дана надлежащая правовая оценка, которая признается судебной коллегией правильной. В целом доводы жалобы направлены на переоценку установленных судом обстоятельств по делу.

Процессуальных нарушений, которые в силу части 4 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации являлись бы безусловным основанием для отмены обжалуемого судебного постановления, судебной коллегией по делу не установлено.

Руководствуясь ст.ст. 328-330 ГПК РФ, судебная коллегия

о п р е д е л и л а:

Решение Ленинского районного суда г. Новосибирска от 02 июня 2020 года в пределах доводов апелляционной жалобы оставить без изменения, апелляционную жалобу представителя истца ООО «КМП» - ФИО2 без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: